Кролик
Четырнадцатилетняя агнес не была дурой и прекрасно понимала, зачем иные взрослые мужики лезут в неполные семьи. Было неясно одно: зачем они лезут в семьи с несчастными обгоревшими девочками. Лоренс не походил на извращенца с заниженными стандартами (господи, да разве есть извращенцы с настолько низкой планкой?!), он, скорее, напоминал полностью благополучного молодого человека, который искренне хотел помочь убогой семье. Однако его поступки и манера сближения говорили в пользу нехороших мотивов: навязчивая помощь; приятные и временами дорогие подарки; явное умасливание тетьГарнет. Мошенник? Таки маньяк? Может быть. Его мотивы стоило проверить. С появлением компьютера и интернета у агнес появилась игрушка. Помимо поисков любой информации о Джесси она увлеклась эзотерической литературой, в частности сатанинской. Идея поисков знаков в окружающей реальности и умения изменять эту реальность под себя казалась ей завораживающе опасной для психики и одновременно привлекательной. Особенно ей нравилась концепция «восьмерки», состоящей из «белого» и «черного» кругов, этаких парадигм восприятия мира вокруг себя. Придумал ее смешной наркоман-айтишник из Бостона. Белый круг отвечал за социальную жизнь и взаимодействие с материальностью, черный же — за внутреннюю, духовную, жизнь и фантазии. В белом положено вести мирские дела, в черном — развлекаться и менять мир под себя, дистанцироваться от социума и законов реальной жизни. Чтобы перейти из одного круга в другой, надо делать вещи, не свойственные тебе. Если ты хочешь попасть в черный, тебе надо меньше общаться с людьми, больше с собой, и обманывать мозг противоречивыми действиями: если, допустим, хочешь есть, то должен воздержаться от приема пищи, а если объелся, то должен продолжать есть; привык к порядку — наведи хаос, привык к хаосу — наведи порядок. Если нужно в белый — отключай фантазию и больше времени проводи в компании друзей, следуй общественной морали. Черный объективно веселее и возможностей в нем больше, а белый после него кажется безумно унылым, но они крепко взаимосвязаны, и жить только в черном невозможно. Однако людей все же можно разделить этаких «чернокружочников» и «белокружочников» в зависимости от того, сколько времени они проводят в том или ином круге. агнес с гордостью причисляла себя к первым, наиболее редким. Сатанинская же литература была отдушиной после бесконечного католического ханжества, пропитывающего всю ее жизнь в Кукурузном городе. Учение казалось ей логичным и структурированным, а также на удивление гуманным: например, оно порицало насилие над животными и теми, кто не заслужил твоего гнева и, по сути, сводилось к единственному закону: «твори свою волю». В случае Лоренса эта игрушка могла превратиться в мощную пугалку. Люди боялись сатанизма и сатанистов, как огня. Она была уверена, что после первого же совместного жертвоприношения или даже его упоминания мужик отвалится от их семьи, как сытый клещ от тела — если он действительно придурковатый добряк, в чем пытался убедить ее и Жируху. Наверняка он не знает большинства сатанинских приколов, поэтому что-нибудь злое и кровавое не должно вызвать у него подозрений. Если же он злодей, тогда и поступать с ним придется гораздо жестче. Например, подсыпать в водичку тетушкино снотворное, связать и пытать, пока не сознается в том, что хотел их убить и ограбить. А потом сдать полиции. Осталось дождаться подходящего момента, чтобы осуществить один план, придуманный по большей части экспромтом в черном круге. И он предоставился довольно быстро. Через две недели тетьГарнет встретила Лоренса уже в супермаркете — что, кстати, весьма подозрительно и заставляло вспомнить его слова о том, что он чуть-чуть следил за Жирухой — и его снова пригласили на ужин. Нечего сказать. Просто нечего. Лоренс пришел ровно к восьми вечера и по пути захватил тортик. Его, в свою очередь, ждали свиные ребра с фасолью и соусом барбекю, от которых, — агнес как-то раз убедилась на собственном опыте, — начиналась страшная изжога. Посиделка проходила ровно, без напрягов со стороны Лоренса, и агнес все ждала, пока тетьГарнет куда-нибудь отлучится, чтобы