***
– …Дом довольно маленький, но я уверен, что мы справимся, – весело тараторил Блу, обращаясь к своим новым (временным?) соседям по дому. – Мы со Стретчем можем жить вместе, так что ты будешь жить в моей комнате, Гено. Что касается тебя, Андайн, то мы освободили кладовку. Вообще-то, она должна была стать еще одной комнатой для гостей, так что, похоже, она вернулась к своему изначальному назначению, мьехехе. – Звучит неплохо, – непринужденно сказал Гено. Х!Андайн чуть помедлила, прежде чем ответить: – …Все в порядке. Ее пристальный взгляд не останавливался, пока она с подозрением осматривала гостиную Блу. Она все еще держала контейнер с душой X!Чары. Х!Андайн отказалась расстаться с ним, даже когда ее обследовали в больнице Андерсвапа, и почти прорычала свой отказ в ответ на предложение Core!Фриска присмотреть за ним. Если Кора и задели ее подозрения, то он этого не показал. Или же он слишком устал, чтобы реагировать. Скорее всего, он был эмоционально истощен после атаки на Омега-таймлайн и ареста Х!Гастера. Блу определенно был истощен. У него пока не было времени осмыслить случившееся. Ни у кого из них не было. Честно говоря, он был удивлен, что Дрим еще держится на ногах. Возможно, именно поэтому Кор привлек Судью для помощи в аресте Х!Гастера, Фелл Гастера и Фелл Альфис. «Калор бы помог…» Блу поспешно запихнул эту мысль в запертый сундук и улыбнулся X!Андайн: – Не стесняйся просить о чем угодно. Вы оба. – Честно говоря, я просто хочу принять душ и вздремнуть, – признался Гено. Блу указал ему дорогу в ванную. В гостиной остались он, Стретч, Дрим, Х!Андайн и душа Х!Чары. Еще раз подозрительно осмотрев гостиную, Х!Андайн аккуратно поставила контейнер с душой на журнальный столик: – У меня много вопросов. – Я не смогу ответить на все из них, но я посмотрю, что можно сделать, – ответил Дрим. Она безучастно уставилась на него: – Есть ли способ вернуть тело Чары без Х!Гастера? – Это возможно, – сказал Дрим, сохраняя доброжелательный и терпеливый тон. – Core!Фриск может знать больше. В ответ на это Х!Андайн резко нахмурилась, ее лицо напряглось. Блу стало интересно, вернулись ли к Дриму эмпатические способности и что он почувствовал, если да. Независимо от того, вернулись они или нет, Дриму все равно пришлось подавить дрожь. – Core!Фриск знал, что делал Х!Гастер? – спросила Х!Андайн. – Нет, – мгновенно ответил Дрим. – Ты уверен? – резко надавила она. – Фриск из моего мира манипулировал моими друзьями и мной, чтобы напасть на Кросса. Как я могу доверять тому, кто "вдохновил" Х!Гастера? Может, она и казалась суровой, но Блу видел скорбь, скрывавшуюся под ее внешней холодностью. Икстейл пал давно, но для нее эта потеря была свежа. Как и шрамы. Как и Блу, Дрим понимал, что сейчас утверждение о добрых намерениях Кора не будет играть для нее никакой роли. – Я не буду просить о доверии. Просто знайте, что мы хотим помочь вам без всяких условий. По меньшей мере, мы поддержим вас, пока вы не освоитесь. И вы можете уйти, если захотите. Х!Андайн ничего не ответила. Блу проводил ее в импровизированную комнату для гостей. Азгор и собственные Андайн и Альфис Блу помогли навести порядок в бывшей кладовой. Раскладной диван-кровать был не самым мягким, а старая лампа Стретча в виде горшочка с медом была поцарапана, но Андайн принесла телевизор с доступом в интернет и мини-холодильник. Из окна открывался неплохой вид на задний двор. Х!Андайн с душой Х!Чары в руках стояла в центре комнаты с потерянным и ошеломленным видом. Блу старался не волноваться, но вспомнил, как некоторые версии Андайн впадали в уныние и теряли мотивацию после потери близких. Он надеялся, что Х!Андайн сможет найти для себя новый смысл жизни. И даже если она не сможет обрести счастье, он надеялся, что она хотя бы обретет некое подобие покоя. Блу тихонько выскользнул из комнаты, давая ей пространство. Стретч ждал его на кухне. Блу огляделся, бросив на брата вопросительный взгляд. – Дрим переодевается. Он сказал, что его одежда пахнет дымом. Блу вздрогнул. Непринужденный вид Стретча померк: – Что случилось? Блу попытался заговорить, но не нашел слов. Он молча покачал головой и просто призвал свою душу. Ошеломленный взгляд Стретча сместился со шрама на сердце на лицо Блу. Он открыл рот и выдавил из себя лишь слабое напряженное мычание. Блу позволил своей душе исчезнуть и крепко обнял брата: – Мы живы. Ты, я и Дрим. Мы в-все еще здесь, – он едва сдерживал слезы. – Я думал, ты умер. Стретч положил подбородок на череп Блу. В его голосе звучали слезы: – Прости, что напугал тебя, братан. У меня опять появились секреты. Блу вцепился в его оранжевую толстовку. «Я чуть не умер, а ты бы вернулся в пустой дом. Ты мог умереть, и я никогда бы не узнал, что с тобой случилось». – Я постоянно звонил тебе, но ты не отвечал. И вот после нескольких дней молчания ты звонишь вот так. О чем ты думал? Стретч поморщился: – Я снова пытался разобраться со всем сам и вляпался по уши. Похоже, у нас обоих выдалась не самая лучшая неделя, да? Блу устало кивнул, не отпуская его. Дрим нашел их прижавшимися друг к другу на кухне. Он уже почти ушел, но на мгновение замешкался, вцепившись пальцами в подол одолженной желтой толстовки. Воротник был слишком свободен, обнажая часть ключицы, которая почернела, словно обожженная пламенем, а сам он выглядел так, будто плакал. Блу не стал упоминать об этом. Они со Стретчем протянули ему руки в молчаливом предложении. Дрим шагнул в их объятия и крепко прижался к ним.***
