Изменчивые Небеса (цикл Миры Странников)

      Проснулся он от того, что его нос щекотали ее волосы. Сама Айон спала почти впритык к нему и пыталась зарыться. За ночь огонь погас и еле теплился, а землянка основательно промерзла.       Вылезая, он укрыл её плотнее и подкинул дрова и раздул тлеющие угли. Щенки так же жались к теплу, вызывая в нем улыбку. Выскребя немного пепла на пол он подождал пока огонь окрепнет и снова вернулся под плащ и шкуры. Несмотря на все здесь было спокойно и уютно, впервые за последнее время. Волосы Айон немного растрепались. Она спала, подложив ладошку под щеку, а кончик ушка чуть дергался, когда на него попадало немного пуха. Меин улыбался, любуясь своей леди, а потом лег досыпать дальше. Спалось здесь на удивление хорошо. Может дело в непривычной тишине, может, темноте, может чистом воздухе, а может, и той, что тихо посапывала рядом.       Проснувшись окончательно, он перекусил и отправился делать котел для леди. Дело было не простое и трудоёмкое. Айон встала с рассветом и пока Меин занимался чаном, она снова сходила на разведку, поохотилась, набрала трав, красных поздних ягод, которые оказались неплохим маринадом для мяса, заодно набрала их на возможную настойку. Собрала немного поздних грибов, про которых сканер сказал, что в них нет ядов, и со всем этим грузом вернулась на поляну.       Скинув все около дома, она ушла к ручейку — умыться, а по возвращении взялась споро разделывать тушки, в чем ей помогали волчата, которым перепадало немного внутренностей.       Улыбнувшись картине, он вышел, забрал клинок, топорик и лопатку и направился к реке. Требовалось накопать глины и обжечь котелки. Когда он вернулся, Айон уже тушила какие-то корнеплоды с грибами.       — Местные, кстати, некоторые овощи уже… Одомашнили. Они покрупнее диких вырастают.       — Не лезла бы ты к ним, Лаи, а то мало ли чего… — улыбнулся он, ставя перед леди увесистый обоженный котел. — Такого хватит? Котел представлял собой плетеную корзину, обмазанную глиной и прокаленную потом на огне.       — Спасибо. Вполне. Да я и не лезла, просто увидела, как они перетаскивали продукты — сезон же уже скорее всего закончился, скоро овощей будет мало… Кстати, — она показала ягоды. — А из этого можно даже вино сделать. Кислые, правда, но к мясу вкусно получилось.       — Или соус, особенно если проварить… — он устало плюхнулся на кровать, подкинув в каменку дровишек.       — Я много набрала. Судя по всему, это единственные оставшиеся после лета ягоды. Ладно, отдыхай, я шкурами займусь, — она оставила его с волчатами и вышла — на улице было относительно тепло.       Разведя костер под чаном, Айон отправилась на ручей за водой. Почухав пушистиков и скоро перекусив, Меин довольно уснул. По крайней мере теперь он чувствовал себя хотя бы полезным.       Закончив с тасканием воды, Айон добавила в воду кору дуба и подождав пока все вскипит, заложила туда несколько обработанных мочевиной шкур. Волчата нагло пригрелись под боком спящего с улыбкой драконида и тоже спали.       Оставив первую партию, Айон вернулась и, подбросив дров, принялась готовить. Носик Мейна забавно принюхивался к готовке, а за ним, вторя этим жестам, принюхивалась и парочка волчат, забавно перебирая во сне лапами. Айон только улыбнулась, потрепав и волчат, и драконида, чеё вполне себе эльфийское ухо забавно подергивалось. Посмотрев на выгоревшую золу у нее закралась идея использовать его и оставшийся от очистки шкур жир, чтобы наварить мыла.       Меин спал. Довольный, счастливый, рядом с любимой и щенками… Словно провалившись в детство, где он был нужен, любим и ему были рады.       Пока ночная стужа не накрыла, Айон сходила проверить шкуры и подготовить треноги для сушки. На полную сушку не хватало ни времени, ни теплой погоды, но и им эти шкуры не на годы нужны. Прополоскав заготовки, она их развесила стекать, а в чан положила вариться золу. Он проснулся перед самой ночью. Быстро отскочив в прохладу по зову природы, он вернулся с хворостом и довольной улыбкой.       — Устала? Может помочь чем?       — Да все нормально. Поставила щелок варить… Как раз жир уйдет… Но нужно будет еще соли. Ну или мыло будет жидким.       