Золотая птица

      Чонгук отклоняет в который раз входящий вызов.       В прошлый раз он ясно дал понять, что возиться с ним не будет. Такими темпами ему придётся искать нового преемника.       Он понимает, что подростковый возраст — важный этап в жизни каждого подростка, но Вилли уже достаточно взрослый для того, чтобы поумерить свой пыл и хотя бы не рисовать письки на машине своего дальнего родственника. Муж тёти Чонгука явно не особо рад испорченной каким-то совсем неродным ему мальчишкой тачке.       Племянник откровенно шалит, а сестра своего сына воспитывать не собирается, скидывая его на нянечек, которые вешаются от буйности подростка. Чонгук просто откажется от сделки такими темпами.       Из-за последних новостей у него разболелась голова, просто невозможно сосредоточиться на работе. К тому же раздражает, что к Тэхёну каждый раз нужно обращаться лично вместо того, чтобы, например, написать сообщение в мессенджере.       Он человек, как уже говорилось, ленивый. Поэтому почти с самого детства старается упростить себе задачу. Да что задачу, существование. Его внимание в детстве и юношестве было заточено на то, как достижение цели сделать простым. После внимание начало переходить на более новые уровни — деньги, престиж, имя. Из-за этих составляющих нужно было работать больше. Чтобы позже работать меньше.       Такой парадокс.       Поэтому раздражает, что нельзя просто так взять и написать Тэхёну со своей просьбой.       Чёртова безопасность.       Золотые птицы оторваны от внешнего мира: не пользуются интернетом, социальными сетями и поисковиком. Их мир — это рынок, где торгуют их лицом, телом и способностями. У них совершенно старомодные представления о реальности, они плохо адаптированы под воздействие окружающей среды. Для них странно, когда в локальных обществах отсутствует иерархия. Когда можно общаться, будучи друзьями, без подтекста и второго дна.       Их «локальное общество» — они сами. Их внутренний мир, в котором можно спрятаться от правды. Взять передышку, чтобы снова выглядеть уверенно перед своим хозяином и пахать на него двадцать четыре часа в сутки.       Как правило, у золотых птиц отсутствует стремление выделиться. Их адаптивные способности заключаются в том, чтобы вовремя подстроиться под чужие вкусы, уловить общие настроения внутри рынка и выставить себя в лучшем свете. Того требует их работа.       В век индивидуализма это странно для людей, которые живут обычной жизнью. Каждый человек считает себя отдельной единицей со своими чувствами, вкусами и пристрастиями. Каждый стремится выделиться.       Чонгук даже улыбается, когда думает о том, как простые люди любят себя превозносить, считая особенными. Если бы они были особенными, то не существовало бы трендов, никто бы не делился на группы по интересам, а в гардеробе не было бы брендовых вещей. Как правило, человек забывает о том, что является существом социальным, а желание выглядеть красиво и соответствовать моде является естественным для адаптации.       Это неплохо.       Хотя, стоит признать, что иногда кто-то способен привнести что-то новое, но проверенная тропа лучше заросшей тропинки. По крайней мере, золотые птицы по такой логике и живут, ибо им непростительно оступиться, попасть в плохие руки и потеряться, как запылившийся ненужный товар, навсегда.       Но они забывают, что на тропе, даже проверенной веками, могут лежать булыжники.       Не все, правда, забывают. Если посмотреть на Тэхёна, то складывается ощущение, что он только и делает, что спотыкается о те самые булыжники, даже если не все из них настоящие. Его мышление похоже на сбоящий старый телевизор, который показывает картинку через раз, входя в работу после того, как его хорошенько подолбят «по голове».       Кима и правда можно сравнить с этим телевизором. Чтобы работал, иногда тоже нужно стучать «по башке». Так сказать, совершать пинок в его мыслительные процессы, дабы он не сошёл с ума среди булыжников.       Зато у золотых птиц есть какой-никакой плюс. Их не так уж сложно удивить. Поскольку на рынок они попадают довольно рано, они не успевают повидать мир, познать его и достаточно впечатлиться, чтобы уже больше не испытывать удивления.       Современные же люди часто попадают в «страну садов». Это состояние характеризуется утратой радости и впечатлительности из-за того, что в век технологий все уже давным-давно всё увидели. Синдром актуален для многих на сегодняшний день, его отличает общая апатия.       