***
Инку уже порядком надоело просыпаться в больнице. Бледно-голубой потолок над ним был не самым худшим вариантом того, что он мог бы увидеть при пробуждении, но это не отменяло того факта, что его снова накачали успокоительным. Он должен был понять, что ему не просто не повезло с капельницей в другой больнице и в ней оказалось успокоительное. Нейтрализатор был не единственным, что скрывалось под гипсом. Учитывая, что в Омега-таймлайне работали одни из лучших умов Мультивселенной, привести в действие устройство, вырубившее Инка, могло что угодно. В зависимости от намерений Ученых можно было использовать биение его души, фразу, даже дистанционное срабатывание или импульс чужой магии. Важно было лишь то, что устройство сдерживало Инка и лишало его сознания, прежде чем он успевал начать действовать или попытаться сбежать. Какие еще ловушки они спрятали на («или, – подумал он с немалой долей тошноты, – в») Инке, чтобы не дать ему даже попытаться освободиться или обратиться за помощью? Он не узнает, пока они не активируются. Инк хотел доказать, что он не представляет угрозы, но ему хотелось вцепиться когтями в гипс и разорвать его в клочья. Он должен был держать себя в руках, чтобы не осуществить свои намерения, и это раздражало все больше. Он попытался сосредоточиться и быть благодарным за то, что он все еще не в лаборатории. Вместо этого ему хотелось закричать до хрипоты и что-нибудь швырнуть. Но если он это сделает, успокоительное снова сработает. Инк сделал успокаивающий вдох, посмотрел направо и увидел Гено в его обычном кресле. Его лицо было напряженным и казалось, что он не спал уже много лет. Рядом с ним сидел Калор. Обычный для многих Сансов непринужденный фасад, используемый для отвлечения внимания окружающих, исчез, оставив после себя строгий холодный образ Судьи. Калор был предельно серьезен. Инк услышал крики снаружи и приближающиеся гулкие шаги. Он затаил дыхание, но они прошли мимо двери, а не ворвались внутрь. – Что случилось? – Инк вцепился пальцами здоровой руки в простыню. Цветное пламя в черепе Калора яростно затрепетало в воздухе: – В Лаборатории Небоскреба произошел взрыв и пожар. Видимо, одно из энергетических ядер вышло из строя. Холодный ужас охватил душу Инка, но он отбросил свои эмоции в сторону и заставил себя сесть, опираясь на здоровую руку: – Врачам нужна помощь? Сколько раненых? Калор сделал паузу. – Это не твоя забота… Он даже не закончил фразу, но эти слова сразу напомнили Инку о запретах Найтмера на использование зеленой магии. Излишне говорить, что он этого не оценил. – Я Целитель, – резко перебил его Инк. – Я владею зеленой магией. Позволь мне помочь. Калор попытался скрыть это, но было ясно, что он не ожидал от Инка такой реакции. – Ты ранен. – Я могу исцелить себя настолько, чтобы передвигаться, – упрямо сказал Инк. Огонек глаза Калора мигал между насыщенным синим и теплым зеленым. – …Я спрошу. Только когда Калор вышел, Инк осмелился оглянуться на Гено. Он быстро взмахнул рукой, и Гено подошел ближе, взял Инка за руку и позволил его змеям незаметно скользнуть по рукавам в свой красный шарф. Они сделали это с такой легкостью, что Инк догадался, что они уже не раз переходили с места на место, пока он был без сознания. – Где Астер? – спросил Инк тихим дрожащим голосом. Гено не мог встретиться с ним взглядом: – Взрыв произошел в его лаборатории. Они думают, что он был внутри. Инк зажмурил глазницы. Ни слезинки не пролилось, пока он всеми силами старался сохранить самообладание. – Причиной взрыва было Ядро? Гено схватился за шарф, как это делал Даст, когда был расстроен: – Мне не сказали. Если это было так, то Астер мог быть в Пустоте. Если нет, то Астер был… Нет. Астер не был мертв. Инк отказывался верить в это. Он не мог поверить, что доктор Фелл причинит вред своим же сотрудникам, но время было выбрано слишком удачно, чтобы "случайный" взрыв мог быть простым совпадением. Они напали на Астера. (Астер не умер.) Инк не хотел думать о том, что они могут причинить вред Астеру, но они это сделали. И теперь под перекрестным огнем вместе с Астером (из-за Инка) пострадало еще столько людей. Инк перестал думать об этом и цеплялся за надежду, хотя его вера в то, что Омега-таймлайн проявит хоть какое-то милосердие, все больше ослабевала. – Пожалуйста, будь осторожен. Они не пустят тебя со мной в реанимацию. Не позволяй им никуда себя увести и не верь им, если они скажут, что меня перевели в другую больницу, – он судорожно вздохнул, но держал свои эмоции под контролем. – Я не могу потерять и тебя тоже. Глазница Гено расширилась, а зрачок