Все началось со связи между двумя одинокими существами.
Он исчез. Икстейл исчез.
Кросс сидел в одиночестве, рыдая в пустой белизне, которая когда-то была миром. Он с усмешкой смотрел на него из-за плеча, скривив губы от отвращения, пока Кросс всхлипывал. Некогда гордый Королевский Страж был сломлен, разбит потерей своего мира. Все исчезло, осталась только белая Анти-пустота. Возможно, они тоже исчезнут, и вся надежда на возрождение их мира умрет. Это было то, чего заслуживал Кросс, но не Икстейл. Он хотел спасти их. Это было все, чего он хотел.
И все же Кросс оставался здесь. Разбитый и одинокий, потерявший все, что пытался защитить.
– Я долгое время был заперт в Анти-пустоте. Я не страдал от голода. Я не мог уйти. Мне не нужно было спать. Я проводил время, пытаясь придумать способ исправить мой мир и вернуть все назад. Это было не более чем фантазией. Тогда я не мог создавать порталы, чтобы выбраться из Анти-пустоты. Я не мог сбежать из своего личного ада.
Когда плач прекратился, его насмешки стали громче. Они присоединились к мыслям о ненависти к себе в голове Кросса, пока эти два голоса не слились воедино.
«Посмотри, что ты наделал».
«Ты никого не спас».
«Это твоя вина».
«Они умерли из-за тебя».
Кросс остался наедине с голосами в своей голове. Ни дома, ни друзей, ни мира, ничего. Время шло быстро, но не двигалось совсем. В Анти-пустоте ничто не старело. Ничто не умирало. Ничто по-настоящему не жило. Кросс был все еще жив, но он знал, что время здесь должно двигаться вперед. По мере того, как оно двигалось вперед, оставаясь неподвижным, он ломался все больше и больше, до тех пор, пока Кросс уже не был уверен, существует ли он на самом деле, или же он является лишь квинтэссенцией его собственной ненависти к себе.
Мог ли кто-нибудь винить его в том, что появившийся маленький монохромный ребенок показался ему очередной галлюцинацией? Конечно, нет. Вокруг не было никого, кто мог бы обвинить его, кроме него самого.
– Core!Фриск нашел меня. Он пригласил меня в Омега-таймлайн. Несмотря на тщетность моих намерений восстановить свой мир изнутри Анти-пустоты, я отказался. Он вернулся снова. Я по-прежнему отказывался. И снова. Я отказался…
– …Пока Кор не начал посылать Дрима.
– П-привет?
Кросс поднял голову с колен и выглянул из-под пушистого капюшона. Желтый цвет он не видел уже очень давно. Core!Фриск приносил ему несколько книг и других вещей каждый раз, когда упрашивал его перебраться в Омега-таймлайн, но Кросс не соглашался на его предложение. Он не мог бросить Икстейл. Да, его больше нет, но здесь должны были быть ответы. Должны быть.
Кросс моргнул, и желтый стал гораздо ближе, чем раньше. Первое, что он заметил, это тепло, которое от него исходило. Второе – желтый был еще одним скелетом. Он немного отступил назад, нервно заламывая руки, изучая Кросса яркими желтыми огоньками глаз. Кросс знал, кто этот скелет не потому, что они встречались, а потому что Core!Фриск рассказывал ему о Хранителе Позитива. Дрим.
Дрим осторожно приблизился к Кроссу и улыбнулся ему. Впервые с тех пор, как он оказался в Анти-пустоте, Кросс почувствовал… тепло. Тепло зародилось в его разбитой душе и распространилось вокруг, пока даже кончики его пальцев не забыли ощущение холода.
– Я чувствую себя странно… – пробормотал он.
Кросс не слышал его растерянной жалобы.
– Ты ведь Кросс, верно? – уточнил Дрим.
– Да, – голос Кросса с непривычки был хриплым. Он смутно припомнил, как принято поступать в таких случаях, и протянул руку для рукопожатия.
Дрим отступил:
– Не надо. Если ты прикоснешься ко мне, ты сгоришь.
– Аура Дрима тогда была намного мощнее. Подобно тому, как аура Босса является холодной, аура Дрима была горячей. Его тело отражало это. Малейшее прикосновение могло сжечь любого дотла,
– Кросс заметил встревоженное выражение лица Инка.
– Не волнуйся. Теперь он уже не так силен. Хотя, зная тебя, ты мог бы прикоснуться к нему в любом случае, так же, как ты можешь прикоснуться к Найтмеру. Так на чем я остановился?..
Кросс уронил руку, но его извинения застряли в горле, когда Дрим улыбнулся ему:
– Кор подумал, что тебе не помешает друг. Или… что нам обоим не помешают друзья? – мгновение Дрим выглядел озадаченным и, возможно, немного встревоженным. Он покачал головой и снова улыбнулся. – Очень приятно познакомиться с тобой, Кросс.
В Анти-пустоте делать было особо нечего, но Дрим захватил с собой несколько игр на то время, когда он был там, и книг на то время, пока его там не было. Настольные игры, карточные игры, даже несколько словесных игр. При этом Дрим всегда двигался медленно и осторожно, телеграфируя каждое движение.
Сначала Кросс подумал, что он беспокоится о том, чтобы не напугать скелета, который был один в течение… в течение… долгого времени. Вскоре он понял, что Дрим боится случайно задеть его – ошибки, которая приведет к его смерти. Он подумал, что это, должно быть, одинокое существование. Он был слишком счастлив, что Дрим рядом, чтобы надолго задумываться об этом.
– Я думал, что стал счастливее, потому что у меня появился друг,
– огоньки в глазницах Кросса погасли.
– Сейчас? Я не уверен, что все было именно так.
– Ты ведешь себя неадекватно, – предупреждал он. – Дрим применил на тебе что-то вроде [СКРЫТО] или что?
Кросс игнорировал его. С тех пор, как Дрим начал навещать его, это стало намного проще. Когда Дрим был рядом, все негативные мысли затихали в голове Кросса. Все, кроме него, хотя даже его стало труднее расслышать. Наличие рядом позитивного влияния многое меняет, решил Кросс.
Это изменило все куда больше, чем можно было ожидать.
– Дрим продолжал навещать меня. В отличие от Кора, он не приставал ко мне с постоянными просьбами перейти в Омега-таймлайн. Он просил, но не настаивал. Он хотел, чтобы я был счастлив. Он не хотел спорить со мной. Возможно, это… было не лучшим решением.
Отчасти Кросс понимал, что все изменилось. Он чувствовал себя спокойнее, стабильнее, счастливее, чем когда-либо. Все благодаря Дриму, чье лицо озарялось всякий раз, когда он проходил через портал и видел здесь Кросса. Время от времени он предлагал Кроссу место в Омега-таймлайне или в других AВ, или просто путешествовать с ним по Мультивселенной. Кросс отказывался, хотя, в отличие от случая с Кором, ему было немного не по себе. И все же он оставался непоколебим.
Так было, пока Дрим не рассказал Кроссу легенду.
– Он может восстанавливать
миры? – тихим шепотом спросил Кросс.
Даже он замолчал, внимательно слушая, пока они оба сосредоточились на сидящем рядом Хранителе.
– Его называют Защитником. Или Создателем, в зависимости от того, какую версию ты услышишь. Это основано на предании о могущественной сущности, которая могла бы противостоять Разрушителю. Тот, кто может восстановить разрушенные АВ, исправить Порчу и вернуть к жизни уничтоженные миры, – желтые огни глаз Дрима засияли, и Кросс почувствовал, как надежда Хранителя Позитива разгорается в его душе, словно его собственная. – Я собираюсь найти его. Ты поможешь мне?
