Личное Дело Света. История Вторая. Принцип Вмешательства

В такси Светлана нервно размышляла о том, удастся ли ей вести себя как обычно в Офисе Ночного Дозора. Там же Тигрёнок, Антон, Медведь, Семён… Гесер. При мысли о Борисе Игнатьевиче ей стало совсем не по себе. Как теперь смотреть ему в глаза? Светлана никогда не думала, что окажется в такой ситуации — она всегда предельно ясно и честно выстраивала отношения с людьми. С людьми. С иными почему-то так не получалось. В конце-концов, это было дело Ольги, но Светлана всё равно чувствовала себя безмерно виноватой. Тем более, что она так до конца и не понимала, что же на самом деле произошло в пентхаусе на Воробьевых Горах. «В следующий раз обязательно выясню,» — сказала она себе, сама же сомневаясь в искренности этого намерения. Когда Ольга была рядом, то Светлана скорее плыла по течению, чем сама выбирала курс. К тому же, Волшебница заставила её пообещать не применять к ней её целительские способности без разрешения… Это пугало, но хотя бы снимало страшные подозрения Светланы о том, что она каким-то образом манипулировала Волшебницей с помощью Дара. Получалось, что Ольга не только не хотела получить от неё максимум, но и хотела ограничить её… Что в её состоянии было довольно странно. Светлана подумала, что, испытывай она такие мучения, она на коленях умоляла бы о помощи, а вовсе не запрещала бы вмешиваться. Очередная загадка… Погружённая в эти мысли, Светлана не заметила как задремала. Таксист разбудил её уже у неприметного офиса компании «ГорСвет». Притворяться оказалось на удивление легко. В основном потому, что, переступив порог офиса Ночного дозора и погрузившись в привычную рутину, Светлана и сама практически поверила, что всё произошедшее с ней было лишь сном. А реальный мир — вот он был вокруг: обшарпанный офис, замученные диспетчеры, отдежурившие ночь, плохой кофе на крохотной кухне для сотрудников. Ещё и молоко кончилось. Светлана размешала три ложки Nescafe водой, отпила обжигающий напиток и поморщилась. Гадость. Не то, что кофе, сваренный Ольгой, но ей необходимо было проснуться. И, хоть Светлана и пыталась запретить себе думать о причине своего недосыпа, она все равно невольно заулыбалась. — Классно выглядишь, — отметила вошедшая на кухню Тигренок. — А Антон опять был в Дозоре, — оперативница бросила на неё сочувственный взгляд, разводя себе кофе. — Молока нет, — буднично ответила Светлана, и оперативница, почувствовав её настроение, не стала продолжать разговор. На кухне воцарилась комфортная тишина, и в этой тишине Светлане пришла опасная, но захватывающая идея. Ольга сказала, что она не должна рассказывать никому о Даре, но значило ли это, что она не могла смотреть? Любопытство победило, и Светлана аккуратно обратила свой внутренний взор на магию перевёртыша. От красоты увиденного у неё перехватило дыхание. Тигрёнок существовала не только в своём теле — магическая форма тигрицы повсюду сопровождала её. Незримая воплощенная сила. Когда оперативница оборачивалась в огромную кошку, то просто перетекала в линии, которые её сущность уже занимала — именно поэтому превращение длилось лишь доли секунды. Вот и сейчас, тигрица расслабленно устроилась у ног девушки, готовая при необходимости броситься в атаку. — Что ты так смотришь? — голос Тигрёнка вернул Светлану в реальность. — Да, ничего, классно выглядишь. Нужно было быть осторожнее. Но Тигрёнок не заметила подвоха и лишь устало вздохнула в ответ: — Дерьмово я выгляжу, и мы обе это знаем, спала часа два, и сейчас еще отчёт сдавать. Долбаный инквизитор. Одна надежда, что после произошедшего в Праге им там резко станет не до нас и его отзовут. Светлана похолодела. Тёмная Охота. Она совсем забыла об этом — вчерашним утром ей позвонила Ольга, а потом она совершенно выпала из реального мира, погрузившись в море новой информации, в Дар и в своё неожиданное счастье. На ум пришли ужасные сны, что снились ей в ту ночь, крики, стоны и кровь, собирающаяся в желобках между древними камнями мостовой. — А что там случилось? — тихо спросила она. — Ты не знаешь? Вчера же все новости были только об этом, — Тигрёнок удивлённо посмотрела на