завести разговор о важном. Все пошло не туда, когда Лоренс обмолвился, что расстался со своей подружкой — какой-то там стареющей моделью с несостоявшейся карьерой. — Ох, это очень грустные новости!!! — То ли ей показалось, то ли на лице Жирухи проскочила радость. — Вовсе нет, — Лоренс с удовольствием обсасывал ребрышко. — Думаю, ей будет лучше без меня. У нас было не так уж много общего. Я никогда не понимал ее тяги к таро и коллекционированию билетов в кино. — Вы точно не чувствуете себя одиноко? — Может быть… Еще не решил. А что? — поинтересовался Лоренс, промакивая губы салфеткой. — Да так… Надеюсь, с нами вам станет хоть немного веселее!!! агнес что-то показалось. — Вы обе и вправду скрашиваете мою жизнь. В жизни не встречал таких добрых и радушных людей. «Особенно агнес» — подумала агнес. — Мы с котеночком всегда рады вас видеть!!! А я всегда рада порадовать вас своей стряпней!!! — не унималась тетьГарнет. — Перестань, пожалуйста, — буркнула агнес, понимая, что ее не послушают. — Перестать что, котеночек??? — возмутилась тетьГарнет подобной грубости. — То, что ты сейчас делаешь, — еще раз буркнула агнес. — А что мисс Аркстоун делает? — состроил непонятливый вид Лоренс. ТетьГарнет будто разочаровалась, что он не понял… и продолжила: — Вам, должно быть, не хватает домашнего уюта… — Что правда, то правда, — подыграл Лоренс. — Я уже отвык от холостяцкой жизни, и возвращаться к ней не горю желанием. — Ох, мистер Тертл, надеюсь, вы в скором времени кого-нибудь найдете. — Я тоже. У агнес поплавился мозг от этих разговоров. — Кого-нибудь хозяйственного, заботливого и неприхотливого… во всяких делах сердечных… — Да прекрати уже! — рыкнула агнес. — Котеночек!!! Сейчас ты выйдешь из-за стола!!! Она создала неловкую паузу. В любой другой ситуации агнес бы гордо удалилась в свою комнату, но теперь ей точно надо было отвадить мужика от Жирухи и предотвратить непоправимое. Тут уж до Лоренса «дошло», но он вообще ни разу не смутился: — Да, это было бы здорово! — захлопал он глазами. агнес поверить не могла, что он принимает Жирухины знаки внимания. Никто в здравом уме, по ее мнению, не был способен на такое. Что ж, значит Лоренс сумасшедший, и это начинает многое объяснять. — Слушайте, а как дела с компьютером? Агнес все так же хочет сбежать? — он решил перевести тему. — Все на удивление хорошо, — тетьГарнет снова не дала слова вставить агнес. — Она тихо-мирно занимается чем-то своим… Я ее спрашиваю, а она не признается!!! Временами, правда, играет в страшные игрушки… Это вы их установили??? Мне кажется, они попортят котеночку зрение!!! — Признаюсь, я правда скачал несколько игр. Думаю, Агнес надо временами отвлекаться от расследования, — обезоруживающе улыбнулся Лоренс. — Но если они слишком страшные на ваш вкус, вы можете попросить Агнес их удалить, а вместо них мы скачаем что-нибудь более мирное. Это был удар ниже пояса, но она рассудила, что так лучше, нежели совсем лишиться компьютера. Тем более, она не была против новых стратегий. Не говоря о том, что агнес показалось, что он специально подыгрывает тетьГарнет, чтобы она и не подумала отбирать комп. Но зачем? — И как расследование, Агнес? — поинтересовался Лоренс. — Не очень. Я просмотрела все криминальные сводки за все время на тему Джесси, но никакого конструктива в них нет. Мертвым его не нашли, однако. Сейчас копаюсь в просто новостях, чтобы найти упоминания преступлений в его духе, — она сосредоточилась на отдирании заусенцев. — Я бегло ознакомился с инфополем вокруг Джесси и увидел, что неравнодушная общественность вовсю обсуждает его дело. Может быть, они говорят что-то полезное для твоих поисков? — Конечно же я читаю их чертовы фанатские форумы, но они путаются в своих же теориях и больше дрочат на него и обсуждают его детство, нежели ищут информацию. ТетьГарнет крякнула: — Это что за выражения такие??? — Твою мать, извини! Лоренс прервал перепалку: — Что ж, тогда, наверное, стоит подождать свежих новостей. — Согласна, — кивнула агнес, продолжая отдирать заусенцы. — Котеночек, так а что ты собираешься делать со своим расследованием??? — снова забеспокоилась тетьГарнет. — Ничего. Максимум пойду