***
– Ты можешь работать быстрее? Если бы взгляды могли убивать, Киллер был бы мертв там, где стоял, а Эррор танцевал бы в его пыли. Даст поморщился и поспешно потянул Киллера за рукав, оттаскивая его подальше от Разрушителя, который, казалось, готов был задушить его своими нитями. – Не будем им мешать, ладно? – сказал он и предпочел не реагировать на ответное рычание Киллера. "Перемирие" между Бандой, Звездами и Эррором было в лучшем случае хрупким. Целебная еда осторожно передавалась по кругу, и Хоррор делал все возможное, чтобы залатать свежие шрамы Кросса с помощью их ограниченных запасов. Никто из них не говорил об этом вслух, но все понимали, что следы могут остаться навсегда. Если сам Кросс и понимал это, то ничего не говорил. Он вообще мало что говорил. Две стороны болтались на дальних концах поля, а Эррор и Core!Фриск расположились в центре. Только Гено перемещался туда-сюда между группами, представляясь другим членам Банды, но при этом держась на почтительном расстоянии. Даст не знал, что о нем думать, но Инк, похоже, доверял ему. Змеи Инка, безусловно, доверяли. Циан и Голд прятались в его шарфе, а Бруми лежал рядом с Хоррором, видимо, экономя энергию. Кисть могла передвигаться самостоятельно с помощью змей и решила, что им нужно сохранить те крохи магии Инка, которыми они располагали. Кроме того, кисть была достаточно заинтересована в том, чтобы Циан и Голд остались живы, и не хотела расходовать полученную ими от Инка магию. Дасту действительно нужно было время, чтобы осознать, что у Инка теперь есть разумная кисть, которая, по всей видимости, является продолжением ядра Мультивселенной. Сейчас он не мог этого сделать, поскольку его разум был поглощен другими заботами. Папс обеспокоенно парил у плеча Даста, пока он поспешно возращался к Банде с Киллером на буксире. Даст подвел его к Хоррору, который с готовностью обхватил Киллера, чтобы избежать каких-либо инцидентов. – Не могу поверить, что мне приходится это говорить, но как насчет того, чтобы не настраивать Разрушителя против себя? – тихо прошипел Даст. Киллер окинул их с Хоррором мрачным взглядом: – Чем дольше мы здесь сидим, тем дольше X!Гастер причиняет боль… – Мы знаем, Киллер, – глухо перебил Кросс. Суровое выражение лица Киллера померкло, и он уставился в землю. Обычно в этот момент вмешивался Найтмер и что-то говорил, может быть, успокаивал Банду или прекращал их спор. Но он этого не сделал. Он просто сидел чуть поодаль от них, пытаясь хоть немного восстановить силы к началу боя. Порча отразилась на каждом из них, но Найтмер пострадал больше всех. Эррор, возможно, тоже сильно пострадал. По нему трудно было судить, но он явно скрывал, насколько слабым себя чувствовал. Самое близкое, с чем Даст мог это сравнить, это когда Папс подхватил действительно сильный грипп и провел еще неделю в постели, чтобы восстановиться после того, как у него спала температура. Или когда Инк заболел после Хоррортейла. Даст старался поменьше об этом думать. Точно так же, как он не думал о происхождении Бруми. Или о том, как Инк оказался в руках трех безжалостных Ученых. Или о том, что сам Даст сделал под влиянием Порчи. Или о том, что пытался сделать Испорченный. Было много всего, о чем Даст не хотел сейчас думать. – Босс? – Даст подскочил, когда заговорил Хоррор. Его красный зрачок сверкнул, покосившись на Звездных Сансов. – А что будет потом? Руки Найтмера сжались в кулаки. Даст не сводил глаз с них и с его щупалец. Фаланги пальцев Найтмера потеряли те пугающе острые грани, которые были у него в состоянии Испорченности. Его щупальца тоже стали менее острыми. Но они по-прежнему могли пронзить любого насквозь. Даст спрятал дрожащие руки в карманы. Он был очень рад, что Найтмер сейчас не чувствует эмоций. Папс бросил на него обеспокоенный взгляд и положил руку в перчатке ему на плечо. Прикосновение брата, как всегда, было холодным. – Будьте готовы к бою, – в конце концов сказал Найтмер, но его голос звучал отстраненно. – Мы вернемся в Замок. Эти слова, казалось, успокоили Хоррора, Киллера и даже Кросса. Успокоили они и Даста. Но вместе с тем ему стало не по себе. «Да, сейчас Босс не может чувствовать твои эмоции. Но что будет потом?» Даст поднялся на ноги и осмотрел окружающий их лес: – Считайте меня параноиком, но я не верю, что это место пустое. Я пойду прогуляюсь. Остальные колебались. Даст видел, что Кросс хотел пойти с ним, но боялся просить – мало ли что случится, пока они будут одни. С Х!Гастера станется попытаться убить еще одного из братьев Кросса, увидев такую возможность. – Оставайся на связи, – потребовал Кросс. Даст поднял руку, на которой по-прежнему был браслет связи, и направился к деревьям. Следя за тем, чтобы не слишком углубляться в лес, он в основном сосредоточился на собственном дыхании. – С тобой все хорошо, – шептал он самому себе. – Ты в порядке. Порча исчезла. Самая большая битва позади. Мы надерем Х!Гастеру сад и вернемся домой. Надо только спасти Инка… – Даст, твоя речь. Едва успев уловить предупреждающий шепот Папса, Даст уже понял, что за ним следят. Он шарахнулся в сторону, подняв для защиты костяную атаку, и опасливо посмотрел на ярко окрашенного паразита, сидящего в ветвях одного из деревьев. Фреш ухмыльнулся ему и помахал рукой: – Как делишки? Даст осторожно отступил на шаг: – Нормально. Он повернулся, чтобы уйти, но тут перед ним возник Фреш. Даст отшатнулся, душа заколотилась, но Фреш чуть скользнул назад. Плавное движение насторожило Даста, пока он не заметил, что на Фреше хилисы. Это не помогло ему успокоиться. Скорее совсем наоборот, учитывая, насколько неровной была лесная почва. – Расслабься, братюнь. Мы теперь союзники. Даст уклонился от попытки Фреша закинуть руку ему на плечи. Он лихорадочно пытался вспомнить, где находится паразит. В области черепа, груди или живота? Фреш приподнял руки и снова отступил. Его очки сменились с "ПРИВЕТ" на "НЕ-КРУТО". – Не нужно меня резать. Это совсем не по-товарищески с твоей стороны. Не думаю, что Чернильная клякса это оценит, йоу. Даст разрывался между тем, чтобы уйти, напомнив Фрешу, что он уже похищал Инка, и тем, чтобы рискнуть и забросать его костяными атаками, пока Фреш не превратится в подушечку для булавок. Его удерживало не милосердие, а растущее чувство тревоги. Шепот Папса подтвердил, что он не ошибся в своих подозрениях: – Здесь что-то не так. Больше, чем обычно. Что он скрывает? Даст внимательнее присмотрелся к Фрешу. Эмоциональный диапазон Фреша, как паразита, обладающего телом носителя, был загадкой, но он определенно выглядел удовлетворенным. Как будто он был доволен последними событиями. Как будто он знал, что это неизбежно. Осознание поразило Даста, как удар в грудь: – Ты ждал, когда Х!