Послушный, как ветер, надежный, как тень

      Красные лампочки-зрачки механических щупалец следят за ним неотрывно, пока он заклинанием сканирует область позвоночного столба. Это слегка нервирует. Нет, на самом деле, очень сильно нервирует, но на фоне всего прочего это так, просто мелочь.       Человек-киборг — «Отто Октавиус» — делу не помогает.       — Смотри, не сожги мне мозг, — недовольно бросает он через плечо.       — Не волнуйтесь, — так же недовольно отвечает Стивен. — У меня докторская по нейрохирургии.       — А у меня — по ядерной физике, — фыркает Октавиус. — И толку-то?       — Уверяю, результат моей работы будет менее… катастрофичным, — сдержанно отзывается Стрэндж.       Щупальца взлетают от возмущения. Их бесит его присутствие не меньше, чем Стивена — необходимость впрягаться за супер-злодеев. «Как я умудрился на это согласиться?» Из-под палки и — отчасти — из жалости — и не из-за пришельцев, о нет. Стоило ему только двинуться в их сторону с энергетическим хлыстом, как перед ним выстроились стеной Человек-паук, его тетка и Хэппи. И ладно бы Паук, на нем Стрэндж уже два дня как крест поставил, но миссис Паркер и Хоган…       «Эй, эй, эй, — замахал руками бывший помощник Старка. — Они мои гости, понял? Мои! Я им крышу дал, окей? Не нравится что-то — проваливай!»       «Это просто бесчеловечно! — заявила миссис Паркер, сверкая глазами. — Как вы — герой Войны, защитник людей — можете так обращаться с теми, кто нуждается в вашей помощи?! Неужели вам не стыдно?!»       «Так нельзя, Стрэндж, — за время, что Стивен был в отключке, паренек-Паук неизвестно где добыл внутренний стержень. И ослиное упрямство. — Я пообещал им помочь. Я не позволю им навредить».       Пустые увещевания. Это никогда бы не подействовало, если бы не ухмылочка новоявленного пришельца. Глаз рядом с ним жег огнем, потому Стрэндж старался не подпускать его близко.       Ему было плевать.       «Что случилось, то случилось, — заявил он, поправляя ослабшие веревки на груди у «зеленого эльфа». — Сейчас надо минимизировать ущерб. Подсобите, сэр? Нам необходима срочная квалифицированная медицинская помощь. Очень прошу. Осмотрите мистера Октавиуса».       Это магия, Стрэндж понял это сразу. Таким же тоном Рег обращался к злодеям, когда они начинали упрямиться: так он вытащил Ящера из грузовика, так утихомирил Электро, когда тот начал шипеть и сверкать, так уболтал Песочника охранять периметр квартиры. Одной лишь силой голоса. «Это не человек, — твердит Стивен каждый раз, когда чары обращаются против него. — Кто угодно, что угодно — но не человек». Бывший верховный маг решил подыграть этому… кому-то… чему-то… до известных пределов.       Которые, судя по воплям и грохоту в гостиной, вот-вот будут пройдены.       — Мерзкие тва-а-ари!.. Фух, — тяжкий выдох.       — Накричался? — деловито.       — Иди в жопу, — как собака огрызнулась.       — Я бы с удовольствием. Не в чью, — иронично, буднично и мило — аж зубы сводит. — Дашь мне Нормана на пять минут? Надо поговорить.       — Нет!       — М-м-м. Пожалуйста?       Мурашки бегут по спине. Стивен морщится. «Как он это делает?» Это не похоже ни на одно заклинание, которое он знает. Это как будто… даже не с чем сравнить… Это кажется невозможным и выглядит невероятно. Как если бы человек мог криком сносить стены. «Он не человек, — повторяет Стрэндж, вслушиваясь в тишину гостиной и механический скрежет щупалец рядом. — Это нужно помнить».       Зеленый эльф — «гоблин!» — кашляет, снова и снова… резко втягивает воздух. И говорит:       — О господи!       — Ага, есть такое, — хмыкает Рег. — Как там, внутри?       — Сыворотка, — хрипит Норман Озборн. Теперь в его голосе вместо визгливости и бахвальства — дрожь и паника. — Нужно изготовить сыворотку!       — Полумера, — отмахивается Рег. — Что он говорит? Чего хочет?       — Я-я… Что? — Озборн в еще большем замешательстве. — О чем ты?       — Спроси у него, — просит Рег — так легко, будто бутылку воды купить! — Спроси, что ему надо. Тебе он ответит честно.       — В с-смысле? Ты про Гоблина? — кажется, Озборн чертыхается. — Погоди. Ты же не предлагаешь мне?!.. С ним?!..       — Рег, — мягко вмешивается миссис Паркер, — думаю, мистер Озборн устал…       — Ага, мы все, — поддакивает черный парень — Диллон.       — …ему не повредит несколько часов сна, — Стрэндж видит краем глаза тень женщины. Как ее рука мягко ложится на голову пришельца. «Опасно». — Как и вам всем. Несколько часов хорошего глубоко сна.       — Это вряд ли. Половине из нас будут сниться кошмары, а вторая половина вообще не сможет заснуть, — Рег чешет щеку — Стивен, к своему изумлению, слышит, как трещит щетина под ногтями. — Ну, ладушки. Все по кроваткам! Я в душ.       — Я на диван!       — Эй! Это мой!..       — Питер! Наверху же есть матрас!..       — М-меня кто-нибудь развяжет?..       — Давай махнемся, Макс? Ты — в кресло, мы с Мэй — на диван.       — О-о-о… Брачное ложе…       — Э-э, давайте-ка лучше вы на матрас, окей?!       — Ну тогда я — на диван!       — Телевизор вам не помешает? Хочу глянуть футбол…       — Врубай, старый ворчун!       — Эх, Макс. Я ж тебя и ударить могу…       — Мис-с-сис Паркер-р-р, куда-а-а мож-ж-жно убра-а-ать во-от э-э-эти коробки-и-и?       — Ой, давай сюда. Как батареи? Может, сделать погорячее?       — С-с-спас-с-сибо-о-о, не с-с-стои-и-ит.       — Хвост не отдави, ящерка.       — С-с-спать ло-ж-ж-жи-с-сь, ис-с-скорка-а-а.       — …Кто-нибудь? Пожалуйста? Я же так не усну…       — Как там сканирование? — резко спрашивает Октавиус. — Я бы тоже не против вздремнуть.       — Разве что стоя, — сухо говорит Стрэндж, заканчивая осмотр. — Металл проник в позвоночный канал. Более того, часть его буквально сплавилась с костью.       — Без тебя знаю, — бурчит Октавиус.       Несомненно. Помимо магического голоса, у Рега, видимо, рентгеновское зрение — или еще какие-нибудь скрытые способности. «Может, он тоже жертва эксперимента?» Стивен надеется, что нет — тогда его будет сложнее держать на расстоянии. Чертово сочувствие…       Доктор Стрэндж касается линии обгорелой плоти.       — Сейчас я введу вас в транс, — холодно, по-медицински сообщает он. — Его действие аналогично общей анестезии. Сон продлится несколько часов. За это время я успею обработать раны от пояса, — «как этот гений додумался налепить металл на обнаженную кожу?!», — и очистить позвоночный канал от большей части токсичных соединений. Боюсь, вынуть металл полностью не получится. Помимо костной, поражению подверглась мышечная и нервная ткани.       Пауза. Дать время переварить услышанное. Давний рабочий прием.       — Вы сплавили себя со своим устройством, — все так же отстраненно констатирует Стрэндж. — Имеет смысл поменять пояс — обновить, оббить тканью — словом, сделать более удобным. Потому что носить вам эти… щупальца до конца жизни. Без них вы… — «калека», — почти срывается с языка, но Стивен осекается. Бросает взгляд на собственные руки, — …не сможете нормально передвигаться. Если сможете вообще.       — Умеешь поддержать, — весело говорит кто-то за спиной.       Глаз вспыхивает, и Стивен оборачивается. Рег вытирает шею полотенцем. На нем серые штаны и толстовка явно с чужого плеча. С темных волос капает вода. Парень по-собачьи отряхивается.       Мягкой поступью подходит и ласково похлопывает притихшего Октавиуса по массивному плечу.       — Ничего-ничего, — говорит Рег, поглаживая сунувшиеся к нему щупальца. — Они чудесные малыши. А уж с обновленным модулем контроля так и вообще — о-го-го какие умницы! Ты всему их научишь!       — Да, — одно из щупалец жмется к щеке Октавиуса, и он слабо улыбается. Расправляет плечи. — Это мой долг. Я их создал. Я за них в ответе.       — Во-от! — Рег хлопает его по спине. Ощутимо, но аккуратно. — Другой разговор! Мужик!.. Благодарю, Стивен.       — Слишком по-свойски, — замечает Стрэндж. Глаз жжет. — Но пожалуйста.       