неё, отпивая свой кофе. Светлана вся сжалась, всё же эти игры были не для неё. Прошло только несколько минут, а Тигрёнок уже несколько раз заметила, что что-то не сходится. Нужно было собраться. — Да я что-то так устала после всего… — протянула Светлана, вливая в голос как можно больше искренности, тем более, что эта часть была чистой правдой. — Вчера весь день провалялась в постели, забыв обо всём. Это тоже было в каком-то роде не ложью. Ей было противно самой от себя, но выбора не было, сказать всей правды она не могла — это вновь была не только её тайна. — Завидую, — широко улыбнулась Тигрёнок, которая вроде бы ничего не заподозрила, — а у нас весь офис вчера бурлил, там, конечно, ужас что. — Ужас? — Да они там конкретно с катушек слетели, несколько человек попали под раздачу, а иные и вовсе поубивали друг друга с таким азартом, что аж Инквизиция встрепенулась, несмотря на Тёмную Охоту. Иски никто не предъявляет, но в городе развернулась настоящая война. Теперь Прага — горячая точка, а это Столица иного мира! — Тигрёнок всё больше распалялась, явно пересказывая вчерашние обсуждения Дозорных. — А сколько нам их в пример ставили! Мол, в Праге Тёмные и Светлые живут в мире и согласии. Как будто это вообще возможно! Светлана слушала её, ни жива ни мертва. Так вот какой оказалась цена чуда. И Ольга заплатила её, не дрогнув. «Она могла не знать,» — вяло возразил внутренний голос. Но даже он звучал неубедительно. Светлана уже очень хорошо понимала, что если кто и знает, что делает, то это Ольга. Дрожащими руками девушка поставила кружку в раковину. — Наверное, невозможно, — тихо ответила она, с грустью вспоминая пару иных из клуба. Таких свободных, таких красивых. Таких влюблённых. Ей нужно было на воздух, на свободу, стены маленького помещения давили на неё, её душила необходимость всё скрывать, невозможность поделиться с Тигрёнком даже частью правды… Правды о том, что кровь всех этих иных и людей была и на её руках. Светлана чуть пошатнулась и ухватилась за край раковины, чтобы не упасть. Как уже часто бывало в последнее время, её накрыло ощущение, что она вдруг оказалась на глубине, толком не научившись плавать. Дыхание стало частым и неглубоким, внутренности скрутило спазмом. Светлана мечтала только об одном — чтобы Тигрёнок не заметила её состояния. Это было вряд ли возможно, но тут в коридоре послышался спасительный шум, и даже, вроде бы, аплодисменты. — Что там такое? — вскочила оперативница и выглянула за дверь. — Света, идём скорее, там Ольга приехала! С этими словами она выскочила из кухни. Огромная тигрица, сотканная из силы, плавно последовала за ней, покачивая хвостом, и только в этот момент Светлана поняла, что так и не отключила внутренний взор. Пользоваться им становилось для неё совершенно естественно, нужно было быть внимательнее. Ей понадобилась ещё пара минут, чтобы прийти в подобие нормы, шум в коридоре не стихал, и Светлана, стараясь держать лицо, отправилась туда. В коридоре царил настоящий праздник. Ольга, сногсшибательная в невероятном синем костюме, была окружена Дозорными, которые в первый раз за прошедшие недели искренне улыбались, даже смеялись. Семён притащил откуда-то огромный букет белоснежных пионов и, довольный собой, вручил их Волшебнице. Ольга тоже улыбалась, красивая и неприступная как никогда. Светлана невольно залюбовалась ей, и тут к радостной толпе подошёл Борис Игнатьевич. — Что это тут за праздник? — грозно сказал он, но глаза его искрились радостью. — Борис Игнатьевич, Ольга приехала, вот, встречаем, как положено, — широко улыбаясь ответил ему счастливый Семён. Всё же эти несколько дней отсутствия Волшебницы вкупе со слухами, ходившими по Дозору после их появления в кабинете Гесера, сильно сказались на морали коллектива. Теперь Светлана ясно видела, как сильно Ольга была нужна Дозору. Любили её или нет — это было совершенно не важно. Она была Великой. — Молодцы, одобряю! — усмехнулся Гесер. — А теперь все марш работать, у вас ещё отчёты не сданы. Дружный стон дозорных был ему ответом. — Давайте, давайте, нечего стенать, работать надо! — добродушно повторил Глава Дозора. — А с Великой мне и