***
Черные цепи испарились после того, как портал Инка закрылся, и Найтмер раздраженно нахмурился, досадуя на то, что они не порвались раньше. Кросс рванулся вперед с потрясенным воплем, который перешел в крик разочарования, когда он понял, что не знает, куда делся Инк. Он начал кричать в свой коммуникатор, умоляя Инка ответить, но лишь для того, чтобы выругаться, когда тот не вышел на связь. Недоумение Хоррора переросло в чувство вины, а у Даста – в ужас. Киллер продолжал ухмыляться, но это выглядело вымученно. – Мы не должны были этого делать, – напряженно сказал Кросс. – Хоррор изменил свой голос, – проворчал Киллер. – Лучше мертвый враг, чем будущая угроза, которая может ударить нас в спину. – Мы все равно не должны были этого делать, – прорычал Кросс. Хоррор испытывал противоречивые чувства (и легкое замешательство). Он чувствовал облегчение, наблюдая, как пыль Андайн падает в снег. Его чувство вины было связано не с ее смертью, а с реакцией Инка. Найтмер не удивился, когда Хоррор пришел к нему в кабинет, чтобы сказать, что он изменил свое мнение. Враги всегда представляют угрозу, пока не умрут и не исчезнут. Вполне логично, что Хоррор поступил разумно. (Хоррор, должно быть, сбит с толку реакцией Инка на его решение. Это, а также смерть той, которая так долго причиняла ему боль, вероятно, причина того, что над ним висел туман замешательства, словно он изо всех сил пытался понять, что происходит. Что еще могло его смутить?) – Босс, где Инк? – настойчиво спросил Кросс. – Мы должны пойти за ним. Найтмер не стал тратить время на уговоры. На этот раз Инк зашел слишком далеко. Он переоценил свое влияние в Банде. Хотя у него было некоторое право требовать, чтобы члены Банды научились заботиться о своих ранах, но не ему было решать судьбу врагов Банды. То, как он вел себя в медицинских вопросах, было понятно, но за пределами этого Инк был не более чем очередным новобранцем. Сосуд для Защитника или нет, он будет помнить свое место. – Оставь его, – холодно приказал Найтмер. – Он вернется, как только перестанет ныть. Реакция Банды была показательной, ожидаемой, но все равно раздражающей. Кросс злился и чувствовал себя виноватым. Хоррор был шокирован и взбешен. Даст был встревожен и озадачен. А Киллер был самодоволен, но напряжен. Это не имело значения. Инк приползет обратно, как только поймет, каким по-детски глупым он был. Он был членом Банды Найтмера. Он не мог влиять на решения Найтмера. Вне зависимости от наличия какого бы то ни было морального конфликта Инку некуда было возвращаться, кроме как к нему.***
Представление прошло с грандиозным успехом. Публика заполнила большой шатер Цирка АндерТоп, аплодируя труппе по завершении финального номера и поклонов. Начался перерыв, и зрители, покинув свои места, направились к аттракционам и торговцам. Гастер из Андертопа, который предпочитал, чтобы его называли "Топ", с улыбкой наблюдал за тем, как артисты направляются на задний двор, чтобы снять костюмы или подготовиться к последующим мероприятиям. Этот мир продвинулся так далеко, и с решением Фриска присоединиться к их семейному цирку он надеялся, что так будет продолжаться и дальше. Порой это все, что ему оставалось. Надеяться. История Андертопа была непростой. Когда-то он вообще не был AВ. Он следовал по пути Андертейла и Перезагружался всякий раз, когда Фриску и Чаре становилось скучно, пока в дело не вмешался Гастер, оказавшийся в ловушке между своим миром и Пустотой. Пытаясь остановить Фриска и Чару, он, можно сказать, исправил мир в той же мере, в какой и сломал его. О прежнем мире помнили только его сын Санс и сам Топ. Бедный Папирус никак не мог понять, почему его брат так не доверяет их отцу и не любит его. (Если бы он знал, что в том, другом мире Гастер предпочел сыновьям свою работу, стал бы он также винить его?) Андертоп был задуман как закрытый мир. Посторонние не должны были входить, а местные – выходить. Однако это ограничение было давно отменено, поскольку Мультивселенная становилась все более и более хаотичной. Топ не сказал бы, что его это беспокоило. Появилась более широкая публика, которой явно не помешало бы немного радости в жизни, с чем мог бы помочь цирк. Надежда и радость. Такие простые понятия, но часто их так трудно удержать. Фриск весело помахал Топу, следуя за Андайн в подсобку, и Топ помахал ему в ответ, прежде чем направиться в свою мастерскую. Фриск был принят в семью циркачей. По крайней мере, в этом варианте. Он был хорошим ребенком. То ли потому, что он был свободен от влияния Чары (или неизвестной сущности), то ли потому, что не выбирал Путь Геноцида с тех пор, как его мир превратился в Андертоп. Его преступления остались только в воспоминаниях и кошмарах Топа и Санса. Тем не менее, Топ по-прежнему следил за ним на предмет любых странностей в его поведении. Он не мог позволить себе подвергать риску свою семью. Альфис ждала его у входа в мастерскую. Она отвечала за пиротехнику, взрывы и иллюзии в цирке, но в последнее время (по мере того, как в их мир проникало все больше чужаков) ее работа вышла за рамки цирка и стала заключаться в обеспечении его безопасности. Андертоп был не так ценен, как Андерсвап или Омега-таймлайн, но все же достаточно позитивен, чтобы их Совет и Ученые прислали некоторые из своих разработок, чтобы помочь обеспечить безопасность цирка. Когда Топ приблизился, Альфис произнесла слова, которые он никогда не хотел услышать: – Топ, похоже, у нас проблема. – Покажи мне, – попросил он. Альфис достала планшет и повернула экраном к нему, чтобы показать одну из камер, установленных в Сноудине. Топ сразу же узнал фигуру на экране. Изображение Арка было разослано во многие АВ, которые были союзниками Омега-таймлайна, в том числе и в Андертоп. На плакатах подчеркивалось, что он является членом Банды Найтмера и представляет угрозу. О любых наблюдениях следовало немедленно сообщать в Омега-таймлайн. Трудно было воспринимать Арка как угрозу, когда он свернулся калачиком у подножия дерева, а плечи его сотрясались от рыданий. – Передача актуальна? – спросил Топ. Альфис задумчиво кивнула: – Да. Я наблюдаю за ним уже некоторое время. Он не шевелился в течение часа. У меня есть номер вызова экстренной помощи, но я подумала, что сначала должна сообщить тебе. Топ взял у нее планшет: – Ты хорошо сделала, что не прервала выступление. Неожиданный уход ведущего мог бы вызвать переполох. – Может, мне вызвать Звездных Сансов? – спросила Альфис. Ее когти впились в края испачканного лабораторного халата и потянули за них. Топ внимательно изучал Арка. Он определенно плакал. Слой снега, медленно падавшего на него, покрывал его коричневый плащ белым одеялом, но ему, казалось, было все равно. Он дрожал потому, что плакал, или потому, что ему было холодно? В любом случае, он совершенно не походил на угрозу или на одного из наемных убийц Найтмера. Наряду с настороженностью, в Топе проснулось любопытство. – Пока нет, – решил Топ. – Я подойду к нему сам. Альфис расправила плечи и бросила на него обеспокоенный взгляд: – Но… – Все в порядке, Альфис, – мягко перебил Топ. – Если это не изощренный трюк, то что-то явно не так. А если это уловка, то я могу о себе позаботиться. – Он вернул планшет. – И, пожалуйста, не говори Андайн, где я. Мы оба знаем, что она может быть чересчур энергичной. Щеки Альфис вспыхнули: – Хорошо. Я буду начеку. Топ направился к выходу, его улыбка погасла. Выйдя из поля зрения Альфис, он на ходу проверил костяную атаку, спрятанную в его посохе руководителя. Он мог только надеяться, что присутствие Арка не было прелюдией к нападению на его дом. Мысль о том, что он может потерять все снова, была невыносима.***