Кросс сказал "да".
– Мое мнение изменилось. Я думал, что Дрим убедил меня в том, что Защитник может вернуть мой дом. По сей день я не знаю, так ли это было на самом деле или на меня повлияла его аура.
– Что с тобой происходит? Эти чувства не твои. Разве ты не видишь? Ты не такой счастливый! Ты – жалкое, ненавидящее себя оружие. Он манипулирует тобой точно так же, как тот ублюдок! Черт возьми, Кросс! Послушай меня!
Предупреждения и крики продолжались до тех пор, пока однажды он просто не исчез. Кросс не знал, куда он ушел. Ему было неинтересно. Когда Дрим попросил его помочь защитить Андерфелл от Банды Найтмера, он поспешил на зов. Жаждал помочь. Стремился сражаться. Не думая об ужасной пустой тюрьме, из которой его вытащили.
– Я помогал защищать Мультивселенную. Я был "Звездным Сансом". Только тогда нас так не называли. Блу появился позднее. До этого были только я и Дрим, живущие в Омега-таймлайне. Для меня это было не самое безопасное место. Я не был…
типичным Сансом, и кое-кто из Ученых знал об этом.
– Кросс! Могу я поговорить с тобой?
Кросс услышал голос одного из Гастеров и тут же удвоил темп. Свернув за угол, он воспользовался коротким путем, которому научился у одного из Сансов, и исчез, прежде чем Гастер смог его догнать. Он появился в небольшом доме, который они с Дримом использовали в качестве своей резиденции в Омега-таймлайне.
Они вдвоем уже разработали план действий. Дрим и Кросс будут защищать Мультивселенную, Кор будет помогать собирать поддержку и позитив в Омега-таймлайне, Дрим будет поощрять позитив при любой возможности, и все трое будут искать следы Защитника. Омега-таймлайн был так хорошо защищен, что даже Найтмер и Эррор не могли проникнуть туда. Единственные угрозы исходили изнутри.
Дрим выглядел встревоженным, когда появился Кросс. Он постоянно выглядел встревоженным в последнее время. Кросс делал все возможное, чтобы подбодрить его, но этого никогда не казалось достаточно.
– Опять?
– Может быть, – Кросс пожал плечами. – Я не видел, какой из Гастеров это был на сей раз.
Беспокойство Дрима не ослабевало. Его аура была такой же яркой и завораживающей, как и всегда, но выражение лица выдавало его тревогу и усталость.
– Меня пугает, что они интересуются тобой.
Кросс больше заботился о том, как успокоить этот страх, чем о собственной безопасности.
– Я знаю, что они хорошие. Они просто хотят ответов. Но я не могу дать им ответы. У меня нет той силы, в которой они так заинтересованы.
Дрим оставался настороженным.
Кросс беззаботно пожал плечами.
Только спустя долгое время после того, как завеса была откинута, Кросс понял, как он должен был быть расстроен тем, что очередной Ученый хотел сделать его своим подопытным. Тогда он не задавался вопросом, откуда эти Ученые вообще узнали об уникальной силе его мира и о том, что произошло в его доме.
– Найтмер всегда был сильным. Даже в те времена. Видеть, как они с Дримом сражаются, было…
Восторг. Восхищение. Трепет.
(Но ни ужаса, ни тревоги, ни гнева…
Еще один упущенный звоночек.)
Видеть бой Найтмера и Дрима означало наблюдать за двумя богоподобными существами, сражающимися на уровнях, намного превышающих возможности простых смертных. Найтмер был более жестоким, но Дрим сражался столь же упорно. Дриму было неприятно наносить такие жестокие удары тому, кого он некогда называл братом, но он был сильнейшим защитником Мультивселенной. Так долго он был их единственным защитником. Если Дрим будет сдерживаться, если он падет… больше будет некому. Кросс не мог противостоять Найтмеру. У него не было шансов против Эррора (он даже не замедлил бы его). В конце концов, все зависело от Дрима. Только от Дрима.
Вот только Дрим не был Защитником. Он был Хранителем, да. Но он не был способен устранить нанесенный ущерб или взрастить новые АВ, чтобы они сформировались без проблем. Дрим не мог устранить разрушения, что были последствиями их сражений. Он не мог прогнать Эррора и спасти АВ, разорванные в клочья Разрушителем, если от них вообще что-то оставалось. Дрим мог сдерживать угрозу, но не мог восстанавливать, как это мог делать мифический Защитник.
Найтмер становился все сильнее. С самого начала Дрим находился в невыгодном положении, поскольку был заперт в камне, но теперь разрыв между ним и его братом только увеличивался. Мультивселенная пыталась приспособиться, но она и без того испытывала невероятное напряжение.
(Лишь много позже Кросс понял, что АВ, которые должны были быть Позитивными, появлялись в Испорченном состоянии, без логики и причины формируясь в глючном беспорядке, который невозможно было исправить. Появлялись и другие, которые были настолько неестественно Позитивными, что их тоже глючило, как будто попытка противостоять Негативу привела к возникновению некой разновидности Позитивной Порчи, которая все равно разрушала мир. Когда жители этих миров понимали, что их мир изначально был обречен, их негативные эмоции пронзали Мультивселенную).
Усиление негатива делало Найтмера сильнее, поэтому Дриму приходилось сражаться упорнее и использовать больше собственной силы. Это могло бы привести к желаемому результату, если бы атаки Дрима не подпитывались отчасти его собственным растущим отчаянием.
Core!Фриск вытащил Кросса через портал за секунду до столкновения подавляющего Негатива и токсичного Позитива.
Взрыв уничтожил АВ.
Дрим ввалился через другой портал в Омега-таймлайн, упал на колени и закричал. Кросс инстинктивно подбежал к нему и обнял за плечи. Дрим закричал в мучительной агонии уже по совершенно другой причине, когда его друг прикоснулся к нему… вот только Кросс не обжегся. Они сразу поняли, что Кросс не обладает каким-то невероятным иммунитетом. Это Дрим стал слабее.
Именно в этот момент собственные цели Кросса окончательно выветрились из его головы. Он так твердо решил помочь Дриму, что забыл, почему вообще покинул Анти-пустоту.
– Я больше не заботился о восстановлении своего мира. Я был воином Дрима. Его другом. Его
поддержкой. Больше, чем я был в состоянии осознать. Так все и шло, пока меня не разлучили с ним во время битвы с Бандой
.
Сражение шло ужасно. На этот раз Найтмера сопровождали только Даст и Киллер, но они сразу же бросились на Кросса, в то время как Найтмер погнался за Дримом. Кросс сражался не за себя, а только чтобы вернуться к своему другу, получая удары и повреждения, не заботясь о собственной безопасности. Вместо этого Даст и Киллер оттесняли его все дальше и дальше от Дрима, заодно издеваясь над ним. Аура Дрима, которая когда-то была настолько сильной, что казалась пылающим солнцем, становилась все слабее в восприятии Кросса по мере того, как расстояние между ними увеличивалось.
Кросс не знал, что было причиной этого. Он не знал, что заставило Найтмера вызвать взрыв негатива такой силы, что несколько деревьев в лесу мгновенно погибли. Аура Найтмера охватила Кросса, когда Дрима не было рядом, и ему показалось, что его память восстановилась. Он вспомнил павших, свои ошибки, свои обещания. Он вспомнил, как его цели постепенно сменились с тех обещаний только лишь на помощь Дриму.