Инк боялся проснуться. Сознание настойчиво тянуло его к себе, но он сопротивлялся. Он не помнил почему. Он знал только, что ему страшно. Он не знал, где проснется на этот раз. Может быть, в очередной лаборатории? На очередном Экране Сохранения? В другой тюрьме? В белой пустоте? Инк не был готов узнать это, но тело предало его, медленно возвращая в реальность и лишая безопасной спокойной темноты. Первым, что он ощутил, была укрывающая его мягкая ткань. Первым, что он услышал, было тихое дыхание. Первым, что он почувствовал, был запах куртки Хоррора. Вместе с этим страх Инка улетучился, и он понял, что находится в безопасности. Ему потребовалось некоторое время, чтобы открыть глазницы. Они казались жесткими, словно кость сопротивлялась его попыткам, но в конце концов ему удалось приоткрыть их настолько, чтобы видеть окружающее. Он находился в своей комнате в Замке Найтмера. Хоррор дремал в кресле рядом с его кроватью, а Бруми прислонился к стене у двери, стоя на страже. Он тихо, но с энтузиазмом поприветствовал Инка, заверив его, что находится достаточно близко к Инку, чтобы сохранить свои цвета, и с радостью изобьет любого захватчика до состояния еле живого фарша. Не то чтобы здесь должны были быть какие-то захватчики. Но все же Бруми мог надеяться. Инк попытался подняться, но руки дрожали слишком сильно, чтобы выдержать его вес. Он лежал на спине, глядя в потолок, и отметил, что на нем его коричневая пижама. Рубашка была приятной и мягкой, как и штаны, но еще штаны ощущались как-то… иначе. Не понимая, в чем дело, Инк пошевелился и застыл: правая нога как-то странно двигалась под одеялом. Если с левой стороны он мог видеть очертания голени и стопы, то с правой стороны все лежало ровно. Ой. Точно. Запястья Инка были забинтованы в тех местах, где в них врезались оковы, но он мог пользоваться руками. Он отодвинул одеяло и посмотрел на перевязанный конец бедренной кости. Даже с дополнительными слоями бинтов кость все равно заканчивалась гораздо выше колена другой ноги. Насколько он знал, кровотечения в этом месте не было, но кто-то, видимо, счел нужным на всякий случай забинтовать его. Болело уже не так сильно. Это была скорее ноющая боль. Еще у Инка побаливала грудь. Он сгорбился, прижав руку к грудной кости, и сосредоточился на коричневых пижамных штанах, стараясь не смотреть на бинты. Он не замечал, что Хоррор проснулся, пока его не заключили в объятия. Инк прижался к нему, прерывисто дыша, и заметил, каким теплым он себя чувствует по сравнению с Хоррором. Вероятно, у него был жар. Он уже взмок, и у него кружилась голова, но он изо всех сил пытался сосредоточиться сквозь туман, который, казалось, заполнил его голову: – Остальные… – …в безопасности, – успокоил его Хоррор. – Мы все дома и… и вылечились настолько, насколько это возможно. Ты можешь отдохнуть. Инк слишком устал, чтобы даже пытаться использовать свое сканирование, не то что просканировать Хоррора. Но он все равно попытался дотянуться до него своей целительной магией. Она неприятно напряглась, словно сустав на грани растяжения, и он отметил, что у него нет никаких повреждений, о которых стоило бы беспокоиться. Даже место ампутации не регистрировалось. Он мог сказать, что оно там было, но по ощущениям напоминало череп Хоррора, душу Киллера или шрам Кросса. Его магия не реагировала, потому что не видела ничего, что нуждалось бы в исцелении. Инк оцепенел. Его магия стянулась внутрь, неприятно щелкнув, и он не смог сдержать вздрагивания. Он попытался подняться, игнорируя ногу и самочувствие, но Хоррор удержал его. Хоррор не понимал. Еще так много предстояло сделать. Так много еще зависело от Инка и нуждалось в исправлении. Он попытался объяснить, но его голос едва поднимался выше невнятного бормотания: – Нужно исп-править… – Не сейчас, Инк, – успокаивал Хоррор. – Это может подождать. Инк попытался возразить, но вместо этого закашлялся. Ему было слишком жарко и слишком холодно одновременно. Его била крупная дрожь, несмотря на то, что Хоррор укутал его в одеяло и прижал к себе. Ненадолго появился Киллер, но тут же убежал, а его место занял Даст. Он поспешил к кровати и сел на ее край в ногах у Инка. – …Привет, – поздоровался Даст. Его голос звучал глухо. Он был грустным? Инк не мог в полной мере сосредоточиться на нем. Зрение расплывалось, а голова ужасно болела. Он вновь попытался заговорить, но слова потерялись за стуком зубов. Он высвободил руку из-под одеяла и попытался схватить Даста за руку, но тот был слишком далеко. Даст с минуту неловко смотрел на него, затем вздохнул. Он подошел к Инку и обнял его. Папс за его спиной молча наблюдал за происходящим. Его перчатка прошлась по черепу Инка, и он почувствовал покалывание. Его пальцы слегка шевельнулись, но магия не пришла на его зов. Он был слишком измотан. – Папс… – прошептал Инк. – Тебе не нужно помогать ему прямо сейчас, – повторил Даст утверждение Хоррора. – С Папсом все в порядке. Ты можешь поспать. – Он переместился так, чтобы Инк оказался между ним и Хоррором, и положил руку на спину Инка, поддерживая его. – Эррор сейчас отдыхает в Анти-пустоте и выходил только для того, чтобы посетить Аутертейл, если слухи верны. Гено сейчас в Хоррортейле вместе с Паприкой, но он мотается туда-сюда между Андертопом и Андерсвапом. Х!Андайн тоже там, с братом Блу и душой Х!Чары. Босс наконец-то заснул. Киллер присматривает за ним. Кросс немного задерживается, но скоро будет здесь. У него не было никаких проблем с тех пор, как ты поймал Х!Гастера. Х!Гастер и его команда арестованы Звездными Сансами и Судьей. Они больше не причинят нам вреда. С нами все в порядке. Инку потребовалось время, чтобы осмыслить заверения Даста. Он тяжело прислонился к Хоррору, с трудом удерживая глазницы открытыми: – Нужно найти Астера. – Нет, Инк, – мягко возразил Хоррор. – Топ и Undertale!Альфис вытащили его. Инк слышал его слова. Он просто не понял его. Он огляделся вокруг, зрение плыло, голова болела, но он не мог найти того, кого искал: – Найтмер? Астер? – Они уже в пути, – голос Хоррора стал напряженным. – Даст, помнишь прошлый раз? – Да-да. Я знаю, – Даст схватился за Инка, его голос тоже звучал тревожно. – Не пытайся использовать магию, Инк. Твой уровень энергии все еще очень низок. Найтмер здесь, а Кросс доставит Астера. Я обещаю. Ощущение было такое, будто череп Инка оказался под водой. Дыхание было поверхностным, но казалось, что каждый глоток воздуха выжигает его кости изнутри. Лицо было одновременно и горячим, и холодным. Инк мельком взглянул на себя в зеркало и поразился графитово-серой бледности своих щек. Огоньки глаз почти слились с темнотой глазниц, они были настолько тусклыми, что казались выцветшими. Тихий стук привлек его внимание к дверному проему. Торопясь попасть внутрь, Найтмер ударился о раму. Он схватился за дверной косяк и слегка поморщился, а затем поспешил скрыть боль. Его голубой зрачок был сфокусирован и ярок, в нем не было ядовитого блеска и резких очертаний Порчи. Он выглядел таким же усталым, каким чувствовал себя Инк. Увидев его, Инк слабо запротестовал: – Ты спал. – Ты меня не разбудил, – солгал Найтмер. Он наклонился и тихо заговорил с Киллером, но Инк все равно услышал его. – Свяжись с Доктором Ториэль и скажи ей, чтобы она вернулась. Киллер коротко кивнул и исчез за дверью. Найтмер осторожно приблизился и присел рядом с Инком. Инк заметил, как