Гастер сделает свой ход. Ты позволил захватить Инка, чтобы мы отправились за ним, не так ли? Фреш смотрел на него. Он все еще улыбался. Его глазниц не было видно за пустыми солнечными очками. Даст почувствовал холод. – Это было бы очень отстойно с моей стороны, – негромко сказал Фреш. – Тебе лучше не лезть, братишка. Даст не был уверен, что означает "не лезть" на жаргоне Фреша, и решил, что не хочет рисковать и выяснять это. Он неловко побрел обратно к Банде и присел у дерева, откуда не было видно ни подпалин, ни Звездных Сансов, ни Найтмера. Земля была пепельно-серой от взрыва. Совсем как во многих Геноцидных таймлайнах. Как и в руинах Дримтейла. – Ты бесполезен для меня. Ты… мне… не нужен. Испорченный Найтмер широко улыбнулся Дасту, и он понял, что сейчас умрет. Если бы не вмешательство Инка, он бы точно умер. Если бы не Инк, Найтмер бы не вернулся. Теперь Найтмер вернулся. Найтмер, а не Испорченный. Даст закрыл глазницы и увидел, как тени заострились, готовые убивать. Он спрятал лицо в коленях. – Я веду себя нелепо. На всех нас напал Испорченный, но с остальными все в порядке. – Я не думаю, что это так работает, брат. – Я в порядке, – прошептал Даст, не обращая внимания на брата и усталость, тяжелым грузом навалившуюся на его кости. – Я в порядке. Он проигнорировал печальный взгляд Папса: – Нет, ты не в порядке.***
Инк не знал, сколько времени прошло с момента "визита" Доктора Фелл Гастера. Это могли быть часы, дни или недели. Он знал только, что через некоторое время открылся фиолетовый портал. Из него вышли Х!Гастер и Х!Андайн. Последняя была совершенно бесстрастной. Первый пытался быть таким, но фиолетовые огоньки глаз Х!Гастера были слишком холодными для этого. Инк понял, что это значит, еще до того, как он объявил об этом: – Мы готовы. Никто так и не пришел на помощь, как отчаянно надеялся Инк. У него не осталось времени. Не было никакого отчаяния, когда Х!Гастер подошел к Инку и, схватив его за запястья парящими руками, оторвал его от белой земли. После периода изоляции контакт был и нежелательным, и неожиданным. Намеренно или нет, но руки Х!Гастера жгли так же, как и костяная атака, отнявшая у Инка ногу. Инк изо всех сил попытался вывернуться, но понял, что это бесполезно. Даже если он и вырвется из захвата, бежать ему будет некуда. Х!Гастер удерживал его в воздухе с помощью своей магии, а Х!Андайн быстро натянула на его руки белую ткань, закрывшую торс до самых колен. Это был простой белый больничный халат. Обычно Инка беспокоила бы колючесть материала, но он был настолько оцепеневшим от пребывания в этом месте, что ему было все равно. Медицинский халат был слишком велик и соскользнул с его плеча. После томительного одиночества в пустом белом пространстве выбор цвета только разозлил Инка. Он снова подумал о Призме, шарф которого стал белым от того, что с ним сделали Ученые, и гнев пересилил страх. Вместо того чтобы безропотно висеть в воздухе, Инк спокойно ждал, пока его подтащат к Х!Гастеру. Как только тот оказался в пределах досягаемости, он отвел ногу назад, предоставив светящимся рукам удерживать его тело, и пнул его сбоку по ноге. Х!Гастер утратил всякое спокойствие и громко выругался, его нога подкосилась. Х!Андайн наблюдала за его падением, но не сделала ни единого движения, чтобы подхватить его. Инку хотелось думать, что в ее пустых фиолетовых глазах мелькнуло подобие удовлетворения. Удар не сломал ни одной кости, но когда Х!Гастер снова поднялся, он перенес свой вес на другую сторону, чтобы уменьшить нагрузку на ногу, по которой ударил Инк. Инк почти почувствовал укол совести. Потом он вспомнил, что Х!Гастер собирался его убить, и вызывающе оскалил зубы: – Этому приему меня научил Кросс. Х!Гастер вернул ему злобный взгляд. В отличие от Фелл Гастера он не стал бить Инка в ответ. Он просто оттащил его от себя с помощью держащих его за запястья парящих рук. Х!Гастер пока не стал заморачиваться с наручниками. Инка ждали более надежные оковы. Когда они вошли в лабораторию, Инк продолжал сопротивляться. Сначала он потянул за держащие его парящие руки. Затем он рывком подтянулся настолько, что впился зубами в одну из них, заставив ее исчезнуть. Он брыкался ногой, даже не остановившись, когда случайно задел Х!Андайн. Если она была хоть немного похожа на Кросса, она бы хотела, чтобы он сопротивлялся. Он все-таки прошептал извинения, когда следующий удар пришелся ей в лицо. Он готов был поклясться, что она наклонилась, чтобы он мог попасть прямо в цель. Инк вцепился когтями в последнюю сдерживающую его магическую атаку, отрывая от нее куски. Очевидно, Х!Гастеру надоело сопротивление Инка. Он пронесся мимо Х!Андайн и схватил его парящими магическими руками за запястья и лодыжку. Инк не переставал сопротивляться, даже когда от напряжения у него чуть не вывихнулось плечо. Еще одна рука подплыла к Инку сзади и вколола ему в позвоночник успокоительное, заставив погрузиться во тьму. Когда Инк пришел в себя, он снова оказался в лаборатории на том же самом смотровом столе. Он дернул за ограничители и приглушил болезненный вздох, когда металл заскреб по внутренней стороне его лучевой кости. Сдержав дрожь отвращения, Инк отчаянно искал способ сбежать. Он не мог вырваться из оков, не сломав себе кости. Скорее всего, он выдохнется прежде, чем соберет достаточно сил, тем более что для того, чтобы освободиться, пришлось бы полностью переломить кость. Ученые еще не вернулись. Инк был удивлен, что они оставили его одного. Но то, что он был один, не имело значения. Он не мог вырваться на свободу. Он снова оказался в ловушке. Металл стола был таким холодным. Инк сделал глубокий вдох, затем еще один. Он снова окинул взглядом лабораторию в поисках хоть какого-то способа помочь себе. В стерильно белой лаборатории не было ничего, до чего он мог бы дотянуться. Единственным цветным пятном была расколотая душа Х!