______________________________
— Белла, мне нужно, чтобы ты начала носить это. Гарри протянул сплетенное им ожерелье. По всему ожерелью были разбросаны зачарованные опаловые бусины. Они были вставлены в перекрещивающиеся куски бечевки, с которой он работал. Вероятность того, что она распадется естественным образом, была очень мала. — Красиво, — сказала она, перебирая пальцами бусины, которые, без сомнения, должны были показаться ей знакомыми. — Для чего это? — Любой, кто приблизится к тебе с намерением причинить вред, будет оттолкнут магическим силовым полем, которое также немного пошатнет их сознание, чтобы сбить с толку. Если повезет, большинство существ уйдут в другое место и забудут о тебе. Он изучал этот вопрос с тех пор, как подтвердил существование вампиров в Форксе. Хотя он сомневался, что кто-то из Калленов может представлять угрозу для Беллы или для него самого, он знал, что когда вампиры собираются в большом количестве, это привлекает внимание других вампиров. И не все вампиры были "вегетарианцами" и не все из них уважали такой образ жизни. Поэтому в настоящее время на полуострове Олимпик то и дело появляются вампиры, которые там не живут. Уже произошло семь убийств, списанных на нападение животных. Лично он считал, что эти кочевники пытаются выманить Калленов, приманивая их и наблюдая, что они предпримут в ответ, и это был единственный способ, который они смогли придумать. Однако это было глупо. Семь вампиров могли сосуществовать в тесном помещении на протяжении десятилетий. Это свидетельствовало о сильной связи и преданности друг другу. Один из них умел читать мысли, и у Гарри было ощущение, что кто-то из остальных тоже обладает дополнительной способностью. Приманивать устоявшийся Ковен, обладающий дополнительными способностями для самозащиты, было глупым поступком для кочевников. Белла закрепила его подарок у себя на шее. — У тебя тоже есть такой, — заметила она, коснувшись его бус, которые были повязаны на запястье в виде браслета. Он кивнул. — Я волшебник, а это означает некоторые необычные вещи с моей стороны. Некоторые даже я лично не готов признать. Но если я не вижу свою цель, сражаться с ней становится сложнее. Поэтому я делаю все возможное, чтобы свести к минимуму любые шансы противника оказаться в непосредственной близости. Поскольку ты притягиваешь неприятности как магнит, я решил, что это лучший способ обезопасить тебя, пока я не научусь делать более совершенные обереги, которые смогут перемещаться вместе с тобой – не неподвижные. — Что за обереги? — Представь себе магический камень. Вместо того чтобы поддерживать защиту, он зарыт в землю где-то на твоем участке. Магический купол окружает участок по всему периметру, но только в тех местах, которыми ты владеешь. Магия признает право собственности, если оно действительно твое, и обязанность, если ты просто распоряжаешься им. Когда кто-то приближается к оберегам, они сообщают мне о его статусе: человек он или нет, представляет угрозу или нет. И тогда я могу принять дополнительные меры защиты, например, растворить кого-то на месте или ударить током. Я связал их с Чарли, так как он владелец дома, и вся его сущность пропитала это здание, поскольку он жил там так долго. В общем, я могу усиливать и ослаблять защиту, если это необходимо. Если ты называешь это место домом, а ты должен чувствовать это глубоко внутри, а не просто заявлять об этом вслух, магия тоже даст тебе защиту. Это непростая работа, но она того стоит. Белла вздохнула и послала ему ласковую улыбку. — Спасибо за... ну, знаешь, защиту. Ты не должен ничего этого делать, понимаешь? — Знаю. Но я хочу, — усмехнулся он. — Я хотел спросить, не будешь ли ты так любезна отвезти меня в "Сабвей". Я узнал, что в Форксе есть "Сабвей", а я никогда в нем не был. — Есть? — спросила она. — Не помню, чтобы я его где-то видела. — Да, это за парком Тилликум, если ехать по шоссе 101 на север. Я искал здесь пиццерию, но потом в поиске всплыл "Сабвей", и это меня заинтересовало больше. Он хотел попробовать их еду, чтобы понять, стоит ли посещать это место регулярно. — Я возьму свой бумажник. — Нет, я заплачу. Это меньшее, что я могу сделать, пока ты за рулем. Но не волнуйся, когда я узнаю местность и побываю там хотя бы раз, я смогу добираться сам, не беспокоя тебя. — Это вовсе не проблема, Гарри.______________________________
