Система Спаси-Главного-Злодея-Сам

Лю Цингэ во все глаза пялился на Мэнмо, во взгляде которого плескалось превосходство. Старик явно не ожидал, что увидит не только Шэнь Цинцю с Ло Бинхэ, но еще и того злополучного заклинателя, который не пойми как очутился в Царстве снов. Шэнь Цинцю тоже был изумлен этой встречей; должно быть он думал, что Мэнмо больше не появится, но невольно ошибся в своих суждениях. Глаза Ло Бинхэ настороженно вспыхнули: появление Мэнмо в тот самый момент, когда его шишу ранили, не сулило ничего хорошего. И Бинхэ решил, что, хоть его силы и слабы, но он не позволит причинить никому из них вред. — Бинхэ, будь с ним осторожен, — сказал Лю Цингэ. Не то чтобы попаданец искренне переживал за главного героя больше, чем за сохранность своей шкуры и жизнь Шэнь Цинцю, но он однозначно бы не хотел, чтобы Мэнмо решил напасть на Ло Бинхэ. И вообще, чего это он так распереживался? Вообще-то главный герой бессмертен и уж точно не может никак пострадать от рук этого старца, просто тут свою роль в невольном сострадании к зверю сыграла проклятая мнительность Сяо Юя. Стоило Лю Цингэ так подумать, как голос Мэнмо разрезал тишину: — Эй ты, поди-ка сюда, дай этому старику взглянуть, что за юный герой наделён подобными талантами. Однако Ло Бинхэ не собирался подходить к кому бы то там не было, ведь этот старик был ему незнаком. Он вопросительно уставился на своего учителя, как бы мысленно спрашивая, что делать. Но Шэнь Цинцю, к немалому изумлению Сяо Юя, неожиданно вполне миролюбиво произнес: — Старейшина спрашивает тебя, молодой герой, какой же ты дашь ответ? Щеки Ло Бинхэ заалели. — Я не заслужил подобной чести, разрушение заклятья — всецело заслуга моего шишу, — обернувшись, ответил он бесплотному голосу. Ну да, конечно, мысленно фыркнул Сяо Юй, ты прав, Бинхэ, это твой шишу разрушил заклятье, однако сам чуть не откинул коньки!... И все из-за того, что ты не прислушался к своему разуму! Может, тогда бы еще все обошлось, но бранить Ло Бинхэ, пусть и не вслух — это означало, что он фактически подписывает самому себе смертный приговор. Только Шэнь Цинцю мог безбоязненно ругать своего ученика, а с Лю Цингэ зверёныш вообще, можно сказать, был практически не знаком. Мэнмо презрительно фыркнул. — Этот старик зовет паренька, но не этих двух простофиль с Цанцюн, — распорядился голос. — Чтобы они не услышали, о чем мы поведем речь, пусть они сперва уснут. Сяо Юй изумленно наблюдал за тем, как Шэнь Цинцю падает навзничь. Сам попаданец тоже ощущал себя так, словно голова буквально раскалывается от столь сильной чудовищной боли, что хотелось кричать на всю округу. Но удивило его отнюдь не это; если Шэнь Юань уснул прямо в Царстве снов, то очертания тела самого Лю Цингэ внезапно стали размываться. Сяо Юй просто растворялся в воздухе!... Как и следовало ожидать, все вышло так же, как и с Нин Инъин в оригинальном романе — всех, кроме Ло Бинхэ, Мэнмо бесцеремонно выставлял за порог. И если Шэнь Юаня Мэнмо решил усыпить, то Лю Цингэ — силой вытолкать прочь. Попаданец ощутил сильное беспокойство, когда все перед его взором померкло, превращаясь в непонятную размытую картину, пока не стало совсем темно. А потом он громко и болезненно застонал, открывая глаза и с силой потирая веки. Как оказалось, он проснулся в тот момент, когда еще была ночь. Мэнмо явно не желал, чтобы кто-то совершенно посторонний мог узнать подробности демонического наследия Ло Бинхэ, да и судя по всему время пребывания Лю Цингэ в Царстве снов истекло, раз его так резко выбросило в реальность. Но Сяо Юй и без Мэнмо все знал из оригинального романа, скорее он просто совершенно не был к этому готов. Заклинатель потянулся в постели, ощутив резкую боль в теле. Ну конечно, этого следовало ожидать, когда еще в Царстве снов Бинхэ ненамеренно причинил ему вред. Покачав головой, Лю Цингэ поспешил встать с тахты, на которой лежал, планируя выйти на улицу и пройтись по пику. В покоях и коридоре было тихо, все ученики пика Байчжань мирно спали. Никто из них не видел того, как из дома неслышно выскользнула фигура заклинателя, облачённого в белые одежды, которая двинулась к небольшому пролеску, что рос на пике. Лю Цингэ совершенно не волновался о том, что уже довольно поздно и понимание того, что он может встретить адептов, его не пугало. Ну