Проект «Вспыхни»

Я родился, чтобы любить тебя.  Школа в Британии ничем особенным не отличался от приюта по мнению Гарри, потому что за пределы детского дома не выходили. Любопытство, конечно, сильно жгло внутренности мальчика, но терпеть все-таки как-то мог. Ему хотелось увидеть что происходит по ту сторону забора: как живут маглы, что они собственно делают.  Его особенно расстраивало то, что во время учебы не мог увидеться с другом Остином. Он был гораздо старше него, поэтому учился в другом месте. Остин выходил за пределы приюта и учился в другой школе, где дают дополнительное образование.  Гарри в полной мере не осознает, что скучает по Остину каждый раз, когда начинается утром учёба до вечера. Младшие классы учатся до обеда, поэтому слоняться вокруг приюта стало постоянным занятием.  Изучал множество медицинских книг, выучивал термины и запоминал каждое слово. Он мог с точностью пересказать то, что написано в книгах. Зрительная и вообще память у него была исключительной.  Однако от этого не было толку. К нему всегда относились пренебрежительно. Будто он был каким-то больным человеком. Будто он заразился чем-то отвратительным, что всем приходится избегать от него.  Гарри не обижался. Он думал, что это нормально, так как в действительности знал, что не смотреть людям в глаза — это не норма. Ему хорошенько объяснили. Слова лучшего друга. Принимал как есть. Только Остин был рядом. В школе он быстрее всех выполнял задания. Для него все было легко. Не напрягался, и также не расслаблялся. Какими легкими не были разные задания, он решал, выполнял их с огромным удовольствием.  Он очнулся и почувствовал сильное головокружение, когда удар прошелся прямо в челюсть. Во рту металический вкус, и ему хотелось плеваться из-за этого. Рядом стояли какие-то детишки. Они их одноклассники. Гарри совсем не понимает. Почему же они ударили его? Они тоже его любят? Гарри смотрит на их плечо растерянным взглядом и думает.  — Почему вы меня избиваете? — тихонько спрашивает он, чтобы узнать ответ на свой любопытный вопрос.  — Потому что ты урод! Ты больной урод! — засмеялся один из них. Его звали Колин. Долговязый, некрасивый мальчик, который разговаривает с акцентом. Гарри моргнул. Ничего не понятно. Остин говорил: «Бьет - значит любит». Что-то не увязывается.  — Я урод, — легко соглашается Гарри, — Однако вы меня бьете, потому что я вам нравлюсь? Бьет — значит любит, верно? — он смотрит на плечо мальчика, который его избил.  Все начинают смеяться над мальчиком, который избил. Колин опешил над словами мальчика, и растерялся. А после в следующую секунду среагировал. Его лицо окрасилось в пунцовый цвет от ярости. Затем начал колотить Гарри со всей уже силой.  — Гарри - пидор! Ты жалкий отброс общества! Сдохни, сука!  Гарри попал в больницу сразу после избиения. Было так много крови, что директриса приюта настолько переживала, что упала в обморок. Все думали, что мальчик не очнется, ибо прям купался в собственной крови. Остин, который узнал что с ним случилось, помчался быстро в больницу прямиком из школы. Никого не слушал, когда не впускали туда, крича о том, что Гарри его лучший друг. Почти заплакал. Ходил туда-сюда в длинной коридоре, пытаясь унять свой страх. Страх о том, что потеряет его, хотя медсестры уверяли, что с Гарри все в порядке. Он просто спит. Остин не верил. Твердил, что не поверит, пока не увидит его своими глазами.  Попал в его палату после того, как Гарри хорошо поел. Проснулся он через час после того, как попал в больницу. Остин зашел к нему разбегом. Не мог упустить ни одну минуту, а после попросил всех выйти, оставить их наедине. Естественно все вышли без задних мыслей, ибо многие знали об их дружбе, как Остин «тепло» относится к Гарри. Конечно, они видели лишь то, что показывал сам Остин, скрывая свое истинное я.  Присел на стул, который был расположен ближе к кровати Гарри и схватился за его руку, а потом вовсе жарко расцеловал их, не понимая что творит сейчас. Ему было очень больно видеть мальчика таким избитым. Лицо Гарри опухло и был вся в синяках.  — Мне так жаль, что это произошло с тобой.  — Остин, почему они избили меня, когда я сказал: «бьет — значит любит»? Разве ты не говорил мне, что, если меня бьют, то избивающий любит меня. Он назвал меня пидором и избил. Что это значит? — его голос звучал очень невинно и непонимающе.  Остин замер от его вопроса и осторожно поднял взгляд от руки на его лицо, а затем сглотнул. Не знал как же ему объяснить свои глупые слова.  — Ничего такого, Гарри, — голос продолжал дрожать, как бы он не пытался это скрыть, — Я с ними поговорю и они больше не тронут тебя. Некоторые люди просто скрывают свои чувства и не признают. Особенно тогда, когда любовь между парнями. В нашем обществе любить свой пол запрещено, отвратительно, неприемлемо. Такое люди не прощают. Причиняют им боль. Просто Колин боится. Вот почему Гарри мы оба скрываемся. Прости, что не объяснил это раньше. Ты тоже их пойми.  Гарри невинно прикусил губы в раздумий и через несколько минут кивнул, давая ему понять, что он все прекрасно понял, а затем вовсе улыбнулся. Смотрит на его плечо и сказал:  — Спасибо, Остин, что помогаешь и объясняешь.  — Не за что, Гарри. Я буду только рад. Да и тебя больше никто не тронет. Я со всеми поговорю. Всем запрещено тебя избивать, кроме меня, помнишь? — Гарри кивнул, — Только мне разрешается. Ты знаешь причину моих действий. Ты принадлежишь только мне, понял?  — Только тебе, — улыбнулся ярко и невинно. Остин не удержался и мягко чмокнул в лоб. Погладил по щеке и нежно улыбнулся, разглядывая Гарри.  Волшебники быстро восстанавливались. Через два дня целый и невредимый, исцеливший Гарри вышел из больницы вместе с Остином, который после школы чуть не ночевал вместе с ним в комнате. Постоянно рассказывал о сказке маленького принца. Гарри хоть и не понимал весь смысл данной сказкой, но почему-то сильнее полюбил, чем других книг. Будто он предчувствовал, что скоро поймёт весь смысл.  Остин крепко держал его за руку, будто мальчик сбежит от него, как только он отпустит. Гарри не собирался, даже в мыслях такое не было. Проблема заключалась в том, что сам Остин больше всего боялся того, что однажды Гарри осознает все то, что говорил его друг было неправильной. Что он однажды бросит его, разочаруется и больше не будет смотреть на него так, будто никого нет на свете, кроме Остина.  