Дитя Порочного Принца

***

      — Мой мальчик! — высокий среброволосый мужчина заключил отца в крепкие объятия, стоило лишь нам соскочить со спины Кровавого Змия на землю. Деймон кривился, но высвободиться не пытался, пока его дружески похлопывали по спине.       — О! Какая славная малютка! — мужчина опустился предо мной на колени и ущипнул за щеку. Невозможно синие глаза весело сверкали на дочерна загорелом лице подобно сапфирам, серебристая борода, что спускалась ему до самой груди, была заплетала в аккуратную косу, в которой поблёскивали золотые и серебряные бусины. Одет он был совсем просто: льняная рубаха, сквозь ворот которой проглядывали многочисленные посверкивающие на жарком солнце цепочки и бусы, такие же безыскусные штаны и высокие кожаные сапоги. Я все никак не могла определить его возраст: морщины, что покрывали мужественный лик явно говорили о грузе прожитых лет, но во взгляде и белозубой улыбке сквозило столь беззаботное веселье и озорство, что обыкновенно свойственно лишь совсем юным мужам, не познавших ещё всех горестей жизни, — и что, эту кроху обвиняют в столь жестоких убийствах?! Проглоти меня кракен! В жизни не слышал большей чуши! Деймон, сынок, думаю после столь долгого пути тебе и твоей славной дочурке стоит промочить горло и набить трюм!       — Было бы неплохо, — отец положил тяжёлую руку мне на плечо, — Алисса, дитя мое, позволь представить тебе величайшего мореплавателя и нашего славного адмирала Корлиса Велариона, лорда Дрифтмарка.       — Это большая честь для меня! — взволнованно проговорила я и глубоко поклонилась этому во истину легендарному человеку.       — Принцесса, — Корлис прикоснулся губами к моим вспотевшим от волнения ладошкам, — запомни, тебе не по статусу склонять голову пред кем-либо, за исключением нашего славного государя. Деймон, а ты и не говорил, что твоя дочурка само загляденье! Да, это не классическая красота, кою обыкновенно воспевают сенешали и барды, а нечто гораздо более изысканное! Словно алмаз редкостного оттенка — далеко не каждый способен распознать его истинную ценность! Какие удивительные глаза — совсем как у твоей матушки, покойной принцессы Алиссы! А волосы — я явственно вижу как в жилах малютки течёт, смешивая свои потоки, кровь Древней Валирии и Первых Людей! А как ладно сложена! Эх, будь я моложе на пол сотню лет…       — Старый прелюбодей, руки убрал от моей дочери, — фыркнул Деймон, становясь между нами, однако в голосе отца явно промелькнули довольные нотки, — или я расскажу Рейнис о всех твоих похождениях и бастардах, коих не счесть!       — Как жестоко, мой мальчик! Эх, а ведь я помню тебя ещё совсем младенцем! Ну и яростно ты орал — аж стены Красного Замка сотрясались! И лишь сиська кормилицы хоть как-то могла унять твоё недовольство — ты с самого своего появления на свет был жаден до женской груди. А однажды…       — Корлис! — прошипел Деймон, краснея, и накрывая мои уши своими ладонями, — Седьмое Пекло!       — Как же странно видеть теперь и тебя отцом! Бег времени так безжалостно быстротечен, — задумчиво проговорил Морской Змей, приобнимая отца за плечи, — и как же неумолим его ход. Моя Лейна совсем недавно была такой же малюткой, а теперь сама в скором времени станет женою и матерью. Деймон, в своём последнем письме моя маленькая леди спрашивала о тебе. Я решил оставить право ответа тебе, принц. Я ведь правильно поступил?       — Конечно, — улыбнулся Деймон одной из своих лживых улыбок, которые я уже научилась легко отличать, — моя душа разрывается от тоски по дорогой леди, прекраснейшей из прекрасных! Обещаю, когда все шлюхины дети наконец отправятся на дно морское кормить рыб, помимо моего сердца, кое давно принадлежит возлюбленной кузине, моя рука также перейдёт в ее полноправное владение.       — Прекрасно! Наши семьи объединяют вековые брачные и кровные узы. Я безмерно счастлив, что эта славная традиция найдёт продолжение и в следующих поколениях. А что юная принцесса? Я слышал о бесчестном поступке Старков! Надеюсь, это не бросит тень на ее будущее?       «Скорее на мое будущее бросит тень парочка сожранных заживо кузенов и вечное клеймо Убийцы Родичей», — подумала я, но решила благоразумно промолчать, продолжая мило улыбаться и сверля взглядом небо.       — Мерзкие ублюдки, что вечно трясутся над своею никчёмной честью, поя на деле совершенно ничего и не стоит! — яростно прошипел отец, что был так скор на гнев. Все же, какое счастье что Север так далёк, а путь до него столь труден!       — Мой мальчик, все знают, что лорд Рикон Старк не мог ослушаться наказа Короны. Твоя славная малютка не просто будущая невеста — а невеста, что владеет драконом! Кстати, где он?       Тёмная точка, за которой я все это время наблюдала, с каждой секундой становилась все больше и больше на фоне безоблачной сини неба. Уже можно было различить и широкие крылья, и длинную тонкую шею, увенчанную шипастой башкой, и изгибающийся то вправо, то влево хвост. Когда Ночекрылый наконец опустился на мокрый песок, я бросилась к своему усталому ящеру. Обиженно зарокотав, дракон свернулся клубком, спрятав голову под широкое кожистое крыло — последняя часть пути, которая прошла над морем далась бедняге непросто.       — Ты справился! Мой славный-славный дракон! Моя умница! — ворковала я, поглаживая его по угольно-чёрной костистой спине. Казалось, он спит — и лишь лениво мотающийся из стороны в сторону шипастый хвост говорил об обратном.       — Совсем ещё крошка! — раздался голос Корлиса за спиной, — я и позабыл, какими они бывают…       — Стой! — воскликнули мы с отцом одновременно, когда Корлис протянул руку, дабы дотронуться до моего крылатого ящера.       — Моргул, — поспешил добавить Деймон, и Морской Змей тотчас сделал шаг назад и задумчиво пригладил собранные в хвост серебристые волосы.       — Так вот почему ты привёз дочурку сюда, а не в Дрифтмарк? Я распоряжусь, чтобы крошку-дракона кормили досыта и лишний раз не тревожили.       — Кстати, когда планируешь сыграть свадьбу Лейнора и девицы из Хайгардена? — зевнув, поинтересовался Деймон, когда мы зашагали прочь.       — Никогда, — весёлость спала с лица Морского Змия и он словно в момент постарел на пару десятков лет.       — Может поискать ему жену среди железнорожденных? Их леди весьма и весьма мужественны! — хохотнул Деймон, крайне довольный своей шуткой, и взъерошил мне волосы.       — Можно было бы. Не занимай он позицию женщины в постели, — мертвым голосом ответил Корлис, — тебе ведь это прекрасно известно, Деймон? Думаешь, я не знаю? Или мне нужно принять меры, как твой брат, дабы тебе, мальчик, стало понятно, насколько все это не смешно?       Улыбка отца скисла, словно крынка молока, позабытая на жаре. И, чуть помолчав, он добавил уже серьёзным голосом:       — Так просто подыщите щенку сучку попроще. Уверен, Морской Змий, ты и сам сможешь продолжить свой род и удовлетворить деву лучше многих.       — Моя драконья принцесса с детства приучена к всему самому лучшему! Потому и подавай ей невестку из Великих Домов или потомков королей! А слухи об «особенности» Лейнора давно уже разнеслись по всему Вестеросу! Это позор! И я совершенно не представляю, что с этим делать!       — Разве такому великому человеку, коим ты несомненно являешься, должно быть дело до жалкой собачьей своры? И разве ты не можешь передать своё наследие через Лейну, если Лейнор настолько не способен на сие?       — Хитрец! И чье же имя будут носить дети моей дорогой дочери?       — Мой дорогой друг, неужто ты считаешь имя Таргариенов недостаточно достойным? — умело парировал Деймон, — кстати, а почему нас никто не встречает?       — Твой внезапный отъезд немного задел чувства Веймонда и некоторых других моих родичей, — Корлис ловко соскочит с каменного уступа и, обхватив меня за талию, аккуратно спустил следом, — поговаривают, что Порочный Принц решил отказаться от данных обязательств и вновь предаться привычной праздной жизни.       — Мерзкие ублюдки! — рука отца опустилась на эфес Темной Сестры, — пусть попробуют сказать мне это лично!       — Деймон, мой мальчик, зачем тебе прислушиваться к тому, о чем брешет жалкая собачья свора? Разве ты не должен быть выше этого? — Корлис усадил меня к себе на шею, придерживая одной рукой за ногу, а вторую — положил на плечо отцу, — корабли Веймонда нам ещё пригодятся, а когда Кормилец Крабов будет повержен, как и остальные шлюхины дети, может поступать, как посчитаешь нужным.       — Твоя правда! — только и сказал отец.       