Хоть и тыщу лет как отпустило
Хоть две тыщи лет уже не слушаю Земфиру
Солнце, так же я краснею при тебе, как Гром Задира
Всё ещё краснею при тебе, как Гром Задира
Воспоминания – самая ценная вещь, которую может подарить нам жизнь. Пускай и некоторые из них являются отравленными, травмирующими: хозяин их трескается, словно фарфоровая кукла. Сеть трещин украшает кожу. В самом начале едва заметно. Только по прошествии времени они углубляются, в них забивается пыль и грязь. Прекрасный блеск фарфора тускнеет, как и глаза обладателя осколка прошлого. И что же делать, чтобы склеить собственное разбитое сердце? Слишком сложно и необъяснимо.Вся жизнь человека – это осколки этих воспоминаний, которые он складывает в картину, подобно паззлу.
Кира смотрит на себя в зеркало, пока убирает волосы в низкий хвост и выдыхает тихо, практически не слышно. В родительском доме стоит гробовая тишина: совсем раннее утро, она одна была ранней пташкой. Привыкла не терять времени попусту и работать.Работа. Работа.
Специально взяла отпуск, чтобы отдохнуть в родном городе, только по итогу что-то ей совсем не отдыхалось: домашние дела, постоянные походы по магазинам и бессонница, что посещала ее редко, но метко. В сутках катастрофически не хватало времени. И, как будто, здесь это стало ощущаться намного острее, чем там, в горящем огнями мегаполисе. Может виной всему то, что здесь она провела долгие годы? Эмоциональная привязка к месту очень странная вещь. Карие глаза всматриваются в зеркальную гладь, цепляются за шрамы, что брови рассекают. Последствие неудачной драки с пьяным посетителем. Девушка медленно проводит ладонью по своему лицу. Сравнивает. Здесь ее неизбежно преследовали одни и те же мысли. Раз за разом. Бесконечный цикл. Взрослая жизнь подкралась слишком быстро. Счастливые школьные годы прошли так быстро, что она и глазом моргнуть не успела. Она уже давно не та Кира: наивная, влюбленная в жизнь и горящим взглядом. Не та Кира, что сверкала пухлыми щеками и отсутствием тату и пирсинга. Горела любовью к спорту, смотрела восхищенно на старшеклассников на выпускном. Сейчас она уже новая Кира: серьезная взрослая, которая работала в одном из лучших баров Москвы и каждый раз устало валилась на диван в съемной квартире-студии на окраине города. Расставшаяся с последним своим партнером около полугода назад и не спешившая вступать в новые отношения. Потому что это все чертовски неправильно. Любовь ко всем ним – чертовски не правильна. Не такая. Пустая. Хотелось зарыться носом в мягкий плед, стать вновь той маленькой девочкой, что носила платья в цветочек и на ее голове красовались яркие банты. Те самые, из капроновой ленты. Они постоянно развязывались, и мама с бурчанием поправляла покосившиеся косички. Поражалась, как вообще они могли развязаться на ее волосах. Это ведь не атлас, что был гладким на ощупь и оттого скользил. Просто Кира была из тех детей, что любила лазить по деревьям и от этого капрон цеплялся за ветки, заставляя красивые и аккуратные банты распуститься.И порою забываем то, что мы давно не дети… Когда истинная близость, это как электростатика. То все в мире песни о любви, это патетика (Апатия).