встретит он их, а дальше что? Все на пике в любом случае не стали бы ему препятствовать в столь поздней ночной прогулке, поэтому Сяо Юй об этом не тревожился. А вот мысли о Шэнь Юане беспокоили его гораздо сильнее. После своего пробуждения, едва придя в себя, он первым делом подумал, как там Шэнь Юань. Не сделал ли этот противный демон-старик с ним что-то ужасное? Сяо Юй искренне надеялся, что нет, потому что вряд ли Шэнь Юань так уж интересен Мэнмо в отличие от Ло Бинхэ. Шэнь Юань не демон, тогда как зверёныш... Сяо Юй тряхнул головой, пытаясь заверить самого себя в том, что пребывающему сейчас в Царстве снов Шэнь Цинцю ничего не угрожает, Ло Бинхэ не даст старику причинить своему учителю вред — однако утешение вышло слабым. Мысли то и дело беспорядочно блуждали по всему раскалённому мозгом воображению того, как Мэнмо решает избавиться от Шэнь Цинцю. И без того паршивое настроение заклинателя стало еще более скверным. Угрюмо вздохнув, Лю Цингэ направился в ту сторону, где где-то там подальше от пика Байчжань располагался пик Цинцзин. Он остановился возле растущего поблизости небольшого деревца и стал смотреть в ту сторону, думая, не навестить ли ему Шэнь Цинцю утром, чтобы убедиться в том, что с Шэнь Юанем все хорошо, но потом отмел эту мысль, рассудив так: если уж на то пошло, то Шэнь Юань сам навестит его. Сяо Юю не хотелось бы сейчас встретиться с Ло Бинхэ, который наверняка уже начнет свое демоническое совершенствование, а бедный учитель об этом узнает не сразу. Однако Лю Цингэ уже был готов к тому, что очень скоро Ло Бинхэ будет столкнут своим учителем в Бездну.

***

Время летело подобно стреле, солнце и луна носились туда-сюда, будто непоседливые дети. Лю Цингэ все свободное время, когда не был ничем занят, бездумно бродил по пику, а иногда — и в сопровождении либо Шэнь Цинцю, либо зверёныша. Его крайне удивил тот факт, что Ло Бинхэ вдруг ни с того, ни с сего изъявил желание периодически летать на Байчжань, чтобы, как он всегда объяснял, помогать шишу со сложными делами. Сяо Юй был одновременно и удивлен, и напуган до икоты. Творилось черт знает что, потому что Сяо Юй точно знал, что Ло Бинхэ не должен приходить к совершенно чужому горному лорду, вместо этого проводя время со своим учителем — но приходил ведь! И в каждый свой очередной визит Бинхэ смотрел на него так пристально, словно проникал своим взглядом прямиком в душу. Сяо Юю это очень сильно не нравилось, первое время этих посещений он даже подумывал о том, как бы прогнать Ло Бинхэ с пика — но потом махнул рукой и решил делать вид, будто бы не замечает присутствия Ло Бинхэ рядом с собой. Зачем шатать свои и без того жалкие нервы, которые вообще у него страдают еще с той поры, как он попал в роман? Настоящим днем облегчения для Лю Цингэ однозначно можно было назвать те дни, когда Ло Бинхэ не прилетал к нему. Лю Цингэ решил, что лучше займется своими адептами как следует, чтобы быть уверенным в том, что никто с его пика не струсит перед грядущим нападением целой прорвы демонов на Цанцюн. Конечно, до того знаменательного дня всей секте Цанцюн еще бы дожить, а пока почему бы не погонять адептов до полуобморочного состояния? И надо было сказать, что у Сяо Юя отлично это получалось делать, а в промежутках между тренировками он читал, посещал Юэ Цинъюаня, выполнял различные небольшие задания по уничтожении нечисти. Но как бы он не хотел, чтобы этого дня не было, он все же наступил. Пришло наконец время отправляться на собрание Союза бессмертных. Вольготное течение жизни на пиках Цинцзин и Байчжань очень сильно повлияло на обоих горных лордов до такой степени, что они почти не думали, что их ждет неминуемый конец. У Шэнь Юаня был личный финал, который станет лишь первой ступенькой к возвышению Ло Бинхэ, приобретению гарема из бесчисленных белокожих красоток и неизбежному погружению этой прекрасной яростной души в непроглядный мрак, тогда как Сяо Юй был всего лишь левым пушечным мясом, которому волей злой матушки-судьбы не повезло нарваться на этот несчастный хренов роман! И все равно Лю Цингэ знал, что этого никак не избежать. Приглашение на позолоченной табличке пришло Сяо Юю сегодня утром, как раз в тот момент, когда он заканчивал изнуряющие тело тренировки с одним из своих многочисленных адептов. Проводившееся раз в четыре