в полицию, я же говорила, — ответила агнес с такой интонацией, будто у нее забирают компьютер. — Ну ладно. Посмотрим, что из этого выйдет… — Жируха олицетворяла собой скепсис. Но кто спрашивал ее мнения? — А как ваши дела на работе? — Лоренс приступил к фасоли. — Ох, эти ученики, негодники, продолжают меня доставать. Ничего нового, в общем!!! — А вы пробовали им не отвечать? Боже, от вашей фасоли просто не оторваться! — Знаете, я пыталась, но это словно больше их распаляет. Роб в глаза назвал меня жирной, хотя раньше себе подобного не позволял!!! Лишь посмеивался!!! — Это временно. Сначала они отчаяннее попытаются вывести вас на эмоции, а затем успокоятся, поняв, что им ничего не светит. — Дорогой Лоренс… Вам легко об этом рассуждать, вы сильный человек. А вот я? Да что с меня взять? Я — заложница собственных эмоций, человек слабый, без выдержки. Сразу хочется ответить, и я отвечаю, всегда отвечаю… И не удивлюсь, если однажды Роб начнет кидаться в меня картошкой фри, если я буду дальше строить из себя холодный айсберг! — расхныкалась тетьГарнет с хитрым огоньком в глазах. Прибеднялась и строила глазки в своей манере. Дама в беде, черт бы ее побрал. агнес раздраженно нанизала пару фасолин на вилку и проглотила. Рот обуял едкий вкус соуса барбекю, который не отпустит ее до завтра. Они еще немного поговорили на тему буллинга, инфляции и рассрочки на тостер, а потом Жируху словно ударило током, и она отпросилась в туалет. Ее всегда приспичивало срать в самый неподходящий момент. Иногда это случалось во время выговоров агнес, что превращало воспитательный момент в фарс. Вот он, идеальный шанс для нападения. агнес кинулась в атаку, пока тетьГарнет не вернулась: — Че тебе от нас надо? — В плане? — улыбнулся Лоренс. — Ты похож на мошенника, только непонятно, что хочешь увести. У нас нет ничего, кроме… недвижимости. — Я просто нахожу вашу компанию очень приятной, — сказал Лоренс так, будто не врал в глаза. — Тетя Гарнет очень забавная женщина, да и с тобой тоже весело. — В жизни не поверю, что ты находишь ее привлекательной. Зачем этот цирк? — Я не могу просто взять и отклонить знаки внимания такой доброй женщины. Ты права, к сожалению, я не смогу дать ей того, чего она хочет, но развлечь ее любовной охотой вполне в моих силах. — Так ты дразнишь ее! — Все может быть. Но уверен, охота ей понравится ей даже больше, чем мое предполагаемое согласие. — Тоже мне знаток женской психологии, — фыркнула агнес. — Ты мошенник. — Как же мне доказать, что мои намерения чисты? — будто расстроился Лоренс, но она была уверена, что для него это лишь рабочий момент. — Отстать от нас. — Боюсь, теперь тетя Гарнет сама меня не отпустит, — усмехнулся Лоренс. — Я ей очень сильно понравился. — Это просто ужасно, — не выдержала агнес. — Я бы даже рискнула предположить, что ты педофил, но я страшнее тетьГарнет, и никто, даже самый отчаявшийся извращенец, на меня не посмотрит. — Не-е-е-е-е, я не такой, — протянул Лоренс, накладывая себе еще и еще фасоли. — Должно быть, в твоей жизни слишком мало света, раз ты такая подозрительная. Время заканчивалось, и дальше ходить вокруг да около было опасно. — Тогда… Есть один способ тебя проверить, — ей пришла в голову идеально-кошмарная идея. — И что мне нужно для этого сделать? — оживился мужик. — Замути с моей тетей. По-серьезному. Переспи с ней. Это цена за мое доверие к тебе. Так ты докажешь, чего стоят твои мирные намерения. — О господи. — Что, слишком сложно? — Я же сказал, что не смогу это сделать. Есть какие-нибудь другие способы? — Торговаться с ним одно удовольствие, однако. Теперь он точно в ловушке. Можно повышать ставки. — Да и, если честно, это ничего не докажет, — невозмутимо сказал Лоренс. — Может быть, я хочу от вас чего-то настолько сильно, что готов пойти и на такое. Если я, допустим, хочу подобраться вплотную к тебе, то отношения с твоей тетей будут мне только на руку. — Черт! — Но я совершенно точно не такой. Поверь на слово — я не из этих по личным убеждениям и сексуальным предпочтениям. — Тогда, если честно, есть еще один способ, — как можно кривее улыбнулась агнес, придумав на ходу новую проверку. — Тебе предстоит