Прошлое

Прошлое царапалось изнутри, воспоминания тревожили всю дорогу до Илина. Снова и снова он думал о том, как легко теперь может отомстить. Одна мелодия — и кто бы ни был виновен в смерти Цансэ, не доживёт до утра, умрёт в муках, себя потеряет от ужаса. Вот только… Если он сделает это, велит неупокоенным душам преследовать и убивать, не окажется ли, что выполнил долг, который привязал душу к телу? Не останется ли Вэй Ин снова один? Так и вышло, что когда они прибыли в Илин, вернулись в свой прежний дом, он не отправился на Луаньцзан и не позволил осколкам объединиться. Вместо того он сделал тайник, укрепил его печатями и талисманами, а туда уже поместил осколки, каждый запечатав отдельно. Всё равно следовало едва ли не каждый день играть «Покой» и «Очищение сердца», но он и без того собирался научить этим мелодиям Вэй Ина. *** Летние дни сменились осенними туманами, а затем пришли холода. Всё это время он старался посвятить Вэй Ину, учил его, радуясь успехам, даже брал с собой к Луаньцзан. Пусть Вэй Ин был пока ещё мал, не мог удержать меча, но с талисманами уже управлялся неплохо. Люди в Илине довольно скоро привыкли, что теперь на окраине есть заклинатель, к которому не страшно обратиться за помощью. Понятное дело, что просить у клана Вэнь обратить внимание на страдания простых людей, не подкрепляя это серебром, не вышло бы. Оттого местный люд и покупал талисманы, приходил с вопросами и просьбами. Он никому не отказывал и не просил слишком многого за свои старания. Чаще прочего с ним расплачивались овощами и рисом, отрезами ткани, циновками или полезной домашней утварью — кто чем богат, но и это было больше, чем он мог когда-то пожелать. Пусть картины прошлого чаще спали, не являя себя, он всё же не мог полностью отбросить, что когда-то именно на этих улицах собаки едва не загрызли его до смерти. Глядя теперь на Вэй Ина, он снова и снова напоминал себе, что дал клятву Цансэ. И потому сколько бы ни требовал отмщения дух Вэй Чанцзэ, сначала следовало позаботиться о ребёнке, ещё слишком маленьком, чтобы у него образовалось собственное Золотое ядро. Время шло. Снова пришла весна, опять обратилась летом, а затем осыпалась осенью и закружила зимой. Вэй Ин, глядя на снегопад, вдруг спросил: — Отчего мы больше не странствующие заклинатели, па?.. Он усмехнулся в ответ. — Тебе не нравится, как мы живём? Вэй Ин замялся, но вскоре ответил: — Нравится, но когда всё становится привычным, самую капельку скучно. — Значит, пора собираться на ярмарку, — решил он. — В Цайи. Отчего пришло это в голову, он судить не брался, но глаза Вэй Ина загорелись радостью, а это и было нужно. *** Новогодняя ярмарка в Цайи была шумной и красочной. Вэй Ин, конечно, тут же помчался вперёд, рассматривая каждый прилавок, деловито кланяясь торговцам и улыбаясь. Добротная тёплая одежда и обувь, аккуратный хвост, перетянутый алой лентой, вежливость и искренность в повадках немедленно завоёвывали сердца взрослых. Каждому было ясно, что этот мальчишка — не сирота, не побирушка, а оттого и отношение к нему было соответствующим. Он сам шёл позади, оглядывая товары и обдумывая заодно, что подтолкнуло его выбрать именно эти места. Холода здесь стояли ещё более свирепые, чем в Илине, и хоть должно было ощущаться дыхание весны, но даже каналы оказались пока скованы льдом. Если бы они отправились в Юньмэн, то посмотрели бы на цветение первых деревьев мэйхуа. Странно, что сердце не приказало последовать в Пристань Лотоса. Так, за размышлениями, он почти перестал обращать внимание на людей вокруг и чуть не столкнулся с высоким