— Теперь это войдет у тебя в привычку? — спросил Гарри на следующее утро, когда Эдвард появился, как и обещал. Вампир очаровательно улыбнулся, как он часто делал, когда пытался добиться своего, и кивнул. — И сегодня ты поедешь в школу с нами. Слишком многие подумали, что вчера мы бросили тебя гулять под дождем, и мне стало не по себе от этого – как удар по моему личному кодексу чести. Ему было приятно видеть, как Гарри покраснел от стыда. Его всё ещё раздражало, что этот человек мог подумать, что его друзья могут оставить его без внимания. Хотя он не знал о прошлом Гарри, что же такого произошло, что сделало его таким? Какой опыт общения с другими людьми он получил, чтобы считать, что его бросили, даже не предупредив? Прежде чем кто-либо успел что-то сказать, Гарри без колебаний скользнул на заднее сиденье. Заметив, что на него странно смотрят, он пожал плечами. — Я подумал, что Белла сядет с тобой впереди. Ведь пары обычно так и поступают. — Не знаю, — сказала Белла. — Я никогда ни с кем не встречалась. Эдвард тоже не встречался, но он видел достаточно пар и слышал достаточно рассуждений, чтобы понять, что сказанное Гарри – чистая правда. — Однажды я ходил на свидание, — сказал Гарри, когда они уже сидели в машине. Он почти тоскливо смотрел в окно. — Это было ужасно. Я не мог понять и половины того, о чем говорила Чжоу, потому что она постоянно переходила с одной темы на другую, сначала рассказывая о своих чувствах, а потом – ревнуя из-за всякой ерунды. — Почему? — спросил Эдвард, желая узнать больше о прошлом Гарри. Он ухватился бы буквально за любую мелочь, если бы это означало узнать подростка получше. — Чжоу Чанг встречалась с Седриком Диггори. На моем четвертом курсе был восстановлен старый турнир между международными магическими школами. Две другие школы прислали делегации потенциальных чемпионов, все из которых учились в выпускных классах, чтобы принять участие в соревнованиях. Седрик был чемпионом нашей школы; он учился на седьмом курсе. Мне нравились и он, и Чжоу, и я не мог решить, кто больше, и, похоже, все об этом знали. Том Риддл, человек, о котором я уже говорил вам обоим, хотел, чтобы меня убили, поэтому он попросил одного из своих последователей ввести меня в турнир под именем школы, не участвовавшей в нем, и поэтому от этой школы было имя только одного участника. Так я и оказался в турнире, несмотря на то что не достиг совершеннолетия. Мы с Седриком вместе выполнили последнее задание, но вместо того, чтобы вернуться в школу и отпраздновать это событие, нас похитили, а его убили за то, что он просто был рядом. Мы с Чжоу не очень хорошо с этим справились. Поскольку мне было интересны и она, и он, и я был последним, кто был с ним, когда он умер, и к тому же был популярен, Гермиона сказала, что она слишком эмоционально расстроена. Ее тянуло в разные стороны, потому что она любила его, но ей нравился я, она еще не смирилась с его потерей, но хотела посмотреть, получится ли у нее что-то со мной, но чувствовала вину за то, что оскорбила его память так скоро после его смерти. Тогда я не понимал, о чем говорит Гермиона, но теперь понимаю. Это было слишком много, чтобы принять все сразу, и к тому же трагично, но Эдвард мог понять, в какое смятение это может повергнуть человека, если собрать все вместе так скоро после трагедии. — Но почему она ревновала? — Я не понимал, что она хотела, чтобы это было свидание – а это было именно свидание. Поэтому я беспокоился о многих вещах и постоянно отвлекался. Кое-кто посмел сказать, что я слишком остро реагирую, но поскольку это у меня в голове сидел безумец, пытавшийся контролировать меня на расстоянии, а вокруг меня все рушилось на глазах: учитель физически мучил меня по ночам, а правительство развернуло против меня клеветническую кампанию, я бы сказал, что у меня было право на стресс. В общем, правительство, школа, уроки, злой культ, который снова вернулся, большие экзамены, плюс у моих друзей были свои проблемы, с которыми я не знал, как помочь… Я не говорил о ней и все продолжал