его щупальца выгнулись дугой, отклоняясь от Даста и Хоррора. Даст казался напряженным, а Хоррор бросил на Найтмера выразительный взгляд, который тот проигнорировал. – Все в безопасности, – настойчиво сказал Найтмер. – Мультивселенной можно будет помочь позже. Сейчас есть время. Найтмер на мгновение замялся. Он выглядел лучше, чем в (этом ужасном белом пространстве) руинах лаборатории, но его щупальца казались менее живыми, изгибаясь, словно отяжелевшие. Найтмер еще немного поколебался, затем медленно протянул руку и провел ладонью по щеке Инка. При этом он выглядел… испуганным. Инк не понимал, почему. – Ты опять перенапрягся, – мягко продолжил Найтмер. – Мы поговорим, когда ты придешь в себя. Инк был достаточно в себе, чтобы признать, что у него ничего не получится, если он попытается завести этот разговор сейчас. – Обещаешь? Найтмер выглядел неуверенно. – Обещаю. Раздался негромкий стук, и в дверном проеме появился заметно запыхавшийся Кросс, опершись на дверной косяк: – Я нашел его! Крылатая фигура заполнила пространство позади него. Инк не смог сдержать слез: – Астер? Астер без колебаний бросился к нему. Найтмер поднялся и отступил назад, молча уступая ему место, которое он занимал раньше. Инк попытался остановить его, пока тот не отошел слишком далеко, но его рука схватила пустой воздух. Инк не мог чувствовать чужие эмоции, но от Найтмера исходило такое сильное чувство вины, что он практически ощущал его на вкус. Он хотел потребовать, чтобы Найтмер остался и упрямо держаться за него, пока эти чувства не исчезнут, но его босс уже вышел из комнаты. Остались Инк, Бруми, Даст, Хоррор и Астер. Как и Найтмер, Кросс уже ушел. Зато Астер был здесь. Он был жив. Его спасли. На его черепе появились новые черные трещины. Почти вся макушка и затылок были покрыты извилистыми и зазубренными шрамами, напоминая разбитую керамику. В сознании Инка промелькнул такой четкий образ, что он понял: это не просто его воображение. Он видел во тьме Пустоты Астера, буквально разлетевшегося на множество осколков, пока Инк не добрался до него и не собрал воедино фрагменты его разбитых кодов… Инк сморгнул образ, резко дыша. Когда Астер приложил руку к его щеке, его рукав задрался, и на руке обнаружилось еще больше трещин. Как и в случае с отсутствующей ногой Инка, трещины не насторожили его зеленую магию. Лицо Инка сморщилось: – Я не могу исцелить тебя. – Все в порядке, Инк, – пробормотал Астер. – Ты собрал меня обратно. Этого достаточно. Ты сделал достаточно. Я понимаю. Я не сержусь. Инк попытался покачать головой, но не смог, потому что рука Астера все еще лежала на его щеке: – Ты пострадал, потому что я… – Нет, Инк, – твердо перебил Астер. – Они причинили мне вред по собственному выбору, а не из-за того, что сделал ты. – Я… знаю это, – дыхание Инка выровнялось, и он прислонил голову к груди Астера. Ему стало холодно. – Я не мог найти тебя. Когда я падал сквозь коды, я пытался дотянуться до тебя, но чуть не застрял. Я пытался помочь тебе. Я правда пытался. – Ты помог найти меня, Инк, – успокаивал Астер. – Ты исцелил меня. Ты позволил Топу вернуть меня. Теперь я здесь. Мы все в безопасности. Они продолжали твердить это, но Инк не чувствовал себя в безопасности. Он был дома, в Замке. Банда была здесь. Найтмер больше не был Испорченным. Кросс не был под контролем Х!Гастера. Даже Астер пришел навестить его, чтобы Инк увидел, что он жив (что его спасли). Инк все никак не мог расслабиться. Даже будучи слабым и больным от переутомления, он чувствовал, как тревога пронизывает его до мозга костей, и готовился к следующей проблеме. Предстояло еще так много сделать. Столько всего нужно исцелить и восстановить. Как они могли рассчитывать на то, что он сейчас отдохнет? Инк вспомнил еще кое-что, и ему показалось, что его душа снова разрывается на части: – Я потерял твой кулон. – Это не твоя вина. Я не сержусь на тебя. Ты и так уже сделал слишком много. Ты можешь сделать перерыв, – Астер говорил успокаивающе и твердо, и Инк запоздало понял, что высказал вслух, по крайней мере, часть своих мыслей. – Дай себе время отдохнуть и восстановиться. Пожалуйста, позволь себе поспать. Все по-прежнему будет здесь, когда ты проснешься. Инк уже чувствовал, как на него снова наваливается усталость. Он недолго боролся с ней, цепляясь за Астера, но тяжесть вскоре одолела его. Спустя несколько мгновений после просьбы Астера, он задремал.***
Астер остался с Инком после того, как тот снова заснул, заботливо уложив его и укрыв одеялом с нежностью, не уступающей нежности Хоррора. Сам Хоррор ускользнул, чтобы заняться кое-какими делами по дому, пока Даст и Астер присматривали за Инком. Найтмер не то чтобы ожидал, что Астер уйдет, как только Инк снова отключится, но все равно был в замешательстве, когда Астер остался. Его эмоции были бурными, но без излишнего страха, несмотря на окружающую обстановку. На самом деле он был настолько спокоен, что можно было предположить, что он со Звездными Сансами, а не с Бандой Найтмера. Найтмер не знал, что о нем думать. Астер заметил, что Найтмер вернулся и поднялся с места ровно настолько, чтобы слегка поклониться. Его крылья оставались прижатыми к спине, чтобы случайно не потревожить покой Инка. – Спасибо, что впустили меня в свой дом. – Ты можешь остаться до темноты, но боюсь, что потом тебе будет небезопасно находиться здесь, – честно сказал Найтмер. Астер согласно кивнул. Он беспокоился только за Инка. Его тревога нисколько не зависела от того, с кем он был. – Надеюсь, я не перехожу границы дозволенного, но не нужна ли вам помощь в поисках врача? – Доктор Ториэль из "Золотой Руны" помогает нам, – сказал Киллер. Он небрежно прислонился к дверному косяку, наблюдая за Астером, причем, как ни странно, без ножа в руке. Его тон и аура выдавали его сохраняющееся недоверие. Найтмер мог его понять. На данный момент "перемирие" было скорее нерешительным соглашением. Это больше походило на отсрочку, чем на реальный прогресс. Все ждали, что оно вот-вот рухнет. И все же, несмотря на оговорки со всех сторон, оно продолжалось. Возможно, все ждали, когда Инк придет в себя (и не будет на грани обморока), чтобы он смог принять в этом участие, ведь именно он изначально был инициатором. А может, это был просто повод оттянуть неизбежное. …И то и другое. Это определенно было и то и другое. Что ж. Если уж на то пошло, они были последовательны в своих привычках держать все в себе. Как бы то ни было, в залы Замка Найтмера был допущен еще один житель Омега-таймлайна. И хотя врачи Хоррортейла с радостью помогали им, в итоге в отсутствие Инка заботу о Банде взял на себя один из представителей Омега-таймлайна. Найтмер не знал, кто проболтался о том, что Инк ранен, но Доктор Ториэль быстро зарекомендовала себя как специалист, готовый прийти на помощь своему пациенту, что бы ни стояло у нее на пути. Найтмер не был посвящен в подробности. Он знал только, что, услышав запрос Кросса о враче, Core!