Помолвленные.

Тап. Тап. Тап. Тап. Неуверенный шаг превратился в бег, краткий рывок. Он практически ударился о неё и в то же мгновение стиснул в окрепших руках. Эйра удивлённо пискнула и замерла, но ничего не происходило. Дагур просто держал её. Застыл неподвижной каменной статуей. Только неровное дыхание и тепло разгорячённого тела выдавали в нём жизнь. Уткнувшись лицом в висок и выбившиеся пряди волос, Дагур вдохнул и протяжно замычал. Эйра сглотнула и протянула руки, приобнимая берсерка скорее по привычке, чем осознанно. Он отреагировал на движение и поднял голову, сжав её щёки израненной ладонью. Мягко... Так же, как он и запомнил. — Я так скучал, так скучал... Два года, десять месяцев, двенадцать дней и шесть или семь часов, — он заговорил тише, — я сбился. Столько прошло с последнего нашего объятия, — Дагур шероховато усмехнулся. — Вот, наконец-то ты здесь. — Дагур, — в горле пересохло и ей пришлось сделать паузу, чтобы вернуть голос, — ты... — дошло, что она не знала, что сказать. — Да, да, я, — он поднял её руку и обсыпал костяшки быстрыми поцелуями. — Ты так изменилась, Эйра, — они встретились взглядом. — Теперь я могу хорошенько рассмотреть тебя без этого плаща, без цепей. И, — Дагур практически замурлыкал, — о да-а-а, ты такая красивая! Но ты словно стала меньше, малышка. Нет, это он стал больше. Значительно больше и устрашающе. Уже не мальчик, а настоящий воин и мужчина. Их редкие встречи не позволили ей осознать этого раньше. Теперь не оставалось ни единого вопроса о том, как он смог разобраться со всей охраной. Истинный облик разъярённого берсерка. — Ты тоже... изменился, — Эйра всё же смогла выцедить несколько слов, проклиная потерю сознательности. Дагур издал нежный смешок, мягко ударяясь лбами. Рецепторы окутал запах металла, соли и костра. В такой близи кожу обдал жар дыхания, смешиваясь с собственным теплом на щеках. Выбившаяся прядка щекотала ему скулу, заставляя щуриться и хихикать. Медленно отстранившись, берсерк сплёл их пальцы крепкой хваткой. — Я честно не хотел, чтобы ты участвовала во всём этом, — он раздосадованно фыркнул, — это держит тебя в вечном стрессе, а они слишком слепы, чтобы понять, да? — Дагур прикрыл глаза, расслабив очевидное напряжение в плечах. — Но всё равно рад, что смог увидеть тебя, цветочек. Немая Эйра только моргала, застывая. Её скованные, дёрганные движения прекратились, и она не заметила, как сильно сжала ладонь. Ногти впились в грубую кожу берсерка, не отреагировавшего на боль должным образом. Он лишь нахмурился и открыл глаза, с беспокойством разглядывая невесту. — Почему ты такая тихая? — Дагур склонил голову, чтобы казаться меньшее, не таким грозным. — Чего ты боишься? Это же... Это же просто я! Помнишь, тебе не нужно бояться меня. Она не ответила. Нет, это был страх не перед Дагуром, точнее, не только перед ним. Это совокупность всех эмоций, событий и чувств, нахлынувших за одно мгновение. Это невозможно выразить словами или жестами, поэтому травница молчала, не в силах собраться с мыслями. Её испуганное лицо укололо берсерка. — Нет, нет, я же... обещал, — он отшатнулся. — Это не то, чего я хотел, это... неправильно, — Дагур освободил её из хватки и запустил пальцы в огненные волосы. Если безумие сейчас возьмёт верх над ним, то что случится с всадниками? Что он сделает? Не подумав дважды, Эйра схватила его за край порванной туники и крепко сжала, не позволяя берсерку отойти. Наоборот, дёрнула к себе. — Нет, эт-то не совсем ты, — Эйра зажмурилась, не готовая встретиться лицом к лицу с его реакцией. — Меня пугает не то, что ты сделаешь со мной. — Тогда почему? — почти неслышно спросил Дагур. — Я боюсь тебя из-за того, что ты можешь сделать с остальными, — слова плавно вытекли из груди, заворачиваясь удавкой вокруг