Комната, что была ее убежищем в школьные годы практически не тронута. Все те же плакаты, закрывающие большую часть стен. Серебристые звездочки на потолке. Гирлянды, что украшали тяжелые шторы. Она будто вернулась обратно в то время. Трель телефона разбавляет тяжелые мысли, и она вздрагивает. Кто мог позвонить так рано? -Кира! Уже приехала в нашу глушь? -Еще вчера, на вечерней электричке. Ты то собираешься показать свое лицо тут? Или мне опять прозябать в четырех стенах с матерью? На той стороне раздается громкий смех. Он слегка захмелевший. Оно и не удивительно – Вероника всегда любила тусовки в клубах. Танцы и развлечения – ее стихия еще со школы. Просто возможностей у подруги, чтобы отрываться по полной, здесь особо то не было. В городке, где тебя знают абсолютно все и каждое лишнее слово, что ты бросил, неминуемо достигнет ушей твоих предков… Тут явно не до развлечений. Да и Медведева в школьные годы была домоседкой, что зависала в книжках и беспокоилась о светлом будущем. Какие уж там развлечения? Единственное «веселье», которое они застали – это пьянки в школьных туалетах в конце одиннадцатого. Тогда уже всем было плевать на происходящее. Стресс от наступающих экзаменов и впускного давил на горло острой шпилькой. Хотя нет, были и еще прецеденты. Но назвать их чем-то веселым язык не поворачивался. -Мать настаивает, а я не особо горю желанием. Сама понимаешь – мозги она имеет знатно. Первые два дня: «Вероничка, доченька», а потом «Кого я вырастила?! Ты даже матери помочь не можешь!». И плевать она хотела на то, что я весь дом вылизала и даже на огороде полила. Мерзость. -в голосе подруги сквозит возмущение вперемешку с брезгливостью. -Я ее совсем не понимаю. -А кто ее понимает? Даже у отца уже бровь дергается. – Вербицкая фыркает громко. – Ну что, поменялось что-нибудь? -Пустота на улицах и полное отсутствие машин на городском фонтане вечером. Скука смертная. Будто бы после нашего выпуска народ резко выкосили. -Ой, а у меня для тебя такие новости!Кажется, разговор будет долгим.
***
Посетить старые места памяти -это было совершенно спонтанной идеей, которую ей по телефону подкинула Рони. Была ли она хорошей? Судить до конца об этом было нельзя. В этом городе произошло как много хороших, так и плохих вещей, о которых Медведева бы предпочла не вспоминать. Но все имеет срок годности. Больные воспоминания больше не тревожили ее и лишь вызывали смутное чувство грусти. От него отмахнуться - пару мгновений. Кира улыбается, пока прохладный ветерок обдувает ее лицо и спутывает платиновые пряди между собой. Ничего здесь практически не изменилось: здание школы все так же стояло, будто бы время вокруг замерло. И только тополь, что заметно вытянулся в длину, хоть как-то отличал ее от того места, что девушка покинула почти семь лет назад. Кирпичное здание с широким крыльцом, что по периметру было ограждено кованой оградой черного цвета. Три этажа и чуть дальше второе здание - начальная школа. Кира помнила, что места для младшеклашек постоянно не хватало, от того северное крыло первого этажа в их школе полностью отвели для ребятишек с первого по четвертый класс. Она и сама попала в такую ситуацию. Как раз-таки в год, когда их класс приступил к третьему году обучения, места стало не хватать и их параллель первыми выпнули на растерзание взрослым ребятам. Но именно тогда она встретила свою первую школьную любовь, что училась старше ее на четыре года. И смех, и грех. Без чувства смущения ее влюблённость в спортивную и шумную девчонку из седьмого "Б" вспомнить было нельзя. Она рисовала множество рисунков, что так и не решалась подарить своей возлюбленной. Следила за всеми ее социальными сетями и потихоньку перенимала чужой музыкальный вкус. Первый ее опыт в прослушивании рок-музыки. Песни группы Skillet, что она может вспомнить только с тихим смешком. Но какое дело было старшей девушке до Киры? Правильно, совершенно никакого. Медведева даже сомневалась, что предмет ее воздыхания знал о ее существовании. Зато все происходящее видела ее одноклассница - Диана Янголенко. Ее бабушка жила в одном доме с ее влюбленностью, оттого одноклассница часто видела и даже общалась с Лизой. Так ее звали. Длинные черные волосы, небрежная челка - веяние субкультур. Постоянные рубашки в клетку и пирсинг губы. С ней практически всегда была