Ненаписанное письмо

      Когда уставшие и замерзшие, покрытые своей и чужой кровью люди Рыжей Твари вышли к засеке на реке Межевой, в спину им снова хлестал ветер пополам со снегом. Судя по тому, каким темным было небо и пронзительным – ветер, начиналась та самая, обещанная Стражем Висколом буря, которая должна была разделить ларадцев и наоритов.       - Идите в обоз, пусть раненым помогут. Я к начальству. Кто тут сегодня за старшего? – Ларион поймал проходящего мимо дозорного за рукав. Тот почесал в затылке, сдвинув шапку, потом махнул рукой куда-то на другой край лагеря:       - Полковник Ильтариа. Генерал третьего дня уехал в Наордэй.       - Спасибо, братец, - лейтенант накинул на голову капюшон снятого с убитого товарища плаща и побрел туда, куда указал дозорный. Он чувствовал себя таким уставшим, что хотелось только одного: упасть в сугроб и уснуть, и чтоб до весны не тревожили всяческими глупыми войнами и долгами. Тварь машинально переставлял ноги, так же машинально отрапортовал вестовому у палатки. Когда тот вернулся, приглашая войти, Ларион Дэй ввалился в палатку полковника, думая только о том, как не уснуть в тепле, не закончив доклад.       - Лейтенант Дэй явился по вашему приказанию.       - Вольно, лейтенант. Докладывайте. Две ваши группы уже прибыли. Наоритов видели в лите от наших позиций, но они так и не напали. Судя по всему, вас сочли легкой добычей на обратном пути?       - Так точно, кэй полковник, - Лариону хотелось хотя бы сесть, но он стоял. Впрочем, полковник Ильтариа тоже стоял, не собираясь садиться и не позволяя младшему по званию этого сделать. – Нас хорошо потрепали. Горцы больше не станут нападать до тинга и отойдут за границы Алой засеки. Но и нам стоит отойти к Наордэю.       - Что? Вы с ума сошли? С чего бы нам оставлять позиции, на которых мы с таким трудом закрепились? – изумился Карин Ильтариа.       - С того, что скоро весь Наор-Дагэ будет укрыт такой метелью, через которую не пробьется ни один обоз и которая будет длиться не менее, чем до перелома года.       - Я не знаю, откуда у вас такая информация, юноша, но терять позиции…       - Хотите – оставайтесь, - безразлично кивнул засыпающий стоя лейтенант, - пусть вас засыпает снегом. Я увожу мой отряд вниз, мне он дорог.       - Что вы себе позволяете, мальчишка? – в глазах полковника вспыхнул гнев. Ларион Дэй только устало мотнул головой:       - Я позволяю себе позаботиться о моих людях, а не гробить их напрасно в никому не нужной войне. К тому же, ее нам не позволят продолжать.       - Что значит – не позволят?       - То и значит. Пока война не прекратится, не прекратятся и снежные бури.       - Что за чушь вы несете, лейтенант? – теперь полковник всерьез обеспокоился разумностью Дэя. Но тот лишь еще раз мотнул совершенно растрепанной косой, в которой белела седая или просто очень светлая прядь. Раньше Карин у Рыжей Твари этой отметины не видел. Или, может быть, просто не обращал внимания?       Лейтенант поднял обведенные темными кругами глаза, скривился в диковатой усмешке:       - Можете считать меня безумцем, кэй полковник, но я говорил со Стражем. Они не пропустят ларадцев к Акхала-Раг, но и наоритов за границу Межи не выпустят. Это было не единственное условие Стражей, но пока единственное, что я могу вам передать.       - Мне интересно, кто вы такой, что с вами говорят Стражи Полуночи и даже дают вам задания? – сощурился Карин. Лейтенант только пожал плечами в нарушение всех и всяческих уставов.       - Рыжая Тварь, лейтенант разведотряда Ларион Дэй.       - Оставайтесь здесь, лейтенант, - бросил полковник, сдергивая с опорной балки палатки свой плащ, - сядьте, наконец.       - Вы просто сказочно любезны, кэй, - тихо и ядовито пробормотал Дэй, падая на табурет и утыкаясь лицом в сложенные на столе руки. Через минуту он уже спал, не желая ничего слышать о войне, тревогах, разведке и снежных буранах ближайшие часа три.       Из неровного, тревожного сна его вырвали приближающиеся голоса:       - Ир, слушай, ну, ты ведь в Наоре дольше меня прослужил, может быть, тебе в его словах покажется больше смысла? А то мне лично кажется, что парень свихнулся.       - Что за парень-то?       - Да тот самый, Рыжая Тварь.       - А что он говорит?       - Что беседовал со Стражами.       - Что ж, могу тебя уверить, Рин, он не свихнулся, - голоса приблизились настолько, что лейтенант даже соизволил узнать голос собеседника полковника. И улыбнулся в полусне:        «Так в реальности не бывает. Хороший сон».       - Дожились, он уснул, - полковник Ильтариа невольно понизил голос. Капитан Геллар подошел и довольно бесцеремонно повернул голову Дэя к свету.       - Чтоб меня ведьмы драли!       - Ты его знаешь?       