шеи. Он приоткрыл рот и отвернулся, непонимающе уставившись в стену. Слишком сложные чувства, не поддающиеся описанию или осознанию. Дагур оттянул ворот рубахи и обнажил ключицы, пытаясь скинуть внезапное удушье. Здесь становится слишком жарко. — Ты всегда была такой, — берсерк обернулся и с нежностью обвил её талию. — Наверное, поэтому я и люблю тебя. — он небрежно пожал плечами. — Если твои... друзья не будут чересчур мешаться, то я подумаю о том, чтобы не причинять им вреда. Это обрадует тебя, милая? — А Иккинг? — она с подозрением уставилась на него. Здесь что-то не так... — Зависит от ситуации, — Дагур скривил губы из-за ощутимой ауры ярости, исходящей от любимой. — Ладно-ладно, что угодно, чтобы ты не огорчалась! Всё равно сегодня у меня несколько иные планы, — он подтолкнул её вперёд и подмигнул, — да и настроение что-то поднялось, не хочется тратить наше совместное время. Значит, берсерки уже добрались до остальных. О боги, лишь бы всё обошлось. Уже рассвело — сколько они проторчали там? Он вывел её на палубу и с лёгкостью поднял, чтобы перейти мостик меж двух кораблей. Направлялись к Могильнику. Дагур даже не напрягался, удерживая весь её вес одной только правой рукой, вышагивая по доскам ни разу не шелохнувшись. Это подпитывало его эго, и без того переполненное смущением невесты. — Эйра! — удар о железо, а затем крик Астрид, обхватившей прутья. Их поместили в крупную клетку, по-видимому драконью, цвета диковинного нефрита. Воительница прильнула к передней части, но высунуть голову не решилась. У рядом стоящего берсерка шла кровь из носа, и не составило труда обрисовать картинку того, что произошло. Астрид им явно не по зубам. Сморкалу успели закинуть вовнутрь, всё ещё в отключке. Дагур и Астрид обменялись ругательствами, а Эйра встала на ноги, пытаясь высмотреть кровь у головы всадника. — Как ты? — наездница Змеевика нахмурилась и сжала челюсти. — Иккинг и Беззубик внизу. — Порядок, как Сморкала? — ответом послужило неразборчивое бормотание всадника. — С ним всё будет хорошо, — Эйра заметила посинение на руке подруги, что пострадала при сопротивлении. — Вы были там вместе, — Дагур заговорил так тихо, что слышать его могла только травница. — Тот же самый придурок, — он понизил голос. О нет. Ревность взбешённого жениха не то, с чем она хотела бы сейчас встретиться. И уж точно не перед глазами всадников. Хорошо, представь, что ты Иккинг, который может найти выход из любой ситуации. Представь, что в тебе столько же уверенности и гениальных идей. А ведь можно провернуть это в свою пользу... — Ты сомневаешься во мне? — она говорила так же тихо, чтобы окружающие не могли услышать, но эмоции недовольства очень чётко отразились на миловидном лице. Со стороны выглядело так, будто бы ей неприятен разговор с ним, как и всё происходящее. Ничего не подозревающие всадники и подумать не могли, по какой причине она негодовала. Точнее, делала вид, что негодовала. Хотя, мысль о том, что Дагур думает о ней таким образом... Пожалуй, когда Эйра действительно обратила на это внимание, стало по-настоящему неприятно. За кого её вообще принимают? — Что? — берсерк почти испуганно отпрянул и остановился, чтобы выровнять голос. — Нет, конечно же нет! Просто, — он поджал губы, подбирая цензурные слова, — мужчины остаются мужчинами с их... мужскими мыслями. — Но ты тоже, — мозг отказывался произносить это, так как не верил в это до конца, — мужчина. — Ага, — кончик губ взлетел. — И у меня тоже есть, — он склонил голову набок, — определённые... мыслишки. Он получил толчок под рёбра и раскатисто засмеялся. О боги, теперь ещё и придётся слушать это, а не читать! Когда-нибудь она наберётся смелости и ответит так, что он потом и не подумает так издеваться. Что-нибудь едкое и смущающее... Пища