Welcome home where you are welcome

Открыла глаза Кассиопея от долгого и навязчивого стучания в дверь, которая ходила ходуном. Гость явно стоял давно и был не намерен так долго ждать, казалось, вот-вот он снимет преграду с петель и ворвется к дом. Спросонья не сообразив, лохматая девушка приоткрыла дверь, щурясь от яркого света за ней. К её облегчению, на пороге стояла Поппи, тепло улыбаясь и протягивая исписанную разноцветными ручками бумагу. Поппи: — Доброе утро, дорогая соседка! Вот текст, я обещала тебе занести. Зевнув, чужестранка забрала листочки и сонно уставилась на птицу: — Доброе, а чего так рано-то? И чего ты Уолли не занесла? Поппи: — Да он дрыхнет, как и ты, милая, ужас, что за молодежь, я еле утра дождалась! — негромкие удары кухонных часов пробили 6 часов, — Я побегу, заходи если что, пожалуйста, не забудь всем это разнести и попроси, чтобы Салли ничего не говорили! К: — Да-да, хорошо… Попрощавшись, соседка небрежно кинула листки на небольшой кофейный столик и тут же принялась подбирать их с пола, когда они успешно соскользнули, поддаваясь легкому порыву ветерка. Недовольно хмыкнув, она положила на бумагу книгу и вернулась в спальню, собираясь добрать положенные часы сна. Игривое солнце весело щекотало ресницы, а яркие зайчики так и наровили прокрасться сквозь тонкие веки. Накрыв глаза какой-то мягкой игрушкой, Кассиопея всё-таки смогла уснуть, блуждая по извилистым лабиринтам кошмаров, преследующих её всю жизнь. Идя по заболоченной местности, соседка боязливо перебегала взглядом по тёмным деревьям, заслонившим и без того черное небо. Густой зеленый туман клубился около редких кочек, глухое кваканье лягушек и частое уханье филинов давили со всех сторон. Первобытный страх заставлял её сорваться на бег, но топкое болото тянуло, лизало, пожирало молодое тело, отказываясь отпускать. Пробираясь всё дальше, чувство преследования усиливалось. Дыхание зверя, лязг его когтей, запах запекшейся крови на его изуродованной столетиями шерсти — всё это отдавалось в сознании неприятным рокотом, пронизывающим до костей. Тёмная вода поднималась всё выше, вскоре девушка уже почти плыла, пытаясь не завязнуть, всё ниже плеч давно промокло. Вдруг она почувствовала, как что-то схватило её за ногу и резко дернуло в сторону, затянув под воду. Мгновенно задержав дыхание, она открыла глаза, приготовившись к боли, но её так и не последовало. Где-то в глубине сознания промелькнула мысль о том, что это всего лишь сон, но она забылась так же быстро, как заканчивался кислород в легких. Перед собой она видела размытое лицо мужчины с несколькими белыми прядями в волосах и стеклянными глазами, заполненными антарктическим льдом. Пустой взгляд смотрел насквозь, мутнея с каждой секундой от воды. Стальная хватка на лодыжке причиняла сильную боль, и тогда девушка резко дернула ногой, только сейчас заметив, что руки образа закоченели и стали серо-синими. Внимательно вглядевшись ещё раз сквозь пелену поднявшегося песка, только сейчас чужестранка увидела перед собой обезображенный труп. Гноящиеся раны на его лице, груди, руках — на всем теле сочились кровью, смешанной с бледно-зеленой жидкостью. Даже под водой в нос ударил тошнотворный запах гниющего тела. В глубоких миазмах виднелись могильные черви, с удовольствием пожирающие человеческую плоть. Вскрикнув от ужаса, девушка проглотила воду и поплыла вверх, усиленно гребя руками, тошнота клубилась в её желудке, стихая от страха захлебнуться. Бледное отражение светлячков мерцало где-то