Фриск доставил ее в мир, ставший их неофициальной зоной перемирия, а Даст забрал ее с помощью транспортного жетона. Найтмер никогда не забудет решительное выражение лица Доктора Ториэль, когда она бесстрашно приблизилась к Банде и предложила сотрудничество. Он хотел быть подозрительным по отношению к ней. И должен был быть. Но доктор слишком напоминала ему Инка своим открытым желанием помочь. – Я постараюсь не мешать ей, – заверил Астер. – Когда она должна прибыть? – Через несколько минут. На этот раз ее заберет Кросс. Думаю, Эдж ее подбросит. Все знали, что это делается для того, чтобы Кросс лишний раз не сталкивался с Дримом или Кором. Хотя Кросса при этом не было, никто из них не сказал об этом вслух. Лично Найтмер полностью понимал его желание избегать их. – Кроссу нужно поспать, – пробормотал Даст. Он скорчил гримасу. – Не вынуждайте меня быть ответственным, раз Инк занят отдыхом. Пожалуйста? – Тебе тоже нужно позаботиться о себе, – мягко заметил Астер. Даст прищурился на Астера, словно не был уверен, что тот говорит искренне. А он и правда был искренен. Найтмер не мог понять, как и почему. Его гордость подозрительно рычала на чужака в его Замке, но он знал, что просто проявляет территориальность. Не собственничество. Пожалуйста, только не это. Он и так уже причинил слишком много вреда. Когда молчание затянулось, Астер снова заговорил: – Я хотел бы обсудить с тобой возможные варианты посещения, Найтмер. Если ты не возражаешь. Подозрения Найтмера снова вспыхнули, но тут же угасли, как тлеющие угли. – Конечно. Даст и Киллер ушли, причем последний с наибольшей неохотой. Не было никаких подозрений в адрес Астера. Только Найтмер чувствовал вызов от его присутствия. Легко было быть озлобленным. Не так просто было не дать этой злобе снова поглотить его. Астер заговорил прежде, чем Найтмер успел погрузиться в свои мысли: – Извини, если это слишком прямолинейно, но я чувствую, что должен прояснить ситуацию. Тебе не по себе от моего присутствия. Ты хочешь, чтобы я ушел? «Неужели я настолько очевиден?» – Это было бы слишком, ведь ты только что пришел, – стоически сказал Найтмер. Эмоции Астера изменились. Не в сторону жалости, а в сторону сочувствия. Теперь Найтмер мог видеть разницу. Если бы только он смог увидеть ее раньше… – Это твой дом, – мягко сказал Астер. – Вы все через многое прошли. Вы вправе сделать это место безопасным для себя и только для себя. Найтмер мог быть Хранителем Эмоций, но Астер читал его как открытую книгу. Его затаенная горечь жалко выплеснулась наружу: – …Почему ты нас не ненавидишь? Это был не тот вопрос, который хотел задать Найтмер. Но менять сказанное было уже поздно. Астер не стал отмахиваться от вопроса. Он тщательно обдумал его. Не из страха, а для спокойного самоанализа. – Когда я был в Пустоте, мое сознание разделилось вместе с телом. Я видел… многое, но не мог вмешаться. Вспышки воспоминаний о страхе и разрушении, о тьме и беспомощности когтями вонзились в череп Найтмера, и он сдержал дрожь. К счастью, ему не пришлось увидеть, как выглядел Астер, когда был разбит в Пустоте. Астер опустил взгляд на свои руки, переплетая покрытые шрамами фаланги и прослеживая несколько трещин. – В мире так много ненависти. Эти чувства, конечно, очень понятны, но они… истощают. У меня нет желания так ненавидеть. Ненависть уже причинила вред слишком многим душам. Она поглотила их. То же самое можно сказать и о чувстве вины. Удар был нанесен слишком точно, чтобы не быть преднамеренным. Защитный рефлекс Найтмера снова вспыхнул, и его щупальца беспокойно задергались. – Понятно. Я… прослежу, чтобы Хоррор накрыл для тебя тарелку на ужин. Хоррор сделал бы это и без участия Найтмера, но Астеру не нужно было этого знать. Найтмер воспользовался возможностью выйти из комнаты и все-таки отправился на поиски Хоррора. Хоррор разложил на стойках стопки продуктов длительного хранения и как раз перебирал их, когда вошел Найтмер. Он аккуратно поставил в ряд последнюю банку с фруктами и кивнул своему боссу: – Продовольственные магазины в порядке, – прогремел Хоррор. – И все остальное тоже работает. – Хорошо. Нам не придется делать запасы… – Найтмер опомнился и осекся, напрягшись. Хоррор поднял было руку, но приостановился и с усилием отдернул ее от черепа: – Мы разберемся с этим, Босс. Эмоции Хоррора бурлили вокруг него. Его беспокойство значительно перевешивало надежду. Как бы он ни был обеспокоен тем, что может измениться для Банды и Хоррортейла, он сохранял осторожный оптимизм. Он тоже был чем-то расстроен из-за Найтмера. Найтмер подозревал, что знает чем. Но он не был готов встретиться с этим лицом к лицу. – Ты можешь спросить Астера о его предпочтениях. Настроение Хоррора изменилось: – Босс… Найтмер уже ушел. Он вошел в свой кабинет и уставился на свой стол. На столе царила чистота и порядок, как тогда, когда он его оставил. Даже ящики были закрыты. Не было никаких признаков того, что в них рылись в спешке, хотя Найтмер знал, что так оно и было. – Итак, ты наконец решил отступить, Босс? Найтмер замер. Его щупальца выгнулись назад, в сторону от Киллера. Киллер заметил. Он не боялся. «А должен бы бояться. Мое прикосновение так долго было смертельно опасным. Что, если недавняя безвредность – случайность? Что, если это ненадолго?» Найтмер скрыл удивление и бросил на него возмущенный взгляд: – Зачем ты здесь? – Я просто хотел кое-что занести. Киллер достал из куртки старый обруч Найтмера и удивительно бережно положил его на стол. Найтмер уставился на него, изо всех сил пытаясь удержать эмоции под контролем. – Я подобрал его для тебя, – продолжил Киллер. – Почему? – спросил Найтмер резче, чем собирался. Киллер не чувствовал раздражения или опасений. Не было в нем и жалости к Найтмеру. Он засунул руки в карманы и пожал плечами: – Это что-то значит для тебя. Возможно, не совсем хорошее, но все равно важное. Найтмер не притронулся к обручу. И не сел