❦❦❦
Когда они прибывают в участок, Сынчоль уже ждёт у входа. Мингю отменил смену на работе и напросился ехать сразу в участок с Вону, даже если ему придётся просидеть там несколько часов в ожидании своей очереди. Вону зевает, еле разлепляя глаза. Вчера он так и остался сидеть у кровати Мингю, опасаясь, что тот проснётся, а рядом никого не окажется. В итоге, не приняв таблеток, Вону продремал часа два или три. Мингю в свою очередь тоже спал неспокойно, ворочался и дважды ронял подушку. В результате чего они оба этим утром выглядят кошмарно помято. Кажется, во взгляде Сынчоля проскакивает сочувствие. — Тебе придётся подождать, пока мы проведём собрание, посторонние к нему не допускаются. Я договорился с Сыльги, посидишь у неё в кабинете, она может принести тебе кофе — Сынчоль делает паузу. Создаётся ощущение, будто он закончил говорить, поэтому Мингю уже начинает уходить в указанном направлении, когда его окликают — И Мингю… Мне жаль. Он не отвечает, просто благодарно кивает и идёт дальше. — Пойдём — Сынчоль поворачивается к Вону — Все уже пришли. В кабинете сегодня особенно тихо. Кажется, будто воздух насквозь промёрз. Чан не дурачится, Докём не возится с волосами и только Хансоль не изменяет своему отсутствующему выражению лица. Вону быстро занимает своё место, стараясь не издать ни одного лишнего звука. — Сегодня предстоит много дел, так что, надеюсь, вы поспали хотя бы несколько часов — Сынчоль окидывает всех взглядом — Ситуация ужасная, но ваше упадническое состояние никак не поможет расследованию, так что советую включиться. Начнём с экспертизы телефона и одежды. На одеждах жертв не было найдено никаких подозрительных волокон. — Судя по состоянию места преступления он убивал жертв в другом месте, значит использовал машину для перевозки тел, должны были остаться волокна с покрытия багажника. — развивает мысль Вону. — Возможно — наконец включается Докём, он усиленно трёт глаза, а голос его звучит сипло. — Он заворачивал их во что-то? Целлофан, например. — Такое может быть. — подытоживает Сынчоль — Экспертиза телефона и зип-пакета, к сожалению, тоже ничего не дала, наркотиков на них обнаружено не было. — А что по телефону Чхве Ынхи? Удалось достать что-то? — Вону подавляет желание зевнуть — Нужно узнать о её подработке. — Последний раз сигнал этого телефона зафиксировали у неё дома, после того, как судя по рассказу матери, она вернулась, отвезя детей в Кванджу. В остальном всё чисто. Я бы даже сказал подозрительно чисто. — Подтёрли? — Безопасники сказали, что это маловероятно. От удаления остаются следы, но тут телефон новый и судя по всему туда просто не заносилось «лишних данных». — Может у неё был второй телефон? — наконец вливается в работу и Чан. — Ну знаете один для семьи, друзей и личной жизни, а второй для работы? — Тогда нужно найти его и желательно как можно скорее. — подытоживает Докём. Сынчоль согласно кивает. — Если только он не у убийцы. К тому же, после разговора с её матерью мы предположили, что Ынха зарабатывала вебкамом. Значит у неё должно быть оборудование. — Я получил разрешение на обыск квартиры, где жила Ынха. Её мать согласилась пустить нас, но до этого ещё несколько часов, так что сможем после собрания поговорить с Мингю. Потом в четыре у нас допрос матери Кан Сумин. Допросы на тебе, Вону. На разговоре с Мингю с тобой будет Чан, постарайтесь деликатно узнать всё, что он помнит или знает со слов бабушки. Не хотелось бы вызывать сюда и её. На допросе с Кан Миук в пару к тебе пойдёт тот, кто будет свободен в этот момент. Главное узнать подробнее о синяках и побольше о жизни её дочери. Будет также неплохо, если она предоставит нам вещи Сумин. Особенно ценным будет получить её телефон, чтобы узнать, где она была перед смертью. Если она откажется, придётся возиться с ордером. Вону и Чан просто молча кивают, стараясь не прерывать Сынчоля. — С сегодняшнего дня мы начинаем поисковую операцию рядом с местом обнаружения тела Минджу. Лучше, конечно, если мы больше никого не найдём. Докём, сегодня поедешь туда и будешь