узнать обо мне одну вещь. — Правда? Какую? — Я исповедую сатанизм. Без шуток. — О, охотно верю, — усмехнулся Лоренс. — Религия для самых маленьких… Хотя, ее даже религией не назовешь. агнес была готова к подобному ответу, но не к полному равнодушию мужика: на его лице не было ни червоточинки отвращения. — И как ты пришла к этому? — Читала эзотерическую литературу в интернете, а потом резко нашла в ней смысл. Спасибо за настройку компьютера. — Да, в интернете можно почерпнуть много всего… интересного. — На самом деле в современной культуре гораздо больше сатанизма, нежели думают иные люди. Он пронизывает нашу жизнь. И ты с большой вероятностью тоже сатанист, просто не знаешь этого. — То есть ты хочешь сказать, что если я материалист и стараюсь устроить свою земную жизнь поуютнее, а еще не собираюсь подставлять правую щеку под удар и поступаю исходя из собственных моральных принципов, то являюсь сатанистом? агнес кивнула. — Тогда в подобном прочтении сатанизма нет ничего страшного. Вот проводить страшные обряды и мучить живых существ — уже плохо. — Если эти живые существа причинили мне вред, то не вижу проблемы. «Страшные обряды» — субъективщина. Лоренс поковырялся в фасоли на тарелке. — Ну, моя философия во многом не сходится с сатанинскими учениями, но, думаю, это не помешает нам найти общий язык. Я буду рад поучиться у тебя мудрости. Все шло не по плану. Учить мужика мудрости агнес не хотела. — Если тебя не смущает мое мироощущение, то я рискну попросить помощи, — она прислушалась к звукам в доме: тетьГарнет должна вот-вот появиться. — Я учусь наводить порчу на Жируху, но мне постоянно не хватает тех или иных ингредиентов. — Каких? — На этот раз мне понадобится кролик, мистер Тертл. — Ты собираешься его замучить? — поправил очки Лоренс. — Нет. Мучить я буду не его. — Ты принесешь его в жертву? агнес понравилось, что он напрягся. — Да. Но мучиться он не будет. — Только если не будет мучиться, — вот так вот просто согласился Лоренс. — И если это будет возможно, не надо кролика из зоомагазина. Лучше с фермы, — ошарашенно добавила агнес. Нет, он не мог так просто… — Почему? — не понял Лоренс. — Потому что у зоомагазинных другая судьба. Тут вернулась тетьГарнет, и они быстро замолчали. — Ой, что вы, вы тут секретничаете? — спросила она, с грохотом отодвигая стул и садясь за стол. — Ничего особенного. Мы обсуждали, что нам можно было бы погулять вместе, чтобы Агнес убедилась, что я заслуживаю доверия. — Ой… — испугалась тетьГарнет. — Котеночек наверняка что-то замышляет!!! — Я думаю, вам стоит хотя бы несколько часов отдохнуть друг от друга. — Мы и так привыкли… Сколько месяцев уже вместе живем! — Вы выглядите очень уставшей. — Понимаете… Может быть, я и выгляжу ужасно уставшей, но котеночку нужны железные рукавицы. Только я знаю, как с ней справляться. Боюсь, вы не выдержите и полутора часов в ее компании. Она очень проблематичный человечек. Если бы она действительно была по годам взрослой… — А мне кажется, что она вполне зрелая личность, — Признаться, от этого комплимента агнес почти растаяла. Она с любопытством наблюдала за дебатами. — Я дам вам свой телефон, и вы сможете в любое время позвонить, чтобы убедиться, что с Агнес все хорошо. ТетьГарнет приняла серьезный вид. — Все-таки я настаиваю, что котеночек не сможет долго вне родных стен с чужим человеком, — сказала тетьГарнет. — Ей будет как минимум непривычно. — А я настаиваю, что Агнес уже взрослая, и ей надо дать больше свободы, чтобы она привыкала к самостоятельности, — ответил Лоренс. — Вам же самой будет легче. — Ох… — Давайте она будет отчитываться каждые полчаса. — А что вы будете делать? — Ничего особенного. Посмотрим фильмы, погуляем по городу, походим по магазина- Он допустил ошибку. — Ой!!! — его тут же перебила тетьГарнет. — Котеночек не выдерживает больших скоплений людей!!! Это ее нервирует!!! — Тогда погуляем вдали от людских глаз в нашем парке, — тут же нашелся он. — Звучит как-то… подозрительно… — спустя миллиард лет до тетьГарнет начало что-то доходить. — Я ж говорю, каждые полчаса мы будем отчитываться. — Ну… — Ты его знаешь и запомнила лицо. Если что — мигом сообщишь в