***
От Испорченного Найтмера и Воспламененного Дрима разило Порчей. Их неправильность пронизывала сам воздух Омега-таймлайна, искажая коды и придавая им затхлый тошнотворный привкус, который Инк мог ассоциировать только с разложением и инфекцией. Воздух был настолько густым, что Инк не мог почувствовать никого из остальных. Он мог только надеяться, что с ними все в порядке. Времени на сомнения и догадки не было. Голд вылез из шарфа Инка и скользнул по его руке. Он протянул руку к Блу: – Кор, выведи отсюда всех, кого сможешь. Блу, помоги Дриму. Я помогу, когда ты будешь готов. Блу сжал его руку, и Голд даже не приостановился, скользнув к нему. Циан остался ждать в шарфе Инка. Core!Фриск отправился на поиски выживших, а Блу задержался еще на мгновение: – Скоро увидимся, – твердо сказал Блу. Инк резко кивнул и бросился вперед, подталкивая магией босые ноги, и схватил Испорченного своими цепями. Эррор и Бруми следовали за ним, пока он разнимал дерущихся Хранителей. Воспламененный хотел было броситься в погоню, но его остановил Блу. Остались Инк и Эррор, которым предстояло сразиться с Испорченным. Инк оттащил его как можно дальше от огней Воспламененного. И хотелось бы надеяться, подальше от мирных жителей. Они остановились над обгоревшими остатками леса. Воздух был настолько насыщен искаженными кодами и черным дымом, что Инк не мог разглядеть остатки Старого Города. Успокаивающее присутствие Циана в его шарфе и Бруми за его спиной придавало ему уверенности. Лунный обруч тяжелым грузом лежал в его сумке. Инк вызвал новые цепи: – Помни: сдерживать, не убивать. Эррор подтвердил слова Инка, закатив огоньки глаз и коротко кивнув. Не сводя взгляда с Испорченного, который наблюдал за ними с надменно-насмешливым выражением лица, Инк взялся за ручку Бруми: «Как мне использовать твою силу, Бруми?» Бруми сказал Инку, чтобы тот не беспокоился о нем. Пока он рядом с ним, он сможет защитить их обоих. И Эррора, как он полагал. …Нужно ли было защищать Эррора? Он уничтожил немало его частей, и Бруми был весьма раздражен этим. Нельзя ли ему еще раз шлепнуть Эррора по голове? Хотя бы один раз? Или два раза? Или пять? «Пожалуйста, не шлепай Эррора». Инк не удержался от тихого смешка в ответ на комментарий Бруми. Тот просиял, и Инк мысленно поблагодарил его за толику позитива перед лицом этого врага. Циан оставался в шарфе Инка, неподвижный и тихий. Испорченный разорвал цепи Инка и улыбнулся ему, демонстрируя слишком много зубов: – Ты готов к повторению Дримтейла, Инк? – Этого не будет, – твердо сказал Инк. – Ты прав, – согласился Испорченный. – Это не будет повторением. Здесь нет твоих братьев, чтобы смотреть, как ты умираешь. Инк успел поставить щит еще до того, как Испорченный начал двигаться. Тени врезались в щит, разлетаясь в стороны при ударе, и Инк отпрыгнул назад, прежде чем они успели попытаться его окружить. Ему нужно было подобраться к Испорченному достаточно близко, чтобы использовать Циана, но количество вызванных им теней осложняло задачу. Если черная магия Инка была похожа на текучую краску, готовую застыть и стать щитом или опорой, то тени Испорченного напоминали ядовитый туман, газообразный и токсичный, грозивший сжечь и задушить все, к чему прикасался. Вокруг Испорченного было столько тьмы, что становилось трудно разглядеть в ней его самого. Нити Эррора прорезали тени, стремясь к физическому телу Испорченного, но с равным успехом можно было пытаться схватить дым. Даже когда нити касались похожей на смолу основы Испорченного, они просто распадались. Появился глючащий Бластер и выстрелил, сжигая часть теней, но Испорченный даже не вздрогнул, а вокруг него закружилось еще больше теней. – О, даже не зацепило. Тебе нехорошо, Эррор? – спросил Испорченный с притворным сочувствием и откровенно злобной ухмылкой. – Давай-ка я тебе помогу. Тени сомкнулись, но Эррор успел вовремя пригнуться, и они прошли над его головой, а не через шею. В ответ Эррор схватил Испорченного нитями и впечатал его в землю. Испорченный едва вздрогнул, вырвавшись