Пока я в атмосфере, словно пепел, сгораю
Ты тянешь меня в Ад, а я тебя маню Раем
Рядом с тобой не место мне и я это знаю
Я избегаю тебя, и я сбегаю
Усталость накатывала на девушку все сильнее, но она лишь тихо вздыхала, не в силах встать с собственной кровати. Сколько времени прошло с тех пор, как она начала пытаться отдохнуть? Час? Два? Или того больше. Она потерялась во времени, словно песчинка в часах. Их переворачивают из раза в раз, а она со счета сбивается. Переворачивается на другой бок, тихо кряхтя, и прикрывает глаза уже в сотый раз. Сон все никак не хотел забирать ее в свой удивительный мир. Неприятное ощущение на грани реальности и сна давило на грудную клетку, заставляло только сильнее сворачиваться в клубок под воздушным одеялом. Оно и правда было как облако. На улице уже давно встало солнце, поблескивающее яркими зайчиками. Птицы пели и радостно порхали с ветки на ветку. Никакого шума от машин, потому что жила хозяйка квартиры на краю города, где простиралось огромное поле. Район отстроили не так давно, поэтому тут было настолько тихо. Вдали от самых шумных улиц ее города и новомодных новостроек, где жизнь кипела чуть ли не активнее, чем в центре. Забавно, конечно: в этом поле наркоманы постоянно делают закладки. Знала девушка это не по наслышке - сама пару раз принимала участие в поисках увеселительного порошка. Но это было давно, старо как мир и слава всем богам, что она в яме удовольствий погрязнуть не успела. Глупая была, искала новые ощущения и способ сбежать от пугающей реальности, где только черным все покашено было. Без намека на какой-либо светлый лучик. Удивительно, что мозгов хватило взять себя в руки и откинуть губительное увлечение. Выйти из ямы саморазрушения, пускай и частично. Вздох. Шуршание пододеяльника. Только бы не разбудить Кристину, что пришла поздно с рабочей смены. Подруга выматывалась не меньше самой Медведевой, работая почти двадцать четыре часа в сутки в автомастерской, а по выходным помогая в кофейне. Жизнь без родителей и их поддержки - очень сложная вещь, как оказалось на практике. Считаешь каждый рубль, прикидываешь, сколько еще нужно на оплату коммунальных услуг и берешь дополнительную нагрузку.Мысли роятся в черепной коробке. Очень хотелось спать, но не получалось. Они разрывали ее на маленькие кусочки, заставляли сходить с ума.
С каких пор ее жизнь превратилась в череду рутины, разбавленной редкими встречами с подругами и тихими посиделками с соседкой по квартире, с которых она так часто сливалась, что порой доходило до скандалов. Ей было слишком тяжело находиться во всей этой веселой обстановке и выдавливать наигранную улыбку. Девушка не заметила, как взрослая жизнь свалилась на голову, словно огромный ком снега. Неотвратимо. Резко. Выматывающая работа, постоянные прогулы на учебе из-за того, что открывать глаза с каждым разом было все сложнее и сложнее. Организм бил тревогу, истошно вопя о то, что она не железная. Пора бы отдохнуть, выспаться наконец то и поработать с психотерапевтом. Но Кира из раза в раз поднималась, съедала раздражение в себе и шла. Переступала через собственные "не хочу" и "не буду". Потому что так надо. Потому что получить высшее образование и хорошо устроиться в жизни - это главное. По крайней мере, так говорила горячо любимая мать. Сама девушка уже не понимала, чего хочет на самом деле: поскорее закончить ненавистное учебное заведение или выпилиться из жизни как можно скорее. Жить в таком темпе, постоянно закидываться энергетиками и тем, что под руку попадется, начинало надоедать. Да и, честно сказать, за последние несколько лет она очень сильно сдала позиции: здоровье давало трещину, постоянная простуда – это уже не шутка, а констатация реальности. От спортсменки и веселой девушки оставалась только тень. И ладно бы незначительный насморк и кашель на постоянной основе. Совсем недавно у нее случился первый нервный срыв за год: расплакалась прямо в маршрутке, пока ехала к подруге. Вроде мелочь, нужно было занести лекарства внезапно приболевшей девушке, но где-то на