координировать патрульных. В дальнейшем будем решать, но в первое время каждый день там должны быть либо ты, либо я. — Понял. — Из-за занятости патрульных мы пока не сможем следить за Джуном, но не стоит сбрасывать его со счетов. Возможно, после обнаружения новых улик мы сможем повторно вызвать его на допрос. Сынчоль делает паузу, отпивая из бутылки, которую ему протягивает Хансоль. — Спасибо. Теперь касательно Минджу и остальных пропавших девушек. У нас почти про всех есть информация о месте их пропажи. Чан, нанесёшь их на карту, также отметишь привычный маршрут Даюн, указанный в дневнике и всё, что сможем узнать о Минджу. — Так точно — со вздохом отзывается Чан. — Думаешь мы что-то найдём? — резонно интересуется Докём. Информации о таких старых делах, которые не расследовали, очень мало, к тому же она может быть недостоверной. — Вряд ли, но стоит попробовать, возможно получится сузить места исчезновения до одного района. — Даже если так — Вону с сомнением качает головой — За 12 лет в одном районе много, кто мог пожить. — Подумаем об этом, когда будет больше информации. Хансоль, позвони в отделение Кванджу, пусть посмотрят по базе, не было ли заведено дел на имя кого-то из пропавших. Если Пак Хэин и Ли Дахён сбежали, очень вероятно, что они бы попали в поле зрения полиции. Не тогда, так пару лет спустя. Пусть смотрят не только по Кванджу, но и по близлежащим районам. — Хансоль просто кивает — Теперь про кости Ким Минджу. Они пробыли в земле достаточно долго, так что можно предположить, что она умерла сразу после исчезновения. Но подтвердить это нет возможности. Со слов Джису кости пролежали в земле больше 10 лет, но точнее он сказать не может. — Окно в два года? — уточняет Докём, снова делая пометку у себя в блокноте. — Да. Кости не перезахоранивали, на них следы только этой почвы. Никаких следов ткани или украшений рядом с телом найдено не было, сложно предположить была она захоронена в одежде или нет. В случае, если одежда была из натуральных материалов, она могла разложиться за первые 3-4 года. Точную причину смерти установить невозможно. Нет никаких следов ударов по голове, подъязычная кость и шея не сломаны. В случае, если мы считаем это убийством могло иметь место очень много других причин смерти, которые мы сейчас уже не сможем подтвердить: утопление, потеря крови, отравление и многое другое. Так что вместо этого лучше сосредоточиться на месте обнаружения останков и окружении Минджу. — У неё вообще травм не было? — в этот раз отчёт есть только у Сынчоля, поэтому все смиренно ждут, пока он закончит свою речь. — Тут сказано, что у неё была трещина в малой берцовой кости. Судя по тому, что признаков восстановления не обнаружено, травма была получена незадолго до смерти. Кроме этого ничего найдено не было. — Она могла травмироваться, когда убегала от преступника — подаёт идею Чан. — Или это никак не связано, и она просто упала в школе. — со вздохом заключает Вону. У них слишком мало информации, чтобы делать хоть сколько-нибудь конкретные выводы. Ни улик, ни свидетелей и ни одной идеи, кто мог бы это сделать. Если бы расследование касалось только актуального дела, было бы проще. Но старые дела редко раскрываются, потому что спустя больше чем десять лет найти случайных свидетелей, очевидцев, знакомых жертв или убийцы становится практически невозможно. Даже воспоминания родных за такое время могут стереться, не говоря уже о случайных людях. — Ладно. Давайте закругляться. Хансоль, на тебе звонки, про Минджу тоже спрашивай, может она жила два года где-то, а не была убита сразу. Докём, можешь выдвигаться, поиски начнутся через пол часа. Вону и Чан, на вас разговор с Мингю, лучше проведите его здесь. Я доложу о ходе дела начальству. Если понадоблюсь — буду у себя. Все уходят быстро. Даже Хансоль покидает кабинет, чтобы не мешать звонками их разговору с Мингю. — Я схожу за ним, поставь ещё один стул рядом с моим — озвучивает просьбу Вону, ища по карманам немного налички. — Рядом? — Думаю лучше создать атмосферу беседы, а не допроса. — Понял. Я