С каждым днем он боролся собой. Пытался убежать от самого себя путем избиения младшего. Постоянно повторял себе, что скоро забудет про него. Что внутри скоро остынет, больше ничего не почувствует к нему, но это было не так. Отчаянность сильно давила на парня, когда он думал о Гарри. О том, что все это неправильно, что он обманывает невинного мальчика, который так верит в него. Отступится от своего все равно не мог. Пытался все рассказать, но сдавался.  Наступила зима. Холодная зима. Гарри было уже девять лет. Он получил подарок только от Остина, который знал, что у него день рождение 31 июня. Больше никому он не говорил. Даже директриса не смогла его разговорить, поэтому написала ложную дату рождения. Гарри было плевать.  Когда выпал первый снег, они вдвоем вышли во двор и стали смотреть. Приятное было ощущение - чувствовать холод. Гарри больше всех разглядывал каждую пушинку снега, потому что для него все было важно.  — Давай каждый год только вместе будем встречать первый снег? — шепнул Гарри от чего-то, и нахмурил брови, не понимая почему он сказал именно это. Он осторожно повернул голову на человека, который стоит рядом. Это был Остин. Почему-то внутри было такое ощущение, что он ждал кого-то другого. Такое знакомое, но болезненное ощущение. Будто что-то режет тебя изнутри тупым ножом. Гарри сильнее нахмурил брови, отворачивая голову в сторону.  Продолжил смотреть на снег, который осторожно падал на грязную землю, чтобы в следующую секунду растаять.  — Конечно, Гарри, будем встречать первый снег только вместе, — весело ответил Остин, который прекрасно услышал его шептание.  И ему впервые не понравились его слова. Гарри почувствовал панику от осознания, что его друг становится чем-то далеким из-за банальной, внезапной эмоций.  Он задрожал, но не от холода. Что-то с ним происходит. Гарри понять это не мог. Он быстро поморгал и обратно посмотрел на плечо друга. Улыбнулся самой нежнейшей улыбкой.  — Я хочу есть. Пойдем поедим?  Остин сразу же повернулся к нему и закивал.  — Конечно, Гарри. Идем внутрь. Вдруг ты замерз.  В зимние каникулы проводили время чаще на улице, чем в приюте. В здании было скучнее, чем учиться играть в детские игры. Гарри до девяти лет никогда не играл. Ему было абсолютно не понятны правила. Сбивался столку, отвлекался постоянно, нарушая все правила и надоедая других играющих детей. Гарри в свою очередь ни того, ни другого не понимал. Остин всегда терпеливо относился к нему и улыбался каждый раз, когда Гарри во время игры в снежки просто замирал. Стоял и задумывался о чем-то другом. Сам мальчик не знает о чем думает в такие моменты. Остин также стоял рядом и постоянно ждал, когда он очнется от мыслей и продолжит играть.  Гарри очередной раз смотрел на снег и замер. Его лицо от холода покраснело, стало розоватой. Глаза сверкали, как звезды в ночном небе. Остин спокойно и тихо стоял напротив, рассматривая каждую ресницу на глазах мальчика. Он мог любоваться часами и не уставать. Для него мальчик был слишком красивым. А его платиновые волосы? Чего стоят! Ему хотелось затискать за щечки, но ждал, когда он сам очнется от раздумий, ибо знал, что пытаться отвлечь бесполезное дело.  Из-за того, что Гарри мог вот так простоять около часа, Остин пытался его согреть своей теплой курткой, обнимая его сзади. Прижимал к себе и просто ждал. Гарри уже давно не раздражается, когда кто-то к нему прикасается. Либо он просто привык только к Остину и инстинктивно знал кто сейчас его обнимает.  Через полчаса Гарри очнулся и вздрогнул. Он не чувствует холод, хотя дрожит. Остин это прекрасно знает, поэтому сразу же предложил вернуться внутрь и выпить тёплого чая. Гарри согласился с улыбкой.  Невероятное тепло разливалось по телу, когда осознал, что Остин постоянно спокойно ждёт рядом с ним, когда он уходит в себя. Не делает ему больно в такие моменты. Такого никогда не бывало.  Остин всегда его ждёт.  Гарри почувствовал ком в горле, не понимая что это такое и от чего такое ощущение вообще появилось у него. Он был сбит столку. Столько всего он не успевает узнать и понять.  Зайдя на кухню, они увидели директрису с несколькими людьми, которые попивали также чай, и мирно смеясь общались между собой. Остин попросил у кухарки теплого чая с печеньем.  Уселись на крайний стол, который был расположен позади всех в углу и стали пить чай. Гарри отодвинул от себя печенье, потому что не ел. Остин посмотрел на тарелку перед собой и вернул взгляд на лицо мальчика.  — Ты должен есть другие пищи, чем то, что ты постоянно употребляешь. Это вредно, Гарри, твоему здоровью. Ты должен стать сильным. Питайся нормально. Не хочешь — заставь себя.  Гарри поджал губы и его руки сразу же затряслись, когда собрался взять печенье, но вдруг его конечности перехватил Остин. Успокаивающее сжал их и нежно улыбнулся ему.  — Все нормально, Гарри. С тобой ничего не случится, если ты будешь употреблять разные пищи понемногу. В скором времени ты вовсе перестанешь бояться. Это всего лишь шоколадное печенье.  Остин отпустил его руку и откусил печенье, взяв с тарелки. Гарри моргнул и улыбнулся. — Шоколадное?  — Да, в тесто добавляют шоколад. Получается очень вкусное, изумительное печенье. Тебе обязательно стоит попробовать.  Гарри почувствовал, как дыхание сбивается, когда собрался взять на руку печенье. А потом медленно донес ко рту. Он долго раздумывал, прежде чем откусить.  Остин в миг заулыбался до ушей. — Видишь? Ничего не случился, верно? За то ты узнал какой же он вкусный, верно?  Гарри резко и внезапно выдохнул, отпуская весь тремор из тела. После он также заулыбался. Действительно нет ничего страшного. Ему стоит почаще есть другие блюда, чтобы узнать их вкус, а потом понять, что ему нравится, а что нет. Разобраться в самом себе. Остин мило потрепал по голове и засмеялся.  — Понравилось печенье?  — Очень. Спасибо, Остин.  — Я всегда буду рядом, Гарри. Станет трудно — позови меня. Я примчусь и спасу, хорошо? — после подмигнул ему. Гарри счастливо закивал и продолжил есть печенье и попивать чаем.  — Тебе стало тепло?  — Да, мне очень тепло.    — Гарри, — шепнул он вдруг и потянулся к нему рукой, чтобы стереть с губ размазанный шоколад. Он так неаккуратно ел из-за того, что попробовал новый вкус. А затем старший поднес свой большой палец на свои губы и облизнул, смотря на непонимающий вид мальчика. Он забылся. Забыл где сидит прямо сейчас и резко оглядывается. Слава богу, никто не заметил непристойное действие по отношению к мальчику. Гарри распахнул глаза и активно поморгал ресницами. Это было слишком очаровательно. Даже для грязной души Остина, который так и норовит поцеловать. Парень облизнулся и поник, уперевшись глазами о стол. Чтобы не столкнуться с лицом ангела. Ненароком не совладаешь собой и сделаешь то, от чего пытаешься  отказаться. Дьявол! Каждый день его чувство все крепчает. Его сердце бьется быстрее, сильнее и чувственнее, когда рядом с ним. Ему не перестать думать о нем и мечтать.  Остин всегда наблюдает. Крадется сзади, прячется и просто смотрит. Гарри, когда одиноко слоняется в приюте, всегда читает, выходит на улицу и снова зависает, задумываясь о далеких вещах. И тогда Остин просто смотрит. Не подходит к нему, а просто влюблённо, стыдясь своих же чувств просто смотрит. Ему не хочется прервать такую красивую картину. Невольная улыбка красит его лицо, когда Гарри жмурится, читая книгу, будто что-то не понимает, но нет, он-то все знает, поймёт. Значит, дело в другом. Вдруг ему не понравилась слова в книгах или их значение? Остин любит размышлять о том, что же в такие моменты думает его жаркое солнце. Опускает взгляд ниже к шее, и облизывается. Его жаркая кожа так и манила его непристойную душу, но сразу же качал головой, чтобы стряхнуть из мыслей весь ужас.  Сердце у него забилось барабанным боем, когда Гарри вновь стоит на улице, а солнце уже светит не так тепло, как было летом, и упирается взглядом на снег, уходя мыслями далеко отсюда. И тогда… и тогда Остин вновь наблюдает за ним, спрятавшись на улице за углом приюта, прежде чем подойти и заговорить с ним о других уже вещах, чем о том, что же на самом деле думает о нем. Он смотрит, смотрит и смотрит, и не может налюбоваться. Взъерошенные, непослушные волосы мальчика мягко перебирается из-за легкого ветра, а чистые, зеленые глаза направлены на сияющий снег из-за солнца. Остин хочет заплакать от собственных, ненормальных чувств, пытавший спрятать глубоко внутри себя, чтобы навсегда их запереть на замок, чтобы не чувствовать их опять, но это было невозможно. Все было на поверхности. Однако Остин все еще безнадежно пытается спрятать от чужих глаз, от Гарри, чтобы не ранить. Действительно безнадежно. Запятнанная душа выйдет наружу, как бы сильно он не пытался отбелить. Парень смотрит на то, как Гарри замер на улице около получаса. Никто к нему не подходит. Это уже хорошо. И все же он мог замерзнуть. Ноги могут замерзнуть из-за долгого нахождения на улице и то, что он стоит на одном месте. Остин должен был его спасти от этого, но не может подойти. Это всегда было проблемой. Парень липнет к нему как липучка, но и не может подойти, потому что знает, что не отлипнет до следующего дня, оберегая от других, хотя должен уберечь от самого себя.  Словно очнувшись от долго сна, Гарри встряхнулся и огляделся. Он искал глазами своего лучшего друга. Если не виделся хоть на один день или же получаса — он успевал соскучиться по ним. И также грустнел, если не видит его рядом с собой. И не важно, разговаривают они или просто сидят, ему просто надо быть с ним. Это вполне хватает, чтобы утолить тоску по нему. Когда Остин рядом с ним, Гарри чувствовал себя в безопасности. Рядом никого не оказалось. На улице, кроме него, никого не было. Никто не ждал его сейчас, и его сердце больно заныло. Гарри первый раз задумался про это ощущение в груди и нахмурил брови, выпучив губы.  Остин же в этот момент болезненно сжал губы, увидев как сладкие губы сжимается и выпучивается. Чувствует головокружение и это словно коварный план маленького мальчика, чтобы именно так завладеть его сердцем и играться, делая такого рода вещи, как выпучивание губ, невинно смотреть или уже ярко улыбаться. Пытаясь отвлечь себя от назойливых, похотливых мыслей он не заметил, что Гарри подошел к нему, тем самым напугал парня до чертиков. Будто спалили с поличными.  Гарри ярко заулыбался, увидев друга и рассмеялся, когда Остин свалился на снег от испуга. Парень полился в краску, но услышав его замечательный смех, сразу заулыбался. Встал со снега и потом начал стряхивать снег от теплых брюк.  — Почему ты здесь? Почему ты не подошел ко мне? — спросил Гарри.  — Я прятался. Хотел к тебе подойти сзади и напугать, но ты меня опередил.  — Ты глубоко задумался, — ответил Гарри, — О чем ты думал, что не заместил приближающегося меня?  Остин сделал паузу, глядя на белое лицо мальчика. Он был таким неописуемо красивым, и поэтому каждый раз забывал как дышать.   — Эм, я… я думал о том, как можно тебя напугать, — и неловко переменялся ногами. Смущенная улыбка красила лицо парня.  Гарри улыбнулся ангельской улыбкой, смотря на его плечо.  — Поиграем в снежки? — склонил голову в бок. И о боги, это было восхитительно! Сердце вновь сжалось от действия мальчика и Остин проглотил слюну. Он забывался, когда рядом мальчик.  — А, ну… Конечно! Конечно, будем играть в снежки. Ты… ты не замерз? — постоянно запинался, потому что иногда совладать собой было труднее. Находясь рядом с ним и быть в здравом уме — невозможная, неподходящая друг другу вещь.  — Нет. Я просто хочу поиграть именно с тобой.  У счастья не было предела, когда слышит от него такие приятные слова. Он ведь окончательно втерся в доверие мальчика. Можно было уже действовать, но Остин сильно медлит. Он мгновенно заулыбался в коварной улыбке. — Тогда беги, Гарри. Я сейчас соберу снег и брошу в тебя! Беги и не оглядывайся!  Гарри завизжал от радости и в предвкушений от веселой игры, стал от него убегать быстрыми шагами. Он очень хорошо бегал. Остин бегал за ним и целился в него. Из-за того, что мальчик быстро бегает, снег не всегда попадал в цель. Это было сложно, но никогда не скучно. Остин был рад, что они играют в снежки.  Директриса смотрела на них, выходя на улицу. Она впервые видела мальчика с слабо выраженным аутизмом играющего с кем-то. И также была рада за то, что у него появился такой хороший друг, как Остин.  Гарри тоже бегал за Остином, но он всегда метко бросал. Снежок всегда попадал в цель.  