на свободу, и бросился на них, но Бруми вывернулся из-за спины Инка и выстрелил желтой краской. Испорченный уклонился, вероятно, приняв это за огненные стрелы Воспламененного Дрима. Эррор позволил себе ненадолго перевести дыхание, с ненавистью глядя на Испорченного: – Если бы это необратимо не нарушило баланс, я убил бы его. – Я бы остановил тебя, – тихо напомнил ему Инк. Он еще раз пассивно просканировал Эррора, отметив, насколько тот уже измотан. Мог ли он чувствовать ауру Испорченного или у него был иммунитет, как у Инка, и он просто был истощен длительной борьбой с Порчей в своем теле? Его легкая дрожь подсказывала, что дело именно в этом. Инк ничем не мог помочь, поэтому он сосредоточился на том, что мог сделать. – Слушай, я знаю, что ты злишься. Порча причинила тебе боль, но ты победил ее. Ты свободен. Эррор лишь на мгновение приостановился, чтобы поворчать на него: – Кончай уже с этими ободряющими речами. Я не такой глупый оптимист, как ты. В другом контексте это замечание могло бы задеть, но у Инка возникло ощущение, что Эррор просто ехидничает. Вместо того чтобы продолжать "ободряющие речи", Инк показал ему язык: – Лучше так, чем быть сварливым пессимистом, вроде тебя. Эррор нахмурился в ответ. Он бросился на Испорченного, уклоняясь от колющего щупальца, и взмахнул руками, на которых были натянуты нити в виде буквы "Х", пытаясь снова схватить противника. Цепи Инка переплелись с нитями, укрепляя их, а его черная магия закружилась вокруг Испорченного, разорвав несколько его теней, заставляя их исчезнуть. Самодовольное выражение лица Испорченного впервые дрогнуло. Его темная аура вспыхнула, и хотя нити Эррора порвались, цепи Инка выдержали. Инк воспользовался возможностью, чтобы окликнуть: – Найтмер, я знаю, что ты меня слышишь… Тени метнулись к нему с такой быстротой, что он не успел поднять щит. Бруми быстро среагировал и закружился вокруг Инка, окутывая его своей коричневато-черной краской. Инк ухватился за него, и он дернул его вверх, избегая теней, которые пытались вцепиться ему в ноги. Испорченный отбросил всякое притворство и с рычанием бросился на Инка, его зрачок стал настолько тонким, что почти исчез: – Первое, что я с тобой сделаю, это перережу тебе горло. Возможно, это заставит тебя наконец-то заткнуться. Хотя будет обидно не слышать твоих криков. Бруми завибрировал от гнева и зарычал. Нити Эррора зацепили Испорченного, дернув его вниз, а Бруми забрызгал тени синей краской. Испорченный закричал, не в силах остановить движение, и его швырнуло вниз, на покрытую пеплом землю. Инк не стал заострять внимание на звуках и заставил себя не думать о том, может ли Найтмер что-нибудь чувствовать. Витавший в воздухе негатив был настолько силен, что был ощутим даже для него. Иронично, но присутствие Воспламененного Дрима немного сдерживало его. Наблюдая за тем, как Испорченный перемещается, чтобы избавиться от краски Бруми, Инк пришел к еще одному тревожному осознанию. Испорченный может походить на тени, но у него есть физическая форма, как и у Найтмера. И смола, покрывавшая его, была слишком густой. Циан не сможет пробиться к душе Испорченного, если только не зароется внутрь. Инк медленно выдохнул и отбросил эмоции, клинически оценивая ситуацию: – Эррор, ты сможешь удержать его душу? Взгляд Эррора был острым и почти хищным: – Обычно нет. Но, учитывая все эти сбои, я мог бы сделать исключение. Инк ухватился за ручку Бруми, чтобы успокоиться. Он протянул другую руку: – Я буду отвлекать. Он действительно хочет навредить мне. Циан обвился вокруг руки Инка, сверкнув глазами на Эррора, и тот усмехнулся в ответ. – Я доверяю тебе, – опередил его Инк, прежде чем он успел что-либо сказать. – …Но если с Цианом что-нибудь случится, я привяжу к тебе Бруми на месяц. Бруми с радостью согласился бы сопровождать Разрушителя и проверить, помогут ли цепи Инка сохранить его способности и подвижность. А еще он случайно шлепал бы Эррора по голове. Часто. Совершенно случайно. Совсем не намеренно. Сделало бы это их… "друзьями"? Как