отойду отлить — Вону вздыхает на столь бесцеремонное заявление. — Давай. Автомат как всегда гудит и трещит на весь коридор. Возле него достаточно темно и неуютно-холодно. Вону дожидается сначала первого, а потом и второго стаканчика. Сейчас ему снова нужно будет расспрашивать о всём самом болезненном. Только теперь это не случайный человек с улицы, а вполне конкретный… Друг. Мингю сидит на одном из трёх старых потрёпанных стульев рядом с кабинетом Сыльги. Отдав ему стаканчик с кофе, Вону садится рядом, морщась от неприятного скрипа металла. Пьют молча. Вону искоса наблюдает, как Мингю делает редкие короткие глотки, в перерывах рассматривая содержимое стаканчика. — С кем я буду говорить? — голос Мингю низкий, полный усталости. — Со мной. — Отведёшь меня в допросную? — Нет, поговорим в кабинете. — Тогда пойдём. Внутри всё также тихо, Чан читает оставленный Сынчолем отчёт. Он отвлекается, аккуратно приветствуя Мингю, будто прощупывая почву, пытаясь подбирать слова. — У вас тут… Мило. — Ну вроде того. В воздухе чувствуется неловкость, поэтому Вону берёт на себя смелость начать более формальную часть. — И так, Мингю, это просто разговор, он не будет записан, ничего сказанное тут мы не сможем официально использовать против тебя или любого другого человека. — Хорошо. — Мингю смотрит, будто ожидая поддержки, и Вону позволяет себе приподнять уголки губ, в попытке ободрить. — Тогда поговорим о твоей сестре. Ким Минджу. Расскажи мне, какой он была? Чем увлекалась? С кем общалась? — Нуна... Очень яркая, она из тех, кто активно участвует в внеклассной деятельности. Она очень общительная и инициативная, постоянно что-то организует, рисует. Люди любят её, а она любит людей. Все знают нуну, но, насколько я знаю, её близкие друзья это Ынха и Джунхви. — Вы были близки? — Да. Мы любим вместе готовить и ходить в кафе. Ещё мне очень нравится смотреть как она рисует. — Создаётся впечатление, что она не из тех, кто может бросить всё и сбежать из дома? Мингю кивает, он постоянно сжимает собственные пальцы. Слышно, как нелегко даётся ему каждое слово, в голосе едва различима дрожь. — Если тебе нужен перерыв или ты хочешь остановиться, просто скажи, ладно? — Нет, продолжим. — Хорошо. Нам нужно поговорить о дне, когда ты в последний раз видел сестру. — Конечно. Нуна попрощалась со мной перед выходом из дома около полудня и больше я её не видел. — Помнишь, во что она была одета? Вону не торопит, дожидаясь, пока задумчивость сойдёт с лица Мингю. — Светло-фиолетовую длинную юбку и какой-то белый верх. — У неё были ссоры с кем-то? Может в школе? — У неё — нет. Я слышал, как она однажды болтала с кем-то по домашнему телефону. И создалось ощущение, что у её собеседника неприятности. — Знаешь, кто это мог бы быть? — Она обычно болтала с Ынхой. Так что я подумал бы на неё. Она же где-то тогда и забеременнела. — Точно. — Вону делает небольшую паузу. Он смотрит как Мингю не может усесться спокойно. Постоянно что-то на себе трогает, даже сам этого не замечая, и сжимает губы. Нужно отвлечь его. —Что планируешь делать сегодня? — Что? — Мингю очаровательно удивляется внезапному вопросу. Он даже забывает, что ещё секунду назад нервно теребил пальцы. — Куда пойдёшь после участка? — А… На работу, наверное. — Ты же отгул взял. — Не смогу просто сидеть без дела. Не сегодня. Вону кивает. — Понимаю. Есть ли ещё что-то, что ты хочешь рассказать про сестру? — Ничего не приходит в голову. Но ты можешь написать мне, если нужна будет какая-то конкретная информация. — Спасибо. Думаю, на этом всё. Нам ещё надо оповестить твою бабушку. — Не стоит, лучше я сделаю это сам. — Хорошо, если тебе так будет удобнее. — Мингю только кивает, настолько резко подрываясь со стула, что тот опасно покачивается, едва не падая. — Тогда я пойду — Пока, хён — за время разговора Вону почти забыл, что Чан тоже находится в этой комнате. Он выбрал правильную и тактичную позицию — не вмешиваться. Казалось, Мингю совсем потеряется, если наседать будут с двух сторон. Судя по тому, что Вону успел узнать за время их знакомства, он сам по себе достаточно суетливый вне работы, но сегодня он был особенно дёрганным и хаотичным. Мингю тихо прощается и уходит, оставляя внутри Вону ощущение, что они зазря потревожили настолько свежую рану. — Ты сделал пометки? — Да, хён. — Хорошо. Пойдём к Сынчолю, надо подготовиться к обыску.❦❦❦