Чувство вины было настолько сильным, что Кросс впервые после встречи с Дримом заплакал. Вид разрыдавшегося в истерике Кросса настолько потряс Даста, что он прервал атаку. Он схватил руку Киллера и дернул ее вниз, прежде чем тот успел метнуть очередной нож в голову Кросса.
–
Эм. Ты в порядке, приятель? –
неловко окликнул его Даст.
Кросс сжался в комок и задрожал, капюшон упал ему на голову:
–
Я забыл. Я снова забыл. Я забыл. Я нарушил свое обещание. Я виноват. Виноват. Виноват. Виноват. Виноват. Виноват. Виноват. Виноват…
–
Дыши.
Кросс поднял заплаканные глазницы и увидел самого Хранителя Негатива. Он отшатнулся, страх скрутил его внутренности в узлы в ожидании атаки, которая, как он знал, будет смертельной. На лице Найтмера не было злости, когда он изучал своего всхлипывающего, хнычущего врага. Его аура, которая обрушилась на Кросса ведром ледяной воды и потрясла его, заставив осознать происходящее, теперь вилась вокруг него с нежностью прохладного ветерка.
Кросс сделал глоток воздуха, затем еще один, его голова раскалывалась, как будто он едва не утонул. Вот только его тянула на дно не аура Найтмера. Это была аура Дрима.
Найтмер понял это в ту же секунду, что и Кросс:
–
Все это время ты был под его влиянием, и никто из вас не знал об этом.
Впервые с момента встречи с Дримом Кросс почувствовал себя больным и обманутым.
– Несмотря на мои… личные чувства, я уверен, что Дрим сделал это не намеренно. Всегда помни, что Босс…
необъективен, когда говорит о своем брате. Дрим – не какой-то скрытный мастер-манипулятор, который подчиняет окружающих своей воле, – это было сказано исключительно для пользы Инка, который заслужил эту толику честного самоанализа от Кросса. – То, что случилось со мной, вероятно, было инстинктом, о существовании которого он не подозревал. Он видел во мне такое же изолированное одинокое существо, как и он сам, и поэтому его аура особенно сильно цеплялась за меня. Чтобы удержать меня рядом.
Может быть, чтобы обезопасить меня. Не для того, чтобы
истощить мои положительные эмоции, а для того, чтобы
усилить их. Дрим был рад, что я счастлив и являюсь его другом, поэтому его аура цеплялась за меня и следила за тем, чтобы я продолжал оставаться счастливым. Ведь если бы я расстроился из-за отсутствия прогресса, я мог бы уйти. Что я в итоге и сделал.
Потребовалось совсем немного времени, чтобы обида Кросса переросла в гнев. Подавляющая позитивность, которая затуманивала его эмоции, исчезла, и его разум прояснился впервые за долгое время. Он почувствовал отвращение, когда Гастер попытался заманить его в свою лабораторию. Он почувствовал разочарование, когда Core!Фриск сообщил ему, что они не могут восстановить Икстейл. Он почувствовал грусть, когда Ториэль рассказывала о том, как Эррор разрушил ее дом. Он почувствовал страх, когда Дрим спросил, почему он расстроен.
Перед тем, как Банда ушла, Найтмер вручил Кроссу маленький жетон. Сначала он отказался от него, уверенный, что с помощью этого жетона Банда Найтмера сможет проникнуть в Омега-таймлайн. Но это было не так. Он позволял Кроссу выбраться. Один раз. Не больше. И не меньше. Найтмер сказал, что Кросс может занять место в его Банде, если Дрим так и не сможет ему помочь. Он предложил потенциальные пути поиска ответов, которые были куда более конкретными, чем легенда. Открытый откровенный блеск его голубого глаза был приятным облегчением после затаенной печали Дрима.
Кросс вертел жетон в кармане, глядя на скелета, который был его другом:
–
Почему мы не пытались найти Защитника?
–
Мы были заняты защитой Мультивселенной.
Дрим говорил правду, в которой был уверен. Он был озадачен вопросом. Это было очевидно, но Дрим попытался скрыть свое замешательство ободряющей улыбкой (ведь именно этого ожидали от Хранителя Позитива), которая заставила Кросса съежиться. Он продолжал стоять на своем, хотя и знал, что Дрим чувствует его тревогу.
–
А как же Кор? Разве он не может вести поиски?
–
Он так и делает, –
заверил его Дрим. –
С чего это ты вдруг? Ты в порядке? Почему ты расстроен?
Гнев и обида вскипели в костях Кросса.
–
Забавно, с чего это я расстроен. Ведь я не расстраивался с тех пор, как встретил тебя.
Это заставило Дрима сделать паузу.
–
Что ты?..
Замешательство Дрима было искренним. Оно было настолько неподдельным, что на него было больно смотреть. Кроссу все еще хотелось отступить.
–
Твоя аура зацепилась за меня. Она отреагировала на твои подсознательные ожидания и сделала так, чтобы я был счастлив, для того, чтобы я остался с тобой. Настолько счастливым и довольным, что забыл о своей чертовой причине покинуть Анти-пустоту!
Голос Кросса сорвался на крик, и Дрим вздрогнул:
–
Нет… Этого не может быть… Я не мог…
Кросс видел каждое выражение его лица, его замешательство, переходящее в осознание и ужас, и хотя это подтверждало, что Дрим не знал, что натворила его аура, это не умерило ярость Кросса.
–
Сколько в моей преданности было от меня самого, а сколько от воздействия твоей ауры?
–
Я… не знаю, –
Дрим выглядел так, словно его тошнило.
У Дрима не было на это ответа. У Кросса этого ответа тоже не было. Возможно, эта неопределенность и не разлучила бы их, если бы не то, о чем Кросс спросил дальше.
–
Существует ли на самом деле Защитник или Создатель? Или это лишь твоя пустая мечта?
–
Существует. Он где-то там. Я знаю, что он есть, –
голос Дрима звучал неуверенно.
Кросс накинулся на него, в ярости сжав кулаки и оскалив зубы:
–
Это неправда. Ты думаешь, что истинный "Создатель" существует только потому, что вы с Кором раньше считали, что нашли его. Тогда Кор или ваш Совет надеялись, что я мог унаследовать его силу, –
рот Кросса искривился в усмешке, а его глазницы потемнели. –
Но ваша команда ошибалась во всем. Вы ошибались, считая его нашим "спасителем", не так ли?
Дрим вздрогнул. Огоньки его глаз потускнели. Он не мог смотреть Кроссу в лицо.
–
Кросс, –
голос Дрима дрожал от боли и сожаления. –
Я клянусь, мы не знали, что он задумал. Клянусь, мы не могли связаться с тобой раньше. Он закрыл от нас твой мир.
Кросс поверил ему. Но было уже слишком поздно для извинений.
Был задан еще один вопрос. Последний удар:
–
Неужели Кор так настаивал на моем переселении сюда только потому, что надеялся, что у меня будет ПЕРЕЗАПИСЬ [ТЕРМИН СКРЫТ]?
–
Это была не единственная причина, –
сказал ему Дрим со слезами в глазницах. –
И она никогда не была моей.
Дрим говорил это серьезно. Этого было недостаточно.
