Игра в любовь

      Высадившись на Вхагар чуть поодаль от Пентоса спустя несколько часов полёта без перерыва, Эймонд был рад ощутить землю под ногами. Зад затёк от долгого пребывания в одном положении, да и размяться было бы неплохо. Осмотревшись, юноша глубоко вздохнул. Он никогда прежде не улетал никуда за пределы королевских земель без разрешения, а уж тем более в Эссос. Руки подрагивали от волнения. Люцерис не уточнял, можно ли улетать настолько далеко. Хотя, почему он вообще должен его слушаться?! И почему вообще вдруг после заключения брака стал опираться на мнение этого мальчишки?! Стряхнув с себя мандраж, он направился к южным воротам Пентоса. Наверняка жители города видели приближающуюся драконицу невероятных размеров, и это могло навести суеты, но Эймонд лишь хотел изучить новую для себя территорию. А ведь когда-то давно Пентос был под властью Валирии, как и прочие ныне вольные города.       Вошел в город омега без труда через закатные ворота, внимательно осматриваясь по сторонам. Практически сразу Эймонд отметил отличия в архитектуре относительно Королевской гавани и привычных ему земель. Красная черепица крыш и уникальность зданий поражала, юноша медленно прохаживался прямо по главной улице и внимательно осматривался по сторонам. Люди разных мастей сновали туда-сюда, паланкины с господами плавно передвигались по дорогам. Как необычно было это всё наблюдать! Ноги привели Эймонда западнее, к причалу, где то и дело пришвартовывались корабли или отплывали на запад, вероятно, в Королевскую гавань. Поразительно, как же кипит жить в этом торговом городе!       Безусловно, и сам молодой принц привлекал много внимания к своей персоне. Белокурый, одноглазый и очень богато одетый молодой омега не мог не привлечь внимание, поэтому, лишь его нога ступила на рынок, он тут же был окружен торговцами, что предлагали ему купить их товар. Эймонд умело игнорировал их, однако всё же осматривал прилавки. Было интересно наблюдать за местным колоритом, шумом разных голосов и языков. — Не проходите мимо, попробуйте наш сыр! — послышалось со стороны, и Эймонд мельком оглянулся на бородатого торговца, взгляд которого умолял обратить на себя внимание. Остановившись, омега подошёл чуть ближе, тщательно изучая товар. Судя по внешнему виду, сыр был прекрасного качества. — Выглядит хорошо. — Попробуйте! Он отличный на вкус! — торговец отломил два кусочка, пробуя один самостоятельно, а второй протягивая принцу. Эймонд некоторое время колебался, затем всё же принял сыр, пробуя его с осторожностью. Вкус действительно оказался отменным, поэтому Таргариен выпрямился, осматривая и остальной товар. — Неплохо, заверни мне немного.       Расплатившись за товар, Эймонд прошёл дальше по рынку, вдруг подумав о том, что к купленному сыру подошло бы вкусное вино. Хотя, глядя на Эйгона всю жизнь, не очень хотелось спиваться. Но провести вечер с интересной книгой, вином и сыром было бы совершенно неплохо. Приблизившись к прилавкам с вином, он изучил товар, остановившись на винах с Летних островов, Лисса и Волантиса. Взяв то, что на вкус было послаще, Эймонд направился дальше по улицам на север, так как заметил неподалёку верхушку храма. Любопытство взяло верх, Таргариен подошёл ближе, увидев воочию храм Р’Глора. Величественное каменное здание, вокруг которого горели жаровни с огнём. Присмотревшись, Эймонд заметил, что в храме служат не только альфы, но и омеги в равной степени. Судя по всему, наравне, как ему показалось. Интересно, почему эти люди так искренне верят в некоего Владыку Света?       Эймонд понял, что пора лететь обратно, когда солнце стало опускаться ниже к горизонту. Выйдя через те же закатные ворота, он направился прямиком к месту, где осталась Вхагар. По мере приближения к своему отдыхающему дракону, он видел испуганных торговцев и людей, что почти бегом неслись прочь, лишь бы не попадаться на глаза монстру. Лёгкая улыбка тронула губы Таргариена, который видел эту реакцию посторонних. Как приятно осознавать, насколько большая мощь у тебя в руках. Приблизившись к Вхагар, Эймонд на глазах у испуганных и любопытных людей залез к ней на спину и, приказав взлететь, отправился на запад. Кажется, по Пентосу поползут любопытные слухи.       