для размышлений, если они выберутся отсюда целыми. Дагур положил ладонь на её макушку, и, увидев его руку вблизи, она удивлённо моргнула. — Ты всё ещё носишь его? — неопрятно растрёпанные волоски, торчащие из косы браслета. — Как и ты, — он деликатно оттянул подвеску, подхватив кулон меж пальцев. — Это твой любимый, а? Мой тоже, — фиолетовый камень приземлился обратно на грудь. Из клетки донеслось мычание: очнулся Сморкала. Помутнённое сознание викинга соединилось в полноценное изображение. Через силу он с болезненным стоном поднялся и сел, откинувшись к задней стенке. Последовало перешёптывание всадников, обсуждающих план действий. Жаль, что кроме отдельных, не имеющих смысла без контекста слов ничего не слышно. — Милая, надеюсь, ты не сильно рассердишься, но есть кое-что, что необходимо сделать, — он махнул рукой, и один из подчинённых кинул ему моток толстой верёвки. — Из соображений безопасности, конечно, — конец нити спал к ногам. — Будь хорошей девочкой и убери руки за спину. Нужно убедиться, что ты останешься со мной. Чистейшее неверие отразилось на округлом лице. Это шутка? Он правда рассчитывал на то, что после всего случившегося она захочет послушно остаться здесь? Верёвка, точно издеваясь, болталась у носков ботинков. Дагур терпеливо ждал, предпочитая, чтобы Эйра сама убрала руки или хотя бы успокоилась. Если она сейчас взбунтуется, то и до клетки не далеко... Лучше оставить преимущество мнимой свободы передвижения. Лучше не дёргаться и выжидать своего момента. Всегда же работало, значит и сейчас сработает. Однако то, что она повиновалась, никоем образом не означало, что травница осталась довольна этим. Воздух стал густым, наполненным безмолвной и пассивной агрессией Эйры, отчего стало неуютно даже берсерку. — Ну-ну, — он обмотал запястья и нервно хихикнул, пытаясь разбавить обстановку, — в отместку потом можешь связать меня, — даже всепоглощающее смущение не смогло побороть внутренний гнев. Её раздражало больше не из-за проявления слабости или отнятой свободы, а сам факт, что он понимал, что Эйра сбежит в любой удобный момент. Знал и всё равно продолжал держать на коротком поводке, как бы иронично это не звучало. Полыхающая ярость из-за того, как обращались и с всадниками, и с ней, наконец вырывалась, найдя лазейку. Ледяная корочка со скрипом поползла по коже. В трюме загремели взрывы. Умел Иккинг находить приключения там, где их и в помине не было. Судя по звукам, они приближались к выходу. Беспокойство за брата и его дракона перекрыло слепую ярость. Лишь бы выбрался живым и невредимым, да и ещё чего кроме ноги не потерял. А то ходи потом и по частям его собирай, драконьего повелителя-авантюриста. Шум усилился, и люк протяжно скрипнул. Первым показался Иккинг, за ним вынырнул Беззубик и мгновенно напрягся, преждевременно учуяв врагов и лишь потом увидев. Широкие, чуть квадратные зрачки превратились в щёлочки, и перед ними предстало настоящее воплощение молнии и самой смерти. Иккинг вскинул голову и замер, выставляя руку перед Ночной Фурией, что уже приготовила залп. — Беззубик, стой, — всадник преградил дракону путь, и алебастровое свечение исчезло. — И-и-ккинг! Ты по мне скучал? — берсерк вскинул руки и сразу же расслабил, позволяя им безвольно болтаться. — Я по тебе тосковал. Каждый день... Три долгих года... я думал о тебе, о вас, — Дагур покрепче обхватил Эйру и плавно сдвинулся в сторону, открывая вид на клетку с всадниками. — Астрид! — он крикнул наезднице, заметив крупный синяк на руке, а затем обратился к сестре со связанными запястьями. — Эйра... — И о тебе тоже, Ночная Фурия, — дракон зарычал на берсерка. — Извини, Иккинг, он напал на нас, когда мы разыскивали... — Гх, молчать! — вождь рыкнул на Астрид, сдерживая нарастающий гнев. — Дайте