Содержание инкуба в домашних условиях

А-Цин неожиданно начал приходить «с работы» мрачным и обнимал Юаня так крепко, что будто в последний раз. Выискивал любую возможность быть рядом и чуть ли не на руки лез. Но сколько Юань не спрашивал, тех ужасных причин так и не услышал. Что диди так пугало и куда инкуб мог деться, было не ясно. Все, что он мог сделать — сидеть с ним на уроках и почаще навещать в офисе. А еще мягко высказывать, что он не может решить проблему, если не понимает ее истока. Диди воротил нос и лез в свою яму. В один из таких уроков с а-Цзю он учуял, что один из только что вернувшихся с охоты старших учеников неправильно пахнет. Инкуб поймал подозреваемого и внимательно обнюхал. Пока урок не начался, было время придраться. — А-Цин, с этим что-то не так. — Искажение ци? — уточнил тот, надламывая брови в вежливом недоумении. Юань уже не раз натыкался на начинающих искажаться, и этой его наводке научились доверять. А что поделать, что он просто слышал визги дизи или сяо, даже если культиватор страдал молча! — Нет, его энергия звучит хорошо. Запах у тела неправильный. — Это мальчик-подросток, который был в дороге несколько дней, — не закатил глаза а-Цзю. — Этот мастер как раз хотел отослать его вон — не обучаю свиней. Объект их обсуждения покраснел. А вместе с ним и вся группа таких же чумазых. Они прибежали на урок, не желая упускать лишний раз материал. Юань их понимал: Шень Цинцю совершенствовался в обучении детей. Он испросил попаданца о педагогике и работал над трактатами и новыми методичками, безжалостно тестируя на своих мартышках все революционные идеи, которые казались ему сомнительными. — Немытые люди пахнут громко и навязчиво, а не неправильно, — снисходительно пояснил демон. — Этот пахнет неправильно. Что-то не так. Он еще раз попытался определить «неправильность». Суккубы все же могли определить здоровье и настроение. Смысл охотиться за энергией там, где ее не хватает? Жертвами обычно становились здоровые, молодые и энергичные. — Отправь его на Цаньцао на проверку, — в итоге сдался Юань, обнюхал остальных с той же группы и повелительно махнул рукой. — Остальные в порядке. На этом счел свои дела законченными и вернулся на свое место. А-Цин и ученики, без понятия, как реагировать на такую наглость, зашевелились. — Вы все — в купальни, а ты потом на полный медосмотр, — важно велел Учитель. — Не позорь наш пик своим видом. Остальным вернуться к уроку. Мы начинаем… К вечеру оказалось, что ученик проглотил опасного растительного паразита, который вызывал приступы агрессивного лунатизма. Парень мог бы этой ночью слететь с нарезки и напасть на соседей — заразить их тоже! Юань только порадовался, что обошлось. Не было печали! Он, честно говоря, даже не знал, что такие штуки бывают, но не был удивлен. ПГБД — и этим все сказано. — И часто ты обнюхиваешь моих учеников? — уточнил а-Цин, предлагая чашку фруктового сбора, где плавала клубничка. Вечер на веранде бамбуковой хижины обещал стать превосходным и спокойным завершением рабочей недели. Не то чтобы у них была четкая пятидневка с выходными, но завтра а-Цзю решил не нагружать первую половину дня и провести ее вдвоем. — А почему не должен? — удивился Юань, с благодарностью принимая предложенное. — Я и за их культивацией слежу, чтобы не было искажений и перекосов. При человеческой манере медитировать публично я не могу не замечать фальшь в песнях. Разве не вежливо указать, что у кого-то подол испачкался, если он сам не знает? Тем более, что дети целее и сильнее будут. У вас-то культивация на всю жизнь одна. Люди были весьма бесстыдными в энергетическом плане существами по меркам суккубов — сияли своими неглиже без всякого стеснения. Как животные, которые не осознают наготы. Большие, роскошные, опасные. Юань иногда думал, что любил их не как своих бывших собратьев, но как существ иного вида. А-Цин задумчиво промычал и промолчал, спрятавшись в чашке. На крыльце их застали Му Цинфан и Юэ Цинъюань… пришедшие обговорить лечение главы! Юань воспринял новость исключительно положительно и оживился. — Дорогой, мы прогуляемся в бамбуковой роще, хорошо? — для порядка обратился он. Диди уже замкнулся и высокомерно отпустил их, оговорившись оставшимися бумагами на столе. Юань сейчас словил противоречивые вайбы цундере. Немного поколебавшись, он решил следовать тому, что сказано прямо, а не попытке манипуляции. Инкуб легко надел свои чешки-лодочки, улыбнулся любовнику и убежал, оставив недопитую чашку на столике. — Итак, что же уважаемые господа культиваторы желают обсудить с этим покорным слугой? — спросил Хэ Юань, когда их группа прилично удалились в бамбуковый лесок, следуя тропинке между прямыми стволами. Юэ Цинъюань промолчал, видимо не зная, за что ухватиться и что спросить первым. Как. В конце концов, в этом мире о сексе в приличном обществе говорили разве что метафорами и аллегориями. Юань так устал от этого дерьма. Он имел дело с хроническими девственниками, заикающимися от слова «пенис». Даже глубоко замужние пары с десятью детьми краснели, как будто в жизни не слышали о такой фривольности. — Вы, верно, хотели спросить, как, собственно может проходить лечение и какие ужасные порочащие честь деяния надо совершить над вами, — предложил он с преувеличением. Глава Юэ выглядел не согласным ни с выбранным тоном, ни с предположением, что с ним можно подобное делать, но какой у него был выбор, если он не мог сказать ни слова сам? Хэ мысленно покачал головой: иметь с таким нерешительным дело так же плохо, как заниматься сексом с тем, кто