Ни другие этнические группы, ни человеческие таланты, ни что-то другое уже не производит впечатления.       Чонгуку поэтому нравится взаимодействовать с Тэхёном. Тот забавно ведёт себя, когда ему приходится осваивать новые технологии или сталкиваться с предметами, которых он до этого не видел. Он очень долго вчитывается в инструкции, прежде чем начать пользоваться какой-то современной вещью.       Из недавних — робот пылесос, с которым он возился примерно час, ещё столько же после наблюдая, как он ездит по периметру, объезжая преграды. Казалось бы, такая обыденная вещь, многие её видели. Может, не у всех она была дома (как выяснилось позже, у прошлых владельцев Кима такого не было, ибо на дом нанимался клининг), но, тем не менее, она не особо кого впечатляет.       Именно поэтому Чонгук, сидя в гостиной у камина, старался в открытую не смеяться с выражения лица Тэхёна: вытянутое от удивления, и, как у кота, смотрящего на рыбку в аквариуме, загипнотизированное.       Сначала наблюдать было мило, после — удручающе. Странно, когда такой взрослый человек реагирует на некоторые вещи настолько ярко. Подобно ребёнку. На душе становится досадливо, просыпается сочувствие.       Чонгук не первый раз наблюдает за подобным поведением, у него были и более «дикие» золотые птицы. Тэхён на данный момент нравится ему больше всего. Во-первых, он моложе, соответственно, красивый, в самой своей привлекательной форме. Спелый, как фрукт. Красное наливное яблочко.       Хотя Чонгук бы сказал, что он зелёное яблоко, но это так. Мелочи.       Во-вторых, он очень послушный. Всегда выполняет все свои обязанности, готовится к их исполнению основательно и от работы не отлынивает, подстраиваясь под чужой рабочий график. Чонгуку очень нравится, когда Тэхён напоминает ему о всякой мелочи по типу приёма пищи, встречи, назначенной на завтра в два, о важности отдыха и здорового сна и прочее.       В-третьих, любовник он действительно замечательный. Немного безэмоциональный, безвкусный, но умелый. В нём чётко видно определённые выработанные модели поведения, тактики ублажения, которые всем придутся по душе.       Секс от этого, конечно, становится пресным и сухим. Тэхён практически не смотрит в глаза, когда доставляет удовольствие, многие вещи он делает на автомате. Голоса не показывает, да и по выражению лица непонятно, приятно ли ему самому или нет.       Чонгук бы мог выразить своё «фи» подобному бездушию, но золотую птицу он покупал не ради того, чтобы между ними были какие-то чувства. Чужая функция — довести его до оргазма. Как это будет уже, честно, не так уж важно. Он не особо привередливый.       Объективно Тэхён возбуждающий. У него достаточно крепкая хватка, уверенная, но без напора. Ей хочется доверять. Он ставит приятные акценты на тех частях тела, которых обычно стесняются.       Чонгуку, например, не нравится свой шрам на щеке и родимое пятно на плече. Тэхён усыпал их любезным вниманием, выделив, как красивые особенности. Похоже, он подкован неплохо в психологии и обладает сильной эмпатией, раз так быстро считывает реакции других на свои действия.       Чего греха таить, было немного не по себе, смущающе, но правда приятно. Поэтому даже несмотря на однотипность действий, на серость всего процесса, секс был хорошим. Каким и надо, чтобы расслабиться. Чонгуку, кроме как это, ничего больше не нужно. Хотелось бы видеть Кима в своей постели на регулярной основе.       Из личных пожеланий, чтобы ещё вёл скабрёзные разговоры и при всяком удобном случае переводил их в пикантное русло. Говорил с апломбом, как обычно это и делает.       Пускай Тэхён разговаривает негромко и тускло, из его уст всё звучит очень уверенно и правдиво. Если бы он своим низким и глубоким голосом озвучивал комплименты или пошлости, Чонгук был бы более, чем доволен, пускай ему и без этого всего хватает.       Из-за личной симпатии, которую он испытывает к Киму, он планирует его вписать в своё личное расписание, взяв за границу. Банально интересно, как Тэхён будет реагировать на новые локации, людей и язык (это возвращаясь к чужой впечатлительности). Сегодня внесёт правки и сообщит о своих планах.       Не то чтобы ему нужно было разрешение на что-то, но поинтересоваться, хочет ли Тэхён куда-то ехать, будет правильным.