гитара, на которой во время перемен девушка играла одноклассникам, а они дружно подпевали. А Кира, как маленькая фанатка, пряталась за углом и подглядывала. Рони всегда смеялась над ней, но все равно шла вместе с подругой искать темноволосый смерч по зданию школы. За это, конечно, они получали выговор от классной руководительницы - Марии Владимировны. -Девочки, вы не должны убегать за пределы своего крыла! Вы можете помешать старшим классам. Кира тихо смеется, вспоминая красивое, но грозное лицо любимой учительницы. Она честно пыталась быть строгой, но выходило у нее не особо то и хорошо. А потом череда событий и зеленые глаза неотрывно следили за ее школьными успехами. Наконец заметила. Особенно сильный порыв ветра, заставляет ее повернуться по направлению ветра и сморщить лицо. Отвратительно. Волосы в глаза лезут. -Кирочка? Глаза удивленно расширяются.***
-Ты чего тут делаешь? Подсматриваешь? Девочка вздрагивает и практически подпрыгивает на месте, когда рядом с ней раздается чужой голос. Стало резко неловко и единственное, что ей оставалось - упереться взглядом в каменный пол школьного коридора. Лишь бы не видеть уверенную в себе и взбалмошную Андрющенко. -Нет... -Обманщица! Смех ее неожиданной собеседницы заставляет щеки покрыться едва заметным румянцем. Так и знала, что на этой перемене стоило остаться в кабинете и играть с ребятами в монополию. -Как тебя зовут, мм? -Кира... -Приятно познакомится, Кирочка. И отчего маленькое сердечко начинает биться так, словно на занятиях физкультурой, когда она видит протянутую для рукопожатия руку девушки? -Хочешь, научу тебя играть на гитаре? -Хочу. Зеленые глаза светятся весельем. Лиза тянет новую знакомую к подоконнику между лестничными пролетами. Окно это необычное. Стекла темно-зеленого цвета соединены между собой и напоминали витраж. Наверное, это было что-то похожее на него? Здание школы было достаточно старым. И оно будто бы не менялось с течением времени. Кира на себе серый сарафан в клетку поправляет неловко и глазами большими смотрит на старшую, что из чехла достает свою старенькую ямаху. Она блестит лаковым покрытием в свете ламп. Еще было раннее утро и до уроков оставалось где-то около получаса. Медведеву это не могло не радовать. -Смотри. У меня шестиструнная гитара. Это классика. Есть еще семиструнные. Но я, если честно, их не видела в продаже. Не такой высокий спрос. Кире действительно интересно слушать об устройстве инструмента. О звучании струн и о том, что нотная грамота хоть и важна, но играть на гитаре можно зная только аккорды - расположение пальцев на грифе.***
-Давно не виделись. Ты сильно изменилась. -Как и ты. Кира смотрит на Лизу, что поселилась в ее коробочке воспоминаний. И от той Андрющенко осталось слишком мало. Или она помнила ее через призму: искаженно воспоминаниями? Когда-то длинные волосы, что девушка собирала в небрежный хвост во время занятий гитарой, сменились на короткую стрижку с выбритыми висками. Пирсинг пропал и напоминанием о нем служил лишь небольшой шрам.Только вот взгляд все тот же - сверкающий и горящий каким-то только ей понятным весельем. Сумасшествие.
-Давно вернулась? - Андрющенко улыбается уголком губ, когда смотрит на собеседницу. -Я ненадолго тут. Вчера приехала. Отпуск, все дела. Кира плечами пожимает небрежно, от чего под действием движений и порыва ветра рубашка с плеча съезжает. Девушка раздражённо возвращает одежду на свое законное место и вздыхает. -Вот как. -А ты почему тут? Ты же хотела уехать в Новосибирск, кажется. -Я и была там, но решила вернуться. Не мой город, как оказалось. Как и люди в нем. И почему-то Кире кажется, что в словах старшей вселенская усталость и разочарование. Или ей кажется? В груди как-то неприятно ёкает. -Уже заходила внутрь? -Еще нет, на самом деле. Одной решиться сложнее. Столько воспоминаний, даже тревожно становиться - произносит темноволосая, беззаботно закинув руки за голову. -С каких пор ты стала трусишкой, Лизок? Кира тянет это издевательски, старшей подмигивает. И, кажется, девушку это немного сбивает. Медведеву это не удивляет: Лиза помнила ее смущающейся девочкой, что бегала хвостиком за старшей и всегда желала ее внимания. Неуверенной и зажатой. -Хэй, ты совсем страх потеряла, мелкая? -Меньше говори, старушка, больше делай.Андрющенко закатывает глаза под тихий смех Киры.