вдали, красиво прощаясь с ней. Наконец, сделав глубокий вдох, Кассиопея почувстовала неимоверную тяжесть в груди из-за грязной воды, заполняющей бронхи и альвеолы лёгких. Спертый кислород из мертвой воды струился по венам, не давая умереть, девушка всё плыла, чувствуя руки мертвеца на пальцах своих ног. Наконец, долгожданная поверхность и берег совсем недалеко, только выбравшись из воды, девушка заметила, что черная колкость тысячелетних деревьев расступилась, уступая место молодому лесу. Взглянув на воду, она не увидела той мерзкой дымки и кусочков плоти, то и дело проплывающих где-то вдали. Вместо этого безбрежная вода, сквозь которую можно было разглядеть светящийся коралловый риф. На ноге красовался налитый кровью синяв от мертвой хватки того создания. Опустив руки в холодную воду, Касси зачерпнула её и брызнула в лицо, открыв в ту же глаза. Резко содрав с себя одеяло, чужестранка ещё долго рассматривала ногу, пытаясь найти хоть какие-то следы прошлых сражений. Неприятный ужас заключил её в свои объятия, медленно расслабляя руки и наслаждаясь страхом. Наконец, выйдя из ступора, Кассиопея собралась с волей и опустила ноги на пол, казалось, что их вот-вот схватит подкроватный монстр, но вместо этого по пальцам прошелся мягкий сквознячок, ползающий по полу. Расслабленно выдохнув, соседка быстро собралась и направилась к любимому соседу, прихватив с собой все тексты. Приветливо помахав Дому, соседке даже не пришлось что-то спрашивать, двери сами открылись перед ней, приглашая войти. Монотонный скрип досок как всегда тянулся в сторону спальни, показывая дорогу. Тихо постучав по двери, девушка не получила ответа и осторожно заглянула. Перед ней предстала весьма интересная картина: возлюбленный спал, растянувшись в блаженной улыбке и мерно дыша. Из-под одеяла торчала его пятая точка, обтянутая тканью пижамы и манящая. Не сдержавшись, Касси подкралась и принялась будить Дарлинга, а когда он открыл глаза, то самодовольно шлепнула беднягу. Уолли: — Что ж тебя так тянет-то сюда? — сосед жалостливо накрылся одеялом, смотря на девушку щенячьим взглядом. К: — Хе-хе, прости-прости, просто я не сдержалась, ты слишком хорош. Уолли: — Хм-м… ладно, поверю, — резко сев, художник притянул к себе девушку, крепко прижимая и жадно целуя. К: — Это ещё ты мне что-то говоришь? — на секунду оторвавшись от насмешливой линии губ, она прильнула к ним с новой силой, с удовольствием поглощая выдыхаемый воздух. Рука парня быстро скользнула под верх, найдя грудь и принявшись играть с ней. Послышался скрип досок К: — Погоди, он нас видит? — отстранившись, соседка обвела взглядом комнату и уставилась на любимого. Уолли: — Думаю, да? К: — Чего? В смысле, блять? — она смущенно отсела, закрываясь руками и желая спрятаться. Уолли: — Ой, да ладно тебе, это же Дом, — он положил руку на стену и дружелюбно её погладил, — да, дружище? В ответ послышался шелест занавесок. К: — Сначала ты затаскиваешь меня в лес, потом я узнаю, что тебе нравится доминирование, а теперь ещё и это… итак, чем ещё удивишь? Выкладывай, дорогой сосед. Уолли: — Если я расскажу тебе всё сразу, то будет не так интересно, любимая. К: — Ой, ты впервые назвал меня любимой, не добавляя своё привычное — «соседка», но от вопроса тебя это не спасёт. Уолли: — Ну, про связывание знаешь, а так… не думаю, что ты готова ко всем моим желаниям и пристрастиям, так что всё-ё постепенно. Загадочно посмеявшись, парень встал и в очередной раз смылся в душ, проигнорировав недовольное ворчание Касси. Девушка