* * * * * *

      Тэхён недавно понял, что ошибался насчёт чужих вкусов. Пускай Чонгуку действительно не особо нравится развязное поведение, он способен его принять и найти в нём плюсы. В интимной обстановке предпочитает больше искренности.       Ким внимательный, всё подметил. В следующий раз, исходя из опыта, он улучшит качество секса. Актерские навыки у него развиты не самым лучшим образом, но, как говорят: хочешь жить — умей вертеться. Поэтому, каков план:       Добавить интимного шёпота, понизить тембр голоса, разработать фразы, которыми он будет Чонгука умасливать. Хоть его и не просили что-то менять, он должен каждый раз привносить что-то новое, иначе его выкинут за ненадобностью.       Тэхён для себя в заметках написал, где у Чонгука расположены родинки и на какие созвездия они похожи. Возможно, озвучивание таких фраз, как «на Вашем плече созвездие Стрельца» будет вычурным, но он учтёт, если что-то пойдёт не так. Он должен испробовать всё, потому что его задача сделать секс мало того, что приятным, так ещё и интересным.       Сам он рутинёр поголовно. То есть он склонен к рутине, к отсутствию чувства нового. Новое его, зачастую, и не радует совсем, а доводит до последней стадии паники. Особенно если это что-то, с чем ни в коем случае нельзя напортачить. Или что-то, где нельзя показать себя глупым.       Тэхён ненавидит, когда что-то меняется. Он до сих пор не может привыкнуть к новому дому, ему банально страшно заходить одному, например, в библиотеку, а спрашивать разрешения как будто глупо, но его упорно преследует мысль, что встань он куда-то не туда — расстрел.       Самой смерти, как таковой, он не боится совсем. Но умирать ему бы не хотелось. Он слишком молод для смерти, многого не видел и многому бы хотел научиться. Пусть он и заперт в четырёх стенах, те кусочки счастья и удовлетворения, которые он иногда получает урывками от мелочей, заставляют его хотеть проживать дни ещё и ещё.       О чём идёт речь, когда банальное солнышко за окном уже стирает с его лица беспроглядную тоску, на секунду позволяя забыть о том, в какой он жопе.       Тэхён надеется на свободу. Хотелось бы оторвать от неё кусочек поскорее, но даже если он почувствует её лет в сорок или пятьдесят, когда его снимут с рынка за непригодность, он будет рад. Если доживёт, конечно, и кукуха не поедет раньше времени.       С другой стороны, мысль о свободе его пугает тоже, потому что он не знает, где сможет найти своё место в жизни. Кто он? На бумагах — Ким Тэхён, товар такого-то года и такого-то качества. А в жизни? В обществе он кто?       Никто.       Но, если он будет при деньгах, то и место не нужно будет себе искать. Он просто будет влачить существование.       За рассуждениями Тэхён насыпает соли в блюдо чуть больше нужного. В горле моментально пересыхает. Испорченное блюдо он утилизирует, принимаясь готовить новое.       Он всегда старается готовить заранее, но не слишком, чтобы у еды не было такого вкуса, словно она «настоялась». Возможно, он излишне заморачивается, но пока не может по-другому.       К вечеру ему нужно будет приготовить чай, который обязательно включает в себя какой-нибудь сладкий десерт. Чонгук почти каждый день заказывает у него одно и то же, становясь предсказуемым, но, с его слов, иногда хочется «экзотики».       У Тэхёна два блокнота. Один для ежедневной рутины, другой для запоминания привычек хозяина. Он уже запомнил, что Чонгук предпочитает пить вишнёвый сок из маленькой фарфоровой кружки, а яблочный из горлышка.       Почему так — он не знает, но думает, что такое стоит запомнить.       К алкоголю Чонгук притрагивается редко (что Тэхёна очень настораживает, потому что человек в трезвом уме для него непредсказуем), но иногда он просит смешать для него ром с содовой, налить тёмного эля или холодного шабли.       