Снег был очень холодным. К тому же становилось все темнее. Одежда Инка могла выдержать холодную погоду, но кончики его фаланг уже начали терять чувствительность от пронизывающего кости холода. Надо бы найти укрытие, но он не хотел двигаться. Слезы давно иссякли, а горло саднило, словно он пытался проглотить осколки стекла. Инк гадал, чувствует ли его сейчас Найтмер. Сидит ли он в своем кабинете, наслаждаясь страданиями Инка? Ждет ли он, когда Инк приползет обратно? Как еще Найтмер играл с ним? «Все эти предложения утешения и прикосновения были тактикой манипуляции, так ведь?» Даже с тем пониманием, которое давало краткое видение Найтмера Призмы, Инк не позволял себе увидеть это раньше. Было удручающе осознавать, что его так легко обманули. Инк почти жалел, что не может перестать беспокоиться, как многие другие. Может быть, тогда он не чувствовал бы себя самым глупым монстром в Мультивселенной. «Они снова будут лгать. Они будут продолжать убивать». Он не должен был надеяться, что сможет помешать Найтмеру убивать. Он давно знал, что нельзя полностью доверять Найтмеру, даже если и отрицал это так долго, но все равно был настолько глуп, чтобы надеяться на обратное. Почему Инк вообще решил, что Найтмер его послушает? Почему он думал, что сможет убедить Найтмера в том, что убийства не решат его проблем? Вместо того, чтобы помогать, Инк просто порхал в неведении, а Найтмер за его спиной убивал (и приказывал убивать) бесчисленных монстров за их различные преступления. Которые варьировались от попыток убить членов Банды до знания того, что Инк был Целителем. Или они просто видели лицо Арка. «Если бы Паприка и Ториэль не были близки к Хоррору, Найтмер убил бы и их тоже?» Инк попытался объяснить это тем, что Найтмер прямо сказал, что они могут видеть лицо Арка и знать его настоящее имя. Затем он понял, что эта оговорка была необходима, потому что суть оставалась прежней: Найтмер убивал монстров за то, что они видели Инка. Инка чуть не стошнило. Тошнота скрутила его внутренности и подкатила к горлу, но его не вырвало, потому что он не мог снять маску. Если бы он снял маску, Найтмер мог бы уничтожить всех в АВ, в которой он находился. Как он, по его молчаливому признанию, поступил с последними выжившими на временной линии Геноцида Свапфелла. «Я должен вернуться. Если я этого не сделаю, кто-то может пострадать. Но если я вернусь, кто-нибудь в любом случае пострадает…» Оказалось, что у Инка еще остались слезы. Он попытался приглушить их, но не был уверен, что ему это удалось. Мысль о возвращении в Замок никогда раньше не вызывала у него такого чувства страха, даже после бурной реакции Кросса на способности Инка к программированию в Хоррортейле и после того, как Инк понял, что Мультивселенная Призмы означает для его собственной. В Замке всегда было безопасно. Он чувствовал себя как дома. Но теперь, когда Инк понял, что делал Найтмер, чтобы спрятать его, он почувствовал, как эти темные каменные стены смыкаются вокруг него. «Я знал, что Найтмер ошибается, но продолжал надеяться... Неужели я для него лишь игрушка? Эксперимент? Оружие? Как только Найтмер перестанет забавляться и разозлится, он снова швырнет меня обратно. И тогда он продолжит убивать и причинять боль, потому что считает себя правым. Я должен был знать это с самого начала. Первое, что сделал Найтмер после того, как я согласился присоединиться к нему – убил моего брата у меня на глазах». Инк пытался убедить себя, что он слишком остро реагирует. Он напомнил себе, что согласился на сделку, и Найтмер сказал только, что не будет заставлять Инка вредить другим. Он пытался убедить себя, что должен быть благодарен за все, что у него есть. Он пытался поверить, что должен радоваться тому, что хотя бы во время нападений Банды жители АВ не будут убиты. Он говорил себе, что уже знал, что Найтмер ошибается, благодаря Найтмеру Призмы. Он говорил себе, что с самого начала был эгоистом и слишком поздно подумал о брате, когда заключил сделку с Найтмером. Это не помогало. Он продолжал плакать, уверенный, что Найтмер наблюдает за ним. И не только он. Кто-то еще наблюдал за Инком из-за дерева. Он сразу же определил, что это был Core!Фриск. Инк изо всех сил старался контролировать свое дыхание. Он был так благодарен, что маска скрывает его страх. Как Core!Фриск нашел его? Что такого сделал Арк, что так заинтересовал его? Неужели он уже вызвал Звездных Сансов? К Фриску присоединилось еще одно присутствие, но это был не Дрим и не Блу. Гастер был незнакомым, но Инк мог сказать, что он – житель этой АВ, Андертопа. Он говорил негромко, но Инк мог слышать его из-за деревьев. – Я знаю, что у тебя добрые намерения, но шпионить за другими невежливо, Кор. – Я смотрел шоу, когда случайно услышал Альфис, – извиняющимся тоном сказал Кор. – Я предупредил Блу и Дрима. Инк почувствовал себя холоднее снега, который неуклонно накапливался на нем и вокруг него. Какая-то далекая часть его сознания кричала ему, что нужно немедленно выбираться, но остальная его часть не хотела двигаться. Предупреждения Кросса о его прежней жизни в Омега-таймлайне и комментарии Киллера о том, что они сделают с Инком, эхом отдавались в его голове, но это все равно не побуждало его к бегству. Куда ему бежать? АВ, которые защищал Найтмер, были не из тех, что могли быть безопасны для расстроенного монстра, и он не взял с собой Эхо-цветок Шилда, чтобы связаться с Астером. (Да и захочет ли Астер вообще ему помогать? Или он возненавидит Инка, когда поймет, что Шилд и Арк одно и то же лицо? Он должен ненавидеть Арка за то, что тот, как оказалось, стал причиной гибели стольких невинных монстров…) Вернуться в Замок Инк тоже не мог. Он не хотел пока видеть никого из них. «Один из них изменил свое решение насчет казни Андайн и Стражей». Инк не смог сдержать очередного приступа жалких рыданий. Киллер наверняка уже накричал бы на него: "кончай рассиживаться тут, пока тебя не убили!", но Инку было все равно. Он так устал от переживаний. Почему он не мог смириться с тем, что Найтмер – лжец, что кто-то погиб из-за Банды, что Мультивселенная – ужасное место, и он ничего не может сделать, чтобы остановить это? Он едва расслышал следующие слова Гастера, обращенные к Core!