Все началось с проклятия

Джеймс проснулся, чувствуя себя более уверенным в своем месте под опекой барона. Заверения, прозвучавшие за ужином, помогли принцу успокоить ту его часть, которая была уверена, что он находится на расстоянии одной маленькой ошибки от изгнания. Подопечный фейри должен был изучать все, чему учил барон, чтобы исцелить свое проклятие. Очевидно, его считали достаточно особенным, чтобы заслужить личную опеку самого фейри. И Джеймс его не подведет. Но прежде всего ему нужно встать, чтобы сделать все это. Он вскочил с кровати и вдруг остановился, заметив на столе конверт, который ждал его ещё со вчера. Джеймс осторожно взял его в руки и сломал восковую печать, гадая, это ответ от Стивена или от короля и королевы, пока он аккуратно вытаскивал сложенный пергамент. Когда он прочитал приветствие, раздался вздох облегчения. Мой дорогой брат Джеймс, Я так рад слышать, что барон хорошо к тебе относится. Твои уроки звучат в сто раз интереснее, чем эти старые трактаты о вотчинах. Но мне нужно изучить их, чтобы понять, как быть достойным будущим королем. По крайней мере, так говорят отец и советники. Я ужасно скучаю по тебе. В замке слишком пусто без тебя, когда ты таишься, уткнувшись носом в книгу. Матушка и отец не признаются, но они тоже скучают по тебе. Ты же знаешь, какие они. Джеймс тихонько фыркнул про себя. О, да, он знает. Король и королева Аллардис держали свои эмоции в тайне от всех, включая детей. Не сказать, что принц чувствовал себя нелюбимым, пока рос, — просто это было… досадно. Джеймс выбросил из головы тревожную мысль и продолжил чтение. Стивен с присущим ему юмором рассказывал о том, как идут дела дома. Как хорошо идут тренировки с его оруженосцем Уилсоном. Как он завалил своего первого оленя — разумеется, в другой части леса, нежели та, где, к сожалению, находилась река. Джеймс был рад за него, хотя и огорчен тем, что не смог присутствовать при встрече со старшим братом. Затем он перешел к следующему фрагменту. Не знаю, как у вас обстоят дела с бароном, но если он разрешит, я хотел бы пригласить вас на свой семнадцатый день рождения. Наверное стоит напомнить, что это будет через три месяца. И да — несмотря на то, что там будет куча любопытных, а кое-где и откровенно мерзких дворян, я был бы очень признателен, если бы рядом со мной был мой брат. Или хотя бы кто-то, кто мог бы спрятаться со мной в саду за статуей прадеда и пожаловаться на этих душных, зазнающихся и противных дворян. Твой лучший друг (я надеюсь) и брат, Стивен Грант Аллардайс P.S. Прости за слишком формальный адрес на конверте — мне придется замаскировать письмо, чтобы вынести его в сад для твоего гонца. Дай бедняжке дополнительное угощение за то, что ей пришлось ждать, пока я найду лишнюю минутку, чтобы написать тебе. Джеймс задумчиво поджал губы, заканчивая читать. Позволит ли барон принцу отправиться на день рождения его брата? Насколько Джеймс знает, он ведь не прикован к Соковии или Долине Фейри. Приводя себя в порядок и переодеваясь, он размышлял над тем, как попросить разрешения у фейри. Может быть, не сегодня, учитывая, что вчерашняя выходка принца будет ещё какое-то время маячить в памяти барона. Или, может быть, сейчас как раз подходящий момент, чтобы поднять эту тему? Джеймс застонал от своей нерешительности. Возможно, стоит просто немного подождать и посмотреть, как пройдёт этот день. Поднимать эту тему во время завтрака он не стал. И во время утренних уроков тоже. Джеймс чуть было не заговорил об этом за обедом, но фейри исчез, чтобы заняться чем-то в одной из запретных для Джеймса комнат. Послеобеденные занятия отвлекли принца настолько, что он почти забыл о письме, пока перед самым ужином не прилетел ворон. Джеймс издал что-то на манер извинений и тут же отправился за одобренными бароном закусками из буфета. — О? И чем же он заслужил