мне поговорить с братишкой, — хватка на талии Эйры ослабла, и она отступила ближе к клетке. — Я тебе не брат, — Иккинг сохранял хрупкое хладнокровие, — и нам с тобой не о чем разговаривать, — он заметил манёвр сестры и решил занять всё внимание психопата. — Да? Хах, а мне есть, — задумчивое лицо осветила почти искренняя радость. — Ты так подрос, держу пари, стал дамским угодником, м, м? — он заговорщически сбавил тон и поднёс руку ко рту, насмешливо закрываясь от других. — Дать пару советов от старшего брата по ухаживанию за дамой сердца? — на это Иккинг лишь брезгливо сморщился. Отвлечённый оживлённой дискуссией Дагур не заметил, как «дама сердца» прижалась к прутьям. Астрид ловко и бесшумно вынула короткий клинок, походивший скорее на зубочистку, и начала перерезать верёвки. Грубые льняные волокна с трудом поддавались, всё никак не желали рваться, а точка кипения между двумя братьями пробила бы потолок, будь они в помещении. — Дагур, чего ты хочешь? — терпение Иккинга трещало по швам. — Хфм, он хочет наши богатства, — вернувший дар речи Сморкала манерно откинул локоны заимствованных волос. — Сокровища нашей семьи ему не достанутся, — Задирака выпрямился. — Я буду защищать их до последнего вздоха! — воинственный настрой близнеца сменился конфузом из-за вида Сморкалы. — Слушай, а что у тебя с волосами? — Хах, это королевская причёска, чтоб ты знал, — всадник ещё раз поправил безупречные локоны и деловито фыркнул. — Зачем ты таскаешь с собой этих нахлебников? — Дагур поднял бровь. — Кстати, сокровища я заберу и у него, — он кивнул в сторону Забияки. Подопечный ударил всадницу в живот, отчего изо рта её выпали несколько драгоценных камней. Интересный способ спрятать сокровища. Стражник рассмеялся над скрючившимся от боли лицом Забияки, но мгновенно стал задыхаться — она попала мелким камнем в его дыхательные пути. Из-за повышенного внимания к клетке Астрид не могла продолжить резать верёвку, а потому... — Оу, а я думал, что это парень. С этой парочкой не разберёшь, — в него прилетело куском аметиста от Забияки, но сейчас всё внимание берсерка нацелилось на Эйру. — Главное своё сокровище я уже забрал, — Дагур прижал её к себе за плечи, слащаво урча, а затем вернулся к Иккингу. — А ещё я возьму то, что ты прячешь за спиной. Всадник изогнул руку сильнее, до боли выворачивая за щит. Беззубик подполз ближе и приоткрыл пасть, обнажая клыки. Эйра не могла разглядеть, что именно прятал брат, но по его испуганному состоянию, которое Иккинг очень умело запрятал от чужих глаз, стало ясно — это не должно попасть в руки Дагура. — Ну же, прояви свою щедрость и доброту, — берсерки предупредительно подняли арбалеты, — поделись с братом. — Сам знаешь, ты отсюда далеко не уйдёшь с этой штукой, — Иккинг передал цилиндрический механизм. — Ну вот опять. Неужели нам каждый раз необходимо танцевать один и тот же танец? — он по-товарищески приобнял Иккинга. — Не то, чтобы ты не был потрясающим танцором, конечно, — он усмехнулся и оттолкнул мальчишку, на что Фурия почти взревела. — Тише братец, ещё рано, — всадник сел рядом с драконом, с опаской глядя на наведённые арбалеты. — Это точно, Ночная Фурия. Нужный день ещё не настал. Но он придёт. И очень скоро, — Дагур отступил, не позволяя Эйре вернуться к клетке, — А теперь, с вашего позволения, я помчусь собирать людей, создавать армию, планировать свадьбу и обдумывать месть. Аргх, дел по горло, а времени нет! Иккинг, ты... ты рад, что я вышел на волю? Да вы закисли на Олухе за три года, — перевозбужденный берсерк начал сбиваться из-за всепоглощающего злорадства. — Да, с этим не поспоришь, — Задирака раздосадованно кивнул. — Ни одного взрыва. — Увы, наше свидание подходит к концу, — Дагур сжал плечи всадника. — До скорой встречи, брат. Мы ещё