абсолютно точно знает, чего хочет. Обоих невозможно удовлетворить. — Во время наших сессий я возьму на себя принимающую роль инь-компоненты, — прямо и безжалостно объявил инкуб. Заклинатель подавился. Му Цинфан, шагающий рядом, также споткнулся на ровном месте. — На данный момент ваша энергосистема страдает от излишка цзин там, где его быть не должно. Если вам хочется, то представьте, что ваш дом покрыт золотом. В богатом и статусном поместье должны быть золотые предметы. Это в порядке вещей. Но когда слоем золота покрыты стены, крыша и даже мебель половины комнат, обстановка превращается из роскошной в вульгарную и становится источником многих беспокойств. Жить в доме с металлическими стенами также холодно и неудобно. Мебель неподъемно тяжелая, а основание не выдерживает веса такой крыши. — И вы безусловно хотите избавить меня от подобных неудобств, — поддержал насмешку Цинъюань с кривой улыбкой. — Именно, любой на моем месте проникся бы горячим состраданием! — с большими глазами воскликнул демон и посерьезнел. — Вам известно, в чем именно заключается проблема с СюаньСу, мастера Му, Юэ? — К сожалению, прошлые главы не смогли до конца понять, что произошло, а я не смог разобраться, как это остановить, — целитель наклонил повинно голову. — Я знаю лишь, что между шисюном и мечом существуют неразрывные духовные узы. Энергетика артефакта при неправильной синхронизации переплелась с человеческой, и теперь СюаньСу опутывает цзин, который попадает на задетые узами участки. С каждым годом меч захватывает все больше духовных вен Юэ-шисюна. Нельзя назвать это заражением или паразитизмом, поскольку цзин не претерпевает никаких изменений. Му Цинфан выглядел глубоко обеспокоенным состоянием своего неизлечимого пациента. Больше, признаться, чем Юань думал. Но это было логично: целитель боролся с этим «недозаражением» все эти годы в одиночку. Благодаря скрытности главы, он был тут единственной надеждой и целиком ответственным, но не имел даже возможности помощников искать и по сторонам спрашивать. — Цзин просто оседает в стенках меридианов, улучшая проводимость до невероятных показателей, — эмоционально продолжил жаловаться он. — Это делает возможным выполнение невероятно сильных ручных техник и использования большого количества талисманов единовременно. Но СюаньСу будто растение, чьи корни пронизывают энергетику шисюна. Если выдрать их, если разбудить меч, то цзин, его питающую землю, он заберет с собой. Это оставит опустошенные каналы покореженными, пережженными. На данный момент повреждения будут такими крупными, что погубят человека без срочной целительской помощи. Юань сочувственно положил ладонь на локоть распереживавшегося целителя. Они задевали эту тему несколько раз, но никогда прежде в таких деталях. Глава Юэ выглядел искренне удивленным подобной реакцией своего шиди. — Но даже если бы мы вырвали меч раньше и вскрывали бы печати регулярно, нанося невосполнимые ранения системе меридиан шисюна, Сюаньсу бы продолжал пить энергетику, с которой связан. И не остановится, пока не завершит процесс слияния. — Более того, — заметив сомнения в выбранном курсе действий, поспешил заверить Хэ, — меч от частых пробуждений научился бы действовать лучше и быстрее. То, что СюаньСу спал, замедляло его продвижение значительно. Да, он врастал в слои энергетики глубже, но он и не учился поглощать эффективнее. Если бы регулярно рвали энергетику, со временем воля и сила человека бы иссякли, и глава Юэ уступил бы напору артефакта. Мастер Му дрожаще вздохнул и испуганно посмотрел на Юаня. Тот пригласил их еще немного пройтись и успокоиться. — Что ж. Давайте начнем сначала, — призвал инкуб. — Насколько этот мастер смог разобрать ситуацию, СюаньСу — не злой меч и не имеет каких-либо целей или развитых желаний. У него нет полноценной души или развитого сознания, способного сложно мыслить или чувствовать. Но это действительно живое существо, родственное демоническим мечам. Его единственная цель в жизни, ради которой оно существует — съесть вас. Он бесхитростно кивнул на главу Юэ. — Я предполагаю и могу ошибаться, при установлении связи с артефактом вам не хватило резерва ци, чтобы заполнить артефакт, и вы залезли в свой запас жизненной энергии, отдав артефакту часть своего цзин?.. Довольно приличную часть, хочу добавить. Кусок отломан огромный. Уж не знаю, ваша ли это работа или ваших наставников в процессе лечения. Но этот мастер искренне сочувствует, что вам пришлось переживать подобное. Никому не следует… Юань покачал головой. Это действительно было ужасно. И это было настолько близко к сердцевине, к душе, что это должно было ощущаться, как повреждения души. Даже если технически та не пострадала. Если б пострадала, заклинатель сейчас весь такой разумный и адекватный не ходил бы. Но этот надлом все равно оставался постоянно ощутим, как могла бы потерянная конечность, только изнутри. Глава Юэ показался вдруг очень маленьким. Он на долю секунду неконтролируемо поджал плечи и с усилием расправился. Размял сжатые до белизны кулаки и глубоко вздохнул. — Это так, — с силой признал он. — Я был молод и безрассуден, презрел опасность, о которой предупреждали старшие. Моему Учителю пришлось запереть меня на год в пещерах Линси, пока помутнение не оставило меня. Юань коротко отвлекся на переоценку сюжета ПГБД и жизни а-Цзю, и как много эта поспешность Юэ Цинъюаня значила для этих двоих и сюжета в целом. Всего лишь на помощь другу поспешил, а, как домино, рухнули три измерения. Судьбы мира весьма причудливы. «Сильнейший культиватор