Лишь на горизонте появились очертания острова, а солнце практически скрылось за горизонтом, Эймонд ощутил странное чувство беспокойства. Казалось, будто он вернётся, и сразу же получит по лицу или ещё похуже, что вынудило юношу напрячься и готовиться к худшему. Вхагар приземлилась возле замка, помогая своему всаднику слезть прямо около ворот, а сама отлетела в сторону, вглубь острова. Эймонд вошёл внутрь с купленным товаром, боясь каждого нового шага. Заметив, что в коридорах по обычаю темно и мрачно, он прошмыгнул в спальню, где отдыхал Люцерис, сидя на балконе. — О! А я как раз только что увидел Вхагар. Как отдохнул? — Люк вышел ближе к мужу, который напрягся всем своим телом, держа в руках сыр и бочонок вина. Альфа наконец обратил внимание на приобретения, поэтому вскинул брови. — А ты куда летал? — В Пентос, — спокойно сказал Эймонд, хотя лёгкая дрожь пробрала его, вынуждая быть готовым к самозащите. В карих глазах мужа вдруг отразилось искреннее удивление, и Таргариен ловил каждое его движение взглядом. Люк протянул руки, предлагая взять бочонок, и Эймонд неуверенно отдал ему покупку. — Далековато для небольшого путешествия, — Люцерис поставил вино на стол и налил немного в пустой стакан. — Не возражаешь? — Нет, — Эймонд всё ещё был настороже, ожидая подставы. Эйгон часто притворялся дружелюбным за пару мгновений до того, как рассвирепеть, если ему что-то не нравилось. Люк сделал глоток, сразу же вскидывая брови и улыбаясь. — Отличное сладкое вино! Не спрашивал, откуда? — Торговец сказал, что оно с Летних островов, — ответил Эймонд, осторожно приближаясь и укладывая сыр на стол рядом. — Мне показалось, к этому сыру хорошо подойдёт. — Если хочешь, можем выпить это вино вместе. Я скажу приготовить форель, фрукты принесут. И, конечно, твой сыр опробуем, — Люк так доброжелательно улыбнулся, что Эймонд не смог сразу ему отказать. Помолчав пару мгновений, омега поджал губы и напрягся. — Как-нибудь можно. — Отлично! — Люк вдруг воодушевился, словно ожидал другого ответа, потому поставил бокал в сторону, приближаясь к Эймонду. Омега рефлекторно отпрянул, всё ещё давая понять, что к сближению совершенно не готов. Люк остановился моментально, широкая улыбка превратилась в едва различимую. — Я… Я скажу подать ужин в комнату, если пожелаешь.       Эймонд замер, замечая, что Люцерис не нарушил его покой и не вторгся в его личное пространство. Коротко кивнув, он отошёл в сторону окна и задумчиво посмотрел вдаль, но неожиданно для самого себя выпалил: — Компанию составишь? — А? К-конечно! — растерялся Люцерис, однако тут же вышел из комнаты, чтобы сообщить о пожеланиях своего мужа. Таргариен проследил за ним задумчивым взглядом, затем развернулся и вышел на балкон, глядя вдаль на юг. Люцерис даже не высказал ему ничего насчёт полёта в такую даль без разрешения и без охраны, не накричал, а только лишь участливо предложил выпить вино вместе. В голове до сих пор не укладывалось, что они теперь мужья друг другу, самые близкие люди. Отныне он не принадлежит отцу, матери. Нет, у него есть лишь муж. Может, это Люцерис пока что такой, а дальше раскроется деспотичная сторона? Кто знает.       За ужином Люк выразил свое беспокойство о том, что Эймонд летал на другой континент без защиты, как подобает королевскому отпрыску, на что услышал усталый вздох. — Я не упрекаю, лишь беспокоюсь за твою безопасность. На рынках Пентоса так же небезопасно как и на улицах Лисса близ борделей, — поспешил сгладить углы Люк, откусывая немного хлеба. Эймонд неожиданно сощурился. — Бывал там? В домах наслаждения Лисса? — Я… — растерялся Люцерис, уловив нотки неприязни в словах мужа. — Деймон летал с нами в Волантис, и по дороге мы ненадолго задержались в Лиссе. Это было больше года назад, и мне приходилось стать свидетелем некоторых неприятных инцидентов на улицах города. Ну, мы посещали бордели, Деймон хотел научить нас, как… — Я понял, можешь не оправдываться, — Эймонд сразу же прервал его, не желая слушать, как тот спал с другими омегами, и Люк ощутил это по усилившемуся запаху феромонов. Поджав губы, он едва смог сдержать улыбку, пряча её за куском хлеба. И всё же, очень обидно, что их брак так и не был официально совершенным.

