Система Спаси-Главного-Злодея-Сам

Ущелье Цзюэди обрамлялось семью горами, покрытыми обильной растительностью. Помимо лесов, местность изобиловала источниками, водопадами, скалами причудливой формы, потаёнными долинами и теряющимися в облаках пиками, чередующимися в произвольном порядке. Как и предполагало название, со стороны местность производила впечатление абсолютно непроходимой, однако при приближении обнаруживалась узкая дорога, полностью соответствуя принципу "небеса оставляют лазейку". Лю Цингэ нервно взирал вниз, туда, где стояли адепты, отобранные для участия на собрании, высматривая фигуру Ло Бинхэ. В этом мире тон задавали четыре главенствующих школы заклинателей. Лидировал, само собой, хребет Цанцюн, на пятки которому наступали храм Чжаохуа, вершина Тяньи и, наконец, дворец Хуаньхуа. "Вот и пришел конец моей спокойной, безмятежной жизни". На самом деле конец его спокойной жизни наступил гораздо раньше — в тот день, как только он очнулся в чужом теле, узнал свою миссию и проклял Систему. Но Лю Цингэ знал, что именно в этот день все будет перечеркнуто — Шэнь Юань столкнет Ло Бинхэ в Бездну, а в результате пострадают оба. Шэнь Цинцю уж точно, а по поводу себя Сяо Юй не был так сильно уверен, тем не менее все равно он был готов к неизбежному концу. Из всех школ хребет Цанцюн считался наиболее разносторонним, прочие же тяготели к развитию определённых направлений, создавая любопытный коллаж. Как и следовало из названий, храм Чжаохуа и вершина Тяньи представляли собой обители буддийских монахов и даосов соответственно. С дворцом Хуаньхуа дело обстояло сложнее, но, по сути, эта школа главным образом развивала военные науки, а также боевые и заклинательские искусства. Эта школа поддерживала наиболее тесные контакты с миром людей, благодаря чему была, без сомнения, самой состоятельной из всех и, что логично, выкладывала кругленькую сумму на организацию каждого собрания Союза бессмертных. Помимо этих мастодонтов, туда стекались представители бессчётных средних и мелких школ и кланов; в целом число участников собрания переваливало за десять тысяч. Безлюдный пейзаж внезапно сменился шумной толчеёй, распугавшей прежде не ведавших людского присутствия диких зверей. Куда ни брось взгляд, повсюду царило бурное оживление. Новички спешили выстроиться на обширной каменной платформе на краю ущелья. Заклинатели, не принимавшие участия в основном действе, направлялись к высоким башням, откуда смогут без помех наблюдать за происходящим — на крышах трепетали пёстрые флаги различных школ и кланов. Для наиболее влиятельных лиц, само собой, предназначались места на самом верху башен — туда и повёл своих спутников Шэнь Цинцю. Шэнь Юань занял свое место в первом ряду, подле него уселся статный величественный старик с белыми, словно журавлиными перья, волосами — этот человек некогда выпестовал все старшее поколение Цпнцюн. Сяо Юй предпочел остаться стоять на ногах, глубоко убежденный в том, что просто не высидит все собрание — он сильно нервничал и в целом даже плохо это скрывал. Остальные с любопытством оглядывались на него и даже хотели заговорить с ним, но Сяо Юй упорно игнорировал их. Если сейчас Шэнь Юань не мог видеть Ло Бинхэ, сидя рядом с тем возвышенным заклинателем, то Лю Цингэ вовсю высматривал в толпе адептов зверёныша. Ему было стремно, но он не мог заставить себя отвести взгляд от этой разношёрстной толпы. Он почти не слушал старого главу дворца Хуаньхуа, ибо и без того знал, что данное мероприятие продлится ровно семь дней. Это будет