Прошлое

Что некогда было цельным, жаждет снова таковым оказаться. Он осознал это скоро, когда, покинув городок у подножия горы Дафань, они направились обратно в Илин. Осколок постоянно беспокоил его, тянул, словно желал указать путь, и не послушаться не было никакой возможности. Ненадолго успокаивало пение флейты, а потом он пробуждался опять. На каждой из дорожных развилок снова и снова тёмное железо убеждало свернуть в сторону Таньчжоу. Поначалу трудно было понять, что же так привлекает в этом направлении, но немногим позже из глубин памяти всплыло воспоминание об удивительном саде, за которым как будто бы никто не следил и не ухаживал, но тот хорошел и цвёл сам по себе. Ещё до обучения в Облачных глубинах он в той прошлой своей жизни узнал необычную историю, будто бы в саду в Таньчжоу обитает призрак Цветочной девы. Дева это больше прочего любит поэзию, потому ночью в полнолуние можно прочесть среди благоухающего сада стихотворение, и если призраку оно придётся по вкусу, то в награду смельчаку достанется неувядающий цветок. Но если же строки окажутся ей неприятны, то, появившись из ниоткуда, Цветочная дева бросит бутон прямо в лицо неудачнику, отчего он неминуемо упадёт без сознания. Согласно легендам, сад лежал в благодатном месте, и первый, кто владел им, день и ночь ухаживал за цветами, не переставая декламировать им стихотворные строфы, отчего сам дух окружающей флоры изменился, обрёл собственное сознание. Очарованный этим преданием, он сбежал из Пристани Лотоса и намеренно принялся злить Цветочную деву, чтобы увидеть её облик. Тогда в саду что-то ему почудилось, но он был ещё слишком юн, чтобы разобраться в этом. Много позже стало ясно, что чудесный сад и своевольный дух были связаны с совершенно иным — кто-то спрятал там осколок тёмного железа. Оттого Цветочная дева могла являть себя и осыпать лепестками цветов угодных или ненавистных ей. И едва по цепочке всплыли одно за другим все эти воспоминания, он замер, а сердце сжало болью. Как наяву увидел он картину, как вместе с Лань Ванцзи они торопились в тот сад, но нашли его уже разорённым, выжженным дотла. Вэй Ин заметил, как глубоко он задумался, и спросил, привлекая внимание: — Куда же мы идём, па? — Наш путь лежит в Таньчжоу, — немедленно откликнулся он. — Самое время сейчас проведать один чудесный сад. Давай расскажу тебе историю… — и он начал рассказ, а Вэй Ин слушал, приоткрыв рот. Снова казалось, что на ослике Яблочко сидит кроха А-Юань. Как же трудно было принять, что у них с ребёнком одна душа на двоих. «Если тёмное железо силится собраться в единую печать, не захочет ли и моя душа в какой-то момент слиться, собраться во что-то единое? — задумался он мимоходом. — А если же так, то что же произойдёт, что со мной станет?» Ответа на этот вопрос не было, а дорога всё вилась и вилась. *** Когда они добрались до Таньчжоу, солнце уже пересекло полуденную черту, постепенно склоняясь к западу. Вэй Ин заупрямился, не захотел оставаться в гостевом дворе, и потому они вдвоём приблизились к ограде дивного сада. Великолепный и величественный, он ничуть не напоминал те разорённые руины, что вспомнились в последний момент. Каждый мог войти и прогуляться по дорожкам, полюбоваться цветением самых разных растений. Отдохнуть можно было в каменной беседке, где стояли скамьи и столик. Вэй Ин немедленно уселся там и, чуть наклонив голову к плечу, спросил: — Па почитает стихи?.. — Чтобы появилась Цветочная дева, нужно дождаться ночи, — откликнулся он на это. — А ночью тебе пока положено спать. — Ну-у-у… — протянул раздосадованный Вэй Ин. — Хочу посмотреть. В глазах Вэй Ина отразилось такое же точно упрямое желание, что его самого когда-то подтолкнуло собраться в дорогу тайком и несколько недель оставаться в Таньчжоу, каждую ночь декламируя стихотворные строчки, да ещё и намеренно путая их между собой. А если он отыщет тёмное железо, заберёт его с собой, сумеет ли Вэй Ин когда-нибудь соприкоснуться с этим чудом? Разве Цветочная дева не привязана к осколку, как и статуя Танцующей богини? — Хорошо, останемся с тобой здесь до темноты, — согласился он. — Посмотришь на Цветочную деву. Только будь осторожен, тебе придётся прятаться и сидеть, не шелохнувшись, иначе она не захочет прийти. — Вэй Ин будет хорошо себя вести, — раздалось в ответ. *** До заката они успели наведаться на рынок и купить баоцзы с разными начинками и маньтоу. Вэй Ин с радостью принялся за еду, едва они снова заняли беседку. Почувствовав приближение ночи, забеспокоился осколок тёмного железа. Пусть не мог вырваться из мешочка с дополнительно усиленными печатями, но так и бился в рукаве, принося неудобства. Пришлось вытащить его и уложить на каменную столешницу. Осколок тут же принялся подпрыгивать на ней. Вэй Ин рассматривал его с удивительным для ребёнка вниманием, пока не задал вопрос: — Что там внутри?.. — Там артефакт, переполненный