Все еще инкуб, но зачем А/Б/О? Боги!

С появлением мелкого демона… многое изменилось. Не сказать, чтобы… в худшую сторону. Или в хорошую. По Циндао все еще не устраивало очень многое в том, как хозяйски тварь распоряжалась и все ей потакали. Но спустя несколько месяцев он был готов признать, что в его словах часто встречались зерна истины. Занимательный ум. Можно было понять, почему всем так интересно слушать эту «Мадам». Однако, природа демонов была такова, что они были враждебны к человеческому роду на инстинктивном уровне. Они не способны на истинные сочувствие или привязанность. И каждый раз, когда нелюдь пестрил своими запахами, мастер По четко осознавал, насколько этот демон хорошо лжет. Притворяется и одновременно не скрывается, создавая какое-то уродливое смешение видов. Корчит обезьяньи рожи и осознанно пахнет. Будто опущенный альфа. Мерзость. И его любовник — того же поля цветок. Они нашли друг друга. Однако, когда злость и наведенные ядом кошмары прошли, Циндао не мог не признать зерно истины в этих словах демона. Альфы не становятся наложниками без причины. Их укрощают. Их объезжают. Грешно издеваться над теми, кого пытали и сломали. Мастер Хэ был прав. К тому же, каким-то чудом этот жалкий недочеловек справлялся со своими обязанностями все эти годы и делал это лучше, чем кто-либо из их поколения. Были ли это везение, хитрость, доступная задница, коварство или интриги — не слишком важно. Важно то, что это работало. Что у опущенного хватало мозгов на то, чтобы применять свои методы и добиваться результатов. Мастер талисманов всегда знал, что если конструкция сложной печати каким-то чудом обрела равновесие — не трогай. Не трогай, пока работает! Либо не переделывай, либо снеси все сразу, не цепляйся, не жалей. Он забыл об этой мудрости, поддавшись эмоциям, за что и поплатился. И теперь он отбывал наказание, пока гнилой любимец главы их боевой стаи продолжал беспрепятственно заниматься своими делами. Глава за ним еще и бегал, не изменив нисколько своего поведения даже перед лицом опущенности. Очень хорошо! Раз так, раз всем плевать, во что превратится поколение «Цин», ну и ладно! По всегда предпочитал профилактику и проверки ключевых элементов, чем потом бегать и спешно собирать новый талисман, чтобы убрать беспорядок, когда вышел из строя предыдущий. Но если они настаивают! Если они хотят идти за лживым существом, что красиво лило мед в подставленные уши… Обязанностью Циндао было пресечь опасную глупость в тот момент, когда правда вскроется. А до этого следовало оставаться в милости Юэ-шисюна, чтобы быть в нужном месте. К сожалению, когда срок медитации подошел к концу, шисюн быстро раскусил, что ни к какому подлинному смирению По не пришел. Глава секты всегда был весьма проницательным альфой и принимал мудрые, взвешенные решения. Но он мог быть, порой, излишне мягок и давал вторые шансы. Вот и сейчас он предпочел дать теме соскользнуть, а не затевать иерархический спор, который бы Циндао проиграл. — Этот мастер не в силах указать шиди ошибку, — резюмировал он спокойно свое бессилие. — Но он знает, кто может. — Мастер Хэ, можно минуту вашего внимания, — позвал он демона своим мягким голосом. По Циндао с неприятием нахмурился и почти ушел в добровольное затворничество снова, но вспомнил о своем решении подыгрывать… И кто знает, что за забаву демоница придумает для него, чтобы отыграться за своего «подопечного». Тьфу, она даже не скрывала. Инкуб на звук встрепенулся и обратил на них выражение заинтересованного зверька. У него были эти… нечеловеческие расчетливые глаза лисицы. Они сейчас не выражали злости или злорадства, но кто мог знать, что на уме у подобного существа! По фыркнул и потупился под