провалялась на взъерошенной кровати ещё час, смотря что-то в телефоне, пока ждала возлюбленного. Наконец, как всегда при параде, он вышел из комнату и с вызовом уставился на девушку. Уолли: — Итак, какие планы? К: — Хм… Ну изначально было это, — чужестранка протянула слегка помятый лист бумаги, старательно разглаживая неровные линии, разошедшиеся сеточкой по поверхности. Уолли: — А…? К: — У Салли же скоро день рождения, а Поппи устраивает вечеринку в честь этого, и мы вчера решили, что будет здорово, если каждый выучит фразы из её любимых постановок. Художник присел рядом, повернув лицо девушки к себе и оценочно осматривая её волосы: — Звучит интересно, давай, я в деле! К: — Ура-а! И чего ты так смотришь? Уолли: — Тебе очень идёт эта прическа, дорогая соседка, ты стала ещё красивее! К: — Ой-ой, тебе это не поможет, милый, все равно придётся ходить со мной везде. Собирайся и идём, остальные листочки не ждут. Уолли: — О нет… К: — О да! — довольно чмокнув Дарлинга в нос, Касси вскочила с кровати и пошла вниз, поманив его рукой за собой. Тяжело вздознув, парень побрел следом, бросив взгляд на текст. Зайдя в магазинчик Хауди, девушка учтиво наклонила голову и поздоровалась, отметив, что сегодня он выглядит немного иначе. Только открыв рот, она тут же переключила внимание на радостного Уолли. Уолли: — Ой, Хауди, какой ты сегодня милый. Хауди: — Ещё подобная выходка и я больше не привезу ни одного яблока. Девушка прыснула от смеха, увидев искаженное лицо возлюбленного, который, кажется, сейчас был готов метать гром и молнии: — О чем вы? Хауди: — Да он как всегда решил, что будет очень забавно добавить в мой шампунь сыворотку для объёма, — только сейчас чужестранка наконец поняла, что изменилось: всегда уложенный пушок торчал в разные стороны. К: Оу… Уолли: — Ахаха, да ладно тебе, лучше дай-ка мне яблочко. Хауди: — Деньги вперёд, я тебя знаю. Уолли: — Но… Гусеница скрестила руки, вытянув одну из них в сторону синеволосого, грустно опустившего голову. Вопросительно изогнув бровь в его сторону, Касси достала из кармана несколько монет и отдала их Хауди, кинув яблоко в руки художника, влюбленно уставившегося на красный плод. Хауди: — Благодарю за покупку! К: — Спасибо! Так вот, я же тогда не закончила! У Салли скоро день рождения, Поппи хочет закатить праздник, мы решили, что будет здорово, если все соседи выучат несколько слов из её любимых пьес… что скажешь? Хауди: — Звучит здорово, давай! Протянув листок, девушка улыбчиво глянула на насекомое: — Спасибо! И если что держи это в секрете от неё, хорошо? Хауди: — Конечно, никаких проблем! К: — Спаси-ибо! Схватив под руку Дарлинга, пускающего слюни на яблоко, девушка вытянула его из магазина и пошла к следующему дому. По нарисованной на двери бабочке она поняла, что здесь живёт Фрэнк, но, кажется, сейчас он отсутствовал. К: — Как думаешь, если мы ему оставим листок под дверью, он заметит? Уолли расслабленно ответил, не отводя глаз от фрукта: — Да-да… Сморщив брови, соседка недовольно уставилась на него, но, не дождавшись никакой реакции, расселась на полу и принялась выводить предложения на бумаге, положенной на небольшое крыльцо. От интересного занятия её отвлекла рука художника, который положил её на плечо девушки и сел рядом, рассматривая текст. К: — Ну что, съел? Уолли: — Да! К: — Довольна теперь твоя душенька? Уолли: — Да, спасибо! К: — Всё для тебя, солнце. Смущенно хихикнув, Дарлинг уткнулся носом в щеку девушки и нежно потерся им, обнимая возлюбленную. Через