Фриску: – Скажи им, чтобы пока держались в стороне, пожалуйста. Инк услышал шаги по снегу. Они приближались. Они были слишком тяжелыми, чтобы принадлежать кому-то столь маленькому, как Кор, если тот вообще издавал звуки, поскольку его "тело" было, по-видимому, какой-то проекцией. Гастеры были опасны. Им нельзя было доверять. Они часто ставили опыты на других монстрах. Они без колебаний причинили бы вред членам Банды. Отголоски предупреждений Кросса превратились в отчаянные крики, слившись с воспоминаниями о том, как Хоррор умолял Инка защищать себя. Но Инк не находил в себе сил пошевелиться. Он так и остался лежать, сжавшись в комочек, у подножия дерева, и даже не потрудился поднять голову, когда на него упала тень. На Инка упало что-то увесистое, и он вздрогнул, ожидая увидеть сеть или иную ловушку. Только через мгновение он понял, что на него накинули синий плащ. Скелетные руки поправили плащ, чтобы он не закрывал голову Инка и рядом с ним присел Гастер, одетый во что-то вроде желтого жилета и синей рубашки. – Ты дрожишь, – сказал Гастер. – Здесь очень холодно. Не хочешь зайти в дом? Инк отчаянно замотал головой, тут же вспомнив, что не должен выглядеть испуганным перед врагом. Было уже слишком поздно для этого. Было слишком поздно для многого. Например, для Horrortale!Флауи, который помог Банде найти Инка и Киллера в замке Андайн. Но Найтмер все равно убил его. Плащ был таким теплым, но Инк стряхнул его с себя и сунул назад Гастеру, покачав головой: – Уходи. Гастер наморщил лоб, очевидно, изо всех сил пытаясь расслышать голос Инка. Выражение его лица прояснилось, оставаясь спокойным. Но было ли это настоящим? Искренним? Или это была уловка, подобно тому, как Найтмер обманывал Инка? – Я не могу этого сделать. Ты замерзнешь здесь, юноша. То, как он произнес "юноша" было очень знакомо. Призма называл Инка как-то похоже. Инк подумал, знает ли тот этого конкретного Гастера. Он решил, что это не имеет значения. Тот Гастер отличался от этого так же, как Наймтер Призмы отличался от Найтмера Инка. – Уходи. – Может быть, знакомство поможет? – Гастер сел на снег, несмотря на холод. – Я Гастер, хотя я предпочитаю имя "Топ". Я руководитель Цирка АндерТоп. Даже будь он представителем Наблюдающих, прибывшим, чтобы дать Инку ответы на все его вопросы, Инк все равно не захотел бы с ним разговаривать. Общение с кем бы то ни было не являлось единственной причиной всего этого бардака, но оно было его неотъемлемой частью. «Андайн убивала и вредила другим, но Флауи не представлял угрозы. Он просто пытался помочь. Он предупредил Хоррора и Даста. Он помог Найтмеру и Кроссу найти нас в замке Андайн. Если бы не он, они бы не успели вовремя. Но его все равно убили». Инк отвернулся от Топа и пониже опустил капюшон на лицо, хотя оно уже было надежно закрыто маской: – Уходи. Не разговаривай со мной. «Найтмер убьет тебя, если я скажу что-то не то». Топ молчал. Надежды Инка на то, что он ушел, рухнули, когда его снова закутали в синий плащ. – Я не могу с чистой совестью оставить тебя здесь в таком состоянии, – настаивал Топ. – Пожалуйста, позволь мне помочь тебе. Если бы Инк был Шилдом, он, возможно, рискнул бы довериться ему. Но он был Арком, известным членом Банды Найтмера. Он не мог доверять этому Гастеру. Его "доброта" скорее всего, была ловушкой. Банда всегда настаивала на том, что доброта незнакомцев часто бывает уловкой. Как это было в случае с Найтмером. Инк должен был догадаться об этом. Он заставил себя подняться на ноги, по-прежнему закутанный в плащ Топа. Он был так велик ему, что волочился по снегу. Инк на мгновение замер, ожидая, не расценит ли Топ его резкое движение как нападение и не атакует ли в свою очередь, но тот тоже просто поднялся вслед за ним. Инк сбросил синий плащ. Затем он обогнул Топа и побежал в лес. Вслед ему раздался крик, но он не соответствовал низкому голосу Гастера: – Арк, подожди! Это был Дрим. Его позвал Core!Фриск. «Это была ловушка». Печаль Инка переросла в ужас, пока он петлял между деревьями, не переставая двигаться на случай, если Дрим решит пустить стрелу ему в спину. Вспышка насыщенно-синего цвета была единственным предупреждением, прежде чем Инк столкнулся с Блу из Звездных Сансов. Блу, очевидно, не ожидал, что Инк будет двигаться так быстро, потому что он сшиб их обоих на землю. Руки сомкнулись на запястьях Инка, и он обмяк, опрокинувшись на спину. Это не вывело Блу из равновесия, но заставило его попытаться скорректировать хватку. Вокруг руки Инка образовалась магия, и он вырвался из хватки Блу. Другой оттолкнул бы Блу ногой, чтобы задержать его на несколько драгоценных секунд. Инк этого не сделал. Инк вскочил, пытаясь сориентироваться. Он не ожидал, что Дрим направится прямиком к нему. Инку ничего не оставалось, кроме как бежать. Дрим и Блу были слишком близко, чтобы он мог переместиться куда-то еще, а Core!Фриск в любом случае сможет его выследить. Инк замешкался, пытаясь прикинуть план действий, но тут из леса на него обрушилось несколько костяных атак и вонзилось в землю вокруг него, а некоторые пробили его шинель. Одна из них прошла прямо сквозь его левую ногу. Магические атаки обжигали, и Инк зажал рот, чтобы не вскрикнуть. Урон, наносимый магией, был слишком велик для обычного Санса. Красный оттенок указывал на то, что это был вариант Фелла. Заостренные края костей означали, что это именно Фелл Папирус. Душа Инка бешено колотилась в груди от ужаса. Он положил свой коммуникатор из Эхо-цветка в сумку, но даже если бы он попытался позвать на помощь, никто бы не пришел. Найтмер должен был почувствовать его страх, но он не появлялся. Инк не был уверен, что хочет этого. Инк сам во всем виноват. Он переоценил сделку с Найтмером. Он видел доброту там, где был только злой умысел. Он не приложил достаточно усилий, чтобы увидеть правду, к которой был слеп, даже когда понял, что Найтмеру нельзя доверять. И все же, несмотря на предательство, он не хотел, чтобы Банда пострадала из-за его ошибок. Блу подбежал к Инку, и он отшатнулся, прикрывая грудь черной магией в слабой попытке защитить ее. Яркие огоньки глаз Блу тут же потускнели, и тот поспешно отступил на шаг. Инк судорожно вздохнул и ухватился за костяную атаку, пытаясь выдернуть ее, но она была слишком