угощения? — спросил фейри, изогнув бровь. — Меня попросил брат — он сказал, что ворону пришлось достаточно долго ждать, что бы получить письмо, и он проголодался, — ответил принц, выкладывая приличную горсть птичьих закусок. Ворон подскочил и с удовольствием принялся клевать угощение. Джеймс расслабленно вздохнул, прежде чем продолжить. — Он также хотел спросить, смогу ли я отправится на празднование его дня рождения через три месяца. — Мг. — безразлично пробормотал барон. Казалось, он старательно возится с мантией, чтобы скрыть свое первоначальное выражение лица, прежде чем снова обратить внимание на Джеймса. — И ты хочешь пойти? Джеймс сделал паузу. В тоне фейри прозвучала некая сдержанность. И этот первоначальный взгляд был… расстроенным? Принц тщательно подбирал слова. — Если вас это расстроит, то нет. Мне не обязательно уходить, — Джеймс склонил голову, как он надеялся, в знак уважения. — Это не то, что я… — проворчал барон, но тут же прервал себя нехарактерным кашлем, — Конечно, можешь ехать. В конце концов, это не тюрьма. Джеймс нахмурил брови. Не то чтобы он был недоволен разрешением, просто что-то в реакции фейри показалось ему… странным. Поздним вечером, когда принц готовился ко сну, его осенило: он сел писать ответ на письмо принца Стивена. Они не пригласили барона… Именно поэтому он выглядел одновременно раздраженным и оскорбленным, прежде чем скрыть свое выражение. Однако ведь барон не стал добавлять свое приглашение в качестве условия для отъезда Джеймса. Это было бы типично для фейри, на самом деле. Но барон не был хрестоматийным персонажем. Никто из фейри не был таким. Джеймс пожевал губу, размышляя. Ну, он мог бы просто спросить у Стивена, можно ли ему пригласить барона. Все равно ему еще не исполнилось восемнадцати, и появляться без сопровождения было бы невежливо. Он написал ответ, включив в него свою маленькую дополнительную просьбу, и забрался в кровать. Он не стал просить ворона отнести его сегодня вечером — он все равно будет ждать утра, чтобы доставить его.

~~~

Прошла целая неделя, прежде чем Джеймс получил ответ от брата. Его занятия с бароном продолжались как обычно, хотя и без забавных шуточек фейри. Трапезы снова чаще всего проводились в одиночестве. Фейри присоединялся к нему за завтраком, но чаще всего выпивал лишь чашку чая и вежливо отказывался от других предложений принца. Однако несколько холодное поведение барона изменилось, когда в конце недели ворон уронил на стол два запечатанных воском письма. Одно было адресовано Джеймсу. На другом было просто написано «Барон» впетляющим почерком Стивена. Это был ответ на вопрос Джеймса. Принц внимательно следил за реакцией фейри, пока тот вскрывал свое собственное письмо. — Что это? — пробормотал барон, взяв в руки письмо. Джеймс непонимающе пожал плечами. Опустив взгляд, он убедился, что это официальное приглашение на семнадцатый день рождения Стивена, явно написанное советником или другим подобным писцом и подписанное его братом. Это была довольно распространенная практика, когда нужно было разослать несколько десятков одинаковых приглашений. Джеймс лишь предположил, что Стивену пришлось подписывать гораздо больше, чем второму принцу на его пятнадцатилетие. Джеймс поднял глаза и успел заметить удивленное выражение на лице фейри, прежде чем барон вернул свои черты в привычное нейтральное состояние. — О. Ну, — он прочистил горло, прежде чем продолжить, — В таком случае хорошо, что твоя новая одежда скоро прибудет. Полагаю, ты хотел бы получить её к празднику брата. Он не стал возражать. Джеймс был просто благодарен за то, что простое приглашение вернуло именно того барона, которого Джеймс полюбил за столь короткий промежуток времени. Пусть у него были и свои проблемы, но Джеймс уже привык с ними справляться. Более или менее. До тех пор, пока через несколько дней не пришла его