Волки

Молодой Блэк сонно моргает над чашкой горячего кофе, когда возвращается его отец. Он ничего не говорит, но видно, что неспокоен. Он не с первого раза вешает свою шляпу на крючок, дважды роняет что-то, бегая из прихожей на улицу. Сириус настораживается. — Все нормально, пап? — кричит он, когда отец заходит в свою комнату и принимается греметь какими-то вещами. Через минуту Орион выходит, держа в руках ящик с патронами разного калибра. Мужчина грохает его прямо на обеденный стол, чуть не опрокидывая чашку Сириуса, и усаживается напротив. — Не знаю. Не совсем. Сириус обеспокоенно хмурится, выжидающе смотря на него. — Что-то случилось ночью? — Случилось, — Орион задумчиво вертит один из патронов в руке, а затем откидывает его к остальным. — Пока я был на охоте, волк напал на собаку Кэрроу. Сириус замирает. — Кто-то пострадал? — Нет, только собака. Амикус утром вышел во двор и обнаружил ее, растерзанную. И волчьи следы рядом. — Может, это была просто собака побольше? — делает предположение Сириус. — Нет. Амикус, как только увидел это, сразу же побежал сюда. Мы встретились, когда я возвращался из леса. Я пошел с ним и сам все осмотрел. Это точно был волк. Сириус отпивает кофе и морщится от кислого привкуса. — Но ты отстрелял их всех. Они не приходили годами. Орион равнодушно пожимает плечами. — Невозможно убить всех волков разом. Они могли расплодиться за это время, — мужчина устало потирает глаза. — Хотя, возможно, дальше случая с собакой не зайдет. Сириус кивает, подавляя зарождающееся волнение в груди. Отец прав. Одно нападение — даже не на человека — еще ничего не означает. — Но мы должны быть готовы к любому раскладу, — добавляет Орион и снова принимается перебирать патроны. — Нужно будет отправиться в город за новыми... — бормочет он себе под нос. — Мне ничего никому не говорить? — Да. Молчи по возможности. Мы с Амикусом пока решили не разводить панику. — Ладно. Сириус смотрит на часы, криво висящие на стене. До открытия библиотеки остается час. — Мне нужно идти. Сириус поднимается из-за стола. Он надевает висящую на спинке своего стула кофту, чтобы защититься от утренней прохлады, подходит к отцу и кладет руку ему на плечо. — А ты лучше поспи, хорошо? Орион, не поднимая взгляда, кивает. Выйдя во двор, Сириус вдыхает запах свежего утра и молодой травы. Туманно, и по спине бегут мурашки от холода. Где-то в лесу ухает сова. На крыльце лежат четыре тушки кроликов, прислоненные к стене дома. Сириус жалостливо кривится и отворачивается. Сегодня он планирует пробыть в библиотеке подольше, даже если день снова выдастся жарким. Он не хочет опять попасться кому-нибудь в руки, чтобы его затащили на озеро или еще куда-нибудь. Ему нужен спокойный день, особенно в свете того, что случилось. Он надеется, что в деревне действительно никто не узнает о волке. Это болезненная тема для жителей. Пока идет, он думает о том, что узнал от Ирмы о ее отце. Дерьмово, когда твои родители умирают рано, он знает об этом не понаслышке. Не хотелось бы, чтобы кто-то еще столкнулся с этим. Если семья Ирмы услышит про нападение, это может разворошить старые раны. Девушка выглядела вчера действительно несчастной в те короткие мгновения, когда рассказывала ему это; она не забыла. Он тоже не мог забыть про свою мать. Миссис Уизли бодра и весела, когда Сириус заходит в дом. Она приветствует его, обняв, и проплывает в другую часть дома, чтобы полить цветы в пестрых горшках. — Знаешь, какой сегодня день, дорогой? — кричит она. Сириус улыбается, стягивая кофту. День рождения ее мужа. Даже после его смерти миссис Уизли празднует этот день. — Мистеру Уизли исполнилось бы пятьдесят восемь. — Пятьдесят девять! Сириус усаживается за свое рабочее место и смотрит на женщину. Она действительно рада. Хотел бы он уметь так же реагировать на смерть, словно это не было концом, а только частью пути. — Я скоро уйду к подруге и не буду тебе мешать. — Вы никогда мне не мешаете. Миссис Уизли заканчивает с поливкой цветов и подходит к нему. — И все же я думаю, что принимать юных учеников лучше без посторонних. Сколько у тебя их сегодня? — Точно должны быть Зоуи и, — он открывает тетрадь, лежащую на столе, сверяясь, — Билл. Сейчас и