Наконец, обойдя скалу, что возвышалась посреди одного из островов Ступеней, более на мой взгляд напоминающий лысый камень, напрочь лишённый какой-либо растительности, мы вышли к лагерю. Корабли! Как много кораблей! Я с восторгом взирала на величественные парусники, что покачивались у самого берега. Разноцветные паруса были приспущены, носы были украшены самыми разнообразными фигурами: гологрудые русалки, воинственные тритоны с трезубцами в руках, морские коньки, чудовищные спруты и левиафаны, всего и не перечислишь. Да и шатры, что покрывали скалистый берег могли посоревноваться друг с другом в богатстве и роскоши. Подойдя к одному из них — судя по всему самому большому — и отдёрнув полог, мы очутились внутри посреди многолюдного собрания. Корлис опустил меня на землю ещё прежде, чем мы вошли и теперь, завидя столько суровых мужчин, что были облачены в доспехи, и с мечами на перевязи, я невольно прижалась к отцу и крепко стиснула его ладонь, облаченную в перчатку из грубой кожи.       — Принц! — воскликнул кто-то из полумрака. Гомон, что наполнял шатёр до нашего появления, стих и множество взглядов оказались обращены на нас. Я нервно сглотнула и подняла свой взор на отца — лицо было беспристрастно, на губах плясала блудливая улыбка, кою он обыкновенно надевал в минуты волнения.       — Вернулся наконец! — среброволосый мужчина, чуть пониже Корлиса, и, не смотря на явно более молодой возраст, более грузно сложенный, сделал шаг к нам, сверля недовольным взглядом, — да ещё и ребёнка с собой притащил! Девчонкам не место на поле боя!       — Эта девчонка успела проявить себя в сражении получше многих! — прошипел в ответ отец, стискивая мое плечо, — Веймонд, может выйдем и обсудит твои претензии наедине?       — Мальчики! Может лучше направим всю нашу ярость на врага! — Корлис тут же встал между ними, применительно разводя руки, — мой дорогой Веймонд, юная принцесса никак нам не помешает! Даже более! Она привела с собой ещё одного дракона!       — Дракона, что жрет людей! — скривился Веймонд, — думаешь мы не слышали?       — Дракона, что может стать грозным оружием в наших руках.       — Я не позволю использовать своё дитя на поле брани! — Деймон крепко-крепко прижал меня к себе, словно желая защитить от всех бед этого жестокого мира.       — Наши друзья утомились с пути. Разве мы не должны сначала показать себя гостеприимными хозяевами, а уже после переходить к серьёзным разговорам? — Корлис потянул нас прочь, — главное наш принц снова с нами, живой и здоровый, полный решимости идти в бой! Так что совсем скоро шлюхины дети вновь познают на себе ярость огня Кровавого Змея!       — Кровавый Змей! Принц Деймон! — раздались одобрительные крики. Веймонд молчал, хмуро пялясь на нас — но и на том спасибо. Рука отца, что с силой все это время сжимала мое плечо, наконец расслабилась.       — Деймон, мой мальчик, — проговорил Корлис, подводя нас к каменной глыбе с отполированной гладкой поверхностью, что судя по всему служила неким подобием стола. Кресла, правда, были самые настоящие, резные из потемневшего от сырости дерева, — специально для тебя с Дрифтмарка доставили на корабле кур и парочку коз. Так что вяленые осьминоги, копчёные каракатицы и прочие морские гады не должны более смущать твой изысканный вкус.       В подтверждение его слов перед нами легло блюдо с румяным омлетом, вареные яйца, сыры, ароматная буханка свежеиспеченного хлеба, кувшин с парным молоком. В животе заурчало и я жадно набросилась на еду.       — Алисса, не чавкай! И сядь ровно! — отец хлопнул меня по спине и со столь характерным для него ленивым изяществом принялся за омлет, — Корлис, расскажи мне пока, как обстоят дела?       Дела, как выяснилось, и впрямь обстояли не очень. Кормилец Крабов, как называли Крагхаспа Драхара, принца-адмирала Триархии, продолжал уходить от прямого боя, нападая исподтишка, прикрываясь туманами, скалами, и передвигаясь преимущественно на лодках. Жестокость и вероломство его не знало границ, а многочисленные пещеры на Акульей Пасти — острове, что служил ему и его людям пристанищем — не позволяли одержать победу посредством драконьего пламени. Также и берега, полные скрытыми под водой скалами, не давали возможности достаточно близко подойти кораблям. Война затягивалась, принося лишь усталость, уныние и смерть.       — Веймонд и его братья все чаще поднимают вопрос о перемириии, — отхлебнув их чащи, продолжил свой рассказ Корлис, — дураки! Как будто Триархия будет соблюдать договоренности! Им понятен лишь язык силы, и только!       — Знать бы ещё, как выкурить из нор этих трусливых крыс, — задумчиво проговорил Деймон и, поморщившись, дотронулся до плеча. Рана успела зажить, оставив на своём месте огромный уродливый рубец, но продолжала порой напоминать ему о себе.       — Как твоё плечо, Деймон? Признаться, ты порядком меня напугал, когда раненый унёсся сквозь бурю. Казался, ты лишился рассудка, и я даже не знал, увижу ли тебя когда-нибудь вновь.       — Я в полном порядке, — Деймон, откинувшись на спинку стула надкусил перезрелый персик и капли сока брызнули ему на подбородок, — любовь и забота моего дорогого дитя исцелили меня.       — Разрази меня гром! Эта кроха лечила тебя?! — изумился Корлис, — ты не шутишь?       — Более того, девчонка умудрилась примкнуть к шайке разбойников и даже сражалась бок о бок со мной. Мне стыдно признаться, но это ей пришлось защищать меня от врагов, — в голосе отца сквозила столь неподдельная гордость, что мои щёки запылали от смущения.       — Твоя матушка, покойная принцесса Алисса, также всегда отличалась крайним бесстрашием и даже участвовала в турнирах наряду со своими братьями, принцами Эймоном и Бейлоном. Знаешь, мой мальчик, там за океанами некоторые народы веруют, что смерть — не окончание нашего пути, а лишь начало новой жизни. Кто знает, может в твоей дочурке и впрямь отразился дух твоей отважной матери?       — Глупые суеверия! — презрительно отрезал отец и ласково пригладил мои спутанные волосы, — можешь рассказать Визерису! Он любит подобные небылицы! Я все же считаю, что после кончины нас ожидает лишь пустота и безвременье. Потому и нужно жить здесь и сейчас, а не грезить о небесных кущах.       — Какая разница, во что верить, если это дарует надежду и успокоение? Деймон, ты ещё слишком молод, чтобы мыслить о смерти, а в груди твоей бушуют страсти и пламя. Я уже стар, и мысли о смерти и наследии, что я оставлю после себя, с каждым годом преследуют меня все более.       — Да ты ещё всех нас переживёшь, Змей, — фыркнул отец, и приложив ладонь ко лбу наподобие козырька, прищурился, вглядываясь в небо, — кажется, я вижу Морской Дым.       — Лейнор вызвался слетать на разведку, после того… После того как мы немного повздорили из-за его друга.       — Корлис, пусть лучше друзья Лейнора будут у тебя на виду и ты будешь ведать о них все, нежели он будет искать себе друзей тайком и развлекаться на стороне, — удивительно, но порой мой взбалмошный отец был способен на крайне мудрые мысли.       — Рейнис говорит тоже самое, — в голос Корлиса был пропитан горечью, — и все же, я так бы хотел чтобы мой сын стал настоящим мужчиной, женился, завёл детей! Скажи, Деймон, может ли быть большего счастья, чем принять на руки новорождённое дитя, маленький комочек, что в будущем продолжит твой род? Дарует бессмертие тебе и твоему имени?       — Порой не нам решать, что любить, а что нет. Сам знаешь, мне например осьминоги не нравятся с каракатицами, а ты же готов поглощать их безмерно, — пожал плечами отец, продолжая все так же вглядываться в небо. Теперь уже и я явственно различала серебристый силуэт дракона, что неумолимо приближался с каждым мгновением. Когда он наконец опустился чуть поодаль от нас, оказалось, что Морской Дым не столь уж и сильно крупнее моего Ночекрылого. Серебристый и невозможно прекрасный, он был под стать своему наезднику — юноше, что так спешил поприветствовать нас.       Лейнор был несомненно красив, но не той мужественной красотой, коей мог похвастаться мой отец или сам Морской Змей не смотря на свой преклонный возраст. Юный Веларион казался прелестной девой, что по какой-то неведомой причине решила остричь свои серебристые локоны и надеть дорогой доспех, щедро украшенный россыпью сапфиров, что слагались в силуэты морских коньков. Когда он подошёл к нам на его нежном открытом лице, что даже не портил огромный наливающийся синью синяк на правой щеке, одновременно отобразилось множество совершенно противоречивых друг другу эмоций. Взглянув на Деймона его полные губы, словно созданные для поцелуев, растянулись в широкой улыбке, и Лейнор, полыхнув щеками, стыдливо опустил взор. После, когда он натолкнулся на суровый и усталый взгляд своего отца, лорда Дрифтмарка, улыбка погасла, а в огромных васильковых глазах словно отобразилась вся печаль этого мира.       — Мой дорогой Лейнор, за те дни, что я отсутствовал, ты стал ещё краше, — медовым голосом проговорил Деймон, пялясь на юного Велариона совершенно бесстыжим образом. Я со вздохом отодвинула недоеденный омлет — от мыслей, что этих двоих могло связывать, аппетит у меня пропал напрочь.       — Спасибо, мой принц, — почтительно склонился в поклоне Лейнор, и серебристые локоны весело запружинили вокруг юного лика, — я безмерно счастлив твоему возвращению, как и тому, что ты смог отыскать дочь. Принцесса Алисса, приветствую тебя на Ступенях. Твоя отвага не знает границ, раз ты решилась явиться сюда.       Лейнор, вновь поклонился, а после неловко прикоснулся прохладными губами к моей щеке.       — Благодарю за столь теплый приём, Лейнор Веларион, юный лорд Дрифтмарка, — я старалась говорить как можно учтивее, хоть и давалось мне это очень непросто — за последние месяцы я совершенно успела позабыть как быть истинной леди. Подбирать правильные слова было непросто, но, к счастью, здесь, на Ступенях, были дела поважнее маленькой беглой принцессы Алиссы.       — Расскажи, что ты видел, мальчик? — поинтересовался Корлис, хмуро поглядывая на сына из-под сведённых бровей.       — Они… Они атаковали нас скорпионами. Я не смог подлететь ближе, — запинаясь и опустив голову проговорил Лейнор, — одна из стрел пролетела совсем рядом от нас и чуть не ранила Морской Дым. Потому я решил не рисковать и вернуться.       — Скорпионы? Так значит теперь у шлюхиных детей есть скорпионы? — покачал головой Деймон и по-змеиному прищурил глаза, — плохо дело. Теперь все атаки придётся осуществлять ночью. Лейнор, неужели стрелы бьют столь высоко, что смогли достичь тебя у самых облаков? Да и Морской Дым пока столь мал, что попасть в его ещё та задача.       — Не-нет. Но вдруг.., — промямлил Лейнор, окончательно тушуясь, словно школяр, что не выучил заданный урок, — стрел же было так много… Мераксес же была убита скорпионом, верно? А ведь она на тот момент была крупнее чем даже сама Вхагар!       — Ты прав. Совершенно прав, — Деймон поднялся, и, подойдя к Лейнору, взъерошил тому кудряшки, продолжая все так же плотоядно взирать на него, словно волк на беззащитного барашка, — в следующий раз обязательно полетим вместе, и ты покажешь мне все, что посчитаешь необходимым.       — Ну и прекрасно, — мрачно ухмыльнулся Корлис, — а я покажу малютке Алиссе местные гавани: здесь есть во истину прекрасные места, проглоти меня кракен! А в пещерах порой можно обнаружить удивительные рисунки, что возможно были созданы в Век Геров, или даже в Рассветную Эпоху.       — Только попробуй обидеть мою Алиссу! — прошипел Деймон, моментально позабыв о юном Веларионе, что судя по широко распахнутыми глазам и румяным щекам, явно был в предвкушении предстоящих полетов с отцом, чтобы это не означало.       — Деймон, мой мальчик, под гаванью и пещерами я подразумеваю именно эти самые пещеры и гавани, — Корлис со вздохом поднялся, — не стоит наделять меня собственными помыслами и желаниями. Обещаю, твоей чудной малышке здесь ничто не угрожает. Лейнор! Приглядывать за маленькой принцессой теперь и твоя обязанность! Смотри, чтобы не залетала слишком далеко, и не заходила глубоко в море: течения здесь крайне обманчивы как и наши враги. А пока пойдём, мне нужно с тобой серьезно поговорить.       — Алисса, обещай, что всегда будешь подле меня! — отец вновь опустился на стул и потянулся к лозе винограда, — Если же меня не будет — держись Корлиса. Он человек чести и единственный, коего я могу назвать своим другом и коему могу полностью доверять. И все же, я не уверен, что это было верное решение, взять тебя с собой на Ступени, дитя мое. Тревога закралась в мое сердце с тех самых пор, как мы сошли на этот треклятый камень!       — Папочка! — я доверчиво словно котёнок потерлась о его плечо, — не волнуйся! Обещаю, со мной все будет хорошо! Ведь ты будешь рядом!       Если бы я знала… Если бы только знала… Но тогда, подле отца, столь любящего и столь опасного, мне и впрямь казалось, что никакие враги, никакой злой рок не могут мне угрожать. Глупая, я верила, что все мои злоключения остались далеко позади, в то время как они лишь начинались.