говорить о Гермионе и Роне. А она, видимо, решила, что мне нравится Гермиона, и стала грубить по любому поводу. Это был полный бардак. В жизни Гарри произошло столько всего, что Эдвард даже не знал, с чего начать. Было обидно, что 14-15-летнему подростку пришлось стать свидетелем убийства мальчика, который ему нравился. Что делали взрослые в жизни Гарри в это время? Почему так легко было похитить двух детей из одной школы, когда все они, очевидно, были волшебниками и могли даже перемещать предметы, не прикасаясь к ним? И, конечно же, такое крупное международное соревнование должно было в какой-то степени гарантировать присутствие официальных лиц и защиту правоохранительных органов, верно? Вольво притормозил у школы, где Эдвард предпочитал парковаться, прямо рядом с красным BMW Розали. Он сверкал даже в пасмурную погоду, обычную для Форкса. Розали очень заботилась о своих машинах и проводила в гараже двадцать процентов своего времени, улучшая их. Она уже поставила ей крутящиеся диски. Гарри присвистнул, впервые обратив на это внимание. — Это круто. Я вроде как хочу машину, но знаю, что, скорее всего, никогда на ней не поеду. Мне не очень нравится водить машину, и я не думаю, что у меня это хорошо получится. — Когда ты можешь мгновенно оказаться в одном месте, а потом в другом, я не представляю, как тебе может понравиться вождение, — фыркнула Белла. — Метлы лучше, — уверенно заявил он. — Моя может разогнаться до 120 миль в час за 6,5 секунды и остановиться за 3 секунды. Эдвард сразу же заинтересовался. Он был вампиром и, обладая усиленными чувствами, привык передвигаться быстро. Скорость была ему просто необходима. Такая скорость была привлекательной. Хотя как человек может справиться с такой скоростью самостоятельно, было непонятно. Гарри игриво улыбнулся и пошевелил бровями. — Может быть, я как-нибудь прокачу тебя на своем Громовержце. На нем могут поместиться два человека. — Ловлю тебя на слове, — сказал он подростку, наслаждаясь этой более игривой стороной Гарри. Снаружи студенты все так же открыто смотрели на него, как и накануне. Гарри, похоже, это не беспокоило, а вот Белле было не по себе, поскольку она явно ненавидела внимание. Прогулка до класса прошла в молчании. — Увидимся за обедом, — уточнил он, чтобы Гарри не подумал ничего плохого. — Я понял, не могли бы вы перестать дразнить меня из-за этого? — простонал мальчик и направился в дом, даже не оглянувшись назад. Белла слегка нахмурилась. — Не думаю, что его настроение хоть немного улучшилось. — Я тоже. — Мы что, делаем его третьим лишним? Он предположил, что он – третье колесо. Разве то, что ты говоришь, что встречаешься со мной, может помочь? Эдварду пришлось поразмыслить об этом. Об этом он не думал. На ум пришли вчерашние слова Джессики. «Он тебе тоже нравится. Я знаю, что нравится», сказала она Гарри, когда они оставили Беллу и Эдварда в холле. И он ничуть не отрицал этого. Эдвард же пока не думал об отношениях. Он хотел поближе узнать этих двух людей, которые ежедневно ставили его в тупик своими странными ответами и убеждениями. Он хотел узнать, что делает их такими разными. Отношения были хорошим предлогом для того, чтобы объяснить, почему он так часто бывает рядом. Но обычно люди встречались только с одним человеком за раз. И хотя Эдвард проявлял к ним одинаковый интерес, именно с Беллой он проводил больше времени, в комнате Беллы он задерживался по ночам, пока она спала, и именно Белле он предложил встречаться с ним. Поэтому, конечно, Гарри поверил бы, что Эдвард гораздо больше любит Беллу, и тогда то, что он сказал Джессике вчера, приобрело бы смысл. — Думаю, шутка про секс втроем может оказаться не такой уж и шуткой, — осторожно сказал он, наблюдая за реакцией Беллы. Сначала она покраснела от подтекста этих слов, но потом приняла более расчетливый вид. — Полиамория – это нечто. Сейчас 2020 год, и людям в любом случае следует заниматься своими делами. — Тогда, полагаю, я ухаживаю за вами обоими. Передай ему это от меня, ладно? Мне нужно спланировать, что делать. Она снова покраснела, а затем отрывисто кивнула и поспешила в дом, прежде чем могла сделать что-то еще. Никогда раньше Эдвард и подумать не мог, что будет