***
Прошло несколько минут, прежде чем Кросс и Хоррор смогли собраться с мыслями настолько, чтобы заговорить. Пока они сидели в ошеломленном молчании, Кросс безотчетно подумал, ощущает ли Найтмер их эмоции. Он чувствовал себя эмоционально истощенным и знал, что Хоррор – тоже. То, что они узнали, тяжким грузом повисло в воздухе между ними. Кросс эгоистично радовался, что к этому не добавилось его собственное прошлое. Невозможно было игнорировать это. Либо Инк был в таком отчаянии, что надеялся, что уничтожение его души что-то изменит, либо он хотел умереть, чтобы положить конец своему изолированному существованию. Кросс немного знал о том, какие страдания может принести Анти-пустота, но в его личном аду для самонаказания вместе с ним был Х!Чара. Пусть они были врагами, но это было хоть что-то. Инк был один. Полностью и абсолютно покинутым. Непонимание им, казалось бы, элементарных вещей теперь было очевидным признаком того, что он пришел почти буквально из ничего. Они имели дело не с травмированным Сансом, у которого был уникальный взгляд на мир. Они имели дело с травмированным Сансом, которому пришлось изучать устройство мира практически с нуля. Раньше Инк казался наивным и замкнутым. Правда оказалась гораздо сложнее и гораздо тревожнее. Инк не знал элементарных вещей не потому, что был легкомысленным и несобранным. Он не знал, потому что у него не было возможности испытать все это на собственном опыте. Кросс пытался представить, что было бы, если бы он очнулся в Анти-пустоте без воспоминаний, и знал, что его разум разрушится задолго до того, как кто-нибудь до него доберется. Изоляция была достаточно тяжелой даже вместе с Х!Чарой. Для Инка здесь все могло сложиться гораздо хуже. Если бы не его удивительная сила воли, Найтмер мог бы превратить его во что угодно. Сознательно или нет со стороны их Босса. Эта мысль тревожила Кросса больше, чем он мог бы признать вслух. Кросс посмотрел на Хоррора, а тот в ответ уставился на него пустыми глазницами. Болезненное чувство взаимопонимания пронеслось между ними, когда они оба осознали, что большинство первых попыток соприкосновения с окружающими стали для Инка неудачными и болезненными. – Как мы не погубили его? – вслух удивился Кросс. – Инк по-своему упрям. Кроссу это не казалось достаточно хорошим обоснованием. Это было неправильно. Инк не должен быть "упрямым", чтобы быть счастливым. А был ли у него шанс стать счастливым в том пустом белом мире? Кросс сильно сомневался в этом. – Может быть, нам стоит предложить более доброжелательный физический контакт? – беспомощно предложил Кросс. – Ну, знаешь… Погладить по голове, обнять за плечи, может, взять его за руку или что-то в этом роде? – Я уже это делал. Хоррор не хотел, чтобы это замечание ранило, но Кроссу стало немного хуже, когда он услышал его. Он знал, что Инк жаждет контакта, но не задумывался, почему. Да ему и не было до этого дела. Банда Найтмера состояла из убийц и неудачников, но теперь им предстояло научить кого-то быть полноценной личностью. Кросс не питал иллюзий относительно собственной стабильности. Он был агрессивным параноиком, вспыльчивым и склонным срываться, когда на него давили. Отношения Кросса с его "отцом" были хуже, чем дисфункциональными. Его отношения с братом Папирусом в некоторых аспектах были еще хуже. Во всяком случае, ближе к концу. Кросс закрыл глазницы и увидел сотни направленных на него бластеров. Он снова открыл их, прежде чем бластеры успели выстрелить. Киллер был неуравновешен и даже в хорошие дни охотно пускал в ход ножи. Даст был сравнительно пассивен, предпочитая прислушиваться к "Папсу", но на самом деле он слушал галлюцинацию своего умершего брата. Найтмер мог быть спокойным и собранным, но был непостоянен сам по себе, особенно когда дело касалось Дрима. Единственным, кто был относительно адекватен, был