взглядом шисюна. Глава Юэ умел смотреть как и положено главе стаи — строго и укоризненно, отчего становилось искренне стыдно за свое поведение. — Да, глава Юэ, чем я могу помочь? — демон, будто делая щедрое одолжение, отвлекся от беседы с «приятелями». У них уже вполне сложилась группа бесстыдно болтающих из второго, четвертого и двенадцатого лордов. Глава был бы и рад присоединяться к ним постоянно, но пока сохранял голову чистой. — По-шиди был бы исключительно благодарен, если бы мастер Хэ преподала ему урок в связи с его недостойным поведением, — сообщил довольный шисюн, бросая брата в волчью миску. «Любой урок?» — беспардонно уточнил инкуб, задрав брови и изменив запах. «Не щади его», — безжалостно сменил запах глава. По Циндао униженно сжал челюсти и выпрямился. С приходом бесстыжего нелюдя половина горных владык потеряла половину приличий! — Что ж, у этого есть очень любопытное задание, если мастер По не против попробовать свои силы, — предовольно сообщил зверь с лицом человека. — Я даю его ученикам, которые свысока смотрят на мою расу и некоторую неловкость в обращении с запахами. — Ты прекрасно справляешься! — поспешил вежливо заверить Му Цинфан. — Да, Юань-дада, ты очень понятно все делаешь. — Ха-ха, спасибо, друзья! Но я знаю, что до органичности человека мне еще далеко, — наигранно засмеялся нелюдь, сохраняя «скромность». Как кто-то мог верить, что этот демон мог быть благороден? — К тому же у людей нередки мысли, что мой запах насквозь лжив, и восприятие, что я ношу маску, которая никак не отражает реальность моей личности, это безусловно неприятно. К тому же некоторые самоуверенно заявляют, что, оказавшись в подобной ситуации, показали бы себя куда лучше, чем суккубы. Поэтому это упражнение и появилось. Оно довольно прямо отражает то, как демоны воспринимают человеческую культуру, и я хочу, чтобы вы примерили мою шкуру. Если только мастер По не боится. Как любопытно. По Циндао все время было это любопытно: откуда этот демон просто знал, что делать? Как он знал, какой будет реакция? Что человек скажет или почувствует? Как он мог просчитывать чужие сердца незнакомых ему людей, будто то были открытые книги? Было ли это пресловутое «целительство душ», которым он хвастал? Действительно ли суккубы разгадали правила, по которым работают люди? И в итоге становилось на самом деле любопытно. Демон брала его на слабо. Цепляла вскользь, чтобы он мог отказать, но достаточно, чтобы разогреть азарт соперничества в альфе. Пятый лорд нахмурился и наклонился над инкубом. Они были примерно одного роста с Шень Цинцю, но демон был таким плюгавым, что иначе чем сверху вниз на него смотреть не выходило. — Очень хорошо, — сообщил Циндао. — Этот лорд согласен попробовать. Хэ Юань осветился этой своей чистой улыбкой посвященного небожителя. Она была прекрасна, и, казалось, потому демон и совал ее везде, где уместно и нет. Возможно, лгун повторял за кем-то, ибо как мог он создавать столь прекрасное зрелище сам по себе? Инкуб достал небольшой свиток из поясной сумочки. Проверил содержимое. — Тогда начнем, — громко и торжественно объявил он, заставляя всех оглянуться и заинтересоваться происходящим. (Всегда такой громкий и привлекающий внимание!) — Мастер По, в другом царстве вы встретили людей, которые не умеют выражать эмоции привычными вам запахами, звуками, жестами и даже выражениями лиц. Они вместо привычных вам выражений и запахов… пишут, — он развернул свиток, заполненный горизонтальными строками округлых значков. — На вас наткнулся местный человек, которого отыгрываю я. Он дал вам это. Это особые буквы, которыми выражаются все в царстве. Задача мастера По дать мне понять, что вы пришли с миром. Вы ведь пришли с миром? У