Зарисовки XIV

Ардберт уныло осматривает длинный коридор и вздыхает. Когда-то Асциан научил его переноситься в штаб-квартиру, но упустил главное, и сейчас Ардберт топчется в начале коридора, понятия не имея, куда идти дальше. Он в штаб-квартире Асцианов, и просто бродить тут наугад может быть небезопасно, а чтобы орать от входа "Эй, белоплащевый, ты где", Ардберт ещё недостаточно отчаялся. Он думает о том, что зря не узнал имя. Кричать имя было бы не так глупо. В другом конце коридора появляется фигура в черном плаще Асциана. Капюшон опущен на плечи, и во всех движениях читается спокойная расслабленность – конечно, он же дома. Заметив Ардберта, он подходит ближе. Он хьюм, как и сам Ардберт, у него темные волосы с одной белой прядью надо лбом и желтые глаза, почему-то кажущиеся печальными. – Ого, смертный, – произносит он, кажется, с проблеском интереса. – Ты что тут забыл? – Меня Ардберт зовут. Я ищу вашего… в белом плаще. Асциан оглядывает его с ног до головы, на его губах появляется легкая улыбка. – Он в библиотеке. Отправить тебя? Ардберт кивает. Асциан поднимает руку, щелкает пальцами – и тело Ардберта скручивает, сжимает в точку, погружает в кромешную тьму – и через мгновение он оказывается в помещении, заполненном рядами книжных шкафов. Из высоких стрельчатых окон льется яркий солнечный свет, и Ардберт вздрагивает – и только потом вспоминает, что он больше не в родном мире, что здесь свет солнца – просто признак обычного ясного и погожего дня, а вовсе не предвестие катастрофы. В прямых лучах танцуют пылинки, да и пахнет пылью. Это место так похоже на обычную библиотеку, что странно даже думать о том, что оно принадлежит Асцианам. Ардберт обходит один шкаф, потом второй, доходит до стены и видит возле нее кушетку. Странный предмет мебели для библиотеки, но, пожалуй, в этом что-то есть – чтобы увлекшиеся изучением книг исследователи могли отдохнуть прямо здесь, не возвращаясь в свои покои. Найлберт бы точно оценил, да и Ламитт, пожалуй, тоже… Асциан в белом спит на этой кушетке – без подушки и одеяла, подложив руку под голову. Красная маска валяется на полу рядом, капюшон сполз на плечи, открыв длинные, беспорядочно растрепавшиеся серебристые волосы. Ардберт замирает. Он не представлял раньше, что Асцианы вообще спят, и теперь не знает, что делать. Безопасно ли его будить, не ударит ли он спросонья чем-то… что там у них в арсенале имеется? Асциан ежится во сне. Сейчас Ардберт видит, что он совсем юный, гораздо моложе него самого – и это почему-то отдается глухой болью в сердце. Не должны юноши, только-только переступившие порог взрослой жизни, участвовать в таких организациях. Это... неправильно. Асциан снова вздрагивает, открывает глаза. – Азем, – шепчет он, глядя на Ардберта мутными со сна глазами. Миг спустя его взгляд проясняется, он резко садится, трогает рукой лицо – и стискивает губы, не найдя маски. – Она на полу, – говорит Ардберт. – Как ты здесь оказался? – Меня впустил ваш… такой, с белой прядью надо лбом. – Стоило ожидать, – бормочет Асциан. – Зачем ты пришел? Ардберт молчит. Сейчас, когда он оказался здесь, почему-то становится очень трудно подобрать слова, и собственные мысли кажутся глупыми и неуклюжими. Асциан поднимает с пола маску, но не надевает ее – вертит в руках. На юном лице – смесь сосредоточенности и печали. – Я виделся с ней, – наконец, говорит Ардберт. – С героиней этого мира… Оси. Асциан молчит. – Мне пришлось отступить, но я видел, на что она способна, и это… ничего выдающегося. Она сильный воин, но не сильнее меня, у нее есть соратники – но и у меня они есть. Поэтому я пришел спросить тебя – в чем подвох? – Подвох? – переспрашивает Асциан. – В чем секрет ее успеха? Ты должен знать. Почему при одинаковых исходных данных я проиграл – а она вполне успешно защищает свой мир? Асциан вздыхает. Отрывает взгляд от маски, поднимает на него. В этом взгляде бесконечная усталость – и Ардберт вдруг понимает, что ошибся. Он только выглядит юным, а на самом деле он старше, намного старше. На сотни, если не тысячи, лет. Он вдруг вспоминает, как тот, с белой прядью, его назвал. «Смертный». Значит ли это, что Асцианы?.. – Нет подвоха, – тихо произносит юноша с бессмертными глазами. Ардберт качает головой. – Не может быть! Я, знаешь ли, немного понимаю в спасении мира! Должно быть что-то, что дает ей преимущество, что-то, что делает ее лучше… – Нет подвоха, – повторяет Асциан, и теперь его голос едва заметно дрожит. – Ты думаешь, что она лучше