середине пути слезы сами вырвались из темно-карих глаз. Последний раз она была в таком состоянии во время отношений с бывшей девушкой. Сколько они тогда крови друг другу попили? Представить страшно. Вспоминать тоже. Особенно о том, как ее вытягивали из ямы, под названием "любовь". Когда ты находишься на грани кризиса своей ориентации и все рассматриваешь, как одно огромно недоразумение - это отвратительно. Пользуешься человеком просто потому, что тебе не хватало заботы с чужой стороны. А потом рвешь с ним спустя почти потора года отношений с четким понятием, что никогда не любил его. Да, натворила Медведева кучу всего. Ну а кто хороший? За каждым из них был грешок и не один. "Я никогда с ней не встречусь. Мы живем за тысячи километров. Это все временно." В конце концов, она приняла себя. Кризис прошел со встречей другого человека, но уже не из интернета, а в реальности. Ее накрыло с головой. Но и морально стало намного тяжелее. Было ли это усталостью? От части. Она работала, училась, пыталась хоть как-то стабилизировать свою личную жизнь. А тут еще и тяжелая простуда, которая только раз в два года с ней приключилась, в процессе которой она собрала все, что только было можно. Сюрреализм, да и только. Одно дело просто сопливить, как бы это противно не звучало, другое - лежать с температурой почти в тридцать девять градусов и стонать во сне от боли. Спасибо, любимая Кристиночка, что записала это все на телефон и заставила покрываться краснотой от стыда. Если честно, девушке даже казалось, что рано или поздно ее подруга придушит ночью за то, что Медведева ей спать не дает. Благодарила Захарову за стальные нервы и пила горячий чай с лимоном. По хорошему девушке нужен был психотерапевт, в идеале - еще и психиатр. Смех да и только. Когда уже эти тараканы в ее голове перестанут танцевать предсмертную макарену? Тихий звук уведомления заставляет Медведеву вздрогнуть и потянуться к смартфону, что лежал где-то под собственной подушкой. Кому она могла понадобиться настолько поздно? Все ее подружки спали, как сурки, да и ссора, которая состоялась накануне явно не способствовала их частому общению. "Ты от нас отдалилась, Кира. Это уже происходит давно. Нам надоело наблюдать за всем этим. Что поисходит? Ничего нам не рассказываешь. Неужели она тебе дороже?" Это далеко не все... Но одно из самых запоминающихся. Дом горел. Крыша рушилась. Кира долбилась головой о стенку. Точнее о то, что осталось от нее. Нюта, 5:45 Не спишь? Старшая сестра ей писала редко, боясь отвлечь девушку от дел. А в такое время и подавно просто так бы не написала. Да еще и в редкий выходной. В семье их было четверо. Но совместных детей у родителей было двое - она и Даша, самая их младшенькая.Кирюха, 5:46
Нет. Что-то случилось?
Нюта, 5:46 Приезжай домой. Дедушка заболел, хочет тебя видеть. Сердце пропускает болезненный удар, а сама она практически подскакивает с кровати. Слабое здоровье деда в последнее время очень сильно беспокоило девушку – несколько раз его ложили в больницу с сильными отеками. Сердце не выдерживало нагрузки, не успевало отводить жидкость. Бабушка не находила себе места, постоянно нервничала и плакала вечерами. Боялась, что в определенный момент деда не станет. Страшно прожить всю жизнь с человеком, а потом в один момент лишиться его. Девушка судорожно набирает запрос в браузере. По клавишм не попадает, из-за чего приходитсся стирать и вбивать слова вновь. Ближайший билет был на восемь утра, как сказал ей сайт. Она успеет. Брать что-то с собой не имело особого смысла – у родителей были ее вещи. Нужно спешить. Записка для Кристины прикрепляется к холодильнику. Остатки сна смахивает моментально.***