глубоко в земле. Он собрал свою магию и попытался распилить атаку под ногой, но тут мимо него просвистело еще несколько. Блу вызвал две костяные атаки и встал перед Инком лицом к лесу. Он с легкостью отразил несколько костяных атак и встал на страже, вглядываясь в деревья. – Эдж, ПЕРЕСТАНЬ! Немедленно прекрати атаку. Инк в замешательстве наблюдал за ним, пока до него постепенно не дошло, что к чему. «Это очередная уловка. Им что-то от меня нужно. …Разве они не пытаются захватить меня живым?» Инк не забыл, что Андайн говорила об Омега-таймлайне. За Арка назначена какая-то награда, так? Знали ли они, что он может использовать коды? Инк полагал, что способность получать доступ к кодам не является смертным приговором, на что намекал Кросс во время своего нападения, но, возможно, он ошибался. Положив голову на снег и перестав двигаться, Инк неглубоко дышал, стараясь не поддаваться панике. Он должен был сохранять спокойствие и не совершать необдуманных поступков. Дрим был здесь. Он стоял рядом с Блу, его глазницы были потрясенно расширенными. Его взгляд был прикован к костяной атаке, которая пронзила ногу Инка. Даже сейчас Инк видел, как он изможден и болен, его инстинкты побуждали его помочь и вылечить Дрима, хотя у него были свои проблемы. Инк не сможет бежать, пока не залечит свою рану, но если он ее залечит, они узнают его Роль. Но если он не вытащит атаку и не вылечится, его схватят. «Придут ли за мной остальные? Позволит ли им Найтмер?» Инк не хотел этого знать. Он стиснул зубы и перерезал кость одной из цепей. Две другие обвились вокруг талий Блу и Дрима, оттаскивая их в сторону. Инк поднялся на ноги и, спотыкаясь, побрел прочь от Звездных Сансов, оставляя на снегу капли черной крови. Костяная атака все еще была в его ноге, но он стабилизировал травму с помощью черной магии. Если вытащить ее сейчас, это может привести к еще большим повреждениям. Движение также могло нанести еще больший урон, но у него не было другого выбора. – Арк, остановись! – раздался вслед ему умоляющий голос Дрима. – Мы не хотим причинить тебе вреда! Инк не смог сдержать вырвавшийся у него смех. Проникая сквозь маску, он звучал еще более искаженно, и оба Звездных Санса вздрогнули. Вчера Инк, возможно, почувствовал бы себя виноватым. Сегодня Инк говорил ровным голосом, который смягчался только маской. – Если ты не заметил, меня уже ранили в ногу. Инк жестом указал на рану, чтобы подчеркнуть это. Затем он схватил костяную атаку и выдернул ее, уже не заботясь о боли и крови. Инк отбросил атаку и начал залечивать рану изнутри. У него было достаточно практики после исцеления Хоррора и самого себя. Напоминание о том, что случилось с ними обоими, вызвало у Инка новый приступ страха, и он слегка съежился, снова прикрывая грудь руками: – Уходите. Просить о чем-то Звездных Сансов было бесполезно, но Инк должен был попытаться. Даже если это и не имело значения. Ответом на любую проблему всегда было убийство, насилие, еще больше насилия и еще больше убийств. Инк отчаянно призвал цепи из своих рукавов и приготовился защищаться от новой атаки. Больше атак не последовало. Блу сделал жест, словно прислушивался к чему-то: – Он у Топа. Взгляд Инка лихорадочно метался по сторонам в поисках ловушки, которая, должно быть, вот-вот захлопнется, но никто не вышел из тени деревьев, чтобы окружить его. Были только Блу и Дрим. Только Блу и Дрим. Даже Core!Фриск исчез. Дрим сделал вдох, который, возможно, должен был быть успокаивающим, но вышел дрожащим. Он слегка приподнял пустые руки в перчатках, показывая, что у него нет оружия, и взглянул на маску Инка: – Ты ранен. Позволь мне попытаться вылечить тебя? Дрим мог исцелять. Инк знал об этом, но напоминание все равно ошеломило его. Он с тревогой сделал шаг назад, прекрасно понимая, что хотя внешне рана почти не изменилась, внутри она уже почти зажила. Дрим сможет определить это. Он поймет, что Инк исцелил себя. И кто знает, как он использует эту информацию. Дрим не был манипулятором, но Инк не знал о манипуляциях и секретах Найтмера. Как он мог доверять себе настолько, чтобы быть уверенным, что хоть кто-то говорит ему правду? Откуда ему знать, что его не водят за нос и не используют просто для собственной выгоды, причиняя боль и убивая у него за спиной? Инк не смог сдержать крик отчаяния, вырвавшийся из его горла. Слезы капали из-под маски и стекали по шее. Дрим наблюдал за ним. Блу не нападал на него. Инк понятия не имел, что делать. Блу был так непреклонен в своем стремлении напасть на него, когда он впервые появился в образе Арка. Вчера Инк был бы вне себя от радости, если бы они проявили милосердие. Сегодня же он не мог поверить, что это действительно так, а не новая попытка манипуляции. Найтмер должен был наблюдать. Он знал, что чувствует Инк. Его отчаяние, его ужас, его мучения. Он знал, что Инк не сможет сбежать самостоятельно. Его схватят враги Банды, среди которых были брат Найтмера, который, по его словам, был опасным манипулятором (еще больше лжи) и Ученые, которые, как предупреждали Кросс и Киллер, будут пытать его ради получения информации. И все же Найтмер ничего не предпринимал. Напряжение стало слишком сильным. Инк не выдержал. Он закричал: – УХОДИТЕ! Блу и Дрим были рядом. Потом они исчезли. Инк уставился на то место, где они стояли. На мгновение ему показалось, что они превратились в пыль. Затем он различил в воздухе коды. ХРАНИТЕЛЮ ПОЗИТИВА ДРИМУ ЗАПРЕЩЕН ВХОД В АНДЕРТОП ЗВЕЗДНОМУ САНСУ БЛУ ИЗ АНДЕРСВАПА ЗАПРЕЩЕН ВХОД В АНДЕРТОП CORE!ФРИСКУ ЗАПРЕЩЕН ВХОД В АНДЕРТОП Мгновение коды мерцали у него перед глазами, а затем плавно вплелись в код мира Андертопа. Если Core!Фриск и не знал раньше, что Арк может использовать коды, то теперь он определенно в курсе. Инк упал на колени и сдернул с лица маску, после чего его вырвало. Черная желчь брызнула на снег, и он слабо закашлялся, безуспешно пытаясь отдышаться. Слева от него скрипнул снег, он вздрогнул, надел маску обратно и попятился назад, пока не уперся спиной в дерево. Топ вернулся. Он уставился на Инка широко распахнутыми глазницами. Он видел, что произошло. Понимал ли он, что сделал Инк? Инк осознал, что закончил заживлять ногу, только когда увидел сквозь разорванную ткань штанов характерное зеленое свечение. Если бы Найтмер собирался прийти за ним, отреагировав на его страх, он бы уже появился. На смену ужасу пришло оцепенение, и он приподнял маску, открывая тускло-зеленые огоньки глаз. В любом случае это уже не имело значения. Undertop!