***
Любые надежды на то, что магическое истощение Инка окажется незначительной проблемой, вскоре развеялись. После нападения в Хоррортейле прошло три дня, а Инк все еще болел. Кросс предположил, что тело Инка оказалось не готово к тому количеству магии, которое они с Призмой использовали. Но это было лишь догадкой, поскольку он не был Целителем. Целитель был слишком болен, чтобы рассказать им что-нибудь о своем состоянии, о том, почему это произошло и как ему помочь. Чувство вины за то, что Кросс даже не подумал о том, что может случиться, если Инк пострадает, и не узнал на всякий случай что нужно делать, вскоре было полностью подавлено его страхом за благополучие Инка. Через три дня после Хоррортейла Инк по-прежнему был так болен, что в основном был прикован к постели. Температура была настолько высокой, что его череп был горячим на ощупь, но он дрожал, сколько бы одеял на нем не было. Время от времени он кашлял или задыхался, его дыхание было неровным и хриплым, а иногда он был настолько тихим, что казалось, будто он вообще не дышит. Огоньки глаз Инка постоянно горели зеленым светом, когда его глазницы были открыты. Это не обязательно было показателем использования магии, но создавалось впечатление, что он постоянно пытается и не может исцелить все поразившие его тело недуги, и с каждым днем свечение огоньков становилось все тусклее. А звуки, которые Инк издавал во сне или когда был едва в сознании… Кросс никогда не смог бы представить себя равнодушным к звукам боли, издаваемым членами Банды, но то, что Инк хныкал и плакал, повергало его (и остальных, хотя Киллер и пытался сделать вид, что это не так) в панику совершенно иного уровня. Он был не единственным, кто до сих пор не оправился. Банда ожидала, что Инку понадобится день, чтобы оправиться от своих недугов, и этот процесс, по их мнению, должен был произойти благодаря крепкому сну. Они ошибались. Очень, очень ошибались. Быстрое проявление поразивших Инка симптомов застало их всех врасплох, пусть даже они никогда не признались бы в этом. Инк исцелил себя, но этого оказалось недостаточно. Пренебрежительное заблуждение Банды о том, что зеленая магия – это карта "избавься от травм", позволяющая избежать любых последствий, было разбито вдребезги. Вся Банда была в ужасе. Найтмеру приходилось неоднократно подходить к каждому из них, чтобы забрать часть их страха и успокоить. В первый же день Хоррор перенес свой матрас в комнату Инка, чтобы присматривать за ним. Вскоре Кросс отказался возвращаться в свою комнату и расположил свой матрас рядом с матрасом Хоррора. Киллер посмеялся над этим, назвав их параноиками. Он перестал смеяться, когда Хоррор попытался заставить Инка что-нибудь съесть, но того почти сразу же вырвало обратно. Банда не была готова. Они не потрудились подготовиться. И теперь Инк страдал из-за их беспечности. – Это ненормально, – подчеркнул Кросс, несмотря на то, что уже несколько раз говорил об этом за последние несколько дней. – Не то слово, – прошипел Киллер. Он вылетел из комнаты Инка и, скорее всего, снова отправился в тренировочный зал. Хоррор проигнорировал его бесполезный комментарий (и его сердитый уход), прикладывая свежую салфетку ко лбу Инка. Его щеки покрылись румянцем. Не тем ярким радужным цветом, который они привыкли видеть, а тусклым оттенком серого, напоминающим палитру цветов Ушедшей. – Возможно, это даже не магическое истощение, – бесцельно размышлял Кросс. – Это может быть что угодно. Простуда, медицинский вирус, программный вирус, какое-нибудь чертово био-оружие, над которым работала Альфис из Ушедшей до сбоя… – Он почесал шрам на щеке. – Мы понятия не имеем, насколько хороша его иммунная система и есть ли она у него вообще. Нам повезло, что он ничего не подхватил в Маркеттейле. Хоррор схватил Кросса за руку, пока тот не расцарапал себе шрам до крови. Кросс сделал слабую попытку вырваться, продолжая бессвязно бормотать: – Может ли Порча ухудшить состояние Инка, как избыток Позитива плохо влияет на Босса? Потому что Инк был в Ушедшей, а потом в Хоррортейле, когда там была Порча, и теперь ему очень плохо. Все это и плюс то количество магии, которое применил Призма, могло повредить ему. К тому же Инку проткнули душу. Что, если это привело к чему-то необратимому? Что, если он не оправится? Что, если