вспыхнул красным светом. Он коротко кивнул: – Не потеряешь. Я обещаю. Калор вернулся быстрее, чем они ожидали, прервав их разговор: – Я уберу ограничитель магии, но только его. Попробуй что-нибудь сделать, и он снова включится. Несмотря на то, что похитители могли легко забрать это предложение, Инк не мог оставить свои мысли при себе: – Вы и впрямь думаете обо мне только худшее, да? – Мы готовимся к худшему, – кратко ответил Калор. Дыхание Инка оставалось замедленным. Его глазницы были пустыми и темными. Его личные эмоции и мысли были тщательно отброшены в сторону в пользу действий, за исключением одной последней резкой, беспощадной истины: – Твой босс, возможно, только что взорвал часть своей собственной лаборатории, чтобы убрать монстра, который мне помогал, убив при этом еще нескольких. Так что, пожалуйста, не пытайся сейчас заливать мне эту чушь про "моральное превосходство". Суровое выражение лица Калора дрогнуло. Этого было достаточно, чтобы сказать Инку, что его обвинение может иметь какой-то вес. Калор тоже это понимал. Он первым отвел взгляд. В палату поспешили две медсестры и, не теряя времени, сняли с Инка гипс. Они были осторожны, но работали быстро, едва спросив, не кружится ли у него голова и не больно ли ему. Их поспешность подтверждала не только то, что под гипсом действительно находится нейтрализатор магии, но и то, что в данный момент они отчаянно нуждались в каждом Целителе. По тому, с каким возмущением одна из медсестер поглядывала на гипс, можно было предположить, что им только что рассказали о том, что под ним спрятано. Инк не мог не задаться вопросом, что бы произошло, если бы он попал сюда в качестве Шилда. Он бы уже был там, помогая раненым. С другой стороны, взрыва, скорее всего, вообще не произошло бы, если бы он появился в качестве Санса в фиолетовом плаще, друга Астера. «Астер. Не. Мертв». Гипс сняли, обнажив порезанную и сломанную правую ногу Инка. Вокруг костей, чуть выше стопы, были надеты два браслета, похожие на наручники, один серебряный, другой золотой. Серебряный браслет выглядел как тонкая металлическая лента с мигающим огоньком, а золотой был гораздо толще в обоих измерениях и напоминал кандалы, висевшие на стенах темниц Замка. На нем также мигал индикатор, показывая, что устройство работает. Серебряный браслет сняли, оставив на месте золотой. Та же медсестра бросила на него полный отвращения взгляд, но не тронула. Инк подумал, не предупредили ли медсестер, чтобы они не трогали блокиратор кодов, а то мало ли что. Инка больше беспокоила верхняя часть ноги, которая также освободилась от гипса. На бедре виднелся небольшой шрам от разреза. «Внутри бедра есть что-то, что вводит мне успокоительное, не так ли?» Инк был слишком сосредоточен, чтобы почувствовать тошноту или страх. Он ничего не сказал о шраме, чувствуя, как к нему возвращается магия. Коды оставались вне пределов его досягаемости. Под присмотром Калора Инк вылечил себя настолько, что мог ходить и пользоваться обеими руками. Он старался не думать о том, не сломают ли их снова, если он "переступит черту". «Они всадили мне что-то в ногу, чтобы вырубить меня. Они взорвали свое собственное здание и ранили своих людей только для того, чтобы добраться до Астера. Астер пропал». Инк сохранял спокойствие только потому, что возникла чрезвычайная ситуация. Он не был уверен, что будет делать, когда все закончится. Магия бурлила в его костях, черная и зеленая. Он не позволял ей вырваться наружу. Его реакция после того, как все закончится, может быть плохой. Но если бы они попытались помешать ему лечить сейчас, реакция была бы еще хуже. Одна из медсестер взяла принесенный ею черный ортез и обернулась к нему. Ее взгляд упал на зажившую ногу Инка, и она замерла. Переведя взгляд с ноги Инка на его светящиеся огоньки глаз, она молча надела ортез на его ногу. Ортез доходил до колена, позволяя слегка сгибать ногу, в то время как стопа и лодыжка оставались в основном неподвижными. На левое запястье Инка был надет такой же черный бандаж. С помощью Гено Инк выпрямился. Он сделал несколько неуверенных шагов и почувствовал лишь легкое напряжение в груди и ноге. Кости все еще побаливали, но он мог двигаться. Доктор Ториэль встретила их в коридоре. Если она и удивилась, что Инк уже на ногах, то не показала этого. На это не было времени. Все больницы были переполнены. Шепот врачей, мимо которых они проходили, сообщил ему, что пожар охватил часть Небоскреба, вызвав еще несколько аварий, когда пламя перекинулось на различные исследовательские лаборатории. Инк задумался, было ли такое широкое