мира» в итоге немногим функциональнее главы Хуаньхуа. Уже сейчас Цинъюань достиг своего потолка. А будет толкаться дальше и гонять цзин по своим золотым трубам — все расшатает. Отвердевшим тяжелым каналам не хватало гибкости, чтобы принимать такой поток и расширяться, как требовалось. — Понятно… Вся проблема с СюаньСу в том, что ваши Учителя так и не смогли до конца разорвать связь между кусками цзин-шэнь, — с сожалением вынес вердикт Юань и поморщился, когда Юэ Цинъюань стриганул ушами, будто вспугнутый зверь. Да, били эту цепь упорно, да не добили. — В итоге ваш меч и получил отдельный запас жизненных сил, и сохранил связь с вами, с источником энергии. Из этого и вытекает его простая и очень понятная цель: восстановить целостность вашего с ним цзина. Достигается просто — поглощением вас. В конечном итоге вы суть одно. Цзин в мече — это ваша часть, что хочет вернуться. Вы — тоже часть меча, что хочет к нему вернуться. И одновременно с этим вы два раздельных существа, у которых свое понимание, что есть правильно и что есть хорошо. Люди выглядели очень некомфортно от такого объяснения. — Вы подобны стаканчику с водой, и СюаньСу пьет вас через трубочку уз, — без прикрас указал Юань. — И, конечно, чем чаще вы его будите, тем больше сноровки он имеет в утолении жажды и в борьбе с вами. Вам повезло, что ваши старшие быстро догадались наложить понятную печать на ножны, которая надежно укладывает меч в сон. Во сне это существо не может предпринимать активных попыток вас сожрать. Оно только пассивно фильтрует цзин, который его касается, чтобы поглотить по пробуждении. — Да, это было известно и прежде, пусть и не в таких… подробностях, — тяжело признал Му Цинфан. — Что случится, если завершить наше слияние? — вдруг предложил тему для беседы Цинъюань… хотелось бы верить, что только теоретическую. — На этот раз с подготовкой и под присмотром целителей. Если меч и этот мастер едины… Юань нахмурился. — Я рассуждал об этом, — согласился он. — Еще даже до того, как наложил на вас руки. Там, где существует слияние, и обе части тянутся друг к другу, к чему бороться с неизбежным? Этот проверил, у СюаньСу нет сознания или воли как таковой, он вам не соперник за контроль. Его единственное желание — вернуть целостность цзин. Если оно будет исполнено, то проблема слияния действительно исчезнет… Возникнет другая. Глава Юэ, вы бы хотели стать разумным клинком? Мужчина мотнул головой. — Прошу прощения? Каким образом? — спросил он в замешательстве. — Объединив цзин, вы действительно обретете полный контроль над своей энергетикой и даже сможете принять новый меч. Но следует помнить, что СюаньСу при слиянии поглотит вас. Не наоборот. Человеком вы останетесь номинально, пока не вынимаете меч. Едва ножны хоть на волосок обнажат лезвие, вы — весь вы целиком — займете свое законное место в мече. Итого — живой меч… Юань остановился на дорожке у цинцзинского Тихого озера. — Возможно проклятый, если СюаньСу сохранит свой голод к тем, с кем связан узами. Возможно проклятый, потому что неизвестно насколько странно быть мечом. Без глаз и тела, много ли вы поймете? Даже не желая вредить, вы можете просто не понимать, что происходит. Может быть полезно почитать в библиотеке о случаях, когда человек оказался заточен в вещь. Этот не совсем уверен, что меч предусматривает человеческую… сложность? Вещи несоизмеримо проще личностей, мастер Юэ. Так что этот мастер не возьмется предсказывать, сколько вас останется после смены сосуда. Может случиться так, что чаша заполнится цзином, но на остальное не останется места… Люди снова замолчали, осознавая ужасающие перспективы. — Возможно, вы все же продолжите что-то осознавать, — предложил инкуб не слишком утешающе. — Как я слышал, демонические мечи умеют различать хозяев и врагов. Возможно, они чувствуют ци как слепцы? Возможно, металл проводит касания человеческих рук? Но я бы честно не доводил до такого. Этот откровенно не знает, как это работает, и не возьмется предсказывать, не возьмется проводить подобную процедуру. Еще несколько лет у вас есть, до того как слияние затронет ядро естественными темпами. — Если подобное произойдет… — Я могу помочь, только пока разрыв между двумя сущностями существует, — громко и четко повторил Хэ. — После вам придется искать другого мастера-инкуба и надеяться, что они смогут помочь. Лорд Цюндин кивнул, и они продолжили прогулку, думая о своем. Юань ожидал еще вопросов. — Вы сказали, что проблема возникла от того, что Учителя не справились с разрывом связи, — заговорил мастер Му. — Значит ли это, что мастер Хэ может разорвать узы окончательно? Юань притормозил. — Это то, что я намерен сделать в конце нашего лечения, да, — медленно признал он. — После нескольких весьма насыщенных месяцев нашей работы, то есть. — Почему нельзя сделать это без… плотной культивации? — страдальчески заломил брови целитель. Пациент мрачно и согласно молчал. Юань глубоко, успокаивающе вздохнул. — СюаньСу — это живое существо, часть вас, — с мягким нажимом повторил он. — Это живая часть мастера Юэ, — повторил он еще раз, не видя понимания на лице даже целителя. — Как только я рассеку узы, пока вы столь тесно сплетены, это вызовет острейшую реакцию. Сейчас цзин СюаньСу воспринимается вашим из-за уз. — После разрыва он станет чужим, — блеснул догадливостью целитель и с пониманием закивал. — Чужой цзин, который идентичен вашему, повсюду в ваших венах? — поднял брови Юань многозначительно. — Ваша энергетика наизнанку вывернется в попытке различить, что у нее родное, а что чужое. Все, что