у Дудл-сферы, у Бруми никогда не было "друзей". Он бы с удовольствием подружился с Эррором, случайно шлепая его по голове время от времени. Несомненно, это был бы прекрасный опыт. Эррор, похоже, понял, что Инк серьезен в своем обещании: – Я позабочусь о том, чтобы твой надоедливый питомец не умер. Циан проявил большое самообладание и воздержался от укуса. Испорченный, наконец, избавился от болезненной синей краски, наносившей ему урон при каждом движении. Он вызвал волну теней, которые заслонили заполнившие небо огонь и тьму. Инк встал перед Эррором, защищая их обоих, пока его цепи и Бластеры Эррора пробивали брешь в тенях. Доверяя Бруми прикрывать его спину, Инк бросился на Испорченного, отбив несколько щупалец щитом из жидкой черноты. Тени, окружавшие Испорченного, извивались, пытаясь наброситься на него, но Бруми отбивал их своей кисточкой и небольшими всплесками красной краски. Инк намеренно не отступал, а наступал, надеясь, что Испорченный сочтет это не свойственным ему и отреагирует соответствующим образом. Желание Испорченного вцепиться в Инка своими щупальцами пересилила осторожность. Как Инк и ожидал, его быстро схватили за талию. Но вопреки его ожиданиям, Испорченный изо всех сил отшвырнул его. Из-за быстроты падения Бруми оказался вне пределов досягаемости Инка и его цвета потускнели, став бледно-коричневым и тускло-серым, когда он упал на землю рядом с ним. Постепенно он обесцветился до практически белого цвета. Инк с размаху приземлился на пепелище сгоревшего леса и вскрикнул от боли, пронзившей его правую лодыжку. Полурасплавленная манжета наручника врезалась в кости, но, к счастью, не взорвалась. Инку потребовалось время, чтобы отдышаться, и он поморщился, когда рядом с ним приземлился Бруми, коричневый цвет которого был настолько бледен, что казался почти белым. Инк медлил не из-за боли, а потому, что знал: если он будет бояться, борьба станет только труднее. Над Инком в ярости взревел Испорченный, когда Эррору удалось вонзить кость в его плечо. Инк вздрогнул, инстинктивно протягивая руку с зеленой магией, но она не могла пробиться сквозь Порчу, чтобы добраться до того, кто действительно нуждался в исцелении. Воздух исказился, тени закружились, потрескивая кодами, и Инк с ужасом увидел, как в воздухе появляются расширяющиеся трещины. Через них пробирались знакомые шатающиеся, глючащие фигуры. Инк и остальные предполагали, что Испорченный может использовать в своих целях другие вирусные глюки. Но они не учли, что он откроет путь прямо к запечатанным Руинам Хоррортейла, впустив сюда фрископодобных, разрушающих души Испорченных. Раньше их уничтожал отпечаток Негатива Найтмера. Теперь же, когда он был полностью Испорчен, Инк подозревал, что Испорченный использовал этот Негатив, чтобы усилить их. «Спокойно, – приказал себе Инк. – Ты должен оставаться спокойным. Сейчас ты не можешь позволить себе бояться за кого-либо». Трудно было не бояться. Эррор схватился с Испорченным, практически сцепившись с ним, их острые когти оставляли разрывы на костях друг друга. Чем дольше длился бой, тем сильнее выматывался Разрушитель, и тем больше была вероятность того, что он потеряет контроль над собой и начнет биться на поражение. Инк смотрел на растущую орду Испорченных глюков и не позволял себе отчаиваться. «Пожалуй, нам нужен дополнительный отвлекающий фактор». Как по заказу, раздался тихий звук, похожий на удар битой, и что-то полетело в голову Испорченного. Он с рычанием поймал это, и они с Эррором в замешательстве уставились на ярко раскрашенную игрушечную птицу. Птичка издала звук, похожий на помехи, и взорвалась радужной вспышкой.***