полицию, и Лоренс это понимает, — вступилась агнес, постукивая ногой по полу. — В принципе… — Мы погуляем не более двух часов, — заверил Лоренс. — Ну что, будете торт? Несмотря на сопротивление, агнес все же положили здоровенный кусок шоколадного тортика на тарелку. Однако случилось чудо: она думала, что умрет, пока будет давиться им по принуждению тетьГарнет, но внезапно он оказался очень вкусным, и в нее влезла даже добавка. А тем временем тетьГарнет согласилась. Они договорились, что вечером четверга, якобы когда будет поменьше людей (а на самом деле в день полнолуния — ведь в реальное полнолуние Жируха ни за что бы не отпустила) Лоренс заберет ее, и они вместе отправятся якобы в городской парк. Между собой они договорились отправиться к прудику меж полями. До него было пятнадцать минут хода. Прудик агнес очень любила и училась наделять его всяческими эзотерическими свойствами. Это место было единственным, куда тетьГарнет отпускала ее самостоятельно гулять в любое время суток. Маленький, мутный, заросший ряской, с осотом у берегов, весь в жучках-плавунцах и пиявках, он жил своей жизнью. Можно сказать, агнес любила наблюдать за ним. Иногда туда прилетали утки, а ранним летом начинался сезон головастиков, которых можно было собирать в банку и разглядывать. Когда становилось грустно, или тетьГарнет снова чудила, можно было свалить к нему, уткнуть взгляд в ряску и медитировать под гул автострады, успокаиваясь. Привести туда Лоренса было, кстати, кощунством — это как впустить его себе в душу, — но места укромнее агнес не знала. Обряд она придумала сама от и до, благо учение позволяло; теперь она часто выдумывала всякие эзотерические штуки, сакрализировала мусор, училась всюду видеть знаки просто так и правильно, по-чернокружочному, проклинать всех, кто ей не нравился. В этот обряд она вложила простой, как тапок, смысл: навести порчу на Жируху. Кролик должен был стать проводником меж магическими силами, ней и тетьГарнет. Для начала надо было написать на кролике собственной кровью «ГАРНЕТ», потом быстро прирезать ножиком, который агнес носила для самозащиты, и набрать его крови в два стаканчика. Это противоречило сатанинским заповедям, но для того, чтобы устроить Лоренсу шоу, можно и отступиться от учения. В конце концов, черный круг позволял инвертировать даже это учение.***
В четверг агнес весь день беспокоилась и просчитывала все возможные ходы, если что-то пойдет не так. Она даже выбрала небольшой ножик из кухонной коллекции и подшила кармашек для него в рукав — на случай, если основной у нее отберут. Она, конечно очень слабая, но эффект неожиданности недооценивать нельзя. Быстро вытащить его и ударить куда-нибудь в шею или живот — звучит самонадеянно, но агнес всю дорогу была без царя в голове. Что делать с трупом Лоренса, она так и не придумала и рассудила, что по возможности надо оставить его в живых — он в любом случае будет молчать о происхождении ран, потому что при попытке нажаловаться на агнес выяснятся его извращенные или гомицидальные мотивы. Затем она рассудила, что в случае неудачи его придется закопать, поэтому стоило попросить Лоренса взять и лопату, но момент упущен. План казался чудовищно ненадежным, но а что еще оставалось делать? И вот пасмурным вечером он заехал к ним домой. агнес так разволновалась, что аж надела парик, хотя чего там Лоренс не видел. Пока мужик ждал ее в прихожей, а она зашнуровывала прогулочные ботинки, тетьГарнет суетилась: — Вы только приглядывайте за ее руками, хорошо? Она всегда рада что-нибудь своровать!!! — Вы, если что, дайте мне трубку, уж я найду управу… постараюсь найти!!! — Котеночек, тебе точно не нужна твоя сумочка? — Котеночек, слушайся мистера Тертла, а то больше таких предприятий я тебе не позволю!!! — Мистер Тертл, только избегайте толпы, котеночек очень волнуется, когда попадает в людные места, ну, я говорила!!! Что характерно, она полностью доверила Лоренсу агнес, и у агнес проскочила мысль, что если бы он действительно оказался извращенцем, то она бы закрыла глаза и сказала, что котеночек все себе надумала, даже изнасилование в лесополосе. На улице агнес осторожно села в машину на заднее