Рег фыркает, поглядывает лукаво из-под челки. То ли из-за горячей воды и еды, то ли из-за перемены освещения, но теперь парень выглядит намного бодрее и ощутимо крепче: лицо посвежее, плечи пошире, и мышцы намного заметнее; хорошо сложенный гибкий молодой мужчина. Ему, скорее всего, около тридцати… «Лет. Или тысячелетий. Это не человек. Не человек, Стивен».       Когда Рег протягивает к нему руку, Стрэндж отступает.       — Ой, да ладно вам, — морщится парень. — Мы ж из одной кружки пили! Раньше после такого люди называли друг друга братьями!       — Это когда? — интересуется Стивен, подняв бровь. — Лет пятьсот назад?       В качестве доказательства своей «честности» Реголо из Кор Леонис предоставил свой волос, свою кровь и свое питье — в буквальном смысле. Ерундистика, конечно (кровь была в пузырьке и принадлежать могла кому угодно — как и волос — а вино сильно отдавало красителем), но выглядело красиво. Особенно обещание «верно служить общему делу».       Что такое это «общее дело», Рег, разумеется, не уточнил.       — Не обращай внимания, парень, — едко хмыкает Октавиус. Щупальца вьются вокруг него, как ручные змеи. — Он меня за весь сеанс ни разу по имени не назвал.       — Что? Эй! — Рег скрещивает руки на груди. Сопит. — Мы же договорились!       Еще одна глупость. Скрепляя «клятву», Рег настоял, чтобы он поздоровался с пациентами. За руку. И назвал каждого по имени — и продолжал называть. Черт, до сих пор от одного воспоминания воротит…       — Мистер Октавиус, видимо, запамятовал, — сухо говорит Стрэндж. — Или не очень хорошо слушал. Волнение в кабинете врача. У многих пациентов та-Ай!       Вспышка боли. Короткий смех. Стивен хватается за затылок, а щупальце возвращается к хозяину. Щелкает клешнями, довольно «щебечет» около его головы. Октавиус звонко хлопает по нему. Ухмыляется.       — Последний раз, когда я волновался в кабинете врача, был лет тридцать назад, — добродушно сообщает он. — Мне удаляли гланды. Было жутко, но милая медсестра пообещала взамен мороженое, так что я держался стойко.       — Мороженое? — хихикает Рег. — Я люблю мороженое! Особенно шоколадное… с клубничным сиропом, м-м-м…       — Я тоже, — улыбается Октавиус. Широко, искренне. Притворно вздыхает. — Но мне дали эскимо. Старое, судя по всему. Впрочем, я был рад и этому…       «Стоп. Останови их». Стивен не хочет это слушать. Ему нет решительно никакого дело, что там любит Октавиус, как ему удаляли гланды и какие «чудесные» устройства, эти его щупальца. Ему нет дела до взбалмошного Диллона с его унижениями на работе, нервного Коннорса с его отрубленной рукой, мрачного Марко с его больной дочерью…       Ему все равно! Они не из его мира! Они — чужаки! Он помогает им только потому… потому что так надо! У него нет выхода. Он должен узнать, что это за существо. Обязан! «Что, если такие же, как он, появятся снова? Милые, обаятельные, услужливые. Они опасны. Он опасен!»       Доктор Стрэндж складывает руки за спиной.       — Прошу оставить нас, мистер… Реголо. Мне необходимо подготовить пациента к операции.       — Октавиуса, — Рег всплескивает руками. — Ну, скажи ты Октавиуса!       — Сейчас нет времени… — терпеливо начинает Стрэндж.       — Октавиуса, — перебивает Рег. И его глаза вспыхивают, загораются оловом. — Скажи: «Октавиуса».       — Рег, не надо, — тихо просит Октавиус. — Пускай.       — Нет, пусть говорит! — требует Рег. И его голос уже не звучит игриво. — Говори!       Стивена снова обжигает, но это уже не привычный приятный жар. Это похоже на след от раскаленного Глаза Агамотто только в несколько раз мощнее и ощутимее. Его словно опалили изнутри.       Стрэндж чуть сгибается, стискивая челюсть.       — Мне, — хрипит он и прокашливается. На заклинания защиты нет сил, — мне нужно подготовить… мистера Октавиуса к операции. Прошу, оставьте нас одних.       — Ну во-от, — довольно тянет Реголо, сверкая глазами. Хлопает его по плечу и широко улыбается. — Совсем другое дело!