распространение разрушений сделано специально, чтобы создать впечатление, что Астер не был конкретной целью, или же ответственные за это использовали поджог, чтобы скрыть что-то еще. Доктор Ториэль быстро провела Инка, Гено и Калора через всю больницу в наскоро оборудованное отделение неотложной помощи, на ходу сообщая Инку последние новости: – Прежде чем доставить сюда пациентов, медики на месте распределили их по группам. Все наши Целители работают с тяжелоранеными. Ты когда-нибудь терял кого-то, кого пытался вылечить? Постороннему этот вопрос мог показаться жестоким, но Инк понимал, почему она его задала. Зеленая магия позволяла Целителям держать чью-то жизнь в своих руках, иногда в буквальном смысле, когда их магии синхронизировались, и потеря этой связи могла быть сокрушительной для того, кто не был обучен справляться с этим. Если бы у Инка случился срыв, он стал бы таким же бесполезным, как и с включенным нейтрализатором. Инк вспомнил нападение на Хоррортейл и то ощущение, когда разбилась душа Сноудрейка. Его собственная душа болела. – Да. Ториэль оставалась сосредоточенной и деловитой: – Твои друзья должны остаться снаружи. Инк уже чувствовал раненых. Гено заметил его выражение, и настороженность исчезла с его лица. Инк даже не подумал о том, что вся эта ситуация может быть очередной уловкой, чтобы он остался один. Это не было уловкой. Инк хотел бы, чтобы это было так. Ведь если бы нападение было ненастоящим, никто бы больше не пострадал. Если бы это было не по-настоящему, Астер все еще был бы… Астер все еще был бы здесь. «Астер не умер». Гено схватил Калора за плечо: – Нет проблем! Мы можем поболтать. Калор выглядел не слишком довольным, но не пытался спорить, когда доктор Ториэль повела Инка в отделение неотложной помощи. – Те, кто требует немедленного внимания, отмечены зеленым цветом Целителей, – тихо пояснила Ториэль Инку, как только дверь закрылась. – Небесно-голубой – ходячие раненые. Солнечно-желтый – стабильны, но могут нуждаться в дальнейшем лечении. Сосредоточься на зеленом. С этим напутствием Инк оказался в центре царившего в больнице организованного хаоса. Раненых было так много, что за пределами главного корпуса был установлен шатер неотложной медицинской помощи. Раненые лежали рядами на койках и матах, на лбу или щеках у них были отметки, указывающие на степень ранения. Большинство из них были ходячими ранеными, но слишком многие были зелеными, между которыми метались по шатру врачи, санитары и Целители. Насколько сильно Лаборатория пострадала от пожара? «Сосредоточься. Пациенты нуждаются в помощи». Инк не застыл и не дрогнул от вида и запахов. Здесь было так много монстров и людей, которым требовалась помощь (так много крови, пролитой магии и пыли), но он оставался спокоен. Это было проще, чем видеть Хоррора в таком состоянии и думать об Астере (необходимая отстраненность для того, чтобы сделать то, что нужно сделать). Любое горе и сожаление оставались в стороне, чтобы пережить позже. Инк подошел к первой попавшейся зеленой метке – Азгору с перебинтованной грудью. Сканирование показало, что его ОЗ неуклонно снижаются. Что-то металлическое и острое пронзило его насквозь, чуть не задев душу. Он был едва в сознании. Его глаза лишь чуть-чуть приоткрылись, когда Инк коснулся его руки, продемонстрировав расфокусированные радужки. – Я с тобой, – пробормотал Инк. Его зеленая магия материализовалась по его зову. Она легко синхронизировалась с магией Ученого, поддерживая стабильность его души, пока Инк применял зеленую магию. Это принесло странное чувство облегчения. Не все, что делал Инк, было связано с кодами. Он по-прежнему мог помочь и без них. На исцеление раны ушло меньше минуты. Инк сделал последнее сканирование, махнул медсестре и перешел к следующему монстру в очереди. Это была Андайн. Может, ее Роль и сменилась на Ученого, но страсть и решимость остались прежними. Ее туловище было практически разорвано надвое, а по краям уже начала появляться пыль. Вероятно, ее собственная Решимость помогла ей выжить. Инк синхронизировал их магию и с такой же твердостью поддерживал ее. Ее тело плавно восстановилось. Она открыла глаз, когда Инк двинулся дальше. Папирус лежал на койке, его красный шарф все еще был на шее. На его черепе была большая трещина от лобной кости до затылочной. На койке под его головой рассыпались пылинки. Инк не дрогнул. Он залечил раздробленную кость и продолжил путь. Десять монстров спустя Инк наконец понял, что другие заметили его прогресс. Несколько медсестер и менее тяжелых пациентов в шоке уставились на него, пока врач не