Выдернутый из остатков сна, Ларион совсем по-детски потер слипающиеся глаза кулаками, пытаясь сидеть ровно и не падать назад, на стол. Хрипло поздоровался с мужчинами:       - Доброе то, что там, снаружи… полковник Ильтариа, капитан Геллар.       - Я его знаю, - подтвердил Ирвин, разглядывая разительно изменившегося юношу, сощурив глаза и вцепившись пальцами в пояс, чтобы не врезать юному идиоту.       - Просветишь? – Карин сел на свою постель, повесив плащ назад, на крюк. И изумленно вскинул голову, услышав следующую реплику друга:       - Если сей молодой человек соизволит представиться, он сделает это сам. Меня вполне устроит имя «Ларион Дэй».       - Так, - голос полковника разом похолодел на порядок, - а теперь поясните мне, простому военному, что здесь происходит, и с какой стати капитан моего полка отдает право решать, представляться или нет, какому-то самозваному лейтенанту?       Ирвин смотрел на рыжего с выжидающей усмешкой, явно предоставляя «право решать» самому. Лейтенант встал, одернул меховую свитку и даже попытался вытянуться по стойке «смирно», но не преуспел. Посмотрел в злые синие глаза полковника, вздохнул и сказал:       - Принц Альмейдо Ларадэй, предатель и беглый преступник. К вашим услугам, кэй полковник.       Карин перевел взгляд с рыжего мальчишки на друга, и капитан кивнул, подтверждая слова лейтенанта.       - Хорошо. Объясняться по поводу ваших предательств и преступлений вы будете с капитаном Гелларом. Сейчас я хочу, чтобы ваше высочество…       - Ради Высокого Неба, кэй полковник, не называйте меня так! – Альмэ скривился, будто укусил невыносимо горькое что-то. – Я перестал быть «высочеством» четыре года назад, когда меня обвинили в убийстве отца и покушении на брата.       - Значит, вы невиновны? – в голосе полковника явственно сквозил сарказм.       - В этих преступлениях – невиновен, - твердо ответил юноша, выпрямляясь и неосознанно скрещивая руки на груди.       - А в чем виновны? – по выражению лица Карина нельзя было понять, издевается он, или ему доставляет удовольствие подобный допрос. Ирвин вообще молчал, чуть склонив голову к плечу и неподвижно стоя в трех шагах от полковника, как статуя. Альмэ оглянулся на него, встретился с сумрачно-серыми глазами, сглотнул, чувствуя себя застигнутым на месте преступления ребенком, стащившим из комода ложку варенья.       - В побеге из крепости Анстранн – виновен.       - Значит, это по вашей вине капитан Геллар вместе со всем гарнизоном Анстранна был отправлен на верную смерть, сюда, в Наордэй?       - Я готов ответить за это… - Альмэ опустился на одно колено.       - Карин, хватит. Я не сожалею ни о чем, и мои люди готовы были к подобному еще год назад, - Ирвин отмер, сделал шаг к замершему с опущенной головой принцу и протянул ему руку: - Хватит ломать комедию, кэй Альмейдо. Я уже в курсе вашего актерского таланта. Он меня впечатлил.       Альмэ ухватился за жилистое запястье, поднимаясь. И заметил мелькнувшую в глубине стальных глаз боль.        «А что, ты хотел, чтобы твой первый рыцарь отсиживался за стенами Наордэя? Конечно, он ранен. А вообще, все не так… Я не думал, что наша встреча будет такой… Неправильной. И слов-то не подобрать. Что говорить ему?»       Кажется, они стояли лицом к лицу с капитаном дольше, чем следовало бы. А может, просто надо было отпустить холодную ладонь Ирвина? Полковник кашлянул в кулак, разрушая незаметно застывший прозрачный кокон мгновения.       - Итак, мы готовы еще раз внимательно выслушать вас, лейтенант Дэй, - выделил голосом имя и звание Ильтариа. И Альмэ был ему за это искренне благодарен. Это помогло снова отбросить воспоминания о себе как о принце Альмейдо, стать Рыжей Тварью. И, как ни странно, снова ощутить всю тяжесть усталости, легшую на плечи, как мокрый, промерзший плащ. Он повторил свой доклад, почти слово в слово.       - Страж обещал, что бури начнутся сразу же, как только ларадцы покинут Наор-Дагэ. Ему не нужны лишние смерти.       - Ну? Что ты думаешь, Ир?       Капитан поднял голову, расцепил сложенные на колене пальцы, растирая ладони, потом кивнул:       - Я думаю, лейтенант Дэй прав, и нам надо уходить. Продержаться «в поле» без снабжения мы не сможем, да это и не нужно. Все равно до перелома года мы не продвинемся дальше. Тинг состоится, а после тинга нас в любом случае выкурят из-за Межи, как лис из норы.       - Хорошо. Я пошлю сообщение генералу Шеллерану и остальным частям на Меже. Лейтенант, вы свободны. Ирвин, прости, что выдернул из постели, ты тоже можешь идти, - полковник Ильтариа демонстративно сел на бочонок-табурет у стола и придвинул к себе пачку листов и чернильницу.       Альмэ-Ларион вскинул руку, отдавая честь, развернулся и вышел. Ему не хотелось идти в обоз к своим людям, не поговорив с Ирвином. И, кажется, капитан думал так же. По крайней мере, уже на улице юношу догнало брошенное в спину:       - Лейтенант, подождите.