заклинателем в светлых одеждах. Поклонившись, он уже собирался извиниться и идти дальше, но замер, а с губ само собой сорвалось: — Учитель Лань. — Разве я тебе учитель, Вэй Чанцзэ? — неожиданно мягко спросил Лань Цижэнь — а это был именно он. — Ты здесь один? — С... Вэй Ином, — выдохнул он. Мгновение он стоял, осмысляя, что на самом деле Лань Цижэнь никогда не учил Вэй Чанцзэ, что они — ровесники, даже соученики, а некогда и на Ночную охоту ходили вместе. Вот только… кажется, она закончилась как-то не слишком хорошо?.. — Вэй Ин… ваш с Цансэ сын? — уточнил Лань Цижэнь. На миг его голос чуточку похолодел. Разбираться в этом было не ко времени, на вопрос же он только кивнул. Лань Цижэнь продолжил: — А где же она сама?.. — Цансэ больше не потревожит покой Облачных глубин, — пришлось отозваться. — Случилось несчастье. Лицо Лань Цижэня преобразилось. В нём на краткое мгновение вспыхнуло столько чувств разом — и отчего-то противоречивых. Надежда и облегчение, тревога и скорбь. Что всё это значило, он не понимал, а память Вэй Чанцзэ, несовершенная и искрошенная, в которой так много картин недоставало, ничем не смогла помочь. — Зайдём в чайную, — предложил Лань Цижэнь. — Поговорим о прошлом?.. В этот момент из толпы вылетел Вэй Ин, за руку тянущий мальчика в белом и с лентой на лбу. Мальчик как будто никак не мог решить, хочется ли ему идти следом или всё же нет. Глаза его оказались яркими, почти золотыми, и этот взгляд пронзил на месте. — Па, смотри! Это Лань Ванцзи, мы теперь друзья! — с непосредственностью заявил Вэй Ин. — Ванцзи — мой племянник, — пояснил Лань Цижэнь. — Недавно мальчики лишились матери… — У меня тоже теперь только па, — заявил Вэй Ин, развернувшись к Ванцзи. — Почему ты всё время молчишь?.. — Дядя, — раздался тут же спокойный голос — к ним подошёл мальчик постарше. — Мы… — и замялся. — Встретились с сыном моего старого друга, — продолжил Лань Цижэнь. — Последи за ними, Сичэнь, пока мы побеседуем. — Да, дядя, — поклонился Сичэнь, взял за руку Вэй Ина, кивнул Ванцзи и повёл их прочь. Что-то в этой картине никак не хотело укладываться в голове, но спросить прямо он не мог. Оставалось только рассчитывать, что когда-нибудь он разберётся в этих загадках. Лань Цижэнь выбрал чайную и сам сделал заказ, а когда ароматный чай был разлит по чашам, сказал: — Мне следовало бы извиниться перед Цансэ, но теперь… — и замолчал, будто ожидая, что он подхватит. — Смерть настигла её не на Ночной охоте и не из-за беспечности, — заговорил он, почти не зная, что же на самом деле сказать. — Воины Вэнь в этом виноваты. Но как их уличить, как найти убийц, верно?.. Что может странствующий заклинатель против целого клана? Теперь Лань Цижэнь заметно помрачнел. Он сделал глоток из чаши, словно выгадывал время на размышления. — Клан Цишань Вэнь возгордился, — согласился он позже. — И решения его главы иногда… идут в разрез с путём меча. Но ты верно заметил — как доказать, если совершилось такое злодейство? — Оттого я не тороплюсь на Совет кланов, — он задумался, стоит ли упоминать тёмное железо прямо сейчас, но в конце концов не решился. Вместо того он произнёс совсем другое: — Вэй Ин способный ребёнок, мне хотелось бы, чтобы он учился в Облачных глубинах. — Тебе нужен нефритовый жетон, — тут же решил Лань Цижэнь. — Приходи сам в любое время, а когда настанет срок, пусть и сын твой придёт, не опасаясь. Облачные глубины примут его. Так просто?.. Он едва удержался, чтобы не качнуть головой. Лань Цижэнь смотрел на него с теплом, даже затаённой нежностью, будто они были не просто друзьями, а… Нет