изъятие СюаньСу могло сделать, вы сделаете с собой сами, и никакой целитель не успеет унять. Не говоря уже о той агонии, которая случится, если ваша живая часть погибнет при полном контакте. «Пещеры Линси, часть вторая и последняя» — не сказал Юань, потому что у него еще осталось чуток такта. Глава Юэ и так сделал несколько больших шагов от них и встал, отвернувшись, сжав кулаки. Уши не зажимал, но ощущение витало. Хэ смягчился. Он переглянулся с испуганным целителем, который, вероятно, никогда не видел таких эмоциональных реакций от куклоподобного начальника, приблизился и бережно положил ладонь на плечо, погладил. Постепенно удушающая ци заклинателя прекратила сходить с ума и баламутить окрестности. — Глава Юэ, дышите со мной, — привычно направил он и заговорил, когда культиватор подуспокоился: — Именно для этого нам и нужны несколько месяцев работы. Сначала вас с СюаньСу надо распутать, и только потом, когда останутся чистые узы, можно будет аккуратно их подрезать. Это не будет так же больно. Это я могу обещать. Больно. Не. Будет. И пока мужчина возвращал самоконтроль, Юань повернулся к целителю: — За годы существования этой связи, тело и духовные вены главы Юэ приспособились к наличию паразита. Сейчас они уже переплелись словно мать с дитем. Организм мастера Юэ не различает СюаньСу как захватчика, как отдельный организм, поэтому спешит исполнить любой его каприз будто свой собственный. Медитации и сознательный контроль над цзин не могут помочь, потому что это борьба против собственной природы. Для матери естественно кормить дитя в своей утробе. — Сначала надо извлечь дитя, если уж мы решили погубить его, — согласился Му Цинфан, погруженный в свои мысли. — СюаньСу не переживет разрыв связи? — вдруг спросил глава Юэ. И Юань, и мастер Му бросили на него подозрительные взгляды. Глава выглядел смутно озабоченным будущим своей половины, ровно как мать о судьбе своего первенца. Вероятно, такой сантимент на базовом уровне имел место быть. Энергетика — это часть человека, и для энергетики меч был именно что вечным ребенком. Одержимые также заботятся о своем объекте фиксации, не видя вреда, который тот приносит. — Нет, — коротко ответил на вопрос инкуб. — Я иссушу его в вашу пользу. Господа, позвольте мне излагать по порядку, — попросил он. — Я все объясню в свое время. Люди закрыли рты, которые уже приготовили, чтобы задать больше вопросов. Все это они могли обсудить, не петляя в потемках в лесу, как тройка заблудившихся ролевиков, а в кабинете на Цаньцао за чаем с печеньем. — Спасибо. Итак, — Юань пригласил их вновь гулять. В закатном солнце роща приобретала приятные теплые цвета. — Я уже объяснил вам, как важно сначала выпутать энергетику меча и человека. Это позволит избежать шока от резкого разрыва связи. В основном заражение занимает вены мастера Юэ, их стенки. СюаньСу вылавливает частички цзин, циркулирующие по энергосистеме и присоединяет к своим запасам. Даже во сне он слепо мостит себе путь по вашим меридианам к ядру, где находится ваша часть цзин-шэнь. Именно эти запасы я собираюсь убрать. — Это невозможно, — молниеносно возмутился целитель. — Чем это лучше изъятия СюаньСу?! — Можно меня хоть немного послушать, мастер Му? — не выдержал и возмутился Юань. — Я как раз объясняю! Целитель замолчал кротким ягненком. Демон выпрямился, сверкнув глазами. — Сам по себе я прекрасно могу пережевать его энергетику и выплюнуть, оставив бессмертным калекой, — с тихой яростью огрызнулся он. — Я иссушу весь зараженный цзин и спокойно разорву связь с СюаньСу. Не вопрос! Работы на вечер! Моя прибыль такая же, а усилий в тысячу раз меньше. Кому этот секс с ослом вообще нужен, в самом деле! Почему Юань еще и уговаривать должен?! Жить будет и так! — Нет, спасибо, — пискнул мастер Му. — Диди мне тоже спасибо не скажет, — согласился Юань, остывая. — Именно поэтому я настаиваю на бережном, постепенном удалении зараженных участков. В обязательном порядке при содействии главы Юэ. Я собираюсь удалять цзин бережно, участок за участком. В некоторых местах не осталось ничего, кроме чужого цзина, поэтому на прохудившихся местах будем ставить заплатки из ци. Собственно, глава Юэ на протяжении лечения должен будет отказаться от использования любых техник и привычных рабочих нагрузок и сосредоточиться на медитациях и циркуляции энергии по системе, чтобы заживлять каналы быстрее. Его осознанность и сотрудничество важны. Так, шаг за шагом мы сможем подрезать корни СюаньСу. А потом, когда в теле не останется следов слияния, я перейду на меч. Я не смогу вернуть всю ци и цзин, что там осели, но я могу вытащить тот чистый кусок цзин-шэнь и вернуть его на место. — Почему нет? — уточнил Цинъюань и сделал вежливо-заинтересованный тон. Будто Юань не поймет, что это сейчас он докопался. Веди себя хорошо, Мадам Хэ, это заработок века. Тебе еще семью кормить. «Думай о толпе голодных суккуб из бедных малоимущих гнезд, которые хотели бы оказаться на твоем месте, но никогда не увидят такую прекрасную добычу, как эта», — глубоко подышал попаданец. Он обещал себе лучшее поведение. — Потому что в вас не предусмотрена выемка для меча, вы не ножны, — глава Юэ покраснел и отвел глаза. Юань сначала не понял, а потом понял. Как же он устал от этих озабоченных… И знаете что? Если Юэ Цинъюань хочет восстановить свои ломаные каналы после скобок и получить свой цзин-шэнь безболезненно, то придется ему побыть ножнами. — Технически этот может перенести следом остальные части СюаньСу, — волевым усилием невозмутимо продолжил он, — но вливание