Чары. Его единственным "компаньоном". Не было слышно шума битвы. Не было рева сигнализаций. Никаких признаков того, что кто-то придет их спасать. Инк сжал челюсти и закрыл глазницы, борясь со слезами: – Х!Чара? Не знаю, слышишь ли ты меня. Меня зовут Инк. Я хочу, чтобы ты знал. Просто на… Просто на всякий с-случай, – ему пришла в голову мысль, и он не смог сдержать жалкий смешок. – О, Звезды, я ведь не первый, кто вот так говорит с тобой, верно? Х!Чара не мог ответить. Его душа никак не могла дать понять, что он вообще слышит Инка. Но Инк знал, что он прав. Х!Гастер и его команда убили бесчисленное множество народу, собирая их коды и души в попытке сделать из Перезаписчика того, кто мог бы спасти Мультивселенную. Мультивселенную можно было спасти, но Х!Гастер не желал позволить Инку сделать это, несмотря на доказательства, брошенные ему в лицо. Инк вытянул шею, чтобы посмотреть на провода, которые снова были прикреплены к его телу и защищенной душе. Увидев за ними фон из белой ткани, он чуть было не сломался, но сохранил голос настолько ровным, насколько смог: – Ты мне ничего не должен, но если у тебя будет возможность… пожалуйста, передай моей семье, что я их люблю. Передай им спасибо з-за то, что они дали мне жизнь и дом. Я… я просто… я хочу домой. Запертый в холодной стерильной белизне лаборатории, Инк проиграл битву со своими эмоциями и заплакал.***
Им действительно следовало бы перебраться в другое место. Звезды и их союзники могли бы перегруппироваться в Андерсвапе, пока Банда Найтмера восстанавливалась бы в Замке, а Эррор и Core!Фриск продолжали бы пытаться проникнуть в лабораторию Х!Гастера в Икстейле. Но все знали, что если они уйдут, то разделятся и будут пытаться добраться до Инка самостоятельно, потенциально рискуя сорвать друг другу попытки спасения. Поэтому они остались, ожидая, готовясь и надеясь, что Core!Фриск и Эррор наконец-то прорвутся. В мире, где произошла злополучная попытка обмена заложниками, стояла достаточно тихая погода, чтобы можно было не беспокоиться о нахождении на улице, но наступила ночь, и тени в лесу сгустились еще больше. Теоретически было время отдохнуть, переодеться, поесть и подготовиться к бою. Единственное, что все успешно сделали – это последнее. Никто не вылез из окровавленной, пыльной и рваной одежды. Мало кто ел и еще меньше пытались отдохнуть. Все были поглощены отчаянным стремлением добраться до Инка, пока не стало слишком поздно. Блу даже не пытался заснуть. Он знал, какие кошмары будут ждать его, когда он, наконец, позволит себе задремать. Он молча смотрел на усыпанное звездами небо, слушая тихие проклятия Эррора и еще более тихое дыхание Дрима. Странно было думать, что столько монстров, бывших врагами, находятся так близко. Но в то же время в этом не было ничего странного. Все они хотели спасти одного и того же монстра, поэтому отбросили свою вражду. «Сохранится ли мир после того, как все закончится?» Блу подозревал, что ответ зависит от того, спасут ли они Инка или нет. Он оглядел поляну и заметил Найтмера. Он был почти скрыт во тьме, но, по крайней мере, он больше не был тьмой. Правда, его самоизоляция от остальных членов Банды вызывала некоторое беспокойство. Между ним и Киллером, который находился ближе всех к нему, было приличное расстояние примерно в восемь футов. Хотел ли Найтмер побыть один? Или он хотел дать остальным время увернуться, если он каким-то образом потеряет контроль над собой? Блу прижал руку к прорехе в броне и вздрогнул. – Ты в порядке? – прошептал Дрим. – Нет, – честно ответил Блу. – Я тебя разбудил? Дрим покачал головой: – Не могу заснуть. – Я тоже, – Блу поерзал на месте, стараясь не обращать внимания на корень, который норовил впиться ему в спину. Его взгляд снова обратился к Найтмеру. – Мы должны поговорить о… том, что произошло. Золотистые огоньки глаз Дрима потускнели, но он задумчиво кивнул: – Я знаю. И мы это сделаем. Хотя… по-моему, никто не разговаривает. Еще раз отметив, что Найтмер продолжает держаться подальше от Банды, Блу признал, что он прав. Тихие звуки ночи нарушил веселый рингтон. Блу рывком выпрямился, удивленный шумом. Даст тоже вскочил с испуганным криком, резко проснувшись. Хоррор быстро успокоил его и пресек любые попытки метнуть атаки. Пытаясь дотянуться до своего звонящего телефона, Блу чуть не заехал Дриму локтем в лицо. – Прости, – поспешно извинился Блу. Он нажал кнопку приема и громкой связи. – Стретч… – Нет времени. Я в лаборатории Х!Гастера в Икстейле. Это привлекло всеобщее внимание. Более отдаленные группы поспешили собраться поближе, прислушиваясь к отчаянному звонку Стретча. Только Найтмер и Эррор держались в стороне, сохраняя дистанцию с остальными. Услышав местонахождение Стретча, Кор ахнул, судорожно жестикулируя, не в силах выдавить из себя слова. Блу говорил за него: – Мы знаем. Мы не можем войти. – Она закрыта для всех, кроме тех, кто уже находится внутри, – быстро предупредил Стретч. – Я не программист, но я уверен, что она была специально укреплена, чтобы не допустить проникновения Кора, Эррора, Фреша и Хранителей. Поэтому вам придется использовать фрагмент души Х!Гастера в Кроссе, чтобы пробиться внутрь. Блу заметил выражение, промелькнувшее на лице Кросса. Он решил, что больше никогда не хочет видеть это выражение. – Я не могу… – в голосе Кросса не было той агрессии и злости, к которым привык Блу. – Ты должен. Инк у них в лаборатории. Этот фрагмент души и Перезапись могут быть вашим единственным шансом. От меня больше толку не будет, – Стретч слабо усмехнулся, и Блу услышал тихий стук на том конце провода. – Знаешь, что такое плохая шутка? Я вообще не собирался звонить, но пришлось. Прости, бро. Я облажался. Они знают, что я… На линии раздался визг помех, и связь оборвалась. Блу так сильно трясло, что телефон чуть не выскользнул из его дрожащих пальцев. Он спрятал его в карман в тщетной надежде, что скоро поступит еще один звонок, хотя подозревал, что этого не случится. Затем он встретил полный ужаса взгляд Дрима. Стретч был прав. У них не было времени.***