Хоррор, но даже у него бывали плохие дни, когда он терял контроль. Кросс чувствовал себя совершенно не в своей тарелке. – Инк хороший. Он так решительно настроен не причинять боль, что стал Целителем. Он заслуживает гораздо лучшего, чем мы. – Инк бы с тобой не согласился, – сказал Хоррор. – Он не знает ничего лучше, – прорычал Кросс. Он не хотел, чтобы это прозвучало как нечто большее, чем просто язвительная реплика, но они оба были поражены тем, насколько это было правдой. Молчание затянулось, поскольку оба углубились в свои собственные мысли. Кросс погрузился в размышления не только о том, что произошло, но и о том, что могло бы произойти, если бы все сложилось немного иначе, и Найтмер не нашел Инка первым. «Мог ли я найти его?» Кросс отбросил эту мысль, как только она пришла. Исследование Анти-пустоты было быстрым способом покончить с собой. Не говоря уже о том, что в ней невозможно было ориентироваться никому (кроме, может быть, Эррора). Даже если бы разрушенный Икстейл и пустой и заброшенный мир Инка находились в одном измерении, вероятность того, что Кросс наткнется на него, была абсолютно нулевой. Кросс не обладал такой вездесущностью, чтобы найти Инка, но он знал кое-кого, кто мог это сделать. Лучше было бы спросить, могли ли Кор и Дрим найти Инка. Возможно, они были не в состоянии, так как его АВ не была полностью сформирована, и, по словам Дрима, Кор не мог видеть или посещать такие места. Но опять же, об этом ему говорили сами Дрим и Кор. Это могло быть очередной ложью, сказанной ему Дримом. В конце концов, Найтмер смог почувствовать отчаяние Инка и прекрасно добрался до него. Кор и Дрим обратились к Кроссу с предложением перейти в Омега-таймлайн. Почему они не помогли Инку? Неужели Кор действительно не видел его? Неужели Дрим не чувствовал его положительных эмоций, если они у него были? Или они знали о существовании Инка, но проигнорировали его? Даже если и так, Кросс надеялся, что Инк никогда об этом не узнает. У него и так была низкая самооценка. – Я знаю, почему ты следил за Инком, – внезапно сказал Хоррор. – Ты не мог поверить, что Инк невосприимчив к ауре Дрима. И ты злишься на себя, потому что тебе это не удалось. Кросса бесила эта его бесцеремонная прямолинейность, но он не мог отрицать, что это правда. – Аура Дрима опьяняет. Она заставляет тебя чувствовать себя счастливым, но это счастье и удовлетворение не являются естественными. Это затягивает, тебе хочется этого "покоя" и "счастья", и ты не хочешь уходить, хотя вдали от него ты мог бы быть способен на большее. Когда ты хочешь бороться с положительными чувствами, ты не можешь. Если же ты можешь противиться этому, ты больше не хочешь. Иногда ты даже не можешь признать, что тебе вообще нужно бороться с этими ложными эмоциями. Это… Это подавляет. Сейчас влияние Найтмера защищает нас от его воздействия, но я никогда этого не забуду, – рот Кросса искривился в самоуничижительной усмешке. – А еще существует Инк. У него иммунитет. Полностью невосприимчив… Это было неправильно. Несправедливо было расстраиваться из-за иммунитета Инка. Вот только Кросс расстраивался не из-за Инка, а из-за собственной слабости. Было смешно думать о том, что было бы, будь все иначе, но Кросс спрашивал себя, сколько времени он не потерял бы впустую, если бы его не опутала аура Дрима. Он был так уверен, что помощь Дриму даст ему возможность восстановить свой дом, который он разрушил… Что за глупая шутка. – Найтмер не винит тебя в том, что ты сражался против нас, – пробормотал Хоррор. Кросс посмотрел на свое отражение в зеркале. Ледяной взгляд был далек от наивных, полных надежды глаз, которые когда-то украшали его лицо. Его надежда была разбита X!Фриском, X!