он умрет, а мы будем просто беспомощно стоять и смотреть, как он умирает… Кросс почувствовал, как успокаивающий холодок вытягивает из него страх, и сделал несколько ровных вдохов, осознав, что был на грани гипервентиляции, только когда черные пятна исчезли из его поля зрения. Он слишком устал, чтобы чувствовать дискомфорт от того, что Найтмер использует на нем свою ауру. Кросс надвинул капюшон и не стал смотреть на дверной проем. Он и так знал, что Найтмер там. – Извини, Босс. Найтмер ничего не сказал. Он просто ускользнул. Кросс задумался, почему он избегает оставаться надолго именно теперь, когда Банда "Плохих Сансов" превратилась в Банду "измотанных стрессом неудачников, которые понятия не имели, что делать, и, вероятно, были в нескольких минутах от окончательного коллективного психического срыва". Банда – это группа убийц, терроризирующих Альтернативные Вселенные. Они вредили, убивали и сражались. Это было то, в чем они были мастерами. Они оказались совершенно не готовы к тому, чтобы справиться с ситуацией, в которой требовалось помочь, а не навредить. Даже Хоррор и Даст, которым приходилось заботиться о младших братьях, когда те заболевали, постепенно сгибались под тяжестью стресса, поскольку здоровье Инка, казалось, ухудшалось. Даст даже пытался читать медицинские тексты Инка, чтобы найти способ помочь ему, но не понимал и половины того, о чем говорилось в книгах. Сейчас Инк был не в состоянии ответить на их вопросы. Самыми худшими были моменты, когда Инк молчал и когда он говорил в бреду. Когда Инк молчал, он был настолько неподвижен, что казалось, будто он Пал. Его тело было обмякшим, глазницы полуприкрыты, а лицо неестественно расслаблено, словно он находился в паре минут от того, чтобы тихонько ускользнуть. Находящийся рядом с ним в этот момент член Банды вынужден был ждать, отчаянно цепляясь за надежду, пока он снова не оживет и не покажет, что все еще дышит. Бывало и так, что Инк приходил в себя настолько, что мог говорить. Когда Инк говорил, Банду в редких случаях забавляла бессмысленная болтовня, которая была понятна только самому Инку, и это было нормально. А вот что было не нормально, так это его разговоры в любое другое время. Зачастую Кроссу оставалось только гадать, говорит ли это лихорадка или на поверхность всплывают подлинные страхи Инка. Иногда Инк был уверен, что членам Банды угрожает опасность быть убитыми. Он пять раз пытался исцелить Хоррора, несмотря на то, что у Инка было магическое истощение, а Хоррор был в порядке. В другой раз он решил, что Киллера отравили. Он продолжал звать его, вырываясь из рук Хоррора и умоляя Андайн не убивать Киллера, пока Даст буквально не затащил его в комнату, чтобы доказать, что с ним все в порядке. Еще были моменты, когда Инк пытался найти Найтмера, чтобы исцелить его (и если Кросс и подозревал, что исцеление может быть связано не столько с физическими повреждениями, сколько с кодами, он не озвучивал этого, следя за тем, чтобы Инк не пытался "исцелить" их Босса, находясь в таком состоянии). Пока что им удавалось ограждать Инка от беспокойства о Паприке, но Кросс не был уверен, что это надолго. Иной раз Инк был уверен, что они собираются убить его или бросить. Кросс не осознавал, как далеко Инк продвинулся в плане доверия к ним, пока его старые страхи не вспыхивали в бреду, и он, казалось, забывал об этом. Звезды, он надеялся, что Инк просто забывал, потому что в противном случае Кроссу придется выяснять, где Банда так сильно накосячила, что Инк снова решил, что они причинят ему вред. Когда Инк пришел в себя ночью третьего дня (а может, уже и четвертого), это был один из последних сценариев. Он попытался встать и упал бы на пол, если бы Хоррор, которого насторожили звуки его движения, не подхватил его. Инк слабо оттолкнулся от руки Хоррора и снова попытался подняться. Огоньки его глаз помутнели, затуманились и замерцали тускло-зеленым: – Надо помочь приготовить обед. Из окна прекрасно были видны луна и ночное небо. Кроме того, был отлично виден и лунный свет, мягко освещавший участки пола через стекло. Кросс мгновенно сориентировался: – Не беспокойся об этом. Сегодня мы меняемся, и готовить будут Даст и Киллер. Это значит, что ты будешь делать работу Даста – спать. Инк говорил нечто подобное достаточно часто, чтобы у