Ким правда всё поведение Чонгука считает подозрительным. Начиная с того, как он ходит, заканчивая тем, как он дышит. Не внушает доверия. Чон-ним непоколебимая скала, камень, под который не течёт вода.       На деле обычный человек, просто Тэхён пока не настроил на эту мысль свой мозг, отравленный паранойей. По вечерам он всегда внимательно Чонгука рассматривает. Дотошно наблюдательный за ним, вплоть до того, как тот снимает с себя одежду.       Обычно неторопливо. Сначала пиджак, после рубашку. Вешает её на спинку стула и жестом указывает убрать в шкаф.       Тэхён заправляет за ним постель, готовит ему еду, составляет график полезных дел на выходные, в рабочие дни напоминает о сделках, контрактах, документах и звонках, по вечерам наносит на его руки увлажняющие крема, на лицо уходовые маски с приятным запахом, по нужде входит в его тело или позволяет входить в своё, привычно готовое для всех истязаний и мучений.       Тэхён всегда в эти моменты закусывает подушку, прикрывая глаза. Ему нейтрально — ни хорошо, ни плохо. Во время секса он часто выключается из процесса, уходя в свои мысли. Терпеливо ждёт, когда в него кончат. Смотрит на бортик кровати перед собой, обводит глазами покоцанное дерево, потом переводит взгляд на обои серого цвета, иногда выстанывая что-то непроизвольно.       Чонгук его не жалеет, но и не издевается. Безразличен, но не выходит за черту, оставаясь в каком-то смысле человечным. Тэхёну это не нравится, он чувствует подвох. Если бы его хлестали плёткой или шутки ради заставили бы сесть на бутылку, он бы был более спокойным, нежели чем когда с ним обращаются просто как… Как с партнёром?       Тэхён поджимает губы, заканчивая с готовкой. В какой-то момент он задумывается, долго ли так будет? Чонгук действительно молодой, вбухал в него много денег, а, значит, развода не захочет и помрёт не скоро. А убивать его банально невыгодно, потому что это легко может вскрыться.       Ему повезло только с двумя дедульками, которых хватил инфаркт, пока они кончали. Ну, не обошлось без некоторых вспомогательных действий, но о них можно и умолчать.       Если подмешать обезболивающее в алкоголь, это может стать смертельным. Но в доме с камерами подмешать что-то в еду никак не получится. Он не знает, какой у камер обзор, какие углы они захватывают и есть ли у них слепые зоны. Самостоятельно в магазин за продуктами он не ходит, их привозит на дом курьер, соответственно подмешать что-то вне стен квартиры не получится.       К тому же, ему нельзя покидать дом без разрешения. А мысль договориться с курьером об убийстве звучит бредово. Достать яд, включить в квартире газ или в открытую убить (тем более убить в открытую) не выйдет без последствий.       Достать яд не выйдет в принципе, даже если он сам пойдёт в аптеку. Поэтому оптимальным вариантом будет быть послушным. Возможно, теперь он не реализует свою мечту поскорее освободиться, но он и не будет во владении какого-то старого больного извращенца.       Пусть доверия к Чонгуку и нет, тот так или иначе не причинял ему пока вреда и не показывал себя сумасшедшим (если смотреть рационально, а не слушать воспалённый расстройством мозг). А это можно терпеть. Условия для жизни, всё-таки, не самые плохие.       Получается, Тэхёну нужно держаться за Чон-нима покрепче.       С этой мыслью он наливает в кружку горячей воды, заваривая листовой чай.       Чай должен быть самого лучшего качества, он работает здесь не для того, чтобы кормить владельца дешёвыми продуктами. Раз уж теперь его задача Чонгука слушать, он должен сделать всё, чтобы тот не отказался от него раньше времени.       Хотя Тэхён, если честно, до сих пор хочет рваться в бой за свои права и убить его. Но мыслить здраво он пока не разучился.