-Что? Но почему она меня не предупредила? -По всей видимости, у нее не хватило времени. Я пыталась дозвониться, но телефон отключен. Остается только ждать. Захарова плечом дергает и вздыхает тяжело, пока их общая с Кирой подруга недовольно хмурилась от ее слов. Явно не была довольна, что ее не поставили в известость о происходящем. Вот уж точно можно было сказать, что ее дорогая подруга была человеком с сюрпризом. Никогда не знаешь, что она выкинет в очередной раз. И ведь не привыкнешь к этому – бесполезное дело. Остается лишь терпеть и ждать объяснений, которые не всегда появлялись. Лиза лишь протяжно вздыхает, растекаясь по дивану бесформенной лужей и вглядываясь в экран телевизора. Она понимала, почему Кира мало чем делилась из своей жизни: сама такая же была. Но когда происходило что-то по-настоящему серьезное – Андрющенко все же скрипя зубами старалась открыться. Медведева же делиться самыми тяжелыми мыслями не спешила. Рассказать какую-то чепуху о работе и о том, что мать снова зазывает ее домой – это было легко и просто. Но не то, что доводило нестабильную нервную систему до края в очередной раз. Оттого вспышки агрессии и избегание людей. -Ты Дашке не писала? -А чего ей писать то, она же ничего без разрешения Киры и не скажет, сама понимаешь. Слово старшей сестры – закон. -Ей бы самостоятельности побольше, честное слово. - раздраженно отвечает Андрющенко, прикрывая глаза. Две недели прошло с того момента, как она нормально проводила время с Кирой. Отчасти это было ее собственным желанием - некоторое время им нужно было побыть порознь, а то итак словно сиамские близнецы вместе всегда и везде. Тут еще и недовольство Макаровой и Малышенко ни с того ни с сего вылезло, от чего Андрющенко злилась и хотела вмазать пару раз по татуированным лицам. Оказывается, что она пользовалась своей подругой, а точнее - ее подвешенным эмоциональным состоянием. Ну это по скромному мнению выше упомянутых лиц. Забавно, конечно. Это она вытягивала Киру из постоянных депрессий и панических атак. Они даже не знали, насколько сильно ей было плохо. Кто они такие, чтобы говорить эти вещи? Разве они рылись в ее голове? Разве они знали ее? Естественно, нет. Кира пыталась познакомить их, но увы и ах, ничего хорошего из этого не вышло и Медведева только еще пару дней ходила словно в воду опущенная. Слишком важно для нее было, чтобы близкие ей люди общались между собой. Лиза была готова на подобное ради нее, но видимо подружки нет. Взгляд Андрющенко перемещается на потолок и она внимательно вглядывается в белоснежное матовое полотно. Естественно, что она ничего не увидит там, но отвлечься на что-то хотелось. -Да ладно, это же классно, что сестра для нее авторитет. Мы вот с моей мелкой долго существовать вместе не можем - готовы друг другу глотки поперегрызать, когда дома долго вместе находимся. - Кристина плечами пожимает. А Андрющенко что-то на это отвечать не спешит. У нее и самой была младшая сестра, что всего на год была младше ее. И, наверное, никого больше чем ее она и не любила никогда. Росли вместе, шкодили тоже. Она знала абсолютно все ее секреты и даже сдружилась с Медведевой, воспринимая ее еще одной сестрой, кажется. Но хвостиком при всем этом малая за ней не бегала. В отличии от Поцелуевой, что глазками хлопала и ждала приезда Киры, сводя с ума допросами весь дом. Часы показывали почти восемь вечера. Прошли сутки с того момента, как они последний раз списывались. И вроде это норма - у них так бывало на постоянной основе, но что-то неприятное засело внутри грудной клетки. Только вот девушка все не могла понять, что ее именно тревожило.***
Проснувшись дома одна, Киру начал терзать непонятный страх. Она уже почти два дня находилась в родительском доме, отрезала себя от социальных сетей и просто погрязла в каждодневных заботах: увезти продукты бабушке, приготовить поесть отцу, свозить мать в больницу и так по кругу. И спасибо, что все это время к ней не лезли с расспросами и упреками, как это бывало обычно. Слишком много проблем и забот. Даже Даша была тише, чем обычно и просто залипала во все гаджеты, изредка отвлекаясь на помощь старшей сестре, либо уезжала к их самой старшей и сидела с племянниками. На нее это было совсем не похоже. Кажется, даже на младшей обстановка в доме начинала сильно давить. Кира глаза потирает, пока по лестнице вниз спускается. Совсем скоро должны были приехать родители, а это значило, что они были голодными