пару минут парочка уже шла в сторону Барнаби, который ждал друга в гости уже не первую неделю. По мере приближения в воздухе всё отчетливее чувствовался цветочный запах, витающих в воздухе густым незримым облаком. Прикрыв глаза и шумно выдохнув, Уолли натянуто улыбнулся и постучал в дверь, слегка прикрывая собой девушку. Давящая тишина с каждой секундой отчетливее кричала, что парочке не собираются открывать. Переглянувшись с приезжей соседкой, Дарлинг постучал ещё раз, но уже громче, наконец послышались тяжелые шаги пушистых лап. Дверь широко распахнулась, являя радостного пса. Барнаби: — Приве-ет, наконец мы встретились, дружище, я столько тебя не видел! И тебе привет, соседка. Кассиопея кивнула, выглядывая из-за спины синеволосого. Уолли: — Привет! Ты прав, прошло столько времени, как ты? Барнаби: — Всё прекрасно, проходите! — бигль зашел в комнату, смотря на друзей, переступивших порог. Своеобразный несочетающийся интерьер оставил на душе чужестранки странные чувства, навевая воспоминания о её прошлой комнате. Выходя из неё, она каждый раз шла по длинному коридору, стены которого были занавешены самыми разными гобеленами, полотнами, молитвами и странными символами. Хаотичность черных стен, то и дело пестрящих очередной картинкой, вызывала внутреннюю тяжесть. Барнаби: — Я сейчас чего-нибудь принесу, ждите! — пёс смылся куда-то в дальнюю часть дома, принявшись греметь посудой. Дарлинг хихикнул и подтащил девушку к себе, усадив её на колени и принявшись поглаживать её спину. К: — Э-э, ты чего?! — она нахмурила брови и недовольно шикнула. Уолли: — Думаю, он вернется ещё нескоро, хе-хе… К: — С ума сошел?! Не желая слушать ворчания, парень принялся целовать девушку, трогая второй рукой её бедро. Пальцы приятно блуждали по ноге, пробуждая расслабленную дрожь. Чуткие губы быстро переключились на шею и плечи, поддразнивая нежную кожу языком. Влажные линии змеями обвивали тело. Только девушка собралась простонать, как Уолли накрыл её рот рукой, чтобы не привлекать внимание хозяина дома. Слегка откинув голову, Касси наслаждалась страстными ласками, иногда тихо постанывая в ладонь возлюбленного. Его рука с бедра переместился немного выше, раздвигая ноги девушки, и принялась шаловливо ласкать, пытаясь отодвинуть мешающее белье. Уолли: — Ну почему же ты, милая, не носишь платья или юбки, а? К: — Сам носи, мне не комфортно в этом и не нравится. Уолли: — Ладно, ладно, я понял, молчу, хе-хе… хотя сейчас нам было бы гораздо удобнее, что думаешь? Не дожидаясь ответа, он бесшумно уложил девушку на диван. Дарлинг ещё раз бросил взгляд в сторону кухни и принялся стягивать с неё штаны, убедившись, что Барнаби до сих пор чем-то очень увлечен. Девушка испуганно повернула голову в сторону, куда ушёл бигль, но её быстро успокоил возлюбленный, ещё раз заверив, что время у них есть. Неуверенно кинув, она принялась целовать губы художника, игриво проводя по ним языком и задерживаясь в уголках. Углубляя поцелуй, она чувствовала, как пальцы парня продолжают играть с её низом живота, задевая самую чувствительную часть, из-за чего она часто вздрагивала, пытаясь подавить очередной стон. От быстрых ласк машинально хотелось свести ноги, но художник позаботился, чтобы этого не произошло. Наконец, отстранившись от припухших от укусов губ, девушка влюблённой уставилась на любителя яблок, быстро сползшего вниз и собирающегося продолжить ласки. Мокрый язык быстро скользил из стороны в сторону, доставляя неимоверное удовольствие, сводящее тело каждую