Кросса выработался определенный сценарий, в зависимости от того, кто находился с ним в комнате. Они быстро поняли, что бредит Инк или нет, он все равно очень чутко реагирует на их эмоции, поэтому Кросс проявлял особую осторожность, стараясь не выдать своего волнения. Это ему не вполне удалось, и он увидел, как Хоррор напрягся, когда дрожь Инка стала более выраженной. – Я не бесполезен, – прошептал Инк. Его голос был еще более хриплым, чем обычно, и таким тихим, что его едва можно было расслышать. – Мы знаем, – вновь заверил его Хоррор. – Я могу помочь, – взмолился Инк срывающимся голосом. – Я не уверен, что я сделал не так, но я могу это исправить. Слышать это от него было так же мучительно, как и в первый раз. – Ты ни в чем не виноват. Инк вцепился в куртку Хоррора. Кросс заметил, что он с трудом сгибает пальцы, чтобы удержаться. – Я все еще могу быть полезен. Пожалуйста, не отправляйте меня обратно. Вот почему Кросс надеялся, что у Инка проблемы с памятью. Ведь в противном случае он по-прежнему боялся, что его бросят в любой момент. – Ты все еще полезен, – непринужденно сказал Хоррор, как будто это имело значение (потому что сейчас это имело значение для Инка). Судя по растерянному выражению лица Инка, он ему не поверил. Хоррор уложил его обратно на кровать, укрыл, и он свернулся калачиком под простынями. Он дрожал так сильно, что Кросс слышал, как трещат его кости. В конце концов дребезжание прекратилось, и он снова заснул. Кросс до ужаса боялся заснуть. Семь часов ожидания исцеления Инка растянулись на несколько дней, но он боялся, что если поддастся изнеможению и закроет глазницы, то в какой-то момент он проснется и обнаружит пыль Инка. Хоррор присел рядом с Кроссом на край матраса и крепко обнял его одной рукой: – Я подежурю. Кросс попытался протестовать, но Хоррор покачал черепом: – Тебе нужно отдохнуть. Ты вот-вот свалишься в обморок. – Кто бы говорил, – кисло пробормотал Кросс. Хоррор не отступал: – Мы будем дежурить по очереди. Я тебя разбужу. – Мне не нужно спать, – проворчал Кросс. Но все равно нехотя лег. Оказалось, что они оба лжецы. Что было не так уж удивительно, учитывая, какими монстрами они были. Проснувшись, Кросс обнаружил, что Инка нет ни в его постели, ни на матрасе Хоррора. Он отчаянно потряс за плечо Хоррора, уснувшего в кресле у кровати Инка, пытаясь разбудить его. Единственная причина, по которой они не стали искать пыль под одеялами, заключалась в том, что оба знали: если бы Инк умер, Найтмер сломал бы дверь, ворвавшись в комнату. Хоррор и Кросс разделились, чтобы первым делом обыскать комнаты Даста и Киллера. Он не в первый раз оказывался там, хотя в противном случае им пришлось бы бежать в кабинет Найтмера. Кросс сразу же обнаружил Инка в комнате Киллера. Он сидел на кровати Киллера, прижавшись к нему, и играл с манжетой его куртки. Его шепчущий голос был едва слышен, но это означало, что он еще в сознании. Кросс напряг слух, чтобы расслышать его: – …все еще не очень уверен в точных цифрах, но опыт и магическая сила влияют на это, так что я убежден, что сейчас я стоил бы ОП. Все надежды Кросса на то, что Инк снова будет бессвязно болтать на безобидные темы, были разрушены этим заявлением. Он стоял в дверях, застыв на месте, когда Киллер поймал его взгляд. В пустых черных глазницах не было никаких эмоций, а улыбка была слишком широкой, чтобы быть вменяемой. – Это очень интересно, Инк, – в голосе Киллера тоже не было никаких эмоций. В голове Кросса зазвенели тревожные звоночки, но он не мог заставить свое тело двигаться. Инк поднял глаза на Киллера, глазницы были полузакрыты, огоньки в них тускло светились: – Так ты сделаешь это? – Обязательно, – легко согласился Киллер. – Ты не "вернешься туда". В этом нет смысла. А теперь закрой глаза и дыши вместе со мной, хорошо? Инк кивнул и прижался к нему. Киллер крепко обхватил его руками, и у Кросса похолодели кости. Киллер поднял руку в останавливающем жесте, прежде чем Кросс успел броситься на него и вырвать Инка из его рук. Кросс замер на месте, ярость и ужас сменились растерянностью, когда он увидел, как Инк медленно расслабляется. – Он снова спит, – в голосе Киллера вновь появились эмоции. Это звучало… необычно. Не так, как при его "Стадиях". Казалось, он готов заплакать. Или, может быть, кричать до тех