Он смотрел на неё, улыбаясь, слушал, иногда выпадая из реальности и забывая о чём она ему говорила.       — Хорошо, как скажешь… — ляпнул он, честно прослушав ее речь. — А от меня что требуется?       Она пожала плечами.       — Да в принципе, только, наверное телега…       — Сейчас темно делать, но если ты её хочешь к рассвету…       — Не, надо все равно подготовить… И шкуры все дорабатывать.       Она сидела и соскребла подкожный жир с новой шкурки.       — Хорошо… — он счастливо потянулся и сел рядом. — Но может всё же чем-то помочь?       Так же любопытно в сторону эльфийки посмотрели и два пушистика. Айон достала еще две шкуры.       — Тупой частью ножа соскребать жир.       — О, это я могу! — улыбнулся Меин и, усевшись поудобнее принялся за дело.       — Так какое мыло делать? Твердое или можно жидким оставить? Для жидкого потребуются кувшины. Кстати, у местных видела даже с намеком на отделку, но гончарного круга у них я не заметила… Как и ткацкого станка.       — А для твердого форма…       — Не совсем, для твердого нужна соль. Ее не так много, как хотелось бы и часть я потратила уже на шкуры.       — Как всё сложно… Выпарить завтра соли?       — Да, потому что ее еще используем и в качестве платы, если придется торговать с местными, и в качестве консерванта.       — Сначала повозку или соль? Если соль, то утром покажешь где нашла? И да, простите, леди, но рессоры на карету поставить вряд ли получится… Вам немного придётся потрястись…       — Учитывая, что тут нет дорог — потрястись придется в любом случае       — Я не, как говорят у людей, золотая рыбка! Метро Граффтовское не организую…       Айон рассмеялась.       — Никогда не любила их метро! Оно мрачное на мой эльфийский вкус… Хотя, по идее и должна была привыкнуть за столько времени на Хортоне       — Зато сел, пристегнулся, голову положил, глаза закрыл и спи… Если особо ревностные охранники не разбудят.       — Ну не знаю, меня смущает вообще, что нужно лезть под землю. Мы предпочитаем надземный транспорт.       Меин на минуту помрачнел.       — Зато, случись чего вот тебе сразу и гроб. Можно даже не откапывать…       — Ну, зато сверху все видно. Да и… Если что летать можно… У кого крылья есть.       — И подбить проще…       — С эльфийскими не все так просто.       — Всё равно… Подбить проще, падать дольше…       — Зато не замурует… Да и мне, например, всегда было проще в гнезде, чем в логове.       — Эльфы… — добродушно фыркнул он.       Она развела руками.       — Какие есть… Вот отрастут уши, поймешь, что на дереве удобней.       — В шапочке без разницы…       — Все равно ваши шлемы не удобные… Мне как-то приходилось… Броня тяжелая, даже облегченный вариант, в шлеме обзор никакой, да ещё и ничего не слышно…       — Ой, начинаешь… Просто у эльфов лицо слишком плоское! А нам нормально… Я ж привык!       Она его придирчиво осмотрела.       — Уж не о шлем ли было сломано ухо?       — Нет… Это всё было без шлема. О столкновение с жестокой реальностью и не гуманной действительностью! Хотя, я не всё помню…       — А по мне так в этих шлемах даже думать тесно!       — Так им и не положено…       — Ну, у нас всем положено… Только у вас выдают эти шлемаки даже тем, кому по должности предписано думать. И не всегда стандартно. Лай, кстати, часто на них жалуется.       — Мне не жаловался… — чуть обижено ответил Меин       — А ты его хоть раз на чай с его любимыми конфетами приглашал? Да и… Он под угрозой смертной казни ничего подобного никому не расскажет. А я же не совсем своя. Да и медик. Ладно, про конфеты это мне Эр еще когда я только приехала на Хортон рассказал.       Меин моргнул.       — Да он меня и так недолюбливает… Думаешь после смены ему будет приятно ещё мою рожу терпеть, когда жена под бок просится?       — С чего ты взял, что недолюбливает?       — Ой, а с чего любить? Да и уходя часто как пошлёт… К Четверым за помощью… Список аж до горизонта! И валить. Слова не вставить, а ты «на чай»… Достал я его.       — А он про тебя очень хорошо отзывался… Правда, говорит, что мелкий еще и с шилом…       — Ну не знаю… Я пытался вне службы подойти, но мне сказали что вне службы могут меня послать и что бы не доставал…       — Странно. Он обычно такой милый и отзывчивый. Я иногда для Мисси достаю платья из новых коллекций.       — Я не ты… Да и давно было, а после я к нему и не лез…       Айон только покачала головой.       — А иногда надо лезть. Внаглую.       — Не обучен… — Меин вдруг резко подобрался и закрылся, отворачиваясь от эльфийки. — Да и зачем надоедать тем, кому неприятен?       «А по сути всем…»       Айон резко убрала руку, словно обжегшись и продолжила дальше очищать шкуру.       — Не, я его так-то понимаю наверное. Меня ж тогда вручили по принципу возьми да присмотри, а он привык что в Стражу отбор не по блату и был прав…       — Это когда было-то… Он тогда да, приходил, жаловался… Потом перестал жаловаться, сказав сначала, что из парня толк выйдет, потом, кажется что-то вроде «кажется, самому придется у него учиться»…       — Ну то что сейчас на меня не сильно злится я заметил… Но напрашиваться дальше не рискнул. Всё же он старше, умнее и по службе я без него никуда! Вот и приходится тихо докупать ему в кабинет шоколадные конфеты…       — Лучше всего брать у Арилата. Он их делает уже больше пятнадцати тысяч лет. Да и компоненты до сих пор с Агората возит. Остальные, говорит, не те. Ну, еще Лай любит те, что делал Алан. Но где Алан…       — А я один раз слышал, что ему нравились Алановские, но… Не могу же я припереться к Правящему лорду с фразой «сделай мне конфет, а то у меня парень в казарме без них грустит»? — улыбнулся Меин, — Хотя на лицо дядюшки в этом случае я бы посмотрел!       Айон рассмеялась.       — Дядь Алан… Хотя, Эр сказал, что у него сейчас даже времени отдохнуть нет… Хотя, может, так его хоть можно заставить отдохнуть? Неплохой способ. Только главное — печеньки не забыть купить.       — А, это да… Те, Двойные… Надо же, а я ещё помню…       — Когда Эр к нему ездил… Захватил. Так Алан как ребенок радовался.       — Знаешь, а я его понимаю! К тебе приехали, привезли вкусняшек… Это же здорово, когда кто-то помнит что ты любишь…       — Да у него из развлечений — только споры с Сёмой… Постоянно в таверну таскался, когда Сёма брата подменял там. Сира не знала за что хвататься и кого защищать.       — Ты только ей не рассказывай о той выходке, когда отец ещё молодого Сёму напоил… — Меин рассмеялся.       — Это про курицу? Так он сам рассказал ей чуть ли не при первой встрече.       — Нет… Это Когда Аргестр завалился в таверну в плохом настроении и Сема ему костяной настойки наливал, наливал… Пока оба в переговорке не уснули.       — Да ладно. И? Что тут такого?       — Ну Сёма был слишком мал… Потом Риги пришла, увидела, и досталось, говорят, отцу! — отчистив одну шкуру, он отложил и принялся за следующую.       — Ох… Малолетку споил… Нехорошо!       — Ну он посчитал что раз стоит за стойкой то уже старшенький…       — И ни один не заметил в нем дракона!       — Да если честно, то… Ну а как угадаешь? Ну высокий, ну может где кровушки и накапали… А чтоб на трансформ хватило это же нужно больше чем на внешность!       — А, ты же не знаешь, даже за просто чешую наместники могли просто убить… Да и… Там из детства тоже комплексы. Он ведь из-за них до сих пор не может нормально обратиться.       — Я к нему не лез. Он как один раз мне выдал, что должен быть не хочет и чтобы матерью не попрекали… Так я дальше обязательного протокола с ним и не пересекался.       — Ну, я чаще… И по медицине, да и к сестре захожу все же.       — Ну и с ним мать общается… Иногда на чай приглашает и они там болтают о разном…       — Вообще, он в основном только Эру более менее доверяет. На остальных поглядывает настороженно.       — Наверное в этом я его понимаю. Тоже предпочел бы иметь список доверенных лиц и остальных никогда не видеть…       Айон только глубоко вздохнула, проверила очищенную шкурку и отложила ее, взяв новую. Рядом мариновалось мясо на дорогу.       — Но доверенным лицам тоже хочется общаться не только со мной… — он пожал плечами. — Поэтому приходится пока так. А с Лаем я бы… Не, если не прогонит, то если вернемся, то можно будет и попробовать поговорить вне службы…       — Вернемся. Куда мы денемся. Обязаны же. Ну, если долго задержимся, могут и спасательную экспедицию организовать.       — Ну мало ли… — Меин мечтательно улыбнулся. — Приходит такая спасательная экспедиция, а тут дом, частокол, всякие приспособы… Печка, лежанка нормальная в шкурах…       — И меня за шкирку папа тащит домой. Чтобы мама не волновалась.       — Я ему утащу! — рефлекторно рыкнул Меин.       Айон развела руками.       — Папа же.       — Пусть в гости приходит… Как положено…       — Ха! За ухо еще оттаскает… — Айон улыбнулась, вспоминая жизнь с родителями, а потом улыбка померкла. — Все равно надо. Ну куда я дену все это хозяйство? А кто всех будет лечить и все помнить?       — Ну как-то до тебя там справлялись и ничего! Живы же! Одноглазый вон, тоже не плох… Не ты, но тебя не отдам… — совсем осмелев, он посмотрел на свою Лаи и улыбнулся. — А за ухо… Я же кусаться начну!       — Без меня там был старший. А я там уже, считай, исполняю его обязанности больше пятиста лет.       — Вот пускай отрабатывает за пятьсот лет. Будем считать у тебя отпуск!       — Только папа все равно придет и к маме отвезет. Он очень не любит, когда она переживает. Скажет, что отдыхать тогда только в его присутствии.       — О нет, нас тогда точно местные запалят… И начнётся непотребство…       — Или оттащит на какой-нибудь курорт и спросит «чем тут не отдых».       — Народа много, все вылизано… а тут Романтика…       Она посмотрела на свои руки.       — Ну, у меня все детство было такое. Эр с Ланой таскали на сборы. Причем в места дикие и даже нехоженые.       — Ну нас тоже по сборам таскали… правда толпой…       — Ну, как… Толпа была, но все отдельно.       — А у нас толпой значит толпой. Не на один горшок строем — уже хорошо…       — Про «на один горшок строем»… попали к нам как-то трое из Райтов… И они еще самые адекватные из красных.       — О… И как? Горшок пережил их высокотемпературную плазму?       — Горшки у нас и не такое переживают…       Меин рассмеялся.       — Да уж, попал с парой на совместных сборах… Я от их пайка себе чуть желудок не сжёг!       — А как они на нашу еду ругались, мол безвкусная. Там даже старшему пришлось придти. Он попробовал, по его морде можно было точно сказать, что он обо всем этом думает, но своим сказал «съедобное, ешьте». Больше они не возмущались.       — Меня всегда удивляло то, насколько у них выразительные морды…       — Да у черных тоже.       — Ну не скажи… Хотя, у нас-то у всех уставное…       Айон отмахнулась, потом опять вернулась к чистке шкуры.       — Как дети наивные, а все на лице написано. В этом плане только с эльфами сложнее.       Меин лишь выдохнул. Спорить со старшим медиком Хортона он считал делом не сильно правильным.       — Я беспокоюсь… на самом деле я не уверена, что они вычислили наше местоположение.       И спрятал взгляд, погружаясь в чистку шкуры.       — Придём к маячку и посмотрим, идёт? — о том что будет если им не удастся выбраться, он старался не думать. — В крайнем случае сделаю там нам дом… Охрана уже есть, съедобное встречается. Переживём…       — Там намного холоднее. Там же на север… Надеюсь, что вблизи маяка связь хоть начнет работать… Или магии будет больше, чтобы сделать шаг.       — Доберемся и решим, идёт?       Она кивнула.       — Просто мама будет волноваться… А папа этого очень не любит. А он нетерпеливый… — она улыбнулась. — Все время носится везде.       — А то мои терпеливее… Особенно папа! — Меин улыбнулся, вспомнив хоть и приемного, но отца.       — Надеюсь, что к нашему возвращению на месте столицы будет хотя бы один целый дом… Хотя, один точно будет! Даже два. Ну, помимо нашего медблока — дом родителей… а, еще дом Кары и Лис с Ремом! Во, три дома. Их отстоят.       — Звучит очень… Оптимистично! А можно дворец тоже оставить? А то матери и сестрам надо где-то жить…       — Они могут пожить в здании посольства… Кстати, его тоже отстоят.       — Спасибо, леди, утешили… — рассмеялся он.       — Мое дело — смирение и добродетель. И утешение.       Она смиренно сложила руки у груди. Но цельности образа мешал нож.       — Да, конечно… Мы понимаем… — кивал он, улыбаясь и подхихикивая. — Смирение, добродетель… Нож убери, а то чуть-чуть сбивает картину!       — Ох и как бедной хрупкой девушке и без ножа… — она выдохнула, положив нож на шкуру. Но на поясе поблескивала деактивированная глефа.       Выбившуюся прядку, она поправила тыльной стороной ладони, чтобы не испачкать волосы.       — Тебя выдаёт не то глефа, не то этот взгляд… — он наслаждался видом, улыбаясь       — Глефу не отдам! Мы с ней почти родственницы. И она удобная, не то, что ваши копья.       — Кстати… Про копья! Мне очень не хочется напоминать… — глаза Мейна блеснули почти детским озорством       — Что? — она все же посмотрела на него, стараясь не сильно откровенно пялиться. Но эти голубые глаза…       — Ну кто-то обещал поспособствовать… Складные…       — Это к Шпилям. Кара у них заказ делает, — она вздрогнула словно на шаг уходя в себя, и постаралась сдержать разрывающие все нутро эмоции.       — Но… Давай как вернемся, напомни, — добавила она спустя пару мгновений.       Он дернулся ближе, пытаясь хоть как-то помочь.       — Устала? Может передохнешь?       — Нет… Все нормально, — это «нормально» для нее давно стало тем щитом, за которым она пряталась. Просто нормально, просто слово. Нейтральное, без эмоций. Но в какой-то момент оно стало единственным, что сдерживало и не давало окончательно разбиться.       «Вижу… Заметно как нормально…» — он всё равно отложил инструменты и подошёл ближе, беря ее пальцы своими и чуть согревая.       Ее передернуло от прикосновения, но руку не забрала, хотя каждое касание причиняло почти физическую боль. Он, словно почувствовал, с нежностью в глазах отступил. С одной стороны — она была ему благодарна, а с другой — жаждала его прикосновений, участия, поддержки, но несмотря на прошедшие годы — это до сих пор отдавало огромным комком боли. Они уже не знала что с этим делать.       «Прости… Я уже не знаю что сделать, чтобы тебе было лучше… Из-за меня.»       Айон медленно вернулась к отскребывованию шкуры, едва сдерживая слезы — больше всего хотелось объяснить, но даже мысль о том, что тогда было… была невыносимой. А Меин так и стоял. Потерянный, непонимающий, он отчаянно пытался найти выход и не мог.       Айон поняла, что руки дрожжат настолько, что она не может даже держать нож. И, чтобы не пустить насмарку всю свою работу, она отложила инструменты, наклонила голову, пряча слезы и тихо прошептала:       — Прости.       Он снова подошёл ближе, укутывая её в свой плащ и осторожно приобнимая.       — Мне не за что прощать тебя, Лаи… — едва слышно прозвучало в ответ.       Она покачала головой и едва слышно всхлипнула. Не зная как поступить он продолжил стоять рядом, приобнимать и согревать её, и смотреть в даль, пытаясь хоть что-то понять. Его собственные обида и даже злость, гасли в отголосках её боли, становясь чем-то другим. Уже не настолько саднящим и острым. Сжавшись от острой боли, она позволила себе на мгновение чуть-чуть прижаться к нему, согреваясь… И сама не заметила, как буквально через пару мгновений тихо засопела.       Поняв что она уснула, Меин лишь выдохнул, осторожно поднял хрупкое тельце и понёс укладывать спать в их скромное убежище. Во сне она свернулась и доверчиво прижалась к нему, ища не то тепла, не то защиты, не то просто его присутствия — а может и все сразу.       Он отошёл лишь поднести побольше дров, загнать хвосты и снова вернуться чтобы его эльфийке спалось спокойно. Пока он отходил, она раскуталась и нервно подергивала ухом, беспокойно, слепо елозя вокруг, словно потеряв что-то жизненно необходимое. Вернувшись, он снова укрыл её и сел так, чтобы ей было удобно. Айон снова дернулась к нему и успокоилась только тогда, когда слегка прижалась к его боку. Улыбнувшись, он позволил ей лечь удобнее, положив голову к нему на колени. И в это время он мог лишь тихо любоваться и надеяться, что его всё-таки любят… Пусть странно, вот так, но он нужен и необходим… хотя бы просто в качестве подушки. Поглаживая ее короткие волосы, он сам не заметил как уснул.       Утром ударил ощутимый мороз и волчата прибились к ним поближе, чтобы согреться.