природной инь, — отозвался он. — Когда-то он был расколот и теперь ощущает, что рядом его утраченная часть. — И ты хочешь найти её, да?.. — Вэй Ин был догадлив не по годам. Оставалось только кивнуть. К счастью, на том Вэй Ин и остановился, продолжив есть. Стремительно темнело, а уже давно бледнеющая в небе луна начала набирать силу. Когда Вэй Ин расправился с угощением и замер на каменной скамье, подобрав под себя ноги, сад уже окутала непроницаемая темнота. Казалось, что здесь сгустился мрак, и даже дорожек было не разглядеть. Быстро отрисовав талисман, он закрепил его у Вэй Ина на спине, чтобы отвести взгляд Цветочной деве. В прошлом, когда он впервые явился в этот сад, ему хотелось озорничать, вот он и принялся дразнить духа. Теперь же он задумался — разве не неувядающий цветок готова была подарить дева за действительно красивые строки?.. Лунный свет едва-едва посеребрил кустарник вдоль дорожки, когда он вышел на тропу и продекламировал: — Кто раз познал безбрежность моря, того иные воды уж не удивят. И никакие облака не назову я облаками, лишь те, что над горой Ушань парят. Пройду сквозь заросли других цветов, не обернувшись — не интересна мне их красота. Подмогой в том мне твёрдость духа лишь наполовину. А остальное — ты, любовь моя. Воздух прямо перед ним слегка всколыхнулся, и вдруг неизвестно откуда появился нежный полураспустившийся бутон. Стоило протянуть ладонь и взять его, как неведомая сила, удерживавшая его прежде, исчезла. — Благодарю, Цветочная дева, — поклонился он, решив, что для Вэй Ина это будет ещё одним уроком. Но как только он вернулся в беседку, Вэй Ин тут же зашептал торопливо: — А чтобы на неё посмотреть, что нужно сделать?.. — Увидеть Цветочную деву так просто нельзя, — не удалось ему солгать, глядя ребёнку в лицо. — Но как-то всё-таки можно?.. — сощурился Вэй Ин, мгновенно напомнив хитрого лисёнка. — Тебе давно пора спать, — он покачал головой. — Держи этот цветок и не потеряй его. Он будет хранить аромат и радовать глаз долгие годы. А вот если бы ты хотел заглянуть деве в лицо, то не получил бы такого чудного подарка. — Так, может, её облик прекраснее любого цветка, — Вэй Ин зевнул. На самом деле он привык засыпать в это время и теперь просто упрямился. — Если и так, посмотреть на него может только тот, кому она сама решит показаться, — чуть уступил он. — Но я, похоже, не настолько ей понравился. — Ну и зря, — Вэй Ин устроился на скамье поудобнее и заснул мгновенно, как только он укрыл кроху своим верхним ханьфу. Убедившись, что ребёнок спит крепко, он начертал талисман, создающий непроницаемый для звуков купол и поместил его в центр беседки. Захватив мешочек с осколком тёмного железа, вновь вышел прочь. Скоро мешочек оказалось трудно удерживать в пальцах. В самом центре сада среди дивно разросшихся кустов, усыпанных сомкнутыми бутонами, он принялся подпрыгивать на несколько цуней вверх. Площадка, которую кусты обходили кольцом, в центре украшалась скромной пагодкой. Повинуясь наитию, он уложил мешочек на крышу и вытащил Сяоси. Едва он начал играть, как Цветочная дева явилась перед ним, не пряча лица. — Что ты делаешь? — спросила она. Лунный свет пронизывал её насквозь. Он не стал отвечать, а дева заволновалась, приложила ладони к груди, а затем и вовсе опустилась на колени: — Заклинатель, или ты хочешь убить меня?.. И когда прозвучали эти слова, немедленно появился и второй осколок. Он поднялся будто бы из-под земли, завращался, непокорный. Пришлось прихотливо изменить мелодию, чтобы всё же завладеть им. Едва ли призрак, оживлённый природной инь, понимал происходящее. Цветочная дева лишь сильнее склонилась к земле, беззвучно рыдая, и когда тёмное железо всё же покорилось, рассыпалась искрами. Опустив флейту, он огляделся — все бутоны немедленно увяли. — Мне жаль, — выдохнул он, спрятав второй осколок в загодя подготовленный для него мешочек. — Па, зачем ты запечатал её, разве Цветочная дева приносила несчастья? Разве вредила людям?.. — оказалось, Вэй Ин проснулся и нашёл его. Стоял, всё так же кутаясь в слишком большое для него ханьфу. — Нет, Цветочная дева никому не причиняла зла, — ответил он печально. — Но в её саду хранилось то, чему нельзя попадать в дурные руки. Вэй Ин недоверчиво покосился на два замерших в его ладонях мешочка. — А что ты будешь делать с этим?.. И действительно, что же он собирается делать теперь, заполучив уже два осколка великой Иньской печати?.. — Пожалуй, об этом нужно размышлять утром, — признался он. Вэй Ин этим удовлетворился, и они вместе отправились в беседку. Пока он собирал вещи, Вэй Ин снова уснул, так что в гостевой дом ему пришлось идти с ребёнком на руках. Тельце Вэй Ина почти ничего не весило, и снова это тревожило воспоминания, но он с отчаянием утопающего цеплялся за них, потому что снова и снова задумывался о том, какую мощь обрёл и что способен сделать с нею.