Хотя Ред и Эдж жили в Омега-таймлайне, они нечасто бывали в Старом Городе. Здание Совета Омега-таймлайна и штаб-квартира Стражей находились не слишком далеко, в то время как лаборатории Небоскреба и их дом были практически на другом конце Омега-таймлайна. У них не было особых причин заглядывать в Старый Город, тем более что здешний бар Гриллби слишком сильно напоминал им Андерфелл. Этого бара Гриллби больше не было. Он был атакован и разрушен, как и большая часть первоначального города Омега-таймлайна. Несмотря на все планирование и подготовку к неизбежному нападению Эррора или Банды Найтмера, их оборона оказалась бесполезной. Ред был уверен, что времени на эвакуацию жителей в более укрепленное здание Совета не было. Зона дверей теперь была недоступна, заперев оставшихся жителей внутри Омега-таймлайна. Очень многие уже погибли от рук Испорченной Банды. Ред удивился собственной мысли о том, что Хоррору это не понравится. Пот, стекавший по черепу Реда, имел мало общего с его бешеным уклонением от взмахов топора Хоррора. Он подумал, чувствуют ли остальные огромное давление от битвы Испорченного Найтмера и Воспламененного Дрима. Температура воздуха стремительно менялась от кипящего жара к ледяному холоду, отчего и без того гнетущая атмосфера словно стремилась разорваться на части. Реду оставалось только надеяться, что Эррор снова не сорвется и не добавит хаоса. Впрочем, он не мог слишком беспокоиться о присутствии и мотивах Разрушителя, отражая костяной атакой очередной удар топора Хоррора. Именно в такие моменты он жалел, что не присоединился к Блу, когда тот тренировался с Underswap!Альфис. Слава Звездам, но Хоррор был гораздо более нерешителен в нападении на Эджа. Эдж не был близнецом брата Хоррора, но, судя по всему, был достаточно похож на него, чтобы Хоррор отступал, когда атака была слишком близка к тому, чтобы причинить ему вред. Эдж обычно ворчал, что его не воспринимают всерьез, но это был не постановочный бой с низкими ставками. Он молча и сосредоточенно орудовал двумя длинными, похожими на шесты, костяными атаками. Ред не мог назвать их мечами или копьями, потому что концы их были затуплены, хотя он знал, что Эдж способен вызывать кости с обломанными, острыми, как лезвие, краями. Многие монстры в Андерфелле не понимали, почему Эдж сдерживается. Они считали, что он делает свои атаки тупыми, чтобы враги дольше мучились. Ради безопасности Эджа Ред не стал их поправлять. Теперь он мог только молиться, чтобы милосердие брата не стало еще одной ошибкой. – Пожалуйста, прекрати, Хоррор, – попросил Эдж, его голос был слишком напряженным, чтобы показаться непринужденным. Он парировал удар, который мог бы лишить его руки, и бросился в атаку, которую Хоррор блокировал своим топором. Ред вызвал Бластер и выстрелил в Хоррора, но тот даже не увернулся и вышел из-под огня едва опаленный. Был ли он уверен, что выдержит удар, или ему было все равно? Ред догадался, что это было и то и другое, когда Хоррор безрассудно бросился прямо на него. Он увернулся от удара, отклонившись в сторону так, что лезвие рассекло куртку, а не его самого. Любое раздражение по поводу испорченной вещи тут же улетучилось, когда Хоррор сменил угол удара и едва не вонзил топор ему в ребра. Ред вслепую метнул костяную атаку в лицо Хоррора и едва успел отскочить в сторону, резко дыша. Часть куртки свободно болталась, показывая, насколько близка была атака к тому, чтобы задеть его. Напряженное выражение лица Эджа стало еще напряженнее, но он решительно сдерживался, вызвав Гастер-бластер и заставив Хоррора отойти от своего брата. Собственная тревога Реда усилилась, когда Хоррор метнул в голову Эджа один из своих топоров, который тот едва успел отбить, и тут же вызвал другой. Увидев, как его брата едва не обезглавили, Ред почувствовал, как гнев и отчаяние пересиливают страх. – Чертовы Звезды, Хоррор! – взорвался Ред. – Какого черта ты делаешь? Разве ты не помнишь, что ты мне сказал? Твой брат не хотел бы этого. К удивлению обоих братьев Фелл, Хоррор остановился. Огоньки его глаз замерцали, ненадолго потускнели, а затем вновь засияли безумным светом. – Неважно, чего хотели бы Инк и Папс, – бесстрастно произнес Хоррор. Его ровный тон резко контрастировал с диким и злобным взглядом. – Их больше нет. Они мертвы. Андайн убила их. Я не мог… я не мог ничего с-спасти… Его дикое, безумное выражение лица сменилось чем-то гораздо более