секунду. Последняя концентрация вскоре покинула разум, стягиваясь к низу и образуя густой ком, готовый лопнуть в любую секунду. Наконец, Касси прогнулась в спине и прикусила собственную руку, пытаясь не издавать звуков, мышцы ног были приятно напряжены, пока Уолли осторожно поглаживал её мокрыми пальцами, прикидывая, может ли он рассчитывать на что-то большее. Прислушавшись, он вновь бросил взгляд черных глаз в сторону и быстро проник пальцами в девушку, невольно пискнувшую от такого. Уолли: — Всё в порядке? Я сделал тебе больно? К: — Нет-нет, я просто не ожидала, яблочко, продолжай. Принявшись вновь играть языком, Дарлинг помогал пальцами, чтобы соседка успела быстрее кончить. Медленные размеренные движения набирали хороший темп, издавая характерные звуки, из-за которых Касси залилась краской. Довольно быстро волна смущения сменилась новым цветком оргазма, распустившим лепестки быстрее, чем менялось её настроение в присутствии возлюбленного. Изогнувшись, она задрожала всем телом, невольно поджав напряженные ноги, которые тут же обдало сладкой болью, угасающей в подкорках сознания и растекающейся слабостью по телу. Уолли: — Хм, а если… В стороне послышался грохот, будто кто-то уронил тяжелый чугун, и пара быстро вернулась в реальность, приняв презентабельный вид и усевшись рядом друг с другом. Через минуту в комнате стоял пёс, держа в руке поднос с чаем и конфетами. Он радостно напевал какую-то мелодию, смотря на парочку и не подозревая, что они тут успели уже натворить. Барнаби: — Ну, рассказывайте, чего нового? К: — Хм, Поппи хочет закатить вечеринку для Салли в честь её дня рождения, — девушка достала листок и протянула его псу, — сможешь выучить что-то из этого? Барнаби: — Без проблем, а это что? К: — Любимые цитаты из пьес, которые нравятся Салли, это была идея Поппи. Барнаби: — О, а интересно вы придумали, без проблем вообще, память у меня хорошая! К: — Спасибо! Собака кивнула и поставила на стол посуду, протягивая её парочке. Любезно приняв чашку, Уолли на секунду задержал взгляд на чае, словно ожидал какого-то подвоха, но ничего такого не последовало. Уолли: — Что, стареешь? Я ждал, что там что-нибудь всплывет. Хозяин дома глухо рассмеялся, развалившись в кресле и начав лакать чай языком, как все собаки. Кассиопея бросила удивленный взгляд на возлюбленного, который лишь кивнул на это, говоря, что это вполне обыденное поведение его друга. Барнаби: — Ой, дружище, в следующий раз обязательно что-то будет, раз так просишь. Уолли: — Иу, откажусь. Барнаби: — Как знаешь. Отрешенно смотря куда-то в сторону, девушка витала в своих мыслях, изредка вслушиваясь в разговор друзей. Её взгляд был прикован к большой книжке, но смотрел куда-то сквозь. Из лабиринта мыслей её выдернул громкий хохот двух друзей, потешающихся над какой-то давней историей. Непонимающе уставившись на них, она поймала на себе радостный взгляд пса. К: — А что за книга? Названия нет, старая очень? Барнаби: — Ха-ха, вот со старой ты точно попала, это альбом. К: — Альбом? Барнаби: — Ну да, там фото соседей, и твоё бы было хорошо добавить, но мой фотоаппарат сломался ещё полгода назад, а покупать здесь негде. К: — О-о… А могу я посмотреть? — в подсознании вспыхнула мысль о мужчине с портрета. Перекинувшись взглядом с Дарлингом, пёс через время всё-таки кивнул, и девушка радостно принялась листать слегка пожелтевшие страницы. Вот здесь Салли и Поппи стоят возле театра, звезда, кажется, поёт, а птица слушает и подбадривает её. На следующем кадре к