* * * * * *

       — Ваш ужин, — Ким заносит в кабинет поднос с едой, ставя его на стул. Чонгук кивает, сбрасывая какой-то звонок.        — Напомни, кому я должен был позвонить сегодня в восемь вечера? — Чон-ним потирает переносицу, зажмурившись. — Обезбол в аптечке ещё принеси, голова раскалывается.        — Вы должны были позвонить своей сестре по поводу племянника.       Чонгук заныл, подобно ребёнку.        — Уладь этот вопрос, — приказывает в мягкой форме, протягивая Тэхёну телефон. — Поговори с Солой от моего лица. Запугай её. Я знаю, ты в этом хорош. Твой голос прекрасно подходит для убеждений. Скажи, что я ни копейки не передам этому придурку, если он продолжит портить мой имидж, — делает паузу, прищурившись от болезненной пульсации в висках. — Но сначала обезбол.       Тэхён послушно кивает, вытирая вспотевшие ладони о край пиджака. Золотым птицам редко доверяют пользоваться мобильной связью. Страшно.        — Стой, — окликает Чонгук перед тем, как Ким выходит из комнаты. — Ещё кое-что, — уточняет. — Поедешь со мной во Францию в командировку? Мне будет это выгодно, так как я выведу тебя в свет. Я купил нам обручальные кольца. Мне нужно будет представить тебя, как своего мужа. Пускай это фарс, ты подчёркиваешь мой статус, поэтому, надеюсь, ты не откажешься.       Тэхён произносит словно сквозь белый шум в ушах:        — Если Вам так угодно.       Чонгук улыбается уголком губ.        — Отлично. Исполнишь мою сексуальную фантазию, — тянет задумчиво, стукнув ручкой по столу. Тэхёна эта привычка, на самом деле, нервирует, но придётся к ней привыкнуть. Выбора особо нет.       Про сексуальную фантазию не уточняет, почувствовав фантомную пульсацию между ягодицами.       Чонгук повезёт его во Францию, чтобы грохнуть? Зачем заходить так далеко, когда он спокойно может это сделать без всякого изощрения? Ему за это ничего не будет. Особый фетиш на красивые убийства?       Тэхён останавливается посреди гостиной, устремляя взгляд в потолок. Он делит его жестом на две части, склоняя голову к плечу. В правую часть он относит свои не самые объективные доводы о том, почему Чонгук должен его убить, в левую — объективные (хотя в точности этой объективности он не так уж уверен).       Чонгук странно посмотрел на него вчера, когда он настраивал робота для уборки. Это, пожалуй, в правую часть. Он был безэмоционален во время секса.       Левая?       Тэхён развеивает ладонью свои представления, понимая, что отличить свой параноидный бред от реальности ему даётся не очень хорошо. Но, если он это осознает, значит, всё не так уж плохо.       Интересно, а поездка во Францию считается поводом его убить?       Ким хмыкает. Даже если не его, то его нервную систему точно. Придётся трогать людей. Соприкасаться с ними плечами. Делать рукопожатия. Ловить на себе их взгляды. Аж передёргивает.        — Что ты только что делал? — раздаётся за спиной.       Тэхёна передёргивает ещё раз. Делает вид, что вопроса не услышал, внутренне себя за эту оплошность прогневав. Он не должен игнорировать своего владельца. Не должен!       Но теперь у него больше поводов Чонгуку не верить! Что он забыл у него за спиной, и почему несколько минут ничего не говорил, просто наблюдая за тем, как он вёл внутри себя жаркие споры? Отвратительно.       Скоро он будет жить по принципу «сдохни, грохни или будь грохнутым». Или уже.