большого количества энергии в вены сразу после того, как мы их порядочно травмируем во время лечения, станет причиной перегрузки. Это доведет до искажения и разрывов. А если не повезет, то и смерти. После окончания лечения уровень ваших каналов по широте и упругости скатится до уровня ученика или молодого мастера, и вам придется бережно восстанавливаться, избегая привычных нагрузок. — Вы очень доходчиво донесли свою позицию, мастер Хэ, спасибо, — примирительно загасил его недовольство Му Цинфан. Юань глубоко вздохнул. — Мы чуть позже с вами обговорим более тщательно порядок проводимой операции и договоримся о необходимых процедурах, если мастер Юэ даст согласие… И на протяжении лечения мастер Вэй должен будет убедиться, что меч надежно покоится в ножнах и не в силах выбраться, потому что, чем дальше, тем больше будет нервничать малыш во сне и стремиться проснуться. Лишь в самом конце, когда СюаньСу будет истощен, меч потребуется передать мне, чтобы я мог завершить разрыв. — Разумеется. Если не возражаете, этот откланяется и останется поразмыслить над объяснениями мастера Хэ, — кивнул Му Цинфан и остался на живописной лужайке. Он махнул им, а сам направился к черному глянцевому камню для медитаций. Юань там часто играл на гуцине и по опыту знал, что там веками наполировали практически две выемки для комфортного сидения. Юэ Цинъюань предложил инкубу прогуляться еще. Вероятно, это был их шанс обсудить деликатные детали. Но пока они шли молча и думали о своем. Их путь привел к самой вершине горы Цинцзин, где была небольшая смотровая площадка и беседка для любования пейзажем. Тут находился весьма высокий и крутой обрыв, и можно было при желании косплеить сцену из Титаника у символических перил или подражать викторианским несчастным влюбленным, бросавшимся на скалы вниз головой. Только моря и не хватало — его заменял духовный источник. Они оба остановились у перил (не как Джек и Роза), любуясь тишью вечера и глядя на огни человеческих поселений внизу в тени закатного солнца. — Этот… Я не понимаю. Если у СюаньСу нет мыслей, нет даже разума, как он смог внушить мне одержимость, убедить меня в молчании? — заговорил заклинатель. — Я никогда не утверждал, что ваша одержимость — это влияние меча, глава Юэ. У меня было подозрение, но оно не подтвердилось. Это были всего лишь ваши сердечные демоны. Ничего сверхъестественного. — У меня нет… — начал он. Юань издал презрительный смешок: — Извините, перебью. Во-первых, у всех есть. Такова наша натура. Во-вторых, посмотрите на Шень Цинцю, глава Юэ. Я люблю своего диди, но нельзя отрицать, что у него проблемы. И думаете, у вас их нет? Оглянитесь на свое прошлое, мастер Юэ. То, что породило Шень Цинцю, породило и вас. Вы правда верите, что он волшебным образом собрал все палки, а вы выбрались, не запачкав белый подол? У вас просто не видно под одеждой. — Нет, я никогда не думал так, — сдавленно возразил тот. — Значит, только делал, — пожал плечами Хэ без особой жалости. Сил его больше не было. — Сколько раз вы судили поведение Шень Цинцю, не спрашивая причин. Я заметил. Весь цзянху заметил. Вы смотрели на него сверху вниз с тех самых пор, как он пришел в секту, а то и всегда, если судить по данному прозвищу. Будто никогда не стояли там же, где и он. Юань не знал до конца, с чего решил огрызаться, но у него было ощущение, что Цинъюань лучше всего понимает грубое обращение. Он был очень мягким лидером и уступчивым человеком. А это значило, что ругает он не других, но себя. И такая манера была ему роднее вежливости. — Это он вам сказал? — недовольно нахмурился мужчина, глядя сверху вниз из-за разницы в росте. Мысленно Юань фыркнул. Он выделил это «он», будто Юань выудил у его брата сокровенные тайны шантажом и подкупом. И теперь Цинъюань тоже хотел их. — Нет, — отрезал инкуб. — Это было бы очень непрофессионально с моей стороны, так выдавать его секреты. Да и не всей информацией этот владеет. Но я считаю так, поскольку сам был свидетелем вашего поведения. — Что это значит? — потребовал заклинатель. — Что у меня есть глаза. Юань встретился со стальным взглядом лорда Цюндин. — Не все сердечные демоны выражаются искажениями ци и жестокими приступами, глава Юэ. Есть и те, что ломают наш разум незаметно, без видимой логики и четких причин. Оттого они не менее опасны. В основном потому, что причиняют боль не нам, а нашим близким. Они замолчали. Мужчина на что-то злился, сжимая перила. Юань отметил, какие у него широкие большие плечи под грудой многослойных тряпок. Сделал маленький шаг назад. — Он изменился, — вдруг вытащил признание глава Юэ и обернулся. — Сяо Цзю. Однажды он изменился. И больше никогда не был прежним. Мужчина выглядел почти испуганным. Юань не совсем даже понимал, что это признание несет. Обвинение? Жалоба? Простое наблюдение? И да, «сяо Цзю» изменился, спасибо, что заметил. Только уже лет десять почти как. И того раньше. А недавно бедняжка умер окончательно. — Извините, не знаю о чем вы, — солгал Хэ. — Я всегда знал только одного а-Цзю. У него много лиц, но он всегда он. Даже когда лучше бы прикинуться кем-то другим — все равно он. — Вы такой же, — согласился глава Юэ. — Наверно, поэтому мастер Хэ так нравится сяо Цзю. Юань дернул краем брови, услышав еще одно идиотское неуместное «сяо Цзю». А-Цин больше не был маленьким рабом без фамилии. Он был уважаемым образованным лордом и культиватором с золотым ядром и большим именем. Вторым, а не последним. Му Цинфан был «сяо», если уж на то пошло! Ничего удивительного, что такая манера тыкать и постоянно затыкать