Гастер видел все. Его исцеляющую магию, его коды и его лицо. – Пожалуйста, никому не говори, что ты видел, на что я способен, – умолял Инк Гастера, который вполне мог оказаться его похитителем или убийцей. – Я не хочу, чтобы ты умер. Я не хочу, чтобы кто-то еще умирал. Я пытался остановить Найтмера. Я пытался. Топ остановился прямо перед Инком. Он медленно опустился на колени и осторожно обнял его. Как и его плащ, он был теплым. Инк судорожно выдохнул и закрыл глазницы, заставляя себя расслабиться. Надеялся ли Инк, что костяные атаки не пронзят его насквозь, разрывая душу, или же, напротив, надеялся, что так и будет? – Я знаю, ты сделал все, что мог, юноша, – сказал Топ и, должно быть, солгал, потому что никто не говорил так ласково без скрытых мотивов. – Все в порядке. Я с тобой. Все хорошо… Топ, должно быть, вколол Инку успокоительное или что-то в этом роде, потому что все вокруг словно растворилось в воздухе, а тело и разум онемели. Последний голос, который он услышал, принадлежал не Топу. Он был слишком резким и холодным: – Хорошо. Ты поймал его. Именно тогда Инк, наконец, вспомнил о костяной атаке, которую Кросс дал ему для экстренного вызова. Она все еще была в его рукаве. Было слишком поздно использовать ее. Было поздно сопротивляться. Инк почувствовал, как его сознание угасает. Неважно, погибнет он или попадет в плен. Найтмеру, конечно, было все равно. Инк ничего не значил.***
Мир вновь вспыхнул в поле зрения, и Блу приземлился на кухонный стол. Он узнал его, потому что на нем была красивая скатерть с синим узором, которую он недавно получил от Азгора. Мгновение спустя на Блу всем своим весом рухнул Дрим, выбив воздух из его груди. Это свидетельствовало о том, насколько велика была сила, с которой Дрим на него свалился, раз уж его довольно жалкий вес вообще смог как-то повлиять на него. Немытая посуда зазвенела в раковине, когда два Звездных Санса совершили аварийную посадку, но звуков бьющегося стекла не последовало. Стретч замер на полушаге, в немом недоумении глядя на брата, пока не осознал, что ему не привиделось. Он бросил кружку в раковину и поспешил к столу. – Вы двое в порядке? – спросил Стретч, осматривая их на предмет травм. Дрим поморщился и отстранился от Блу, тихо извинившись. Блу поднялся, держась за голову, и смог улыбнуться брату: – Мы в порядке, Папс! Просто у нас случилась… неожиданная… поездка… Сбивчивые заверения Блу снова растворились в ошеломленной тишине, когда он и Дрим уставились друг на друга. Когда Core!Фриск вызвал их в Андертоп с сообщением о том, что Арк появился там один, Блу был полон надежды. Надежды на то, что Дрим был прав, что Арк не злой. Он надеялся, что сможет поговорить с тем, кто спас Хоррору жизнь. Надеялся, что сможет исправить свои прошлые ошибки. Кое-кто в Андертопе предпочел отказаться от мирного решения. Блу был почти уверен, что знает, кто это, и поморщился при мысли о том, что Эдж и Ред в очередной раз вынуждены были прервать свой отдых. Но это было уже неважно. Даже когда его ногу пронзили костяной атакой, реакция Арка все равно не была бурной. Это позволило Блу надеяться, что с Арком можно поговорить. Вместе с надеждой пришел и леденящий душу ужас: он понял, почему Найтмер хотел, чтобы Арк был в его команде. Стретч переводил взгляд между ними, озабоченно нахмурив брови: – Что случилось? – Арк может использовать коды, – Core!Фриск выглядел встревоженным, появившись рядом с кухонным столом, на котором все еще сидели Звездные Сансы. Прислонившись к стойке, он уставился на свои руки, а затем поднял на Стретча пустые, широко распахнутые глаза. – Он заблокировал мне возможность снова войти в Андертоп. Я не могу ни видеть, ни попасть внутрь. – Мы напугали его, – голос Дрима был тихим от беспокойства. – Мы превосходили его числом и преследовали его, когда он был уязвим. Надо было сначала дать Топу попытаться его успокоить. Блу невыносимо было видеть его таким подавленным. – Возможно, у нас еще есть шанс. У Альфис из Андертопа есть телефон для связи между мирами, верно? Арк, может быть, все еще там. Дрим встретил его взгляд, и выражение его лица медленно изменилось. Почти постоянное отчаяние исчезло с его утомленного лица, а на смену ему пришел проблеск решимости. – Мы должны попытаться, – подчеркнул он. – Мы можем поговорить с ним. Голос Дрима был сильнее, чем Блу слышал за долгое время, а огоньки глаз вспыхнули. Блу никогда раньше не видел Дрима таким решительным. Это укрепило его собственный дух, и он твердо кивнул. Арк мог не доверять им, но ему нужна была помощь. Долг Звездных Сансов – помочь ему.***
Найтмер почувствовал, что ужас Инка ослабевает, и подавил раздраженный вздох. Он должен был ожидать, что Инк попадет в беду, но все же не был готов к тому, что тот сумеет влипнуть в такое количество неприятностей за столь короткое время. Тем не менее, Найтмер был доволен тем, что остался в Замке и наблюдал за трудностями Инка со стороны, зная, что это необходимый урок. Попытка Инка заставить Банду пощадить своих врагов была жалкой. Его сочувствие к Дриму и Блу было неприемлемым. Он должен был понять, что подобное милосердие принесет ему только боль. Хотя изгнание им Звездных Сансов и Кора из АВ было впечатляющим, его нерешительность снова дорого ему обошлась. Найтмер подумал, не послать ли Кросса за Инком, но решил не делать этого. Он все еще находился в той AВ, а не в Омега-таймлайне. Если Инк не сможет освободиться, его можно будет спасти позже. Настало время Инку лично убедиться в том, насколько безжалостными могут быть союзники Омега-таймлайна. Найтмер почувствовал знакомый гнев Кросса и шагнул в тень, вновь появившись рядом с подчиненным в вестибюле своего Замка. – Куда это ты собрался, "Гард"? Даст замер, Киллер отступил в дальний угол, но Кросс не шелохнулся, сердито глядя на Найтмера. Его аура пылала яростью и праведным гневом. На его нагруднике поблескивала руна Дельта, а под бронированной рукой он держал рыцарский шлем. Он так крепко сжимал его, что металл скрипел. – Я собираюсь найти Инка, – бесстрашно заявил Кросс. – Он не отвечает на наши звонки. – Я знаю, где он находится, – отмахнулся Найтмер. – Ты его не найдешь. – Я не позволю ему оставаться там одному, – зарычал Кросс. Щупальца Найтмера опасно взметнулись, и его взгляд заострился: – Позволишь. Он вернется сам. Дверь слева от него со скрипом открылась. Мимо Найтмера с сумкой в руках пронесся Хоррор. Он продолжал игнорировать своего босса, демонстративно перебирая вещи, которые могли понадобиться Кроссу в дороге. Его молчаливый открытый бунт привел к тому, что медленно истощающееся терпение Найтмера стало истощаться гораздо быстрее. – Твои эмоции ослепляют тебя. Гард не связан с Арком, – холодно сказал Найтмер. – Если ты отправишься в путь в таком виде, твои личности будут скомпрометированы. – Мне. Все. Равно, – выплюнул Кросс. – Я не собираюсь рисковать жизнью Инка ради какого-то твоего поганого урока. – Ты