Чарой и разрушением Икстейла. Она была воссоздана и разрушена Дримом. Кто-то сказал бы, что Дрим был оптимистом. Кросс знал правду. Дрим был доброжелательным лжецом, который рассказывал сказки о ложной надежде так убедительно, что обманывал даже самого себя. – Инк заслуживает лучшего, чем мы, но я чертовски рад, что Звезды и Кор так и не нашли его. Цепи Инка могли удержать Эррора. Кросс без тени сомнения знал, что они удержат Найтмера. В тот момент, когда это и иммунитет Инка к аурам Хранителей станут известны, его способность выбирать свой собственный путь исчезнет. Отчаяние сделало многие добрые души жестокими, и Омега-таймлайн прибегнет к более суровой тактике, чтобы заставить его сражаться за них. Не лечить. Не защищать. Но сражаться. Некоторые потребовали бы, чтобы возможности и магия Инка были проверены в лабораториях Омега-таймлайна. Их предложение, конечно, было бы отвергнуто, но многие из них "случайно" отвернулись бы, случись нечто такое. Если это было на благо Мультивселенной, то почему бы и нет? Еще кто-нибудь заставил бы Инка стать секретным оружием Омега-таймлайна, манипулируя его чувством вины. Они сказали бы Инку, что он станет героем, и намекнули бы, что он самый эгоистичный подонок в Мультивселенной, если откажется сражаться (убивать) за них. Затем Дрим неосознанно вступил бы в игру в качестве более доброй стороны, называя Инка особенным и тоскливо сокрушаясь о том, что он мог бы помочь стольким людям. Умышленно или по неведению эти отдельные стороны давили бы и давили, пока Инк не сломался бы. Но в этом гипотетическом сценарии была одна проблема: Инк не сломается. Не так, как хотелось бы Омега-таймлайну. Инк не причинит вреда Найтмеру. Он уж точно не стал бы вредить Дриму, Кору или их приспешникам. Инк предпочел бы умереть. На мгновение Кросс закрыл глазницы и увидел, как Инк (одинокий, отчаявшийся и сломленный в бесконечной белой пустоте) впивается пальцами в свою поврежденную душу и дергает. Кросс заставил их снова открыться и сглотнул тошноту. Он уже был готов к своим обычным кошмарам, а теперь и еще более тяжелым кошмарам о нападении Эррора на Инка. Ему не нужно было давать себе еще больше поводов. Кросс наконец признался себе в том, что беспокоило его с момента встречи с Дримом в Афтертейле. Именно поэтому он так внимательно наблюдал за Инком издалека, хотя отчаянно хотел подойти к нему, но в то же время боялся это сделать. Желание Кросса защитить Инка пересилило его ненависть к себе. Возможно, он все-таки был готов немного поговорить.***
Постепенно стопка книг вокруг Инка неуклонно росла, как и его подборка заметок. Было приятно видеть, как заполняются пустые белые страницы. Найтмеру нужно было, чтобы Инк был замаскирован и не ассоциировался с Целителями по своему внешнему виду, но маскировка Инка также должна была быть функциональной, чтобы он мог выполнять свою работу. Инк решил, что он должен выглядеть как можно более "не по-сансовски". То, что он Санс, было практически само собой разумеющимся, учитывая, что он был частью Банды, но Найтмер хотел как можно больше неоднозначности. С его ростом мало что можно было сделать, и ему не нравилась идея носить каблуки, чтобы немного увеличить его (рост не имел значения, имели значение подвижность и устойчивость), поэтому он сосредоточился на других вещах. Он сразу решил, что не будет носить толстовки, шорты, кроссовки или тапочки. Плащи тоже не подойдут, поскольку они могут ассоциироваться с фэнтезийными мирами многих магов-целителей. Инк твердо остановился на стиле стимпанк. Стимпанк сохранял элементы фэнтези, но он также тяготел к технологиям и металлическим деталям. Наряду с медициной, но это было не то, что ассоциировалось с такими мирами в первую очередь. Опираясь на картинки, которые он нашел в нескольких книгах, он начал набрасывать свои идеи, начиная со штанов и водолазки, чтобы закрыть как можно больше костей. Он хотел, чтобы они были прикрыты, тем более что в последнее время