Личное Дело Света. История Вторая. Принцип Вмешательства

Ольга курила в постели. Приглушенный свет падал на её спину, исполосованную шрамами. Вокруг были тишина и горький дым. Светлана знала, что запомнит эту картину навсегда. Запомнит этот день. — Я думала ты не куришь, — с улыбкой сказала она. — Да, — сказала Ольга, — не курю, — она вздохнула, собираясь добавить что-то, но передумала и вместо этого затянулась ещё раз. Светлана не удержалась и посмотрела на неё внутренним взором. Лучи света уже начали пробиваться сквозь море прохлады, что она обрушила на магию Волшебницы. Пока это были лишь первые вестники, но было ясно, что скоро, слишком скоро бесконечно мощный свет, живущий в глубине силы Ольги, пройдёт сквозь толщу целительной воды и иссушит её, вновь превратив местность в чудовищную, испещренную ранами пустыню. И принесёт с собой невыносимую боль. — Что это такое? — спросила Светлана, и в ответ на вопросительный взгляд Волшебницы добавила: — кто тебя так покалечил? Это наказание? Ольга поморщилась. Она затушила сигарету и тишина в комнате стала напряженной. Светлана отвела глаза, не в силах наблюдать, как лицо Волшебницы теряет счастливый и расслабленный вид и вновь становится собранным, закрытым, непроницаемым. Дура, нашла о чём поговорить в постели. Светлане нестерпимо хотелось вернуть ощущение прошлой минуты, но оно уже безвозвратно ушло. Она сама спугнула его, приблизив будущее, которое неизбежно должно было наступить, которое уже надвигалось на неё, неумолимо, как бетонная плита, и не сулило повторения счастья прошедших мгновений. Сейчас Ольга скажет ей, что всё это было ошибкой. Или что это больше не повторится, или… Тонкая рука обняла её, пробежавшись по животу. — Спи, — коротко сказала Волшебница, и Светлана подчинилась. Возможно, будущее ещё чуть-чуть подождет. Когда она открыла глаза, за окном уже сгустились сумерки. Ольга спала рядом, и Светлана не смогла сдержать улыбки от переполнившего её чувства. Но боль, вновь отражавшаяся на лице Волшебницы, отрезвила её. Решение, которое она нашла, оказалось совсем недолговечным. Нужно было попробовать что-то еще и в предзакатной тишине Светлана закрыла глаза, полностью перешла на внутренний взор и, погрузившись в силу Ольги, медленно прошлась взглядом по переплетениям линий, узлам, граням, изломам и расщелинам. Все в структуре магии Ольги выглядело неправильно, неестественно, Светлане трудно было даже понять, как эта магия выглядела изначально, настолько она была изуродована. Она могла оценить лишь её масштаб и силу, которые были огромны, непостижимы, и из-за этого причиняли Волшебнице такие страдания. Девушка поёжилась, вновь представив, какую ужасную боль Ольга должна была испытывать каждый день от того, что её сила билась в этой чудовищной структуре как птица в клетке. Она инстинктивно потянулась Даром к особенно ощерившемуся осколками граней участку, стремясь сгладить острые кромки. Нежно-голубой поток окутал осколки и выступы, смещая их, и, к изумлению Светланы, магия Ольги поддалась мгновенно, подчинилась её мягкому воздействию. Воодушевлённая успехом, Светлана влила еще немного усилия в поток. Как попало торчащие грани послушно выровнялись, соединяясь в ровную плоскость, осколки подтянулись друг к другу и кратер, словно взрывом образованный в силе Волшебницы, начал медленно затягиваться. — Прекрати. Светлана вздрогнула и открыла глаза. Ольга смотрела на неё серьезно, даже сурово, но это не возымело должного эффекта. — У меня получается, ты чувствуешь? — восторженно прошептала Светлана. Еще одно усилие, и исцелённый участок магии заискрился изначальным светом. Сияющий оазис посреди выжженной пустыни. — Прекрати немедленно! — серые глаза вспыхнули яростью, и сила Волшебницы всколыхнулась, стремясь вырваться. Светлана с удивлением обнаружила, что она больше увидела, чем ощутила это движение. Она взаимодействовала с магией Ольги не в сумраке, а в другом измерении, в пространстве, где раскрывалась суть вещей, которую Светлана теперь видела, и которой могла управлять. И, похоже, Ольге это было не под силу. — Что, Великая Волшебница не может справиться со стажеркой? — ухмыльнулась Светлана и украла поцелуй. Ольга не ответила, сверля её сердитым взглядом. — В чем дело? — спросила Светлана, не прекращая исцелять магию Волшебницы. — Разве… — усилием потока она выправила еще несколько граней. — Тебе, — волна