и явно уставшими. Большие часы в прихожей указывали на десять часов утра. Стрелка только-только достигла числа двенадцать. Дверная дверь внезапно хлопает и девушка спешит к выходу, побрасав посуду и скинув полотенце куда-то на стол. Рано они сегодня. -Мам, доброе утро! Как дедушка? Постоянный вопрос. Звучал он, наверное, чаще, чем "доброе утро". -Кирюш... Его больше нет. Медведева не видит ничего вокруг. Ничего не слышит. В глазах застывают крупные хрустальные слезы, пока она сама сползает по стене вниз. Ноги совсем не держат ее. Кажется, рядом присаживается отец и прижимает ее к себе. Но... Она все равно не может заставить себя хоть на секунду вернуться из этой всепоглощающей пустоты обратно. Она не находит в себе сил, чтобы взглянуть на заплаканное лицо мамы.***
-Бабуля, я люблю тебя... Бабуля! Кира практически силком оттягивает младшую сестру от бабушки, которой и без того было плохо. Поцелуева бьет ее локтями по ребрам, но Медведева терпит: сжимает челюсти, тянет младшую на себя и прочь из поминального зала. Лишь бы не рвать и без того израненное сердце любимой бабушки. Она только-только начала приходить в себя, только-только слезы начали стихать. -Пусти меня! Кира пусти! Для десяти лет в хрупком теле было слишком много сил. И девушке кажется, что говорить о похоронах маленькому ребенку не стоило. По крайней мере не сейчас. -Успокойся сейчас же. Ты не сделаешь бабушке лучше! -А если она умрет?! -Молчи, умоляю, молчи, пока я не заклеила твой рот! Крик отчаянный, громкий и слава богу, что звукоизоляция в помещении была прекрасной. И, кажется, это хотя бы немного приводит ребенка в себя, ведь замолкает она почти мгновенно. -Так бывает, люди не вечные. Наш дедушка очень долго и очень сильно болел, понимаешь? Я знаю насколько тебе сейчас больно. Я все это знаю, солнце. Она думала, что все слезы уже закончились, но водопад вновь накрывает с головой, пока маленькое тело обнимает ее двумя руками и сотрясается вместе с ней.***
Кирик, 4:17 Я возвращаюсь обратно Обнаружив с утра сообщения от подруги, Лиза не сразу понимает, что чувствует: злобу или все же радость. Находиться в непонятках практически неделю ей надоело, но даже несмотря на это... Девушка быстро собирается, подхватывает ключи от чужой квартиры и несется туда как можно скорее. Она обзательно должна успеть до ее приезда. Кристина бла на работе, в квартире было пусто и одиноко... Кира не любила долго оставаться одна. Слишком часто ее терзали мысли: о том, что она отвратительный человек; о том, что она балласт для окружющих. Черт подеери. Это было не так. Абсолютно не так. И Андрющенко пыталась донести это до чужой дурной головы. Была готова повторять это снова и снова, лишь бы в карих глазах не было этой тоски невыносимой и она улыбалась. Привычные два оборота ключей не происходит. Квартира была открыта. Не успела. -Кирюша? Ты дома? - Лиза скидывает обувь в прихожей, ответа на свой вопрос она не слышит и это, честно говоря, тревожит. - Кир? Девушка находится практически сразу - спит, свернувшись калачиком. И она была... Такой уставшей. Намного сильнее, чем обычно. Круги под глазами выделялись еще сильнее. Казалось, что за свое отсутствие она скинула пару килограмм - лицо заметно осунулось. И это пугает до чертиков. Блондинка итак не была показателем того, как должен был выглядеть здоровый человек... Но сейчас это было более заметно, чем обычно. -Что же с тобой случилось? Она случайно взгляд переводит на стол, где лежала распечатка. Черно-белая. "Свидетельство о смерти". И она все понимает, руку к своему рту прижимает в ужасе. Понятно, почему она не сказала ничего. И Лизе, кажется, больно тоже. Только не за себя, а за Киру. Потому что она слишком много страдала. Потому что, ее будто преследовали неприятности одна за одной. Девушка просто ложится рядом с ней, обнимает так крепко, как позволяет ей состояние сна подруги. Только не разбудить.Она всегда считала, что им не стоит любить друг друга. Избегала ее, как только были какие-то намеки на чувства чужой стороны. Как же она была не права.