рявкнул на медсестер, чтобы те прекратили пялиться. Инк проигнорировал их и перешел к следующему пациенту. Было так много ран. Столько всего нужно было вылечить. Если бы у него был доступ к кодам, он мог бы попытаться исцелить сразу нескольких. А может быть, он мог бы сделать это с помощью одной только зеленой магии, но сейчас было не время для экспериментов. Если он израсходует слишком много энергии слишком быстро, то многие пациенты останутся на произвол судьбы. Инк сделает все, что только сможет. Инк исцелил следующего монстра. И следующего. Затем он исцелил человека-Ученого. Хорошо, что он перестал обращать внимание на увечья, иначе он мог бы дрогнуть при виде его ран. Но времени на переживания не было. Нужно было продолжать лечить всех, кого можно. Возможно, среди раненых был и Астер. Может быть, они не заметили его в хаосе. А может быть, Астера вообще не было, чтобы его исцелять… Инк почувствовал холод. Он почувствовал источник. Успокоительное помешало бы его работе, поэтому он добавил в него зеленую магию, рассеяв ненужную дозу. Взяв скальпель, он сделал надрез на бедренной кости и пальцами извлек устройство из ноги. Было неприятно и немного щипало, но это его не волновало. Он бросил устройство в контейнер для опасных материалов, залечил рану и пошел дальше. На заднем плане раздавались громкие голоса. Инк проверил, нет ли опасности и, не обнаружив ее, продолжил работу. Тут его схватили за руку, и он поднял глаза на взрослого Чару в лабораторном халате. У него не было зеленой метки. Его цвет был небесно-голубым, предназначенным для ходячих раненых. – Пожалуйста, помоги моему брату, – взмолился Ученый Чара. Это привлекло внимание Инка. Он позволил Чаре оттащить его к койке у стены шатра. Братом Ученого Чары был Азриэль. В отличие от многих Азриэлей, он тоже дожил до зрелого возраста. На нем не было лабораторного снаряжения, в отличие от большинства пациентов. Видимо, во время нападения он навещал своего брата на его работе. Его тело по краям было покрыто пылью. Его метка была черной. Магия Инка связала душу Азриэля, и он синхронизировал их магию, подстраиваясь под слабый ритм души своего пациента. Рука вцепилась в его плечо, и тихий голос прошептал, чтобы Инк не тратил свою энергию. Обладатель этого голоса попытался отвести его в сторону, но Инк не обратил на него внимания, как и на гневные возражения Ученого Чары. Ничто не имело значения, кроме пациента. Душа Азриэля не разрушилась. Его тело затвердело, и он зашевелился, открыв растерянные и усталые глаза. Кто-то ахнул. – Звезды небесные, он исцелил его, – медсестра Фриск была потрясена. Ученый Чара разрыдался и обнял брата. Инку тоже хотелось плакать. Но он не стал этого делать, потому что в его помощи нуждались другие пациенты. Он пошел дальше. Инк не понимал, почему черные метки остались без внимания. Он ходил к ним, как и к зеленым, и продолжал лечить. Многие пациенты были с порезами. Многие были обожжены. У многих были сломаны кости. Инк исцелял их. Врачи и медсестры заметили его прогресс. Они работали над удалением осколков и сора из ран до прихода Инка. Он сканировал своих пациентов, чтобы убедиться в этом. Он продолжал лечить. Одним из следующих пациентов был Гастер, похожий на Астера. Это был не Астер. Астера здесь не было. (Астер не был мертв.) Проколы в черепе Гастера были залечены. Инк пошел дальше. Он лечил. И лечил. И лечил. Инк продолжал исцелять, пока кто-то еще не схватил его за руку. Поскольку в прошлый раз Ученый Чара направил его к пациенту, которому требовалась помощь, он приостановился и поднял глаза на владельца этой руки в поисках указаний. Это был Меттик. Он выглядел удрученным: – Дорогой, тебе нужно отдохнуть. Инк бесстрастно посмотрел на него и отдернул руку. Здесь еще были пациенты, которым требовалась помощь. Рядом раздавались громкие голоса, эхом отдававшиеся в голове, и что-то несколько раз обвилось вокруг него. Инк был слишком измучен, чтобы кричать. Он боролся с крепкой хваткой щупалец Найтмера, а его душа бешено колотилась в грудной клетке. Он мог продолжать исцеление. Были люди, которые нуждались в его помощи. Он мог помочь им. Почему Найтмер не понимал? Почему он останавливал его? Почему Найтмер решал, кому умереть? Неужели кости Инка снова будут сломаны? Это не остановит его. Он не позволит этому остановить его. Голос, кричавший на него, принадлежал не Найтмеру. – Остановись, Целитель! – резко скомандовал Меттик. – Ты вредишь себе. Инк моргнул и посмотрел на свою душу. Она выглядела так же, как и обычно – потрескавшаяся и выщербленная. Меттик ахнул и что-то настойчиво