Квартира Ынхи находится в неновой для Вону части города — рядом с больницей. На двери не привычный цифровой замок, а обычная скважина для ключа. Вону кажется, что он не видел такие сотню лет. В последний раз ещё в школе. В родительской квартире достаточно долго стояли обычные замки. Отец поменял их на новые только после смерти матери. Сынчоль протягивает Вону пару перчаток. Они все уже в бахилах, а Хансоль вооружён камерой. Чан рвался пойти с ними, но после звонка Докёма его отправили помогать на месте поисков. — Времени достаточно, но на всякий случай напоминаю, что надо управиться до трёх. Хансоль снимает комнату, только потом мы что-то трогаем. Но думаю тебя учить не надо — он явно обращается к Вону. Квартира не очень большая: сразу с порога начинается скромная кухня с двухкомфорной плиткой, после неё не отделённая ничем столовая со столом, стульями и небольшим стеллажом. — Начнём с кухонных ящиков. — командует Сынчоль. Внутри оказывается стандартный набор: посуда, специи, рамён. Хансоль старательно жмёт на кнопку, стараясь на всякий случай запечатлеть каждый угол. На стеллажных полках тоже ничего необычного. Вону рассматривает семейные фотографии и с удивлением узнаёт на одной из них башню Намсан — одно из популярных туристических мест в Сеуле. — Проверьте рамки сзади и внутри. В них можно что-то спрятать. — после совета Вону, Хансоль откладывает камеру на стол, и они в шесть рук принимаются исследовать содержимое. Благо фотографий не так много. — У меня ничего — первым отзывается Сынчоль, которому досталось только две рамки. Он аккуратно закрывает их и возвращает на место. Вону заканчивает с третьей: — Тоже. — У меня что-то есть. — Хансоль указывает на ту самую фотографию с башней Намсан. Между фотографией и задней поверхностью рамки лежит кусок бумаги, сложенный в несколько раз. Хансоль не трогает его, сначала делая фото. В развёрнутом состоянии по размеру она чуть меньше половины листа А5. На ней написано «Совершеннолетие», а также два набора цифр, один длинный и один короткий. — Как думаете, что это? — интересуется Хансоль, недоумённо рассматривая находку. — Похоже на банковский счёт — Вону подходит ближе, всматриваясь в цифры. — Это — он указывает на длинный ряд цифр — Наверное, номер счёта, а ниже пароль. Подпись может означать, что она планировала отдать эти деньги детям на совершеннолетие, либо они смогут получить к ним доступ только в этом возрасте. — Думаешь она знала, что может умереть? — Сынчоль выглядит задумчиво. Он собирает рамку и возвращает на место. — Не знаю, но она перестраховалась. — Надо забрать это в участок и проверить, а потом вернуть семье. Пока продолжим. Нужно посмотреть, нет ли каких заначек в книгах. На стеллаже и вправду полно разных книг. Многие из них изрядно потрёпаны, видно, что сменили несколько владельцев. Несмотря на это, все они расставлены очень аккуратно, а рядом даже стоят таблички, на которых написано, для какого возраста они предназначены. — Ынха была очень организованной и последовательной. — подмечает Вону. — Надеюсь это поможет нам найти что-то — ворчит Сынчоль, перетряхивая над столом книги одну за другой. Пока что всё бесполезно и это не может не удручать. — О — едва слышно удивляется Хансоль. Вону поворачивается к нему в надежде, что тот нашёл нечто стоящее — Тридцать тысяч вон — он указывает на выпавшие из книги купюры. Сынчоль вздыхает, но ничего не говорит. Кроме денег и пары фантиков от конфет, в книгах ничего не находится. Они тратят определённо больше времени, чем хотелось, чтобы расставить всё обратно на полки. Коробки внизу стеллажа наполнены документами, запасными проводами и прочим барахлом, не представляющим интереса. Но они честно просматривают каждую