ним присоединяется Джули и сразу видно смущенное лицо остроконечной. Завершается трилогия радостным танцем всех троих. А здесь видно Фрэнка и Эдди, они вместе ловят бабочек, пока где-то недалеко ошивается улыбчивая девушка. Дальше Хауди за прилавком своего магазина, несколько фото Барнаби. Здесь Уолли, кажется, моложе, чем сейчас, или так падает освещение, запечатленное кадром. Проведя пальцами по фото, Касси невольно улыбнулась, представляя Дарлинга ещё подростком. Рука неспешно переворачивала страницы, смотря на знакомые лица. Здесь даже попадались фотографии приезжих, но того, что она искала, так и не было. Долистав альбом до конца и рассматривая очередную фотографию возлюбленного, Касси сидела, поджав под себя ноги. Барнаби: — Я принесу ещё чая, скоро вернусь. Дождавшись ухода пса, чужестранка обеспокоенно уставилась на синеволосого: — Если Робин был его лучшим другом, каков шанс, что он не сделал ни одной его фотографии?.. Уолли: — Вообще нету что ли? К: — Нет, сам посмотри… — девушка протянула тяжелый альбом парню, но тот не успел его взять, как книга упала, издав неприятное шуршание бумаги. Откуда-то из обложки высыпались клочки разноцветной фотопленки, выцветшей со временем. Подняв несколько, Касси заметила иссиня-черные волосы с белыми прядями и с грустью уставилась на художника. Уолли: — Возьми с собой, дома посмотрим, ему ни слова, давай, быстрее, — присев на пол, он начал собирать кусочки, протягивая их соседке. Барнаби: — Вы чего тут делаете? Уолли: — Да я случайно уронил альбом, прости… но с ним всё в порядке, Касси успела его поймать! — девушка в подтверждение закивала, запихивая клочки поглубже в карман. Барнаби: — Осторожнее вы, вдруг какая фотография порвется или что… К: — Прости ещё раз! Барнаби: — Всё в порядке, — синяя лапа быстро выхватила потрепанную книжонку из желтых рук и унесла её куда-то в дальнюю комнату. Уолли: — А чай-то где? Барнаби: — А, ой… он это, ну… э-э… закончился? К: — Ничего страшного, мы тогда пойдём, нам ещё остальным соседям разносить это, — она продемонстрировала бумагу со строками из пьес. Барнаби: — Да-да, хорошо, удачного дня! Дверь за парой захлопнулась даже быстрее, чем они успели от неё отойти, и в доме воцарилась тишина, словно там никого и нет. Уолли: — Он какой-то… странный? — шепнув, художник взял девушку за руку и повел в сторону почты, — не знаю, там ли Эдди или сейчас работает, но посмотрим. ты же с ним знакома? К: — Да-а, мы же тогда играли, он тоже был. Уолли: — Точно! А так? К: — Не особо, на самом деле, но он, кажется, тоже человек и тоже приехал сюда, как и я? Уолли: — Да, но при нём не говори об этом, ему не нравится обсуждать что-то о месте, где он раньше жил. К: — Ох… почему? Уолли: — Джули его так достала с расспросами, что он теперь на дух не переносит подобных разговоров, по крайней мере с ней, но лучше всё-таки не надо, если он сам не начнет, хорошо? К: — Договорились, милый, — нежно повернув лицо возлюбленного к себе, девушка бережно поцеловала его в губы и счастливо хихикнула, заглядывая в черную бездну глаз, — прелесть ты, хоть что мне говори. Дарлинг смутился и потянул девушку за собой, вскоре показалась надпись «Почтовое отделение Эдди». Зайдя внутрь, он осмотрелся, но никого не было. Уолли: — Возможно, он на складе. Эдди! Эдд-и-и!!! Мужчина вышел из двери и улыбчиво уставился на молодежь: — Доброго дня! Чем могу быть полезен? Уолли: — Здраствуй! К: — Здравствуйте! Как Вы знаете, у Салли скоро день рождения. Эдди: — Постой-постой, никаких «Вы», обращайся на «ты», хорошо? К: — Да, прости… Ну так вот, Поппи устроит ей вечеринку в честь этого, и поэтому я, Джули и она решили, что было бы здорово, если каждый выучит несколько строк из любимых пьес нашей солнечной соседки. Эдди: — Там много? У меня много работы. К: — Оу… нет-нет, я просто оставлю листок, хватит и 1-2 предложений, но если не получится, то ничего страшного! Эдди: — Постараюсь найти время. Уолли: — Спасибо! Мы пойдем, удачного дня, не будем отвлекать. Эдди: — Удачи. К: — Всего хорошего и до встречи! Равнодушный взгляд прибил к месту, но Дарлинг вытащил девушку из этого небольшого здания на свежий воздух, вспоминая, у кого они ещё не были: — Так, Джули и Поппи знают и без того, Салли листок не нужен, у нас есть, Эдди, Фрэнк и Хауди получили, да? К: — Да… он сегодня не в духе? Уолли: — Да, много работы, устал. К: — Ох… куда мы сейчас? Тут только мой листок остался и Джули, но она сказала, что и так прекрасно всё знает, вряд ли он ей нужен? Уолли: — Фото с собой? Машинально потянувшись к карману, чужестранка закивала, осмотревшись по сторонам: не хотелось бы, чтобы кто-то заметил. Уолли: — Клей есть дома? К: — Да, только найти бы его ещё. Уолли: — Тогда ко мне лучше, там и склеим. К: — Вперёд и с песней тогда! — обняв возлюбленного, чужестранка схватила его за руку и поскакала вперед, насвистывая спокойную мелодию, навевающую слабую пелену грусти. Добравшись до мастерской, соседка удобно устроилась на диване, пододвинув к себе журнальный столик и высыпав множество клочков, пока художник искал клей. К: — Мне кажется, тут больше, чем одна фотография… Уолли: — Мне тоже, слишком много тут всего, чтобы поместиться на одной. К: — Ну, весь вечер и ночь наши, будет, чем заняться. Дарлинг хитро улыбнулся, уперев руки в бока: — Если тебе было нечем заняться и раньше, то могла бы прийти ко мне, фантазия у меня богатая. К: — Да-да, я заметила, хитрюга-фетишист. Уолли: — Цыц, а вот и клей, — он победоносно поставил его на стол, усаживаясь рядом с возлюбленной. К: — Ну что ж… Пожевывая бисквитное печенье, медленно, но верно несколько фотографий принимали свой первоначальный облик, если это можно было так назвать, учитывая, какие трещины расходились по бумаге. К: — Если он был его лучшим другом, зачем было разрывать фотографии и прятать их? Уолли: — Может из-за того, что Робин уехал, бросив друга? К: — Думаешь, Барнаби знал о его планах? Уолли: — Не знаю, но странно как-то, даже мне он никогда ничего такого не рассказывал о нем, только что-то нейтральное и… универсальное? К: — Мне не хочется говорить с ним об этом… он какой-то странный, зачем разрывать-то фото и прятать, даже если он посчитал, что друг его предал, это странно… он мог сжечь фото или просто выбросить, но все ещё их хранит… Уолли: — Если хочешь, я могу попробовать узнать что-то, но даже не знаю, Барнаби не любит эту тему, сколько я её не поднимал. К: — Ура-а, что я могу сделать для тебя взамен? Уолли: — Люби меня, этого хватит. К: — Хм-м… идёт! — обняв Дарлинга, Касси заботливо поглаживала его плечо и руку, вдыхая приятный аромат любимого человека и его парфюма. Наслаждаясь тёплой компанией, она и не заметила, как задремала, прижимаясь к художнику. Когда чужестранка открыла глаза, она лежала в знакомой постели, закинув ногу на сопящего парня, который явно был не очень рад, что его чем-то придавили, но все-таки не сопротивлялся. Полюбовавшись несколько минут, она прижалась ближе и снова уснула, бродя по чудесным снам вместе с возлюбленным.