часов в одиннадцать. Еще могут подойти дети Хэнскомов, но их мать пару дней назад передавала, что они заболели. — Ах, да, умудрились подхватить простуду перед самым началом лета. Я говорила Франческе, что оставлять окна в детской спальне открытыми еще рано, — принимается сетовать женщина. — Но кто меня будет слушать, мать, вырастившую шестерых? — Она удрученно качает головой. — Думаю, иногда можно чему-то научиться только на своих ошибках. — Сириус не знает, что еще на это сказать. — Наверное, — вздыхает женщина. — Ладно, у меня еще есть пара дел во дворе. А тебе желаю хорошего дня, дорогой. — И вам того же. — Если проголодаешься, я оставила тебе яичницу и бутерброды. Но яичницу лучше съешь сейчас, пока не остыла. — Спасибо, миссис Уизли. Вскоре напольные часы библиотеки бьют девять часов утра, и день начинается. С Зоуи они продолжают читать «Волшебника страны Оз». Девочка уже хорошо читает по слогам, запинаясь только на длинных словах. Конечно, она уже в том возрасте, когда дети ходят в школу, но в местной школе не засиживаются долго с теми, у кого есть проблемы с чтением, поэтому Сириус помогает, чем может. Билл же, который приходит к нему после, читать учится быстро, у него хорошо получаются даже сложные и незнакомые слова. Ему всего пять, но его родители стремятся к тому, чтобы в школу он отправился уже подготовленным. Больше всего он любит читать о животных, попутно прерываясь, чтобы рассказать Сириусу про тех, о которых уже кое-что знает. Его никак не оставляют в покое жирафы. — Я думаю, с такой длинной шеей трудно спать, — серьезно говорит он. Дети Хэнскомов так и не приходят, и Сириус думает, что, наверное, было бы неплохо их навестить. Бэн и Алиса отчего-то очень любят его, и он отвечает им взаимностью. В прошлом году они даже позвали его на свой седьмой день рождения, где Бэн просто не отлипал от него, показывая все свои игрушки и по нескольку раз прося рассказать о жизни в таком далеком для его семьи Лондоне. Сириус обычно старается не окунаться в свои воспоминания о прошлой жизни, но рассказывать о городе так сильно заинтересованному мальчику было для него в удовольствие. Потом в библиотеку начинают заходить другие жители, чтобы почитать в тишине или взять книгу-другую домой. Ирма тоже заходит ненадолго, но только для того, чтобы поболтать с ним. — Думаешь, мне стоит уехать в город, чтобы продолжить обучение? — спрашивает она, задумчиво проводя пальцем по корешкам книг, стоящим на одном из стеллажей у окна. — Конечно, если ты хочешь. — Хочу. Только боюсь оставить маму с сестрой одних. — Думаю, они справятся, — дружелюбно улыбается ей Сириус. — Чем бы ты хотела заниматься? Ирма смотрит на него и складывает руки на груди. — Мне всегда была интересна политика. — Ого, это здорово. Девушка смущенно улыбается. — Но это сложно. Считаешь, я справлюсь? — Почему нет? — Сириус заканчивает переставлять книги на соседнем стеллаже и подходит к ней. — Ты умная девушка. Ирма пожимает плечами и наугад вытаскивает одну из книг. Она пробегает глазами по ее названию и прикусывает губу. — Если я уеду, ты будешь скучать по мне? Сириус неловко застывает, не зная, что на это ответить. Да, конечно, он будет, но вряд ли этот вопрос означает для них сейчас одно и то же. — Мне будет не хватать такого друга, как ты, — в конце концов говорит он. Ирма поднимает взгляд на него, и он видит толику разочарования в ее глазах. Что ж, по крайней мере, он не солгал. — Ладно, я пойду, — поспешно говорит она и убирает книгу обратно, делая шаг в сторону. — Ты... Заходи как-нибудь. Мы всегда тебе рады. — Буду иметь в виду. Девушка смотрит на него еще немного, но все-таки уходит, махнув ему рукой. Сириус закрывает глаза и прислоняется лбом к стеллажу. Было бы гораздо проще, если бы Ирма нравилась ему в ответ. Входная дверь снова открывается. Он дает себе немного времени, прежде чем поприветствовать посетителя, но чужой голос раздается раньше, чем он успевает это сделать. — Ты в порядке? Или это любовь к книгам? Сириус вздрагивает и открывает глаза. Он оборачивается и случайно задевает локтем томик стихов. Книга бы упала, но он успевает подхватить ее и поставить на место. В нескольких шагах от него стоит совершенно