вас есть сколько угодно времени, и вы, так и быть, можете просить помощь и совет своей стаи. Циндао взял свиток и пригляделся к страннейшим рядам гладких простеньких закорючек с какими-то галочками и палочками. Что… за… херня?! Это было не похоже ни на что. Шиди и шисюны также приблизились, заглядывая в свиток и дивясь странному коду, который, очевидно, не работал ни одним из известных им способов. — Что это?! — возмутился владыка пика талисманов. — Это не иероглифы даже! Как он должен это разгадывать? С тем же успехом демон мог просто подать ему каракули! — Глупец не умеет постичь священные буквы моего воображаемого народа? — Мадам Хэ состроил невероятно паскудную морду, которую хотелось разбить в кровь. Будто курица, глядящая в штаны кавалера: «А сколько разговоров-то было!». И самое главное, что он был прав. Циндао, знаменитый работой со знаками, оказался бессилен. Но как можно подобрать ключ к тому, что казалось просто разработкой пера, если бы не четкие осмысленные закономерности шифра?! По Циндао немедленно собрал брови к переносице и помрачнел, стараясь не сорваться на тварь. Инкуб показательно тяжело вздохнул и с выражением богатенького задиры, которого заставили оказать услугу, и он намерен быть как можно более бесполезным, указал на одно из слов: — Вот эти символы имеют смысл «угроза», — «понятно» пояснил он. — Дальше сами справитесь. Циндао поймал указанное слово и тщательно запомнил. Это было хоть что-то, даже если пока ничего не проясняло. Возможно, требовалось перевернуть знак каким-то образом, чтобы он обрел противоположный смысл? Или добавить частицу отрицания? Где именно в прерывистой линии знаков крылось слово «угроза»? Это вот эта крошечная закорючка или весь отрывок линии? — И все? Как можно разгадать шифр без полноценного ключа? — воскликнула Ци Цинци, забирая бумагу у По. Инкуб якобы сочувствующе пожал плечами: — Я был бы рад помочь, — сказал он с сердечностью чиновника, — но люди не утруждаются разъяснением своих эмоций. Они же очевидны. Моему туземцу очевидны эти знаки. И это ваша работа убеждать его, что вы мирные. Как вы это сделаете — ваша забота и обязанность. Ах, вот оно что. О, Циндао довольно оскалился, демоница и правда взялась его учить. Как прежде утерла нос некоторым его шиди и шимэй! Ха-ха!.. Но прежде у Хэ Юаня всегда выходило, и это было любопытно. К чему приведет метафора инкуба. Пока что прогнозы не выглядели благоприятно. — И я передумал, — вдруг заявил демон, — у вас два часа на размышления, а потом вы проиграли. Мой воображаемый туземец заподозрил, что вы агрессивные и хотите его убить. Циндао сжал челюсти снова. Значит, стража на решение задачки? И как красиво постелил! — Почему?! — переспросил высокомерно и оскорбленно Шень Цинцю. Циндао покосился на него. Это тон был ему знаком. Он, что же, решил отобрать игрушку, которую дал его любовник? Второй лорд бывал весьма ревностным собственником. — Я вам написал, а вы даже не пишете ничего в ответ, вы бесчувственные, и кто знает, что у вас на уме. Этот туземец уже почти в этом уверен, — выпятил губу в карикатурной обиде демон и показательно отвернулся. — А теперь уходите. И не возвращайтесь без ответа на высоком языке моего народа. Мы испокон веков писали друг другу, и те, кто не умеют поднять ручку, это какие-то отсталые варвары. Боевое семейство и сам По Циндао натурально пораскрывали рты и заволновались. Еще бы! Так их еще не оскорбляли. «Варвары»! Правда, ни у кого из них, даже у самого По не возникло мысли возмутиться подсуживанием. Все понимали, что возмущаться — это только себе могилу рыть. Да и параллель с демонами оставалась довольно прозрачной. Хэ Юань не сказал ничего, что не говорили бы… они сами при