года собрание Союза бессмертных являло собой место встреч многообещающей молодёжи, предоставляя им широкие возможности для развития способностей и устройства своего будущего. Форма собрания менялась раз от раза — решение принималось на совете старейшин — но, независимо от места проведения, оно притягивало помыслы всех мало-мальски амбициозных юных дарований. Ведь, независимо от принадлежности к миру заклинателей или боевых искусств, отличившись на собрании Союза бессмертных, ты можешь быть уверен, что твоё имя прогремит по всему миру, войдя в список избранных. Этот день ознаменовал собой то событие, когда истинная природа демона Ло Бинхэ вырвется наконец наружу. Этим утром он, едва получив приглашение на собрание Союза бессмертных, едва не потерял сознание, вызвав изумленные шепотки среди адептов, которые решили, что у Бога Войны очередное искажение ци. И Сяо Юй действительно мог бы схватить его, если бы адепты не позвали вовремя лекаря, который вынес вердикт, что Лю Цингэ просто чересчур сильно переволновался. Такое объяснение от лекаря адептов немного успокоило и они почти даже не вспоминали об этом неприятном происшествии, зато сам Сяо Юй в этот день был очень хмурым. За ним приехала деревянная повозка. Лю Цингэ, мысленно попрощавшись со своим спокойным существованием, забрался внутрь, к своему немалому изумлению обнаружив, что в повозке сидит Шэнь Цинцю. Тот лениво обмахивался веером, словно ему было очень жарко. Сяо Юй вдруг позавидовал ему, с горечью отметив, что лично ему отогнать жару нечем. Но Бог Войны — это Бог Войны, которому жаловаться на неудобства не пристало, дабы никто не решил, что он упал в глазах остальных заклинателей, поэтому лицо попаданца приняло каменное выражение. Шэнь Юань, увидев его, приветствовал Сяо Юя легким кивком головы. Он постучал ручкой веера по стене повозки и из-за поднявшего занавеса тотчас возникло улыбающееся лицо Ло Бинхэ. — Чего пожелает учитель: закусок, воды или у вас затекла поясница? Увидев такое радостное лицо главного героя, Сяо Юй поспешил отвернуться. Ему казалось, что взгляд Ло Бинхэ неизбежно прожжет в нем огромную дыру. Попаданец лишь успел заметить, что ученик восседал на высокой белой лошади, словно подчёркивающей его одухотворённую красоту. Под яркими лучами солнца он весь так и сиял, словно статуэтка из нефрита. Юноша нервно сглотнул. — Твой шишу желает отведать закусок, — велел Шэнь Цинцю. Сяо Юй пораженно уставился на него так, словно видел в нем второго демона в лице Ло Бинхэ — однако сам Шэнь Цинцю был совершенно невозмутим. Лю Цингэ хотел было вежливо отказаться, но было поздно; Ло Бинхэ тотчас извлек из-за пояса изящный свёрток, словно только этого и дожидался. — Учитель, прошу, дайте знать, если вам еще что-то понадобится, — попросил он, перед тем как опустить занавес. Шэнь Цинцю вскрыл свёрток, обнаружив в нем "бороду дракона", затем протянул свёрток отрешенному от мира Лю Цингэ со словами: — Шиди, не желаешь ли попробовать? В ответ Сяо Юй беспомощно взглянул сначала на него, затем — на свёрток. Он очень хотел отказаться, но вот обижать шисюна как-то было невежливым тоном, поэтому, скрепя сердце, он все же решил принять угощение. Юноша планировал пожаловаться Шэнь Юаню насчёт собрания Союза бессмертных, потому что он был твердо уверен — этот день станет последним в его никчемной жизни — однако говорить об этом было крайне рискованно. За стеной повозки был Ло Бинхэ, Не дай Небеса он услышит о том, что знать ему совершенно не нужно, поэтому Лю Цингэ решил, что уже хуже быть не может. Вместо жалоб он взял один кусок сладкого, начиненного ореховой начинкой, рулетика и очень медленно засунул в рот, почти не жуя. "Какой кошмар, — думал он, с усилием глотая кусок, — я прямо-таки чувствую, что еду на казнь." И самая главная и вместе с тем горькая ирония заключалась в том, что все так и будет. — Все будет хорошо, — словно заметив в поведении Лю Цингэ плохо скрываемое беспокойство, произнес Шэнь Юань, — не стоит попусту думать, будто это будет плохим собранием. Шэнь Юань, должно быть, пытался приободрить своего шиди, а вот сам Лю Цингэ его настроя не разделял, потому что знал: на самом деле и Шэнь Юань боится, просто гораздо лучше справляется со страхом. И тем не менее он чуть улыбнулся, кивнув. Шэнь Юань однозначно прав.