сокрушенным. Видеть Хоррора сломленным было еще хуже, чем наблюдать его буйство. Внезапно тот факт, что Хоррор не удосужился проверить Инка после того, как его, вероятно, пронзило копье Андайн, обрел гораздо больший смысл. Ред так ясно представил себе, как Эдж рассыпается в пыль у него на глазах, что ему пришлось тряхнуть головой, чтобы прогнать это видение. Испорченный Найтмер, казалось, был сосредоточен на сражении со своим братом, но это не означало, что его аура была направлена только на него. Ред должен был сохранять ясную голову, потому что Хоррор явно не мог этого сделать. – Это было не по-настоящему, приятель, – осторожно сказал Ред. – Испорченный морочил тебе голову. Я не могу сейчас показать тебе твоего второго брата, но Инк жив. Его слова возымели обратный эффект: лицо Хоррора исказилось от ярости. – Верни его, – прорычал он, в его требовании не было ни капли прежней уязвимости. – Я больше не позволю тебе причинять ему боль. ВЕРНИ его! Ред почувствовал давление в груди и не успел среагировать, как Хоррор поднял его за душу и швырнул. Его голова ударилась о край того, что могло быть питьевым фонтанчиком, и он рухнул рядом с ним. В отличие от прошлого раза в Дэнстейле, Ред оставался в сознании. Его зрение поплыло, и земля неприятно покачнулась под ним, когда он попытался подняться. Ред поднял глаза и увидел, что Хоррор повалил Эджа на землю. Его брат тяжело дышал, а череп был еще больше расколот в районе правой глазницы, как будто по нему несколько раз ударили рукояткой топора. Не так сильно, чтобы убить, но достаточно, чтобы свалить его с ног. Хоррор мрачно смотрел на Реда, приставив топор к горлу Эджа. Всякий внутренний конфликт и милосердие исчезли, остался только ужасающий монстр, которого боялись многие в Мультивселенной. Ред попытался что-то сказать, хоть что-нибудь, но его голос застрял в горле. – Ты заставил Инка заплатить за наши ошибки, – Хоррор оскалил зубы в резком искаженном рычании. – Будет только справедливо, если я заставлю его заплатить за твои, Фелл. Топор Хоррора обрушился на шею Эджа. Нож застрял между бородкой и рукояткой топора, удерживая его на расстоянии от Эджа, а рука в перчатке схватила рукоять топора, резко потянув его назад. Киллер встал между Хоррором и Эджем, прикрывая последнего своим телом, чтобы окончательно остановить атаку, и оттолкнул Хоррора. Хоррор споткнулся, затем отступил еще дальше, напряженно и настороженно изучая Киллера, словно не был уверен, что узнал его. Если Киллер и был встревожен тем, что его товарищ по команде не узнает его, он никак этого не показал, стоически заняв оборонительную позицию перед Эджем. Ред заметил белесый порошок и кровь на рукавах и футболке Киллера. Его душа сжалась в груди. – Где Калор? Киллер не смотрел на него: – Он спас меня. Некоторые, увидев пыль на одежде Киллера, назвали бы его лжецом. Они решили бы, что Киллер предал Калора и убил его. Ред лучше знал. Он видел вину и растерянность, которые Киллер пытался скрыть, и сразу понял, что сделал Калор. Калор заставил Киллера задуматься. Не конкретно ради Калора, конечно, но ровно настолько, чтобы Киллер мог не решиться атаковать в тот момент, когда битва закончится и их хрупкий союз развалится. Ровно настолько, чтобы Киллер стал сражаться чуть упорнее, чтобы сохранить жизнь остальным. Может быть, эта нерешительность позволит их сторонам разойтись с миром. (А может быть, у Калора было немного больше надежды на этот мир, чем думал Ред). Ред был бы впечатлен, если бы не был убит горем. – Паприка и Инк живы, Хоррор, – сказал ему Киллер. В его грубоватом голосе звучали нотки мягкости, которую он никогда бы не проявил открыто в иных обстоятельствах. – Я могу привести тебя к Инку. Может быть, Хоррор прислушался, потому что это сказал один из членов Банды. А может быть, он прислушался, потому что это был Киллер. Независимо от причины, Хоррор колебался. Затем он повернулся и метнул топор прямо в Реда. К тому времени, как кто-либо из них заметил атаку, было уже слишком поздно блокировать ее или