– Впервые за долгое время мой разум прояснился, и вскоре я осознал правду: нет ни Создателя, ни Защитника. И никогда не будет. Core!Фриск не надеялся вернуть Икстейл. У Дрима не было для меня ответов. Так было всегда. Возможно, он надеялся, что однажды сможет найти их для меня, но ко времени этого нашего конфликта он уже сдался, однако по-прежнему не хотел, чтобы я уходил. То, что он сделал со мной, не было преднамеренным, но я не мог доверять своим эмоциям рядом с ним. Я больше не мог доверять
ему. Я не мог его простить. Поэтому я ушел. Я принял предложение Найтмера, и с тех пор я здесь.
Слов было недостаточно, поэтому Инк выразил поддержку своими действиями и обнял Кросса. Он не знал, когда впервые прижался к Кроссу, свернувшись калачиком у него под боком. Это произошло инстинктивно, в какой-то момент во время его рассказа, когда желание Инка утешить его пересилило томительную тревогу по поводу того, как Кросс может на это отреагировать. Кросс оценил это утешение. Это стало ясно, когда он прислонился к Инку, склонив свой череп на его макушку. Капюшон Кросса был поднят, и сквозь ткань Инк чувствовал мягкость его опушки.
– Я говорю тебе это не для того, чтобы ты переживал из-за Дрима, – строго сказал Кросс. – Я говорю это потому, что даже при такой симпатии ты не можешь быть уверен, что он принимает близко к сердцу твои интересы. Я вижу, что ты хочешь дать ему и его союзникам шанс.
Инк не подавил приступ страха, хотя Найтмер почувствовал бы его. Вместе с этим страхом пришло понимание того, почему Кросс следил за ним раньше. Кросс боялся, что Дрим повлиял на Инка, но также боялся открыто говорить о своих опасениях. Не то чтобы Кросс считал, что Инк находился под влиянием ауры Дрима, как сам Кросс, но на Инка могла повлиять очевидная доброта Дрима (и невысказанные мольбы, выдающие измученную душу, нуждающуюся в помощи).
Доброта после страданий была заманчивой вещью. Словно единственный свет во тьме, который казался бы маяком, даже если бы этот свет был немногим больше слабой свечи. Инк не мог быть очарован аурой Дрима, но его могли привлечь его личность и цели (и собственные инстинкты Инка исцелять и помогать измученным душам).
Кросс не хотел терять Инка. Но и лгать ему он не собирался. Его объяснение было четким и лаконичным, он излагал все так, чтобы Инк мог понять его с учетом своего ограниченного опыта. Когда-то Кросс считал Дрима другом. Больше нет. Не после того, как Дрим не дал ему ничего, кроме пустых обещаний и ложных надежд.
Инку было интересно, что случилось с "ним", о котором говорил Кросс, и что это за великая, безымянная сила. Кросс так и не назвал сущность, которая была с ним в Анти-пустоте. Инк не мог сказать, был ли "он" другим существом или кем-то вроде Папируса Даста. Инк проверил Кросса, но не нашел никаких призраков кодов, как это бывало рядом с Дастом.
Кросс заметил его пристальный взгляд:
– Ты можешь считать Звездных Сансов милыми. Ты можешь согласиться с их стремлением спасать и защищать. Ты можешь сочувствовать им. Но не доверяй им.
Никогда не доверяй им заботу о своем счастье и безопасности. Они будут использовать тебя. Независимо от того, заботишь ты их или нет, они
будут использовать тебя, если поймут, на что ты способен. Не позволяй им этого.
Инк по-прежнему не знал, что сказать, но кивнул Кроссу.
– Конечно, Банда вредит другим, – продолжил Кросс. – Но мы не проигравшая сторона. Отчаяние может сделать самого доброго монстра жестоким и заставить его совершать ужасные поступки. Я не хочу, чтобы тебя прельщали цели Омега-таймлайна по "оказанию помощи". Не потому, что я считаю, что ты должен Банде и обязан остаться здесь, а потому, что я не хочу, чтобы ты снова оказался в ловушке. – Кросс повернулся и крепко обнял Инка. – Я так рад, что они не нашли тебя первыми. Ты был бы для них идеальным оружием. Не думаю, что они позволили бы тебе быть кем-то другим.
Инк попытался представить себе мир, в котором вместо Найтмера его спасли бы Кор или Дрим, и ему стало не по себе. Вероятно, он был бы Звездным Сансом, что… все же не слишком его устраивало. Звездные Сансы сражались, чтобы защитить, да, но это все равно была
борьба. Они
сражались, чтобы остановить. Они
причиняли боль, чтобы остановить. Врагам и угрозам, да, но все равно
причиняли боль.
Инк сомневался, что сможет заставить себя причинить кому-либо вред, даже если окажется на другой стороне, где все будут кричать ему, что так он "сделает Мультивселенную лучше". В ней и так было слишком много боли и убийств. Инк не стал бы добавлять к этому еще больше, потому что насилие
ничего не исправит. Он по-прежнему хотел сосредоточиться на исцелении. Он хотел восстанавливать и чинить.
Судя по всему, Звездные Сансы и Банда Найтмера даже не рассматривали возможность того, что им не нужно сражаться. Они просто сталкивались снова и снова в бесконечном цикле насилия. Они отказались от мирного решения. Возможно, они даже не пытались найти его.
Инк был рад, что не озвучил эти мысли, потому что они звучали жалко и глупо даже в его собственной голове. Конфликт между Найтмером и Дримом длился веками. Инку снова и снова твердили, что Мультивселенная держится на насилии. Как ему могло прийти в голову, что
он, ничтожество из заброшенного и незавершенного мира, сможет заставить обе стороны хоть раз в жизни прекратить борьбу и поговорить? Он практически напрашивался на то, чтобы его схватили, пытали и/или убили, если бы попытался сделать что-то подобное. Это была глупая идея, и ему лучше было прекратить думать об этом.
В любой момент. Он мог перестать думать об этом. Это была плохая идея.
Хватит.
– Я знаю, что ты не согласен с тем, что делает Банда.
Инк подавил дрожь, беспокоясь, не проговорился ли он случайно вслух. Кросс не упомянул ни одной из его глупых идей, так что Инк, должно быть, промолчал. Вот только Даст говорил, что Инк не глупый… Инк с трудом сдержал кратковременный всплеск радости. К сожалению, Кросс заметил это.
– Инк, я вижу, что ты держишь в себе много… невыраженных чувств. Но ты можешь рассказать мне
все, – твердо сказал Кросс. – Даже если тебе кажется, что это противоречит воле или целям Найтмера. Позволь себе чувствовать все. Счастье, печаль, гнев, радость, страх, надежду, отвращение, покой. Я также не хочу, чтобы ты считал себя обязанным быть здесь, потому что Найтмер вытащил тебя. Я прикрою тебя. Даже… если ты захочешь уйти.
На мгновение Инку показалось, что Кросс предлагает убить его, чтобы он не оказался брошенным в пустой белизне. Он еще раз обдумал его слова и быстро сообразил, что Кросс имел в виду "уйти", если Инк захочет покинуть Банду. Вспомнив об опасениях Хоррора, Инк понял, что его первое предположение было инстинктом, оставшимся с
тех времен.
– Ты вправе быть самим собой, со всеми своими чувствами, желаниями и целями, – сказал Кросс тем же твердым тоном. – Я отказываюсь лишать тебя этого. Или позволить Найтмеру сделать это с тобой.
– Аура Найтмера не может повлиять на меня, – осторожно напомнил ему Инк. – Я не в ловушке. Это не похоже на тебя и Дрима.
– Я знаю. Но ты все равно заслуживаешь иметь
выбор.