пор, пока не пропадет голос и не пойдет кровь горлом. Кросс услышал позади себя нестройное сопение и задумался, как долго Хоррор и Даст находятся там. Судя по выражению лица Даста, достаточно долго, чтобы понять, что пытался сделать Инк. Хоррор плотно прижал руку к глазницам: – Какого хрена, Киллер? – Это сработало, не так ли? – огрызнулся Киллер. Кросс заметил, что он до сих пор обнимает Инка. Страх, что Киллер собирается провернуть с Инком свой излюбленный "трюк с предательством", улетучился, оставив весьма неприятное чувство вины за его поспешность с такими выводами. Он тяжело сел на край кровати: – Нужно будет поговорить об этом с Инком, когда он придет в себя. – Мы не станем, – пробормотал Хоррор, а его зрачки погасли. – Потому что именно так мы и поступаем. Не разговариваем. – Как? – зарычал Киллер одновременно с Хоррором, но стараясь говорить тихо, чтобы не беспокоить Инка. – Мы все придурки. Как мы можем помочь ему, если не можем помочь даже себе? – Я озвучу то, о чем все мы думаем. Что, если это из-за его души? – Даст был в смятении. Его пальцы вцепились в красную ткань рваного шарфа. – Душа Инка повреждена не потому, что ему не хватает надежды, – кратко пояснил Хоррор. – Ага, – согласился Даст. – Она повреждена, потому что в нее вонзили копье. Боюсь спросить, откуда взялись следы от пальцев… Погодите-ка. – Он в отчаянии посмотрел на Хоррора в поисках утешения, которого не нашел. – Только не говори мне, что он пытался?.. Хоррору не было нужды отвечать ему. Даст медленно опустился в кресло у стола Киллера и уставился в пустоту перед собой: – Что же нам делать? У Кросса не было ответа. Не было ответа и у Найтмера (когда он не сбегал от переполнявших его негативных эмоций Банды, а это уже о чем-то говорит). Ни у кого из них не было. Они были убийцами и воинами. Они не исправляли и не помогали. Все эти неурядицы не были чем-то таким, от чего можно было бы избавиться с помощью магии. Инк продолжал думать, что он бесполезен, но Кросс был почти уверен, что бесполезны именно члены Банды. Они не смогли помочь Инку в Хоррортейле и не могли помочь ему сейчас. Черт, им приходилось полагаться на Призму, кем бы он ни был, чтобы сохранить жизнь своему Целителю. Призма использовал свою магию, чтобы скрепить душу Инка, а Банда даже не могла помочь Инку, когда он заболел. * Ты напоминаешь ему его кающегося дядю. (Пожалуйста, не вини себя, Кросс). Кросс отогнал воспоминания о том, что он видел в Проверке Призмы. Призма ничего о нем не знал. Он не знал, что Кросс сделал. (И чего он не сделал. И продолжал не делать.) – А что, если ему нужен настоящий Целитель? – заметил Даст. – Я не смог найти ни одного, – отрывисто сказал Кросс, стараясь не вспоминать о своих безуспешных поисках во множестве AВ, пока Инк и Призма (***
Кросс уже давно ушел с Инком, но Найтмер был слишком зол на себя, чтобы сердиться на то, что они ушли без его разрешения. Конечно. Конечно, это был он. Это всегда был он. Это всегда будет он. Инк доверял Найтмеру так безоглядно и безгранично, но при этом аура Найтмера угрожала ему. Это не имело смысла. Но это было так, потому что именно так поступал Найтмер. Он угрожал всей Банде своим прикосновением и аурой. Он усугубил Стадии Киллера и чуть не убил Инка своим присутствием. Он был разрушителен,***
– Эй, – призыв к вниманию был скорее дрожащим выдохом, чем словом, а голос Призмы дрожал от усталости, которую не удалось скрыть наигранно бодрым тоном. – Я не знаю, сколько еще смогу продержаться. Я уже немного устал. Я знаю, что и ты тоже, хаха… Боюсь, тебе придется справляться с последствиями самостоятельно. Я не знаю, как это на тебя повлияет. Я не знаю, что с тобой случится. Обстоятельства были исключительными. Настолько исключительными, что они не должны были стать реальностью. Но скрипты могут меняться. Пока они не реализуются, они не являются чем-то неизменным. И мы это изменили. На данный момент. Они ненадолго погрузились в тишину: Инк сосредоточился на исцелении, а Призма – на защите его души. Неожиданно Призма заговорил снова. Слова выходили не менее вымученными, но теперь гораздо быстрее, как будто он боялся, что скоро у него закончится время: – Не знаю, вспомнишь ли ты это, когда очнешься, но я все равно предупрежу тебя: кто-то хочет, чтобы Найтмер Испортился. Я не