страницу договоров на аренду и прочих бумажек, не находя в прочем там ничего важного или ценного. Как и в ванной комнате. Там только то самое нерецептурное обезболивающее. Спальня Ынхи тесная: в углу под маленьким окном со старой оконной рамой свёрнут футон, на полу стоит низкий столик с зеркалом. Вону подходит ближе, Хансоль идёт за ним хвостиком. На столике аккуратно разложена косметика, она вся достаточно старая, на тенях сколы, а у румян даже истёк срок годности. Вону выдвигает ящик, но находит там только несколько средств для волос с выцветшими этикетками и расчёску. Сынчоль держит большой пластиковый зип-пакет, пока Вону кладёт в него все банки для дальнейшей проверки в лаборатории. То же самое ранее они проделали и в ванной комнате. — Здесь всё? — Сынчоль закрывает пакет с характерным звуком. — Хён, — Хансоль указывает на едва заметные дверцы в углу комнаты — Там ещё встроенный шкаф. Если бы не тёмные ручки, Вону бы даже его не заметил. Дверцы обклеены теми же обоями, что и стены. Они аккуратно перебирают одежду, находя ещё пять или шесть купюр на одной из полок. Одежда Ынхи обычная, не новая, но чистая и аккуратно сложенная, кое-где виднеются зашитые дырки. — Ничего, что можно принять за одежду для вебкам трансляций — раздосадовано констатирует Хансоль. — Здесь всё, пойдёмте в детскую. — голос Сынчоля переполняется недовольством, ещё чуть-чуть и оно польётся через края чаши. Он выходит из комнаты первым. Убедившись, что Сынчоль стоит к ним спиной, Хансоль подаёт Вону знак молчать, после чего несколько раз машет ладонью у горла. Явно намекает, что, лишний раз открыв сейчас рот, можно нарваться. Вону понимает, почему Сынчоль не в духе. После нахождения трупа Ынхи, а потом и Минджу они все воспринимают это слишком лично. Но особенно это сказывается на Сынчоле, который и сам отец двоих детей. Вторая комната выдержана в нежно-голубом цвете с аппликациями в виде облаков. Вону замечает, что в ней намного больше вещей, чем в комнате самой Ынхи, и даже окна поменяны на новые. Кажется, Ынха была хорошей матерью, отдавая всё лучшее своим детям. — Идите сюда — Сынчоль стоит на коленях и достаёт какую-то коробку из нижнего ящика комода. Вону не решается упомянуть, что он нарушил протокол, открыв ящик до того, как Хансоль сделал фото. При ближайшем рассмотрении в его руках оказывается коробка от телефона. — Это не та же модель и цвет, что у телефона, отданного нам матерью Ынхи. Под пристальными взглядами Сынчоль открывает коробку. Внутри оказываются чек и сложенная вдвое бумажка. — Судя по всему телефон был куплен в марте прошлого года. — Сынчоль передаёт Вону вторую находку, сам разглядывая цифры дальше. Хансоль наводит камеру, чтобы сфотографировать клочок бумаги. Вону разворачивает его и видит номер телефона, наспех нацарапанный чёрной ручкой. — Сынчоль, тут номер. — после этих слов он наконец отвлекается от чека. — Думаешь это чей-то? — Может быть номер симки в телефоне. — Надо пробить — Сынчоль убирает бумаги обратно в коробку и, не без помощи Вону, складывает всё в ещё один пакет. — Займётесь этим в участке. Они прочёсывают всю комнату, но кроме телефона больше не находят ничего. К концу обыска снаружи их уже ожидает мама Ынхи. Сынчоль отдаёт ей ключи, но не спешит уходить. — Мы постарались вернуть всё на места, изъятые вещи, будут возвращены вам после исследования. — женщина кивает. Она выглядит также убито, как и вчера. — Могу я задать ещё один вопрос? — Конечно. — голос у неё заплаканный. — У вашей дочери было какое-то оборудование для съёмки? Камеры, штативы и подобное. Женщина не может скрыть удивление на лице, и эта эмоция кажется Вону очень искренней. — Нет, я никогда такого не видела. — Хорошо, спасибо, мы свяжемся с вами, когда можно будет забрать изъятые вещи.❦❦❦