Гарри очень полюбил эту игру. Ему хотелось играть только с ним. И не важно повзрослеют они или нет, хочется только быть рядом с ним и играть в снежки, потому что он мог услышать заливистый смех друга. Он понимал, что в такие моменты в груди просыпается очень радостное ощущение. Это было счастье.  Оба достигли до самого конца забора и побежали, кидаясь друг другу снежок, сзади приюта, где не было никого, ни чужих глаз. Гарри споткнулся и упал прямо в сугроб, наметенный ветром большая куча снега. Следом за ним специально упал Остин, который просто лег рядом, проваливаясь внутрь сугроба.  После резко присели, выходя из сугроба, и долго, долго начали смеяться.  Остин поглядел на мальчика и заметил, как тот мелко дрожит, но так красиво улыбается, смотря вокруг. Ему захотелось прижаться к нему всем телом и согреть в своих объятиях, но с огромным трудом смог пересилить грязное желание. Быстро встал и схватил за руку мальчика. Потянул на себя, помогая встать. Стряхнул с него снег, а после предложил зайти в приют, потому что мальчик замерзал, просто он понять это не мог. Остин по пути домой объяснял, что он замерз и как это ощущается, чтобы он потом не умер от холода. Гарри слушал его внимательно и постоянно улыбался. Ему было так тепло от его заботы.  По ночам Остин без усталости наизусть рассказывал излюбленную сказку для мальчика, который слушал завороженно. А после он должен был уснуть, а Остин остаться, притворившись, что ушел, и долго наблюдать за спящим мальчиком, но сегодня Гарри не уснул.  Остин нахмурился от того, что его каждодневный план провалился. Что было не так? Может надо еще раз прочитать?  — Почему ты не спишь, Гарри? — пытается унять внутреннее раздражение за спокойным голосом, хотя выходило не очень. Гарри повернул голову и посмотрел в сторону парня, но не на его лицо.  — Ты можешь остаться на ночь со мной? Сегодня хочу спать с тобой и обнимать тебя.  Прозвучало на самом деле самым невинным образом присуще ко всем детям, которые хотят мамину любовь, ощутить любовь, но грязное сердце парня воспринял эту просьбу по-другому. Он воспылал еще сильнее чувствами и лицо вспыхнуло от жары. Его раздражение как рукой сняло. Резко встал, не медля проник под одеяло. Гарри в свою очередь сразу же прижался к нему, а после закрыл глаза, ощутив теплое тело рядом. Он ничего не понимал. Думал, что все это нормально.  Остин пытался унять свое сердце, которое бьется быстрее, чем было обычно. Он боялся лишний раз чихнуть, чтобы ненароком отпугнуть прелесть. Дрожащими руками стал обнимать, прикоснувшись к жаркой спине. Стал массировать плечо, а сам судорожно вздохнул. Его сладкая прелесть засыпал от характерных движений, медленно закрывая глаза. Остин постоянно задерживал дыхание, а когда воздуха не хватало в легких, судорожно вытягивал. Лежать слишком близко и иметь возможность сделать с ним все, что захочешь крайне сильно его возбуждало. Самообладание теряется, ускользает с рук, когда обнимает его и прижимается всем телом очень долго. Ничего не подозревающий мальчик продолжил спать в его объятиях, чувствуя себя в полной безопасности. Он ощущал только тепло. Рядом все крепко спали. Остин же понимает, что сильно возбуждён, и член выпирает, касаясь к бедру мальчика. Ртом жадно хватает воздух, потеревшись бедрами о него. Не выдержав свое сексуальное желание, он весом наваливается на него и начинает двигаться бедрами, чтобы кончить. Ему хочется поцеловать его в губы, когда он так близок с его лицом. Вместо этого он прижался к шее, и вдохнул его запах. После был одурманен его сладким запахом. Не понимает почему мальчик может так одурманивающий пахнуть. Никто, ни у кого не было такого запаха, как наркотик, который забирает весь твой здравый мозг. Никто из детей, которого он насиловал до Гарри, никогда так не пах. Только он единственный забрал его сердце и разум.  Словно по щелочку пальцев он понял что творит сейчас, и как ошалелый встал с кровати. Точнее свалился с кровати, пытаясь остановить себя от ошибки. Ему ужасно хотелось заплакать, закричать от ужаса. От того, что он так сильно хочет это сделать. Что его сердце реально влюбилось в ребенка. Такого быть не могло. Верните все назад! Ему было до жути обидно от своих же чувств.  Молниеносно встал и выбежал из комнаты мальчиков. За ним побежал Гарри.  — Остин! — вскричал Гарри, бегая за ним. Остин испугался, вздрогнул и резко остановился, чтобы они стали тише. Пальцем поднес к губам и сделал знак быть тише. С глаз текли обильные слезы. Все было мутно в глазах. Он практически не видел перед собой из-за того, что плачет.  Гарри присел в коридоре на полу, когда Остин сделал то же самое. Глазами буравил его шею, плечо. Мальчик весь затрясся от непонимания и обиды.  — Ты почему убежал? Разве ты не хотел остаться? Я думал, что будет хорошо. Что случилось? Почему ты плачешь? Я сделал что-то не так?  — Нет, нет… Это не так!  Просто мне надо к себе. Дико устал, Гарри, — его голос дрожал от слез.  — Поэтому ты плачешь? Что случилось? Я не понимаю.  — Гарри, я просто… я не знаю, я…  — Ты хочешь меня избить? — с надежой спросил он и заулыбался, — У тебя всегда такое лицо, когда избиваешь меня. Хочешь, пойдем в наше тайное место? Я хочу, чтобы тебе полегчало.  Остин потряс головой и уперся в пол, желая совладать его телом, потому что возбуждение некуда не уходило, а нахождение Гарри рядом с ним все это усугубляло.  — Ты не понимаешь, Гарри. Я просто… Я хочу тебя поцеловать. Я люблю тебя, Гарри, — слова вышли со рта с трудом. Он уперся руками о пол и стал тихо рыдать, чтобы никто их не услышал, но боль-то все выскальзывает наружу.  Гарри склонил голову в бок непонимающе.  — Поцеловать? А что это такое? — тихо спросил он. Остин не смог ответить на этот вопрос, потому что Гарри ничего не понимает. Не понимает почему он плачет и страдает.  Их тихий разговор нарушил стук каблуков. Оба замерли, увидев помощницу, которая стояла прямо напротив, а лицо выражало недовольство.  — Почему не спите, мальчики? Живо по комнатам! Остин, ты же старше! К чему ты учишь маленького ребенка не спать по ночам?! Гарри, иди к себе, а ты Остин к себе. Вытри сопли!  Остин бросил на мальчика сожалеющий взгляд и быстро удалился. Гарри ушел к себе спать с ощущением огромного любопытства. Завтра все узнает.  