нем. О нем. По Циндао был готов признать, что вся эта ситуация и в самом деле была очень показательной и неприятной со стороны демона. Они не могли дать ответ, не зная шифра, и их за это на ровном месте называли идиотами! Демоны не владели запахами и динамикой стаи, всем известно, но они и не были людьми! Шень Цинцю, закусив удила, погнал всех в зал собраний. Судя по всему, он намеревался решать эту задачу, наплевав на собрание. И глава был с ним солидарен — демон поставил их честь на кон. Оскорбил! Вся стая была остро заинтересована в достойной разгадке. — Это пиньинь, что ли? — вдруг воскликнул Шан Цинхуа, урвав бумагу к себе, и тут же замолчал с выражением партизана. Однако, на нем уже скрестились взгляды всех остальных. Выражение стратега секты напоминало акулу, почуявшую кровь. Циндао не сочувствовал шисюну. В зале Циндао создал проекцию содержимого бумаги крупным планом. Шень Цинцю и Ци Цинци взяли в клещи Шан Цинхуа и принялись выспрашивать, что за пиньинь. Перед четвертым лордом положили оригинал задачи и встали над душой. Невероятно, но лорд Андин провел под допросом стратега и мастера слова половину часа(!), а до сих пор лишь увиливал с ловкостью угря в иле. Что за упрямое существо! Чем его демон подкупил! Тем временем По вместе с группой шиди родственных направлений, пытались понять, откуда демон мог скопировать этот шифр и его основные принципы. Такие задачки было возможно решить, но не за два часа. Демон намеревался их утопить и унизить невозможными условиями! Но ведь как умен! Циндао не знал как, но демон создал нечто, чему никто не встречал аналогов. Уникальный шифр, который не получалось разгадать. Многие знаки повторялись. Галочки над иероглифами имели некий смысл. Определенно! «Пиньинь». «Состоит из звуков». Если каждый знак — это звук, то надо просто найти, что означает каждый из них, и они смогут это прочитать! В слове «угроза» не совпадало количество звуков с имеющимися, как не пытайся втиснуть! Они и так подошли, и этак приложили. Ничего! Хитрый демон солгал с ключом? По бы не удивился, но Хэ Юань любил действовать более открыто и правдиво. Выворачивал истину наизнанку. Так что он не дал бы им откровенно ложный ключ. Циндао ждал, когда расколется шисюн, и тот раскололся. Уж как опущенному удавалось давить без запаха, но он смог. Они с шимэй быстро выбили из него ключ к шифру. Текст задания в итоге представлял собой довольно артистичную речь туземца, повстречавшего незнакомое существо. Шан Цинхуа смог прочесть большую часть, легко разбираясь в буковках как в родных иероглифах. «У нас в родном городе среди детей был популярен этот шифр», — объяснился он. Ах, верно, они с демоном были якобы из одного города… Никогда эта парочка особенно не скрывала, что «город» этот — северный демонический предел, где лорд Андин лижет задницу своему венценосному рогатому супругу. С каких только пор у них в поколении уже двое в отношениях с демонами?! Неважно. Шан Цинхуа смог дать им примерное понимание, о чем шла речь, но все эмоции или эмоционально окрашенные слова были на другой разновидности шифра, которую шисюн уже не знал достоверно. Ее он помнил из рук вон плохо, хоть и оставил кучу догадок, в которых сам запутался и в целом оказался бесполезен. Хитро! Циндао даже начинал уважать этого демона за безобидную зловредность. Самое забавное, конечно, было в том, как это показательно отражало культуру людей. Слова были у них с демонами почти общими. Только понимание разное — разные шифры. А чувства… может и те же, но выраженные совершенно непонятными способами. Это было даже поэтично. Изящно. В итоге им пришлось предполагать по контексту, какие слова мог использовать туземец в том или ином месте, и искать, какое