самому нужно потолковать… О её аморальном поведении и пагубном влиянии на молодое поколение, — громче и строже добавил он, и неспроста: в глубине коридора показалась невысокая серая тень. Ольга ответила ему игриво-изумлённым взглядом, и Светлана, мирно наблюдавшая за этой сценой, почувствовала такой укол ревности, словно в сердце вонзили остро наточенный стилет. — Ольга, рад встрече, — прошелестел Винсенте Перес, вездесущий надзиратель инквизиции. Он уже подошёл ближе, и протягивал Волшебнице свою усеянную старческими пятнами руку. Ольга проигнорировала её, глядя на инквизитора с плохо скрываемым, а может и нарочно демонстрируемым презрением. — Хм, хм… — инквизитор пожевал губы, убирая отвергнутую ладонь. — Раз так… Я хотел бы поинтересоваться причинами вашего, хм, скажем так, отсутствия. — Отсутствия? — Ольга непонимающе изогнула бровь. — Да, — важно подтвердил Инквизитор. — Простите, я вас не понимаю, —выражению невинности на лице Ольги могла бы позавидовать самая лучшая актриса. — Борис, — обратилась она к Гесеру, — помоги, пожалуйста, с букетом. Инквизитор смущённо наблюдал, как огромная охапка пионов перекочевала в руки Главы Дозора, и двое Великих стали тихо обсуждать проблему вазы: — Вроде бы у тебя была где-то большая в кабинете. — Оля, я что, помню, что у меня где! Да там сейчас отчёты по всем углам — к уважаемому Винсенте всё не помещается. — А куда их ставить тогда? — Может в бухгалтерии есть ваза, там у нас одни дамы работают. — Предлагаешь мне походить по кабинетам поспрашивать? — оскорбилась Волшебница, и Светлана с трудом сдержала смех. Что ни говори, а лучшей темы, чтобы сбить инквизитора с толку Великие придумать просто не могли. Винсенте Перес неловко переминался с ноги на ногу, потом всё же решился прервать их: — Извините, мне кажется вы недооцениваете серьезность вопроса, — уже с напором обратился он к Ольге. — Какого вопроса? — участливо улыбнулась она. — Вопроса вашего отсутствия! — Да о каком отсутствии вы говорите? — Об… Вы… Вас не было несколько дней, и я обязан выяснить причину. — Где же меня не было? — Ольга сверкнула глазами так опасно, что инквизитор аж подбоченился в ответ. — На рабочем месте! — заявил Винсенте Перес, победно глядя на неё. Ольга приподняла брови. — И где же моё рабочее место? — усмехнувшись, спросила она. — Как видите, мне здесь даже цветы некуда поставить! С этими словами она бросила на Гесера колкий взгляд, развернулась на каблуках и направилась вглубь коридора. — Оля! — расстроенно бросил ей вслед Гесер с видом проштрафившегося мужа. Винсенте Перес дёрнулся было пойти за ней, но Борис Игнатьевич жестом остановил его, покачав головой. — Не в настроении, — со значением произнёс он. — Но вы не переживайте, Великие они такие, тут подход нужен. — Она обязана отчитываться передо мной! — раздражённо заявил инквизитор. — Донесите это, пожалуйста, до Великой, высокоуважаемый Борис Игнатьевич. — Я донесу, донесу. Сейчас только с букетом разберусь, а то и слушать не станет. И Гесер, вздохнув, отправился вслед за Ольгой. Пионы мерно покачивались в его объятиях в такт его шагам. Винсенте Перес недовольно обернулся и вперил взгляд бесцветных глаз прямо в Светлану. — О, сеньорита Назарова, — противно улыбнулся он, — вы то мне и нужны. Пройдёмте. Светлана нервно оглянулась по сторонам — вокруг не было никого, кто мог бы её спасти. — Пройдёмте, пройдёмте, — повторил инквизитор, и девушке ничего не осталось, кроме как последовать за ним. Кабинет инквизитора располагался в самом конце длинного коридора четвертого этажа. Оттуда открывался красивый вид на реку и кусок парка, сам офис был просторным и даже мог похвастаться свежим ремонтом, в отличие от большинства помещений офиса Ночного Дозора. Великолепный кабинет. Главное его достоинство было в том, что пока инквизитор доходил от него до основного, третьего этажа, весь Дозор был уже в курсе, что «Стервятник покинул базу». Стервятником Винсенте Переса окрестили за лысую голову на морщинистой шее, и, идя за ним по коридору, Светлана не могла не согласиться с тем, что прозвище ему очень подходило. Инквизитор и правда напоминал падальщика, постоянно пытающегося