Инк не до конца понимал, но знал, чего он хочет.
– Я остаюсь. Я
хочу помогать Банде и быть вашим Целителем.
– Мы этого не заслуживаем, – прошептал Кросс себе под нос.
Это, безусловно, предназначалось только для него самого, но Инк легко уловил это.
– Может быть, если бы было меньше вопросов о том, кто "
заслуживает", и больше о том, как "
помочь", тогда Мультивселенная не была бы таким ужасным местом, – пробурчал он.
Это вызвало у Кросса смех:
– Хех. Может быть, ты и прав.
***
– Нет. Это неправильно. Это не может быть правдой.
Дрим тряхнул головой с такой силой, что его зрение помутилось. Core!Фриск наблюдал за ним, его печаль пронизывала окружающий воздух и колола чувства Дрима. Он молчал, поскольку его сожаление говорило само за себя.
– Это ради миссии, да? – в отчаянии предположил Дрим. – Совет послал его внедриться в Банду?
Core!Фриск закрыл свои пустые глаза. Он по-прежнему ничего не говорил, но его плечи затряслись. Дрим беспомощно наблюдал, как он плачет, но не смел протянуть руку, чтобы утешить его своей аурой. Он отмахнулся от этой мысли, испытывая отвращение и ужас от того, что это вообще могло прийти ему в голову после того, как он узнал, что… что он сделал с Кроссом. Он причинил Кроссу боль. Он ранил Кросса с того самого момента, как встретил его, и ни один из них не знал об этом.
– Кор, пожалуйста, скажи мне, что Кросс не присоединился к Банде Найтмера, – умолял Дрим.
Core!Фриск опустил голову, и его тихие всхлипывания стали отчетливее. Вместо того чтобы попытаться утешить его, Дрим отступил назад, чувствуя, как воздух словно застыл в его грудной клетке, превратившись в глыбу льда.
– Это м-моя вина, – всхлипнул Core!Фриск. – Я обратился к Х!Гастеру. Я подсказал ему идею использовать ПЕРЕЗАПИСЬ. Я заставил тебя пообещать не говорить Кроссу о том, что произошло с Х!Гастером, п-потому что я думал, что он не будет доверять нам. И теперь он ушел.
Это звучало так, словно Кросс умер. Возможно, Кросс, которого они знали, был мертв. Может быть, он вообще никогда не существовал. Может быть, у Дрима вообще не было возможности узнать настоящего Кросса. Может быть, веселый, отзывчивый (и, оглядываясь назад), странно "послушный" бывший Стражник был марионеткой ауры Дрима, а настоящий Кросс был заперт где-то внутри, словно в каменной ловушке, кричал и вопил, пока Найтмер не освободил его.
Если это так, то неудивительно, что Кросс присоединился к брату Дрима. Дрим был так ослеплен счастьем от того, что теперь у него есть друг, что даже не подумал присмотреться. Он ни на секунду не задумался о том, что постоянный оптимизм и жизнерадостность Кросса не соответствуют тому, как Core!Фриск описывал того антисоциального, настороженного, убитого горем Санса, которого он встретил.
Скрытность Core!Фриска и желание проверить, обладает ли Кросс способностью, которая, как они надеялись, может спасти Мультивселенную, внесли свой вклад, но если кто и был виноват в дезертирстве Кросса, так это Дрим. Дрим был слепым дураком. Он был ужасным защитником. Он был еще худшим "другом". Что за Хранитель Позитива не мог понять, что позитив в его ближайшем друге ненастоящий?
– Дрим? Ты проснулся?
Прошло мучительно много времени, прежде чем глазницы Дрима открылись. Они упорно сопротивлялись его командам, оставаясь закрытыми, пока медленно не распахнулись, позволяя ему увидеть ровный светло-голубой потолок над собой.
Точно. Он был в доме Блу в Андерсвапе. Дрим не помнил, как заснул на диване Блу. Не помнил он и того, как ему подложили под голову подушку или накинули одеяло. Красно-синее клетчатое одеяло было толстым, с мягкой и пушистой подкладкой. Но Дриму все равно было холодно.
Блу наклонился в поле зрения Дрима и ярко улыбнулся:
– Добрый день! Ты хорошо спал?
Дрим прикусил язык, чтобы сдержать вежливую ложь.
– Не очень. Извини.
Блу не был огорчен его честностью, как могли бы многие другие. Дрим почувствовал бы, будь это так.
– Не нужно извиняться. Пусть Стретч и другого мнения, но этот диван все равно очень неудобный. Я постоянно твержу тебе, что ты можешь воспользоваться комнатой для гостей.
– Я не собирался оставаться на ночь,
– пробормотал Дрим. Он взглянул на часы и вздрогнул, испуганно запрокинув голову, чтобы посмотреть на Блу.
– Ты сказал
"день"?
– Да,
– Блу схватил Дрима за руку, прежде чем тот успел проскочить мимо него.
– Сегодня нет никаких встреч. Кор сказал, что ни у одной АВ нет проблем. Во всяком случае, больше, чем обычно. Никто не подвергался серьезной опасности с тех пор… хм. С тех пор, как тот мир погиб из-за Эррора.
– Кошмарная Негативная История,
– напомнил ему Дрим.
– Это было… очень негативно.
Некоторые могли бы по неведению поддразнить его за констатацию очевидного. Другие заметили бы, что в его уничтожении нет худа без добра, поскольку стало на один негативный мир меньше, что должно быть замечательно для Дрима, не так ли? (Неправильно, неправильно, нет, все было
не так). Блу не сделал ни того, ни другого. Его печаль горела в костях Дрима, словно костный мозг в них заменили раскаленными углями. Он в который раз почувствовал прилив благодарности за реакцию на негативные эмоции Блу.
– Хочешь есть?
– спросил Блу.
– Стретч уже на работе, но я могу приготовить блинчики в качестве позднего завтрака.
Дрим все еще чувствовал холод и легкую тошноту. У него было достаточно опыта, чтобы подозревать, что если он сейчас поест, то тошнота наверняка снова поднимется.
– Нет, спасибо.
Улыбка Блу померкла. Его терзало беспокойство. Но оно смягчалось его решительным оптимизмом и волнением по поводу того, какие радости может принести этот день.
– Если ты уверен. Нам
нужно запастись едой в Аутертейле в конце этой недели! Я не приму
никаких возражений по этому поводу. Я даже уговорил Реда сопровождать нас в поездке.
– Звучит неплохо,
– отметил Дрим.
Прошло немало времени с тех пор, как он в последний раз видел Реда. Дрим старался избегать монстров из Андерфелла Реда, хотя и заслуживал их гнев и презрение. Он до сих пор не мог поверить, что Ред из всех монстров нашел в своей душе силы простить Дрима за то, что его мир рухнул. Несмотря на это прощение, Дрим не искал встречи с ним. Прощение Реда придало ему сил, но гнев и печаль Эджа столь же быстро лишили его их.
Чувствительность Дрима к негативным эмоциям становилась все выше. Положительные эмоции вокруг него все еще придавали ему сил, но отрицательные эмоции разрушали его до тех пор, пока сами его кости не стали хрупкими. Блу был ярким и позитивным маяком для Дрима, к которому можно было обратиться за силой, но он был гораздо большим, чем это. Он был другом Дрима.
Настоящим другом. Одним из немногих, что у него были. Его позитивность была свидетельством его духовной силы. Его негатив свидетельствовал о том, что то, что он чувствовал, было
настоящим. Если бы Дрим смог почувствовать разницу раньше…
– Эй,
– Блу взял холодную руку Дрима и слегка сжал ее.