К тому времени, когда вернулись Х!Гастер, Фелл Альфис и Фелл Гастер, слезы Инка уже иссякли. Причина их задержки стала очевидной, когда магические руки Х!Гастера втащили в помещение бессознательного Стретча. Его обмякшее тело приковали наручниками к дальней стене и оставили там тихим и неподвижным, как будто он просто спал. Отключенный от своей магии, Инк мог обследовать его только визуально. К счастью, в его черепе не было трещины. Когда Инк надеялся, что появится кто-то еще, он имел в виду почти все, что угодно, но только не очередного пленника. Инк сразу понял, что единственная причина, по которой Стретч еще жив, заключается в том, чтобы побудить его к сотрудничеству. Его бессильная ярость от сложившейся ситуации каким-то чудом не призвала к нему Найтмера. Он ограничился тем, что бросил на Х!Гастера собственный убийственный взгляд. – Тебя не спасут, – холодно сказал ему Х!Гастер. – Мои барьеры нерушимы. Никто не сможет проникнуть сюда. Ты подчинишься или хочешь, чтобы на твоей совести была еще одна смерть? Х!Андайн подошла к Стретчу и приставила копье к его горлу. – Я не смогу снять щит, пока не получу доступ к своей магии, – прохрипел Инк. Копье Х!Андайн дернулось, едва не перерезав Стретчу шею. – Я не лгу! – отчаянно закричал Инк. От напряжения у него перехватило горло. Крик Инка заставил Стретча дернуться. Он слегка приподнял голову и обреченно уставился на фиолетовое копье: – Дай мне умереть, Инк. Я не стою… – Да пошел ты, – выпалил Инк. – Ты вернешься к своему брату, придурок. Объект его гнева слегка подпрыгнул, шокированный его агрессией. К счастью, Х!Андайн уже успела отвести копье. Стретч взял себя в руки и с усмешкой посмотрел на своих бывших "коллег": – Итак. Почему ты не использовал на мне Перезапись, чтобы я тебе помог? – Твоя помощь несущественна, – холодно сказал Х!Гастер. – Я изначально ввел тебя в наш круг только на случай, если нам понадобится добраться до Дрима. К счастью для нас, Защитник раскрыл себя. Стретч сжал челюсти: – Оставь моего брата в покое. – Блу пострадает только в том случае, если будет мешать, – отмахнулся Х!Гастер. Казалось, глазницы Стретча замерцали, как будто пытались вспыхнуть оранжевым, но им не хватало энергии: – Оставь в покое обоих моих братьев. Х!Гастер проигнорировал его. Оглядываясь назад, Инк не был удивлен, что Х!Гастер хотел выбрать мишенью Хранителя Позитива. Его одержимость идеей сделать себя Хранителем Мультивселенной была вполне последовательной, если не сказать больше. Столь же предсказуемыми были и беспочвенные обвинения от Фелл Гастера и Фелл Альфис. «Они убьют меня». Реальность обрушилась на Инка ударом в грудь, выбив из его костей остатки тепла. Х!Гастер, Фелл Альфис и Доктор Фелл Гастер не были Испорченными. Их не контролировали. Они действовали по собственной воле. Их сознание нельзя было изменить, и они не испытывали жалости к тому, кого считали в лучшем случае мерзостью, а в худшем – расходным материалом для своих экспериментов. Они могли сколько угодно утверждать, что пытаются помочь Мультивселенной, но на самом деле они собирались убить Инка. Они собирались разрезать его душу на куски и лишить его жизни, потому что не могли смириться с мыслью, что он может исправить то, чего не могут они, и не может исправить то, что они хотели. Они не будут колебаться. Они не изменятся. Они убьют Инка и не будут испытывать никаких угрызений совести после его смерти. Такое же раскаяние они проявят и по отношению к тем, кто неизбежно погибнет из-за их действий, то есть вообще никакого. Точно так же, как они не испытывали никаких угрызений совести по отношению ко всем другим душам, которых они уничтожили и убили. Инк настолько погрузился в свое отчаяние, что не заметил, как Фелл Гастер достал инструмент и подошел к нему. Пронзительный скрежет пилы вернул ему бдительность как раз к тому времени, когда она коснулась черного щита, закрывающего его душу.***
– Давай! – умолял Кросс. Портал размером с ладонь трещал и колебался перед ним, отказываясь открываться дальше, потому что его удерживал светящийся фиолетовый символ X, который выглядел так, словно состоял из когтей. Все наблюдали за усилиями Кросса с разной степенью отчаяния и безысходности, но ни Дрим, ни Найтмер не реагировали на окружающие их эмоции. Киллер в безмолвном отрицании качал головой, Блу с трудом сдерживал слезы, безуспешно пытаясь снова дозвониться до брата, а Хоррор уронил голову на руки. Даже Фреш выглядел мрачным. – Ну же! – снова взмолился Кросс, на этот раз более жестко, его зрение расплывалось от слез. – Сделай что-нибудь хорошее хоть раз в своей жизни. Давай! Как он ни старался, ему не удалось прорваться.***
Звук был ужасным. Давление в том месте, где инструмент резал щит, было еще хуже. Он даже не был близок к тому, чтобы прорезать его насквозь, но это уже было равносильно агрессивному вмешательству. Инк чувствовал, как лезвие давит на щит, с силой вдавливаясь в шрамы и выемки, словно выискивая их, чтобы легче было сделать первый надрез. Машины, к которым он был подключен, посылали токи по проводам, подсоединенным к его душе, сначала жалящие, затем обжигающие, используя свои частоты, чтобы постепенно разрушить его защиту. Доктор Фелл Гастер был предельно сосредоточен. Его лицо не выражало ничего, пока срезались, падали на пол и испарялись стружки черной магии. Машины, отслеживающие жизненные показатели и состояние души Инка, дико пищали, отражая его растущий ужас по мере того, как с него снимали щит. Последний щит Инка слишком быстро разрушился, открывая часть потрескавшейся белой души. Видимые трещины были заполнены золотыми кодами Дудл-сферы. Инк снова попытался позвать, как в Омега-таймлайне, но ответа не последовало. Она ничего не могла сделать. Х!Гастер был создателем Икстейла, и он обладал здесь наибольшей властью. Никто не пришел на выручку. Здесь не было никого, кто мог бы помочь. Были только скованный Стретч, неподвижная половинка души Х!Чары и еще более скованный Инк. Не выдержав напряжения, щит рассыпался, испаряясь и обнажая душу Инка. Фелл Гастер отложил пилу в сторону: – Ну вот и все. Уродливая штука, не правда ли? – Это послужит своей цели. Х!Гастер поднял руку, и в отверстии в его ладони образовался черный шип. Стретч отбросил всякое притворство и выкрикивал оскорбления в тщетной попытке отвлечь внимание от Инка. Х!Чара и Х!Андайн могли только наблюдать. Фелл Альфис была холодно довольна, убежденная в том, что Х!Гастер сможет сделать то, что не смог сделать Инк, но готовая отказаться от Мультивселенной, если это не удастся. Доктор Фелл Гастер был куда более мстителен, ожидая смерти провального Защитника. Шип глубоко вонзился в душу Инка. Душа Инка не разбилась мгновенно. Он почти хотел, чтобы это произошло. «Пусть это прекратится. Пожалуйста, пусть это прекратится». Х!