Мать Кан Сумин врывается в участок с опозданием на пятнадцать минут. Её лицо выражает крайнюю степень недовольства. А шаги раздаются настолько громко, что Джухён не может скрыть своего недовольства. Вону встречает её со всем своим самым осуждающим видом. — Вы опоздали — холодно и резко констатирует он. В ответ женщина едва ли не рявкает: — Я знаю. — Пройдёмте в допросную. Она следует за ним молча. На месте их уже ожидает Хансоль с неизменными бумажками и диктофоном. У Вону создаётся ощущение, что они в сериале про полицию восьмидесятых, а не в 2022 году. — Приступим. Кан Миук, вас вызвали на допрос в связи с убийством вашей дочери Кан Сумин. Всё, что вы скажете может быть использовано против вас. У вас есть право на адвоката. Вам понятно? — Да. — Отлично. Когда в последний раз вы видели дочь? — Вечером в четверг. — Она не ночевала дома с четверга на пятницу? — Я что знаю! Почему я должна следить за взрослой девкой. Хочется ей гулять, пусть гуляет! Вону подавляет желание закатить глаза. Прошло меньше минуты, а его уши уже болят от возмущённых воплей мамаши, которую собственный комфорт заботит больше, чем жизнь единственной дочери. — При каких обстоятельствах вы виделись в четверг? — На кухне. — Как она была одета? — Как блядь. — Я попрошу вас выражаться цензурнее — она презрительно морщит нос — Можете рассказать конкретнее? — Вону начинает ненавидеть тот факт, что ему всё ещё нужно быть вежливым с этой женщиной. Она одна из самых неприятных персонажей, которых он встречал за годы работы в полиции. А он общался со всеми: от малолетних уголовников до наркоманов и убийц. — Фиолетовое блестящее платье, не прикрывающее пизду, высокие чёрные сапоги. — слова о цензурности Кан Миук благополучно пропустила мимо ушей. Вону искренне пытается держать злость внутри. Он продолжает допрос нарочито отстранённо, делая вид, что выходки женщины его никак не донимают. — У неё была с собой сумка? Телефон? — Сумка была. Большая, чёрная. Телефон до сих пор валяется среди её косметики. — Вы можете предоставить нам вещи Кан Сумин в качестве улик по делу? — Да забирайте, что хотите! Мне этот мусор не нужен. — первая маленькая победа. — Хорошо. Наш сотрудник свяжется с вами. Перейдём к следующему вопросу: был ли у Кан Сумин парень или жених? — Парень был, этот психованный Ким Дечоль. — Он избивал Сумин? Из-за него у неё столько синяков? — Я не буду отвечать на этот вопрос. — Могу я узнать причину? — Мне не нужны проблемы. То, что эта девка водилась с каким-то сумасшедшим не должно меня касаться! Бил он её или убил — исключительно её проблемы. — Вону передёргивает от отвращения. Эта женщина не имеет права называть себя матерью. — Что вы имеете ввиду, называя его сумасшедшим? — То и имею ввиду. Он чокнутый! — Вы знаете, где он живёт? Мы хотели бы поговорить с ним. — Знать то знаю, но вы вряд ли его застанете. — Почему вы так думаете? — Он постоянно шляется чёрт знает где. — Скажите адрес, с остальным мы разберёмся сами. Услышав название улицы и номер дома, Вону переглядывается с Хансолем. — Простите, вам придётся подождать. — они встают и выходят из допросной, слыша, как Кан Миук орёт им в спины. — Какого чёрта! Я не намерена тут сидеть, пока вы нашепчетесь! Когда дверь закрывается, Вону высказывает то, что они и так оба знали: — Он жил в одном доме с Чхве Ынхой. — И встречался с Кан Сумин — Вону кивает. — Он может быть тем, кого мы ищем, нужно брать его как можно скорее. Я поеду вперёд. Сообщи Сынчолю, отпустите Кан Миук и подъезжайте. Если нужна будет ещё информация вызовем её повторно. — Понял. Возьми ключи от служебной тачки — Хансоль отдаёт ему связку с забавным брелоком тигра-полицейского, и они стремительно расходятся в нужные стороны. Вону садится в машину и проверяет, что оружие в кобуре заряжено. Скорее всего Ким Дечоль на работе, но стоит подстраховаться.❦❦❦