* * * * * *

      Тэхён держит в руках журнал, на обложке которого изображён он, идущий с Чонгуком за руку. На пальцах блестят обручальные кольца. Как тошно. Руки непроизвольно сжимаются, слегка сминая страницы.       Они уже прилетели и разложили вещи в отеле. Вернее, раскладывал Ким.       После публичного выхода Чон-ним протёр его вспотевшие от стресса ладони антисептиком и вытер салфетками. В журнале об этом моменте пишут, как об акте искренней заботы и чувств. Почему-то в этом обществе принято делать вид, что купленного человека (фальшивую жену или фальшивого мужа) любят, как настоящих.       Тэхён на снимках выглядит уверенно, на одном он даже улыбается, помахав рукой. Внутри в этот момент он чувствовал, как желудок делал кульбиты, пытаясь вытолкнуть из себя завтрак.        — Как тебе сводка новостей? — Чонгук заходит к нему в спальню без стука, скидывая с плеч пиджак.        — Бесподобна, — врёт и не краснеет. — Более органичной лже-пары я ещё не встречал.       Чонгук, удовлетворённый его натянутым ответом, хмыкает, расстёгивая рубашку. Смотрит на Тэхёна внимательно, скользя взглядом по его татуировке.        — Знаешь, — подходит ближе. — Тебе идёт это клеймо. Вписывается в твою жизнь очень органично.       Тэхён оскорбляется, но послушно кивает, словно согласен.        — Это тату делает тебя более брутальным. Возбуждает, — Чонгук нависает над Кимом, толкая его плавным движением в подушки. — Мне правда нравится твоя внешность. А характер… — прикрывает глаза. — Загляденье. Не люблю подлиз, но люблю послушных. Тех, кто смирился со своим положением. Это говорит о том, что ты соображаешь и понимаешь, что свободным тебе не стать. Я могу раздвинуть рамки, в которых ты заперт, и предоставить больше свободы. Если ты сам того захочешь, конечно, будучи верным мне. А ты же будешь верным, правильно?       Тэхён долго смотрит на Чонгука, изучая его лицо взглядом. Обращает внимание в который раз на маленький шрам на щеке (интересно, откуда он?) и возвращается к глазам — большим, выразительным. Удивительно живым.       Эту живость он подметил ещё во время первой встречи, когда Чонгук предложил провести его в главный зал. У сгнивших полностью внутри людей нет такого цепкого и внимательного взгляда. Нет огня, который плещется на дне зрачка спокойно, пока не разозлишь.       Молодая душа, вот, что можно сказать по этим глазам.       Тэхён не уверен в своих силах, но признаёт, что Чонгуку действительно выгоднее быть верным, нежели чем его не слушать. Пускай владелец мог попасться лучше, но и хуже мог тоже.       В таком случае, рисковать не стоит?        — Если Вы того желаете, Чонгук, — отвечает в итоге Ким, сталкиваясь с чужими влажными губами.       Чужие губы на своих — не кляп, а член в заднице — не резиновый драконий член, значит, всё лучше, чем могло бы быть.       А Тэхён прекрасно знает, насколько хуже могло бы быть.