увидимся, — отпустил Иккинга и отвернулся, — на поле брани, — тихо буркнул берсерк. Рука вернулась на поясницу Эйры; её вновь подкинули и уложили на плечо. Она встретилась с братом в ободряющей переглядке. Дагур облокотился на борт и согнул колени, а в следующую секунду они уже свободно падали. Травница вскрикнула, не имея возможности видеть происходящее сзади или хотя бы вцепиться во что-то со связанными руками. Берсерк, пролетев несколько метров, плавно, подобно кошке приземлился на палубу. Его люди, убедившиеся в безопасном отступлении, спрыгнули следом. Посудина качнулась от толчков увесистых воинов, и лидер двинулся вперёд. Эйра огляделась и приметила целую кучу мешков и сундуков, из некоторых торчали украшения, блестело золото. Как они смогли так бесшумно обойти их? Дагур определённо сделал выводы из их прошлых стычек. Это не сулило ничего хорошего. Берсерки подняли якоря, и судно двинулось. Среди них был Дикарь — предатель и подлец, насмешливо подглядывающий на заложницу. Руки всадницы затекли в неудобном положении, и она заёрзала. На внутреннюю часть коленки легла твёрдая ладонь, прекратив телодвижения. Пальцы бережно вдавились в плоть, а затем разжались с приглушённым хмыканьем. Рука скользнула выше, очерчивая бедренную кость. — Дагур! — она возмущённо зашипела. — Ты такая... худая, — он поставил её на ноги и с тревогой забегал глазами. — В темноте каюты было незаметно, но теперь я вижу. Где твои милые пухленькие щёчки? — он приоткрыл рот и печально поднял брови, выглядя почти болезненно. Три года выдались тяжёлыми. Иккинг, будучи единоутробным братом, вырос как столб, нарастил мышцы, а вот Эйра... Сбивчивое питание и малоподвижный образ жизни сказался на ней. Отсутствие аппетита или нежелание лишний раз шевелиться вылились в неизменившийся рост, но упавший вес. Она не выглядела чересчур уж худой и больной, а потому мало кто заметил изменения. Дагур, конечно же, относился к числу этих людей. — Они там же, где и моё душевное равновесие, — Эйра насупилась. — Развяжи мне руки. — Погоди, милая. Ещё мину-... — его перебил крик одного из подчинённых, докладывающих о приближении Фурии. — А нет, уже не погоди. Какой всё-таки предсказуемый у тебя брат, никакой фантазии, — он закатил глаза. — Что ты... — на палубу вывели катапульту, и всё сложилось окончательно. — Нет-нет, ты обещал, Дагур, ты обещал! — она порывалась сбежать из крепкой хватки, но берсерк даже не дрогнул. — Огонь! — по его команде рядовой дёрнул за рычаг, и огромный валун взметнулся в воздух, проносясь в опасной близости с Беззубиком и Иккингом. — Промазал, — всадник сощурился, — брат. — Иккинг, ты давно мог понять, — добродушная улыбка переросла в оскал, — я никогда не мажу. — Корабль! — крик Эйры вместе с осознанием донёсся до лидера всадников. Каменная глыба с грохотом пробила палубу и дно из рыхлой, наполовину гниющей древесины. Судно с треском пошло на дно, и вопли всадников разнеслись по всей округе. Ночная Фурия зависла в воздухе, а лидер, как и сестра, в ужасе замер. — Ну, что думаешь делать, Иккинг? — берсерк развёл руки. — Ловить меня, вызволять сестру, спасать друзей? О-хо-хо, непростой выбор. Да у-уж, тебе не позавидуешь! — истеричный хохот смешался с истошными криками всадников, и Эйра едва не задохнулась. — О, как это увлекательно! Что он изберёт? Дамы и господа, будет спасать друзей или бить заклятого врага — своего брата? Но приступ внезапно паники прошёл. На него сейчас просто нет времени. Потом уж можно закрыться шторой в своей спальне и дрожать от волнения, но сейчас на кону стояли жизни дорогих людей. Она поймала глаза Иккинга и бесшумно прошептала: «Иди». Как переключатель, способный переменить настроение, её сопротивление тревоги передалось брату. Ночная Фурия развернулась и направилась