вступать в отношения с несколькими людьми одновременно. Но, подумав об этом, он почувствовал, насколько это захватывающе! О, Эдвард, это будет здорово! воскликнула Элис откуда-то из школы. Ее мысли звучали громче, чем обычно. Ты будешь так счастлив с ними! И, вопреки распространенному мнению, среди вампиров это не такая уж редкость. Этого он не знал. Интересно. Он также не стал обращать внимания на то, что она не показала ему ничего из того, что видела. Он мог только представить, что скажут остальные члены семьи, когда намерения Эдварда раскроются. Розали, конечно, взбесится, но он чувствовал, что все остальные просто примут это. Он с нетерпением ждал субботы и воскресенья._____________________________
— Скучный человек, встречающийся с горячим вампиром, – это начало многих романов для молодых людей, — прокомментировал Гарри, когда они все уселись за ланч. — Поцелуй Вампира? Лицо Эдварда исказилось в очень непривлекательном выражении. — Если честно, я не очень люблю эту серию. — А мне показалось, что она милая для чего-то такого, — сказал он, пожав плечами. — Маглы придумали ее, не имея никакого личного опыта общения с теми, кто ходит в ночи, так что я считаю, что у них получилось достойно. К тому же она для тех, кому пятнадцать или шестнадцать, а не больше ста. Белла выглядела совершенно растерянной. — Мне кажется, мы читаем совершенно разные вещи. — Да, ты привязана к классике, которая до смерти мне надоела. Но не думай, что в мире Виксов будет лучшая фантастика, потому что это не так. — Ему вспомнилась "Сага о дневном свете", написанная магглорожденным мормоном, у которого были очень интересные взгляды на сверхъестественное. Местами совершенно старомодные и раздражающие, но ничего ужасного, если не считать осквернения истории и существования коренных народов. Честно говоря, могло быть и хуже, и художественное произведение, основанное на нем, действительно было хуже во всех смыслах. — Я поверю тебе на слово. Сегодня он действительно что-то ел: взял пиццу с подноса, который Эдвард поставил перед ними, и критически осмотрел ее. — Я никогда раньше не ел пиццу. — Если ты пробуешь ее впервые, не воспринимай ее как пример всей пиццы. Пицца из школьной столовой никогда не будет вкусной, — сказала ему Белла и потянулась за бутылкой лимонада. — Мы можем купить настоящую пиццу в Сиэтле, и ты сможешь попробовать хорошую. В итоге пицца оказалась очень жирной, а сыр был просто как бы на месте. Он был горячим, но в то же время совершенно твердым, так что получался просто полный кусок бугристого, горячего сыра. — Я понял, что ты имеешь в виду. В итоге он отложил его в сторону и взял упаковку яблочных ломтиков с карамелью. — Хочешь? — спросил он Беллу. — Ты подумаешь, что я странная, но на самом деле мне нравится апельсиновые дольки в карамели и шоколаде. — Это не странно, звучит здорово! Кроме того, ты не пробовала "Перечных Чертиков" или "Бобы Берти Ботт". Это странно. На самом деле…— Рюкзак Гарри был заколдован так, чтобы быть больше внутри. Этой маленькой хитрости он научился у Гермионы. Ему нравилось держать при себе несколько сладостей на случай, когда он нервничал и хотел пожевать что-нибудь кроме жвачки. Из рюкзака, который был слишком тонким, чтобы вместить его, вывалилась типичная красно-белая полосатая коробка бобов "Bertie Botts Every Flavour Beans", но магглы обычно были ненаблюдательны, поэтому никто, кроме Беллы и, возможно, вампиров в комнате, не обратил на это внимания. — Попробуй, — сказал он ей, ставя коробку на стол. Она смотрела на коробку с явным трепетом, слова "любой вкус" выделялись еще больше. — Когда здесь написано "любой вкус"... — Они это и имеют в виду. Мы разработали программу "Каждый вкус бобов", и это повысило продажи. Ты должна съесть боб целиком, то есть его нужно проглотить. Ты не получишь полный балл, если не проглотишь его. Это сложнее, чем кажется. Правая бровь Беллы высоко поднялась, а левая опустилась. Она открутила крышку коробки и засунула руку внутрь. На ее ладони лежали зеленовато-желтый и голубая, как яйцо малиновки, когда она вытащила руку. — Они очень красивые. Зеленый боб был выбран, и она хмыкнула. — Свежескошенная трава. — Повезло. Это могла быть