***

      Рейнира возвращалась домой в некоторой тревоге. Алисента оставалась очень злой и явно что-то затевала, хотя настрой короля заметно смягчился. Значит, вскоре можно будет спокойно летать в Королевскую гавань, не опасаясь конфликтов. Да и сейчас уже не до нервов, вскоре должен родиться малыш, а это пока остаётся самым главным и ожидаемым событием. — Вы приехали! — Люк вместе с остальными сыновьями набросился на мать с Деймоном, крепко обнимая, пока поодаль стоял несколько удивлённый Эймонд. Для него подобные проявления эмоций в семье оставались чем-то табуированным, да и не привык он. — Всё прошло гладко? — Да, в целом, — улыбнулась Рейнира, чмокнув каждого сына в щеку. Старших в макушку уже едва ли получается, слишком высокими стали. — Вашу маму немного укачивало, но всё хорошо, — уточнил Деймон, пристально осмотрев Эймонда.       Юный принц внимательно изучал все повадки его новой семьи, и пока что испытывал некоторый диссонанс на фоне привычного. Сестра со своим мужем ласково друг друга обнимали, пока дети громко рассказывали что-то и сидели на корточках возле младших малышей. В груди больно укололо от того, насколько дружной семьёй они все кажутся. Той семьёй, в которой Эймонду не удалось вырасти и ощутить всю любовь и заботу в правильном виде. — Эймонд, ты чего там стоишь? — обратила на него своё внимание Рейнира, и омега тут же подошёл ближе к ним. Сестра осторожно обняла брата за плечи и позволила ему оказаться в их семейном кругу. — Как тебе жизнь на Драконьем камне? Люк не обижает тебя? — Н-нет, не обижает, — удивление от вопроса едва ли удалось скрыть, и Деймон едва заметно усмехнулся. Рейнире, однако, не понравилась эта запинка в начале, и она недовольно оглянулась на Люка. — Так, ты обижаешь своего мужа?! Ну-ка, что он сделал? — Ничего, всё хорошо, — растерялся Эймонд, внимательно осматривая каждого. К нему обращено столько внимания, что даже несколько непривычно. Он всегда был на втором плане, как реагировать? Столкнувшись взглядом с Люком, который с некоторой тревогой во взгляде осматривал мужа. Рейнира едва заметно улыбнулась, подмечая странное взаимодействие их двоих, но всё-таки ничего об этом не сказала. — Ладно, на вечернюю трапезу соберемся и всё обсудим, — Рейнира вновь осмотрела всех членов своей семьи и заулыбалась. — Нам нужно немного отдохнуть после тяжёлой дороги, а Визерису и Эйгону поспать. — Будем ждать ужина, матушка, — сыновья по очереди обняли мать и позволили ей пройти в их с Деймоном покои. Люк развернулся к Эймонду, который казался безумно ошеломлённым такой тёплой встречей, исключающей любой намёк на этикет и правила. — Ты в порядке? — осторожно спросил Люк, едва касаясь рукава Эймонда. Тот наконец вышел из раздумий, посмотрев в карие глаза мужа. — Может, хочешь чем-нибудь заняться? Конкретным. — Н-нет. Хочу просто отдохнуть в комнате.       Целый день до самого ужина Эймонд сидел в комнате и читал книгу, периодически выбираясь на балкон, чтобы сменить фон. Люцерис некоторое время составлял мужу компанию также в качестве фона, но затем куда-то ушёл. На секунду Эймонд подумал, что вполне вероятно для утоления плотской жажды, ведь с супругом у него нет ничего, но почти сразу же отбросил эту мысль. Не хотелось думать об этой возможности, учитывая их диалог на днях. К тому же, Эймонд сам позволил этому быть, так что не вправе ревновать или злиться. — Я и не ревную! — подумал про себя Эймонд, поднимая голову вверх, но не фокусируя ни на чём взгляда. С чего ему вообще пришла в голову эта мысль? Их брак — лишь защита от прочих нежеланных, так что они всё ещё вольны делать всё, что захочется. Так ведь?       