сиденье. Нещадно колотилось сердце и вспотели руки, но отступать было поздно. Она нервно щупала нож в рукаве, готовясь в любой момент вынуть. Была возможность сильно порезаться, но это лучше, чем дурацкая смерть от рук сумасшедшего. — Неужели ты так меня боишься? — обернулся с переднего сидения Лоренс. — Ничего, скоро мы это исправим. — И не надеюсь. — Посмотри вокруг, вдруг что-то найдешь. агнес послушно осмотрелась и увидела, что вместе с ней на заднем сидении стоит клетка-переноска. Она развернула клетку и увидела огромную кроличью морду с красными глазами. Не соврал, надо же! Просто не может быть! В груди затрепетал азарт, и какая-то странная кровожадность затуманила ум. агнес давно никого не убивала, лет с двенадцати. Она представила, как отыграется на нем за все Жирухины происки, в том числе приведение Лоренса в их дом. Но ей все равно было страшно. — Есть идеи, куда поедем? — Да. — Куда? — В перелесок неподалеку. Я покажу, куда ехать. И они отправились к священному месту у прудика. Улицы постепенно уступали место бесконечным кукурузным полям. агнес направляла Лоренса по своей проторенной дорожке, пока они не припарковались у самых деревьев. Лоренс галантно открыл дверь, выпустил ее из машины и взял переноску. Они проследовали к пруду, минуя родные сердцу коряги и знаковые деревья, стараясь не наступать в дерьмо, прикрытое салфетками, оставленное проезжими, и расположились у зарослей осота на небольшом возвышении, откуда целиком было видно прудик. Было прохладно, и нещадно кусались комары. Темнело; откуда-то доносилось утиное кряканье. Пришлось включить фонарик. — Так, и что мы будем делать? — наконец спросил Лоренс, отгоняя от себя комаров и прочих мошек и доставая из рюкзака нож с розовыми пластиковыми стаканчиками, которые попросила захватить с собой агнес. На его лице было ни капли волнения — лишь любопытство. — Надо достать кролика, прижать к земле и держать его, — распорядилась она. — Ты точно уверена, что хочешь его… — Да, — перебила она. Он покорно поставил переноску на землю и, повозившись, вытащил белое существо размером с небольшую собаку. Пока он этим занимался, она досчитала до пяти и порезала ножиком палец. Хоть рана и была неглубокой, стало больно. Боль напомнила ей о перевязках в ожоговом центре, и она встряхнулась, чтобы выкинуть из головы флешбеки. Она подошла к прижатой к земле ушастой зверюге, присела на колени и принялась малевать на ее боку имя «ГАРНЕТ» свободной от фонарика рукой, пытаясь визуализировать худшие несчастья и страдания Жирухи. Вслух она проговаривала придуманную на ходу бессмысленную молитву сатане — просто шоу для Лоренса. Значение имело только пожелания Жирухе сильнейших мучений и посвящение Лоренса в свои… доверенные? Она действительно сама поверила в то, что хочет сближения? Он что-то начал ей доказывать? Затем она взяла ножик, поднесла его к тупой безэмоциональной морде, вонзила лезвие в тугую шейную плоть, попыталась прорезать — кролик дернулся с недюжинной силой — и вдруг зазвонил телефон! Лоренс от неожиданности ослабил хватку, зверюга укусила его за руку и дала деру! Он тщетно попытался его перехватить и повалился на землю. Вид у него был обалделый. Кролик так быстро скрылся в траве, что отыскать его шансов не было. Лоренс поднял трубку и как можно спокойнее заговорил: — Алло? Да, с нами все хорошо. Дать Агнес? Сейчас, сейчас. Он поднялся с земли, зажав телефон плечом и зажав раненую руку, а потом протянул его агнес. она тоже быстро встала, отряхнулась и заметила, что весь рукав был в крови, и еще пара капель попала на грудь. Все же она хорошо повредила белое чудовище. Она взяла трубку и услышала нервный голос Жирухи: — КОТЕНОЧЕК, КАК ВАШИ ДЕЛА? — Хорошо, тетьГарнет. — ГДЕ ВЫ ГУЛЯЕТЕ? — У каруселей, тетьГарнет. Нет, там никого нет. — ТЕБЕ НЕ ХОЛОДНО? КАК МИСТЕР ТЕРТЛ, ЕЩЕ НЕ УСТАЛ ОТ ТЕБЯ? — Ни разу. — НУ ЛАДНО!!! ТОГДА ДО ВСТРЕ- агнес сбросила звонок. — Что ж, Жирухе повезло, — подытожила она. — Обряд не удался. Ты плохо постарался. — Думаю, это к лучшему, — ответил Лоренс, все еще зажимая кровоточащую ладонь. — Но кролик все равно не жилец. — Держи леволь, — агнес передала ему антисептик