– Core!Фриск присматривает за Бандой. Я знаю, что они давно не проявляли никакой активности, поэтому ты беспокоишься, но с нами все будет в порядке.
«Нет, не будет», – подумал Дрим, но не озвучил, потому что он был лжецом,
даже если это была ложь по недосмотру или по неведению. Он так ничему и
не научился, верно?
– Верно,
– он опустил взгляд, теребя выбившуюся нитку на своей желтой куртке.
– Вообще-то… можно блинчиков?
Блу просиял:
– Конечно! Может, сначала тебе стоит немного помыться?
Он преувеличенно фыркнул. Дрим не был таким уж грязным, но Блу никогда не упускал случая предложить душ, место для ночлега, еду и прочие удобства, которых Дрим не заслуживал. Дрим смущенно рассмеялся и слегка толкнул Блу в плечо, прежде чем подняться.
Его улыбка исчезла, как только он вошел в ванную и увидел себя в зеркале. Он отвел взгляд, прежде чем успел разглядеть что-то большее, чем жалкие желтые огоньки собственных глаз. Дрим не видел смысла изучать свое отражение. Он уже знал, что увидит. Хранителя-неудачника. Того, кто не смог спасти своего брата. Он не смог спасти свой мир. Он не смог защитить Мультивселенную. Он даже не смог помочь своим друзьям. Он с ужасом ждал того дня, когда Блу осознает это.
Дрим схватил полотенце и накрыл им зеркало.
***
Следующие несколько дней были такими же замечательными, как и все остальные, с тех пор, как Найтмер выпустил Инка
оттуда. Может быть, даже лучше. Банда и раньше была достаточно дружной, но теперь они гораздо чаще собирались вместе помимо совместных трапез и тренировок. Хоррор и Кросс учили Инка играть в так называемые "карточные игры". Даст читал книги в углу, не удаляясь в свою комнату или в библиотеку. Даже Найтмер стал проводить меньше времени в одиночестве своего кабинета.
Киллер тоже оставался гораздо дольше, чем ожидал Инк. Он был почти общительным. В его случае это означало, что он никому не угрожал ножом. Большую часть времени. Возможно, было бы слишком оптимистично думать, что встреча Инка с Эррором заставила Киллера изменить свое мнение. Он не стал добрее, он просто не был таким враждебным. На всякий случай Инк все равно фиксировал его местоположение каждый раз, когда они оказывались в одной комнате.
Периоды безделья не означали, что Инк весь день не занимался ничем продуктивным. Он по-прежнему убирался в Замке, готовил с Хоррором, тренировался и выполнял другие задания, готовясь к роли Целителя Банды.
Он вернулся в юго-восточную башню, куда его привел Даст, и начал убирать обычную (не от монстров, как в темницах) пыль, покрывавшую все вокруг. Помещение не использовалось, и Инк подозревал, что оно было заброшено достаточно долго. Даст и Кросс даже предложили ему свою помощь в уборке. Они складывали в центре комнаты полотнища, которыми была накрыта мебель, перешептываясь друг с другом, пока Инк разворачивал то, что оказалось еще одним доспехом.
Они думали, что Инк их не слышит, но он слышал. Было странно слышать, как Кросс пытается попросить Даста объяснить что-то Инку, не говоря ему, почему Инк этого не знает. Впрочем, растущее замешательство Даста было довольно забавным.
– Я просто хочу сказать, что Инк не знает вещей, которые мы считаем само собой разумеющимися,
– шептал Кросс с ноткой беспомощности в голосе.
– Разве ты не чувствуешь некую ответственность за то, чтобы убедиться, что мы не испортим его?
– Не особенно,
– зевнул Даст.
Нога Инка заскользила на оставленной на полу ткани. Он удержал равновесие, но с оглушительным треском столкнулся с броней, которую только что развернул. Даст и Кросс повернулись и увидели, что Инк с глубочайшей досадой смотрит на опрокинутый доспех. Раздумывая, что ему теперь с этим делать, Инк вспомнил расхожую поговорку, которую выучил в Замке Найтмера.
– Гребаный кусок дерьма,
– спокойно прокомментировал Инк.
Инк принялся наводить порядок, но внезапное молчание остальных привлекло его внимание. Когда он поднял голову, Кросс прикрывал рукой глазницы, а Даст выглядел смущенным.
–
Может, ты и прав…
По какой-то причине Даст начал заменять свои слова на случайные, когда собирался выругаться. Это продолжалось до тех пор, пока Кроссу не надоело, и он не стал умолять Даста прекратить это, поскольку "Мы уже научили его. Слишком поздно". И если в ответ Даст тут же научил Инка нескольким новым ругательствам, после того, как уронил вазу себе на ногу… что ж, не похоже, чтобы Хоррора и до этого раздражал их грубый лексикон. С помощью Кросса и Даста Инк успел наполовину закончить уборку башни до обеда.
Найтмер принес новую одежду Инка позже в тот же день. Хоррор еще не успел сводить Инка в магазин за повседневной одеждой, так что он все еще одалживал одежду Кросса для перемещения по Замку. Инк наскоро принял душ и поспешил обратно к выходу из комнаты, где его ждал Найтмер. Даже нервозность Инка не смогла полностью заглушить его радостного возбуждения. А беспокойство было как раз кстати, потому что, несмотря на заверения Кросса, Инк не был уверен, что должен быть счастлив.
Инк не смог сдержать желания поскорее забрать коробку у Найтмера. Реакция его босса немного развеяла его страх. Насмешливый изгиб уголка рта и легкое покачивание щупалец были самым близким к проявлению легкомыслия со стороны Найтмера, что Инк когда-либо видел. Обычно это были хмурые взгляды, невозмутимость, агрессия, недовольство или (особенно после встречи Инка с Эррором) обеспокоенность.
Наряд был в точности таким, каким его нарисовал Инк. Найтмер стоял за дверью и объяснял, что его поставщик наделил одежду своей особой портновской магией, чтобы она соответствовала потребностям и размерам Инка без необходимости снимать с него мерки.
Надев костюм, Инк изучил себя в зеркале. Все сидело идеально, как будто было сшито специально для него. Оно и
было сшито для него. Инк не знал, кто был знакомым Найтмера, но прошептал ему тихое "спасибо", пусть его и не было здесь, чтобы услышать это. Он сомневался, что Найтмер позволил бы им встретиться, так что это было все, что Инк мог сделать.
Ткани были обманчиво легкими и не натирали кости, как его старая одежда. Шинель и ее капюшон имели приятную на ощупь текстуру, но в них чувствовалась жесткость, что стало очевидно, когда Инк потянул за рукав. Перчатки были еще прочнее. Сапоги были мягкими внутри, но прочными. Инк предпочитал чувствовать под босыми ногами гладкий камень, колючую траву или шершавое дерево, но сапоги были достаточно удобны.
Единственное, чего не хватало, так это змееподобных фигур на предплечье. Инк призвал свою магию, сосредоточившись на своем намерении. Она превратилась в цепи, затем снова изменилась, приняв форму, напоминающую двух змей. Черная магия проникла в коричневую ткань его рукава и осталась там, словно впечатавшись в нее.
Инк снова посмотрел в зеркало и увидел личность. Не заброшенный набросок, а полноценную личность в одежде, подходящей по размеру и окрашенной в разные цвета как сама по себе, так и фон вокруг. Он потер заслезившиеся глазницы, но, вспомнив слова Кросса, дал волю слезам радости.