рвота. — Нет! — Да! — рассмеялся он. Эдвард с нескрываемым ужасом смотрел на коробку с бобами. —Тебе нравится это? — Ну, это все вкусы, приятель. Так что у тебя будет шоколад, вишневый пирог, патока, сэндвич и так далее... А еще есть такие вещи, как струя скунса, грязь, рвота и коровий навоз. Отвращение, исказившее лицо Эдварда, заставило обоих людей захихикать. — Какое ваше лучшее воспоминание? — спросил Эдвард мгновение спустя, попеременно глядя на них одинаково. Гарри сначала посмотрел на Беллу, ожидая ее ответа. — На мой тринадцатый день рождения мы с мамой отправились в круиз. Это было на Багамах. Еда была вкусной, солнце – приятным, и я тайком привезла в страну ракушку, которую нашла в песке, когда меня опрокинуло волной. Солнечный ожог, от которого я страдал всю последующую неделю, того стоил. Эдвард посмотрел на Гарри, который пожал плечами. — Не знаю, что и сказать. Есть одно мощное заклинание, для которого нужны очень счастливые воспоминания, чтобы правильно его применить. Я использовал воспоминания о первом полете на метле и о том, как я узнал правду о себе, но они не сработали. Но я помню, что был очень счастлив в те моменты. В итоге мне пришлось использовать разговор родителей со мной. Просто разговоры. Я не помню, о чем они говорили, но помню их улыбки и сверкание мобиля с драконами над головой. Я даже не уверен, что он настоящий, но это все равно лучшее, что у меня есть. Белла похлопала его по руке. — А у тебя, Эдвард? Он возился с крышкой от лимонада Беллы, крутя ее и поворачивая между пальцами без всякого усилия. — Примерно через десять лет после моего обращения у меня появилась обида на Карлайла, на то, что он обратил меня, и на ту жизнь, которую он хотел, чтобы мы вели. Я чувствовал, что знаю лучше. Поэтому я уехал на некоторое время и совершил несколько поступков, которыми не горжусь. Среди них – убийство бывшего мужа Эсме, который был невероятно жестоким. Лично Гарри не видел в этом ничего страшного. Этот засранец заслуживал смерти. Все просто. — Когда я вернулся, раскаявшийся и безнадежный, Карлайл и Эсми приняли меня без колебаний. Они не стали любить меня меньше. Они не заставляли меня прыгать через обручи, чтобы вернуть уважение или одобрение. Они были искренне рады, что я вернулся домой, а поскольку я знал сокровенные мысли каждого и знал, что люди на самом деле думают в глубине души, я знал, что их искренность была настоящей. Гарри был не единственным, кто прослезился от этих слов. Взглянув на Беллу, можно было заметить, что у нее тоже стекленеют глаза. Такую безусловную любовь мало кому доводилось испытать, и это было печально. — У Карлайла, похоже, очень чистая душа, — тихо сказал Гарри. — Так и есть. Для меня большая честь разделить его мысли. — Это самая милая чушь, которую я слышал за долгое время. Чувствительность – привлекательная черта в мужчине. Он был уверен, что если бы вампиры умели краснеть, то Эдвард бы это сделал, и это было приятное чувство.______________________________
По мнению Беллы, занятия в спортзале с Гарри были одновременно и лучшим, и худшим. С одной стороны, у нее всегда был друг, готовый составить ей компанию и взять на себя основную часть работы, потому что она была просто ужасна в спорте. С другой стороны, он постоянно демонстрировали один из ее самых больших недостатков, и такому талантливому человеку было бы неловко видеть, как она так часто ошибается. Мнение Гарри имело очень большое значение, и она не знала, когда и как это произошло, но это было так. Это было ее насущной проблемой, и она не знала, было ли это ее особенностью или особенностью подростков в целом. Белла всегда была ненормальной как подросток, но обычной как человек. Она родилась тридцатипятилетней и с каждым годом старела все больше и больше, что означало, что она уже близка к пенсии и, как сказали бы дети, она была скуууучной. И не то чтобы Гарри считал, что с ней что-то не так. Он не высмеивал ее многочисленные недостатки или что-то в этом роде. Все это было в ее голове, и Белла это знала. Но это не мешало ей постоянно беспокоиться. Вот что значит жить с тревогой. — Ты в порядке? — спросил он, когда они шли обратно к раздевалкам. — Я бы хотела быть такой