из сумки, которую все же решила захватить, и ей показалось это излишне благородным поступком, но он, вроде как, заслужил. — И пластырь. Ее всю потряхивало. Лоренс поблагодарил и намазал ранку, залепил ее пластырем. — Ну как, теперь я проверен? — как ни в чем не бывало поинтересовался он. — Мне чертовски неприятно это говорить, но да, — ответила агнес дрожащим голосом. — Я не понимаю твоих мотивов, но ты до сих пор никого из нас не убил, не залез мне в трусы и даже не попытался увести деньги. Хотя тут все еще спорно. Она еще нервно вздохнула: — Но знаешь, мне все равно на деньги Жирухи — не мои же. Так что ты полностью оправдан. Жаль только, что ритуал насмарку. — Почему? — Мы не выпили его кровь, — важно сказала агнес. — Каждый раз, когда я собираюсь навести на нее порчу, происходит что-то не по плану! — Рискну предположить, — Лоренс отряхнул штанину, — Что тетя Гарнет уже достаточно проклята, и твои обряды возвращают ошибку, ну или дают обратный эффект. Проклятие на проклятие должно давать благословение. Он опять сказал удивительно умную вещь. агнес была готова поверить в силу жертвоприношений. Было в что-то магическое в том, что у них ничего не вышло. — А если благословить ее..? — Подумай сама. Ее проклятье ослабится. — Точно, точно, — агнес хлопнула себя по лбу окровавленной рукой. — Очевидно так и будет! Но тогда ситуация безвыходная! — Вовсе нет, — Лоренс прибил комара на шее, — Эта ситуация научила нас тому, что причинять зло ближнему смысла не имеет, и все в этой жизни идет своим чередом. Расслабься: жизнь сама наказывает тетю Гарнет… В том числе твоим искренним сопротивлением. — Такое впечатление, что мое сопротивление лишь дает ей повод сладко жаловаться на жизнь и выбивать пожалейки! Ей от этого только лучше! — Смотря как сопротивляться. Если ты сохранишь боевой дух и оптимизм, ей будет сложнее уживаться рядом с тобой, а жаловаться на тебя будет подозрительно и во вред репутации. Представь себе: жаловаться на племянницу, которая не унывает! Бред! — Ей очень даже хорошо живется. Страдания приносят ей удовольствие, а мне это не надо. Они должны быть настолько страшные, что даже ей должно стать неприятно от них. — А мне кажется, она только рада стать счастливой. Она просто этого не умеет, поэтому ищет суррогаты в виде сочувствия окружающих. Таким образом она подтверждает, что ее страдания социально оправданы. — Как можно не уметь быть счастливой? — Запросто. Я бы сказал, что счастье — это навык. Люди в большинстве своем живут не так, как им бы хотелось, отсюда источник вечного недовольства. А вот искать вещи, которые помогают тебе сглаживать это недовольство — уже сложно. Ты это и по себе должна знать. агнес недоверчиво посмотрела в глаза Лоренсу. — В принципе, да. Мне приходится прилагать усилия, чтобы не отчаяться в этом гнилом городе. — Я бы очень хотел научить вас обеих жить счастливо, но для этого надо как минимум твое содействие. — А Жирухино? — С ней сложнее. Я думаю, она уже никогда не научится, а с тобой не все потеряно. Но я могу скрашивать ее деньки своим присутствием. — Я могу стать счастливее, только если изменятся обстоятельства. Ненавижу эти мудрости в духе «не можешь изменить ситуацию — измени отношение к ней». Оно никогда не работает. — А для того, чтобы менять обстоятельства, надо сохранять бодрость духа. Черт, он снова оказался прав. Она еще раз посмотрела на рукав и сказала: — Слушай, мне надо что-то сделать с одеждой, у меня все рукава в крови. Лоренс задумался. — Сама я бы могла объяснить, откуда кровь, но тетьГарнет не поймет, почему она появилась во время нашей совместной прогулки. Не думаю, что после этого происшествия она будет тебя любить. — Давай попробуем отстирать на заправке. В конце концов нам сейчас ничего не мешает в действительности погулять по парку. Только сотри кровь со лба, Христа ради. агнес умылась влажной салфеткой и сказала: — Ну, раз ты проверен, мы действительно можем погулять. Они направились обратно к машине. По пути она задала ещё один тревожащий ее вопрос: — Почему ты согласился помочь мне с проклятием? Все же, зачем тебе так надо завоевать мое доверие? Лоренс ответил не сразу: — А кто