незнакомый парень и криво улыбается ему. Сириус удивляется, когда понимает, что никогда его не видел. Ни здесь, ни где бы то ни было еще. Первое, что бросается в глаза, это его длинный шрам, пересекающий переносицу. Затем Сириус обращает внимание на вьющиеся русые волосы, спадающие ему на лоб, и на потрепанную одежду, висящую на нем, как на вешалке. Он мог бы выглядеть отталкивающе, но его дружелюбное выражение лица, хоть слегка и нахальное, не позволяет ему быть таким. Сириус прочищает горло. — Да, я в порядке. Могу чем-нибудь помочь? Парень ухмыляется, сверкая глазами. На его щеке появляется ямочка. — Здесь есть какие-нибудь детективы? — Должна быть парочка, — Сириус заправляет свои волосы за ухо. — Пойдем. Они проходят в дальний конец библиотеки, и Сириус принимается высматривать с верхних полок Агату Кристи. В его семье почти не читали детективов, и никто из жителей тоже не приносил их, насколько он помнит. Мысленно Сириус делает пометку, что нужно бы попросить отца, когда тот поедет в город, закупить несколько таких книг — если не для этого парня, то хотя бы на будущее. Он поднимается на носки и достает две книги. Когда он поворачивается к незнакомцу, то замечает, что тот открыто разглядывает его. — Вот, все, что есть, — Сириус неловко протягивает ему «Убийство в “Восточном экспрессе”» и «Зло под солнцем». — Спасибо. Когда я должен буду их вернуть? Блэк смотрит в лицо парня и с такого близкого расстояния замечает, что его глаза желтые. Буквально. Он на мгновение замирает. — Что? — Твои глаза, — говорит Сириус раньше, чем успевает подумать. — Красивые? — он приподнимает одну бровь. — Желтые. Парень, нисколько не смущенный, криво усмехается, снова показывая ямочку на щеке. — В моей семье у всех такие. — Это... необычно. — Ага. Так когда я должен буду вернуть тебе книги? — О, эм, — спохватывается Сириус и идет к своему рабочему месту, призывно качнув головой. — Обычный срок — две недели, но, если не успеваешь, просто говоришь мне, и я даю еще неделю. — Отлично. Когда они подходят к столу, Сириус открывает тетрадь, чтобы записать незнакомца. — Как тебя зовут? — спрашивает он. — Римус. Римус Люпин, если тебе нужна фамилия. Сириус записывает, подавляя в себе желание сказать парню еще и о том, что его имя тоже довольно необычное, как и его глаза. В конце концов, у него самого имя не из обычных. — Я тебя раньше не видел, — говорит Сириус, заканчивая писать. — Ты приехал к кому-то? — Нет. Я просто нечасто здесь появляюсь. — Я живу в этой деревне уже пять лет. — Как я и сказал, — Римус перекладывает книги из одной руки в другую. — Я здесь нечастый гость. Сириус озадаченно хмурится. — Где ты живешь? — В лесу. — В лесу? — Ну да, — улыбается Римус. — Мой отец — лесник. Ты с ним не встречался? Сириусу вдруг кажется, что парень смеется над ним. Но, если подумать, отец может что-то знать. Он, наверное, мог упомянуть об этом, когда они только переехали сюда, но сам Сириус никакого лесника не видел. По правде сказать, он и не вникал в такие тонкости. Пока они стоят друг напротив друга, к ним подходит женщина, чтобы вернуть роман, который она читала до этого в тихом углу библиотеки. Добродушное выражение на ее лице исчезает, как только она бросает взгляд на Римуса. Парень даже не смотрит на нее. Сириус решает не вдаваться в причины такой смены настроения и просто принимает книгу, вычеркивая имя женщины из тетради. Когда она прощается и уходит, он снова смотрит на Римуса, который почему-то продолжает стоять перед ним. — Ты мне не веришь? — спрашивает он. — Верю, — все же говорит Сириус, закрывая тетрадь. Римус снова улыбается ему и протягивает руку. — Могу я тоже узнать твое имя? — Сириус. Сириус Блэк, — он пожимает его грубую ладонь. — А, теперь я понял, кто ты. Вы с отцом поселились на окраине леса? Он у тебя охотник? — Да. — Ясно. Что ж. Приятно было познакомиться, Сириус. До встречи через две недели. — Взаимно. До встречи. И Римус уходит, оставляя Сириуса одного. К вечеру возвращается миссис Уизли. Она справляется у него о том, как прошел его день, и отпускает домой только после того, как он соглашается выпить с ней чай с мятой и медом. Всю обратную дорогу Сириус думает о Римусе. Странный парень, которого