из неизвестных слов могло значить «мир» или его вариации. Это легко взял на себя Шень Цинцю. Он часто по долгу службы сталкивался с такими задачками и неполными сообщениями, и легко вывел то неизвестное звено, на которое готов был все поставить. По Циндао… был даже впечатлен тем, как изящно и логично он разложил в считанные минуты путанный текст. Шисюн воистину знал свое дело. — А теперь шиди должен скопировать вот эти знаки, — Юэ-шисюн указал на ответ, выбранный Шень Цинцю, — на бумагу, и преподнести свой ответ тому человеку. — И шиди может дополнить этим коротким сообщением на пиньинь, чтобы не выглядеть красноречивым варваром, — посоветовал Шан Цинхуа, подавая свою бумагу. Циндао легко увидел прочерк, где должен вставить слово Шень-шисюна. Это вызвало у него странное чувство. Когда он выписывал подготовленный ответ, тщательно следя за тем, чтобы знаки были верны до последней черты, которая обозначала тон. Этот шифр был гениален. Коварная задачка демона — умна и показательна. Но все вместе они справились. Вся стая отложила разногласия, которым Циндао был в некотором роде причиной, и преодолели трудность. «У меня мирные намерения», — повторил он их ответ иероглифами чуть ниже. От себя и в порыве эмоций. Своего рода из уважения «к собственной культуре». Инкуб в гостевом покое наслаждался вниманием подосланных учеников и делал вид, что смакует человеческие деликатесы. Он так и не дал подсказки никому из них. Лис повернулся к ним с заинтересованным лицом, на котором больше не отражалось презрение. С того самого раза… Теперь, думая о том дне, когда демон страшно оскорбил их всех, По мог вспомнить, что они первыми начали оскорблять демоническую природу. И если принять теорию, что демоны не хуже людей только потому, что вместо запахов корчат морды… Это было действительно обидно. А учитывая, сколько они с шиди и шимэй дразнили зверька — тут бы и святой сорвался. Циндао бы точно на втором слове зарядил в челюсть. Он торжественно, с затаенным волнением подал сложенное послание, и инкуб солнечно улыбнулся с одобрением человека, чьи ожидания оправдываются. Он открыл и вчитался. Сделал это так же бегло, как и шисюн. Сделал маленький кивок. Вся стая беспокойно ждала вердикта и возбужденно переговаривалась. Будто ученики, которые выполнили групповой проект для строгого учителя. Улыбка инкуба вдруг… преломилась. Загорчила, будто? Как будто ему было даже жаль уничтожать такой моральный подъем. Альфу как водой окатило — урок ведь был не в загадке. Урок был в том, чтобы дать им почувствовать себя в шкуре демонов… — Ну? — поторопил Самолет, не заметив изменения. — Что ж, для начала я хочу обозначить от себя лично… что вы все очень хорошо справились и ответили верно, — сообщил инкуб чистосердечно, и впервые у Циндао сложилось впечатление, что демон искреннен. Стая взорвалась запахами. Они рано обрадовались. Юань улыбнулся. — Это очень впечатляюще, — добавил он. — Вы первые из играющих в эту игру вообще смогли это сделать. Многие проваливаются даже свою бумагу мне дать в ответ. — Шан-шиди знал логику шифра, потом было не так трудно вычленить из контекста нужное, — хвастливо распушился опущенный перед своим любовником, безотлагательно все выдав. Циндао придержал запах, чтобы не выражать снисходительной насмешки. — А письмо в ответ — тоже весьма очевидно, мастер Хэ сам обозначил необходимость для нас написать ответ, — гордо зарумянился Юэ-шисюн. По, кажется, остался единственным в этой секте, кто еще не отбросил понимание важных вещей! Демон улыбнулся им всем еще теплее и мягче. Он протянул руки и приложил к щекам первого и второго лордов Цанцюн. Циндао мысленно поставил палочку благовоний на алтарь предков в часовне секты