знаю, кто это – твоя Мультивселенная, пытающаяся самоуничтожиться, твоя Мультивселенная, пытающаяся "исправить" себя и делающая все еще хуже, ИХ затянувшееся вмешательство или кто-то еще. Смерть Хоррора должна была привести к окончательной Порче Найтмера, но ты был там, чтобы остановить это, вместо того, чтобы бежать из Замка, когда остальные члены Банды вернутся Испорченными. Теперь твоя смерть должна была вызвать Порчу Найтмера. Эти вещи имеют тенденцию пытаться "навязать" себя, словно что-то… или кто-то пытается "навязать" это с тех пор, как хотело уничтожить твою душу после твоего первого путешествия в Нейтральный Афтертейл. Будь осторожен. Позаботься о том, чтобы защитить свою душу и убедиться, что никто не отнимет ее у тебя. Я не уверен, смогу ли я снова помочь тебе подобным образом. Вновь наступила тишина. Призма упрямо вцепился в душу Инка, чтобы удержать ее в целости, а Инк упрямо цеплялся за жизнь и исцелял себя. Это заняло семь часов, но этого было достаточно. Присутствие Призмы содрогнулось в его сознании, медленно и постепенно отступая: – Я держался так долго, как только мог, чтобы сохранить стабильность твоей души. С тобой все должно быть в порядке. Не теряй надежды, хорошо? Насколько плохими не казались бы дела. О! И еще кое-что напоследок… Найди Дудл-сферу. С этой последней просьбой Призма ушел, оставив Инка одного. Инк не знал, сколько времени прошло с тех пор. Это воспоминание так и застряло в его мыслях, хотя многие другие стали расплывчатыми и блеклыми, превратившись в запутанную мешанину из красок, чувств и звуков, которых он не понимал. Постепенно и эти ощущения угасли, сознание оставило его, сменившись лишь ужасом и сильным болезненным жаром, обжигающим кости. Осознанность покинула его, ясность испарилась, и остались только кошмары. – От меня не убежишь, Арк! Андайн из Хоррортейла гналась за Инком через Водопадье, хохоча и размахивая копьем, которым она пронзила голову Паприки. Его череп все еще оставался на лезвии, выражение его лица было пустым, отсеченная голова медленно трескалась, рассыпаясь в пыль. Взмах руки Андайн заставил Эхо-цветы и реку загореться. Жар обжигал кости Инка, и как он ни старался, ему не удавалось заставить себя бежать быстрее. От огня загорелся плащ Шилда на его плечах, сгорая вместе с футболкой, и двоичные коды на верхней части его тела остались незащищенными. Кросс появился из тени, крича ему, чтобы он умер, и огни его глаз светились фиолетовым. Киллер рассмеялся, когда Инк пробежал мимо него, из его рта и носовой полости вылилось столько темной жидкости, что она окрасила его куртку в черный цвет. Когда Инк попытался помочь ему, он превратился в Хоррора с костью в груди и рассыпался в пыль у него на глазах. Краем глаза он заметил Эррора, чьи нити обвились вокруг ног Инка, чтобы поставить ему подножку, и Королева Андайн повалила Инка на землю. Кросс радостно наблюдал, широко улыбаясь, от его глазниц побежали вертикальные трещины, а череп начал крошиться. Андайн держала Инка за запястья, обжигая и обдавая ледяным холодом одновременно. Она хихикала, наблюдая за тем, как он слабо сопротивляется, прижатый ее весом к земле, а его череп горел от жара раскаленной воды. – Покажи мне свою душу, Инк, – Королева Андайн усмехнулась, ее глаз засветился фиолетовым светом. – Дай мне разорвать ее на части. Инк увидел позади себя членов Банды. Кросс улыбнулся ему фиолетовыми глазами. Улыбка Киллера истекала ядовитой решимостью, пока его челюсть не отвалилась. Даст смотрел сквозь Инка, а Папс положил свои парящие руки ему на шею. Хоррор апатично улыбнулся и превратился в пыль. Найтмер с отвращением отвернулся: – Ты бесполезен для меня. Инк моргнул, и все вокруг стало белым. Он попытался позвать на помощь, но захлебнулся собственной кровью. Кровь хлынула из раны на шее, заливая грудь, а его душа раскалывалась от ужасного белого света. Не успел он осознать, что происходит, как вспомнил, что на этот раз он не один. Королева Андайн улыбнулась ему сверху вниз и подняла над головой копье. Эррор за ее плечом ухмыльнулся так широко, что его челюсть отделилась от остальной части раздробленного черепа. Андайн целилась не в голову Инка, а в его душу, которая слабо светилась, изо всех сил стараясь остаться целой. О̷д̷и̷н̷ ̷а̷к̷т̷ ̷р̷а̷з̷р̷у̷ш̷е̷н̷и̷я̷,̷ ̷ч̷т̷о̷б̷ы̷ ̷с̷п̷а̷с̷т̷и̷ ̷в̷с̷е̷ ̷т̷в̷о̷р̷е̷н̷и̷е̷.