вынюхать где плохо пахнет, чтобы вонзить туда свои жадные до добычи когти и долбить клювом, пока не доберётся до сути. Несколько иных, и в их числе Семён, бросили на неё обеспокоенные взгляды, когда она проходила мимо. Светлана лишь пожала плечами — она понятия не имела, что могло от неё понадобиться инквизитору. Радовало одно — пока они дойдут до его кабинета, весь офис будет знать, что Стервятник ушёл с добычей. И кто-нибудь обязательно придёт к ней на помощь. Если сочтёт нужным, конечно… Светлана вдруг вспомнила, как Гесер разрешил инквизитору допрашивать её на летучке, и надежда на спасение потускнела. Да, тогда она выкрутилась, но что ждало её теперь? — Проходите, садитесь, сеньорита Назарова, — вежливо обратился к ней Винсенте Перес, открывая дверь в кабинет. Светлана вошла, удивлённо глядя на стопки документов, возвышающиеся по всему кабинету подобно небоскрёбам, составляющим целые районы — самый густонаселенный квартал находился по правую руку от рабочего стола, не менее популярной была область дивана, практически полностью погребённого под бумажными новостройками. Разглядывая эти высокие башни, Светлана медленно прошла к предназначенному ей стулу, неторопливо села. Чего бы не хотел от неё инквизитор, тянуть время казалось самой выгодной стратегией на случай, если Гесер всё же отправит кого-то за ней. — Сколько у вас работы! — сочувственно произнесла она, надеясь, что Винсенте захочет поговорить на отвлеченные темы до того, как перейдёт к сути. — Да, ваши коллеги очень, хм, хм… ответственно подошли к делу, — криво улыбнулся он. — Ну ничего, в бумагах правды не утаишь. Я разберусь, не переживайте, сеньорита. — Вы из Испании? Климат у нас, конечно, не такой, зима настоящая! – Светлана чувствовала, что он видит её насквозь, но сдаваться не хотелось. — Чуть холоднее, чем в Праге, —явно из вежливости ответил он. — Итак, хм, перейдём к делу. Вам была присуждена компенсация. Так-с… Он принялся рыться в бумагах на столе и прошло несколько минут, прежде, чем ему вдалось выудить из стопки отчётов, факсов и расписок нужный документ с печатью Инквизиции. Светлана чуть расслабилась, осознав, что это будет не допрос, а лишь разговор о её праве на восполнение силы. «Наконец-то!» — думала она. Конечно, лучше было бы обсудить это сначала с Ольгой, но уж раз так сложилось… — Вот! — прошелестел Винсенте Перес. — Значит, вам была присуждена компенсация, хм, хм, набор силы до верхнего лимита. Хм. И когда собираетесь реализовывать? — А когда можно? — Это ваше право, сеньорита Назарова, главное подписать документик… А где же он? — старикашка хитро подмигнул ей и вновь принялся искать что-то в бумагах. — А вот и он! — радостно осклабился инквизитор, найдя искомую страницу. — Вот, подписываете и всё, можете реализовывать свой набор силы до верхнего лимита. Светлана взяла протянутую им бумагу и пробежала её глазами. Я, Винсенте Перес, уполномоченный Инквизиции по г. Москве, подтверждаю право Назаровой Светланы Сергеевны на реализацию набора силы до верхнего лимита. Набор силы реализуется в течение 24 часов с момента первого забора силы и в течение 10 дней с даты подписания. Дата подписания: 17 января. Ниже стояла размашистая подпись инквизитора, к которой ей предлагалось присоединить свою. Формулировки были предельно чёткие, никакого подвоха Светлана не наблюдала. — И набор нужно осуществить…— на всякий случай переспросила она. — В течение суток, сеньорита. Таковы правила. — И эти сутки я должна использовать в течение десяти дней? — Стандартный срок, — пожал плечами Винсенте Перес, — Можем увеличить до пятнадцати, если хотите. В первый раз за всё это время Светлана задумалась о том, что из себя представляла её компенсация. Право забрать светлую энергию у людей, чтобы восполнить свою. Их радость, их счастье, их восторг… Она была вовсе не уверена, что готова на это, но делать было нечего, и Светлана потянулась за ручкой. «Десять дней, пятнадцать, да какая разница? — думала она, ещё раз перечитывая бумагу. — Перед смертью не надышишься.» Вновь не найдя подвоха, она решила, что нужно подписывать, и дело с концом. Гелевая ручка коснулась бумаги, вывела