– Инк? – Хоррор шагнул в комнату и закрыл за собой дверь. Он подошел и наклонился, чтобы положить руки на плечи Инка. – Что случилось?
Слезы продолжали течь, пока Инк улыбался. Некоторые попадали ему в рот. На вкус они были солеными. Он не возражал.
– Я т-так
с-счастлив. У меня есть собственная одежда, видишь?
Обеспокоенный взгляд Хоррора смягчился, и он погладил капюшон на голове Инка:
– Да. Я рад за тебя.
Хоррор сказал это так открыто. Так свободно. Инк слышал утверждения Кросса об эмоциях, но с этим комментарием он начал им верить. И снова заплакал от радости.
Хоррор подождал, пока он успокоится и вытер остатки слез, после чего предложил ему выйти к остальным. Остальные члены Банды ждали его в помещении, которое, как Инк узнал ранее, считалось "гостиной". Или ее аналогом для Замка. Вероятно, это было не совсем точное название, но Даст назвал ее "вот-такенная гостиная" и Инк был с этим согласен.
Кросс и Даст сидели на диване, Киллер ссутулился в кресле, а Найтмер стоял у окна. Все они повернулись лицом к дверному проему, когда вошли Инк и Хоррор.
– Выглядит неплохо, Инк, – похвалил Кросс.
– По-прежнему такой коротышка, – прокомментировал Даст. – Разве ты не хочешь каблук повыше, чтобы добавить немного роста?
– Мне не нужны каблуки, – отказался Инк. – В Сноудине многие места сражений могут быть на обледенелой местности. Я должен быть подвижным.
Веселье Даста померкло при этом замечании:
– Ага. Это похоже на тебя. Было бы неловко, если бы ты поскользнулся и пропахал носом землю.
Инку придется подольше походить в сапогах, чтобы этого не случилось. Обувь все еще ощущалась на ногах непривычно, даже такая приятная и мягкая, как эти коричневые сапоги. Он повертел в руках маску совы и взглянул на Найтмера. Его босс спокойно смотрел в ответ:
– Давай посмотрим на все в целом, хм?
Инк надел маску и уставился на них. Она нисколько не закрывала ему обзор. Он мог видеть совершенно ясно.
Даст, отвлекшийся на Найтмера, перевел взгляд на Инка и подпрыгнул:
– Бля!
Проклятье, каждый раз как в первый…
–
Язык, – ехидно усмехнулся Кросс. – Скажи вместо этого "чепуха"! Или "чушь"!
Даст надулся:
– Я пытался быть хорошим примером для подражания.
– Думаю, уже поздновато для этого, приятель, – Кросс снисходительно похлопал его по плечу.
– Лицемер, – громко прошептал Даст.
Кросс пнул его по ноге и получил увесистый толчок от Даста в ответ. Кросс слегка пошатнулся, но оба остановились, когда Найтмер бросил на них предупреждающий взгляд.
Улыбка Киллера выглядела почти искренней, когда он разглядывал Инка:
– Ты только посмотри на это. Наконец-то у тебя фирменный взгляд Санса. Даже если он фальшивый.
Инк втайне задавался вопросом, что Киллер подумал бы о его темном взгляде с зелеными огоньками.
Хоррор принес зеркало, чтобы Инк увидел весь свой образ в целом. Инк все еще был намного меньше и тоньше всех остальных членов Банды. Он оставался на порядок меньше их всех – и по росту, и по силе, и по объему. Но ради их безопасности и своей собственной, он мог компенсировать этот недостаток своей маневренностью.
Ничто в его одежде не выдавало, что он Целитель. Даже его маска с выгравированными на ней чертами и линзами в форме совиных глаз скрывала его истинные намерения и цели за неумолимым взглядом. Для всех за пределами Банды он должен быть загадкой. Возможно, в нем будут видеть врага. Инку было все равно. Он должен был исцелять Банду. Защищать их. (И возможно, когда-нибудь он сможет сделать нечто большее и по-настоящему
помочь им).
– Попробуй поговорить, – предложил Кросс.
– Привет, – сказал Инк.
Кросс прищурился.
– Постарайся быть чуть громче, если сможешь, – подбодрил Хоррор.
– Я стараюсь, – повысил голос Инк. Он почувствовал напряжение в горле, но на этот раз его было слышно. К его удивлению, голос из-под маски звучал хрипло и мягко, словно призрачный шепот.
Даст дернулся и оглянулся через плечо на очертания кодов своего брата, а затем снова посмотрел на Инка:
– Может, нам стоило назвать тебя "Призраком"?
– Мне нравится Арк, – отозвался Инк.
– Значит, на заданиях мы будем называть тебя так, – подытожил Найтмер.
Киллер наклонился поближе, чтобы осмотреть карманы на поясе Инка и кобуру на левой ноге:
– Для чего все это?
– Медикаменты и лечебная еда, – немного нервно пояснил Инк.
Киллер не сверлил его взглядом, но разочарованно вздохнул. Инк не понимал, чего тот ожидал от него. Что, по
его мнению, Инк собирался туда положить? Яды? Оружие?
Нет.
Хоррор помог Инку принести часть снаряжения в гостиную. Инк вскоре забыл о своих зрителях, сортируя предметы по группам. Для большинства других изображения на карманах были бы просто декоративным украшением. Для Инка они были системой сортировки. Знакомый Найтмера выполнил то, на что, по его словам, был способен. Карманы и подсумок вмещали больше, чем были способны на вид, а некоторые из них были настроены на горячую или холодную температуру. Они оставались практически плоскими, пока Инк наполнял их. Вспомнив, что еще говорил Найтмер, Инк сунул руку в один из карманов.
«Магическая еда, сила три, – он достал волшебный пирог и сунул руку в другой карман. – Антидот, гремучая змея». – В его руке появился шприц.
Кросс нервно взглянул на него:
– Что это?
– Противоядие от яда гремучих змей. Я нашел его среди медикаментов на складе, но оно наверняка уже просрочено. Я просто тестировал свои методы сортировки и поиска, – Инк посмотрел на Найтмера. – Мне нужно будет достать еще противоядия заодно с другими припасами.
У Инка пока не было под рукой многих вещей. Он надеялся, что сможет достать большую часть недостающего снаряжения. В основном. Он коснулся большим пальцем пустого маленького кармашка на подсумке.
Найтмер, казалось, задумался, но Кросс не выглядел убежденным:
– Не думаю, что нам понадобится замена
этому, разве что Звездные Сансы натравят на нас кучу змей.
– Существуют змеиные монстры, знаешь ли, – заметил Даст.
– У тебя есть список необходимого? – спросил Найтмер.
Инк кивнул и протянул его.
Найтмер изучил список вещей. Его лицо ничего не выражало, но щупальца раздраженно затрепетали.
– Мы не можем достать все это в тех АВ, которые защищаем. Однако есть миры, где они доступны. Тебе придется отправиться туда в качестве Шилда.
– Да, Босс.
Верно. Инк не должен был забывать о другой своей работе. (Он уже был благодарен хотя бы за то, что Найтмер не послал его шпионить за кем-нибудь из этих АВ). Его наряд Шилда был замечательным, но не позволял ему чувствовать себя частью Банды. Не то, что эта одежда.
– Хорошо, – заключил Найтмер, выглядя довольным. – Завтра мы отправляемся на задание. Ты останешься здесь. Если ты понадобишься, тебя позовут.