переходишь все границы, – сказал Найтмер холодным, как лед, тоном. Кросс повернулся к нему. Только панический захват Даста помешал Кроссу ткнуть пальцем в грудь Найтмера. Даст удерживал его, но тот вырывался, крича Найтмеру в лицо: – Нет, ты переходишь все границы! Кто дал тебе право так злоупотреблять доверием Инка? Кто дал тебе право действовать за его спиной и манипулировать им и Хоррором?! – Хоррор согласился на мои условия, – взгляд Найтмера скользнул в сторону его молчаливого подчиненного. – Не то чтобы ему пока удалось сделать с этим что-то полезное. Челюсть Хоррора заметно сжалась. – Я не об этом говорю, ты, чертов ублюдок! – взревел Кросс. Раздражение Найтмера усилилось от его неуместно громкого голоса. – ТЫ ИСПОЛЬЗОВАЛ НА НЕМ СВОЮ АУРУ! Найтмер не смог сдержать насмешки: – Что за бред ты себе внушил? Хоррора охватила паника. Он посмотрел на Кросса и яростно замотал головой. Он мог бы и не реагировать. Кросс смотрел только на Найтмера. – Это не у меня бред! – закричал Кросс, его ярость и боль затуманили его эмоциональную ауру, словно темное облако. – Ты пришел к Хоррору на кухню и "убедил" его передумать с помощью своей ауры! Найтмер наблюдал за истерикой своего рекрута, чувствуя, как его терпение понемногу иссякает. Если Кросс собирался устроить скандал, у него могло бы, по крайней мере, хватить достоинства не выдумывать небылиц, чтобы выставить Найтмера плохим парнем. Он не смог сдержать снисходительного раздражения, которое просочилось в его тон: – Как странно. Я помню, как Хоррор подходил ко мне в кабинете. Если бы я пошел на кухню, чтобы поговорить с ним, думаю, я бы помнил об этом. Гнев Кросса достиг своего пика, подобно бурному взрыву некогда спящего вулкана. – Конечно, ты мне не веришь, – усмехнулся Кросс. – Конечно, ты слеп. Ты Испорчен! Ужас Даста усилился, а Хоррор медленно попятился назад, пока не уперся спиной в стену. Только Киллер был удивлен. Его шок отражал шок Найтмера. Но это слишком быстро прошло. Даст, Кросс и Хоррор – все они считали Найтмера Испорченным? Они посмели назвать его Испорченным? Ярость пронзила Найтмера при этом обвинении, и он представил себе злобное удовлетворение, которое испытает, когда вонзит свои щупальца в грудь Кросса… Найтмер застыл. Он помнил, что оставался в своем кабинете. И в то же время он помнил, как ходил на кухню. Найтмер проскользнул мимо Инка в коридоре перед кухней. Его беспокойство задело чувства Найтмера, но оно было проигнорировано в пользу бури противоречивых эмоций, которые исходили от Хоррора. Темная часть его души зашевелилась, когда Инк прошел мимо. Эта часть хотела наброситься на Инка. Хотела схватить его и поднять за горло, заставив замолчать, дабы ледяным тоном прояснить ему его наивные заблуждения относительно влияния, которым он обладал в Банде Найтмера. С Инком мы разберемся позже. Его неповиновение не останется безнаказанным. Найтмер был Королем. Его слово было законом. Умело скрывая свой гнев, Найтмер приветливо кивнул Инку, проходя мимо. Единственная причина, по которой Найтмер не потащил Инка в свой кабинет, чтобы вразумить его, заключалась в Хорроре. В глубине души Хоррор знал, чего он хочет на самом деле. Он знал, что нужно сделать. Его просто нужно было слегка подтолкнуть. Найтмер не стал объявлять о своем появлении. Не было смысла. Он был здесь не для того, чтобы говорить. Он был здесь, чтобы подправить. Хватило лишь едва заметной короткой вспышки его ауры. Она сомкнулась вокруг Хоррора, подобно обманчиво нежным объятиям удава. Хоррор застыл, когда в его голове пронеслись воспоминания о том, как он, Паприка и Инк пострадали от рук Андайн, обрушившись на него все разом. Он тяжело прислонился к кухонной стойке, резко дыша от испуга, когда воспоминания впились в его череп. Некоторые из них были его собственными. Другие были отголосками мучений тех, кто был ему особенно дорог. Хоррор видел каждую сломанную кость и каждый порез, полученные Паприкой в результате "тренировок" Андайн, которые завершились срывом, когда он закричал, что больше не может этого выносить и отказался от своей мечты служить в Королевской Страже (мечты, которая была разрушена безвозвратно благодаря жестокой Королеве). Он увидел Инка с перерезанным горлом и копьем в груди, протягивающего руку в слабой попытке помочь Киллеру, содрогавшемуся на полу тронного зала по мере того, как в него вводили все больше и больше Подавителя Решимости. Он видел, как Андайн вырвала его глаз из глазницы и оставила умирать со словами, что его жизнь стоит того, чтобы заплатить за их спасение. Противоречивые чувства Хоррора переросли в чистое желание найти способ остановить Андайн. Навсегда. Найтмер бесшумно вернулся в свой кабинет. (Найтмер считал, что никогда не покидал кабинета). Через несколько минут перед ним появился Хоррор. Его взгляд был отстраненным, словно затуманенным, но в нем светилась ярость. – Ты прав, – тон Хоррора был неестественно ровным. – Она должна умереть. Найтмер улыбнулся. Найтмер отшатнулся. Его щупальца дернулись назад, выгнувшись дугой за его спиной, и напряглись, чтобы оставить как можно большее расстояние между ним и его подчиненными. Он даже отступил назад, увеличивая расстояние между ними. И все же какая-то его часть хотела идти вперед. Хотела сделать выпад и убрать неблагодарную пешку, переступившую границы дозволенного. Кросс был в долгу перед Найтмером, как и Инк с остальными. Вся Банда была в долгу перед Найтмером. Найтмер владел ими. Когда Найтмер начал воспринимать Банду как собственность? Нет. Нет. Это было неправильно. Он так не думал. Его рекруты не были тем, чем можно управлять и манипулировать ради собственной выгоды. Найтмер не был Испорчен. С ним все было в порядке. Это Мультивселенная была не в порядке. В Мультивселенной нарушилось равновесие. Вот почему в ней было недостаточно Негатива… Вот только негативных АВ было больше, чем позитивных. Вот только монстры постоянно умирали, вызывая еще больше страха, горя и отчаяния у выживших. Вот только все знали, что Мультивселенная опасна и ее обитатели страдают. Вот только Дрим изо всех сил боролся с Найтмером, вместо того, чтобы побеждать, как это было бы в Мультивселенной, где Позитива больше, чем Негатива. Негатива было не так уж мало. Его было слишком много. Найтмер не поддерживал баланс. Он разрушал его. Как и Порча. Когда Найтмер застыл на месте, его Банда собрала все свое мужество… Ведь что может быть лучше для противостояния всепоглощающему страху, чем храбрость? – Когда Инк был болен, его выздоровление замедлилось не из-за Негатива, – сказал Кросс, парадоксальным образом обретя спокойствие, в то время как Найтмер утратил свое собственное. Его голос был мягким, но в нем слышались нотки непреклонной