тебя, потому что она победила там, где ты проиграл. Это не так. Я видел тысячи таких, как вы – самоотверженных героев, готовых пойти на все, чтобы спасти свой мир. Вы принимаете рискованные решения, прыгаете навстречу опасности, надеясь, что это окупится – а потом просто происходит что-то. Появляется Хайделин, или кто-то ещё, или мы – и вы стоите на обломках своих миров и не можете понять, что вы сделали не так. Все так. Просто иногда то, как сильно вы старались, ничего не решает. Его голос дрожит все сильнее и сильнее, пока не обрывается. Ардберт чувствует, как сердце колотится где-то в глотке. Он понимает, что это может быть самоубийством, но удержаться не может – и, сделав шаг, протягивает руку и касается кончиками пальцев плеча Асциана. Ему очень редко удается заставить свой дар повиноваться – но сейчас это срабатывает. Голова трещит от боли. Он снова видит хрупкого юношу в белом, того самого, который один раз уже был в его видении – там, на Луне. На сей раз он сидит у стены в полуразрушенном доме. На полу валяются обгоревшие обломки домашней утвари, и секунду Ардберт думает, что юноша рассматривает их – пока не замечает, что его взгляд не двигается, застыл в одной точке, пустой, как у куклы. От жалости скручивает живот. В комнату заходит другой мужчина, значительно старше, уже седой, в черном одеянии. В его руках – чаша, из которой идет пар. Он садится на пол рядом с юношей, что-то говорит ему – Ардберт не понимает ни слова, но интонации у старика мягкие и успокаивающие. Придерживая голову, помогает ему отпить из чаши… Ардберт вываливается из видения так же резко, как и в прошлый раз. Асциан смотрит на него, у него непроницаемое лицо, но взгляд такой, что боль в груди становится еще сильнее. Ардберт вдруг понимает, что хочет чем-то помочь. Как-то стереть это ужасное выражение бесконечных тоски и усталости. Никто не должен испытывать такого. – Перестань делать это, – говорит Асциан. – Я это не контролирую, – отвечает Ардберт. Он украдкой рассматривает его, размышляя – тот? Не тот? Нет, юноша из его видений – другой, но очень похож. Так, как если бы этот Асциан был его братом или сыном. Асциан встает. Надевает маску – и из живого юноши-старика сразу становится далеким и отстраненным, существом, чьей сути никто не знает – куда уж Ардберту. – Я надеюсь, что моих попыток развеять твои сомнения достаточно, чтобы ты продолжил работать над нашим общим делом. Когда он такой, с ним очень сложно говорить, поэтому Ардберт просто кивает. На второй раз он уже знает правильный способ действия – оказавшись в штаб-квартире, ловит за рукав первого попавшегося Асциана и просит перенести к «Этому вашему в белом». «Так и не спросил имя, дурак». Он снова оказывается в библиотеке. На сей раз его знакомый не спит – он висит в воздухе рядом с одним из книжных шкафов и перебирает тома на верхней полке. Маски на нем опять нет – похоже, не ждал гостей. – Мне научить тебя переноситься прямо сюда, чтобы ты не терял времени зря? – прохладно спрашивает он, и Ардберт пожимает плечами. – Я был бы очень благодарен, – отвечает он. – Вообще я на минуту. Принес тебе кое-что. Асциан поднимает брови, а потом, кажется, любопытство побеждает – и он спускается вниз, оказываясь рядом. Ардберт протягивает ему сверток, который держит в руках. – Вот. Асциан смотрит с изумлением, и Ардберт испытывает нечто похожее на гордость – надо же, смог удивить даже такое древнее и много видавшее создание. – Это… одеяло? – уточняет он. – Ну да. Я увидел, как ты спишь, и подумал… – Я бессмертное, всесильное создание, которое способно ходить между мирами, – обрывает его Асциан. – Ты думаешь, я не в состоянии найти себе одеяло? Ардберт переступает с ноги на ногу. Теперь, после его слов, это кажется глупым, но он же дурак, верно? Может позволить себе дурацкие поступки. – Конечно, способен. Но мне хотелось стать кем-то, кто позаботится о тебе. Извини, но Асцианы не производят впечатления очень дружелюбной и комфортной организации, члены которой будут таскать друг другу чай и одеяла, поэтому я решил – пусть это буду я. Лицо Асциана совершенно ошарашенное, но он, кажется, не злится. Берет у него из рук одеяло. – Спасибо. И тут Ардберт вспоминает. – Слушай… Как тебя зовут-то? Каждый раз «вот этот, в белом» как-то глупо звучит… Асциан поднимает на него взгляд. – Фе… – начинает он, но осекается. Закрывает глаза, и на его лице появляется и тут же исчезает гримаса боли. – Элидибус. Ардберт думает, что это красивое имя, и улыбается.