Гастер оставался невозмутимым, пока Инк кричал от боли, вздрагивая и извиваясь, когда его душу пронзали. Каким-то чудом она осталась целой, не расколовшись, когда ее поверхность была пробита. Х!Гастер вдавил шип еще глубже, и тело Инка дернулось. Он уже не мог понять, кричит ли он. Он не мог понять, метался ли он, раздирая запястья и лодыжку, в безотчетном отчаянии пытаясь освободиться от оков. Осталась только боль, пронзающая самую суть его существа, которая усугублялась осознанием того, что на этот такую сильную боль причиняет ему кто-то другой. Боль разрывала Инка изнутри, он захлебывался криком и слезами, но его душа не поддавалась. Х!Гастер не мог оторвать от нее ни кусочка, как бы ему этого ни хотелось. Душа Инка не выдержит раньше, чем ему это удастся. Х!Гастер убил бы Инка здесь и сейчас, лишив Мультивселенную Защитника, а семью Инка – брата ради своей эгоистичной, недостижимой цели. Спасения не было. Инк умрет. «Я обещал Хоррору, что буду защищаться». Инк хотел снова готовить с Хоррором. Он хотел читать с Дастом, шутить с Киллером, путешествовать с Кроссом и прижиматься к Найтмеру. Он хотел поиграть в настолки с Эррором, обнять Дрима, пообщаться с Блу и помочь Гено найти дом. Он хотел подержать Бруми и погладить Циана и Голда. Он хотел спасти Астера, поблагодарить Топа, оплакать Калора и снова увидеть Призму. Он хотел вернуться домой. Он хотел к своей семье. Он хотел жить. Инк собрал все, что у него осталось в его разбивающейся душе, и отпустил.***
В итоге Кроссу не понадобилось использовать Перезапись. В итоге у группы отчаявшихся Хранителей, монстров и одного человеческого ребенка не было шанса вступить в бой. Пока Кросс пытался использовать силу, которую он не хотел и не понимал, с него сняли это бремя. Кто-то позвал. Что-то вырвалось на свободу. Что-то разорвалось. И воздух перед Найтмером раскололся, как трещина в разбитом зеркале, открывая жуткую белизну разрушенного мира. Найтмер не раздумывая нырнул в портал. Он не мог сказать, что его заставило, как не мог сказать, что заставило его проверить особенно сильный маяк отчаяния, который привел его к Инку. В прошлый раз именно это отчаяние позволило Найтмеру найти Инка. На этот раз это была его чистая, ничем не сдерживаемая боль. Найтмер приземлился в том месте, которое поначалу показалось ему Анти-пустотой, как раз вовремя, чтобы увидеть, как содрогнулось одинокое здание. Затем лаборатория разлетелась на куски. Взрыв был настолько сильным, что Найтмера снесло с ног и с размаху впечатало в пустую белую землю Анти-пустоты в окрестностях того места, где когда-то был Икстейл. Воздух гудел и стонал, звук постепенно становился все громче. Взрывная волна, разорвавшая воздух, превратилась в вихрь, похожий на торнадо, и бескрайняя белизна Анти-пустоты начала темнеть. Найтмер, пошатываясь, поднялся на ноги и, едва заметив, что к нему присоединились остальные, бросился прямо к катаклизму. Увидев, что их босс ринулся в бой, Кросс, Киллер, Хоррор и Даст бросились вслед за ним. Мрачный туман, окутавший Найтмера после исцеления от Порчи, рассеялся, и он попытался крикнуть им, чтобы они отступили. Банда либо не услышала его, либо проигнорировала. Неважно, стремилась ли Банда в бой или нет. Боя не было, потому что это была не битва между монстрами. Это была сила природы. А в центре бури был Инк. Инк парил над разбитым кафельным полом того места, что когда-то было лабораторией, на его запястьях все еще висели разорванные металлические крепления. Из глазниц и рта Инка текла светящаяся зеленая магия, густая и вязкая, как кровь или краска. В резком контрасте с кровью и магией, чертивших на его лице дорожки слез, выражение лица Инка было совершенно спокойным. Он безмятежно парил посреди бури, неподвластный ветрам, которые пригвоздили его врагов к полу. Вот только это были не ветры, понял Найтмер. Это были коды, светящиеся тем же зеленым светом, что и глазницы Инка. Это были остатки территории Х!Гастера. Его мира. Как его создатель, он должен был полностью контролировать его коды. Защитнику Создания было все равно. Его рука слепо взмахнула, разбив на мелкие осколки остатки фиксаторов на запястьях и лодыжке, и полупрозрачные черные цепи просвистели в воздухе, раскалывая атмосферу. Коды на их пути рассыпались, прорываясь в видимый спектр и преобразуясь так быстро, что воздух позади них трещал и гудел. Найтмер понял, что Инк нацелился на всю оставшуюся Порчу, которую смог обнаружить. Но это было не единственной его целью. Светящиеся черные цепи обвились вокруг души Х!Гастера, и он взвыл не от боли, а от ярости. Фелл Альфис и Доктор Фелл Гастер не могли даже подняться с места, их удерживал сам воздух, а вокруг них кружились коды. Только оранжевое, белое и красное пятна оставались нетронутыми бушующей стихией. Стретч поднял взгляд на торнадо кодов и так и остался сидеть. Его освобожденные руки безвольно лежали по бокам, пока он ошалело соображал, когда с него успели снять кандалы. К нему подплыл контейнер с душой Х!Чары и бережно опустился на колени. Он прижал душу к себе, защищая ее руками, но душе ничего не угрожало. Пока что он мог оставаться там. Х!Чаре можно будет помочь позже. Х!Андайн можно было помочь сейчас. Поначалу она пошатывалась на ветру, дико раскачиваясь, пока ее контролируемое тело пыталось бороться с воздухом, противостоящим этому контролю. Затем она внезапно замерла, уставившись в пространство, и ее фиолетовые глаза замерцали. Кружившие вокруг нее фиолетовые коды напряженно загудели, потрескивая зеленым светом, и что-то хрустнуло. Фиолетовые коды исчезли. Х!Андайн упала на колени. Она прижала руку к голове, ее страдальческое выражение лица смягчилось, и фиолетовый цвет исчез из ее глаз. Пока Кросс потрясенно смотрел на нее, не в силах пошевелиться, он почувствовал, как что-то коснулось его. Зеленая магия обняла его, успокаивая и умиротворяя, она прошлась по его черепу, и порезы у глазниц Кросса затянулись. Он уставился вверх, разинув рот, затем опустил взгляд, с отчаянием и надеждой наблюдая за тем, как зеленые коды кружат вокруг фиолетового осколка в его душе. Они сжимались, оставляя белое нетронутым, и смыкались вокруг фиолетового, как замкнутые цепи оков. Ничего не было сказано, но послание было передано. Обещание. X!