сказал, но Инк не расслышал из-за звона в голове. Ох. Это было нехорошо. Это не имело значения. Было еще много раненых. Инк попытался вырваться и вылечить их. Меттик удержал его: – Целитель, хватит! Этого было недостаточно. Раненые еще были. – Я знаю, дорогой. Я знаю. Хватка Меттика больше не казалась сдерживающей. В ней чувствовалось отчаяние, как и в его голосе. Меттику хотелось плакать. Инку хотелось плакать. Но они не могли плакать, потому что это никому не поможет. Это никого не вернет. Откуда взялись все эти монстры? Почему они собрались вокруг Инка, словно преграждая ему путь? Почему некоторые из них выглядели такими расстроенными? Он сделал что-то не так? Они собирались навредить ему? Он заслужил это. Эти люди пострадали, а Астер исчез из-за него. Инк боролся с руками Меттика и со слезами, которые грозили пролиться. Что-то сомкнулось вокруг его запястья, и магия забурлила в его костях, не в силах вырваться наружу. Инк не был уверен, что у него хватит сил вырваться. Его конечности были холодными, онемевшими и тяжелыми, как будто они были едва связаны с его телом, а в голове стучало почти так же ужасно, как и в душе. – Что ты делаешь?! – крикнул другой медик. О его профессии можно было догадаться по униформе. – Он может исцелить больше… – Он здесь уже четырнадцать часов! – огрызнулся в ответ Меттик. Доктор Ториэль встала между ними, повернувшись к другому медику с выражением спокойной ярости на лице, и дальше Инк опомнился уже в главном корпусе госпиталя. Инк вяло моргнул, глядя на руки, которые помогали ему идти, и поднял глаза на Калора. Он уже не выглядел агрессивным или раздраженным. Он выглядел так, как иногда выглядел Кросс. Ха. Это выражение могло быть только чувством вины. – Давай, – мягко подтолкнул Калор. Инк сделал несколько шагов вместе с ним, прежде чем вспомнил, что Калор ему не союзник. Он отпрянул с такой силой, что вырвался из рук Калора и чуть не врезался в стену. Прислонившись к стене, Инк… в общем-то, не очень соображал, что делает. Он знал только, что устал и замерз, а это не самое лучшее сочетание для того, чтобы Калор попытался куда-то его отвести. А если бы он попытался, Инк сомневался, что смог бы его остановить. Вместо того чтобы схватить его, Калор отступил назад: – Прости. Инк понял, что Калор извиняется не только за то, что напугал его. Он смутно помнил, что Гено хотел "поболтать" с Калором. Неужели этот разговор что-то изменил? Он рискнул и неуверенно схватился за предложенную Калором руку. Калор не шевелился, позволяя Инку приспособиться, чтобы надежнее опереться на него. Было почти забавно, что обладатель шести человеческих душ и Страж Омега-таймлайна выглядит таким нерешительным. Инк полагал, что Калор просто отбросил свои предрассудки, как только признал, что ему достался Целитель, а не убийца. Несмотря ни на что, он был рад, что Калор вообще осознал это. Инк расслабился и одарил Калора дрожащей улыбкой: – С-спасибо. Его голос был еще более хриплым, чем обычно, но Калор смог его услышать. Резкие грани его пламени, казалось, сгладились и смягчились. Инк, не колеблясь, полностью положился на поддержку Калора, уверенный, что тот не даст ему упасть и не собьет с ног. Они медленно продвигались к палате Инка, но он не собирался просить инвалидное кресло. Они были нужны еще многим. – Они достали то устройство, которое ты вырезал из своей ноги, – тихо сказал Калор. – Оно было сделано так, чтобы походить на имплантат, регулирующий ОЗ, поэтому врачи не придали ему особого значения. С его помощью тебе дистанционно вводили сильное успокоительное. Инк догадывался об этом. Он посмотрел на свой ортез и подумал, не спрятано ли еще что-нибудь в блокираторе кодов, все еще надетом на его ногу. Учитывая, как решительно Доктор Фелл был настроен не дать ему уйти, он не удивился бы, если бы у него было другое, неизвестное ему применение, еще более вредоносное, чем успокоительное. В конце концов, Инк только что наглядно убедился в том, насколько безжалостным может быть Доктор Фелл Гастер. Калор открыл дверь в больничную палату Инка, и тот сразу понял, почему Гено не пришел за ним сам. Гено замер на полушаге и попытался скрыть печаль на своем лице, прежде чем Инк заметит, но не успел. Не успел он спрятать и предмет, который держал в руках. Так что Гено и не пытался. Он молча протянул его Инку: – Они нашли его среди обломков… Это был хрустальный кулон Астера. Пальцы Инка сомкнулись вокруг гладкого синего кулона, и он взял его с ладони Гено. От того, что он увидел кристалл и почувствовал его текстуру, он не стал более реальным. Мысли, которым