за свой стол, как обычно. Эмоции Киллера стали бурными, но затем успокоились. – …Мы знаем, что ты стараешься, Босс. Я понимаю, что ты немного, э-э, не уверен во многих вещах. Многое изменилось, и ты не знаешь, чего хочешь и что делать. Но тебе не обязательно справляться с этим в одиночку, понимаешь? Мы никуда не уйдем. Мы здесь ради тебя. Прежняя гордость Найтмера попыталась вспыхнуть, но ее вытеснила усталость. – Тебе не стоит беспокоиться обо мне. Киллер громко фыркнул: – Лааадно. Серьезно, Босс. Подавление не поможет. Остальные ошарашены, но со мной ты можешь говорить о чем угодно, не опасаясь осуждения и не беспокоясь о моих чувствах. У меня все сравнительно не так уж плохо. – Он усмехнулся и провел рукой по макушке. – И как мы до этого докатились?.. – Киллер снова сосредоточился на Найтмере. – Просто позволь нам поддержать тебя, черт возьми. «Я должен был поддерживать вас и вести за собой. И все же я причинил вам боль. Я подвел вас», – Найтмер не стал озвучивать эту мысль. – Я постараюсь. – Это все, о чем я прошу, – сухо сказал Киллер. Он кивнул в сторону обруча. – Можешь оставить его себе, можешь сломать, можешь выбросить в грязь. Как тебе будет угодно. Решать тебе. Киллер вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Найтмер медленно опустился в кресло и молча уставился на рабочий стол. Обруч лежал на его поверхности, насмехаясь над ним. Тихий стук отвлек его, и его рука дернулась к обручу, но он не убрал его обратно в ящик. – Войдите, – ровным голосом позвал Найтмер. Дверь не открылась. Раздался еще один тихий стук. Он доносился снизу, ниже того места, куда можно было бы постучать. Найтмер обошел свой стол и, посмотрев на пол, увидел одну из черных змей Инка. Судя по легкому голубовато-фиолетовому оттенку глаз, это был Циан. Он был уже на полпути в кабинет, проскользнув в щель под дверью, но застрял. Увидев Найтмера, Циан настойчиво заерзал и снова постучал головой в дверь, прося о помощи. Найтмер встал на колени и заглянул под дверь. Кажется, Циан и впрямь застрял под ней. По крайней мере, не похоже, чтобы ему было больно или некомфортно: он вильнул хвостом и наклонился к Найтмеру, коснувшись головой его руки. Найтмер колебался лишь мгновение, прежде чем погладить Циана по чешуйчатой голове: – Я вытащу тебя. Держись. Найтмер вернулся к своему столу, порылся в ящиках и нашел флакон лавандового мыла для рук. Он не помнил точно, зачем оно ему понадобилось, но подозревал, что, скорее всего, конфисковал его до того, как Киллер смог использовать его в розыгрыше. Он вернулся к двери и остановился, раздумывая, пока не вспомнил, что Циан – магическая конструкция и в отличие от настоящей змеи, не пострадает от запаха или если попытается слизать мыло. Он просунул руку под брюшко Циана, и тот прижался к его ладони, пока он намыливал ему спину. Он немного поерзал, а затем выскочил из-под двери, оставляя за собой мыльный след. Найтмер сделал пометку убрать его, пока кто-нибудь не поскользнулся, и встал, подхватив Циана. Циан тут же расщепил свой хвост и обмотал его пальцы. Найтмер заметил эту трансформацию и сложил два и два: – Ты мог бы освободиться сам, – упрекнул он. – Ты сделал это нарочно. Циан упрямо обвился вокруг его руки, не желая отпускать. Голова змеи покоилась на его запястье, а глаза проницательно смотрели на него. Найтмер отвел взгляд: – Ты прямо как Инк. Циан пристально и бесстрашно уставился на него. Этого следовало ожидать, но Найтмер все равно почувствовал себя выбитым из колеи. Он должен был привыкнуть к ощущению неуравновешенности. Это было все, чем он был на протяжении многих лет. Но он никогда не замечал этого, пока не стало слишком поздно. Найтмер осторожно погладил чешуйчатую голову Циана, наблюдая, как он удовлетворенно расслабляется. – Я не знаю, как это сделать, – прошептал он змее. – Я не знаю, как избежать возврата к старым привычкам. Я виноват перед ними. Я снова и снова использовал их. В своей гордыне я игнорировал эту правду и причинил им столько боли. Им и многим другим. Как мне загладить свою вину? Как они могут простить меня? Как… Как мне простить себя? Циан не мог ему ответить, но он скользнул вверх по его руке и ткнулся в щеку. Его глаза были гораздо более блеклыми, чем тогда, когда он вытащил Найтмера из бездны Порчи. У него больше не было магии Негатива, но он прекрасно различал его эмоции. Найтмер предпочел не думать об этом и сел за свой стол, расслабившись и просто наблюдая за тем, как Циан безмятежно обвивается вокруг его рук и щупалец. Обруч остался лежать на столе нетронутым.***
Когда Инк снова проснулся, его сознание было гораздо яснее. Циан свернулся калачиком на его груди, а Голд примостился на ключице. Он повернул голову в поисках Бруми и увидел, что тот прислонился к стене. Слева от него был комод, который передвинули так, чтобы он стоял прямо рядом с кроватью. Справа на прикроватной тумбочке лежала маска Арка, прислоненная к маленькой настольной лампе, а с другой стороны – аккуратно сложенный коричневый шарф с капюшоном. Рядом с ним сидел Даст. Он лежал в неудобной на вид позе, полуоткинувшись на подлокотник кресла, подперев голову только рукой. Призрачный Папс наблюдал за ними обоими и, заметив, что Инк проснулся, помахал рукой. Его движение разбудило Даста, и он сел, сжимая в руке костяную атаку, и бросил взгляд на дверь. Бруми обиженно заворчал, и Даст, очевидно, услышал его, если судить по тому, что он слегка подпрыгнул. Он перевел взгляд с Бруми на Инка. Даст сел ровнее, избавился от костяной атаки и потер глазницы, прогоняя усталость: – Привет, приятель. Как ты себя чувствуешь? Он поморщился, похоже, сожалея о своем вопросе, но уголки рта Инка дрогнули в подобии улыбки: – Честно говоря, дерьмово. Как и ожидалось, голос Инка был еще более хриплым, чем обычно. Настолько, что Дасту пришлось наклониться, чтобы расслышать его. Разобрав, что сказал Инк, он негромко фыркнул: – Неудивительно. Ты помнишь, как просыпался раньше? – Да… – глазницы Инка закрылись, и ему пришлось открыть их, чтобы перестать видеть белое и разбитые коды и темные трещины в костях Астера. – С Астером все в порядке. – Да, он в порядке, – подтвердил Даст. – Ты, очевидно, нашел его, когда… делал то, что ты делал с этими кодами. И ты… "собрал его обратно"? – Заметив выражение лица Инка, он поспешно продолжил: – Ему пришлось уйти, но та Доктор из "Золотой Руны" вернулась. По мнению Инка, значение этого факта было сильно