Волнение Инка заглушили тревога и беспокойство. Желание протестовать так и осталось в его черепе, не озвученное. Ему не нравилось, что они собираются вредить другим. Они были не как Эррор, но все равно причиняли вред и сеяли страх. Инк не понимал, почему. Теперь у него была цель, но он пока не мог остановить их. Но возможно, он мог бы уменьшить ущерб…
– Тебя что-то беспокоит, – заметил Найтмер. – Говори.
Резкость его приказа заставила Инка вздрогнуть, но он повиновался:
– У меня есть просьба, Босс.
Найтмер полуобернулся, давая Инку возможность видеть его голубой глаз:
– Да? И в чем же дело?
Сейчас или никогда.
– Я знаю, что вы делаете это для распространения негатива, и это действительно важно, но… эм… – Инк постарался не дрогнуть под тяжестью взгляда своего босса и собрал все свое мужество. – Вам обязательно убивать?
– Ох,
брат, – простонал Киллер.
Найтмер ничего не ответил. Его внимание по-прежнему было приковано к Инку.
– Даже если убийство кого-то из них вызовет скорбь, вы все равно теряете потенциальный негатив, который вы могли бы получить от убитых. Не имеет смысла так просто прекращать их страдания, – Инк чувствовал себя неловко от такой формулировки, но формально это было правдой.
Найтмер молчал. Тяжесть его взгляда заставила Инка вспомнить о разочаровании, агрессии, давлении на шею и щупальцах, разрывающих высокие эскизы. Даст бросил на Инка пронзительный взгляд из-за спины Найтмера. Хоррор выглядел настороженным, его напряженная поза свидетельствовала о том, что он готов вмешаться.
Но Кросс был совершенно спокоен. Он слегка кивнул, когда Инк поймал его взгляд. Это придало Инку сил, необходимых для того, чтобы стоять на своем. Он знал, что переступает черту, но не мог стоять в стороне и позволить Банде убивать. Ради тех, на кого они нападали и ради самих членов Банды.
– Ты прав, – медленно произнес Найтмер. – Я халатно относился к своим обязанностям.
Инк судорожно вздохнул. Вздох вырвался из его маски низким и удивительно угрожающим шипением.
Щупальца Найтмара насмешливо изогнулись.
– Смерть быстра и, как следствие, конечна. Они не заслуживают такого милосердия.
Кросс слегка улыбнулся. Даст выглядел сбитым с толку. Хоррор расслабился.
Киллер злобно посмотрел на Инка.
Инк почувствовал озноб, но промолчал. Это превосходило любые его ожидания. Несмотря на слова Найтмера, Инк подозревал, что все будет не так просто. Если опасения Даста верны, то нет. Инк должен был попытаться. У него было не так много опыта, но он знал, что иногда оставаться в живых кажется хуже смерти. Но он также знал, что жизнь того стоит. Он хотел, чтобы у других был хоть какой-то шанс на лучшее будущее. Все может быть ужасно, но наряду с негативом всегда есть
надежда. Инк хотел, чтобы Найтмер и Банда увидели это.
С помощью Банды Инк трудился над последней деталью перед предстоящим заданием. Он сделал пять цепочек и настроил их на магию каждого члена Банды. Тонкие цепочки обвивались вокруг левого запястья и, как и маска Инка, теоретически могли быть разорваны только владельцем. Киллер проверил это, попытавшись распилить цепочку Даста. Она не поддалась, но Найтмер рявкнул на него, чтобы он не отрезал Дасту руку. Киллера это скорее позабавило, чем заставило извиняться.
Инку приказали покинуть комнату. Вскоре после этого он почувствовал разрыв цепи и знакомое острое ощущение магии Кросса. Он поспешил вернуться обратно.
– Кросс разорвал свою цепочку.
– Отлично, – удовлетворенно сказал Найтмер.
Инк все еще чувствовал себя слишком неловко, чтобы радоваться похвале. Он создал новую цепочку для Кросса.
– Теперь нам нужно придумать, как сделать нечто подобное, чтобы мы могли найти тебя, – прокомментировал Даст. – На случай, если…
ну, знаешь… тебя случайно толкнут в портал. Или типа того.
– Или тебя захватит и замучает Эррор, – со злобной ухмылкой добавил Киллер. В его истекающих глазницах снова сквозила ненависть, которая, как надеялся Инк, уже исчезла. Инк знал, что это потому, что он помешал Киллеру совершать очередные убийства.
Посовещавшись, они решили дать Инку одну из фиолетовых костяных атак Кросса, поскольку именно Кросс, скорее всего, сможет до него добраться. Другим вариантом был Найтмер, но смысл Шилда был в том, чтобы Инк оставался анонимным при поставках, поэтому выбрали Кросса. Кость была меньше его мизинца и не наносила никакого урона, находясь в запечатанном внутреннем кармашке его рукава. Она должна была помочь Кроссу найти Инка, а магия Инка могла предупредить Кросса, если он попадет в беду.
Когда все было готово, Инку удалось задать еще один вопрос:
– На какую АВ вы нацелились?
– Мы идем на Аутертейл.
Маска Инка скрывала его смятение от Банды, пусть она и не могла скрыть его от Найтмера.
Банда ушла на следующее утро. Инк не спал ночь напролет, его терзали мысли о предстоящем нападении, хотя Найтмер обещал никого не убивать. Он оценил, что Найтмер прислушался к нему. Это превосходило любые его надежды. Но он также знал, что это не совсем то, чего он хотел. Он серьезно относился к тому, что сказал Кроссу. Инк не покинул бы Банду, даже если и ненавидел то, что они делали. Он просто не мог понять, почему они так уверены, что им это необходимо.
Инк наблюдал, как Найтмер, Кросс, Даст, Хоррор и Киллер исчезают из вестибюля через один из порталов Найтмера. Он отправился в лазарет и убедился, что все его снаряжение находится на своих местах в карманах. Он уже практиковал использование своей магии, чтобы с ее помощью разбираться в своей экипировке эффективнее и быстрее, но продолжал тренировки, пока шли часы.
На этот раз атака заняла гораздо больше времени. Неужели Аутертейл был так хорошо защищен? Может, кто-то был ранен, но не смог разорвать цепочку? Что, если кто-то из них пострадал, потому что Инк попросил их не убивать? Что, если появились Звездные Сансы? Могут ли у Кросса быть проблемы с Дримом, вызванные напоминанием о том, что между ними произошло?
Инк пытался убедить себя, что паникует без причины.
С Бандой все будет в порядке.
Они постоянно ходили на задания до того, как у них появился Инк, который мог их вылечить.
С ними все будет хорошо.
Они…
Инк почувствовал изменение в своей магии.
Киллер разорвал свою цепочку.
Нацепив экипировку Арка, накинув капюшон и надежно закрепив маску, Инк вызвал портал в Аутертейл и прыгнул в него. Он очутился в заснеженном лесу, но был слишком сосредоточен, чтобы испугаться или восхититься окружающей белизной.
За линией деревьев Инк увидел Хоррора и Блу из Звездных Сансов, стоящего прямо перед ним. Неподалеку были Киллер и Underfell!Санс. Их руки, неуверенно сжимающие оружие, безвольно повисли, а глазницы были огромны, словно они не могли осмыслить увиденное. Они были не одиноки в этом.
Блу потрясенно разинул рот, глядя на кость, которую держал в руках. Острый конец торчал из спины Хоррора, а кровь стекала с кости, окрашивая в красный цвет его куртку и снег под ними.