***
Десятый класс приносит в жизнь Киры только сплошной сумбур и непонятие того, что она хочет от собственной жизни. Выпускные экзамены уже на носу, все вокруг ходят к репетиторам. А она только-только музыкалку по курсу гитары закончила и вообще не знала, за что в этой жизни взяться. Хотела в медицинский поступать. Но надо ли ей это на самом деле? Мученический вздох вырывается из ее груди, пока девушка меняет школьную форму на удобную оверсайз футболку и спортивные штаны. Уроки физкультуры она не особо любила - бессмысленные занятия. Другое дело тренировки в секциях. Просто физрукам по большей части было плевать на урок и пробежав один кружочек ребята начинали играть в волейбол. Сорок пять, мать его, минут урока. За это время можно было провести прекрасную укрепляющую тренировку и сдать нормативы. -Мать, ты там долго переодеваться то будешь? Уже звонок прозвенел, Василич возмущается. Вероника в проходе стоит и смотрит с улыбкой на свою подругу. А та и не торопится: форму складывает аккуратно и фыркает громко, показывая все свое отношение к происходящему. -Пусть возмущается. Мне то какое дело. Я вообще могла сюда не приходить - у меня освобождение. Любила она их медика - подписывала освобождения только так и по любой мелочи. Святая женщина. Срок ее освобождения еще не истек, но на урок она от чего идти сегодня захотела. -Какое-какое. Там практикантов из колледжа привели. Шевели булками. – Рони глаза закатывает, поправляя косу. -Меня мужчины не интересуют. От них только проблемы одни. Вероника на это только глаза в очередной раз закатывает и смотрит взглядом осуждающим. Да, был камень в ее огород. Просто Вербицкая была падка время от времени на симпатичные лица. -Ты что думаешь, на физруков одни парни учатся? Там эта, Лизка твоя. Говорить не хотела, охота посмотреть на твою удивленную физиономию было. И вот тут уже слова становятся лишними и скорость у Медведевой заметно прибавляется. Сумка летит в самый угол подоконника: какой- то идиот придумал окна в женской раздевалке и если хорошо постараться, то из окон третьего этажа можно было увидеть переодевающихся девочек. Парни этим нагло пользовались, но после этого получали хорошую такую затрещину от директора. Она не видела ее три года: с того самого момента, как Андрющенко выпустилась из их учебного заведения и пошла учиться дальше. Видимо, общение с младшей было в тягость Лизе, поэтому она свела его полностью на нет. Киру это самую малость задевало, но она понимала все. Четыре года разницы. Разные интересы и взгляды на жизнь. Это нормально. Такое, к сожалению, действительно бывает. -Неужели вышла. Кира, честное слово, я все твоему брату расскажу. Перемену для кого придумали? -Тогда на соревнования вы сами будете за меня ездить, Александр Васильевич. А перемена, чтобы мы отдыхали. И вообще попробуйте за двадцать минут сбегать в столовку и переодеться – я на вас посмотрю. Физрук смотрит на нее недовольно, но отвечать на это не спешит. Учился он в классе ее двоюродного старшего брата и они были друзьями. Наверное, именно поэтому многое сходило ей с рук, а двойки в журнале за отсутствие формы и не появлялись вовсе. -Сегодня урок у вас проведет Елизавета Андреевна. Чтоб все ее слушались. В одну шеренгу шагом марш! Казалось, что Лиза практически не поменялась за время обучения в колледже и это грело душу Медведевой. Она очень скучала по старшей и искренне была рада ее видеть. А еще, кажется, она все еще краснела при одном только взгляде Андрющенко на нее. И смешно... И грешно.Ёкает не сердце, ёкают минувшего Ёкаи
Это призраки истлевшего привидения прошлого
Ностальгия клешнями тянется в окошко
Мелодия знакомая до тошноты и рвоты
Вальс на выпускном физтеха
Третий курс, Black Roze Garrote