длиться где-то неделю, но лучше от этого Лю Цингэ не становилось. Глубоко погруженный в свои мысли, он однако не сразу расслышал шушукающихся девушек: — Из какой школы этот ученик? Он такой хорошенький! — Этот, что в белых одеждах, да? Пожалуй, он не уступит старшему адепту Гунъи. — Его кажется зовут Ло Бинхэ? Вот уж потенциал из потенциалов! Сразу чувствуется сила! Лю Цингэ раздраженно сжал губы в тонкую полоску, не оглядываясь на сестричек, поскольку знал, что им только дай волю — и они тут же вцепятся в Ло Бинхэ, как помешанные. И между тем сам Ло Бинхэ разве точно так же не одержим своим учителем? Юноша вздохнул, прикрывая глаза. Эти томные охи и вздохи доводили его до белого каления, ведь он и без того был напряжен, пока наконец вовсе не потерял терпение. Не открывая глаз, Лю Цингэ грозно бросил: — А вы, этот горный лорд смотрит, любите зря языками молоть? Около вас, между прочим, еще очень много остальных юношей — несправедливо обделять своим вниманием кого-то одного. Имейте же уважение и хоть какое-то достоинство! Со стороны это, однако, выглядело еще более нелепо, но никто из этих взбудораженных женщин и не подумал как-то зашикать на всеми уважаемого лорда Байчжань. Девы благоразумно замолчали, но между собой продолжали тихонько посмеиваться. Сяо Юй нервно смотрел в гущу толпы, но вот наконец-то был подан сигнал открытия счёта и на доске появились сияющие золотом иероглифы. На первой строке значился пресловутый Гунъи Сяо, против имени которого число двенадцать. Это значило, что менее чем за час он умудрился истребить дюжину монстров, заполучив двенадцать кристаллов! За ним шла Лю Минъянь с шестью кристаллами, отставая от лидера ровно вдвое. На хрустальном экране появилось изображение одухотворённого молодого человека, невозмутимого, будто спокойные воды и плывущие облака, с движениями стремительными, словно молния. В мгновение ока он раскроил пару возникших перед ним угрюмого вида духов, обращённых в клочья тумана. Лю Цингэ перевел заинтересованный взгляд на Шэнь Цинцю, тот лишь сдержанно улыбнулся, словно ему не было никакого дела до успехов Ло Бинхэ. Имя зверя пока что болталось в середине списка, сопутствуемое одним-единственным кристаллом. Сяо Юй издал горестный вздох, вновь глядя туда, куда смотрел до этого. Итак, собрание Союза бессмертных шло полным ходом, время близилось к третьей страже. На чернильном небе сияла полная луна, высокая платформа переливалась огнями. Лю Цингэ нервничал и думал о том, придется ли ему вместе с Шэнь Юанем идти к Бездне, чтобы наблюдать за тем, как тот неумолимо спихнет Ло Бинхэ вниз, постепенно приходя к выводу: туда его вряд ли отпустят. Более того, из-за яда в теле он даже никому помочь толком не сумеет, так был ли смысл рисковать почём зря? Разглядывая хрустальные экраны, Сяо Юй искал Ло Бинхэ; главный герой медленно передвигался по лесу с мечом за спиной, да к тому же был не один — около него вились девушки. Сяо Юю было ясно, что главный герой начинает приманивать сестричек к себе, как магнит, а те даже не думают о приличиях, всей толпой шастая за ним. Шэнь Юань пока молчал и с виду казалось, что он медитирует, однако на самом деле он собирался с силами. Неожиданно Сяо Юй заметил кое-что интересное, а именно — к юноше жалась тесная фигурка в золотистых одеяниях дворца Хуаньхуа с ночной жемчужиной в руках. Эта миловидная девица слегка прихрамывала, но от главного героя не отлипала, следуя за ним. Лю Цингэ даже казалось, будто бы он даже слышит ее писклявый голос: — Шисюн Ло, мне так