К вечеру Люк вернулся в покои чтобы переодеться, а Эймонд неосознанно стал принюхиваться, желая учуять запах посторонней омеги и одновременно нет. Однако Люцерис либо идеально скрывал любой намёк на подобное, либо в самом деле не ходит к другим. — Почему ты не ходишь никуда? — вдруг спросил Люк, стаскивая с себя нательную рубаху. Эймонд бегло осмотрел крепкое тело, затем отвернулся в сторону, выбирая камзол. — Куда здесь ходить? — У подножия город-порт, — Люк по-прежнему оставался непринуждённым в интонации, поворачиваясь к своему мужу. Тот склонился над тёмно-синим камзолом, взяв его в руки. — Можно будет сходить прогуляться, если не против моей компании.       Эймонд на него обернулся, сощурившись. Уложив камзол обратно на диванчик возле камина, он убрал руки за спину и медленно подошёл ближе к Люцерису. Альфа сразу же напрягся, ведь от его мужа можно ожидать чего угодно. — Скажи, для чего ты всё это делаешь? — Что? — задал абсолютно бестолковый вопрос Люк, но искренне не понимал претензии. Эймонд понял это по непонимающему взгляду. — Заботишься, пытаешься быть учтивым и вежливым пока никого нет рядом. Чего ты добиваешься? — Я тебе уже говорил, — вдруг выдал Люк, лёгкая улыбка тронула его губы. Таргариен сосредоточился, язык тела выражал беспокойство. — Брак не обязательно должен быть чем-то неприятным. В конце концов, я твой муж отныне и до самой смерти. Мой долг быть твоей защитой и поддержкой. Мне не хочется, чтобы ты постоянно сидел в заточении и совсем не видел мира, это неправильно. Одно твоё слово — и я готов сопровождать тебя в любой поездке или полёте хоть до Асшая и дальше.       Эймонд не двигался, слушая эти слова от Люка. Альфа, готовый сопровождать омегу?! Это точно что-то новенькое. Такого прежде не было на его памяти. Наоборот, омега всегда была как аксессуар для альфы, который «надевали», когда требовалось или хотел сам альфа. Люк ещё раз ему подарил улыбку и затем повернулся к свежей нательной рубашке, чтобы надеть. Таргариен развернулся и в полном молчании также стал переодеваться. Последним штрихом остался высокий хвост, в этот раз без вплетённых в них кос, как обычно делал Эймонд. Посмотревшись на себя в зеркало, он поправил рукава, затем повернулся к Люцерису. Он стоял около десяти минут и терпеливо ожидал мужа возле двери, чтобы отправиться на семейный ужин. Возле дверей Люцерис протянул свою руку, предлагая идти вместе так. — Зачем? — Эймонд настороженно посмотрел на протянутую ладонь. — Ты же не хочешь, чтобы в искренности нашего брака сомневались? Надо чаще проявлять физическую близость. — Нонсенс, — омега недовольно вздохнул, однако руку всё же протянул, позволяя крепкой ладони вести. Однако, всю дорогу до обеденного зала, ему было приятно держаться за руку с Люком. Он в принципе редко ощущал какую-то нежность в свою сторону. Только от матери и то в детстве. Последние годы прошли исключительно в нравоучениях и наставлениях с примесью внушения покорности и страха. Но пока ни страха, ни покорности ему не приходилось испытывать. Напротив, он в браке и волен делать всё, что захочется. Может, Люцерис прав, и в браке не обязательно должно быть всё плохо и без любви?       