и взмолился о прощении, что допустил это. Как смеет этот гаденыш!.. Одновременно и опущенного, и главу секты!.. Наложник был привычен и подставился хозяйской руке любовника за наградой, а вот глава Юэ распушился и взорвался несдержанным облаком «Вау! Еще!». Циндао подавился возмущением. Шисюн… был доволен? На альфу внезапно опустилось, что все в стае должны быть регулярно отмечены, а тянуть руки к первому шисюну… не смели. Что ж, возможно демон и правда знал свое дело, подмечая их слабые места. Мадам Хэ отстранился и выпрямился: — Вы молодцы, — и совсем другим тоном продолжил: — Однако, мой туземец решил, что вы опасные и хитрые лгуны. Все вздрогнули. Циндао не был глубоко шокирован таким поворотом, это было ожидаемо. Но это было неприятно. — Совершенно очевидно, что вы не понимаете сакральный смысл человеческих слов и никогда не поймете, — предельно прозрачно повторил он слова многих. — Вы не родились с этим знанием, а потому ваша попытка писать священные буквы смешна и оскорбительна. Кроме того вы способны копировать любые знаки и писать их, когда приспичит. Никто не поверит в то, что вы написали. А вот эти каракули под нормальными буквами выглядят особенно угрожающе. Сомнений не осталось — вы опасны. Агрессивны и опасны. Эти туземцы решили вас убивать при встрече! Инкуб с чувством выполненного дела ткнул бумажку в зависшую руку По и сложил торжественно руки. Да, все так… Абсурдность данных заявлений лишь подчеркивалась тем, что никто не общается словами, потому что невозможно было бы построить общество на такой системе общения… Хотя, может быть, для демонов запахи выглядели так же глупо. Не зря же многие из них оскорбляли динамику и называли ее обузой рода человеческого. Они не видели в ней ничего полезного — только нытье течных омег и склоки альф. — Это же просто буквы! — возмутился Му-шиди. — Кто угодно может их писать, если есть бумага и чернила! — И почему сразу «соврали»? — добавила Ци-шимэй. — Это голословное утверждение. — Это вам «просто буквы». А моим туземцам — это возвышенное древнее искусство. И все попытки его копировать выглядят убого и угрожающе, — ответил Юань сначала целителю, а потом повернулся к леди: — А врете вы очевидно. Посмотрите на почерк. Сразу видно, что фальшивый и наигранный. Но не переживайте, этот туземец и не ожидал ничего особенного от практически животных. Вы физически не способны писать священными буквами. Вы можете только оставлять свои безобразные каракули! Ах, да, если демоны не могли оперировать запахами, то получалось, и правда рисуют каракули. Их иероглифы — более богатые и прекрасные, нежели эти обрубленные закорючки без образности изображения — и правда могли казаться воображаемым туземцам безобразными. Они не понимали красоты каллиграфии. Или у них была бы своя? Другая? С этими странными буквами вместо нормальных знаков? Была ли у демонов своя культура и красота в том, как они выражаются? Скорее всего! Циндао нисколько не сомневался в этом. Конечно были! Просто он никогда не давал себе труда задуматься. — И на этой высокой ноте этот мастер завершает наше упражнение. И надеюсь, вы осознали красоту метафоры. Потому что это то, что неминуемо выслушивает каждый демон, который попадает в человеческое общество и, по каким-то причинам, не умирает сразу. Горные владыки неудобно вытянулись. Воспитание им не позволяло ежиться и обижаться открыто. Но все шиди и шисюны остались расстроены тем, что им пришлось выслушать. Инкуб и сам, казалось, не особенно был рад делать этот уродливый лицемерный выговор. А он был… довольно мягкотелым в реальности, а? Хэ Юань вздохнул: — Люди осуждают демонов, которые не понимают запахи, но те, кто не рожден с пониманием динамики, испытывают