уклоняться. Ред успел только вздрогнуть, инстинктивно зажмурив глазницы. Топор пронесся над плечом Реда и поразил Испорченного глюка прямо в лоб. Тот смялся и рассыпался, а топор Хоррора с громким лязгом ударился о булыжник внизу. Ред, Эдж и Киллер уставились на топор: братья с недоверием, а член Банды с нездоровым любопытством. – Так вот что Испорченный планировал для Хоррортейла, – невозмутимо отметил Киллер. Ред бросил на него встревоженный взгляд: – Они были в Хоррортейле? Хоррор, казалось, не слышал его. А если и услышал, то не придал этому значения. Он опустил руку, которой метнул топор, с удовлетворенным, леденящим душу рычанием. В глубине затопивших его Порчи, отчаяния и безумия вновь зажглась искра надежды, и он снова повернулся к Киллеру: – Покажи мне Инка.***
Впервые с момента постройки здание Совета Омега-таймлайна было использовано по своему дополнительному назначению – в качестве последнего оплота. Его щит был активирован, накрыв крепость жутковатой сферой белого света, и жители Омега-таймлайна бросились в его укрепленные залы, отчаянно пытаясь попасть внутрь до того, как их настигнет облако тьмы и огня. Слишком многие уже пали по мере уничтожения большей части Старого Города, когда Испорченный Найтмер и его столь же Испорченная Банда только появились здесь. Стражи, бросившиеся им на помощь, пали так же быстро, лишь пара из них прихромали назад, подтвердив слова Core!Фриска о том, что Киллер из Банды Найтмера помогает им. Не было времени спрашивать, почему. Не было времени оплакивать погибших. Все, что они могли сделать – это сосредоточиться на живых. Судья Фелл Андайн провела семью Дримур через один из входов в крепость. Пока юный Азриэль плакал на руках у матери, а Чара молча прижимался к отцу, она оглянулась на потемневшее небо. Они были даже не так близко к месту сражения, но она уже чувствовала удушливый холод присутствия Испорченного Найтмера. Он давил на нее со всех сторон, ища любые слабые места, чтобы проникнуть внутрь и затопить ее изнутри. Она отказывалась пасть. Она была Капитаном Королевской Стражи своего мира до его падения. Но она также была Судьей. Эта Роль была сопряжена с различными обязанностями и трудностями. Судья не стала бы утверждать, что всегда принимала правильные решения, но ей хотелось бы думать, что она старалась изо всех сил. Она не позволяла своим сомнениям проникать слишком глубоко. Здесь и так было слишком много негатива. – Судья! – окликнул ее по имени Core!Фриск, появляясь перед ней. – Испорченный Найтмер вызвал орду Испорченных глюков. Часть из них направляется прямо сюда. – Какого типа? – спросила Судья. – Они из тех, что поглощают души и используют эту энергию для увеличения своей численности. Они похожи на Фрисков без глаз и с острыми зубами, – предупредил Core!Фриск. Он содрогнулся от столь сильного отвращения, что его форма замерцала. – Они похожи на меня, только с красно-синими глюками. – Конечно, похожи, – сухо сказала Судья. Она зажмурила глаз и приняла нелегкое решение. – Я скажу Стражам, чтобы они закрывали ворота через две минуты. Если сюда попадет Испорченный глюк, это распространится как лесной пожар. Решительное выражение лица Кора слегка дрогнуло, и он постарался не сморщиться. Это был не первый раз, когда Омега-таймлайну приходилось принимать подобные решения. Легче от этого не становилось. Судья подбежала к внешним воротам и тихо переговорила с отрядом Стражей, лично передав им сообщение. Она посмотрела на щит и с горечью сравнила его с барьером, который удерживал под землей множество монстров. Теперь им приходилось полагаться на аналогичную магию и технологию, чтобы не допустить сюда врагов. По крайней мере, этот щит не требовал жертвоприношения душ. Во всяком случае, не так, как в Подземелье. «Этот щит должен был противостоять Банде Найтмера и, возможно, задержать Эррора, а не Испорченные глюки, как сейчас. Мы все думали, что вспышка здесь невозможна. Нам следовало бы быть умнее». Не было смысла сетовать на прошлые ошибки. Вдалеке показалась волна