***
Школа внутри изменилась полностью: капитальный ремонт, новая мебель; стены, что пахнут свежей краской. Запах еще не успел выветрится. На посту охраны никого. Странно это. Пока здесь работал дядя Вася - пожилой мужчина с яркой улыбкой, который знал их, кажется, всех поименно, такого не бывало. -Да, столько времени прошло. Интересно, Ольга Владимировна еще работает? - Лиза кивает младшей в сторону коридора, который вел в столовую и к лестнице в том самом северном крыле здания. -Работает. Жаль, что Василия Александровича больше нет с нами. Как она только одна держится? На пару минут повисает тишина, разбавляемая стуком обуви о каменный пол. Кира головой крутит из стороны в сторону, подмечает детали, которые успели измениться за все это время. В школе явно стало дышать свободнее и уютнее. -Помнишь, как мы с Владом чуть не разбили стекло в двери? - Лиза тихо хихикает, когда они подходят к лестнице. -Конечно. После этого двери нафиг отсюда убрали, и Диана сломала ногу, запнувшись о порог. Да, забавная и одновременно грустная ситуация была. Забавная, потому что Янголенко получила травму сразу, как поругалась с Медведевой. Можно было назвать это мгновенной кармой за сказанные слова и переход на личности. Грустная, потому что Лизе попало от матери, и она ходила, словно в воду опущенная еще две недели после происходящих событий. -Зато, она ответила за свои слова и мне не пришлось с ней разбираться - Лиза хмыкает, присаживаясь на каменную ступеньку. -Погоди, что? Какой разбираться? -Такой. Я всегда была в курсе того, что происходит у вас в классе. И о том, что она тебя стала травить после того, как нашла твой личный дневник - знаю тоже. - Андрющенко головой качает, смотрит своими зелеными глазами невыносимыми, заставляя уверенную в себе Киру покрыться красными пятнами смущения. -Ты не должна была об этом узнать! -Не должна была, но узнала, как видишь. А ты все еще краснеешь при мне, какая прелесть. -Я тебя сейчас ударю, Андрющенко. Лиза только громче смеется, поднимая взгляд на потолок. А Кира действительно хочет влепить ей затрещину, да не может. Татуированные руки в кулаки сжимает, отворачиваясь к холлу. Когда-то тут они играли в салочки и получали за свои проделки наказания. Такая ностальгия. -Я сильно скучала по тебе все эти годы. Некрасиво тогда получилось. Голос Лизы раздается резко. Медведева хмурится, но поворачиваться к собеседнице не спешит. Только недавно она забыла о всех этих событиях и простила старшую, как она же сама давит крупным осколком на ее сознание и заставляет вытащить из закромов памяти собственный осколок в кровавых разводах разочарования и обиды. -Конечно. Ты променяла меня на глупого и совершенно отстойного Лешу, после чего укатила в свой Новосибирск. -Кира фырчит громко, глаза ее суживаются при взгляде на лицо Лизы, когда она все же поворачивается. По нему тень проступает: то ли от негодования, то ли от какой-то обиды.***
Незаметно для самой себя Лиза начинает влюбляться в младшую и каждый урок, который она проводила в классе Киры превращался в маленький цирк их имени. Это так странно… непонятно для самой Андрющенко и определенно волнующе. До этого момента она считала себя абсолютно гетеросексуальной и на девушек не засматривалась никогда. Может, это просто сбивающее с толку обстоятельство? Может, ее поразило то, что Медведева так быстро выросла? Очередной урок, спортивный зал в первой школе, по которому носятся ученики. Прошло уже три урока, которые Лиза удачно отвела, но этот превращается в какое-то испытание для бедной девушки. И не столько, сколько из-за того, что здесь неуправляемый десятый класс. А из-за Медведевой, что на скамейке себе спокойно сидит и уже минут десять от урока спокойно читает какую-то книжку. -Эй, мелкая. Оторвись уже от своих книжек и пошли играть со всеми. -Елизавета Андреевна, вы учитель или кто? Вроде бы учитель. Где потерялась ваша этика? Андрющенко на секунду зависает, когда наблюдает за спокойной, как скала, Кирой. Она продолжает вчитываться в слова перед ней и никак не реагирует на присутствие Лизы. И когда только маленькая девочка с двумя хвостиками успела вырасти во взрослую девушку? Удивительно. -Там же, где твое уважение, Медведева. И как-то неосознанно получается выхватить чужую книгу из рук. Так по-детски глупо, наверное, они выглядели со стороны. Ужас то какой. Андрющенко смеется, руку с чтивом поднимает вверх, пока Кира яростно сверкая глазами, пытается отобрать макулатуру из чужих рук. У них хоть и была разница в росте всего пару сантиметров, но Лиза была проворнее и ловчее, чем младшая. А еще Медведева никогда не дружила с явлением гравитации, поэтому валится на Андрющенко с громким писком и совершенно растерянным лицом. Смотрит в чужие глаза своими темными омутами и краснеет, словно маковое поле. А все потому что последнее, чего хотела бы Кира – это впечататься носом в чужую грудь, укрытую тканью белоснежной футболки. На спине она неотвратимо станет зеленой. Краска, которой были покрыты полы, была отвратительной. -Ну и чего вы тут устроили? Видит бог, я стараюсь не злиться. Младшая как ошпаренная подлетает, смотрит волчонком обиженным и уносится в сторону двери в коридор. Смущена и растеряна.***