преуменьшено, поскольку это означало, что в Замок был допущен не один, а двое посторонних. Он оставил эту мысль при себе и заставил себя сесть. Руки Даста дернулись к нему, словно он не был уверен, стоит ли ему помогать Инку сесть или нет. В конце концов он позволил им упасть себе на колени. Инк прислонился к изголовью кровати и дышал, преодолевая усталость и головокружение, от которых мутилось в голове. – Доктор Ториэль здесь? Даст вцепился в свой шарф и спрятал подбородок в его воротнике: – Да, мы вызвали ее еще раз. Инк опустил взгляд на одеяло, укрывавшее его ноги, и разгладил несколько складок на мягкой коричневой ткани: – Мне нужно с ней поговорить. Даст уловил перемену в его настроении и поспешно поднялся со своего места: – Верно. Хорошо. Я позову ее. Папс успокаивающе положил руку ему на плечо, и он поспешил к выходу. Инк с минуту пытался собраться с мыслями. Циан, Голд и Бруми поддержали его: первые свернулись калачиком у его ключиц, а Бруми проецировал изображения безмятежного золотого неба Дудл-сферы. «Мне может понадобиться некоторое время, прежде чем я смогу устранить новые сбои, Бруми». Бруми/Дудл-сферу это не волновало. Сейчас не было никаких ограничений по времени. Он просто хотел, чтобы Инк был здоров и в безопасности. Поэтому в первую очередь ему нужно было позаботиться о себе. Все остальное могло подождать. Инк сохранял самообладание даже тогда, когда вошла Доктор Ториэль. Она подошла к кровати и села на стул рядом с ней, чтобы не возвышаться над ним. Инк все равно чувствовал себя невероятно маленьким. Он отбросил свои сомнения и обратился к Доктору Ториэль: – Остальные физически в порядке? Очевидно, она не удивилась тому, что он первым делом спросил именно об этом. – Насколько я могу судить, они не скрывают травм. Инк доверял ее мнению. Он отложил в сторону вопрос о здоровье Банды (психическом, эмоциональном и физическом) и сосредоточился на себе: – Что мне нужно знать? – Ты хочешь, чтобы я сначала рассказала тебе подробности травмы? – спросила Доктор Ториэль. Инк оценил прямоту ее вопроса. Хотя, возможно, это было сделано намеренно. Некоторые пациенты в первую очередь нуждались в эмоциональной поддержке, в то время как другие находили успокоение в том, чтобы как можно скорее разобраться в своем состоянии. Инк относился к последним. – Да, пожалуйста. – Уровень твоей магии остается низким, – без обиняков предупредила Доктор Ториэль. – Уже не так опасно, но тебе нужно воздержаться от ее использования еще некоторое время. Я знаю, что ты предпочел бы не надевать еще один ограничитель магии. – Действительно, не хотелось бы, – признал Инк. Он почувствовал комок в горле и сглотнул, отметив, как пересохло у него во рту. Он не стал слишком зацикливаться на этом. Ему нужно было сделать кое-что еще. – Мне нужно сделать только одно сканирование. Обещаю, что остановлюсь, если почувствую напряжение. Доктор Ториэль задумчиво изучала его. Ей не нужно было спрашивать, что он хочет просканировать. Она и так знала. – Я буду отслеживать твои показатели. Если я скажу тебе остановиться, ты остановишься. Инк без колебаний согласился с ее условиями. Он просто хотел поскорее покончить с этим, хотя в глубине души уже знал, что обнаружит. Доктор Ториэль внимательно наблюдала за ним, пока он задействовал свою магию. В его костях и душе не было ни боли, ни напряжения. Казалось, его магия понимала, что ему нужно, как и Доктор Ториэль. Она знала, чего он хочет, но не могла дать ему того, на что он надеялся. Сканирование Инка подтвердило его подозрения. Он не мог вылечить свою ногу и регенерировать отсутствующую кость. Он смог удержать души от гибели в Омега-таймлайне. Он смог исцелить череп Эррора, но Эррор обладал собственным внутренним исцеляющим фактором, который был полностью нейтрализован Порчей. По словам Призмы, даже Призма и многие бездушные альтернативы Инка могли регенерировать конечности. Но у Инка не было такого исцеляющего фактора. Он полагался для самоисцеления на свою зеленую магию. А его зеленая магия не была совершенной. Она не могла исцелить все. Она могла оставить шрамы. Поэтому, как бы он ни старался, он не мог восстановить свою ногу или сделать ногу из магии. Его тело отвергало эти попытки, как отвергло бы пересадку кости от другого монстра-скелета. Но это была собственная магия Инка. В нем снова вскипели разочарование и отчаяние. «Почему я не могу просто сделать это? – Инку понадобилось лишь мгновение, чтобы ответить на свой вопрос. – …Потому что я не могу все исправить. Я не могу восстановить свою ногу. Я не могу залечить шрамы Астера. Я не могу вернуть Калора, или Икстейл, или остальных друзей Кросса, или всех, кто погиб. Я… я… – Инк опустил голову и стиснул зубы. – Я не могу исправить все, но я спас многих. Я спас Эррора, Найтмера, Дрима и своих братьев. Я не бесполезный неудачник, если не могу исправить абсолютно все. Я спас очень многих. Сосредоточься на этом. Ты можешь сосредоточиться на этом. Не позволяй "неудачам" поглотить тебя, как они почти поглотили Дрима». Инк отключил сканирование и закрыл лицо руками, его дыхание сбилось. Доктор Ториэль не пыталась прикоснуться к нему или утешить словами. Она просто осталась рядом с ним и дала ему время справиться со своими эмоциями. Бруми тоже молчал, а Циан и Голд не шевельнулись, чтобы потереться об него носом. Инк был несказанно благодарен им за молчаливую дружескую компанию. В данный момент ему не нужны были ни соболезнования, ни поддержка. Ему просто нужно было отдышаться. Инк отнял руки от лица, шмыгнул носом, но не заплакал: – Ну, вот и ответ на вопрос. По крайней мере, я относительно дешево отделался, ха-ха… Доктор Ториэль не осудила его за юмор. Она определенно привыкла к тому, что многие пациенты используют его для того, чтобы справиться с ситуацией. Возможно, она даже сама его использовала. Она перевернула руку на колене открытой ладонью вверх, и Инк дотянулся до нее, крепко сжав на мгновение. – Я помогу тебе всем, чем смогу, – твердо сказала Доктор Ториэль. – Тебе не нужно просить. – Спасибо, – Инк отпустил ее руку, вытер глазницы и откашлялся. – Т-так чего мне следует ожидать? Нужно ли опасаться инфекции? Доктор Ториэль откинулась на спинку кресла и сверилась с записями в своем планшете: – Трансфеморальная ампутация была проведена чисто. Риск заражения миновал, вероятно, благодаря употреблению магической пищи или других добавок. Однако еще несколько дней будет сохраняться риск того, что рана откроется. Хотя рана закрыта, кость на конце сейчас хрупкая. Однако осколков кости или наростов нет. У того, кто проводил ампутацию, был опыт. Ее голос был нейтральным, но выражение лица было напряженным от сдерживаемого возмущения. Было приятно видеть ее гнев, хотя Инк не мог сказать, почему он это чувствует. Он прикинул, откуда у Х!