Утром после школы он опять не встретил Остина. Тот будто исчез. С самого утра не видел его, хотя перед уходом в школу, он всегда приходил, пожелав ему хорошего дня. Что-то было не так.  Гарри после школы сразу уходит в библиотеку, пытаясь найти ответ на свой любопытный вопрос. Он ищет ответ очень долго, не находя ни в одной книге.  Разочарованно сел на улице и просто смотрит перед собой. Это было обнадеживающее. Зуд по коже, когда не находишь ответ. Ему хотелось выдернуть собственную кожа наизнанку, чтобы не чувствовать это раздражение по телу.  Рядом с ним внезапно присела девочка. Кажется, ровесница. Гарри не отошел никуда. Его учили быть нормальным. Он больше никуда не уходит от людей, не боится их, потому что Остин этому научил. Со всей трепетной заботой и огромной выдержкой. Ему терпению будто не было конца.  — Что делаешь? — спросила девочка с косичками. У неё были большие, сияющие черные глаза. Она с интересом глядела на мальчика и улыбалась.  — Я сижу, не видно? — грубо ответил Гарри. Девочка надула губы от грубости и скрестила руки.  — Грубиян! — показала язык и снова скрестила руку, пытаясь показать таким видом насколько она обижена его ответом. Однако Гарри было все равно. Ему было невдомек.  Они замолчали. Девочка как сильно не пыталась показать ему, что она обижена, Гарри вовсе не обращал на неё внимание и просто сдалась. Глубоко вздохнула и вновь посмотрела.  — Как тебя зовут? Меня зовут Аделина!  — Я Гарри Вуд, — легко ответил он, пристально разглядывая дверь забора, где оттуда должен зайти Остин. Он должен потребовать от него немедленного ответа: почему он мучает его игнором? Гарри весь вскипятился, но невероятным способом умел контролировать свою магию, чтобы никому не показывать.  — Давай дружить?! — Я ни с кем не дружу, — ровно ответил он, и она снова скрестила руку, но ничего не ответила.  Внезапно она воскликнула, и мальчик вздрогнул, но взгляд не отвел от двери.  — Смотри! Смотри! Элайза поцеловала в щечку Джеймса! Вааау! — радостно и смущенно похлопала в ладоши. Гарри расширил взгляд, услышав любопытное слово, от которого он несколько часов искал ответ.  — Поцеловала в щечку? Что это значит? — он нахмурил брови, не успев увидеть как это делается. Действительно вдалеке от них стояла девочка старше них с парнем и улыбались друг-другу.  Аделина широко улыбалась и посмотрела на него.  — Это знак признание в любви. Люди, которые встречаются с друг другом целуют другого в щечку. Так выражается любовь. Чмокаешь в щечку. Вот так! — характерным причмокивающем звуком показала куда поцеловать. Гарри нахмурил брови и резко встал.  Он стоял около часа прямо перед дверью и совсем не двигался. До вечера он все еще стоял и томительно ждал, когда другие старшие уже успели прийти со школы давно. Помощница и сама директриса пытались его отвлечь. Даже с силой пытались, но Гарри закатывал истерику, крича о том, что он ждёт Остина. Что он обиделся на него и не зайдет в приют из-за него. После все они перестали заставлять зайти в приют. Гарри никуда не уходил, пристально смотря на дверь.  Наступила ночь, а его все еще нет и нет. Гарри ни капельки не устал и не замерз, хотя на самом деле устал и замерз. Он все отрицает. Просто ждёт. На душе же поселилась обида. Что же он такого сделал, что он не приходит домой из-за него?  Директриса спокойно шла по коридору и увидела Остина, мирно разговаривающего со своими ровесниками. Он кажется только что пришел с улицы. Она с улыбкой на лице подошла к нему.  — Здравствуйте, миссис Стаппс! — улыбнулся Остин. — Здравствуй, Остин. Ты уже встретил Гарри у входа?  Остин заметно нахмурил брови и непонимающе прикусил губы.  — Что вы имеете ввиду? Нет, я еще не встретил Гарри. Что значит у входа? Там его нет.  — Ты откуда зашел? Через заднюю дверь?  — Да, а что?  Директриса ахнула в изумлении.  — Живо выйди на улицу. Гарри с самого обеда ждёт тебя на улице. Он наверное замерз, ожидая тебя! — Остин ужаснулся, услышав это и сразу же выбежал.  Он бежал со всей скоростью и замедлил шаг, когда вышел на улицу, увидев любимую спину, который смотрит исключительно на дверь забора. Его руки сжались.  Гарри резко повернулся, потому что он знает его походку.  Он всегда узнает его.  Увидев того, кого с обеда ждал, не смог улыбнуться. Как он зашел сюда? Гарри потом запоздало вспомнил про заднюю дверь и почувствовал разочарование.  — Остин.. — шепнул он только. Его лицо было настолько красным, что потрескается, если улыбнётся.  Он до жути замерз, что зубы стучались сильно. Остин проглотил комок в горле и быстро подошел, не заставив его ждать еще несколько минут. Быстро поднял на руку и побежал внутрь. Гарри прижался к нему и закрыл глаза, ощутив себя в полной безопасности.  Директриса живо отвела их в комнату, где обслуживают медсестры. Включили обогреватель, чтобы ему стало тепло, а потом дали таблетки от гриппа, чтобы не простудился. Затем им принесли теплый чай с печеньем.  Остин взял разрешение остаться с ним рядом в одинокой комнате, где никого, кроме них, не будет. Оба все еще молчали. Старший всего лишь пил чай и сидел рядом с ним. Гарри пристально следил за его движениями, одновременно попивая чай и откусывает печенье. Он через несколько минут согрелся, и из носа течет сопли. Остин молча притягивает ему салфетку, а он также, ничего не говоря берет, и сморкается, а затем бросает в урну.  — Ты мог заболеть, — шепчет Остин, глядя на окно сзади Гарри, — Почему ты меня так долго ждал на улице?  — Ты не пришел утром пожелать мне хорошего дня, — грустно ответил он, отпустив взгляд на чашку чая в руках. Остин удивлённо посмотрел на него.  — Что? — ком в горле снова застрял.  — Где ты был? Ты игнорил меня сегодня. Зашел домой через заднюю дверь. Я тебя столько ждал. Я что-то сделал не так? Это из-за вчерашнего?  — Ох, нет, — Остин резко присел на его кровать и схватил его руку, взяв чашку чая и положил на стол. Крепко сжал его руку и смотрел на его лицо, когда мальчик смотрел на его плечо, — Через неделю Рождество, Гарри. Я просто искал тебе подарок все это время. Не хотел раскрывать этот секрет столь рано, но ты меня оказывается так ждал. Не волнуйся ты так, Гарри. Я на тебя не обижен. Не надо ждать меня как сегодня. Так нельзя. Простудишься.  — Буду, — упрямо отвечает он, — Без тебя мне неспокойно, Остин, ты не понимаешь. Я не знаю что это такое, которое возрастает внутри, но когда ты рядом, я чувствую себя в безопасности. Словно ты мой дом, понимаешь? Когда тебя не вижу рядом с собой, я будто задыхаюсь. Вот тут ноет, — указывает около своего сердца, и уперся взглядом на одеяло. Остин почти расплакался. Это победа. Однозначно победа. Гарри только его. Остин этого добился. Верный щеночек, который виляет хвостом, как только увидит своего хозяина. Разве это не счастье? Разве это не то, к чему он добивался весь этот год?  Остин всего лишь улыбнулся, а губы задрожали от радости, и после сел рядом с ним в одной постели, чтобы уснуть вместе, обнявшись очень крепко.  Они были счастливы вместе.                          *** 25 декабря. День Рождества. Ревущее в каминах пламя вовсе не угасало, делая большую гостиную теплее. Где было накрыто большой стол разными блюдами, от которых так вкусно пахло. Несколько помощниц и сама директриса весело и громко разговаривали, украшая пихту разными украшениями. На стенах висели традиционные рождественские венки из белой омелы.   Гарри рассматривал чудесную преобразованную гостиную с открытым ртом. Он такую красивую гостиную предназначенную для Рождества никогда в жизни не видел. Его родители всегда в день любого праздника оставляли его одного дома, а сами уходили гулять до следующего дня. Их не волновало состояние собственного ребенка, поэтому увидеть такое ему было впервой. Однако не ощущал грусть. Думал, что это в порядке вещей.  Вокруг было шумно. Многие дети бегали, разговаривали, шумели, играясь прямо в гостиной и никто в этот день не ругал никого. Гарри рассматривал каждый сантиметр гостиной, чтобы навсегда запомнить сей праздник. В прошлом году никто не праздновал. Все прошло тихо, поэтому никакого веселья, а сейчас все по-другому.  Остин пришел сзади и улыбался, взъерошив его волосы.  — С Рождеством, Гарри!  Он обернулся и также улыбнулся. — С Рождеством, Остин! Вокруг так красиво. Я впервые праздную Рождество с кем-то. Мне весело.  — Правда? Я тоже в семье никогда не праздновал Рождество. Родители запирали меня в подвал, когда домой приходили гости. Они врали им, что я ушел гулять с другими детьми, и мне приходилось сидеть в подвале заклеенным ртом со скотчем и ждать, когда закончится праздник.  — Это же нормально, да? Мои тоже уходили, оставив меня дома одного.  — Да, конечно, это нормально, Гарри. Все так делают, — улыбнулся Остин, проглатывая огромный ком в горле. Он снова врал. Впрочем, как и обычно.  Они днем устроили веселые перестрелки в снежки. А вечером Остин куда-то запропастился. Гарри искал его везде и не находил. Ему захотелось устроить истерику от обиды и тоски по нему. Прямиком пошел к директрисе, чтобы спросить: куда он исчез. Но вместо вопроса его задержали, переодев в костюм, а волосы так и остались взъерошенными. Он стал таким чистым и красивым. Миссис Стаппс радостно уверяла, что он вырастит роковым красавцем и будет сражать всех девушек наповал своей красотой. Гарри же подумал, что сразит наповал Остина и его польстило её слова о внешности. Но разве это было важно? Гарри считал, что внешность не особо важна, если душа очень красива. Надо целовать душу, нежели внешность человека.  Около восьми вечера все дети столпились в большой гостиной и начали праздновать. Гарри сидел один, а другие сидели в другой столике. Никто с ним не садился. А Остина нигде не было видно.  Вдруг кто-то присел напротив. Гарри сразу же узнал и ярко заулыбался. Остин протянул ему коробку с ярким красным цветом ленты. Сама коробка была белой. Гарри почувствовал, как конечности дрожать от предвкушении. После открыв коробку быстрым движением, обнаружил теплый свитер.  Остин постоянно смущался и взъерошил свои волосы. — Прости, я еще не зарабатываю. Денег было мало, поэтому смог купить только свитер.  Гарри ничего не сказав, сразу же одел, а потом счастливо засветился, смотря на плечо парня напротив.  — Там изображен ангел, потому что ты сам как ангел, Гарри. Я так вижу тебя.  Гарри прорывался обнять, но Остин уверил его в том, что обнимутся после в подвале, а то окружающее подумает не то, что им надо бы знать. Мальчик быстро кивнул.  Для него это было лучшее Рождество в жизни. Вместо вкусно отужинали, слушали разные песни, слушали разговоры помощниц и директрисы. После Остин объяснял ему что такое песня и зачем она нужна.  Когда помощницы напились и убирались в гостиной, они тихо вышли и направились в подвал, где никто особо не заходит туда. Остин до прихода Гарри в приют сделал копию ключа от подвала, чтобы спрятаться тут от чужих глаз, чтобы никто ему не мешал.    Сидели на полу и тихо посмеивались. Разговаривали между собой, и вдруг затихли. В гостиной им сказали, что через час надо выйти на улицу, чтобы посмотреть на фейерверки. Гарри не знал что это такое и было любопытно. Остин обязательно выйдет вместе с ним, чтобы мальчик видел что за чудо будет творится на небе. И будет рядом, если испугается.  Неожиданно Гарри привстал на колени и придвинулся ближе к другу, тем самым встал прямо напротив и глядел на его плечо. Остин нахмурил брови и не понимал, что он пытается сделать. Он терпеливо ждал, когда Гарри всячески прорывался что-то сказать, но сбивался.  — Я… я узнал что такое поцеловать, — сказал он прямо. Остин поперхнулся собственной слюной, вспомнив свои же слова, и успел пожалеть, что вообще это сказал. Мальчик все это искал!  — Извини, я… — Подожди, — Остин замолк, — Я ничего не подарил тебе на Рождество, так как денег у меня нет, поэтому единственное, что я могу сделать для тебя — это разрешить тебе меня поцеловать в щечку. Мне сказали, что поцеловать — это чмокнуть в щечку.  Остин замер от услышанного, и в горле пересохло. Его руки, пальцы сразу же задрожали, а в помещении резко воздух сократился до минимума, чтобы он, черт возьми, задохнулся.  — Что? — только и смог вымолвить.  Гарри подошел к нему еще ближе, и буквально присел между его ног, и положил обе руки на его плечи. После сладко улыбнулся.  — Ты ведь объяснял мне, что бьет — значит любит, что ты меня любишь и хочешь поцеловать. А, плакал ты из-за того, что любить свой пол запрещено. От того, тебе было больно. Я не хочу, чтобы тебе было больно, Остин, поэтому я и разрешаю тебе это сделать. Только тебе одному.  