первый штрих подписи… Дверь за спиной Светланы звучно распахнулась, от неожиданности девушка дёрнулась, ручка прочертила неровную линию. Она раздражённо выдохнула и уже хотела извиниться перед инквизитором, когда её обдало запахом слишком знакомых духов, а сзади прозвучал красивый низкий голос: — Борис настаивает, чтобы я с вами поговорила, хоть я и ума не приложу, о чём. Инквизитор торопливо встал из-за стола. — Минуточку, Великая, мы еще не закончили с сеньоритой Назаровой. — Вы предлагаете мне подождать? — спросила Ольга таким тоном, что даже Светлане стало не по себе. — Нет, нет, — уверил её Винсенте Перес, — ровно одну минуту, нам осталось только поставить подпись. — Я тут немного испортила документ, — вынуждена была признаться Светлана в ответ на его почти умоляющий взгляд. — Интересно, — протянула Ольга, — дайте-ка посмотреть. Тонкие пальцы проворно стянули со стола бумагу, прежде чем инквизитор успел помешать. А он дёрнулся, чтобы попытаться, хоть и поспешно сделал вид, что просто хотел поправить масштабную стопку документов на столе. — Так-так-так, — проговорила Ольга читая, — право Назаровой… До верхнего лимита. В течение 24 часов стандартно. И в течение десяти дней с даты подписания?! — она вдруг рассмеялась так задорно, что Светлана улыбнулась тоже, а Винсенте совершенно посерел. — Да вы шутник, сеньор Перес! С этими словами, бумага в её руках загорелась, мгновенно превращаясь в пепел. Секунду спустя Ольга изящно отряхнула пальцы и с укором посмотрела на инквизитора. — Со всем уважением, Великая, но я должен буду отразить этот акт вандализма в своем отчёте. Ольга взглядом придвинула себе стул, силой свергнув с него гору бумаг, которая, шелестя, разлетелась по полу. Она царственно опустилась на добытое место, закинула ногу на ногу и посмотрела на рассерженного инквизитора снизу вверх. — Отразите и этот, сеньор Перес. Уверена, в Праге им будет очень интересно почитать о моих злостных преступлениях. Особенно теперь, когда в Столице проливается человеческая и иная кровь. Светлана видела как явственно заходили желваки на скулах Инквизитора. Черты его лица заострились, нос шумно вбирал в себя воздух, глаза горели гневом. Он походил на Стервятника больше, чем когда либо — Ольга явно задела его за живое. — Я не позволю вам… — начал было он. — Это я вам не позволю, — стальным голосом, в котором не осталось ни следа от былой иронии, пресекла его Ольга, — вы обманом хотели заставить Светлану подписать документ, по которому она должна была бы набирать силу из состояния крайнего дефицита, когда её верхний лимит снижен донельзя. — Это то, что ей присудили. – Ей присудили право набора до верхнего лимита. Когда им воспользоваться решать ей. Суд не ограничил Светлану в сроках и вы не имеете такого права. — Но это же очевидно! Сеньорите Назаровой присудили компенсационный набор силы, поэтому она должна реализовать его сейчас, чтобы он послужил той цели, с которой был выписан. — В оглашённом решении суда не было подобной формулировки. — Я уполномочен реализовать это решение. И я даю сеньорите Назаровой десять дней. — Хорошо, тогда мы оспорим Ваше решение. Инквизитор мерзко рассмеялся. — И как же вы, хм, хм, его оспорите? Подадите на меня жалобу? Кому? Мне же? — Подам на вас иск в Высший Суд Инквизиции. — Вы не можете подать иск к Инквизитору, вы с ума сошли. — Я рискну. Иск будет подан от имени Ночного Дозора, мы обвиним вас в превышении полномочий и отказе следовать решению суда. — Я принимал это решение, мне ли не знать его сути! Вы проиграете! — Да, — легко согласилась Ольга. — Проиграем. Вы, безусловно, правы. Проиграем и даже принесём вам наши глубочайшие извинения. Но это случится гораздо позже, чем через десять дней. Согласитесь, вряд ли это дело будут рассматривать в числе первых, учитывая… Текущие обстоятельства. Это техническое слушание будет последним в очереди, и пройдёт не один месяц, прежде чем нам придётся официально признать вашу правоту. Так нужно ли нам раздувать этот конфликт и привлекать высшие инстанции, если мы с вами, как опытные иные, могли бы прийти к соглашению сегодня и оставить это недопонимание в прошлом?