Дитя Порочного Принца

***

      Нет! Нет! Это всего лишь сон! Всего лишь кошмар! Я скоро, совсем скоро проснусь… Боги… Спасите меня!       Я лежала, сжавшись в маленький испуганный комочек, часто и судорожно дыша, чувствуя себя крошечным загнанным зверенышем в окружении оскалившихся гончих, что замерли в ожидании приказа, дабы наконец наброситься и разорвать меня в клочья. Я закрыла глаза ладошками и крепко-крепко зажмурилась, более не в силах выносить все эти страшные лица, все эти жадные липкие взгляды, эти гортанные голоса, что-то весело кричащие на неведомом мне языке.       — Не надо! Пожалуйста не надо! — всхлипнула я задыхаясь, когда меня, крепко схватив за шею, вздернули вверх. Мои ладошки беспомощно бились о жестокие пальцы, в тщетной попытке хоть немного ослабить железную хватку. Дикий гогот, что раздался со всех сторон, оглушил меня, заставил в панике забиться ещё сильнее. Грубые руки заскользили по моему бьющемуся словно в агонии тельцу, срывая одежду, лишая последней защиты.       —Папа! Папочка! — захрипела я, — спаси меня!       Я громко заревела, нагоняя кроваво красного дракона, что парил над самой гладью воды, практически касаясь крыльями волн. «Караксес», — пронеслось в голове имя моего грозного собрата. Судя по подрагивающим крыльям и неровному лету, он уже очень устал, но все же не мог ослушаться своего сурового всадника. Они все что-то искали, что-то очень и очень важное, и все никак не могли отыскать. Я сровнялась с алым драконом, и прохладные волны заскользили по моему животу и ногам. Глянула на всадника — Деймон, верно, его зовут Деймон — а после привычно забылась в полёте. Небо, солнце и море. И более ничего.       Мы возвратились, когда угас последний луч солнца, а небо стало тёмным, подобно моей чешуе, и лишь бесчисленные огни мерцающих звёзд освещали наш путь. Красиво…       Что-то мелькнуло среди волн, и я в одно мгновение нырнула под воду и впилась когтями во что-то скользкое и живое. Победоносно закричав, взвилась над волнами, комкая лапами то, что мгновение назад было живой плотью. Лететь стало уже тяжелее, но берег был уже совсем близко. Я заурчала, приглашая своего собрата на трапезу, и тяжело опустилась на мокрый песок.       — Ты! — всадник соскочил со спины Караксеса и, выхватив меч, бросился ко мне, — тупая тварь! Где ты мог потерять мою Алиссу?!       Алисса?! Что-то очень и очень важное… Что-то очень и очень знакомое… То, о чем я знала всегда… А теперь все никак и никак не могла вспомнить… Да и зачем? От этого имени веет лишь болью… Зачем мне она в эту прекрасную звездную ночь? Лучше полакомиться своею добычей, а после лечь спать, прижавшись к горячему боку Караксеса и укрывшись его широким крылом. Всадник дико закричал, словно испытывая неимоверную боль, и упал на колени. Меч со звоном полетел в сторону. Караксес тоскливо взвыл и прижался огромной головой к своему хозяину, пытаясь хоть немного утешить. Я, жалобно урча, тоже легонько толкнула его носом, принюхалась — никакого запаха крови. Значит рана не снаружи, а где-то глубоко-глубоко внутри.       — Алисса! Прости меня! Прости! — простонал Деймон, и я с удивлением поняла, что он плачет.       Мне хотелось сказать, что все хорошо, и я даже толкнула его мордой в сторону своей добычи — поешь, станет легче! Однако он так и продолжал сидеть на песке, вздрагивая и сдавленно всхлипывая.       — Деймон! Что ЭТО?! И что ЭТО делает здесь?! — суровый голос заставил меня обернуться. Высокий мужчина с серебряной бородой и такими же волосами стоял у шатра, сжимая в руке что-то смутно знакомое. Точно! Доспех Реи Ройс, леди Рунного Камня! И откуда только я знаю все это…       — Чертова сучка! Смогла достать меня даже когда подохла… — всхлипывая проговорил Деймон и покачиваясь поднялся на ноги.       — Ты понимаешь, как это выглядит?! Словно это я заставил тебя избавиться от жены, дабы выдать свою дочь замуж! Деймон, я расторгаю твою помолвку с Лейной! Мы подберем ей более достойного мужа!       — Мне плевать! — Деймон выхватив у мужчины из рук доспех и с яростью зашвырнул его в море, — нужно отыскать Алиссу… Я должен найти Алиссу… Я должен лететь…       — Дракон здесь, значит и твоя девчушка должна быть неподалёку…       — Мы… Мы поругались, и Алисса улетела даже не пристегнувшись… Я пытался догнать, но туман… Седьмое Пекло, и откуда он только мог взяться?! Я… Я… — голос Деймона сорвался и он вновь упал на колени и, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону, сдавленно завыл как раненый зверь.       — Твоя дочь, она не вернулась? — сухо поинтересовался Корлис — точно, Корлис, и как только я могла позабыть?       — Нет! Но я обязательно отыщу Алиссу! Я же не могу потерять свою девочку, своё сокровище — верно? Боги ведь не могут быть настолько жестоки!       — Деймон, как давно Алисса пропала в море? — голос Корлиса был все так же спокоен, — как давно ты уже пытаешься ее отыскать?       — День. Всего лишь день. Она меня дождётся! Обязательно дождётся! Ну разве может быть иначе?       — Мне жаль, мой мальчик, — Корлис подошёл к нему и погладил по голове, — море забрало твоё славное дитя. Теперь ее светлый дух взирает на нас с небес. Более нет смысла искать.       — Нет… Нет. Нет!!! — Деймон вскочил и, шатаясь словно пьяный, поплёлся к Караксесу, — я чую сердцем — она жива! И я обязательно отыщу свою девочку!!!       — Деймон! Стой! Ты лишь сам сгинешь в море!       Но усталый Караксес, тоскливо зарокотав, словно жалуясь мне на свою тяжелую жизнь, уже расправлял свои крылья, готовь подняться вновь в воздух. Печально оглянувшись на нетронутую добычу, что так и манила меня, я последовала следом за ним.       — Проснулась, девочка? — слова были произнесены на Всеобщем Языке пусть и с чудовищным акцентом. Я с надеждой приподняла голову, огляделась. Что-то с тоской зазвенело, и, дотронувшись до шеи, я обнаружила железный ошейник, и тянущуюся от него толстую цепь, что крепилась прямо к стене. Я чуть потянула за неё — никак не высвободиться. Огляделась: крохотная тёмная комнатенка, коя освещалась лишь чалым пламенем свечей. Стены из дерева, из мебели — лишь грубо сколоченный стол, такое же кресло, да узкая постель. Я ощутила легкое качение — корабль. Значит я на корабле. Попыталась чуть сдвинуться и вскрикнула от боли, пронзившей голень, которая была небрежно перевязана грязной тряпицей, насквозь пропитанной кровью.       — Великий Рглор все же услышал наши мольбы, — я с трудом разбирала речь мужчины, что стоял предо мной. Рогатая маска скрывала его обезображенное лицо, но на шее, руках отчетливо проглядывали то ли уродливые шрамы, то ли следы страшных ожогов. Так это… Нет! Только не он!       — Кормилец Крабов! — сорвалось с моих уст само собой, и я в ужасе вжалась в деревянную стену голой спиной, — нет… Боги… Нет…       — За все надо платить — это все знают. Я был ребёнком, когда принц Бейлон на Вхагар обрушил свой гнев на мой народ. Его брат погиб по глупой случайности, драконье пламя же намеренно испепеляло сотни. Я видел как подобно факелу воспылал мой отец. Как заживо горела беременная мать. Брат. Младшие сёстры. Все они в тот проклятый день обратились в пепел. И вот теперь ты, кровь крови, плоть плоти моего врага полностью в моей власти. Хочешь узреть мое лицо? Узнать, что пламя способно сотворить с живой плотью?       — Не надо… Прошу… — мой голос звучал жалко и ужасно дрожал. Однако Кормилец Крабов уже снял свою маску и, до боли сжав мое лицо своими жестокими пальцами, склонился надо мной.       — Смотри же, драконья принцесса! Смотри, что сотворили со мной твои родичи!       Я успела лишь увидеть, что носа у него не было, как и ушей, а сквозь влажную дыру в щеке проглядывали зубы, прежде чем зажмурилась в ужасе, не в силах вымолвить ни слова.       — Нравится? Хочешь я сделаю твоё милое личико таким же красивым как у меня, девочка? Что тебе отрезать первым? Нос? Уши? Выколоть глаз? А может начать постепенно отсекать тебе пальцы на руках и ногах, посылая каждый день по одному твоему отцу? Может он сможет заново собрать тебя по кусочкам, Принцесса? Не волнуйся, я верну ему все, до самой последней косточки!       — По-пожалуйста! Не надо! прошу., — только и могла беспрестанной повторять я, жалкая и совершенно беспомощная.       — Мы не будем спешить. Ты любишь рисовать, девочка?       — Пожалуйста… Не на-надо., — вновь повторила я, увидев перед своим лицом раскалённый клинок.       — Деймон, мой мальчик, только не делай глупостей! То, что у Триархии вещи Алиссы ещё не значит, что она жива! И урезонь, наконец, ее дракона!       Как же сильно я желала испепелись корабль с алыми парусами, что покачивался у нашего берега. Я вновь зарычала, выдыхая искры, пока ещё сдерживая в себе пламя. Да и человек — смуглый и несущий на себе множество столь незнакомых мне запахов — пробуждал одним своим видом во мне дикую жажду крови. Убить! Уничтожить! Разорвать зубами! Но нельзя… Почему-то нельзя… Он что-то протянул Деймону, какие-то вещи, что навевают странные мысли и чувства. В смуглых руках мелькает что-то красное и блестящее.       — Девчонка ещё завала своего папочку, когда я отплывал. Крагхас Драхар умеет развязать язык любому. Поначалу он всегда начинает с малого: втирает соль в разрезы на коже, жжёт каленым железом, рвёт ногти, подвешиваем на крючьях, что загоняет глубоко плоть. Затем — выкручивает каждый сустав, дробит каждую кость. После этого наши гости обыкновенно становятся подобны осьминогам, настолько мягким и податливым делается их тело. Каленым ножом наш адмирал срезает с лица всю лишнюю плоть: нос, уши, веки и губы. А затем в дело идут крабы — Крагхаз обкладывает ими руки и ноги, и ждёт, пока не останутся одни лишь косточки. Можешь не волноваться, принц, мы обязательно вернём тебе дочь живой, когда позабавимся вдоволь.       — Я понял. Что желает Кормилец взамен жизни Алиссы?       — Деймон….       — Тебя, принц. Приходи один на Акулий остров. Днём. Без друзей и без своего дракона. Ты ещё можешь спасти свою малютку принцессу, пусть она уже никогда и не будет красивой как прежде.       — Деймон, мой мальчик! Это безумие!       — Я согласен. Я на все согласен.       — Деймон! Я не буду принимать участие в твоём самоубийства! Я знаю Крагхаса Драхара и то, во что он превращает своих пленников! Да и ты сам все видел своими глазами! Тебе уже нечего спасать!       — Иди в пекло, Корлис, — устало проговорил Деймон, — я никогда не страшился смерти. Но я никогда не прощу себе, если не попытаюсь спасти свою дорогую Алиссу!       Алые цветы расцветали на моей белоснежной коже — даже по своему красиво, если позабыть о боли. Хотя последней было уже столько, что я начала к ней привыкать. Неужели было время, когда ее не было в моей жизни? Даже Слёзы Лисса казались теперь лишь крошечной неприятность, что приключилась со мной вечность назад. Я уже не кричала — не было на это сил, да и голос я давно сорвала. К тому же меня лихорадило — раненая нога распухла и сочилась гноем, а все тело горело огнём — так что раной больше, раной меньше, какая уже разница?       — Твой отец либо дурак, либо и впрямь столь сильно любит тебя, — на обнажившуюся кровоточащую плоть посыпались мерцающие крупинки соли. Я зашипела, царапая стол лишёнными ногтей пальцами, — скоро ты повстречаешься с ним. Я дал приказ взять принца живьем— сломать твоего отца доставит мне особое удовольствие.       — Нет… Нет., — лучше бы я умерла! Лучше бы я никогда не рождалась! Лучше бы меня никогда не было! Хотя… Разве я сама столь недавно не молила о том, чтобы Деймон пришёл за мной?       — Просто пожелай, и все наконец закончится, — у самого уха раздался пугающе знакомый голос, — маленький демон, скажи лишь слово, и все наконец закончится…       — Нет! Проваливай из моей головы! Папа спасёт меня! Обязательно спасёт!       — Глупая-глупая девочка. Твой глупый отец будет заживо скормлен крабам. Но сначала, принц узрит, как его единственное дитя сгорает заживо.       — Алисса! Дитя мое! Ты должна быть сильной! Быть смелой! — промолвила Рея Ройс, с печалью взирая на мои страдания, — помни, ты и впрямь дракон! Так лети же!       — Деймон! Мне так жаль! Алисса успела стать мне сестрой за эти месяцы! — юноша с волосами цвета полночной луны, широко распахнув руки подобно крыльями, бросился к Деймону. Удар, короткий вскрик, и юноша оказался опрокинут на песок, зажимая окровавленное лицо руками.       — Щенок! Жалкое ничтожество не способное ни на что! Если бы не ты и твой дружок-мужеложец, Алисса бы никогда и ничего не узнала!       — Я не знал… И даже сейчас не знаю, что же лежало там… Деймон, я ведь тоже всадник! И я тоже хочу спасти Алиссу! Только позволь помочь мне и научи, что делать!       — И как ты собрался мне помогать, жалкая трусливая шлюха?! Прав твой отец — ты позоришь свой род! Да и чем ты можешь помочь мне? Предложить свою задницу в обмен на мою дочь? Это напрочь протраханная дыра давно уже ничего и не стоит!       — Лейнор! Оставь! Попробуешь подлететь к Акульему острову и скорпионы попросту изрешетят Морской Дым, а ты в лучшем случае разобьёшься, а в худшем — живьём пойдёшь на корм крабов! Ты мой наследник, твоя мать никогда не простит случись что с тобой! Деймон! Прекрати истерику и будь мужчиной! Ты уже не ребёнок, пора учиться нести ответственность за свои поступки! Ты хочешь умереть, или все же спасти Алиссу? Туман ещё…       Глухо рыкнув, Караксес боднул меня головой — дескать, нечего обращать внимание на глупую возню человеческого отродья. Жизнь их слишком уж быстротечна и переполнена нелепыми страстями. Людям никогда не познать в полной мере радость полёта и безмерной свободы, не услышать песнь ветра и чарующий шёпот моря, не увидеть всю прелесть безмерного звёздного неба.       И правда… Выбросив из головы столь ненужные тревогу и страхи, я вгрызлась зубами в сочного гада, чье мясо, перележавшее на солнце, уже понемногу отдавала сладковатой горечью гнили.              — Пить… Прошу… Пить., — искусанные в мясо губы не слушались, иссушенный язык был подобен наждачке. Меня уже не приковывали — зачем, если я уже не могла поднять даже голову. Спасительная влага полилась мне в рот — я жадно пила и пила, захлёбываясь и кашляя, пока наконец не ощутила вкус соли. Соль… Вездесущая проклятая соль… Если бы не сны — столь яркие и живые — я бы давным-давно сошла бы с ума.       Отец… Чертов дурак! Ты все же решился меня спасать… Хотя, кто бы мог сомневаться? Ты и правда любишь меня своей сумасшедшей безумной любовью. Я должна… Я должна не позволить тебе сделать это… Должна…       — Как жаль, нам не дали время закончить, — Кормилец Крабов поднял на руки мое измученное безвольное тельце, — совсем скоро тебя заберёт Великий Владыка. Я не стал трогать твоё лицо, девочка, у принца не должно остаться никаких сомнений и надежды, что на месте его обожаемой дочурки был кто-то другой.       Промозглый туман вновь укутал меня, когда мы оказались на палубе, не давая напоследок насладиться бескрайним морским пейзажем. Душистый соленый ветер, что нежно топорщил мне волосы, напомнил, что в мире ещё есть и другие запахи, помимо ароматов крови и паленого мяса. В какой-то момент резкий порыв сбросил туманную пелену и я увидала драконов, что парили высоко-высоко в небе — как бы я хотела вновь стать одним из них! Столь же свободной и сильной! А как же прекрасно было море, что приоткрылось мне буквально на одно мгновение — мерцающее, бескрайнее, вечное. Где-то вдали я заметила бессчётные паруса кораблей. Одинокая лодка с пузырящимся на ветру белоснежным парусом неотвратимо стремилась к нашему берегу. Отец… Вот же дурак…       Кормилец Крабов нёс меня легко, словно пушинку, мимо облачённых в затейливые доспехи воинов, что почтительно склоняли пред ним головы скрытые за рогатыми масками. А это ещё что? Гигантские арбалеты целились в небеса своими копьями-стрелами. Скорпионы… Так вот как они выглядят…       Когда мы оказалась на самом верху, меня прижали спиной к столбу и, удерживая, дабы я сломанной куклой не рухнула вниз, начали обматывать толстой веревкой. Моя голова безвольно свесилась на грудь, и я увидала кучу досок под своими окровавленными босыми ногами. Значит, они и впрямь вознамерились изжарить меня живьём на глазах у отца…