За столом Эймонд чувствовал себя несколько сковано, ведь все смеялись и громко разговаривали. Ощущалась открытая и весёлая атмосфера, никто не боялся саркастично или резко пошутить, каждый из членов семьи знал, что он любим. — Малышка отбила мне уже все рёбра, так пинается, — смеялась Рейнира в ответ на вопрос Джоффри. — Думаю, ещё пару лун она будет у меня во чреве, а затем вы все встретите свою сестрёнку. — Почему ты так уверена, что будет девочка? — удивился Люк, сидя рядом с Эймондом, который лишний раз не отсвечивал и вообще предпочитал отмалчиваться. Женщина улыбнулась. — Я уверена, в этот раз родится девочка, — Рейнира ласково погладила большой живот ладонью, на что Эймонд только отвернулся, не выражая не единой эмоции. — В конце концов, ты и сам скоро познаешь прелести отцовства, если позволят Боги. Вы ведь хорошо стараетесь с Эймондом?       Оба поперхнулись, мельком переглянувшись. Люк постарался искренне улыбнуться, смущённо кивнув, пока Эймонд пытался скрыть смущение и напряжение за волосами. Джейс опустил голову вниз, глядя на запеченную утку в тарелке, а остальные сыновья с интересом осматривали молодожёнов. Один лишь Деймон с хитрым прищуром изучал обоих, пытаясь вычленить в их реакции какие-то намёки на тайну, но Люк всё-таки был воспитан самим Порочным Принцем, потому умело скрыл истинные эмоции за улыбкой, сгладив неуверенность смущением. — Ма-ам, — растерянно протянул Люк, на что Рейнира заулыбалась, выставив руки вперёд в знак капитуляции. — Прости-прости! Эймонд, не хотела вас обоих смутить, не держите обиду. — Всё нормально, — только ответил омега, столкнувшись взглядами с сестрой, которая, кажется, искренне хотела создать дружеские отношения. Странно, раньше такого не было заметно. Хотя, может сам Эймонд просто не хотел увидеть стремление сестры быть ближе? Вполне вероятно, да и материнские хлопоты не позволяли Рейнире часто отлучаться в Королевскую гавань.       Перед отходом ко сну Эймонд сидел в кровати на своей половине и задумчиво смотрел в книгу. Внимание никак не концентрировалось на чтении, и он просто думал. Казалось, что юноша попал в совершенно новый, иной мир. Где нет никаких проблем, формальностей, а есть лишь любовь и забота. Рейнира искренне любила своих детей и не стеснялась нарушать всякие правила, чтобы в очередной раз показать чувства. Деймон также вёл себя расслабленно и в любой подходящий момент старался проявить больше заботы о жене. Словно всё это — описание семьи в каком-нибудь романе, а не реальность. — Как чувствуешь себя? — послышалось со стороны, и Эймонд оглянулся. В комнату зашёл Люцерис, проведя ладонью по влажным волосам. Альфа решил перед сном принять ванну, и наконец вернулся к ним в комнату, освежившийся и довольный. Эймонд всё ещё сидел с задумчивым выражением лица, потому не сразу понял смысл услышанного. — Нормально, — односложно ответил юноша, но затем вдруг решил, что невежливо будет не задать встречный вопрос. — А ты как? — Я прекрасно, — воодушевился Люцерис, не ожидая даже намёка на какой-то диалог. — После тёплой ванны с апельсиновым маслом так хорошо! Энергия растекается по телу, одновременно расслабляя.       