появлялось все больше двоичных кодов. – Что ты делаешь? – Набрасываю идеи, – Инк не поднимал глаз, в то время как Даст с очертаниями Папса, нависшего над его плечом, придвинулся поближе к нему. Инк сосредоточился на рисунке, постукивая карандашом по бумаге. – Мне нужно быть подвижным, поэтому я не хочу носить с собой отдельную сумку. Мне понадобятся карманы для дополнительного места в инвентаре. Далеко не все можно мгновенно исцелить зеленой магией. Даст понял, о чем он говорит: – Часть одежды можно создать с помощью магии, которая позволяет незаметно увеличить вместимость. Найтмер знает кое-кого, кто это умеет. Инк добавил это в список характеристик. Сами штаны не имели много карманов, но дополнения к ним были. Эти дополнения можно было легко сбросить и оставить на случай, если у Инка будет что-то, что не должно попасть в руки похитителей. На правом бедре был прикреплен коричневый подсумок, а на левом, от бедра до колена – нечто похожее на длинную коричневую кобуру. По ней в линию шли семь карманов. Инк сделал пометку, что на карманах должны быть уникальные символы, чтобы он знал, что находится в каждом из них, не сомневаясь в себе. Он ненадолго отвлекся от практической стороны дела, чтобы подписать "зеленый" для водолазки. – Без зеленого, – заметил Даст. – Но мне нравится зеленый. – Босс скажет "нет", потому что зеленый будет ассоциироваться с магией исцеления. Никакого зеленого. Инк зачеркнул слово "зеленый" возле водолазки и написал вместо него "черный". Затем он нарисовал поверх водолазки жилетку. После этого он написал "зеленый" и нарисовал несколько стрелок, ведущих к жилету. Затем он обвел слово "зеленый". Закончив, он уставился на Даста. – Но ведь голубой тебе тоже нравится? – уговаривал Даст. – Да. – Может, тогда ты сделаешь жилет голубым? – Нет. Я бы хотел, чтобы он был зеленым. Даст, казалось, разрывался между желанием рассмеяться и схватиться руками за голову. – Ты собираешься его чем-нибудь прикрыть? – Да, – сказал Инк. – Отлично, – сдался Даст. Инк нарисовал еще одну модель для внешнего слоя. Поскольку Даст и Найтмер не разрешили ему использовать зеленый, он решил выбрать коричневый цвет в качестве основного. После некоторых раздумий он выбрал коричневую стимпанковскую шинель с черными вставками и капюшоном. Семь черных пуговиц поднимались по груди до левой стороны грудной кости. Под последней пуговицей полотно распахивалось в форме перевернутой буквы "v", не позволяя шинели закрывать переднюю часть ног. Подол "хвоста" шинели опускался чуть ниже задней части коленей. Наконец, воротник закрывал часть шеи. Инк нарисовал стрелку, указывающую на область шеи и груди, и упомянул в своих заметках о возможности усиления для защиты горла и ребер. Черные брюки заправлялись в высокие коричневые сапоги с черными пряжками. Большинство из них были декоративными, но самая большая пряжка скрывала небольшой карман, который находился под ней. Он указал, что подошва должна быть с хорошим сцеплением. Меньше всего ему хотелось споткнуться и упасть. Даст зачарованно наблюдал, как он рисует: – Я не знал, что ты умеешь рисовать. – Мне нравится заполнять пустые поля своих заметок небольшими набросками, – прокомментировал Инк. Инк перелистнул страницу. На отдельном листе он нарисовал левое предплечье шинели. Вокруг него он набросал то, что выглядело как две черные змеи, обвивающиеся вокруг руки. Пока это была только идея, но Инк отметил, что "черные змеи" – это его магия, сформированная в такую форму и "впечатанная" в ткань рукава. Ему придется провести несколько тестов, но, возможно, он сможет сохранять магию там до тех пор, пока она ему не понадобится. На всякий случай. Инк вернулся к первой странице. Поверх шинели он набросал эскиз широкого черного пояса с большим количеством карманов. В передних будут находиться предметы, которые понадобятся