он никогда не видел, живущий в лесу. Просто появляется посреди дня и утверждает, что пятилетнее отсутствие его в деревне — нормальное дело. Сириус пытается вспомнить, слышал ли он его имя от других жителей, но ничего не приходит в голову. Абсолютно никто даже не упоминал ни какого-либо Римуса Люпина, ни его странные желтые глаза. Даже про лесника — ни слова. Если в деревне имеется лесник, то он должен был заниматься отловом волков несколько лет назад, а не его отец, разве нет? Может, парень просто издевался над ним? А на самом деле приехал погостить к какому-нибудь родственнику, да зашел от скуки за книжками. Неряшливый, насмешливый городской парень (забавно осознавать, что Сириус давно не причисляет себя к городским жителям), который развлекается тем, что вводит людей в заблуждение. Именно так. Другого объяснения этому у Сириуса нет. Но тем не менее, когда он приходит домой, то первым же делом решает поинтересоваться у отца о загадочном леснике. Орион сидит на скамейке с поблекшей от солнца и облупившейся от времени краской, привалившись спиной к стене дома, и чистит ружье. Он приветственно кивает Сириусу, не отрываясь от своего занятия. Сириус присаживается рядом. — Ты спал? — спрашивает он, внимательно оглядывая лицо мужчины. — Спал. Сириус кивает и отводит взгляд. Отец действительно выглядит бодрее, чем утром. — Как хорошо ты знаешь лес? Орион на секунду поднимает глаза на него, прежде чем снова отвернуться, и ставит ружье между своих коленей. — Хочется верить, что за это время я достаточно его изучил. — В этом лесу живет кто-нибудь? Мужчина молчит какое-то время, хмуря брови, словно пытается вспомнить. Сириус слушает стрекочущих кузнечиков и взмах крыльев какой-то птицы вдалеке. — Может, и живет, — говорит отец через минуту. — Я никогда не видел ни дома, ни хижины, но встречался там с одним лесником. — Да? — оживляется Сириус. — Когда? — Да когда еще волков отстреливал. Отец снова умолкает и кладет ружье на землю, прежде чем продолжить. — В первую ночь вышел на поляну — ту, знаешь, на которой бодяк сильно разросся, — и заметил, что нахожусь не один. Оглядываюсь, а из-за деревьев выходит человек. Жуткий тип, если честно: лицо все заросшее, в шрамах, волосы длиннее, чем у тебя. — Орион усмехается и треплет сына по голове. — Запутанные все, словно он их никогда не расчесывал. На вскидку лет за пятьдесят. Не помню, во что был одет, но видно, что не на пешую прогулку под луной вышел. Представился мне как лесник этой деревни. Сразу понял, по какому случаю я был в лесу. Предложил свою помощь. — Ты мне не рассказывал. — Да нечего было рассказывать. Мы с ним только в ту ночь вместе работали, я в своей части леса, он в своей. Больше я его не видел. Сириус наклоняется, упираясь локтями в колени, и кладет подбородок на сложенные руки. Какое-то время он задумчиво смотрит на темнеющие верхушки леса. — И тебе не показалось это странным? — Не то чтобы. Я потом поспрашивал у местных о нем. Никто ничего толком не рассказал, только отмахивались и называли того пьяницей да тунеядцем, мол, лесник, а работу свою не выполняет и в люди почти не выходит. Сириус вздыхает. Это вполне объяснимо. Может, та женщина в библиотеке — кажется, Мойра Марш, сестра фельдшера — так странно отреагировала на Римуса, потому что его отец пьяница, а судить о детях по их родителям — обычное дело даже не для деревенских жителей. Орион встает, разминая ноги, а затем поворачивается к сыну. — И вот еще что. Глаза у него были желтые, прямо сверкали. Вот, что действительно было странно. А почему ты вообще спрашиваешь? Сириус отчего-то вздрагивает, вспоминая глаза Римуса. — Кажется, я видел его сына. — Сына? — Да. Впервые за эти пять лет. Орион тяжело вздыхает, а затем хмыкает. — Наверное, живет с отцом в глуши и никуда не выходит, прямо как он. Жаль мне этого парня... сколько, говоришь, ему лет? — Не знаю. Выглядит не старше меня. — Про него я от жителей ничего не слышал. Сириус пожимает плечами. — Кажется, их обоих здесь не очень-то любят. — Стало быть. На этом их разговор заканчивается. Орион подбирает ружье и уходит в дом. Сириус еще какое-то время сидит и думает над всем, что он узнал за сегодня. Пролетает первая сова.