новая одежда… Принц не ожидал личной доставки, когда вместе с бароном вышел в фойе Соковии, чтобы поприветствовать очень яркую особу. Джеймс решил, что это, должно быть, Ткач, поскольку тот выглядел скорее как портной для народа фейри и был одет в совершенно потрясающие халаты, сшитые по стратегическим меркам, чтобы продемонстрировать его лучшие формы. Как и у его учеников, на плечах из серебристо-белой ткани, выделяющейся на фоне остальных темных одеяний, был изображен паук. — Барон! Как ты посмел заглянуть ко мне, когда я был повержен недугом! — воскликнул незнакомец, прижимая к груди облегающую черную сплетенную мантию и обиженно проводя рукой по лбу. — Это была случайность, — заверил барон с легкой ухмылкой. Как будто он привык к подобному отношению со стороны Ткача. Открыв волшебную дверь, он открыл комнату, которую Джеймс раньше не видел: с большим зеркалом в пол и большим количеством места для откровенно комичных пакетов и сумок, которые Ткач привез с собой. — Дорогой, ты просто ужасен, как ты смеешь так дразнить меня! Уф. Ладно, я тебя прощаю. Давайте посмотрим, что мой ученик приготовил для твоего мальчика, — проворчал Ткач, проходя мимо барона в комнату, и щелкнул запястьем, чтобы все пакеты поплыли за ним. Барон улыбнулся Джеймсу, а затем наклонил подбородок, чтобы направить принца в новую комнату. Джеймс глубоко вздохнул и встал перед зеркалом. Ткач провел пальцами по своим светлым волосам длиной до плеч, а затем обратил внимание на Джеймса. Он окинул принца критическим взглядом. — Посмотри на себя, дорогой. Неудивительно, что ты умолял барона отвести тебя в мой магазин. Это то, что ты носил? — он хмыкнул. — Маленький принц не совсем виноват, — вмешался барон, занимая место в стороне от них. Подождите-ка… Барон остаётся? Джеймс почувствовал, как его щеки разгорелись и поспешил пригнуть голову, чтобы скрыть свои внутренние мысли от обоих фейри. Если все пройдет примерно так же, как примерка одежды дома, то… — Ладно — долой старье! Вперед! — Ткач захлопал в ладоши, и из его голоса исчезла всякая дразнящая каденция. — Здесь? Прямо сейчас? — заикнулся Джеймс. Ткач слегка насмешливо хмыкнул и уперся руками в бедра. — А как еще ты сможешь примерить мою одежду? Ты же не будешь носить под ней свои немыслимые человеческие лохмотья. Если мне есть что сказать по этому поводу. — Но… — Маленький принц, — голос барона пресек все дальнейшие словесные протесты Джеймса, так как мальчик тяжело сглотнул, — я лекарь. Ничего такого, чего бы я не видел, не будет. Не нужно стесняться. Джеймсу захотелось застонать. Он нервничал не из-за этого! Но если он будет слишком сильно протестовать, то может расстроить незнакомого фейри. А у него не было такой уверенности в Ткаче, как в бароне. Придется просто смириться и сделать это. Покраснев еще больше под пристальными взглядами обоих фейри, Джеймс потянулся, чтобы вытащить булавку, удерживающую его свободный рукав от неприятных ощущений. Принц медленно снял тунику и, бросив нетерпеливый взгляд на Ткача, скинул сапоги и брюки. Он стоял перед зеркалом в одних трусах, нервно обхватив себя руками. — Вот! Боже правый, можно подумать, что мальчик девственник, — ворчал Ткач, протягивая ему первую одежду. Джеймс почувствовал, как от этого замечания румянец перешел с шеи на грудь. Ткач сделал паузу. Принц заметил, как сузились глаза фейри, но в следующее мгновение это выражение исчезло. — Мой ученик сказал мне, что одним из ваших условий было то, что вы хотели бы иметь возможность одеваться самостоятельно, — Ткач вернулся к деловому тону, протягивая красивые синие и серебряные мантии. — Если немного потренироваться, они должны соответствовать этому требованию. Джеймс взял предложенную мантию, желая поставить барьер между собой и взглядом барона. Этот момент будет питать множество фантазий в течение нескольких последующих