Остин затрясся, истерично смеясь из-за того, что мальчик ничего на самом деле не понимает. Что таким действием он наоборот поставит себя в ужасное положение, потому что Остин больше не остановится. Что монстр внутри наоборот выйдет наружу. А как мальчик не понимал, что поцеловать надо в губы, а не в щечку. То, что он очень сильно хочет. Сейчас ведь можно это сделать, скрыв все под подарком, якобы сам разрешил для него. Нечего потом отказываться.  Остин в самом деле не мог потерять такую возможность, и потянулся к нему, приблизившись к лицу мальчика, который не отходит назад, думая о том, что он поцелует в щечку. Остин приблизился к губам и посмотрел на его глаза, который смотрит только на плечо.  — Гарри, тебе неверно ответили. Поцеловать надо не в щечку, а в губы.  Гарри не успел среагировать, отойти назад, ведь друг схватил его и обнял, притянув к себе, а после утянул его в сладкий, одурманивающий поцелуй. Поцеловал он самым невинным образом, чтобы потом медленно дойти до всего искусства. Не сейчас. Не сегодня. Он мог утонуть в своих больных фантазиях.  Гарри брыкался, чтобы не ощущать неприятное чувство внутри, но Остин крепко вцепился в него. За его одежду, за затылок, чтобы мальчик никуда не убежал.  Разорвал поцелуй сладким, непристойным причмокивающем звуком, а после затуманено посмотрел на лицо Гарри.  Гарри попятился немного назад и задушено задышал, пытаясь унять дрожь на теле. Сглотнул и посмотрел на его плечо. — Что это? Внутри что-то нехорошо. Живот больно вкручивается. Мне нехорошо.  — Это нормально, Гарри, — шепчет желанно, и хватает за ногу и тянет к себе, чтобы сесть на его бёдра. Прижал парня весом к полу, чувствуя как он дрожит, а глаза округлены от страха. Остин понимал и знал, что все это чувство паники или тревоги, и вовсе страх перед ним, но из-за того, что мальчик не понимает, он уверяет, что все это нормально, — Чувствовать быстрое биение сердца и неспокойное чувство в районе живота, груди. Ты просто не ощущал такое в жизни, поэтому новое чувство совсем не знакомо, но поверь мне, Гарри. Я же твой лучший, верный и преданный друг, который никогда тебя не обманет, знаешь ведь, верно? — Гарри активно закивал, — Видишь? Со временем ты привыкнешь. Такое со всеми происходит. Это нормально!  Гарри судорожно дышит, думая о том, что это действительно со временем пройдёт. Он потерпит ради друга! Остин вновь двигается бедрами, упираясь возбужденным членом, а затем немного стонет. Все эти движения мальчику совсем не нравится, но не понимает, что ему не нравится. Он думает, это нормально, как говорит сам друг. Прикусывает свои губы и ждёт, когда это прекратится, рассматривая потолок.  — Гарри, — хрипло шепчет он прямо в ухо, и тот жмурится.  Кладет свои руки на его бедра, и сжимает их. — Я хочу в тебя войти, — низким голосом говорит он, — Ты привыкнешь.  Гарри кусает свои губы до крови, и с трудом кивает. Он ему доверяет. Он ему доверяет. Остин всегда берет с собой смазку. Вытаскивает из кармана, и жаркими руками снял с мальчика брюки и белье. У мальчика не встает, но ему было абсолютно все равно, потому что это нормально. Вернувшись к мальчику, он запустил руки в волосы Гарри и сжимал их в своих руках, нервно их перебирая. С помощью смазки он мажет им свой член. Возбуждения затуманила его разум, и ничего уже не соображал. Он так его хочет. Все это время. С того самого дня, когда впервые увидел его в приюте, когда Гарри только сюда пришел. Самый счастливый день в его жизни, потому что восхитительный мальчик навсегда пригвоздил его к полу, украв его сердце. С тех самых пор он издевался над ним, избивал, пытаясь унять свои чувства, а затем подружился с ним, чтобы пользоваться его телом всегда. И сейчас тот самый роковой момент, где он перечеркнул границу между ними. Больше отступиться нельзя.  Он сперва нежно, мягко целовал его в губы, игнорируя его брыкание, телом пригвоздив к полу. Хватка в волосах все усиливалась, одновременно целуя в губы более настойчиво. Остин вылизывал его. Переплетает их языки.  Гарри почувствовал как горячий член упирается в него и жадно хватает воздух. Паника и страх сильно его душили. Он начал трястись и сжал его рубашку, но это действие старший характеризует по-другому, словно снова все это нормально. И Гарри ему доверяет. Не отрывает взгляд от потолка и ждёт.  Резкий толчок, и Остин вошел в него и остановился, давая самому и ему привыкнуть. Ему-то было крышеносно охуенно, но Гарри-то жмурится от боли. Его будто разрывают на части. Вот настолько ему было больно.  Остин отрывается от его губ, и присел, чтобы обхватить его сладкие бедра. Начинает в нем двигаться и сам же мелко начинает дрожать от долгожданного удовольствия. Никогда, никогда в своей жизни до всего этого не получал такое удовольствие ни от кого. Все было иначе только с Гарри. Он также жадно хватает воздух и смотрит теперь только на лицо мальчика, который кусает свои губы и мычит.  Закрывает его рот рукой и говорит, чтобы он был тише ради него. Гарри активно кивает и все равно тихо мычит, ноет. Ему было так больно.  Остин откидывает голову назад, входя в него снова, снова и снова. Пот спадает по лицу от жаркого воздуха что происходит между ними. Его толчки становятся все быстрее и жестче, и старший теряется в ощущениях. Помещение заполняет тихий, хриплый стон вперемешку с мычанием мальчика.  Долгожданное удовольствие тянется слишком сладко. Ему не хочется прервать наслаждение. Не хочется выходить из него, чтобы ощущать это всегда. Не отпускать из объятий. Навсегда приклеить Гарри к себе.  Его глаза темнеют и снова увеличивает ритм. Входит в него жестче и глубже, игнорируя, как Гарри цепляется к его рукам и пытается царапать, чтобы он отстал от него, потому что невыносимо больно.  Остин опускается к нему, не сбавляя ритм и оставляет в ключице свои следы укуса, засосов. Ему так нравится тот факт, что он теперь принадлежит только ему. Больше никому. Остин его никогда и никуда не отпустит. Его сладкая прелесть!  Гарри почти плачет и хнычет, пытаясь быть тише, чтобы никто их не обнаружил, потому что этого не хочет его лучший друг.  Старший сходит с ума по нему. Невероятное ощущение взрывается внутри него словно фейерверк и он этим наслаждается.  — Я сейчас, Гарри... — шепчет он хрипло и со стоном, чувствуя, что сейчас кончит, — Я почти…  Еще один резкий и жесткий толчок, и он кончает в нем. Сотрясается от полученного оргазма и сваливается на нем. Гарри чувствует в заднице что-то горячее и содрогается от отвращения.  Остин через минуту выходит из него и слышит сдавленный, но облегченный вздох от Гарри. Старший чмокнул в шею мальчика и посмотрел на его лицо.  — Я так тебя люблю, Гарри, ты даже не представляешь насколько… — шепчет он, изучая его лицо. Гарри кусает губы и кивает.  — Мне было неприятно больно…— жалуется он.  — Гарри, ты со временем привыкнешь. Это мое проявление любви. Все так делают. Это нормально, — целует в висок, и улыбается, когда Гарри, переборов себя поворачивается к нему и прижимается. Успокаивающе, нежно хлопает по спине и вновь целует в макушку, — Моя восхитительная прелесть. Ты мой, Гарри. Никому не говори о нашей такой близости, хорошо? Ты знаешь, никто это не примет и мы лишимся друг-друга. Мне будет плохо без тебя, если они узнают. Не говори никому. — Не скажу, — утвердительно отвечает Гарри, потому что тоже не хочет терять его, несмотря на странную близость между ними. Остин снова целует в висок и улыбается.  Остин вытирает его промежность собственной рубашкой, а потом помогает ему одеться. После чего они вместе выходят на улицу, чтобы посмотреть на фейерверки.  Гарри было больно ходить. Ниже пояса очень ныло. Остин помогал ему стоять, придерживая, будто бы обнимая за плечо, чтобы никто из взрослых ничего не заподозрил.  Когда фейерверки взрываются на небе, Гарри открывает рот и забывается. Все было очень красиво и не пугающее. Остин же наоборот смотрит только на него, потому что красивее него никого и ничего нет.  Самое лучшее Рождество на свете для них. Гарри был счастлив встретить праздник вместе с ним, несмотря на то, что ему физически больно, но ведь можно привыкнуть. Гарри, когда все заходят обратно внутрь приюта, он хватает за поверх куртки Остина и тянет на себя. Остин сгибается и расширяет взгляд, когда Гарри завлекает его в недолгий, неловкий поцелуй. Он ведь не умеет целоваться.  Остин всему научит.  Целовались они везде, где не было чужих глаз, спрятавшись в уголке, подвале, где угодно, лишь бы утолить жажду. Остин брал то, что хочет на протяжении два года, несмотря на сопротивление Гарри, который все еще не может привыкнуть к подобной моральной боли. Он все время противился, и однажды вовсе плакал навзрыд, потому что было до невозможности больно ниже живота, когда безжалостно Остин проникал и не отпускал никуда. Гарри плакал настолько много и отчаянно, что иногда терял сознание, но это никогда не останавливало старшего. Он все равно брал бессознательного мальчика.  Закрывал рот рукой или скотчем, и делал с телом что угодно. Особенно, когда помощницы и директрисы удалялись с приюта на время. В такие дни обычный день превращался в ад. Гарри иногда убегал от лучшего друга в попытке спрятаться, но он всегда находил, зная все его привычки и где он всегда прячется. Никто его не спасал от злобных рук. В мыслях Гарри корил себя за то, что убегает, за то, что не может все еще привыкнуть к сексу, но это всегда было невыносимо. Доверительно смотрел, когда друг двигался в нем и постоянно шептал похотливым тоном его имя. Он не понимал где пошло не так.  Гарри проснулся от кошмара. Бился в агонии и постоянно не хватала воздуха, когда за ним гнался Остин зловещей улыбкой. Он чувствовал острую вину в груди за такие кошмары, потому что в наяву для него Остин не был плохим человеком. Он не понимает что происходит с его разумом. Он всю ночь проплакал. Может из-за этого?  Проснувшись от очередного кошмара, понимает, что все давно ушли завтракать и в комнате никого, кроме него не было. Облегченно вздохнул, но не мог двинуться, потому что ниже живота больно ныло. Там было адский больно и мальчик жмурился. Иногда он ненавидел свой быстро восстанавливающий организм, потому что Остин всегда делал это с его телом, когда понимал, что Гарри быстро излечился от боли. Ему хотелось подольше полежать, чтобы не встретить его за завтраком, но разумом понимал, что от него не убежать.  Почему же он хочет убежать? Что произошло? Что происходит? Гарри отчаянно цепляется в себя, чтобы не свихнуться и наконец начинать понять, но все равно ничего не понимал. Все ускользало с рук. Остин говорил, что все это нормально, но прошел год, а он до сих пор не может привыкнуть к нему. Ему уже десять, а Остину пятнадцать.  Гарри вновь плачет, когда в комнату заходит Остин. Он ни на минуту не оставляет его в покое. Казалось бы, это же нормально и то, что он хотел, но что-то было не так, и понять это не может. Остин с улыбкой на лице присел рядом с ним и нахмурил брови, когда заметил его дрожь и слезы.  — Почему ты плачешь? — почти шепнул он.  — Ты сейчас снова войдешь в меня. Опять это случится. Мне больно, Остин. Очень больно. И я не могу понять, почему я все еще не могу привыкнуть. Ты меня мучаешь.  — Нет, нет, нет! — схватил за плечи и облизнул свои губы, — Я не говорил, что ты сразу привыкнешь, Гарри. Это произойдет со временем. В твоем случае это происходит очень медленно. Ты же ведь доверяешь мне? — и начал ласкать по щеке. Гарри судорожно закивал.  — Но мы можем на время перестать этим заниматься? Я хочу отдохнуть. — он всхлипывал, пытаясь остановить слезы. Остин мило улыбнулся и кивнул.  — Конечно. Если ты хочешь, то конечно, милый мой Гарри. Ты же моя прелесть! — и приблизившись чмокнул в губы.  Через несколько минут, когда он вышел из его комнаты, вернулся уже с подносом на руках. Помощницам объяснил, что Гарри не хорошо себя чувствует. Гарри обрадовался и хотел поесть, но Остин настоял на том, что сам будет его кормить. Больная фантазия снова заиграла новыми красками, увлекаясь такой заботой. Ему сильно нравился смотреть на то, как Гарри ест с его рук. Это было очень похотливо, интимно. Постоянно облизывался и сжимал руками свой член поверх брюк, но и не хотел этим заняться, потому что слишком сильно испугал мальчика своим напором на протяжений несколько месяцев.  Удивительно для него было то, что он не останавливался и не переключался на других. Он только теперь принял, что полностью влип, потому что внимание забирает лишь Гарри. Без него ему уже просто никак.