ему в первую очередь, а в задних – менее используемые, но все же необходимые инструменты. Следующим этапом была защита для рук. Инк выбрал черные перчатки, оставляющие открытыми только кончики пальцев, чтобы ему было легче использовать свою магию для исцеления других. Открытые кончики пальцев также помогут Инку контролировать и направлять его магические цепи. Он хотел, чтобы перчатки были усилены, чтобы он мог хватать острые предметы, не порезавшись о них. Немного поразмыслив, Инк добавил бронзовые аналоговые часы на тыльную часть правой перчатки. Внутри циферблата часов в верхней правой части был еще один, поменьше. Он попросил, чтобы они оба были функциональными. Даст с интересом наблюдал за его работой: – Тебе стоит придумать еще и другое прозвище. Инк скорчил гримасу: – Почему? – Эррор мог тебя Проверить. Инк забыл об этом. Он размыл информацию в своей Проверке, но если кто и мог видеть сквозь это, так это Разрушитель. – Тогда это не будет иметь значения? – Иногда прозвища могут заменить оригинальные имена, – Даст невесело усмехнулся. – Меня звали Санс. Даст не стал вдаваться в подробности, поэтому Инк не стал спрашивать. – У тебя есть идеи? – Возможно. Мне нравится играть в ассоциации. Какие у тебя мысли? – Стимпанк с фэнтези и влиянием птиц. Даст заглянул на другую сторону страницы: – Птиц? Почему тогда форма змеи?.. Ох, – щеки Даста приобрели светло-фиолетовый оттенок. – Заткнись, Папс. Инк увидел, что очертания кодов изменились, как будто парящая рука в перчатке прикрывала смех. Даст отложил страницу и еще ниже опустил капюшон на лицо. Это не смогло скрыть его легкую улыбку. – Прозвища? – напомнил Инк. Даст хмыкнул себе под нос. Он продолжал улыбаться. – Стимпанк с небольшим влиянием фэнтези и птиц, да? Посмотрим… Брасс, Голд, Сильвер, Гир, Клок, Скаут, Панк, Так, Эш, Стим, Кол, Авес, Вейпер, Хантер, Вайпер, Эквинокс, Фейбл, Маг, Соул, Аркана… Последнее привлекло внимание Инка: – Аркана? Даст сделал паузу. – Это откуда-то взялось. Дай мне секунду. Бегло заглянув в словарь, они достали с полки еще одну книгу. Термин "Аркана" означал секреты и тайны. Он также имел отношение к символике Таро. Это не совсем то, о чем думал Инк, но значение некоторых карт привлекло его внимание. Карты Старших Арканов часто ассоциировались с жизненным опытом, отражая как удачу, так и трудности. Именно поэтому термин показался Инку привлекательным. Даст пролистал дальше книгу о таро и рассмеялся себе под нос: – Ну, что бы ты думал. Есть стимпанк-версия, – он подмигнул Инку. – Мы можем называть тебя Арк для краткости. Инк, Арк (сокращенно от "Аркана") и Шилд. Три разных имени для разных ситуаций. Для Банды, для миссий с Бандой и для миссий под прикрытием в Мультивселенной. Имя и два прозвища. Когда-то у Инка вообще не было имени. Теперь у него их было три. Инк шмыгнул носом и потер глазницы: – Спасибо, что дал его мне. Даст продолжал улыбаться, но наклон его черепа указывал на замешательство: – Странный способ это выразить, но всегда пожалуйста. Тут Инку пришла в голову мысль, и он опустил глаза, теребя рукав: – Меня по-прежнему будут звать Инк, верно? – Что? – глазницы Даста расширились. – Да. Неважно, что говорит твоя Проверка. Ты останешься собой. Это успокоило Инка. Возможно, он не сможет действовать в открытую, как ему хотелось, но он все равно будет собой. Инк написал "Аркана/Арк" в углу страницы. Он собирался добавить вымышленное название АВ, но остановился, так ничего и не написав. У Инка никогда не могло быть собственной АВ с именем. Даже для маскировки. Инк проверил эскиз и внес несколько поправок. Всякий раз, когда он ловил себя на том, что безучастно смотрит на страницу, он заполнял часть пустого фона зданиями и железнодорожной станцией. – Придумываешь еще и фальшивый мир, да? – прокомментировал Даст. – Умно. Инк не сказал ему, что