Он оказывается в этом здании второй раз за день. Ким Дечоль живёт всего через две двери от Чхве Ынхи и это пускает холодок по спине Вону. То, насколько пугающе близок этот мужчина к обеим жертвам… На подкорке возникает сомнение, что именно он убийца, не может всё быть так просто. Но как минимум он что-то знает. И может рассказать про Кан Сумин больше, чем её мать, способная лишь браниться на дочь. А может интуиция Вону даёт сбой, и за этой дверью логово настоящего убийцы, скрывавшегося от правосудия 12 лет. Вону оглядывает коридор на наличие других людей и, убедившись в их отсутствии, нажимает на звонок. Он отходит из поля зрения глазка-камеры. Через несколько секунд, к его удивлению, слышатся шаги. Они стихают у самой двери, но никто не открывает. Тогда Вону мысленно считает до десяти и протягивает руку, чтобы позвонить ещё раз. После короткого ожидания дверь таки открывается. Вону тут же вставляет ногу между ней и дверным проёмом, не давая мужчине закрыться. Предположительно Ким Дечоль выглядит потрёпано: грязные спортивные штаны, мятая футболка и не первой свежести волосы. Он смотрит грозно, замерев в стойке, будто готовясь бить и бежать. — Вы Ким Дечоль? — Да. А ты ещё кто такой? — Я детектив Чон… — Вону не успевает договорить, как мужчина со всей силы распахивает дверь, явно пытаясь сбить его с ног. Затем он сразу же дёргает её на себя, но Вону не мешкает и успевает проскочить внутрь, слыша, как за спиной щелкает замок. Дечоль понимает, что его прижали, и бросается на Вону, заставляя его пошатнуться и удариться спиной о стену. Слабость от недосыпа не даёт отбиваться в полную силу, но Вону уворачивается от прицельного удара в челюсть и пытается в ответ сбить противника с ног ударом по голени. Дечоль припадает на левую ногу, но быстро ориентируется, спиной продвигаясь в глубь квартиры. Вону идёт за ним. У Вону почти получается дотянуться до кобуры, когда ему в голову летит чашка, вынуждая резко присесть. На долю секунды мир плывёт перед глазами, но Вону не теряется, уходя вправо от тарелки. Теперь Дечоль шарится на столе. Вону достаёт наконец оружие и подходит ближе, но слишком поздно понимает, что Дечоль искал складной нож. Лезвие входит в левый бок. Оно короткое, но это вовсе не уменьшает ужасную боль, которая со скоростью урагана распространяется по всему телу. Вону изо всех сил сжимает в руках пистолет и стреляет, но удар по локтю заставляет руки дёрнутся, и пуля лишь слегка задевает бедро мужчины. — Сука! — целится в висок. Успевший дёрнуть головой Вону, получает по скуле. Дечоль вынимает нож, бросая его под ноги и, спотыкаясь, пятится ко входной двери. Его лицо обезображено злостью и ужасом. Он ещё раз бросает взгляд на расползающееся пятно крови и отворачивается. Вону слышит хлопок входной двери. Он облажался. Ким Дечоль сейчас сбежит, возможно даже сразу из города. И это будет вина Вону. Он упустил возможного убийцу, к тому же так глупо подставился под нож. — Куда собрался?! — внезапно из коридора доносится разъярённый голос Сынчоля — Ким Дечоль вы арестованы по подозрению в убийстве Кан Сумин и Чхве Ынхи, вы можете хранить молчание, — Вону, уже осевши на пол, старается не упасть, опираясь на ножку стола. Он слышит приближающиеся шаги. Пистолет выпадает из рук, и он отчаянно, но не слишком успешно, пытается зажать рану, из которой медленно течёт кровь. — Всё сказанное вами будет использовано против вас, вы имеете право на адвоката. Тэён, уведи его. — Он ранен, скорее сюда! — Хансоль падает на колени рядом и бегло его осматривает. Пятно расползается под водолазкой. Он быстро хватает какую-то тряпку со стола, помогая прижать рану. Судя по ощущениям Вону кровотечение не слишком обильное, но недостаток сна и общая усталость сказываются, вызывая сильное желание закрыть глаза. — Блять! — ёмко выдаёт подоспевший Сынчоль — Можешь идти? — Вону кивает. Даже если не может ему придётся. Истечь кровью в квартире преступника последнее, что он хотел бы сделать. Он хочет своими глазами увидеть, как ублюдка, виновного в смертях девушек, посадят. — Давай, Хансоль, доведём его до машины, тут до больницы две минуты. Они так и поступают: аккуратно, стараясь не тревожить рану, берут Вону под руки. Хансоль свободной рукой продолжает помогать ему зажимать порез. — Какого чёрта ты полез сюда один? — причитает Сынчоль, толкая оставленную приоткрытой дверь. — Давай ты отчитаешь его позже — Хансоль несколько забавно возмущается. Вону никогда не видел его таким активным и тем более затыкающим