ночей, он уверен в этом. Принц выкинул эту мысль из головы и сосредоточился на удивительно мягком материале, зажатом в руке. Он правильно догадался, что ему не достанется нитяная ткань, которая, похоже, была уделом фейри, но из чего бы она ни была сделана, она была чертовски близка к тому, чтобы сравниться с мягкими и легкими простынями принца. Под руководством Ткача Джеймсу удалось накинуть мантию на плечи и завязать её одной рукой благодаря креативным боковым швам. Мантия сидела на нем идеально. Длина рукава была идеальной, длина подола — тоже. Детали швов были прекрасны — гораздо более впечатляющие, чем даже платья матери или плащ отца. На левом рукаве был небольшой шов, который удерживал его в сложенном состоянии, избавляя от необходимости постоянно использовать булавку Джеймса. — Она прекрасна, — пробормотал Джеймс, стоя и разглядывая мантию. — Ну да, — фыркнул Ткач, пренебрежительно махнув рукой, — я не делаю некачественную работу. И уж точно я не принял бы некачественную работу от одного из своих учеников. Губы Джеймса дрогнули в легкой улыбке. Он повернулся и благодарно поклонился портному вместе с произнесённым «спасибо» на сильванском. — Принц надеялся, что его сильван достаточно хорош. Широко раскрытые глаза Ткача стоили того. Так же как и довольная ухмылка барона, направленная в сторону принца. Остальные наряды Джеймс примерял аналогично. Мантии, туники, брюки и плащи — все в тех же глубоких синих и серебряных тонах, но в разных сочетаниях, чтобы было интереснее. Их было так много, что он сбился со счета, а также подходящие аксессуары и ленты для волос, чтобы завязывать локоны. Они напомнили принцу ленты, которые барон иногда надевал на свои рога. Наконец, они подошли к последнему комплекту. Формальному. Ткач достал его из коробки, и Джеймс едва не задохнулся от восторга. Он был великолепен. И сделан он был из эксклюзивной ткани, которую, как был уверен принц, ему не дадут. Оно выглядело в сто раз лучше всех придворных нарядов, которые Джеймс когда-либо видел — во всяком случае, на человеке, — и он теперь принадлежит ему. Он не мог удержаться от того, чтобы с восторгом не покрутиться перед зеркалом, разглядывая его со всех сторон. — Я полагаю, это заслуживает одобрения? — спросил барон с весельем в голосе. — Да, конечно! — Джеймс взволнованно кивнул, практически сияя. Вся его новая одежда была замечательной. Он больше никогда не будет носить колючую человеческую одежду. — Хорошо. Я сейчас вернусь с оплатой, — извинился барон, поклонившись Ткачу, и выскользнул из комнаты. Как только дверь закрылась, Ткач тихонько фыркнул и скрестил руки на груди. — Ну, если бы я знал, что в его присутствии я буду вести себя застенчиво и девственно, и это заставит его расцвести, я бы добавил это в свой репертуар, хитрый мальчишка. Джеймс был в полном замешательстве. — Что? — Да, именно так. — фейри махнул рукой в его сторону. Принц моргнул в еще большем замешательстве, но проглотил свой ответ, когда дверь открылась, впуская вернувшегося барона. Фейри протянул мастеру-портному конверт, который Ткач принял с изящным полупоклоном. — Приятно иметь с тобой дело, дорогой. Как всегда. Барон ухмыльнулся. — Постараюсь не упустить тебя, когда в следующий раз посещу твою лавку. — Лучше не стоит. С этими словами Ткач удалился. Джеймс остался в недоумении, о чем говорил светловолосый фейри, когда они ненадолго остались наедине. Он никак себя не проявлял. По крайней мере, Джеймс так не думал. Ненамеренно. В этот же вечер после ужина принц лег в постель, и даже когда он закрыл глаза, мысли вихрем носились друг за другом. Джеймс не знал, что делать дальше: анализировать прощальные слова Ткача или продолжать терзать себя неуместными мыслями о бароне. Впрочем, неуместные мысли ещё долго не давали ему спать, и утром Джеймсу пришлось принимать холодный душ, чтобы взбодриться.