Андайн и Кросс получили помощь. Теперь к другим вопросам… Икстейл мог быть аномалией с собственным внутренним "Создателем", но он все равно был частью этой Мультивселенной. И Инк дал это понять Х!Гастеру. Х!Гастер кричал от ярости, но ничего не мог поделать, когда контроль над двумя его творениями был отнят у него с хирургической точностью. Инк мог разорвать его на части, код за кодом. Он мог бы так легко и просто убить этих Ученых, которые причинили ему столько боли. Даже если бы он не хотел заходить так далеко, он мог бы ранить их, вместо того чтобы удерживать на месте. Но даже затерявшись в буре кодов, Инк не допускал такой мысли. Он отказывался вредить даже им. Воздух потрескивал от исцеляющего света, мерцающего и сверкающего, как разряды зеленых молний. Найтмер не мог разобраться в строках кодов и процессах, кропотливо стабилизирующих окружающее пространство. Но впервые он в полной мере осознал, как Защитник может быть равен Разрушителю. Но Инк на этом не остановился. Он потянулся дальше, а затем продолжил тянуться. В конце концов, было еще что исправлять. Икстейл был все еще слишком сложен, чтобы к нему прикасаться, поэтому Инк двинулся дальше. За пределы. Одна из его рук сомкнулась на шее, как будто он тянулся к чему-то, чего там не было. Наблюдатели могли лишь потрясенно (а в случае Фреша – с тихим ужасом) смотреть, как все больше и больше кодов, составляющих их Мультивселенную, становятся видимыми, а "мир" вокруг них словно распадается на цифры и буквы. Что-то ударило Найтмера в спину. Он потерял равновесие и протянул руку, ища, на что бы опереться, когда вокруг были только коды, и ухватился за ручку знакомой кисти. Бруми отчаянно дернул его вперед, практически вибрируя от страха, уцепившись за Найтмера своей кисточкой и потащив его за собой. Позади Найтмера Гено с усилием попытался сдвинуться с места, напряженно прокричав: – Его душа! Теперь, когда Найтмер был ближе, он смог это разглядеть. Как и глазницы Инка, его душу покрывал сияющий зеленый свет. Сквозь свет Найтмер заметил темные линии трещин. Он больше не нуждался в том, чтобы Бруми подталкивал его вперед. Найтмер забыл об усталости и нерешительности, спотыкаясь о зыбкие цифры и перепрыгивая через глючащие обломки. Сквозь плотные тени он различил очертания компьютера. Должно быть, из лаборатории. Почему он был нетронут? Найтмер отбросил этот вопрос, борясь с ветром, отчаянно пытаясь подобраться к Инку достаточно близко, чтобы быть услышанным. Эррор попытался присоединиться к нему, но был отброшен назад, так как коды опознали Разрушителя и набросились на него. Нити Эррора вонзились в белую землю, и он удержался на месте, его голос едва доносился до Найтмера: – Он пытается восстановить коды мира и проникнуть в глубины Пустоты! Он заходит слишком далеко. Он убьет себя! Найтмеру не требовалось предупреждение Эррора, чтобы понимать это. Он убедился в этом, когда трещины в душе Инка не остались темными. Они светились зеленым и золотым светом, сиявшим так ярко, что казалось, этот свет вот-вот разорвет душу изнутри. Найтмер успел сделать еще несколько шагов, прежде чем упал на колени, услышав за спиной испуганные крики Банды. Даже когда Хоррор вонзил в землю топор, а Киллер – нож, пытаясь пробиться вперед, они не смогли продвинуться ближе. Даже с помощью Бруми Найтмер не мог встать. Казалось, что сама гравитация противостоит ему, пока он пытается подняться. Бруми тоже пошатнулся, его цвета слегка поблекли, поскольку он не хотел забирать слишком много магии у Циана и Голда, которые упорно цеплялись за его рукоять. Чья-то рука вцепилась в руку Найтмера. Страх едва не разорвал пополам восстановленное яблоко души Найтмера, прежде чем он узнал Дрима. Его брат не пытался говорить. Он смотрел прямо перед собой, крепко сжав руку своего близнеца и заставляя их обоих сделать шаг вперед. Затем он сделал еще шаг. И еще один. Оба они были измотаны. Оба были ослаблены пережитой ими Порчей. Бруми прижался к их спинам, не позволяя ветру отбросить их, и вместе они поддерживали друг друга, пробиваясь вперед, навстречу буре. Инк не двигался и не обратил на них внимания, пока они пробивались к нему. Он безмятежно парил в воздухе над их головами, а коды кружили вокруг него так быстро, что казались размытым зеленым пятном. Цепи снова хлестнули, защищаясь, но безвредно прошли сквозь близнецов. Фелл Гастер и Фелл Альфис испуганно вскрикнули, когда цепи сомкнулись вокруг них и стали непрозрачными, связывая их так крепко, что они не могли сдвинуться ни на дюйм. Банда сгрудилась вместе, с трудом удерживаясь на ногах, наблюдая за своим боссом и его братом. За спиной Даста что-то замерцало, как будто пара едва заметных рук в перчатках тоже пыталась удержать их от того, чтобы их не оттолкнули. Нити Эррора порвались, и его отбросило назад, но он снова поймал себя. Гено цеплялся за Блу, а Ред за Эджа, вынужденные пригнуть головы из-за ветра, грозившего отбросить их. Фреш присел рядом, прикрывая голову и не шевелясь, пока вокруг него трещали коды. Только Найтмеру, Бруми и Дриму было позволено двигаться вперед. Неожиданно Бруми пошатнулся и упал, его цвет потускнел до белого, а Циан и Голд плотно обвились вокруг него. Змеи дрожали, их цветные глаза потускнели, но они были живы. Бруми отказался продолжать использовать и истощать их. Близнецы продолжали продвигаться вперед, и каждый шаг казался им попыткой пробиться сквозь камень горы. Рука Дрима выскользнула из руки Найтмера, и его ноги подкосились, когда на него навалилась вся тяжесть атмосферы. Последние несколько шагов Найтмеру пришлось делать в одиночку. Коды были настолько острыми, что жалили Найтмера в глазницу и щупальца, но он не сдавался. Он остановился прямо перед парящей над ним фигурой и заглянул в окровавленные глазницы. На лице Инка не отразилось узнавания. Черная кровь и зеленая магия продолжали течь из его глазниц, как густые потоки слез. Трещины в его душе расширялись, создавая впечатление, что коды и зеленая магия – единственное, что удерживает ее вместе. Тусклые эмоции нахлынули на Найтмера, слабые, как отчаянные удары маленького изголодавшегося котенка. Инк ненавидел Х!