-Я не знала, чего на самом деле хотела. Итак стала полным разочарованием для родителей, потому что поступила не на вышку, как они хотели. А тут еще и заявилась бы со словами "Мать, я лесбиянка, делай с этим что хочешь". Меня разрывало тогда на части. С одной стороны семья, которая бы от меня отказалась и я просто боялась. С другой ты, которой в итоге пришлось разбить сердце. И слышать каждый день постоянно гомофобные проповеди приходилось. А сейчас уже поздно что-то склеивать.***
-Да, не думала я, что все так выйдет. Лиза тихо вздыхает, пока обрабатывает разбитое колено Медведевой. Ей казалось, что прогулка на роликах, как идея для первого свидание – это самое гениально, что только она могла придумать. Но просчиталась. Как только мозг Андрющенко не смог вспомнить о том, что Кира падала чаще, чем она сама дышала? И ведь девушка молчала и ничего не говорила, пока старшая красочно описывала перспективу их прогулки. -Да ладно. Не умру ведь. Всю жизнь в синяках ходила и буду ходить. Уже привыкла. Кира тихо смеется, вглядываясь в чужое лиц: оно сосредоточено, брови у переносицы сведены и взгляд не отрывается от боевого ранения. Медведева и правда падала очень часто, от чего все ее руки и ноги всегда пестрили синими пятнами. Иногда они бывали бордовыми. Часть уже желтела и проходила. По ней смело можно было писать справочник по ушибам и гематомам, честное слово. -Не самое приятное воспоминание о первом свидании. – Лиза головой качает, посматривая на младшую. У нее улыбка такая яркая, что глаза слепит. Практически… как солнечные лучи. -Почему нет? Для меня приятное. Сама Елизавета Андрющенко стоит передо мной на коленях. И пускай ей стыдно это говорить, и кожа на лице покрылась очевидным румянцем, она просто обязана была это сделать. Именно для того, чтобы увидеть растерянное от неожиданности лицо старшей и неловко хихикать. -Я бы пошутила, но до твоего совершеннолетия до сих пор остается пару месяцев. Губы Лизы слишком мягкие и отдают вкусом клубничного роликового бальзама, к которому всегда неизменно липли волосы. Но было в этом что-то… такое, за что бы Кира не променяла эти ощущения. И руки чужие, покрытые татуировками, обнимали так крепко, что Медведева не хотела бы, чтобы это заканчивалось. Но…Когда ты живешь в маленьком городе то неизменна одна вещь. Вокруг тебя всегда будут глаза и уши, которые доложат о происходящем твоим родителям. И тогда скандал будет неминуемым.
Бракованная. Позор семьи. Бесполезный балласт.
Лизе горько. Лизе обидно до слез. Но отец непреклонен.
Она всю жизнь слышит в свой адрес только гнусные обвинения и обидные слова от единственного родного человека.
-Уедешь к бабушке в Новосибирск. Алексей поедет с тобой. -Нет! Он мне никто -Будет будущим мужем. -Я тебе что, товар, который можно продать первому встречному?!– Лиза практически кричит, руки в кулаки сжимает и смотрит на мужчину с такой ненавистью, что дай ей спичку и они сгорят все в этом чертовом доме. -Это образумит тебя, и ты наконец то перестанешь быть грязной распутницей. -Мне уже есть восемнадцать, и я могу делать абсолютно все, что хочу сама. -Нет, не можешь. И самое страшное, что он прав. Мужчина всегда найдет причину, чтобы задавить ее своим авторитетом и не дать делать то, чего она хочет сама. И пощечина горит красным пятном на щеке, вызывая слезы бессилия и гнева. Ее насильно помещают в ад, именуемый моделью традиционной семьи с патриархальными ценностями. И она даже не может ответить на звонок беспокойной Киры, что только и делала, как без конца набирала чужой номер. До определенного момента. -Она и ее жених уезжают из города. Забудь этот номер.Я идиот, ты идиома, и мы осознаём с годами
Оказалось, мы из разного биома
Ты по утрам встаешь, я ночью выходя из дома
В полной темноте бреду в закат за дланью Аббадона
***
-Да, поздно. Склеивать поздно. Но начать с чистого листа - нет. Меня зовут Кира, а тебя? -Лиза. Мое имя – Лиза.История длинною в пол жизни. Осколки воспоминаний складываются в одну единую картинку.
Картинку счастливого будущего.
Солнце, так же я краснею при тебе, как Гром-Задира
Всё ещё краснею при тебе, как Гром-Задира