нарисовал мир, чтобы набросок не был одиноким. Наконец Инк поработал над последней деталью костюма, которую он откладывал на потом, словно избегая. Однако он не пытался просто нарисовать то, что хотел. Вместо этого он призвал свою черную магию. Потребовалось несколько попыток и неудач, брызгами испарившихся с пола, но, в конце концов, его магия совпала с его намерением. Черная магия приняла форму, переливаясь на некоторых участках измененными оттенками, и затвердела, превратившись в маску. Казалось, маска Инка была сделана из латуни и меди, окрашенных в черный цвет. Несмотря на то, что она была сделана с помощью его черной магии, она блестела как металл. Она закрывала его лицо, а коричневый капюшон – остальную часть черепа. Способ чеканки "металла" придал маске сходство с покрытой перьями мордочкой совы. Нижняя часть маски была в виде противогаза, а верхняя – латунных очков в стиле стимпанк. Огоньки глаз Инка не были видны сквозь темные линзы очков, что было необходимо для того, чтобы его сходу не опознали как Санса. Нижняя половина маски имела два симметричных "клапана" для выдоха и вдоха. Оба были более плоскими, чем в более "реалистичных" книгах. (Инк задумался, сможет ли он сделать их действительно функциональными, поскольку некоторые АВ были, по-видимому, токсичными. Он сделал пометку об этом в углу страницы, на которой были изображены змейки.) Между клапанами располагался небольшой металлический элемент, похожий на клюв совы. Поскольку его маска была сделана из черной магии, он мог легко снять ее, чтобы открыть свое лицо и сменить ее в любой момент. Кроме того, это означало, что его враги вряд ли смогут сорвать ее с него. Инк примерил маску и посмотрел на Даста. Даст моргнул, приглядываясь: – Ну вот, теперь ты можешь сурово сверкать глазами, как Санс. Это может быть почти так же устрашающе, как и другой твой взгляд. Инк поднял маску, сдвинув ее на макушку черепа: – Какой взгляд? Даст недоверчиво прищурился. Он подумал, что Инк шутит? – Помнишь, я говорил, что ты серьезно относишься к медицине? И ты немного напрягся. Инк продолжал ждать. – Ты правда не знаешь? – удивился Даст. – Иди сюда. Даст привел Инка в его комнату и подтолкнул к зеркалу. Инк неуверенно уставился на свое отражение. Даст встал у него за плечом, придерживая его череп по бокам, чтобы он смотрел вперед. Его улыбка погасла. – Между прочим, Кросс упал и снова ударился черепом. На этот раз о край стола. Он это скрывает. – Он что? – прошипел Инк. Опять? Зачем Кроссу это скрывать? В прошлый раз он тоже чуть не упал. Такими темпами Инку придется постоянно проверять Кросса, чтобы убедиться, что он не скрывает травмы. Почему он продолжает это делать? От гнева и досады Инка отвлекло его отражение. Его глазницы и раньше были черными, но сейчас они были похожи на бездну, словно свет вокруг них засасывало во тьму, а по краям глазниц мерцали сполохи черной магии. Из этих бездн пробивались круглые огни его глаз, светящиеся ярким зеленым светом. – Кросс не ранен, – уточнил Даст. – Я просто хотел, чтобы ты увидел. – Он наклонился, положив подбородок на макушку Инка. – Цвет свечения обычно зависит от свойств магии скелета. Хех. Думаю, тебе в любом случае пришлось бы носить маску. Инк удивленно моргнул. Тени и зеленое свечение исчезли из его глазниц. Он прищурился на свое отражение, но не смог заставить зеленый цвет вернуться. Сдавшись, он вытянул шею, чтобы посмотреть на Даста: – Неужели Целители действительно так редки? Даст тяжело вздохнул: – Ага. Так и есть. Инк обдумал это и посмотрел на маску совы в стиле стимпанк в своих руках. Она смотрела на него в ответ, безмятежная, но непроницаемая. Для союзников это был бы знак ободрения. Для других она выглядела бы жутко и зловеще. Ничто в нарисованном им костюме не напоминало о Целителе или Медике. Но именно это ему и было нужно, если