Инк сопротивлялся последние четырнадцать часов, врезались в стены, возведенные им для того, чтобы выполнять свою работу, и его рука дрогнула. Та, что все еще была в бандаже, болела. На другой был только браслет, который снова блокировал его магию. «Я не воспользовался возможностью связаться с Бандой. Астер исчез… Я даже не подумал о том, чтобы попытаться уйти с Гено. Астер исчез… Неужели они позволили мне пользоваться магией только для того, чтобы исцелять, а теперь я снова застрял? Астер исчез… Я не могу этого сделать. Я не могу. Они навредили ему, они навредят Гено, они навредят мне. Я не могу этого сделать… Ты должен. Ты должен держать себя в руках, чтобы выбраться, спасти всех и найти Астера. Не плачь, сохраняй спокойствие. Они поймут, что ты боишься, если ты заплачешь. Астер не мертв». Дыхание Инка оставалось ровным. Он обратился к Калору таким тоном, который заставлял (умолял) его не лгать: – Что произошло на самом деле? – Кто-то использовал модифицированную бомбу на основе Ядра, – сообщил Калор. – В самых общих чертах это взрывчатка, использующая энергию, которую производит Ядро и превращающая ее в оружие. Она сработала в кабинете Астера и вызвала пожар, охвативший часть здания. Сейчас ведется расследование этого "несчастного случая". Я не могу рассказать вам больше, потому что сам не знаю всего и сомневаюсь, что мне расскажут. Но… мне искренне жаль. «Астер просто хотел помочь мне». Было больно дышать. Инк уставился в окно, пытаясь вспомнить, что в конце концов, тот, кто причинил вред Астеру, сам виноват в его состоянии и разрушениях в Небоскребе. Это был выбор конкретной личности (или нескольких) – причинить вред Астеру и своим подчиненным, чтобы добраться до него. «Астер исчез, но он не мертв. Он может быть ранен, но жив и, скорее всего, заперт в кодах». Инк цеплялся за эту надежду, потому что иначе он сломается. Он сломается, сдастся и позволит Фелл Гастеру делать все, что тот пожелает. Инк не мог сломаться сейчас. Слишком многие нуждались в том, чтобы он продолжал свой путь. Он был нужен Астеру (Инк не стал плакать по Астеру, потому что Астер не умер). Калор мог передумать, но Инк не был уверен, что это сделают другие. Стражники, которые, как он заметил, собрались за территорией больницы, точно не передумают. Он должен был выбраться отсюда. Пока не стало слишком поздно. А пока что Инк с натянутой улыбкой принял еду, которую принесла ему Доктор Ториэль. Он позволил ей осмотреть себя и в ответ на ее мягкие расспросы об его переутомлении потянул за браслет на запястье, проверяя его прочность. В отличие от того, что был на лодыжке, он бы легко порвался. Отчасти Инк понимал, что медицинский персонал надел на него еще один нейтрализатор магии, потому что он слишком сильно нагружал себя, но страх все равно оставался. Он старался не представлять себе сценарий, при котором его освобождают от ограничителя магии, чтобы лечить других, доводят до изнеможения и снова надевают ограничитель, пока он не восстановится достаточно, чтобы начать цикл заново. Если честно, то подобная тактика могла бы быть даже лучше для поддержания его усталости и сдерживания, чем успокоительное, которое он вырезал из себя. Он не мог позволить этому загнать себя в ловушку. «Я сбегу. Я найду Астера. Я спасу вас всех. Как-нибудь».***
Дэнстейл был далеко не первым случаем, когда Звездные Сансы вернулись в Омега-таймлайн с поражением. И даже не первым случаем, когда им пришлось выдержать панику и вопросы местных монстров, когда толпа окружила их после битвы, сомневаясь, победили ли они или нет. И даже не удивительно, что их задержали на несколько часов, потому что местные монстры умоляли удостовериться в том, что их защитникам действительно можно уходить. Не часто Банда Найтмера охотилась за Ядром, питавшим большинство Подземелий Мультивселенной. Они могли бы это делать, чтобы легко сеять ужас и страдания, но обычно они так не поступали. Дрим знал, что это из-за Хоррора, который категорически требовал, чтобы Ядро никогда не подвергалось саботажу или нападению. С Ядром Дэнстейла все было в порядке. Похищенные детали не привели к отключению, и Ученые восстановили его в течение тех нескольких часов, пока оставались Звездные Сансы. Никто не был убит. Единственным, кто пострадал, был Ред. Сидя в небольшой боковой комнате в здании Совета Омега-таймлайна, Дрим до сих пор не мог осознать произошедшее. Сокрушительная тяжесть неудачи пригвоздила его к креслу, и ему казалось, что на грудь давит тяжелый камень. В Дэнстейле он был практически бесполезен. Блу провел весь бой, охраняя его, вместо того, чтобы сражаться с Кроссом. Теперь Ред был в руках Банды. «Кросс сказал, что Найтмер полностью Испорчен, – боль пронзила грудь Дрима, а пальцы впились в ткань, покрывавшую его ноги. – Держись. Еще немного». Он услышал негромкий гул голоса Блу и с усилием сосредоточился на разговоре с Core!