же, как все девушки в Аризоне. Спортивной, веселой, полной жизни и выглядеть как девушка из Аризоны, а не быть такой... собой. Белла редко предавалась самобичеванию, но когда она это делала, то становилась очень агрессивной. Она даже могла превратить это в забаву. — Что плохого в том, чтобы быть собой? Ты замечательная. Он выглядел искренне растерянным, и она положила руку ему на плечо. Это было нелегко объяснить. Беспокойство редко поддается объяснению. Она не знала, как сказать ему об этом, но в любом случае ценила его поддержку. В то же время ей было неприятно, что он вообще обратил внимание на ее проблемы. Поездка домой прошла под классическую музыку в машине Эдварда. Он, похоже, уловил настроение и не пытался выудить из Беллы свою версию "Двадцати вопросов". Гарри сел на переднее сиденье, чтобы дать им с Эдвардом больше времени на общение в том ограниченном пространстве и времени, которое у них было. Белла вспомнила, как Эдвард улыбался Гарри, и как Гарри казался озадаченным таким вниманием. — Вы оба хотите поспать завтра подольше или уже решили, во сколько встанете? — спросил Эдвард, остановившись у дома Чарли. — Мы планировали выехать в восемь, — ответил ему Гарри. — Тебя это устраивает? — Тогда я буду здесь в семь тридцать, если ты не против. У Вольво с бензином дела обстоят лучше, и мы доберемся быстрее, так как я вожу невероятно быстро и буду знать, если рядом окажется полицейский. Они кивнули и вышли из машины. — Увидимся завтра. Постарайтесь немного поспать. — А ты постарайся сдержать свое нетерпение увидеть Беллу снова, — сказал Гарри со странной интонацией, от которой Эдвард слегка опешил. Когда машина отъехала, Белла перевесила сумку на плечо. — Думаю, я только сейчас смирилась с тем, что Эдвард сказал, что хочет ухаживать за нами обоими одновременно. — Эх, полигамные отношения – это не новость среди виксов. У нас даже есть свадьбы и скрепление уз для таких пар. На мгновение она представила себя в стандартном белом свадебном платье, а по обе стороны от нее – Эдвард и Гарри, одетые в прекрасные черные костюмы и выглядящие слишком хорошо для ее сердца. Она была потрясена тем, как сильно ей понравился этот образ, ведь она никогда не была сторонницей брака. Как может лист бумаги сделать чьи-то отношения более особенными? Уровень разводов в Америке был чертовски высок. Очевидно, что брак не делал жизнь лучше. Белла встречалась с вампиром... который встречался с ее другом-волшебником. Значит ли это, что она встречалась и с Гарри? Она бросила взгляд в его сторону, но он смотрел на нее ровным взглядом, выражение лица было приятным и открытым, как обычно. Да, решила она. Это значит, что она также встречается и с Гарри.______________________________
Как только Эдвард вышел из Вольво, он оказался в доме и сел за рояль. В его голове уже некоторое время снова и снова воспроизводился какой-то звук. Он возникал всякий раз, когда он находился рядом с Гарри. Как будто от юноши исходил ток, который крутился и вертелся снова и снова и становился тем тусклее, чем дальше был Гарри. Что же касается мелодии... он уловил ее от Беллы, когда она спала. Его натолкнуло на эту мысль ее дыхание и то, что она бормотала во сне. Иногда она словно напевала, а прошлой ночью ее голос перешел в целую гамму. Его пальцы заплясали по клавишам, соединяя звуки. Остинато – Гарри, уверенно стоящий на своем месте. Другая мелодия принадлежала Белле, непостоянной и неуверенной. И все же они оба так хорошо сочетались друг с другом. Если бы у него под рукой был оркестр, он мог бы легко определить, где будет вступать каждая часть и какой вклад они внесут в музыку. Потребовалось совсем немного времени, чтобы все поняли, что он играет новое произведение. Сверху доносились мысли Эсме, в них звучала тоска и облегчение. Эдвард снова сочиняет. Через секунду она уже спустилась вниз и сидела на диване у рояля, удовлетворенно улыбаясь. Спокойствие, которое она излучала – и которое Джаспер решил усилить, – заставило его чувствовать себя более непринужденно, пока он возился с мелодией и решал, куда ее направить. И, возможно, когда-нибудь он сможет сыграть ее для двух людей, которые снова сделали его бессмертную жизнь интересной.