он хотел обезопасить Банду и себя. Инк подумал о том, как он ранее размазывал информацию своей Проверки, чтобы размыть ее. Он сосредоточился на этом ощущении, почувствовал коды и прикрепил их к маске. Инк снова надел маску совы, но почти сразу сдвинул ее. Она осталась прикрепленной к его макушке. – Если Банда не может иметь Целителя с зеленой магией, тогда как насчет "Доктора" с черной магией? Такого, о котором не скажешь, что он может заниматься медициной, или, например, если "Доктор" – это просто Ученый с сомнительными методами. Я могу сделать свою зеленую магию настолько темной, что она будет выглядеть почти черной. Даст перевел взгляд с маски на Инка и тихо рассмеялся: – Ты набрался всяких идей из той книги, да? – Да, – честно ответил Инк. "Безумный Доктор" на самом деле один из героев, потому что хотя главные герои думали, что делают то, что должно, на самом деле они делали только хуже… – Черт, только без спойлеров, – пошутил Даст. Он подтолкнул маску рукой и удивленно моргнул, когда она не сдвинулась с места. Когда он понял, что не может пошевелить ее, его ухмылка стала шире. – Думаю, Боссу это понравится. Найтмеру это понравилось. Или настолько близко к "понравилось", насколько ему вообще могло что-то нравиться. Он был удивлен, что Инк так быстро подобрал то, что он хотел. Если не считать того, что Найтмер нахмурился, увидев зеленый жилет, он ничего не оспаривал в дизайне. Он даже разрешил Инку оставить жилет в этом цвете. Найтмер был настолько близок к одобрению, насколько Инк когда-либо видел от него. Он оставил Инку маску и набросок руки, но забрал эскиз побольше, сказав, что у него есть кто-то, кто может изготовить нужную одежду. Она будет готова к следующей миссии Банды. Инку по-прежнему не нравилось, что ему приходится скрываться и что Банда снова собирается напасть на АВ. Но это не подавляло его волнение настолько, чтобы оно было подавлено полностью. Он наконец-то выйдет наружу. Наконец-то сможет помочь. Не столь многим, как ему хотелось бы, но все же. Он мог помочь тем, кто так помог ему. Инк вернулся в свою комнату на ночь. Кто-то оставил ему черную футболку с длинным рукавом и светло-коричневые штаны взамен потерянной одежды и записку. Записка была от Хоррора, который сообщал, что это вещи Кросса, которые он может взять на время. Они заметили, что Инку нравится этот цвет, и выбрали для него эти штаны. Хоррор пообещал сводить Инка в магазин, чтобы купить одежду, которая будет ему действительно впору. Инк пока не обращал внимания на одолженную одежду и надел свою обычную коричневую пижаму. Он вышел из своей комнаты и осторожно подошел к той, что принадлежала Киллеру, держа в руках его куртку. Постояв немного, Инк повесил куртку на крючок у двери и ушел, не заходя внутрь. Он знал, что Киллер пока не захочет с ним разговаривать или выслушивать его благодарности. Может быть, когда-нибудь это изменится. Покончив с этим, он вернулся в свою комнату и осмотрел свои ребра. На них было выжжено то, что когда-то было кодами для Кошмарной Негативной Истории. Теперь от них остались лишь обугленные полосы, опаленные и размазанные, как пепел. Он больше не мог прочитать двоичный код этого мира. Кошмарной Негативной Истории больше не было. Инк подумал, не рассказать ли Кроссу, Хоррору или даже Дасту о тех, кто был потерян. О них, о том, как он ощущал их уничтожение, и о двоичных кодах, что змеились татуировками на его костях. От охватившей его леденящей душу тревоги у него перехватило дыхание, и он задрожал, опустившись на пол возле зеркала. Он судорожно проверил свою душу на наличие прежнего белого света, но на этот раз ничего не произошло. Его душа осталась такой же, как и была. Потрескавшаяся, выщербленная и тускло светящаяся. Когда Инк достаточно успокоился, чтобы дышать, он сел на кровать, держа в руках маску совы. Он думал