Гастера за то, что тот сделал. Его пугала окружавшая его белизна. Он отчаянно не хотел умирать и столь же отчаянно хотел помочь и все исправить. Слишком много, – кричали Найтмеру эмоции Инка. Это было слишком. Ему было страшно. Ему было больно. Но Инк должен был держаться. Он должен был продолжать наступать. Он должен был защитить их. Он не мог отпустить. Это было небезопасно. – Это безопасно, Инк, – хриплым голосом крикнул Найтмер. – Мы с Эррором исцелены. Ты держишь Х!Гастера под контролем. Остальная часть Мультивселенной может подождать. Ты можешь остановиться. Инк не отреагировал. Он не остановился. Белый медицинский халат колыхался, развеваясь на ветру, прижимаясь к его правой ноге и приоткрывая место отсечения бедренной кости. Зеленые и черные брызги усеяли ткань на его плечах, стекая от глазниц и вниз по подбородку. Найтмер поднял руку и схватил Инка за лодыжку. Он осторожно потянул его вниз, пока Инк не оказался почти на земле. Его босая нога зависла всего в паре дюймов от разбитого пола лаборатории. Даже получив за счет этого небольшую прибавку в росте, Инк оставался слишком маленьким. По его телу пробежала крупная дрожь, как тогда, когда его лихорадило от болезни после нападения в Хоррортейле. Найтмер положил руки на плечи Инка, отчаянно пытаясь привлечь его внимание и взывая к нему: – Мы здесь, Инк. Мы все в безопасности. Мы… Мы здесь, с тобой… Инк смотрел сквозь него. Он не видел его. Он не узнавал его. Его душа была на грани разрыва. Найтмер почувствовал знакомое нейтральное ощущение, и его усталость немного отступила. Инк исцелял его. Даже со всей этой мощью, даже после всего пережитого, даже после того, что сделал с ним Найтмер, его инстинкт защищать и лечить сохранялся. Лицо Найтмера сморщилось, и он обнял Инка так крепко, как только осмелился. Его щупальца выгнулись вперед, обвиваясь вокруг него, как будто они могли каким-то образом защитить Инка от дальнейшего вреда, и он прижался щекой к макушке Инка. – Прости меня. Я причинил тебе боль. Я принижал тебя. Я пытался заставить тебя быть тем, кем ты не был. Я совершил ошибку. Я сожалею об этом. Прости, что заставил тебя чувствовать себя ничтожеством, – дыхание Найтмера сбилось, и на череп Инка упали капельки. – Ты так хорошо справился. Ты помог столь многим, в том числе и тем, кто этого не заслуживал. Но теперь ты можешь отдохнуть, Инк. Все хорошо. У нас все будет хорошо. Отпусти. Инк смотрел мимо Найтмера. Его глазницы были полузакрыты. Дыхание было поверхностным. Его душа мерцала, раскалываясь все сильнее, и Найтмер обнял его так крепко, как только мог. Что бы ни случилось, он будет держаться. Он не отпустит его. Руки Инка дернулись, и он ухватился за щупальце Найтмера. Его пальцы нежно обхватили его, и чувства удивления, радости и надежды кольнули сознание Найтмера, совсем как при их первой встрече. Вместе с ними накатила волна полного спокойствия, когда Инк понял, кто перед ним. Найтмер. Безопасность. Коды исчезли. Мир снова стал белым. Буря прекратилась. Когда свечение угасло, Найтмер подхватил Инка, прежде чем тот успел коснуться земли, и прижал его к груди. Зеленая магия испарилась, оставив разводы черной крови под глазницами и ртом. Глазницы закрылись настолько, что осталась видна лишь тонкая полоска черноты. Инк свернулся клубком на груди Найтмера и слабо пошевелил рукой. Найтмер мгновенно переместился, позволив Инку снова схватить одно из своих щупалец. На лице Инка появилось подобие улыбки, и его глазницы полностью закрылись. Найтмер напрягся, прижимая его к себе как можно крепче, словно это могло заставить Инка остаться. Душа Инка мерцала, ее собственное зеленое свечение быстро угасало, но она не разбилась. Трещины в душе были глубокими, но не пустыми. Золотые коды заполнили трещины, надежно удерживая белое сердце в целости и сохранности. Душе Инка пришлось пережить немало, но даже сейчас она не раскололась. Инк продолжал дышать. Его душа не разбилась. Он не рассыпался в пыль. Он все еще жил. Найтмер издал тихий сдавленный звук, выражающий одновременно горечь и облегчение. Он наклонился, прижимаясь лбом ко лбу Инка, и тонкие пальцы сжали его щупальце чуть сильнее, чтобы успокоить. Банда топталась неподалеку, настороженно поглядывая на связанных Ученых. Судя по тому, как Х!Гастер, Доктор Фелл Гастер и Фелл Альфис пытались освободиться, было похоже, что цепи Инка лишили их доступа к своим способностям. Учитывая коды, которые крутились вокруг них, это могло быть как временной мерой, так и очень, очень постоянной. На всякий случай Найтмер передвинулся так, чтобы оказаться между ними и Инком. Хоррор, Киллер, Даст и Кросс подступили чуть ближе, разрываясь между тем, чтобы подбежать к ним и необходимостью сохранять бдительность. Блу находился в похожем положении, он практически напрягался, борясь между своим долгом стоять на страже и желанием обнять брата. Гено заметил их колебания и принял решение за них: – Эдж, Ред и я возьмем их на себя. Он сделал несколько шагов вперед, но протянул руку, останавливая Эррора, прежде чем тот успел пройти мимо него. От неожиданности Эррор сильно заглючил и злобно зыркнул на Гено. – Никаких убийств, – напомнил ему Гено. – Как скажешь, – пробормотал Эррор. Он устремился к Ученым и призвал свои нити. Радужки глаз Фелл Альфис сузились от страха, а Фелл Гастер вызывающе уставился в ответ. Х!Гастер оставался безучастным. Он был связан и ослаблен. Его душу сковали цепи Инка, не позволяя ему использовать свои способности, включая Перезапись. Его защита была разрушена вспышкой магии и кодов Инка, и было ясно, что Инк сделал что-то, чтобы полностью заблокировать его способности. Теперь его было бы так легко убить. Найтмер мог сказать, что Кросс тоже это знает. И все же он без всякого внутреннего конфликта повернулся спиной к Х!