стали. – Он пытался исцелить тебя, Босс. Инк был Целителем. Он был Целителем и сосудом для Защитника. (Или был им самим? Может ли он быть самим Защитником? Может, Найтмер еще больше ошибался в нем, как и во всем остальном?) Инк мог восстанавливать коды и мог прикасаться к Найтмеру. Он был мягким пацифистом, способным на невозможное. Инк не был даром для Найтмера. Он не был доказательством того, что Найтмер прав. Он был доказательством того, что Найтмер ошибался, потому что Инк должен был (исцелить его) остановить его. Найтмер почувствовал, как что-то сжалось в его груди. Это не было больно, но напугало его настолько, что он вздрогнул. И несмотря на угрозу, которую представлял собой Найтмер, несмотря на манипуляции, приказы и ошибки, несмотря на то, что он сделал с Инком и Хоррором, несмотря на все… Банда осталась. Они не сбежали. Они не сдались. Нельзя сказать, что они боялись его. Они боялись за него. Наряду с гневом аура Кросса выражала беспокойство за себя и остальных, включая Найтмера. Ужас Даста смягчался хрупкой надеждой на то, что все еще может быть хорошо. Тревога Киллера по поводу того, что он только что узнал, сочеталась со стойким доверием к своему боссу. А Хоррор шагнул вперед и протянул руку (готовый утешить), и его аура ужалила Найтмера своей решимостью помочь и поддержать. Как сделал бы Инк. Как пытался Дрим? – Босс… – Брат… – …Позволь мне помочь тебе. Найтмер резко развернулся и скрылся через портал. Он не появился в Дримтейле, как намеревался. Вместо этого он врезался во что-то во тьме и остался там, паря в Бездне. Найтмер бился о барьер вокруг себя, отчаянно пытаясь выбраться, убежать, но его усилия ни к чему не привели. Раздражение Найтмера сменилась растерянностью, и он внимательнее изучил ситуацию. Это не было случайностью. Его держали здесь. В конечном итоге он мог бы вырваться, но в данный момент он находился в ловушке. Кто-то запер его между мирами. Core!Фриск не мог его удержать. Инк не знал о таком способе использования кодов и никогда не стал бы держать кого-либо в ловушке в пустоте. Тогда кто? (Коды, удерживающие Найтмера в ловушке, мигали красными и синими помехами). Это не имело значения. Это промежуточное пространство не удержит Найтмера надолго. Он выберется наружу. Снаружи Инк был одинок в своем отчаянии, попав в плен благодаря сознательному решению Найтмера не вмешиваться. Снаружи Банда Найтмера боялась его возвращения, их ужас был настолько велик, что пробивался сквозь барьеры между мирами, даже если он был немного приглушен, и Найтмер не мог определить точную причину. Снаружи Найтмер причинял боль, боль и еще раз боль, настаивая на том, что он поступает правильно. Но он не поступал правильно. Он никогда не поступал правильно. Он делал только хуже. Стоит ли ему уходить? Почему бы не остаться? Почему бы не остаться? П̷о̷ч̷е̷м̷у̷ ̷б̷ы̷ ̷н̷е̷ ̷о̷с̷т̷а̷т̷ь̷с̷я̷?̷***
Кросс постарался не вздрогнуть, когда Даст подавил крик, прикрыв рот шарфом. Его приглушенные всхлипы перешли в смех, а по щекам потекли слезы: – Черт возьми, нам конец. – Вовсе нет, – огрызнулся Хоррор. – Босс знает, что он Испорчен! – истерично воскликнул Даст, все еще смеясь. – Он знает, и он знает, что мы знали. Неизвестно, каким он будет, когда вернется. Он может быть самим собой, а может быть настолько зол, что полностью Испортится, ворвется обратно и убьет нас. Вы все его видели. Он почти потерял контроль. Он чуть не проткнул Кросса своими щупальцами… Хоррор схватил Даста за плечи, заземляя его, и твердо произнес: – Даст, нам нужно идти. Собери вещи. Даст тяжело вздохнул и исчез через короткий путь. Киллер безучастно смотрел на то место, откуда он исчез. Он медленно раскачивался из стороны в сторону, словно под музыку, слышную только ему: – Разве мы не должны попытаться помочь Боссу? – Мы так и сделаем, – ответил Кросс раньше Хоррора, потому что, как бы он ни злился на Найтмера, он знал (или, по крайней мере, смел надеяться), что его поступки зависят не только от него. – Но он может быть не в себе, когда вернется сюда. «И мы не сможем помочь ему, если его Испорченная форма убьет нас», – не стал уточнять Кросс. – Ох… – пробормотал Киллер с наигранной безмятежностью. – Ха. Я… тоже Испорчен? Так вот почему… я н-не могу?.. – Эй, – Кросс подошел к нему вплотную и положил руки на щеки Киллера, заставляя его встретиться с ним взглядом. – Ты в порядке. Мы с тобой. Не психуй сейчас, ладно? – Немнооожко поздновато, – отстраненно произнес Киллер, неопределенно взмахнув рукой. Вновь появился Даст и дрожащими руками раздал припасы. У Кросса уже был ранец, который он подготовил в поход за Инком. Он аккуратно положил еще немного припасов к одежде Шилда, которую захватил для Инка, и надежно закрыл сумку, пока Даст бормотал: – Я собрал кое-какие вещи, но мы не готовились к этому…. Ладно, ладно. Ты прав, Папс. Мы должны были подготовиться к этому. Но теперь уже поздно, – он в отчаянии обратился к Кроссу за указаниями. – Куда мы пойдем, пока Босс не остынет? Остынет ли он вообще? – В Хоррортейл, – жестко сказал Кросс. Он поймал встревоженный взгляд Хоррора и заставил себя продолжать говорить. – Послушайте, это наш лучший шанс и нам возможно придется… защищать его в любом случае. Мне неприятно это говорить, но программисты вроде Кора могут блокировать других. Инк должен уметь делать то же самое. Так что мы найдем Инка и попросим его на всякий случай не пускать Найтмера. Потом мы выясним, что происходит с Боссом и посмотрим, сможет ли Инк… помочь… ему. Кросс замолчал, почувствовав позади себя холод. Огоньки глаз Хоррора исчезли, а глазницы расширились. Киллер начал отчаянно хихикать, словно пытаясь не закричать. У Даста снова началась гипервентиляция. Кросс медленно повернулся и увидел неестественный белый разрыв в стене. Сквозь этот разрыв виднелся один светящийся желтый огонек глаза и часть окровавленного, разбитого черного черепа. Мгновение этот огонек обшаривал комнату, слегка затухая, словно разочарованный тем, что он увидел (или не увидел). Огонек глаза остановился на Кроссе и заглючил, сжимаясь в яростную щель, но через мгновение вернулся к более круглой и спокойной форме, словно его владелец сделал успокаивающий вдох, чтобы не дать себе разорвать все вокруг в клочья. Кросс не успел даже попытаться осмыслить увиденное, как улыбка растянулась вширь, почти заполнив прореху в пространстве, и Разрушитель заговорил: – Нашел… ̷ ̷т̷-̷т̷е̷бя… Вор. Боль пронзила череп Кросса, когда Эррор заговорил, словно его голос вбивал металлические колья в его череп. Он был не единственным, кто кричал от боли, а Киллер пошатнулся, как будто вот-вот упадет в обморок. Кросс думал, что Разрушитель не способен воспроизвести речь. Однако он говорил вполне