к тонущему кораблю. Иккинг забрал всю решительность у сестры, оставив её молчаливым и не способным ничего сделать наблюдателем. Она медленно повернулась к берсерку, всё ещё не до конца веря в произошедшее. Он недовольно хмыкнул: — Я разочарован, но это типично для Иккинга, — Дагур пожал плечами. — Ты... — Эйра представила, как тычет в него. — Ты сказал, что не причинишь им вреда, — у неё задёргался глаз. — Ну, — берсерк приулыбнулся, не замечая намечающегося шторма, — я-то им ничего не сделал, — он расправил плечи. — Милая, не смотри на меня так. Иккинг наверняка бы выбрал их спасение, он схитрит что-нибудь и бац! Все живы и целы. Как всегда. Грудь сдавило, стало нечем дышать. Всё расплылось, оставляя лишь самодовольное выражение лица Дагура. А что, если у брата не получится? Что, если драконы не успеют? Его оправдание разбилось в пух и прах, но слов, чтобы выразить это, не нашлось. Ни действий, ни связных мыслей — одна туманная паника. Крики сменились зовами. Ребята подали сигнал своим крылатым товарищам. Не долго думая, Эйра с трудом набрала в грудь побольше воздуха, но закричать не успела — ладонь зажала рот, спина уткнулась в твёрдую грудь. Кричать или говорить не получалось, только бессвязно мычать. Да и кусаться смысла не было, всё ещё помнился результат прошлой попытки. Это даст лишь обратный эффект. — Тс-с, — щетина уколола место под ухом, — не думай, что я забыл ваши маленькие фокусы. Тыльную сторону ладони ткнуло что-то острое. Из-за того, как её прижали, всё ещё связанные за спиной руки касались таза берсерка. Запрятанный кинжал или дротик, который оказался слишком низко от верёвок на запястьях. Что ж... Эйра чуть выгнулась, прислоняясь к Дагуру сильнее, и зацепилась надорванным участком за острый край. Надо просто продолжить работу Астрид и развязаться. — Ох? — будучи к нему так близко, она могла почувствовать, как берсерка пробила дрожь. — Не то, чтобы я жаловался, но довольно быстрая смена поведения, — Дагур нервно рассмеялся, чуть ослабив хватку. Этого оказалось достаточно для того, чтобы порвать последние волокна и вывернуться, освобождая рот с рваным вдохом. Но полностью выбраться из хватки не получилось. Мысли о побеге разбились так же быстро, как и надежда на мирную жизнь. Зато теперь она могла позвать Лимонника! Но вот стоит ли? Что с ним сделает берсерк, не побоявшийся потопить всадников? — Умная девочка, — заметив, что она не собиралась звать Разнокрыла, он довольно усмехнулся. — Даже жаль, что не попыталась. У меня есть ещё способ, — он подмигнул и кратко глянул на распухшие губы, — сохранить тишину. — Я не хочу этого, не хочу, чтобы это происходило, — она обмякла и опустила голову. — Почему ты не понимаешь, что ничего хорошего из этого не выйдет? Из всего этого. Это так бессмысленно, — Эйра вздохнула и безучастно уставилась на океан, где ревели драконы. Они успели, слава богам... Дагур нахмурился. Игривое настроение мгновенно улетучилось параллельно появлению осевшего на воде тумана. Он уловил нотки отчаяния и... апатии? У его жизнерадостной и энергичной девочки? Берсерк по-новому открыл глаза на эту худобу, молчаливость и меланхолию. Несвойственные, совершенно не сочетающиеся с его драгоценной невестой. Что с ней произошло? — Хэй, — Дагур бережно взял её лицо в свои руки и нежно ткнулся носом в висок, заворковал, — это не похоже на тебя. Это не ты, Эйра. Больно видеть тебя такой, — невесомый поцелуй коснулся скулы. — Если ты пообещаешь мне, что постараешься отбросить всю эту мрачность, то я, — слова дались ему с трудом, — пообещаю, на этот раз по-настоящему пообещаю, что не стану убивать членов твоей семьи или всадников. Это, казалось, вернуло её к жизни. По всей видимости, недоверие отразилось на нё лице быстрее, чем она успела сообразить