Гастеру, чтобы сначала проверить Инка. Банда собралась так близко к Найтмеру, как только осмелилась. Бруми приподнялся и завис так близко, как только мог, стараясь не задействовать магию Инка. Циан и Голд сползли с кисти и свернулись у ключиц Инка. Вспышка гневного возмущения, промелькнувшая от Кросса, как полупринятый сигнал, слегка ошеломила Найтмера, и он понял, что она направлена на простое белое одеяние, в которое заставили облачиться Инка. – Вот, у нас есть… Кросс потянулся к небольшой поясной сумке Хоррора, видимо, чтобы достать шарф Инка. Тут он запоздало заметил, что у Инка нет ноги, и замер. Он быстро пришел в себя, но не раньше, чем его чувство вины коснулось восприятия Найтмера. Инк слегка шевельнулся и протянул руку, которая не держалась за щупальце Найтмера. Кросс вцепился в нее обеими своими. Белые огоньки глаз исчезли за закрытыми глазницами, и он прерывисто вздохнул, прижавшись лбом к их переплетенным рукам. Хоррор положил руку на череп Инка, а Даст осторожно взялся за его руку рядом с захватом Кросса. Киллер недовольно заворчал, ерзая в попытке найти место, и Найтмер почувствовал, как что-то ткнуло его в ногу. Паника прокатилась по Банде, словно цунами, и Найтмер обмер, не решаясь отступить, чтобы не задеть другого члена Банды. Ужас придушил его, не давая произнести ни звука, но столь же быстро угас, сменившись растерянностью. Киллер только что наткнулся на него. Он не умер. Он не закричал от боли. Он был… в порядке? Киллер уставился на Найтмера, его шок отражал шок Найтмера. Он нерешительно протянул руку и коснулся кончиками пальцев его руки. Найтмер дернулся, пытаясь отстраниться и одновременно не решаясь двигаться из-за травм Инка, но Киллер смело схватил его за предплечье. Он по-прежнему не кричал от боли. Он не распылился. С ним все было в порядке. – Погодите, – слабо проговорил Даст, его испуг перерос в потрясение. – Погодите… Киллер порывисто обнял Найтмера. Инк застрял между ними, но, похоже, не возражал: он тихонько хмыкнул и отпустил Кросса, чтобы ухватиться за Киллера. Кросс тихо икнул и бросился вперед, присоединяясь к объятиям, а Даст последовал его примеру куда более нерешительно. Его затяжное беспокойство пронзило Найтмера, но немного ослабло, когда он прислонился головой к плечу своего босса. Хоррор громко, испуганно рассмеялся и заключил их в свои объятия. Его энтузиазм вывел всех из равновесия, и в итоге они опрокинулись, причем неудачником в самом низу кучи оказался Найтмер. Он инстинктивно проверил, все ли в порядке с Инком и Киллером, которые находились посередине, прежде чем осознал, что происходит. «Я могу безопасно прикасаться к ним?» Злость хлестнула Найтмера, отгоняя часть тепла, но, оглянувшись, он увидел, что Гено только что заткнул рот Фелл Альфис, вероятно, чтобы заставить ее замолчать. Фреш притаился неподалеку от Х!Гастера, его улыбка вернулась и стала еще шире, чем прежде, в ней промелькнуло что-то похожее на удовлетворение. Стретч держался на безопасном расстоянии от них всех, держа в руках человеческую душу в стеклянном футляре. Душа осознавала происходящее. Х!Чара был более чем мстительно доволен бедственным положением Х!Гастера. Возмущенное недовольство Блу покалывало восприятие Найтмера, но оно меркло по сравнению с разочарованием Реда и Эджа. Доктор Фелл Гастер отказывался смотреть на своих сыновей. Банда не отпускала Найтмера. Их эмоции бурлили в воздухе вокруг него, и он повернулся обратно к ним, борясь с паникой, которая твердила, что они могут пострадать. Найтмер нерешительно поднял руку и провел ладонью по черепу Киллера. Киллер удивленно моргнул, затем сдавленно усмехнулся и протер глазницы: – Ты подражаешь Хоррору, да? – Наверное, да, – признал Найтмер. – Я… не знаю, что делать. – Эх, для тебя это в новинку, – сухо заметил Даст. – Ты сможешь научиться. Найтмер почувствовал, как он дрожит (и ощутил его затаенный страх), но он не отстранялся. Рычание снова отвлекло Найтмера, и он оглянулся, чтобы увидеть, что Core!Фриск встал между Эррором и Х!Гастером. Гнев Разрушителя нервировал его, но он мог уловить боль, которая им двигала. Взгляд Эррора остановился на Кроссе, и Найтмер напрягся, защитно вскинув щупальца. Эррор проигнорировал его: – Эй ты, Икс-мерзость… – Отвали, – устало откликнулся Кросс. Эррор усмехнулся: – Инк натравит на меня свою надоедливую кисть, если я убью этого ублюдка. Но я думаю, что у тебя больше права голоса в том, что с ним будет, верно? Кросс напрягся. Его захлестнула череда противоречивых эмоций, и Найтмер инстинктивно положил руку ему на спину, осторожно поглаживая ее. Кросс успокоился, прежде чем у него началась гипервентиляция, и поднялся на ноги. Киллер последовал за ним с суровым выражением лица. – Давай я это сделаю, – холодно предложил Киллер. – Меня не будет мучить совесть. Кросс покачал головой. Он посмотрел на Х!Андайн, которую поддерживал Эдж. Их глаза на мгновение встретились, и он отвел взгляд. Эмоции Х!Андайн были сумбурными, когда она смотрела на своего бывшего друга. Она не пыталась подойти к нему. Пока нет. Вместо этого Кросс направился к Х!Гастеру. В белых огоньках его глаз не было признательности к своему создателю. – Ты можешь вернуть остальных? Взгляд Х!Гастера оставался холодным: – Это было бы пустой тратой времени. Пальцы Кросса сжались. Они оставались пустыми. – Андайн и Чара должны высказаться. У вас есть место, где его можно содержать за пределами Омега-таймлайна, Кор? – Да, – голос Core!Фриска был нетвердым, а его аура дрожала от шока. Найтмер задумался, как он перенес натиск кодов и только потом понял, что он вообще не мог проявиться в "Икстейле", пока Инк не отпустил шторм. – Инк заблокировал ему возможность использовать способности к программированию и Перезапись. Белые огоньки глаз Кросса метнулись в сторону Эджа и Реда, отец которых по-прежнему отказывался признавать их. Найтмер догадывался, что это потому, что это означало бы признать, что он был неправ. Дрим шагнул к Кроссу, вызвав очередной всплеск противоречивых эмоций в его ауре, но Хранитель Позитива держался на почтительном расстоянии. – Мы пока арестуем их. Мы можем встретиться в мире травянистых полей позже, – тихо сказал Дрим. Он намеренно не смотрел на Найтмера. – Идите. Мы с этим разберемся. Кросс сжал кулаки: – Если они сбегут или их отпустят, они мертвы. Дрим спокойно встретил его взгляд: – Они не уйдут от правосудия. Я этого не допущу. Кросс кивнул. Он вернулся к Банде, а Дрим на мгновение встретился взглядом с Найтмером. Он замялся, затем слегка улыбнулся. Найтмер не улыбнулся в ответ, но его щупальца расслабились. Хоррор взял у Найтмера Инка, осторожно поднимая его. Инк мгновенно вцепился в футболку Хоррора, огоньки его глаз потускнели от жара и переутомления. Хоррор осторожно вытер кровь с его щек и подбородка. Он вяло моргнул, словно силясь сфокусироваться на лице Хоррора. – Домой? – слабым голосом спросил Инк. Его взгляд упал на белый медицинский халат, и он вздрогнул. Киллер молча снял с себя куртку и укутал в нее Инка. Хоррор поправил синюю ткань, чтобы она закрывала белый халат, и прижал Инка к себе: – Да. Да, мы возвращаемся домой.