начальство. Сынчоль садиться за руль, пока Хансоль помогает Вону устроиться на заднем сидении, садясь рядом. Бок простреливает приступом острой боли, и он с трудом подавляет желание согнуться пополам. — Надеюсь я не засру машину. — в голосе слышна отдышка, а в груди сердце колотится как сумасшедшее. — Говоришь, значит живой — невесело констатирует Сынчоль и выруливает из двора на просторную улицу, через несколько домов виднеется больница. Они и вправду доезжают быстро. Сынчоль паркуется рядом со входом в неотложку, оставляя место для машины скорой помощи. — Даже сейчас не нарушает правил — Вону требуется некоторое время чтобы встать, потому что при изменении положения боль снова сковывает его. — Мы почти пришли. — двери автоматически открываются. Первые кого видит Вону: миловидная девушка за стойкой и скучающий рядом с ней Мингю. Его взгляд обращён к книге в мягкой обложке. Но глаза не бегают по строчкам. Он будто не здесь. И события последних суток легко объясняют подобное состояние. — Мингю, живо сюда! — не церемонится Сынчоль. Теперь наконец врач обращает на них внимание. Его глаза наполняются шоком и ужасом, когда он бросает взгляд на рану Вону. — Давайте на эту койку. — Мингю указывает на ближайший угол — Сэджон, принеси инструменты, срочно! — он берёт большие ножницы и подходит к ним ближе. Сынчоль и Хансоль аккуратно доводят Вону до кушетки, помогая сесть. Он изо всех сил сжимает руки в кулаки и стискивает зубы, когда боль прорезает его. Молодая девушка ставит металлический поднос на тумбу рядом с койкой. — Погуляйте — говорит Мингю, задёргивая шторку, скрывая Вону от лишних глаз. — Прости, хён, но придётся пожертвовать твоей одеждой. — Вону хватает лишь на понимающий кивок. Мингю убирает непонятную ткань из дома Ким Дечоля и вырезает кусок водолазки вокруг раны. — Сейчас будет больно. — он начинает медленно отделять ткань от раны. Она ещё не успела присохнуть, но несколько нитей попали прямо внутрь, из-за чего теперь каждое движение в попытке освободить рану отзывалось ужасно неприятными ощущениями. Будто кто-то залез прямо внутрь пореза. Кровь больше не идёт так сильно, но весь его бок и низ живота покрыты ею. А ещё часть впитали брюки. Избавившись наконец от ткани, Мингю начинает промывать рану. Вону стоически терпит это. Проверив, что края раны сходятся плотно, Мингю вкалывает наркоз. — Артерии не задеты. Не хочу говорить это, но тебе чертовски повезло, хён — Мингю поджимает губы. Не смотря на профессионально выполненные действия и внешнюю холодность, на его лице паника перемежается со злостью. Но они уходят, оставляя место сосредоточенности, как только Мингю начинает зашивать рану. Закончив, он жестом просит Вону поднять руки, и очень аккуратно снимает водолазку через голову. Благо хотя бы пальто осталось в машине. Не утруждая себя любованием голым торсом Вону, Мингю сразу же обрабатывает рану мазью и начинает аккуратно забинтовывать, обводя моток бинта вокруг талии раз за разом. Когда остаётся лишь небольшой конец бинта, Мингю внезапно останавливается. Он расслабляет руки и опускает голову, смотря в пол. Вону замечает, что пальцы Мингю начинают мелко подрагивать. Особо не задумываясь он обхватывает его запястья, кладя большие пальцы на проступающие вены. Мингю поднимает голову. В его глазах стоят слёзы. — Что, если бы с тобой что-то случилось? — он говорит совсем тихо, но Вону кажется, что это не из-за людей, ожидающих за шторкой. Он будто и вовсе забыл про них — Что бы я делал, хён? Он ощущает себя последней скотиной. Последнее, чего он хотел — стать причиной слёз Мингю . Это больно — видеть его столь беззащитным. Разбитым и вывернутым эмоциями наружу. Вону чувствует, как из его ладоней исчезают руки Мингю. Он кладёт их Вону на плечи, большими пальцами касаясь голых ключиц. Его мокрые ресницы будто подсвечивают глаза, отражая холодный больничный свет. Вону не замечает ничего вокруг. Слабо осознаёт сколько времени проходит, когда Мингю наконец поднимается руками выше, беря его лицо в ладони, и наклоняется, чтобы поцеловать Вону.