̷ Копье опустилось. Инк попытался закричать. Он пытался, но вырывались только слабые болезненные звуки, а тело горело. Его обхватили чьи-то руки, и кто-то тихо забормотал, но слов было не разобрать. Зрение Инка прояснилось настолько, что он увидел клубы фиолетовых теней. Над ним и перед ним, держась за него, они смешивались и сливались с серебром. Он замолчал, потому что фиолетовый и серебряный означали Шилда, а Шилду не полагалось разговаривать. Еще фиолетовый и серебряный означали Гарда, который был Кроссом. Кросс был тем, кто держал Инка. С Кроссом все в порядке? Он не пострадал? А Киллер? Или Паприка? – Они в порядке, – прошептал Кросс. Инк замолчал, потому что Шилд не должен был говорить (так было безопаснее). Он понял, что опять напортачил и умолял Кросса не прогонять его. Или попытался умолять. Он не был уверен, что ему это удалось, так как все вокруг расплывалось, горло болело и все горело. – Я не прогоню тебя. Никогда. Это было мило со стороны Кросса, но не он был главным. Инк пытался найти Найтмера, потому что Найтмеру было больно, и если Инк поможет ему и докажет, что он все еще полезен, то, возможно, Найтмер не отправит его обратно. – Никто не отправит тебя обратно. Я остановлю любого, кто попытается. Кросс был таким милым. Инк был счастлив, что Кросс такой милый. Его серебряные доспехи Стража тоже были приятными и прохладными. Инка бросало то в жар, то в холод. Все болело. – Я знаю. Знаю. С тобой все в порядке. Ты… Мы в безопасности. Мы все в порядке… Кросс старался не лгать. Он очень старался не лгать, поэтому Инк верил ему. Он прижался к Кроссу, ощущая щекой прохладу его брони, и погрузился в более спокойный сон.***
Возможно ли, чтобы стресс уменьшался и увеличивался одновременно? Если даже и нет, то Кросс каким-то образом сделал это возможным с помощью смеси чистого невезения и недосыпа. Кроссу не потребовалось много времени, чтобы добраться с Инком до гостиницы Сноудина в Нейтральном Афтертейле. Когда он прибыл, шел сильный снег. Гостиница была больше и более заполненной, чем большинство подобных заведений, так как Нейтральный Афтертейл был связан с Омега-таймлайном, но, к счастью, в ней было свободное место. Хозяйка гостиницы, взглянув на Кросса и дрожащего скелета в плаще у него на руках, дала ему ключ от комнаты. Несмотря на поспешность своих действий, она и не подозревала, как отчаянно они нуждались в ночлеге. Хотелось бы надеяться. Капюшон Инка был надвинут пониже, скрывая его болезненное состояние. Кросс не был уверен, что в Сноудине могут быть хорошие врачи. Он не собирался давать монстру-кролику повод выяснять это самостоятельно. Кросс молился, чтобы состояние Инка улучшилось до того, как она начнет задавать вопросы (или Инк снова начнет подсознательно использовать магию и порталы). Инк по большей части молчал, лежа на кровати под толстым красным одеялом. Пару раз он просыпался, тихо кашляя и бормоча что-то настолько тихим шепотом, что Кросс ничего не мог разобрать. Однако с тех пор, как он лег на одну из небольших кроватей в их комнате, болезненный румянец на его щеках снова стал ярким, и ему стало легче дышать. Главная проблема на новом месте заключалась в том, что Кросс не знал, как оставить Инка, чтобы раздобыть рекомендованные Ториэль лекарства. Он не хотел оставлять Инка с незнакомцем (и все еще ожидал, что, проснувшись, обнаружит в постели Инка пыль). Выбор был сделан на второй день их пребывания в Афтертейле. Состояние Инка не ухудшилось, но ночью его кашель стал громче. Кросс делал все возможное, чтобы помочь ему, но он все равно мало что мог сделать. Утро принесло стук в дверь. От этого звука Кросса пробрал холодок беспокойства. Он осторожно приоткрыл дверь и увидел хозяйку гостиницы. Она улыбнулась ему и поставила на пол большую корзину. – Моя сестра напекла слишком много коричных кроликов, поэтому я раздаю их всем постояльцам. Хотите? Кросс втайне сомневался, что ее оправдание было истинной причиной, но старался не слишком нервничать (или защищаться). Неизвестные ОЗ Инка не были проблемой (он куда больше нуждался в снадобьях из списка Ториэль), но еда должна была хоть немного помочь ему. Он с подозрением посмотрел на хозяйку гостиницы, принимая двух коричных кроликов: – Спасибо. Хозяйка не уходила: – Я знаю, что твой брат болен. Он кашлял. И другие тоже об этом упоминали. – Простите, что помешали, – жестко сказал Кросс. – Это вовсе не помеха, – ее тон был строгим, но мягким. – Мы просто волнуемся. Тебе нужна помощь? «Я никому не могу доверить присмотреть за Инком». – Нет. Что бы она ни собиралась сказать дальше, ее прервал детский голос: – Выглядит неплохо. Можно мне тоже? Кросс похолодел. Взгляд в сторону коридора подтвердил его худшие опасения. Этого не могло быть. Разумеется, Кроссу не могло так сильно не повезти. Core!