о Банде, Эрроре, Звездных Сансах, Порче и всех прочих угрозах в Мультивселенной. Он думал о Найтмере, который дал ему шанс. О Дасте, который так много помогал ему, не дожидаясь просьб. О Хорроре и Кроссе, которые знали, что он незавершенный и брошенный, но все равно хотели быть рядом. О Киллере, чей маленький добрый жест сказал больше, чем он, возможно, хотел. Инк напряг пальцы, сжимая края маски. «Я не позволю маскировке помешать мне. Я поддержу вас. Я исцелю вас. Я защищу вас. Даже если это будет стоить мне жизни». Инк положил маску на прикроватную тумбочку лицом к двери, выключил лампу и лег в постель. Ему показалось, что он только успел приклонить голову, как тихий стук пробудил его ото сна. Свет луны проникал в окна его комнаты, высвечивая большую тень в дверном проеме. Кросс стоял прямо за дверью в коридоре, одетый в свою обычную одежду, с поднятой рукой, как будто собираясь постучать снова. На нем не было пижамы, что показалось Инку странным, учитывая, что было уже поздно. Инк потер глазницы, прогоняя сон, и сел, осматривая Кросса на предмет повреждений. Даст сказал, что он солгал о том, что Кросс скрывает еще одну травму, но Инк предпочел убедиться в этом лишний раз: – Ты в порядке? – Я не ранен, – тихо заверил его Кросс. Он остановился в дверном проеме, наполовину скрытый рамой, готовый отступить в любой момент. – Мы можем поговорить минутку? – Конечно, – мгновенно согласился Инк. – Хотя я думаю, что большинство разговоров занимают больше минуты? – Хм? – замешательство Кросса быстро улетучилось. – Ох, да. Кросс вошел в комнату и присел на край кровати Инка. Странно было видеть, что он двигается так осторожно. Когда он не старался быть незаметным, у Кросса была мощная походка. Даст иногда шутил, что если вы окажетесь между Кроссом и целью (или шоколадом), он случайно переедет вас, даже не заметив. Инк не был уверен, что это правда, но, опять же, он еще не видел Кросса на заданиях Банды. Единственным примером было то, как Кросс выступал в роли "Гарда", который прорывался сквозь толпу, чтобы добраться до "Шилда". Сейчас Кросс был встревожен. Тих. Нервничал. Инк придвинулся к Кроссу поближе и прижался к его боку, подтянув колени к груди и вцепившись рукой в его униформу. Кросс вздрогнул от прикосновения, но не отстранился. Рука инстинктивно потянулась вверх, чтобы обхватить затылок Инка, и он почувствовал, как Кросс расслабился. – Я хочу поговорить, – неуверенно начал он. – О моем прошлом. Не обо всем. Только о некоторых моментах. – Только если ты действительно хочешь, – напомнил ему Инк. Кросс издал смешок. Он не звучал особенно радостно, но и не был жалким или фальшивым. – Я уверен. Инк терпеливо ждал. Лунный свет не давал достаточно освещения, но все же позволял ему видеть каждую противоречивую эмоцию на лице Кросса. – Причиной разрушения моего мира был не Эррор, а кое-что другое. Я не готов говорить о том, что именно. О чем я готов говорить, так это о том, как я выбрался из Анти-пустоты, – Кросс замолчал, явно борясь с собой. Инк почти перебил его, чтобы настоять на том, что Кроссу не нужно заставлять себя делиться, если для него это так трудно. Кросс продолжил, прежде чем он успел затронуть эту тему: – Дрим вывел меня из Анти-пустоты, и я решил стать членом Звездных Сансов, – огоньки его глаз исчезли, и глазницы потемнели. – По крайней мере, я думал, что выбрал это. Честно говоря, я не знаю, выбирал ли я что-нибудь на самом деле. Остатки сна слетели с сознания Инка и его глазницы расширились от изумления. Улыбка Кросса была горькой. Его глазницы оставались пустыми, безжизненно-черными. – Знаешь ли ты, что аура Дрима раньше была сильнее? На самом деле она была настолько сильной, что усиливала положительные эмоции его друга, чтобы я точно оставался счастливым, независимо от того, был ли я на самом деле счастлив или нет.