бы ещё тебе помог? — Никто. — Поэтому мне и пришлось. — Тебе не было жалко кролика? — Конечно было. Но гораздо сильнее мне было жаль тебя, что бы это ни значило. Мне кажется, ты очень тоскуешь под крылом у тети, и мне захотелось развеять твои мрачные настроения, привнести в твою жизнь немного радости, коллективизма, если можно так выразиться. Ты хорошая девочка, хоть и жестокая. — Очень странный комплимент, чел. — Зато честный. Кроме того, помощь тебе бы раз и навсегда доказала мои мирные намерения, а сыграть в ханжу и сторговаться на что-то более гуманное — лишь отпугнуть тебя. агнес показалось, что ее приручают, как дикое животное. Притом успешно. По дороге в парк она постоянно оглядывалась по сторонам, чтобы убедиться, что Лоренс везет ее куда надо. Они и вправду заехали на заправку, где она попыталась отстирать рукава мылом, но пятна все равно остались, хоть и менее видные. Подумав, она достала из кармашка ножик и сложила в сумку. Ей почти верилось, что Лоренс не представляет опасности. И! удивительно! он действительно привез ее в замызганный городской парк с тремя деревьями, парой каруселей и тройкой лавочек. агнес не очень его любила, но гулять где-то надо было, поэтому она несколько раз в неделю выбиралась туда и слонялась по заросшим мусорной травой тропинкам вдали от мамочек с колясками, стариков и счастливых семей, выбравшихся проветриться на выходные. Лоренс припарковался у кованых центральных ворот и снова галантно выпустил агнес. — Ну что, на карусели? — Издеваешься? Они для маленьких. — Или по мороженому? А вот это дельное предложение. агнес всегда засматривалась на ларек с кофе, мороженым и сладкой ватой, не решаясь не то что купить себе что-нибудь — но подойти поближе и поглазеть. Ей не хотелось светить своей внешностью перед продавцами. С помощью полезного во всех отношениях Лоренса она могла позволить себе рожок ванильного мороженого. И он действительно купил ей мороженое, пока она прохлаждалась в сторонке. Лоренс определенно был сумасшедшим, но то, что он был способен скрасить унылую жизнь под крылом Жирухи — факт, с которым приходилось мириться. Они гуляли по проторенным дорожкам и разговорились про прошлое агнес. Почему-то оно его сильно интересовало. агнес рассказывала о своих увлечениях джанкбуками, восьмерками, информатикой, квантовой механикой, о карьере матери и том, что отец никогда ничего не рассказывал о работе, как будто это было никому не интересно. Ей уже было не так страшно об этом говорить, ведь чем больше Лоренс знал о ее прошлой и настоящей жизни, тем полезнее становился. Ей даже было любопытно, как та или иная информация повлияет на его действия. Тут же случился профит: он сказал, что у него завалялась пара книжек про космос и квантовую механику, поэтому он запросто может подарить их ей. А затем, когда совсем стемнело, он завез ее обратно домой. ТетьГарнет встретила агнес с расспросами, как все прошло, потом живо позвонила Лоренсу и поинтересовалась, как все прошло по его мнению. — НУ, КАК ПОГУЛЯЛИ? АГНЕС ВАС НЕ СЛИШКОМ УТОМИЛА? — Нет, мисс Аркстоун. С ней было очень весело, и я бы хотел как-нибудь еще вытащить ее из дома. — А ТЕБЕ, КОТЕНОЧЕК, БЫЛО ВЕСЕЛО? — Вполне, тетьГарнет. Он мило попрощался и уехал к себе. То, что он поладил с агнес, показалось ей сущим чудом. Они с агнес поужинали и пошли готовиться ко сну. агнес долго не могла заснуть: перед глазами стояли картины с кроликом и ларьком с мороженым. Мыслей, за что ей свалился такой славный мужик, хоть убей не было.😼😼😼
Как-то так, в общем, — подытожила агнес, вынося пакет с мусором на помойку. Трава на улице изрядно отросла и нуждалась в покосе, но этим всегда (нерегулярно) занималась тетьГарнет, потому что агнес было тяжело справляться с газонокосилкой. Повлиять на аккуратность газона она не могла. Ситуация с кроликом теперь вызывала не теплые воспоминания, а ощущение легенького такого бед трипа. Теперь ей казалось неправильным нарушать наказ отца не осуществлять насилие над теми, кто слабее тебя. Но с его смертью все изменилось: агнес ударилась в чернейший нигилизм. Она подышала горячим августовским воздухом и пошла домой убираться в своей комнате.