в самый конец второго лорда показалась Му Цинфану зловещей. По наводке Юаня он начал думать о прошлом этих двоих и от ужаса додумался до того, что это глава шантажировал второго лорда и каким-то образом заставлял его. Ибо, боги в свидетели, такой умелец и умник, как Шень Цинцю, стоил того, чтобы пытаться заполучить его любой ценой! А-Цзю, конечно, посмеялся и смахнул, но остался задумчив. Они с целителем тогда прямо обсудили ситуацию. Практически сразу Му Цинфан предложил ограничить главе доступ, пока Шень Цинцю на лечении. Обычно глава прибегал к брату немедленно и проводил дни у его постели. Хотя никто его не просил. Диди вообще-то не любил внимание к своим «провалам» и присутствие мужчин, пока он слаб. Признак неравнодушия со стороны брата был приятен, даже если остро напоминал о тех временах, когда того не было рядом. С лечением и разделением этих двоих призрачное приятие сошло на нет, оставив только дискомфорт от чужого присутствия. Так что с предложением диди согласился. Они вообще с целителем толково поговорили об интересах пациента и расставили многое по местам… Юань под шумок всунулся с гениальной идеей пропить медицинских супчиков, чтобы восстановить тело, истрепанное голодовками и травмами детства. Что же, не найдется волшебной травки, чтобы поправить чувствительное пищеварение? Или ноющие на температуры и сладкое зубы? Или суставы? Или сломанные кости? У Шень Цинцю был целый набор хронических болей, исправлять которые культивированием было уже поздно. А-Цин, как обычно, даже не думал, что это можно поправить, и очень удивился предложению. Но согласился спросить. Он нынче страдать не очень любил, если можно было не страдать. Му Цинфан на его робкий запрос встал в недовольную позу: целитель он лордов или для красоты тут гуляет? Все это было настолько плевым, что если бы Шень Цзю в школьные годы пожаловался, что такие проблемы испытывает, его бы снабдили снадобьями уже тогда, как и многих учеников из неблагополучных бэкграундов. И не обязательно было для этого выдавать свое происхождение — аристократы тоже дефицитами витаминов и чуть ли не цингой умудрялись страдать. И вот пока Шень Цинцю познавал новые границы возможного и расширял сознание до взрослого человеческого, глава Юэ игрался с любимой куколкой сяо Цзю и считал, что все в порядке, это его брат странный. Юань вздохнул и покачал головой. — А вы никогда не вы, глава Юэ, — нейтрально заметил он. — Всегда для других. И так запутались в своих вымыслах, что забыли настоящие лица. Ваш сяо Цзю — он вообще существует? Или ваши сердечные демоны говорят с вами его голосом? Когда смотрите на него, вы видите его или подделку из своего воображения? Заклинатель вздрогнул от грубости, но стерпел и даже прислушался. Юань оставил его, напомнив себе, что не может исправить отношения а-Цзю с другими без его просьбы. Как бы ни хотелось. — Наверное мне стоит общаться с вами почаще, мастер Хэ, — посмеялся Цинъюань вежливо. — Вы открываете мне глаза при каждой встрече. — Этот еще даже не начинал. Но мы можем обсудить и это, мастер Юэ, когда закончим с вашими узами. Какие у вас пока мысли по поводу парного совершенствования со мной? Потому что глава все еще не дал никакого определенного знака, что согласен. Ощущал некое обязательство — да. Согласен был терпеть — наверно, да. Хотел ли? А умел ли он хотеть? Хотеть для себя? Они помолчали. — Иногда вы говорите, будто я уже согласился, — признался Юэ Цинъюань. — Иногда — будто еще ничего не решено, и вы не хотите ввязываться. Развейте мои сомнения, где в этом правда? Юань помолчал, пережевывая мысль. Отчего-то и ему было трудно ответить на этот вопрос. — Как мастер, я жажду наложить руки на ваш уникальный случай, — ограничился он. — И считаю лечение — единственным разумным выбором в вашем случае, а себя — единственной компетентной кандидатурой в вашем окружении. Уж простите этому отсутствие скромности. Но я также считаю, что вы должны принять это решение самостоятельно, без стороннего давления. И кому-то — даже мне — продавливать согласие за вас некорректно. Вы либо примете решение лечиться, либо не примете. Ваше здоровье — это ваша ответственность. — Я предполагал нечто подобное, — вздохнул мужчина. — Вы настойчиво спрашиваете меня о согласии, и я, хоть и чувствую себя донельзя глупо, спрашивая такое у инкуба, также хотел бы услышать, каково ваше личное отношение ко мне. Мне бы… не хотелось заставлять вас. Это было действительно смешно и мило. Принудить инкуба к сексу — как угрожать голодному едой. Надо совершенно опротиветь, чтобы нуждающийся презрел нужду. Глава Юэ при всех своих недостатках, не был настолько плох. Юань посмеялся и тяжело, честно вздохнул: — Мы с вами оказались в весьма щекотливом положении, мастер Юэ. Поймите правильно, у меня достаточно причин вас не любить. После всего, что вы делали с Шень Цинцю все эти годы? Я чувствую себя достаточно мотивированным, чтобы при случае разбить вам лицо, не пожалев своих рук. Но я также знаю, что по какой-то мистической причине мастер Шень вас любит. Хочет вам добра. Чтобы вы поправились, чтобы вы больше не оставили его никогда. Откровенно говоря, вы его единственная семья. А раз вы член семьи моего диди — вы мне важны. Долг Мадам — заботиться о своем гнезде. В том числе, о вас. «Даже если вы — дальний, «третья вода на киселе» ударенный на голову дядюшка, который живет в норе на горе с гигантскими скунсами-енотами и ебет собак, когда приезжает погостить», — добавил Юань мысленно и кивнул, назначив Юэ Цинъюаня на сей почетный образ в своей