Гастера и его команды могут быть знания об ампутации конечностей, и тут же пожалел об этом. Ему не хотелось думать обо всех тех монстрах, над которыми они ставили опыты и которых убивали. Он надеялся, что их личности где-то записаны, чтобы их близкие могли хотя бы узнать, что с ними случилось. – Х!Гастер ампутировал мне ногу, чтобы снять взрывной наручник, который надела на меня его команда, – спокойно пояснил он. – Он думал, что сможет устранить повреждения с помощью Перезаписи. Доктор Ториэль не пыталась скрыть свой гнев: – Прости меня за мой непрофессиональный язык, но Х!Гастер может сгнить в аду. Небрежное ругательство было настолько неожиданным, что вызвало у Инка смущенный смех. Он тут же перестал смеяться, нахмурившись. В его груди бурлила непонятная мешанина эмоций, он одновременно ощущал странную эйфорию от того, что Доктор Ториэль снова выразила свое презрение к Х!Гастеру, и новую вспышку собственной горькой злости на него. В итоге, окончательно запутавшись, он снова посмотрел на Доктора Ториэль в надежде на какое-то разъяснение. Доктор Ториэль оказала нужную ему поддержку, хотя он так и не сумел озвучить вопрос. – У меня было много пациентов, ставших жертвами подобных ему жестоких Ученых. Такие Ученые готовы пожертвовать всеми окружающими в угоду собственной гордости. Судя по тому, что твои братья рассказали о Перезаписи, Х!Гастер мог использовать ее на наручнике, чтобы снять его с твоей ноги. В результате у тебя остались бы повреждения там, где наручник вплавился в кость, но ногу можно было бы спасти. То, что сделал Х!Гастер, возможно, предотвратило другие травмы, но это было сделано с неоправданной жестокостью монстром, у которого на уме были исключительно эгоистичные мотивы. Инк так и предполагал. Подтверждение его подозрений было одновременно и облегчением, и мукой. – Я говорю тебе об этом, потому что хочу, чтобы ты постарался понять, что не существует "правильного" способа реагировать, – продолжила Доктор Ториэль. – Ты можешь быть рассержен, озлоблен и подавлен. Ты можешь использовать черный юмор для поднятия настроения. Не существует "правильного" или "неправильного" отношения к травме. Просто знай, что завтра всегда наступает, а выздоровление – это процесс. Просто постарайся быть добрее и терпимее к самому себе. Дай себе время, необходимое для выздоровления. Инк сдержал свой протест, что у него слишком много дел. Он знал, что если будет давить на себя, то в конечном итоге только навредит себе еще больше. – Я постараюсь. – Это все, о чем я могу просить, – Доктор Ториэль не сводила глаз с его лица. – Ты готов осмотреть место операции? Я не буду сразу снимать бинты. – Я уже видел, – уклончиво ответил Инк. Доктора Ториэль это не обмануло. – Вот поэтому я и спросила. Твоя реакция может быть более острой, чем ты думаешь. Звезды, Инк был рад, что она не пыталась преуменьшить это. Хотя то, что он называл "отсутствие прямолинейной правдивости" преуменьшением, снова заставило его усомниться в себе. Он вспомнил ее заверения в том, что нужно принимать свои реакции такими, какие они есть, и улучил момент, чтобы попытаться собраться с силами. – Я думаю, что смогу с этим справиться. – Хорошо. Доктор Ториэль откинула одеяла, открывая забинтованный обрубок ноги Инка. Бинты были нежно-голубого, а не белого цвета. Инк знал, что это было сделано специально. Он сопротивлялся инстинкту пошевелить ногой и задохнулся от нарастающего разочарования и растерянности. Он попытался пошевелить отсутствующими пальцами, и его охватило беспокойство. Он дико соображал, куда подевалась его конечность, но потом вспомнил, что ее оторвало взрывчаткой. Гнев и замешательство переросли в чувство беспомощности, и он снова закрыл лицо руками. – Восстановление и адаптация потребуют времени, – Доктор Ториэль бросила на Инка пронзительный взгляд, который он мог видеть только сквозь пальцы. – Я не могу заставить тебя отдыхать, но я умоляю тебя не перенапрягаться. – Я просто хочу иметь возможность передвигаться, – признался Инк. – Я не могу оставаться в постели. То есть я могу, но… – Он вспомнил, как был заперт в больницах в Омега-таймлайне, и содрогнулся. Он ссутулил плечи и отвернулся от Доктора Ториэль, глядя в окно своей комнаты. Небо было пасмурным. – …Я хочу готовить с Хоррором. Это была такая простая вещь. Инк знал, что может сидеть на стуле, пока Хоррор достает для него ингредиенты, но ему отчаянно хотелось иметь возможность самому передвигаться по кухне и собирать их. Бесстрастный профессионализм Доктора Ториэль слегка отступил, и выражение ее лица потеплело: – Хорошо ставить перед собой такие цели, Инк. Инк и так это знал, но было приятно слышать это от кого-то другого. Он просто кивнул. – Тебе не обязательно принимать решение сейчас, но протезирование доступно, – продолжила Доктор Ториэль. – Я должна сообщить тебе, что хотя благодаря межмировому сотрудничеству технологии значительно продвинулись вперед, все равно существуют ограничения. Тебе потребуется время на адаптацию. – Черт, а я-то надеялся приделать новую ногу и заставить всех Меттатонов завидовать, – с сарказмом сказал Инк. Доктор Ториэль поддержала его суховатую шутку легким наклоном головы: – Действительно, мы еще не достигли того уровня, когда можно сразу приспособиться к протезу. Однако многое возможно. С помощью терапии ты сможешь и ходить, и бегать, и танцевать, и лазать. «Я хочу снова пройтись по потолку и напугать своих братьев», – тут же подумал Инк, просто потому, что ему этого захотелось. Его посетила идея, но он отложил ее на потом, слушая Доктора Ториэль. – Утомляемость по-прежнему будет сказываться, как и боль в культе и, возможно, фантомные боли. Тебе потребуется физиотерапия для поддержания выносливости. Есть также несколько приспособлений для передвижения, которые ты сможешь использовать до тех пор, пока не будешь готов к протезированию, а также после него, – она критически оглядела окружающую обстановку. – Этот Замок не самый универсально доступный, но можно внести коррективы. Я буду помогать тебе сама, а также могу порекомендовать несколько физиотерапевтов и протезистов за пределами Омега-таймлайна, в том числе в Андерсвапе и Сайенстейле. Инк кивнул и немного отодвинул одеяло, снова приоткрыв забинтованную культю. На этот раз он чувствовал себя спокойнее. По крайней мере, немного. Может быть, потому, что у него был план. Или потому, что он был оптимистом. Он хотел быть оптимистом. Не обязательно все время, но ему действительно этого хотелось, потому что он хотел жить той жизнью, за которую боролся, а не погружаться в депрессию. Мысли Инка были опасно близки к тому, что произошло в его прежнем мире и в лаборатории Х!