уж, продолжать эту мысль было бы донельзя странно. Он снова сменил тему: — Если, как ты сказал, Цишань Вэнь возгордились и позволяют себе отступить от пути меча, не стоит ли клану Гусу Лань укрепить связи с другими великими кланами? — Отчего? Наш клан держится особняком, — напомнил Лань Цижэнь. — Оттого, что общему врагу и противостоять нужно сообща, — вырвалось в ответ. Поздно было прикусывать язык. Но Лань Цижэнь не укорил, а только сощурился. — Сдаётся мне, ты знаешь больше, чем говоришь. — С Вэй Ином мы вот уже несколько лет провели в Илине, — сказал он на это. — Совсем рядом гора Луаньцзан. И Цишань Вэнь не только не стремится усмирить нечисть в тех краях, но и преумножает число неупокоенных душ. Странствующим заклинателям в землях клана показываться опасно… — замолчав, он поднял чашу. Чай почти остыл. — Тут есть о чём подумать, — согласился Лань Цижэнь. — Полагаю, ты советуешь укрепить связи с Юньмэн Цзян?.. — И не только с Цзян Фэнмянем. Нельзя не считаться с кланом Не, — добавил он поспешно. — А клан Цзинь, к несчастью, сначала будет думать о собственном богатстве. Если Цишань Вэнь решит покорить земли иных кланов… — он замолчал, задумавшись, не сказал ли лишнего. Лань Цижэнь понял по-своему: — Страшные вещи ты говоришь, Чанцзэ, но не мне отвергать твои советы. Хорошо, что нам довелось встретиться здесь. Он снова кивнул, и в этот момент ладонь Лань Цижэня накрыла его собственную. Для кого-то из клана Лань подобный жест, да ещё и в чайной, а не за стенами собственного дома, был вопиюще вызывающим. И всё же Лань Цижэнь не отдёрнул руки, будто бы это случайность. И голос его стал тише: — Знай, что всегда можешь прийти ко мне. Что бы ни случилось, я помогу. — И мне… И Вэй Ину? — не удержал он горькой усмешки, а прошлое, не сбывшееся ещё прошлое, снова принялось царапаться и кусаться внутри. — И Вэй Ину, — согласился Лань Цижэнь. — Он ведь — твой сын. *** Когда позже Вэй Ина привёл Лань Сичэнь, в руках у него была игрушка-барабанчик. Вэй Ин держал её так крепко, точно это было важнейшее для него сокровище. Ванцзи отставал от брата на полшага и держался позади него, и в этом угадывалось смущение. — Па! — опередил Вэй Ин вопрос. — Смотри! Ванцзи хоть и не хочет говорить и держаться за руки, но мы с ним друзья. Он подарил мне игрушку, представляешь?.. — Значит, его порадует, что когда у тебя возникнет Золотое ядро, ты отправишься учиться в Облачные глубины? — отозвался он на это. Вэй Ин широко распахнул глаза. — В Облачные глубины? Правда?.. — Уважаемый учитель Лань — мой друг, — указал он на Лань Цижэня. — И он согласился учить тебя наравне со своими племянниками, если ты будешь старательным учеником и не станешь нарушать правил. — Но я же не знаю правил, — тут же удивился Вэй Ин. — Ванцзи перепишет их для тебя, — добавил Лань Цижэнь. — Мы вышлем сборник на почтовую станцию Илина. Приглашённые ученики приходят в Облачные глубины, когда им исполняется семнадцать лет, но твой сын, Чанцзэ, может прибыть и раньше. Если он станет заниматься по техникам клана Лань с момента формирования Золотого ядра, окажется одним из сильнейших заклинателей своего поколения. Он глубоко поклонился, тронутый подобным приглашением. Как будто Лань Цижэнь пытался сказать, что для него Вэй Чанцзэ стал частью семьи. И пусть прежде как будто о том же говорил и Цзян Фэнмянь, всё же приглашение в Облачные глубины было важнее. Он ещё помнил, что именно там, в пещере Ханьтань, сохранялся третий осколок тёмного железа. Где же быть всем частям печати, как не в таком месте, где сама природная сила способна укротить его?..