мигающих красно-синих глюков. Судья Фелл Андайн вызвала два своих красных копья и вышла за пределы щита. Прежде чем она успела приказать Страже закрыть за ней большие ворота, к ней присоединился кто-то еще. – Вы должны быть внутри, – твердо сказала Судья. Смотрительница Ториэль тоскливо улыбнулась. Узоры на ее рукавах светились ее огненной магией, а по кулакам пробегали язычки пламени, так похожие на огненные вспышки, кружащиеся во тьме наверху. – Может быть, мы и не самые сильные монстры, но я верю, что здесь от нас будет больше пользы. Мы можем помочь удержать оборону, чтобы как можно больше жителей смогли попасть внутрь. – Порча выглядит просто безвкусно, – пожаловался Император Меттатон. Он сбросил на землю свой струящийся розовый плащ, а его руки превратились в бензопилы. – Я считаю, что эти глюки нужно подправить. Может быть, чуть-чуть укоротить сверху, как говорится. Вы согласны, дорогие? – Лично мне надоело сидеть взаперти и ждать смерти, – протянул Джи. Король Aftertale!Азгор просто молча призвал свой трезубец. Сзади раздался грохот – Goner!Альфис и ее команда приводили в действие тяжелую артиллерию здания Совета. Судья наблюдала за приближающейся ордой гуманоидных глюков и свирепо ухмылялась: – Ну, давайте.***
Галлюцинация Блу не исчезала. Он следовал за Воспламененным Дримом, куда бы тот ни летел, летя позади него на Гастер-бластере или даже преграждая ему путь, если тот направлялся в населенный район. Все атаки Воспламененного промахивались. Все до единой. Даже огненная стена, которую он воздвиг между ними, ничуть не задела его преследователя. Атаки, должно быть, проходили сквозь видение, которого на самом деле не было. Наверняка, так оно и было, потому что Воспламененный Дрим не упустил бы возможности сжечь галлюцинацию дотла. Его аура тоже не действовала на галлюцинацию Блу (чтобы сделать его счастливым и не сопротивляющимся), что, вероятно, объяснялось близостью Испорченного Найтмера. Галлюцинация продолжала отвлекать его. Она мешала ему победить Испорченного Найтмера. Почему же Воспламененный не смог уничтожить ее? Воспламененный мощно взмахнул тремя оставшимися крыльями, пронесся над землей, оставляя за собой огненный след, но когда он поднялся в бурное, золотисто-огненное и черно-тенистое небо, галлюцинация Блу уже ждала его там. – Я не отступлюсь от тебя, Дрим! – крикнул ему фальшивый Блу, огоньки его глаз были такими же яркими, как и его имя. – Оставь меня в покое! – завопил в ответ Воспламененный. Его атаки снова промахнулись, а грудь горела. Он вызвал столько огненных стрел, сколько смог, и выпустил их все разом, наполнив воздух таким количеством золотого света, что ничего не стало видно. Когда его зрение прояснилось, галлюцинация оказалась совершенно невредимой. К тому же она находилась прямо перед ним. Он видел, как умирает Блу, он чувствовал, как умирает Блу, он сгорал дотла и все еще чувствовал липкость крови и порошкообразную пыль на своих руках. И все же Блу был так близко, что Воспламененный чувствовал его дыхание на своей щеке. – Не оставлю. "Галлюцинация" протянула руку. Вокруг его руки обвилась тьма. Уловка. Воспламененный отпрянул, но тонкую полоску тьмы не волновало расстояние между ней и ее целью. Вот только это была вовсе не тьма. Голд бросился на Воспламененного Дрима, не обращая внимания ни на опасное расстояние между ними, ни на клубящееся пламя его одежды, когда приземлился на него. Золотоглазая змея тут же проскользнула между горящими ребрами и вцепилась в запертое внутри гниющее золотое яблоко. Очищенная магия Позитива погрузилась в гниющую сердцевину, и она засияла энергией, частично восстанавливая утраченные фрагменты. По телу Воспламененного Дрима разлилось скорее успокаивающее, чем обжигающее тепло, и он замер. Когда ее клыки исчезли, а глаза приобрели более мягкий золотистый оттенок, черная змея поспешно выбралась из пламени, снова обвившись вокруг руки Блу, и Воспламененный понял, что стоящий перед ним скелет жив и реален. К тому же он не был очередным преследовавшим