Гастера. – Я буду босиком. Доктор Ториэль даже не приостановилась: – Это будет учтено. Поскольку травма закрыта, мы будем наблюдать за ней еще несколько дней, прежде чем приступим к всестороннему обсуждению вариантов протезирования. – Могу ли я уже сейчас пользоваться другими средствами передвижения? – с надеждой спросил Инк. Доктор Ториэль подчеркнула, что ему необходимо дать себе отдых, но в то же время признала его острую потребность иметь возможность как можно больше двигаться. Она принесла ему два вида костылей: подмышечные и предплечные. Она объяснила, что подмышечные костыли обеспечивают лучшую устойчивость и требуют меньше усилий, в то время как предплечные костыли обеспечивают большую маневренность и могут быть использованы, когда он восстановит равновесие и силу. Последние также могут быть более удобными для передвижения по лестницам Замка. Со временем и практикой Инк сможет понять, какие из них ему больше подходят. Доктор Ториэль быстро отрегулировала их высоту и еще раз предупредила, чтобы он не перенапрягался. – Не стесняйся просить о помощи, – твердо повторила Доктор Ториэль. – У тебя есть коммуникатор, чтобы связаться с братьями? Инк кивнул и показал ей браслет. Он удивился, что тот все еще был на его запястье. Может быть, кто-то забрал его из развалин лаборатории Х!Гастера или он был у Х!Андайн, и она его вернула? Он не мог четко вспомнить, что ему говорили, если вообще что-то говорили. Его тревожили собственная неуверенность и отсутствие воспоминаний о подобном разговоре. – Если ты не против, пожалуйста, позволь мне снова быть откровенной, – попросила Доктор Ториэль. Когда Инк с облегчением кивнул, она продолжила. – Кто из твоей семьи, по твоему мнению, наиболее спокойно отреагирует на твое падение или несчастный случай? Инк тщательно обдумал ее вопрос, учитывая недавние события. Он знал, что все члены Банды готовы прийти на помощь, но вопрос заключался в том, способны ли они на это морально. «Кросс будет мучиться из-за этого, несмотря на то, что это дело рук Х!Гастера, а не его. У Найтмера слишком много забот, и ему нужно хотя бы попытаться переварить то, что с ним произошло. Киллер может быть в порядке, а может и застыть, как, по словам Хоррора, случилось, когда Даст был ранен. Даст… тоже может быть в порядке? Его беспокойство, похоже, связано с Испорченным. Но Испорченный чуть не убил меня у него на глазах. На глазах у всех них». Инк постарался не зацикливаться на этих мыслях. – Я думаю, что Даст или Хоррор скорее отреагируют, чем застынут,– нерешительно предположил он. – Киллер – пятьдесят на пятьдесят. Думаю, Кроссу и Найтмеру пришлось бы нелегко. Да и Бруми будет рядом, чтобы помочь. Бруми приподнялся от стены и помахал Доктору Ториэль. Он мелькал между позициями, как в видео, в котором не хватает кадров, но решил, что Доктора Ториэль не стоит приветствовать сильным похлопыванием по голове. Это было припасено для других. В основном для Эррора. Доктор Ториэль либо уже видела, как двигается Бруми, либо достаточно повидала в Мультивселенной, чтобы спокойно отнестись к существованию разумной кисти. – Может ли Бруми оказать медицинскую помощь? Бруми задумчиво защебетал, спрашивая, может ли помочь его фиолетовая краска для стойкости. Инк передал сообщение. Доктор Ториэль казалась задумчивой. – Возможно. Но я все же рекомендую позвать к тебе остальных. Хорошо, Бруми доставит их на место. «Пожалуйста, предупреждай Банду, прежде чем тащить их через порталы». Бруми надулся, сказав, что это лишает его половины удовольствия. Инк втайне согласился с этим, но на самом деле не хотел никому устраивать разрыв души. Под чутким руководством Доктора Ториэль он взял оба подмышечных костыля в одну руку за рукоятки, а другой рукой подтолкнул себя в вертикальное положение. Он взял костыли под мышки, зажав подушечку костыля между рукой и ребрами, и использовал рукоятки для опоры. – Ты чувствуешь усиление боли? – спросила Доктор Ториэль. – Нет, – честно ответил Инк. Доктор Ториэль научила его пользоваться костылями, объяснив правильную позу и точки опоры, чтобы не перенапрягаться и избежать боли в руках и кистях. Раскачивать ногой, чтобы продвинуться вперед, было не самым странным ощущением, но Инк чувствовал, насколько он неустойчив. Еще он чувствовал и видел, как Бруми вибрирует, прилагая все усилия, чтобы не зависнуть рядом с ним. Инк оценил его выдержку. Он прошел всего несколько шагов, прежде чем выдохся. – Ты восстановишь выносливость, – напомнила ему Доктор Ториэль, усаживая его обратно на кровать. – Дай себе время. – Все постоянно твердят об этом, а я все думаю, что у меня нет времени, – признался Инк. – Все произошло так быстро и… и теперь все закончилось? Мне кажется, что это еще не конец. Это заставило Доктора Ториэль приостановиться, и она ненадолго положила руку на подлокотник кресла, чтобы сохранить равновесие. Ее остекленевшие глаза напомнили Инку Horrortale!Ториэль, но она быстро взяла себя в руки и сумела устало улыбнуться ему: – Мне знакомо это чувство. Мы все ведем борьбу уже… очень давно. Однако я возлагаю большие надежды на будущее. – Я тоже, – признался Инк. Еще раз перепроверив показатели Инка и повторив, что ему необходим отдых, Доктор Ториэль вскоре ушла, оставив Инка в компании Бруми, Циана и Голда. Он смотрел, как змеи скользят по одеялу, стараясь избегать его ноги, и вопреки всему не смог сдержать легкой улыбки. Он почувствовал вспышку любопытства Бруми, а Циан и Голд задумчиво уставились на него. – Все будет хорошо, – твердо сказал он. – Мы можем дать себе отдохнуть, прежде чем двигаться дальше. Бруми с энтузиазмом согласился. Циан и Голд устроились у него на груди, свернувшись калачиком. Инк отбросил свои опасения по поводу будущего и позволил своим глазницам закрыться. Он уснул еще до того, как Даст вернулся его проведать.