побольше и огромный разлом стал чуть уже, — не хорошо? Светлана видела и чувствовала, что с каждым её усилием в магии Ольги появлялось всё больше здоровых участков. Это было настоящим чудом, учитывая, что еще несколько часов назад она и понятия не имела о своём Даре, а теперь исцеляла то, что, казалось невозможным исцелить. И на этот раз она была твёрдо намерена заставить боль Ольги отступить не на время, а навсегда. Она была так уверена в себе, ей так легко было направлять нежно-голубой целительный поток, она инстинктивно понимала, что нужно делать, и Дар слушался её. Всё это разительно отличалось от всего, что она изучала до этого в школе Дозоров. Светлане не нужны были ни формулы, ни заклинания, ни опыт, чтобы управлять потоком Дара, и она знала, что он не выйдет из под контроля, не предаст её, как однажды предала её собственная сила, закрутившаяся воронкой смерти над головой. Исцелять оказалось для неё так же естественно, как дышать, и Светлана не могла, не хотела останавливаться. Она вновь поцеловала Волшебницу, и на этот раз Ольга ответила на поцелуй. Этот водоворот увлек их обеих. С губ Ольги срывались стоны, то от ласк, которыми Светлана осыпала её тело, то он целительных прикосновений её Дара. Светлана никогда еще не чувствовала себя такой могущественной. Она не хотела, не могла остановиться, она в первый раз по-настоящему упивалась своим Даром, своей властью над самой сутью вещей, своей способностью сделать невозможное. Перспективы, которые открывались перед ней, казались бесконечными. Она чувствовала Ольгу совсем на другом уровне, ощущала, всю её лучистую суть, и эта суть восхищала её больше прежнего. И уже не интуитивно, а ведомая своими новым открывшимися способностями, она знала, как доставить ей наслаждение, и пользовалась этим знанием, доводя волшебницу до все новых высот экстаза. Ольга сдалась под её напором, принимая ласки и исцеление и не пытаясь больше сопротивляться. За окном окончательно стемнело и город зажёгся звёздами окон. Они снова курили в постели, теперь уже вдвоем. Светлана устроилась поперек кровати, положив голову Ольге на бедро, удивляясь, что этот день перешёл в ночь, наслаждаясь близостью, пытаясь осмыслить увиденное. Пользуясь передышкой, она затушила сигарету и прикрыла глаза, чтобы сосредоточиться на картине, что рисовал ей внутренний взор. Структура магии Волшебницы выглядела лучше, переливалась исцелёнными участками, но до идеала было ещё очень далеко. С каждой минутой Светлана всё лучше осознавала свой Дар, её понимание росло, и всё больше нюансов увечий Ольги открывалось перед ней. Удивительно было, что при таких деформациях структуры, Волшебница вообще могла пользоваться силой в той мере, которую демонстрировала. Ощущения, которые она при этом испытывала, должны были быть ужасающими, как удары огненной плети. И это вдобавок к той боли, что постоянно сопровождала её. Но боль была не единственной платой Ольги за волшебство. Сила, которую она направляла через свою структуру, чтобы творить чудеса, не только опаляла светом все поврежденные участки, через которые проходила, но и создавала все новые разрушения на своем пути. Теперь Светлана понимала, чего Ольге стоил тот щит на последнем этаже гостиницы “Космос”. Волшебница не могла не знать, что использование силы убивает её. Не могла не знать, какой болью для неё обернётся эта схватка. Не могла не знать, что может не пережить её. И всё равно пошла на это. И всё равно держала щит, спасая людей и иных от неминуемой гибели, держала, пока рой не сожрал сам себя. Светлана вспомнила, как в ту ночь Ольга вышла на улицу, пошатываясь от того, что тогда казалось истощением, а на самом деле было невыносимой болью. Вспомнила, какими взглядами, полными опасения, провожали Волшебницу иные с обоих сторон. Они и понятия не имели. Никто из них. А чего ей стоило излечение того мальчика… Первый уровень и такое долгое воздействие… Неудивительно, что Гесер сорвался, услышав об этом. Похоже, он единственный знал, каково было состояние Ольги на самом деле, знал, какую боль она вынесла, и знал, что такого саморазрушительного применения силы она могла и не пережить. Светлана сморгнула слёзы, стараясь не показывать, что плачет. Страшно было даже подумать, что не позвони ей Ольга, не окажись она сегодня здесь, не открой она в себе Дар, всё могло кончится совсем иначе. Судя по громадным разломам