и проконтролировать выражение. Дагур отвёл глаза в сторону и поднял ладонь, переплетаясь с её рукой, а затем прижал к груди и выдохнул: — Я даю слово берсерка, что не стану убивать их, хотя и препятствовать этому не стану, — сцепленные руки переместились к её груди, — только если и ты пообещаешь разобраться с... этим. И ещё, — он чуть нахмурился, — если кто другой узнает, то договорённости конец. Он сам это предложил? Это ли проблеск благоразумия, за который Эйра хваталась при любой удобной возможности? Её состояние на краткий мин вывело его из перманентного безумия. Может ли это считаться началом, первым шагом к выздоровлению? Невероятно, как тонко они видели и чувствовали проблемы друг друга, а свои даже и не думали замечать. — Я постараюсь, — она двинула плечом, и вес сумки оттянул край туники. — Не справлюсь я, тебе и вовсе никто не поможет, — Эйра задумчиво кивнула. — Хм? — Дагур поднял бровь. — О чём ты, сладкая? Она покачала головой, отмахиваясь, и обратила внимание на механизм, который Дагур забрал у Иккинга. Цилиндрический артефакт с драгоценным камнем и окаймлением морды дракона. Берсерк заметил интерес возлюбленной и снял механизм с застёжки, прокручивая в руках странную штуковину. Он поднял её на уровень своих глаз и сжал, стараясь раскрутить. — Интересная вещичка, правда? Только вот как открывается? — Дагур поморщился и согнулся в попытке отвинтить крышку. — Гха, чёрт, заело! — Сила здесь не поможет, — Эйра раскрыла ладонь, призывая отдать механизм на рассмотрение. Дагур послушно передал артефакт. — Здесь нужен ключ, — она заинтересованно оглядела пластины и маленькие рычажки. Берсерк тайком любовался ей, подмечая все маленькие жесты сосредоточенной невесты: как дёргался нос или прикрывались веки. Как волнистые волосы щекотали подбородок и веснушки, которые Дагуру хотелось заново пересчитать. Появились ли новые? Он обязательно рассмотрит её кожу поближе, на щеках носу и плечах, но только в более... уединённом местечке. — Нравится? — он расслабленно облокотился о мачту, попутно рявкая приказы команде. — Это похоже на подзорную тру-ААА! — Эйру подхватило и дёрнуло вверх, отрывая ноги от пола. Над ухом заурчал дракон, и травница пришла в себя. Беззубик сжал её предплечья в лапах и унёс ввысь под недовольные вскрики Дагура. Как они так бесшумно смогли... Ах да. Ночная Фурия и туман, чему тут вообще удивляться? Иккинг выхватил из оцепеневших рук артефакт и кашлянул: — Я это одолжу, — он обратился к разгневанному берсерку, имея в виду не только старинный механизм. — Иккинг... — Дагур вцепился в борт, раня кожу о неполированную древесину. — Я всё равно забрал всё золото, слышишь?! Всё золото! И Эйру я тоже заберу... — крик не стихал долго, навевая воспоминания былых деньков. — — Ну и как тебе свидание? — всадник помог сестре взобраться в седло. — Извини, если прервал что-нибудь. — Иккинг! — Эйра бросила на него гневно-смущённый взгляд и надулась аки мышь на крупу. — Смешно ему, видите ли. — Что, тоже наречёшь меня заклятым врагом и будешь пассивно-агрессивно кличить братом? — на тычок в бок он слабо усмехнулся. — Всё, молчу, не скидывай меня в океан. Беззубик издал мурлыкающий смех и вынырнул из тумана к остальным всадникам. Эйра спрыгнула с Ночной Фурии на своего чересчур переволновавшегося Разнокрыла, что успел примерить на себе уже целую палитру. Что ж, сокровища и золото им уберечь не удалось, но вот другие ценные вещички успели прихватить. Слова Дагура не унимались в голове. Неужели всё настолько плохо, что даже сумасшедший берсерк заметил? Это вызывает беспокойство и замешательство, доселе невиданные чувства по отношению к самой себе. Стоит разобраться и наконец закончить эту душераздирающую головоломку. Эйра устала жить так. Пора что-то менять самой.