Фриском. Слушать было трудно не только потому, что Дрим отвлекся, но и потому, что, несмотря на близость Блу, его голос звучал словно издалека. Казалось, что Блу говорит по ту сторону толстого стекла. Дыхание Дрима, напротив, звучало слишком громко. – …неважно, правда ли это все или Банда только думает, что это так. Мы должны подготовиться, – говорил Блу. – Кросс считает, что Арк у нас. И намекнул, что он – Защитник. – Этого не может быть, – пробурчал Core!Фриск. – Как я мог не знать? Его страх и отчаяние должны были заставить Дрима потерять сознание. (Но этого не произошло). По голосу Core!Фриска было ясно, что он безнадежно растерян и не в состоянии принять и осознать то, что упустил. Так же, как он не мог понять и принять то, что натворил его собственный Омега-таймлайн. Именно в такие моменты Дрим вспоминал, что, несмотря на всю свою силу Core!Фриск был и всегда будет ребенком, который не может понять, почему другие поступают жестоко. – Где Доктор Фелл? – прохрипел Дрим. Core!Фриск и Блу тут же притихли, прислушиваясь к нему. – Он знает? Блу опустил взгляд на свой телефон и принялся копаться в нем. Дрим удивился, что он не завален сообщениями от его брата. Телефон Стретча, несомненно, был переполнен сообщениями от Блу. – Мы не смогли связаться ни с ним, ни с Эджем. Или с моим братом. Дрим посмотрел на настенные часы над дверью. Цифры и стрелки были слишком расплывчаты, чтобы их можно было разобрать, но он был уверен, что с момента их возвращения из Дэнстейла прошло не менее нескольких часов. – С ними все в порядке? – Я ходил к дому Эджа, но его там нет. Я не могу его найти. Или Фелл Гастера. Или Стретча. Я… я никогда не замечал, сколько у меня здесь слепых зон, – Core!Фриск поднял руку и схватился за голову, дернув себя за волосы. – Это Омега-таймлайн. Это… Это мой дом… Я не мог снова так много пропустить. Дрим видел, как он дрожит. На душе у него было тяжело, но это не было связано с эмпатической реакцией. Он должен был что-то сделать. Он знал это, но не мог заставить себя отреагировать, даже чтобы успокоить Фриска. Вместо него действовал Блу. Он приобнял Кора за плечи и притянул к себе. Core!Фриск вздрогнул и исчез из рук Блу, снова появившись возле двери: – Давайте я проверю другие места. Он быстро исчез, но не раньше, чем Дрим успел заметить слезы на его щеках. Странно, но он не чувствовал от него особого негатива. Впрочем, это было не в первый раз. Дрим должен был чувствовать эмоции людей в больницах, в парке и здесь, в здании Совета. Он должен был чувствовать гнев и боль Кросса, а также других членов Банды, когда те подкрадывались к Звездам и Реду. Вместо этого все было тусклым и далеким, кроме эмоций Блу, которые представляли собой бурлящую смесь облегчения от того, что они с Дримом не пострадали и беспокойства за Core!Фриска, Реда и всех остальных. Эмоции Блу были, но даже они были приглушены. Из-за этого Дрим чувствовал себя слепым. Эмпатические способности Дрима резко ослабли и притупились. Возможно, это не очень хороший знак. Это точно не очень хороший знак. Дрим был слишком измотан, чтобы бояться. Жужжание стало громче, и Дрим запоздало понял, что это его телефон. Он вытащил его, и тот выскользнул из его пальцев. Блу поймал телефон, увидел номер звонящего и тут же ответил. – Эдж… – Я уже знаю, – тихо и жестко перебил его Эдж. Он оборвал любой ответ или извинения, прежде чем Звездные Сансы успели произнести хоть звук. – Я больше не могу задерживать своего отца. Если вы не хотите потерять Защитника, вы должны вернуться в "Золотую Руну" прямо сейчас.***
Петли были кривыми. Эррор намеренно игнорировал это, делая очередную петлю спицей. Рука дрогнула, когда он потянул, и получившаяся петелька тоже оказалась кривой. Шапка, которую он вязал, не очень-то походила на шапку. Больше всего она напоминала слишком большой носок. Эррор старался не обращать на это внимания. Он сосредоточился на своей задаче, а не на том, чтобы уничтожить ее, чего ему так хотелось. Стремление уничтожить было всегда. Всегда. Порча хотела, чтобы он уничтожил синюю вязаную шапку, руководство по вязанию и все остальное, что оставил ему Инк, прежде чем перейти к более крупным целям. Эррор боролся с этим желанием, хотя руки его тряслись (кривые петли и оборванные нити, жалкие и отвратительные