закономерные трудности с обучением, потому что никто не спешит пояснить им тонкости. Многие демоны, в отличие от суккубов, не могут физически общаться запахами. Это не делает их хуже. «Другой» не значит «плохой». По смотрел на знаки в своем ответе. Он был способен взять ручку и написать их. Но демоны… даже если начнут разбираться в запахах, приложив большое количество усилий, все равно большинство из них не сможет воспроизвести. Они ущербны, как опущенные наложники, но… Шисюн… не был настолько пропащим, как вначале показалось. Более того, он совершенно не изменился, добавив лишь неполноценный запах к своему образу. Даже лицо не особо кривил, видимо, также находя это безвкусным. А с ядами суккуба и вовсе был совершенно обычным здоровым альфой. Скорее всего, и демоны не были ущербны, как казалось. Если их не оскорблять через слово — особенно! Демон кивнул на бумагу, которую сверлил взглядом Циндао: — Мимикрия может быть средством охоты и обмана. Но подражание является одним из базовых способов понравиться или попыткой вести беседу на ваших условиях. Если я хочу добиться верного понимания, я должен говорить на языке, который ближе не мне, а моему собеседнику. Это основы общения. Это было одним из важнейших аспектов верного ответа — принести мне именно бумагу в ответ. Потому что человек, который выражается бумажками, будет воспринимать только бумажки. Человек, который выражается запахами, будет воспринимать запахи. Это естественно и ни в коем случае не является упущением. Но люди часто забывают, что их путь — не единственный верный. Туземец также не стал разбираться, что за закорючки вы написали, сразу заклеймив их низшей формой общения. Хотя правильным было бы для того народа так же начать изучать иероглифы, как они приложили усилия к изучению их знаков. Говорить с ними на их языке… — На этом мой урок закончен, — вздохнул демон. — Был исключительно рад возможности играть с вами сегодня. Многие благодарно кивнули ему, как учителю. По Циндао же сложил себе бумажку с двумя одинаковыми фразами, по-разному написанными, кивнул и выпрямился. — Спасибо за урок, мастер Хэ, — сказал он. Урок и правда был доходчив. — В таком случае у меня тоже будет для вас замечание. Делайте мягче переходы между эмоциями. Вы всегда слишком резко меняете запахи, тогда как человеческие эмоции медленнее растворяются и меняются более гладко. Вы создаете какофонию из новых и старых запахов, которая сбивает восприятие и не выглядит естественно. Инкуб моргнул от неожиданности и широко улыбнулся, показывая зубы. За столько времени Циндао умел различить, что это гримаса дружелюбия, а не оскал. Хотя инстинктивно обнаженные кончики клыков воспринимались угрозой. — Спасибо! — расцвел демон преувеличенно восторженно. — Я постараюсь! Циндао только надеялся, что он не вообразил их теперь друзьями! — Но это нормально для некоторых людей?! — воскликнул Шан Цинхуа вдруг, нарушив хрупкое перемирие. Все вздрогнули. — Шиди, ты может не знаешь, но так выражаются люди в западной провинции. То, что ты не встречал таких людей, не значит, что это теперь не существует. Циндао внезапно ощутил себя несколько глупо. То, что он приписывал демонической природе… было всего лишь региональным отличием? — О. — Еще немного важных уроков сегодня! — комично пожал плечами инкуб и подозрительно покосился на приятеля, будто также сомневался, что пройдоха не водит их за нос. По Циндао обнаружил себя в группе людей, обсуждающих, какие еще бывают отличия в запахах в разных странах и провинциях. Это было крайне странно. Разве не все люди одинаково пахнут? Как оказалось, в своих странствиях, когда их всех отсылали на помощь другим сектам в чужие регионы, все встречали разные вещи.