понятно, хотя и немного медленно (и с неестественной интонацией, которая постоянно меняла тональность и эмоции, как глючный аудиофайл). Кроссу было о чем беспокоиться, кроме нестабильной способности Эррора к общению. Он спокойно попытался открыть портал за пределы мира. Тот зашипел и лопнул с глухим хлопком, едва успев сформироваться. Они оказались в ловушке АВ Замка, и на этот раз Найтмеру было не до Эррора. Эррор знал это. Он наблюдал за ними, специально дожидаясь, пока Найтмер уйдет. Не сводя глаз с Эррора, Кросс невозмутимо призвал фиолетовый нож: – Бегите. Никто из Банды не двинулся с места. Все они застыли в шоке, глядя на Разрушителя. Безумно улыбаясь, Эррор схватился за края своего портала и широко распахнул его. – БЕГИТЕ! – закричал Кросс и метнул в Эррора нож. Он отскочил от Эррора, будто это была всего лишь пластиковая игрушка, но это заставило его приостановиться на достаточное время. Даст ухватился за Хоррора и Киллера, а Киллер – за Кросса. Задыхаясь от натуги, Даст потащил их всех за собой через короткий путь. Этого было недостаточно. Они сбежали из вестибюля, но не могли сбежать из мира. Или от Разрушителя. Смех Эррора эхом разносился по коридорам Замка Найтмера, становясь все громче и радостнее по мере его приближения. Кросс понял, что Эррор шагнул внутрь, потому что все окна в Замке разом разбились вдребезги. Осколки стекла разлетелись по коридору перед ними, обрушившись на них ледяным дождем, вынуждая их прикрывать лица. Однако камень устоял, хотя и дрожал, и из него сыпались кусочки гравия. Казалось, что сам воздух вибрирует на грани частоты, способной раздробить камень в пыль. Это было далеко от обычного неудержимого разрушения Эррора, но опять же, иногда ему нравилось сначала выслеживать определенных Сансов, прежде чем разрушить мир. Это был один из таких случаев. Смех Эррора раздавался со всех сторон вокруг Банды, тяжелый и всеобъемлющий, словно он был самим воздухом. Постепенно смех сменился тихим и угрожающим гудением Эррора, эхом разносившимся по окружающим залам, не давая определить его фактическое местоположение. Вскоре к гудению добавился еще один не поддающийся отслеживанию звук. Кросс услышал шаги. Их громкость и расположение были неправдоподобными, они беспорядочно нарастали и стихали, словно глючащий звук, и не давали никакого представления о том, приближается ли Эррор. Шаги были медленными и методичными, как будто Эррор знал, что им не уйти. Они и не могли уйти. – Кросс? – проворчал Киллер. – Ты можешь создать портал в любое время. Отправь нас в Хоррортейл. Или в Одержимость. Или в проклятый Звездами Кэндитейл. Привередничать не стану. – Я не могу, – прошипел Кросс. – Думаю, он не дает мне уйти. «Он также не дает Боссу вернуться?» Лицо Киллера вытянулось: – Ты, должно быть, шутишь… С другой стороны стены раздался негромкий стук. На этот раз Дасту удалось схватить только Киллера. Кросс успел почувствовать облегчение за кратчайшую микросекунду до того, как стену разорвало с неестественным визгом, похожим скорее на сбой электроники, чем на звук ломающегося камня. Кросс услышал далекий крик боли Даста. Хоррор отпихнул Кросса от рухнувшего камня и потащил его за собой по коридору в сторону столовой. Там был еще один короткий путь. Пока что. Тот, которым только что воспользовался Даст, исчез. Неужели Эррор уничтожил его? Они не успели далеко уйти. Камень под ними разлетелся вдребезги, сбив их с ног. Кросс услышал глухой стук, словно что-то ударилось о камень, и вскрик боли Хоррора, переходящий в ошеломленный стон. Кросс приподнялся, лихорадочно оглядываясь в поисках Хоррора, и с облегчением увидел, что под его черепом нет крови. Кросс опустился на колени рядом с ним, но тут же отшатнулся назад: синие нити набросились на него, как извивающиеся гадюки. Эррор полностью игнорировал Хоррора. Он прошел мимо него, неуверенно пошатываясь, и направился к Кроссу. Эррор даже покачнулся, чуть не повалившись набок, пока не врезался плечом в стену, но все равно продолжал идти вперед. Он казался почти пьяным. Или больным. Кросс заставил себя подняться на ноги и остался стоять на месте. Несмотря на то, что он знал, что у него нет ни единого шанса, он не мог оставить Хоррора на произвол судьбы. Он отчаянно пытался придумать какой-нибудь способ замедлить Эррора, когда Разрушитель остановился в нескольких футах от него. Немигающие, глючащие огоньки глаз Эррора не отрывались от лица Кросса. Казалось, он изучает его, словно решая сложнейшую головоломку. Неожиданно выражение лица Эррора изменилось, и он смерил Кросса взглядом, полным презрения. И тут же его настроение сменилось вновь: из глазниц потекла кровь, а ухмылка растянулась невероятно широко, обнажив острые окровавленные зубы: – Он ̷ ̷с̷-̷с̷п̷асет тебя. Синие нити пробили камень под ногами Кросса. Он попытался увернуться, но они обвились вокруг его ног, лишив равновесия. Подбородок Кросса ударился о каменный пол, челюсть пронзила боль, а зрение поплыло. Что-то вцепилось в руку Кросса, и он открыл глазницы, чтобы встретить перепуганный взгляд Хоррора. Одной рукой он держал его руку, другой схватился за кость, глубоко вонзившуюся в камень, в отчаянной попытке удержать их обоих на месте. Кросс запоздало осознал, что его ноги оторвались от пола, поднятые нитями Эррора. Нити вели к белому порталу. – Я не могу… разрезать их, – задыхался Хоррор. На его лбу выступили капельки пота, тело дрожало от напряжения, но он отказывался отпускать Кросса. Эррор наблюдал за их усилиями с безмятежной улыбкой, зная, что в отличие от прошлого раза, никто не поспешит вмешаться. Но хрупкого терпения Эррора надолго не хватит. Ему нужен был Кросс. Он его получит. Хоррор его не волновал. Учитывая, что нападавшим был сам Разрушитель, достаточно будет одного удара, чтобы Хоррор превратился в пыль. – Прости, – прошептал Кросс. Он призвал фиолетовый нож и вонзил его в руку Хоррора, нанеся ему наименьший урон, на который был способен. Этого оказалось достаточно. Хоррор вздрогнул, вскрикнув от боли и отчаяния, его пальцы свело судорогой, и он непроизвольно отпустил Кросса. Он рванулся вперед с очередным мучительным криком, пытаясь снова схватить Кросса, но было уже поздно. Кросса потащило назад. У него не было времени сопротивляться, прежде чем его оторвали от земли, позволив испытать краткий миг тошнотворной невесомости, пока не швырнули в Анти-пустоту. Он повис в пустом белом пространстве, нити, взметнувшись вверх, обвились вокруг его рук и шеи, демонстрируя его Хоррору, словно марионетку. Эррор прошел сквозь портал и безмятежно улыбнулся Хоррору, огни его глаз расширились, а сердцевины их сжались в яростные точки: – Отдай ̷ ̷м̷-̷м̷н̷е моего Защитника Создания. Он захлопнул портал.