Эймонд принюхался, сам того не замечая. Когда Люцерис улёгся на постели рядом, до носа донёсся запах вина и посторонней омеги, которая, судя по всему, помогала одеться после ванны. Однако Таргариен не стал вдаваться в подробности, почему от его мужа пахнет другой омегой. Неудивительно, сам же разрешил! Каждый раз Эймонд снова и снова напоминал себе об этом. — Знаешь, тебе тоже бы не помешало принять ванну с этим маслом. Очень помогает при плохом настроении, если вдруг у тебя такое будет, — Люк сразу повернулся на бок лицом к мужу, который смотрел прямо перед собой. Запах альфы усилился, затмевая любой посторонний, и Эймонд напрягся. С чего вдруг Люцерис так завёлся?! Из-за вина? Он же не потребует сейчас исполнения долга?! — У меня нет плохого настроения. — От тебя пахнет печалью, — спокойно произнёс Люк, но во взгляде читалась грусть. Эймонд наконец посмотрел на лицо мужа. Люцерис медленно взял в руку ладонь Таргариена, проведя большим пальцем по тыльной стороне. — Мне иногда кажется, что зря мы решили пожениться. Может, со Старком ты был бы счастливее. С ним ты хоть улыбался. — Что на тебя такое нашло? — Эймонд искренне удивился, на что Люк мягко улыбнулся. Не глядя в лиловые глаза мужа, он всё ещё изучал взглядом его пальцы. Неожиданно захотелось спать после выпитого вина и горячей ванны, ведь тело легло в мягкую постель. — Не знаю. Ты всегда сидишь в комнате и не общаешься ни с кем. Когда ты танцевал или разговаривал со Старком, то небольшая улыбка всегда была на лице. А я… Даже не могу сделать мужа счастливым. Что же я за альфа такой, если мой омега страдает в браке?       Эймонд не знал, как ему правильно отреагировать. Руку вырвать он не пытался, Люцерис не позволял себе большего и в их первую брачную ночь вместе. Пока он договаривал последнюю фразу, то уже лежал с закрытыми глазами, а фраза едва ли была понятна. Таргариен сидел на кровати в полнейшем смятении. Муж вырубился буквально за две секунды, сказав совершенно неожиданную мысль.       Кажется, именно Люк страдает в этом браке. Эймонда устраивало вообще всё в его положении: наконец от него не требуют быть послушной жёнушкой, не читают нотации. Он предоставлен сам себе, его не вынуждают рожать и спать с неприятным альфой. Да, Эймонд спит в одной постели с Люком, но этот мальчишка совершенно не противен ему. Напротив, Люцерис словно дополняет его потребности тем, что не принуждает ни к чему, даёт волю и свободу. И всё же, кажется, именно альфа в этом браке чувствует себя одиноко. Эймонд понимал, что тот искренне пытается сблизиться, но никак не улавливает причины такого поведения. Для чего это всё? Ещё раз взглянув на мирно спящего Люцериса, Таргариен убрал книгу под подушку и улёгся удобнее, также поворачиваясь лицом к альфе.       Люк был симпатичным. Чёрные стронговские завитки и небольшая россыпь веснушек на носу элегантно сочетались с тонкими чертами лица Рейниры. Для альфы уж слишком милое личико, даже чуть вздёрнутый нос. Густые и длинные ресницы чуть подрагивали, а губы приоткрыты. Люк сопел каждую ночь, но Таргариена это совершенно не раздражало. Наоборот, словно убаюкивало. И почему вообще ему в самом деле спокойно быть мужем этого альфы? Сам выбрал, а теперь искренне удивляется почему. Феромоны Люцериса не казались тяжёлыми, не душили. Напротив, ощущалась безопасность. Эймонд шумно выдохнул, осторожно вызволяя ладонь из ослабленной хватки мужа, поправил чёрные кудри, упавшие на глаза того, затем и сам наконец позволил себе уснуть.