Фриск не появлялся в AВ просто так, по прихоти. Прежде чем Кросс успел среагировать, он почувствовал покалывание, сообщившее ему, что его Проверяют. Все было кончено. Все кончено, Core!Фриск был здесь, и пройдут считанные мгновения, прежде чем Королевская Стража и силы Омега-таймлайна обрушатся на их головы, а Инк был едва в сознании, он не мог защитить себя, Кроссу нужно было двигаться, ему нужно было вытащить Инка, ему нужно… – Приятно наконец познакомиться с тобой, Гард, – радостно сказал Фриск. – Я наслышан о тебе. Кросс уставился на свою Проверку, стараясь сохранить нейтральный взгляд, не выдававший его удивления. Имя: Гард Оригинальная вселенная: Нео-Гардтейл Роль: Странник Ауткод (в прошлом член Королевской Стражи) Пол: Мужской Рост: 4 фута 7 дюймов УР: 10 ОП: Невежливо спрашивать. ОЗ: В диапазоне от 10 до 1010 ATK: В диапазоне от 1 до 1010 ЗАЩ: В диапазоне от 10 до 1010 Способности: Костяные атаки, Гастер-бластеры, Короткие пути, Путешествия между АВ, Управление гравитацией Души, Охрана. ПРОВЕРКА * Старший брат Шилда. * ATK, ЗАЩ и ОЗ увеличиваются, когда он сражается, защищая других (Охрана). * Потерял свой мир из-за Эррора. * Не доверяет тебе. Кросс задумался, когда именно Инк нашел время, чтобы прикрепить данные Проверки к его снаряжению Гарда. Многие показатели были намного хуже, чем у Кросса, но он сомневался, что изменения были глубинными. Они были просто косметическими, чтобы обмануть наблюдателей. Включая Core!Фриска. Улыбка Фриска померкла, когда Гард уставился на него: – Ох. Я был невежлив. Прости, мне было любопытно. Я – Core!Фриск из Омега-таймлайна. Блу и Дрим рассказали мне о вас с Шилдом. Я решил поздороваться! «Конечно, они тебе рассказали», – кисло подумал Кросс. Он не старался скрыть тлеющий гнев. Ему не нужно было притворяться милым и дружелюбным. Инк знал, что делал, когда создавал профиль Гарда. – Мне нечего сказать тебе. Фриск вздрогнул. Это было едва заметное движение, но Кросс, который был настороже, заметил это. Его это не волновало. Он знал, что сделал Кор. Что он скрывал от него. Не он уничтожил Икстейл, но он подтолкнул Х!Гастера на путь, который привел к его уничтожению. А потом продолжал скрывать от Кросса свою причастность к этому. Кросс отказывался доверять ему снова. Слабый кашель Инка отвлек Кросса от его гнева. Проигнорировав Core!Фриска, он бросился обратно в комнату. Инк сидел, сильно дрожа, и лихорадочные тусклые огоньки его глаз искали Кросса. Он вцепился в Кросса, как только тот оказался в пределах досягаемости, все еще дрожа от озноба. – Я здесь, – успокоил Кросс. Инк ухватился за край его плаща и прижался щекой к холодному металлу нагрудника. Кросс вспомнил, что не успел закрыть дверь, когда в комнату осторожно вошла Хозяйка гостиницы, а за ней – задумчивый Core!Фриск. Хозяйка отступила назад, окинув Инка взглядом, и озабоченно нахмурилась: – Он действительно болен, дружочек. Кросс хотел было накричать на них обоих, чтобы они ушли, но беспокойство за Инка пересилило его отвращение к присутствию Кора: – Мне нужны лекарства для него, но я не могу отлучиться. – Я могу присмотреть за ним, – предложил Core!Фриск. – Ты пытаешься разлучить нас, – взгляд, которым Кросс одарил его, был черным, как пустота. Core!Фриск выглядел обиженным. Кросс не мог доверять ему. Таким же обиженным и грустным он выглядел всякий раз, когда Кросс (находясь под воздействием ауры Дрима) легкомысленно упоминал о том, что Х!Гастер сделал с ним с помощью Перезаписи. Кор мог выглядеть грустным сколько угодно. Он не стал бы доверять ему снова. – Как насчет этого? – предложила хозяйка гостиницы. – Я пошлю за ними свою сестру. Она сейчас не на работе, но я уверена, что она будет рада помочь. Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. – А что ты хочешь взамен? Она, казалось, задумалась. Ее взгляд был слишком мягким, чтобы быть расчетливым: – Группа переселенцев из варианта Андерфелла будет временно размещена здесь, в Сноудине. Как только твоему брату станет лучше, не мог бы ты присмотреть за ними здесь и у Гриллби, чтобы они не ввязывались в неприятности? Не все время. Всего несколько часов. – Именно поэтому я и здесь, – вступил в разговор Кор. – Я собираюсь привлечь кого-нибудь еще, чтобы помочь с наблюдением. Подозрения Кросса относительно всей этой ситуации боролись с его отчаянным желанием оказать Инку необходимую помощь без привлечения врачей и любых обследований, которые они могли бы провести. Отчаяние победило. – Хорошо. – Я сообщу собачьему отряду Сноудина, – предложил Кор. Кросс больше не мог выносить его присутствия: – Пожалуйста, просто уйди, – его голос сорвался, и на него нахлынул стыд. Core!Фриск снова вздрогнул и серьезно кивнул. Он исчез, и Кросс облегченно вздохнул. Инк что-то прошептал и свернулся калачиком, продолжая дрожать. – Тебе нужны ручка и бумага для записей? – спросила хозяйка гостиницы. – У меня уже есть список. Он был написан почерком Ториэль, поэтому Кросс передал список без колебаний. Взяв его, Хозяйка поспешила к двери, но задержалась, оглянувшись. – С ним все будет в порядке, дружочек. – Я знаю, – коротко сказал Кросс. Она грустно улыбнулась ему и осторожно закрыла дверь. Если бы кто-то спросил, Кросс стал бы отрицать, что несколько часов цеплялся за Инка и смотрел на закрытую дверь, готовый в любой момент уйти через портал. Никто не нападал на них, явилась только лавочница Сноудина с рекомендованными Ториэль лекарственными травами. Вместе с ней пришла еще одна Ториэль, которая услышала, зачем ей нужны эти травы, и настояла на том, чтобы пойти с ней. По лианам, обвивающим ее руки, было очевидно, что эта Ториэль не местная. Кого-то это могло бы расстроить и заставить задуматься, не несет ли он частичную ответственность за то, что она потеряла свой дом. Но Кросс был слишком (***
Core!Фриск наблюдал, как медленно меркнет его зрение по мере того, как Шилду давали лечебные травы, возвращая ему часть сил. Даже с учетом своих прежних подозрений, Фриск все равно был потрясен, когда Гард и Шилд просто исчезли из поля зрения, лишив его возможности отследить двух братьев. Казалось, что способности Шилда, как и его имя, выходят за рамки простого башенного щита, который он мог вызывать. Core!Фриск размышлял, не поэтому ли он и его сердитый, печальный, оберегающий его старший брат избежали Эррора. Тем не менее, было приятно (пусть и при таких удручающих обстоятельствах) получить подтверждение того, что Шилд и Гард, скорее всего, попали в поле зрения Кора, потому что Шилд заболел (ведь это была работа Кора – видеть все, а в последнее время он видел гораздо меньше). Core!Фриск хотел бы сделать больше, чтобы помочь братьям. Он хотел, чтобы Гард позволил ему помочь. Это должно было быть проще простого, но, как они уже убедились на практике, все оказалось куда сложнее. Было ясно, что Гард и Шилд отчаянно нуждаются в помощи, но Гард был слишком недоверчив, чтобы принять ее, считая любую доброту обманом. Это было неудивительно. Мультивселенная способна сделать циником кого угодно. Гард дошел до такого состояния, пережив множество трагедий. Он был закрыт и неприступен… разве что через Шилда. Именно поэтому, несмотря на отказ Гарда, Кор не мог оставить все как есть. Он появился в уединенной квартире, где за письменным столом сидел одинокий Гастер. Он подскочил при появлении Core!Фриска, но вежливо улыбнулся, несмотря на тени под глазницами. – Приветствую, Core!Фриск, – прохрипел Астер. Он сонно потер одну из глазниц, стараясь, чтобы это выглядело непринужденно, но совершенно не преуспел в этом. Астер выглядел так, словно уже давно не спал спокойно. Скорее всего, так оно и было. Core!Фриск знал, что Астер и еще несколько групп Ученых непрерывно работали над чем-то в течение нескольких дней, и только пару дней назад им дали недельный отпуск. У него была отличная идея, чем Астер мог бы заняться во время этой передышки, вместо того, чтобы сидеть и горевать в одиночестве. – Привет, Астер! – поздоровался Кор с теплой улыбкой. – У меня хорошие новости. Я нашел Шилда и его брата. Не хочешь ли навестить его?