совестно! Мало того, что ты меня спас, так теперь я тебя задерживаю! Если бы не мы, ты бы уже ушел далеко вперед! А главный герой, хвала Небесам, был совершенно невозмутим. Сяо Юй даже жалел его, ведь лично он сам однозначно был бы не рад такой компании. Было в некой степени забавно наблюдать за этой картиной. Лю Цингэ, всецело погруженный в это созерцание, даже не сразу расслышал, как к Шэнь Цинцю обратился Юэ Цинъюань: — Как я посмотрю, Цинцю, у твоего ученика доброе сердце! Шэнь Цинцю раскрыл свой веер, дабы спрятать улыбку, ведь по мнению главы Цанцюн Ло Бинхэ почти что приобрел славу "золотого лотоса". Лю Цингэ закатил глаза, досадуя на излишнюю мнительность главы школы, ибо он на пару с Шэнь Цинцю знал, что добреньким Ло Бинхэ суждено оставаться недолго. И что бы сказал добродушный Юэ Цинъюань, если бы знал истинную природу зверя? Мнение Лю Цингэ полностью разделяла Ци Цинци, лорд пика Сяньшу, которая надменно фыркнула: — Да уж, по нему и не скажешь, что его учитель — Шэнь Цинцю. Это едкое замечание, тем не менее, немного повеселило Лю Цингэ, который однако ничего не говорил, слишком будучи слишком занятый своим наблюдением. Старый глава дворца издал удивленное: "ох", Сяо Юй сразу же понял, что тот увидел сходство между Ло Бинхэ и своей ученицей по имени Су Сиянь, бывшей матерью Ло Бинхэ. Он даже не стал оглядываться, чтобы посмотреть на это выражение лица старого главы. Потому что он знал, что глава дворца Ло Бинхэ определенно узнал.

***

Шэнь Цинцю отсутствовал. Все остальные — тоже, лишь Лю Цингэ, снедаемый тревогой, остался лицезреть потухший хрустальный экран. Он хотел было пойти со всеми, но Шэнь Юань насилу уговорил его не делать этого, сославшись на отравленную руку Бога Войны и на то, что тот все равно не должен там находиться. Сяо Юй все понимал, поэтому скрепя сердце решил остаться и ждать заклинателей здесь. От тревожных мыслей ему начинало казаться, будто даже пол под ногами трясется от землетрясения. Это все Бесконечная Бездна, понимал попаданец, пытаясь успокоить нервно бьющееся сердце. Гордое звание Бесконечной бездны носила пограничная зона между Царством людей и Царством демонов. Как любая уважающая себя область перехода, она полнилась неизведанными опасностями, причудливыми завихрениями пространства и потоками лавы. Время тянулось до невозможности медленно, прежде чем заклинатели наконец вернулись. Вид Шэнь Цинцю был хмурым и по его лицу Сяо Юй понял — это свершилось. Все наперебой спрашивали, где Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю вздохнул, объясняя: — Адепт пика Цинцзин, Ло Бинхэ, погиб от рук демонов. При этом Шэнь Юань бросил на Лю Цингэ многозначительный взгляд. Сяо Юй молчал. Да, такое рано или поздно бы произошло, ну и вот, пожалуйста, теперь они оба трупы. Или труп все-таки один Шэнь Цинцю? Это ведь не Лю Цингэ был там и не он сталкивал полукровку в Бездну. А раз так, то определенно напрашивался один вывод — с чего бы тогда Ло Бинхэ мстить своему шишу за то, что тот не делал? И тем не менее на душе было очень паршиво, а оставаться здесь и дальше заклинатель не хотел, поэтому бросил: — Я... я должен вернуться на пик. Прости, шисюн. — Да нет, шиди, этот все понимает, поэтому ступай, — не стал уговаривать его остаться лорд Цинцзин, махнув рукой в ободряющем жесте. Сяо Юй понимал, что тот хотел сказать, но ничего не ответил на прощание. Расчехлил сверкнувший в лунном свете Чэнлуань, вскочил на меч и полетел в сторону пика. Ему нужно было остаться одному, чтобы как следует встряхнуться.