~~~

Пролетела еще одна неделя уроков и совместных трапез, в течении которой Джеймс с огромным удовольствием носил свой новый гардероб. Барон, похоже, тоже был доволен вновь обретенным вниманием принца к своему внешнему виду. Постижение Джеймсом сильванского языка продвигалось успешно. Настолько, что барон открыл принцу новую комнату для знакомства с интерьером Соковии. Он назвал ее «малой библиотекой» — но по меркам Джеймса она была совсем не маленькой. Количество книг превосходило ассортимент замка Аллардис по меньшей мере на несколько сотен. Единственным недостатком было то, что почти все книги были написаны не на человеческом языке, и именно поэтому принцу не давали доступа к ним до сих пор. Послеобеденные занятия Джеймса были заменены заданиями барона прочитать о различных видах фейри и написать отчеты с подробным описанием действительно опасных для человека существ из детских сказок, призванных напугать и научить морали. — Я ожидаю, что ты как следует ознакомишься с моим родом, если собираешься путешествовать по землям фейри, — сказал барон, проведя пальцем по корешку толстого фолианта. — Рыночная деревня была мягким испытанием, и хотя ты его прошел, там могут быть другие фейри с более пугающей внешностью, чем тот тенгу, который помогал тебе в бакалее. Джеймс наслаждался испытанием. Ему приходилось угадывать слова, которые он не мог разобрать в контексте отрывков. Если он оказывался прав, то получал в награду теплую гордую улыбку барона. Если же он ошибался, то мягкое исправление барона было не менее приятным. Он был очень терпелив к запинкам принца — что Джеймс очень ценил. Не успел он оглянуться, как пролетело два месяца, пока Джеймс изучал народ фейри. Ему казалось, что он едва ли смог хоть немного освоить библиотеку барона. Однако сам фейри, похоже, был приятно доволен успехами принца. — Возможно, у меня закончились книги, с которыми ты можешь справиться на твоем уровне, — поддразнил барон за ужином однажды вечером. Джеймс спрятал румянец за салфеткой. Почему такое простое заявление заставило бабочек в животе принца порхать во все стороны? Это сводило с ума. И игнорировать это становилось все труднее. Это… увлечение фейри было проблематичным. Барон, конечно, терпеливо относился к недостаткам Джеймса. Но будет ли он так терпелив к человеку мужского пола, испытывающему подобные желания? Джеймс ворчал про себя и сильнее тер лицо холодной мочалкой, а затем бросился в постель, чтобы попытаться заснуть и не обращать внимания на неуместные мысли. Он не должен был думать о взгляде фейри на его почти обнаженном теле. И не о том, мягкие ли волосы у барона на ощупь, грубые или гладкие у него рога. И уж точно ему не следовало думать о том, каково это будет, если барон позволит своим рукам спуститься ниже спины Джеймса. Он решительно тряхнул головой, пытаясь отогнать неприятные мысли. Всего через несколько дней у Стивена будет день рождения. Он должен сосредоточиться на этом и на том, какой подарок сделать брату. А не… на всем остальном.