Зарисовки XIV

Главной страстью Жанкинара всегда были звезды. Именно поэтому, изучив все аспекты астрологии в Шарлаяне и вернувшись в родной Ишгард, он тут же принялся бороться за науку. Жанкинар никак не мог принять того, что ишгардские астрологи делают предсказания по положению всего одной звезды вместо целого небосвода, но попытки донести эту точку зрения до главы Обсерватории закончились тем, что его пинками выкинули наружу. И хорошо еще, что ему посчастливилось родиться наследником одного из Четырех Домов – иначе, наверное, и с верхушки башни сбросили бы. «Зашоренные традиционалисты, – думал Жанкинар, возвращаясь в Ишгард. – Неужели они не понимают, что анализ всего небосвода в любом случае даст больше информации, чем одной-единственной звезды? Почему бы просто не попытаться немного расширить горизонты?» – Простите… Жанкинар обернулся. Позади него стояла девушка в мантии Схоластиката – светловолосая и светлоглазая, с мягкими чертами лица, очень миленькая. Она тяжело дышала: похоже, догоняла его от самой Обсерватории. – Я студентка, интересуюсь астрологией. Я услышала, о чем вы говорили с главой. Скажите, эта шарлаянская наука действительно лучше, чем наша? Жанкинар ощутил, как сердце наполняется теплом. Наконец-то кто-то прислушался к нему – и какая разница, что это всего лишь студентка? – Милая леди, – он поклонился, прижал руку к груди, а потом поймал ладонь девушки и поцеловал. – Я буду счастлив обучить вас всему, что знаю сам! Девушка, судя по румянцу, смутилась, но ее глаза радостно заблестели. Следующая стычка Жанкинара с астрологами Ишгарда произошла, когда он попытался организовать лекцию по шарлаянской астрологии. Епископат утвердил мероприятие, но за два дня до лекции выяснилось, что для ее проведения нет зала – аудитория в Схоластикате, об использовании которой договорился Жанкинар, в тот же день принимала симпозиум ботаников, о чем ему очень удобно забыли сообщить. Первой мыслью взбесившегося Жанкинара было пожаловаться дяде. Сам он был всего лишь младшим наследником и тем странным парнем, открывшим в Ишгарде гильдию астрологов в противовес Обсерватории, а вот граф де Дюрандер мог ногой открывать в этом городе любые двери. Но, подумав и немного остыв, Жанкинар решил попытаться справиться самостоятельно – ну не вечно же за своей фамилией прятаться! – и, собрав все документы, отправился в епископат. Пришел он очень удачно: узнав о сути обращения, его направили к секретарю – темнокожей и темноволосой красавице с немного надменным выражением лица. Раньше Жанкинар эту девушку в Ишгарде не видел – неужели все это время судьба скрывала ее от него? – Прекрасная леди, – начал он, облокотившись на ее стол и понизив голос до интимного полушепота. – Мое имя Жанкинар де Дюрандер, я глава гильдии астрологов. Со мной произошло некоторое недоразумение, которое я надеюсь разрешить… Девушка смотрела на него, и в ее глазах усталость постепенно сменялась заинтересованностью. Лекцию провести ему все-таки удалось: не без помощи чудесной Амелии Жанкинар получил помещение в Схоластикате – не такое большое и удобное, как изначальная аудитория, но все же достаточное, чтобы вместить пару десятков слушателей. Пришло всего человек двадцать, но это было на двадцать человек больше, чем слушали его раньше, поэтому Жанкинар не огорчился. В зале были студенты Схоластиката, несколько стражников, двое ученых Обсерватории и скучающие аристократы. Самым неожиданным гостем оказался глава храмовых рыцарей сэр Аймерик де Борель: тот, поймав взгляд Жанкинара, легонько пожал плечами, мол, в свободное время имею право ходить по любым лекциям. А на первом ряду, в самом центре, сидела она. Жанкинар никогда раньше не видел такой красоты: волосы цвета жидкого огня, лицо белее ишгардского снега, глаза, сияющие, как звезды на столь любимом им небосводе. Он говорил для нее, рассказывал о разных небесах, созвездиях и аспектах шарлаянской астрологии – для нее, и то, как она внимательно слушала, заставляло его сердце биться чаще, выпрыгивая из груди. После лекции, когда он ответил на все вопросы публики и все начали расходиться, она, наоборот, подошла к нему. – Вы так вдохновенно говорили, – сказала, глядя ему прямо в глаза. – Я пришла за компанию с подругой, но, кажется, вы смогли заинтересовать астрологией и меня. Жанкинар поймал ее руку, поднес к губам. – Несравненная леди, ради таких слушателей я готов говорить о звездах сутки напролет. Она игриво улыбнулась. После лекции в его гильдию время от времени стали заходить посетители: заказать гороскоп или попросить помощи с целительством. Одного из них Жанкинар как раз расспрашивал о всех нужных для гороскопа датах, когда дверь открылась, и вошел его дядя, граф де Дюрандер. Он вежливо дождался, пока посетитель уйдет, а потом облокотился на стойку и уставился на племянника. Это был тяжелый, ожидающий взгляд; Жанкинар тут же принялся вспоминать все свои прегрешения. Он должен был дяде денег за это помещение, но они договорились о рассрочке, и он, вроде, ни один платеж пока не задержал. Или было еще что-то? – Избавь меня, пожалуйста, от последствий твоих глупостей, – наконец произнес дядя. – Я ничего не делал! – поспешил откреститься Жанкинар. – Да? – дядя поднял брови. – Тогда почему ко мне толпой ходят оскорбленные отцы – последний, кстати, был с топором! – и требуют твоей женитьбы на честных девушках, которым ты повадился «звезды показывать»? Первому я даже пообещал женитьбу, благо, род там знатный – но я же не знал, что после него их еще пятеро придет! Сколько у тебя этих баб хотя бы?! Жанкинар замялся, уставился в пол. Ну да, красивые девушки были его второй страстью после звезд, но все это получалось само собой! Слово за слово, он приглашал их полюбоваться звездным небом где-нибудь в уютном уголке, а потом романтика момента брала свое. Да и девушки всегда выглядели очень довольными! – У тебя хотя бы хватило мозгов к другим Домам не лезть? – В других Домах одни парни, – пробормотал Жанкинар. Кроме этого, он ничего не мог сказать. Дядя ударил кулаком по стойке. – Если ты не в состоянии сдерживаться, то завяжи узлом! Или ты думаешь, дому Дюрандер так нужна толпа бастардов вместе с матерями?! Мое терпение на исходе, я жду, что ты сам с этим разберешься, и меня перестанут беспокоить! Он развернулся и двинулся к выходу. На пороге обернулся. – И осторожнее выходи на улицу. О тебе уже пошла по Ишгарду слава – и отнюдь не как о научном просветителе. Жанкинар застонал и обхватил голову руками.