в магической структуре Ольги и агонии, в которой Волшебница пребывала до её приезда, её дни, а может и часы были сочтены. Если бы у неё не получилось… — Да… — голос волшебницы вывел Светлану из транса. — Столько секса у меня не было лет сто пятьдесят. Светлане понадобилась пара секунд чтобы собраться — только её сочувствия и переживаний Ольге не хватало. Ей и так приходилось выносить слишком многое. Поэтому она постаралась ответить нормальным, даже ироничным тоном: — Почти сто из них ты была в теле совы. — Не напоминай, — Ольга встала и обнаженной подошла к окну, распахнула его, и в комнату ворвался обжигающий зимний воздух. Светлана смотрела, смотрела, смотрела. На идеальный силуэт и на безобразные увечья в глубине силы. Сломы и путаница, которые она увидела изначально, раскрывались перед ней всё более полно, детализировались, и Светлана видела, что её первой, грубой и поверхностной работы было недостаточно, чтобы кардинально изменить ситуацию. Разрушения были так глубоки, что уходили в самую суть структуры силы Волшебницы, и для Светланы теперь было очевидно, что стоит Ольге вновь прибегнуть к магии, залатанные было раны вскроются вновь, взрезанные лучистым потоком силы. Возможно не сразу, но разрушения вернутся и приумножатся, и ей не хотелось думать о том, что ждёт Ольгу после. — Твоя магия разрушается, — тихо сказала Светлана. — И чем дальше, тем быстрее. Столько сломов… И глубоко, очень глубоко, я пока не вижу до конца. — Так и есть, стажер Назарова, я — прошлое Ночного Дозора, а ты — будущее. — Какая глупость! — возмущенно воскликнула Светлана. — И при чем тут Дозор вообще? Мы здесь и сейчас в настоящем. И закрой окно, мне холодно. — Холодно? — Ольга обернулась и посмотрела хищным взглядом. — Сейчас согрею. И когда она, смеясь, накрыла Светлану своим ледяным телом, та возмущенно вскрикнула, но не отодвинулась, а прижалась ближе. На душе у нее впервые за долгое время стало совсем тепло. — Расскажи мне про свой сон, — попросила Светлана, выпутавшись из одеяла и пытаясь отдышаться. Ледяной воздух из открытого окна всё еще гулял по комнате и она силой толкнула створку, вынуждая её закрыться. — Про тот, в который ты вломилась, или про тот, которого ты меня лишаешь? — протянула Ольга, и Светлана подавила в себе желание хорошенько врезать ей подушкой. — А это не один и тот же? — Ты начинаешь что-то понимать, Целительница. Светлана закатила глаза. Новый титул звучал странно, непривычно. Она решила применить любимую тактику Ольги и промолчала, ожидая более полного ответа. Волшебница тоже молчала, и, когда Светлана уже отчаялась услышать хоть что-то, она, наконец, заговорила. — Пространство снов более пластичное, чем сумрак, и сознание в нём отдалено от тела. В моём состоянии это помогает. Так же, как свет, натуральные камни. Аметистовый лабиринт, куда ты так бесцеремонно заявилась, замедляет распад моей силы и несколько ослабляет боль. По возможности я провожу своё время там. Что ж. Это объясняло обилие книг, бумаг и других непонятных вещей в кабинете. Неудивительно, что он показался Светлане таким обжитым— Ольга практически жила в нём, и даже спать предпочитала во сне. Девушка обняла Волшебницу крепче. Так не могло продолжаться. – Я тебе помогу, — тихо сказала она, переходя на внутренний взор. — Не сейчас, — сказала Ольга, но Светлана, пользуясь Даром, усыпила её, и чувствуя, как в груди рождается целительный поток, перешла в пространство магии Волшебницы. Нужно было просто постараться сильнее. Светлана обрушила всё, что у неё было, всю свою любовь, всё свое сострадание, всё свое стремление помочь, на искалеченную структуру, стремясь проникнуть глубже, исцелить не только внешние, но и скрытые повреждения. Она не экономила Дара, она изливала его из себя так щедро, как могла, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы раз и навсегда решить проблемы Волшебницы, чтобы Ольге не приходилось терпеть постоянную боль, от которой было не скрыться даже во сне. Чтобы, помогая другим, она не рисковала погибнуть из-за этого. Чтобы в мир вернулся её ослепительный свет. Светлана исторгала из себя нежно-голубой поток, пока в глазах у неё не потемнело, и сознание не покинуло её. Со стороны могло бы показаться, что они мирно спят, но правда была в том, что Ольга забылась волшебным сном без сновидений, а Светлана находилась в глубоком обмороке почти до самого утра.