голове. Идеально подошел. Заклинатель тирадой остался выбит из колеи и не уверен, что делать дальше. — То есть, это не потому, что сяо Цзю против, чтобы вы и этот мастер… Инкуб смерил его взбешенным взглядом. Что. Он. Нес. Боже. Откуда он это взял вообще? Это все еще обычные для людей заморочки про верность? Или фиксация на сяо Цзю не отпускает? А-Цин, конечно, нервничал до сих пор, что станет «третьим лишним», но это переживание притупилось со временем. Юань регулярно повторял, что никуда не собирается, так здравый смысл возобладал над страхами. Но теперь становилось понятнее, почему диди начал липнуть последнее время. Он скорее всего получил от брата отмашку, что тот намерен рассмотреть лечение у Юаня в ближайшее время. С главы Юэ сталось бы и разрешения спросить! — Я вообще не вижу, как мнение мастера Шеня относится к вашей культивации, мастер Юэ, — с холодной снисходительностью сказал демон, будто сообщил ребенку, что зайчик на луне не живет. — Ваше лечение никак не должно его задевать. Юэ Цинъюань неуверенно замолк. Юань раздраженно улыбнулся. По крайней мере, не наорал. — Хорошо. В таком случае… я согласен на лечение, — заклинатель наполнился какой-то излишней решимостью, будто потеря девственности могла стоить ему жизни. Ох уж эти овердраматичные сянься-дурачки! Юань глубоко вздохнул, успокаивая раздражение и усталость. Дорогой клиент, это очень дорогой клиент. Надо его задабривать. Он и так не выдержал и высказал много лишнего. — Этот рад слышать, глава Юэ. Пожалуйста, сообщите о примерных датах заранее, чтобы я мог спланировать свое длительное отсутствие. И касательно технических деталей: вы предпочитаете мужчин или женщин? Если есть конкретные пожелания ко внешности или поведению партнера, я постараюсь прислушаться. Мне не трудно подобрать что-нибудь в соответствии с вашими вкусами. Мужчина зарумянился, неуверенный, задергался, будто некое мнение все же имел, но выразить его не мог. — Подумайте над тем, как вам будет удобнее, — замял инкуб. Бедняга явно умирал от ужаса. — Мы можем провести эти месяцы как незнакомцы, вынужденные друг друга терпеть, или наладить приятельское сотрудничество. Выбор за вами. Я слышал, люди чувствуют себя некомфортно в продолжительных телесных отношениях, если партнер к ним холоден. Юэ Цинъюань так дипломатично улыбнулся, что стало понятно, что слова Хэ услышали и засунули в мусорку. Ну, его выбор. Юань бы предпочел наладить нормальные отношения с братом а-Цзю, каким бы идиотом тот ни был, но если глава упрется рогом — что он мог поделать? Бегать следом он тоже отказывался. — На этом я вас оставлю? — предложил он, осознав, что все насущные вопросы обсудили. — Или мне следует проводить вас до радужного моста, или позвать учеников? Инкуб не был уверен, что ему по правилам положено делать. — О, нет, все хорошо. Я побуду здесь еще немного. Если встретите двенадцатого лорда, пожалуйста, направьте его сюда. Мы покинем пик самостоятельно, нет нужды беспокоиться. Не буду больше задерживать. — Доброго вам вечера, глава Юэ. Буду ожидать нашей следующей встречи, чтобы обговорить вопрос оплаты с вами и необходимые условия лечения с мастером Му. — Оплаты? — удивился заклинатель. Юань мысленно цыкнул: он был прав! На нем собирались ездить бесплатно по человеческим меркам. — Работа мастера моей специальности оплачивается не только едой, мастер Юэ, — сухо указал он. — Мы все это обсудим. — И на что этому бедному мастеру ориентироваться? — иронично развел руками человек. — Этот мастер намерен допить, что останется от СюаньСу. Да некоторое количество человеческих монеток не повредит этой бедной служанке. Я возьму с вас по своим расценкам зеленого дома. С наценкой за вредность и риск, пожалуй. Глава Юэ искренне рассмеялся и замолк. Взгляд потерял фокус. — Хорошо, — прошелестел мужчина, не глядя. Точнее, глядя на обрыв в темноту. Юань еще немного подождал, а потом тихо двинулся обратно, легко различая путь в темноте бамбукового леса. Му Цинфан медитировал на камне под плеск воды и жутковатый шум листвы в темноте. Юань некомфортно подобрался ближе. Издалека ощутив приближение демона, целитель пришел в себя и насторожился. — Мастер Му, — обозначил Хэ свое присутствие. — Глава Юэ дал свое согласие. Надеюсь, все пройдет без осложнений. Пожалуйста, убедитесь, что СюаньСу не покидает ножен. Лучше цепями, — пошутил он. — Безусловно. Есть ли у вас предпочтение по месту… действия? Что-либо еще необходимо? Целитель уже поднялся к нему навстречу. — Там, где мастеру Юэ будет комфортно пребывать, разумеется, — кивнул Юань, приглашая следовать за ним. — Излишняя насыщенность природной ци губительна для моей энергетики, поэтому сердце Тяньгун нам не подойдет, даже если это будет полезнее для восстановления человека. Поэтому будем работать с тем, что доступно. И мне бы не хотелось, чтобы нас излишне беспокоили. То, что глава Юэ не будет потерян в медитации несколько месяцев кряду, не значит, что он будет в состоянии уделять внимание делам. Пусть отдохнет и восстановится, возьмет перерыв от забот и посвятит время исцелению и самопознанию. Мое общество — уже достаточное переживание для него. Визиты посторонних, разумеется, приветствуются, только будьте аккуратнее со вторжением в частную жизнь главы секты. Я намерен разобрать его по частям и собрать заново. Му Цинфан издал звук, будто что-то большое понял. Юань согласно вздохнул, хотя исключительно не понял, что человек там осознал. Да, они будут трахаться. Это не новость. — Глава Юэ просил вас подойти к пагоде, что на вершине пика. Вас