мерзости, зачем создавать, просто уничтожь, уничтожь, уничтожь, уничтожь все), а разбитый череп жутко болел. Инк вернется. Он обещал. Эррор не стал бы отправляться на его поиски (Найти Защитника Создания), потому что он уже нашел Инка. Если бы Эррор ушел, он бы уничтожил еще больше миров. А именно этого и добивалась Порча. Эррор притворился, что упрямо остается на месте и не слушает Порчу только из чувства противоречия. Это было лучше, чем признать, что он отчаянно старается не усугубить ситуацию. Он должен был остаться здесь, в своей Анти-пустоте. Он должен был. Он не мог выйти наружу и разорвать на части каждый мир и каждое существо в поле зрения… – Как интересно. Даже твои творения отвратительны. Эррор вздрогнул и обрушил костяную атаку на искажение колышущихся теней. Найтмер легко уклонился от атак, поймав одну из них в свои щупальца, когда та пролетала мимо. Он поднес ее поближе, рассматривая глючащую кость, и ухмыльнулся Эррору острыми, как ножи, зубами. В этот момент Эррор понял, что это вовсе не Найтмер: – Ис̷п̷орченный. Широкая улыбка не сходила с его лица. Ядовито-голубой глаз пронзительно смотрел на него: – Технически верно, я полагаю. Я Испорчен. Но я все еще Найтмер. Эррор сильно сомневался в этом. Он понял, что теперь управляет телом Найтмера. Инстинкты побуждали его уничтожить стоящее перед ним темное существо, но он сдерживался, потому что убивать хотели не только его инстинкты. Если Разрушитель убьет Найтмера, Хранитель Негатива не исправится, Равновесие необратимо разрушится, Эррор снова потеряет себя, и Порча победит. Если же он не убьет Найтмера, то Порча сможет свободно использовать тело Найтмера, чтобы посеять еще больший хаос в Мультивселенной (ведь как бы Эррору ни хотелось верить в обратное, он знал, что не сможет сдержать Порчу). В любом случае, Порча была в выигрыше. И она это знала. – Поскольку ты заперт здесь, я подумал, что буду хорошим союзником и сообщу тебе последние новости, – промурлыкал Испорченный. Эррор уставился на него со всей ненавистью, на которую только был способен, но не стал нападать. Небрежное обращение Испорченного с его костяными атаками говорило о том, что тело Найтмера получило значительный прирост силы. Сомнительно, что теперь нити Эррора смогут его удержать. – Мы. ̷Н̷-̷н̷е. Союзники, – выплюнул Эррор. – Неважно. Мы на одной стороне, – Испорченный пренебрежительно махнул рукой и, казалось, не обратил внимания на рычание Эррора. Если щупальца Найтмера, как правило, извивались и мелькали за его спиной, то щупальца Испорченного были неестественно неподвижны, застыв, как гадюки, готовые нанести удар. Эррор заметил, что голубоватый отблеск на теле Найтмера исчез, позволяя теням глубже врезаться в яркую белизну Анти-пустоты. Нити Эррора инстинктивно взметнулись, разрубая ползущие тени, прежде чем они успели закрепиться и образовать трещины. Испорченный в ответ на это лишь самодовольно улыбнулся (как будто он знал, что эти усилия тщетны): – В этом нет необходимости, Разрушитель. Я сейчас же уйду. Я просто хотел предупредить тебя… Защитник захвачен Омега-таймлайном. Эррор застыл. Даже его глюки перестали мерцать, а огоньки глаз погасли. Шапка в его руке рассыпалась, воздух вокруг него затрещал от кодов, но Эррор не смотрел на них. Он не хотел смотреть. Он отказывался смотреть. Омега-таймлайн должен оставаться скрытым. – Они знают, что он работает на меня. Они пытают его, – Испорченный с видимой грустью зажмурил глазницу. Его острозубая злобная улыбка не соответствовала эмоциям, которые он изображал. – Даже несмотря на все негативные эмоции, которые излучает Инк, я не могу его найти. Но ты сможешь найти Защитника Создания, если постараешься, правда? Нити Эррора снова взметнулись. Они обхватывали его руки, ноги и ребра, притягивая к коленям и привязывая к ним. Затем они протянулись по его конечностям, переплетаясь между собой, как канаты и усиливая прочность фиксации. Испорченный вел себя так, как будто ничего не произошло. Он кивнул с деланной учтивостью. – Я искренне надеюсь, что ты сможешь найти беднягу Инка, пока не стало слишком поздно. Желаю тебе удачи в твоей миссии, Разрушитель. Он ушел, оставив Эррора в одиночестве пытаться изо всех сил удержать себя в ловушке Анти-пустоты своими собственными нитями. Дыхание Эррора было резким и рваным, глюки с ревом оживали почти так же, как тогда, когда он был Испорчен Перезаписью. Он отказывался позволить им снова поглотить себя. Он будет сопротивляться. Он должен сопротивляться. «Продолжать бороться. Продолжать бороться. Продолжать бороться… Не дать Порче снова победить».