проводить? У меня есть ночная жемчужина. — О, этот был бы благодарен, — с облегчением признался заклинатель. — Как стемнело, ни зги не видно. — Айя… — «проблемы людей», чуть не сказал Юань. Совсем из него разговор ресурсы выпил. — Людям, должно быть, страшно выходить ночью без света. Мысленно попаданец закатил на себя глаза. Ну ты уж ври, да не завирайся! — А ваше зрение располагает? — к счастью, вежливо заинтересовался мастер Му. Хэ поддержал ненавязчивую беседу, освещая путь кристальным шариком. Вне леса светила луна, и беседка с изогнутой крышей была прекрасно видна на открытой местности. Тень главы Юэ все еще стояла у резных перил пагоды. — Дальше я сам. Благодарю за заботу, мастер Хэ. — Я могу послать дежурных учеников, они будут рады составить вам компанию с фонариками, — предложил Юань. — Мы доберемся, — заклинатель похлопал по своему мечу. — Ах, точно-точно, — улыбнулся инкуб. Целитель ведь тоже владел клинком, простым и даже невзрачным, используемым разве что для полетов да срезания редчайших духовных трав. — Был рад видеть вас сегодня, мастер Му. Хорошей ночи, надеюсь, вам есть, с кем ее скрасить. Они обменялись улыбками. (Му Цинфан — немного неловко). Мужчина поспешил к коллеге, а инкуб погасил жемчужину и ушел домой. А-Цин встретил его с тем же нервным ожиданием на веранде, и Юань смог его обрадовать, что Юэ Цинъюань дал свое предварительное согласие. Шень Цинцю выпрямился и расслабил лицо, стиснув задрожавшие ладони на коленях. Вероятно, это переживание последних недель, наконец, нашло выход. А-Цзю волновало и то, что брат согласится, и то, что не согласится. Диди предложил отпраздновать, неумело выдавая сексуальный аванс. Юань умилился. — Если ты хочешь, — улыбнулся он в поцелуй. — Как ты хочешь попробовать сегодня? Он легко вынул диди из кресла и утащил в спальню. — Сегодня как ты хочешь, — румянясь, выпалил тот, теребя завязки на его халате. Инкуб неуверенно затормозил. Он, если уж совсем честно, вообще хотел просто пообниматься и поурчать. Может, поговорить. Просто так, ради перекуса? А-Цзю был на нервах, а Юань — сыт. Понятных же целей в их парной культивации они до сих пор не ставили и ничем конкретным не занимались. Он даже не рассматривал энергетику диди толком, прежде больше озабоченный эмоциями а-Цина. Но а-Цзю хотел, чтобы он выбрал что-то на свой вкус, как человеческий любовник бы выбрал… Но он знал, и что Юань инкуб, верно? — Могу я осмотреть твои духовные вены? — неуверенно предложил демон. — Как осматривал жаньмень-шисюна? — деревянно уточнил а-Цин. — Эм, — неловко согласился инкуб. Мужчина расслабился, будто из него вынули все кости, и упал на плечо любовника. — Делай, что хочешь, — дал он добро. Цундере вайбы сейчас были очень противоречивые. Юань неуверенно помедлил, но прижался к шее губами. Был очень велик соблазн прокусить мышцу, чтобы а-Цин выгнулся и чувственно застонал. Так больно и внезапно, чтобы ударил. Чтобы остался след у обоих. Желание стало таким сильным, что инкуб зажмурился, пережидая, пока клыки не перестанут так четко ощущаться во рту. — Что на этот раз? — зарычал а-Цзю с ноткой бешенства на бездействие. — Я хочу укусить тебя, — выдохнул Юань, жмурясь. Чем больше он об этом думал, тем больше хотел. — Очень сильно. — Укуси, — разрешил а-Цин после короткого раздумья. — Там, где под воротником не видно будет. Я не буду лечить. — Ох, — Юань был абсолютно тронут и даже забыл слова. — Ах! Спасибо! Инкуб внимательно осмотрел перед собой поле деятельности, потерся щекой о белую кожу плеча и нашел идеальное место для метки, и даже раскрыл рот, как вспомнил, что демоны спрашивали разрешения обменяться укусами на свадьбах по весьма определенным причинам. Добровольно отданная кровь была опасной штукой в их среде. Подобная эссенция была лишена всяких естественных защит, и через нее можно было проклясть. Пьющий тоже оказывал доверие, ибо принятая добровольная кровь также проходила все его защиты. Фактически, пьющий включал хозяина крови в список «допущенных», его защитные инстинкты переставали работать в его сторону. Обмен кровью на свадьбах создавал взаимную уязвимость. Укус был еще более хардкорной версией обмена без возможности расторжения. Юань облизал нефритовую кожу с сожалением и притерся ближе, вдруг заметив, как напряжен диди. — Что, совсем не вкусный? — тихо спросил он. Инкуб хихикнул и игриво пихнул его. — Я хочу папапа. И потрогать тебя, пока ты медитируешь. А-Цин залился румянцем. — Бесстыдник! Я не смогу медитировать! Как ты себе это представляешь?! — Я аккуратненько, — захихикал Юань. И он действительно смог «аккуратненько», несмотря на то, что заклинатель долго не мог заурчать, ожидая начала приставаний вот-вот. В раскрытом состоянии, Юаню не надо было даже особенно давить, чтобы рассмотреть его точнее. Он легонько касался лепестков чужой энергетики, и та раскрывалась для него, трепеща от малейшего дыхания. Юань не посмел лезть грубо, чтобы а-Цин не захлопнулся, как устрица, но обласкал осторожным вниманием все его меридианы. Промял равномерно застои и очертил прикосновениями обломанные меридианы. Они с братом — два сапога пара. Юань не мог сказать, кто из них был сломан сильнее. Когда они закончили урчать и вынырнули для сна, диди лег с ним и задумчиво смотрел, как инкуб лениво моргает кошачьими, демоническими поцелуями. Иногда он краснел, вспоминая их папапа и отводил глаза, спешно сгоняя румянец. Юань не переставал улыбаться. Было тепло и спокойно. То, как он не отпускал одежду Юаня, наполняло живот инкуба маленькими трогательными бабочками.