🎼Fabrizio Paterlini — My Misty Mornings
Валтор снова покинул гостиную, оставив Блум то ли сходить с ума в одиночестве, то ли в тишине смотреть на играющееся в камине пламя. Впрочем, одно от другого не сильно отличалось. Рисковать и залазить в библиотеку Валтора не хотелось. Телефон фея благодушно оставила в цветочном, желая скорее сбежать от жениха. Знала бы чем все кончится, может, и не так сильно торопилась бы к Стелле на аудиенцию. Или убежала бы еще быстрее? Где ей было более свободно? С обязанностями чужого королевства на плечах, рядом с нелюбимым человеком, который делал из нее монстра, при этом защищая бывшую невесту или в шаге от смерти с темным могущественным магом на родной планете, которая с его помощью и приобрела вечный ледяной покров, как земная Антарктида. Где ей было лучше? На земле в окружении приемных родителей? В небытии, где уже давно, наверное, жили ее настоящие родители и сестра? В маленьком цветочном, который оказался лишь способом убегать от всегда отсутствующего принца и самой себя? Кто она? Где она? И для чего? Правильно ведь говорят, что перед смертью люди склонны анализировать свою жизнь. Блум исключением не оказалась. Что фея успела сделать за свои двадцать пять лет? Спасти мир пару-тройку раз. Почти неудачно выйти замуж. Узнать правду о своем рождении, магии и семье. Прикрывать спины тех, кто уже давно отошел от борьбы со злом? А в итоге оказаться в руках злейшего врага. В его доме. Пять лет просыпаться в муках, чувствуя его сущность всеми клеточками тела, желать его и в какой-то мере простить. Иллюзия или принятие? Блум бы не ответила на этот вопрос. Фея слонялась по комнате, пару раз подходила к занавескам с целью открыть их и рассмотреть все вокруг, но каждый раз, уже сминая в руках бархатную ткань, она в нерешительности отходила, оставляя эту затею. Блум была не готова снова увидеть Домино. Сейчас идея с последним желанием казалась настолько отвратительной и ужасной, что скорее девушка предпочла бы сидеть, не двигаясь, на чертовски красивом, но неудобном диване. Она не хотела видеть то, что осталось от ее жизни. Не хотела вспоминать первую миссию сюда с подругами и совершенно точно не хотела бы видеть заснеженные вершины снова. Даже петли на старых тяжелых дверях ни разу не скрипнули, когда Валтор вернулся в комнату. Блум, оглядывая высокую фигуру мага, подумала, что, может быть, стоило бы сбежать, начать новую жизнь, пусть даже и на земле, забыв о магии, мечтах и прочем. Или найти тихую деревеньку где-нибудь в магическом измерении и забыться. Но почему-то раз за разом эта мысль уплывала из головы, словно кто-то или что-то стирало ее. Фея даже не замечала, как текуче идея ускользала от нее. Было ли это необъяснимым доверием магу, с которым проводила каждую ночь пять лет подряд или просто нежеланием жить, она тоже не знала. Может быть, в груди теплился маленький клубочек давно потерянного интереса с вопросом «что будет дальше?» Сделает ли она что-то или оставит все как есть? Ответ нарисовался сам собой. Блум не хотела бежать, скрываться и потом всю жизнь оглядываться. Правильно ли это или нет, Блум не знала. Все моральные качества, все то, что взращивали родители, а потом преподаватели в Алфее, многочисленные битвы со злом… все это подразумевало то, что она должна биться до последнего, снова убить мага, пока он, очевидно, слабее, чем раньше. Но на всю мораль было почему-то плевать. Блум не хотела задумываться, упрощать кому-то жизнь и снова брать ответственность за спасение мира. Сколько раз на нее вешали это чувство? Много. Так много, что она бы даже не смогла сосчитать. Поэтому сейчас было все равно. И на свою жизнь, и на мир, и на мага, так раздражающе наблюдающего за каждым ее шагом. Валтор взмахнул рукой, зажигая свечи. Блум слегка вздрогнула, разглядывая тысячу разных теней, появившихся на лице мага всего за долю секунды. Волосы из почти белого стали отливать в медь, почти такую же, как у нее. Но сейчас, Блум знала точно, что в свете свечей, ее волосы станут ярко-красными, почти как самое настоящее пламя. Удивительно, но это замечали с самого детства, даже люди далекие от магии. Кто же знал, почему именно ее рыжий цвет будет так переливаться у костра. — Тебе темно? — с насмешкой спросила Блум, лишь бы сбросить с себя тяжелый взгляд мага. Он смотрел так, будто фея была экспонатом в музее, будто сейчас они были в популярных раньше цирках уродов, и она стояла на сцене. Валтор изучал, пытался понять. Как? Неужели это, действительно, его тьма внутри сделала из хорошенькой феи почти ведьму? — Это ты, милая, облюбовала книжный шкаф. — Я не собиралась читать. — Зря. — коротко отозвался Валтор, подходя к стеллажам, — Вот это, например, доподлинная история Домино, от начала и до сегодняшнего дня. Книга пишет сама себя. Даже сейчас. — проговорил он, аккуратно проведя пальцами, облаченными в пурпурные перчатки, по ветхому корешку. Мужчина развернулся вполоборота, чтобы видеть фею. Блум же казалось все происходящее каким-то нереальным. Она будто снова находилась во сне. Еще немного и она, вероятно, откроет глаза в своей квартире в Магиксе. Но нет. Фея точно знала, что это не сон. Это ее жизнь. И сейчас девушка смотрела на спину мага, буквально с идеальной аристократической выправкой, следила за движениями ладони, перебирающей книги на полке, и думала. Даже не понимая о чем конкретно. — Решил похвастаться библиотекой? — Разве дамам не нравятся умные мужчины? — А каким боком моя скорая смерть соотносится с мужчинами, библиотекой и… — Блум резко замолчала. Невесомое «тобой» застряло где-то в пространстве между ними. Магом, чьего лица фея даже не видела, и девушкой, чьи ладони еле заметно задрожали. Валтор резко опустил руку, половина свечей потухла, возвращая в гостиную привычный полумрак. Маг развернулся, пытаясь не смотреть в сторону феи. Он и сам не понимал, как это понимать, соотносить и что делать. — Идем, — бросил Валтор, проходя мимо Блум. Двери в комнату открылись по щелчку пальцев, заставляя девушку сдвинуться с места и засеменить следом за мужчиной. Фея пыталась не потерять фигуру Валтора впереди, не заблудиться и при этом рассмотреть окружающее ее великолепие. Если бы она не знала, кому принадлежит это место, то никогда бы не заподозрила, что владельцем был темный маг. Его не было здесь почти пять лет, а на редко встречающихся на стенах картинах почти не было видно пыли, по углам не свисала паутина и вокруг не виделись прочие радости заброшенных жилищ. Валтор вернулся всего несколько дней назад, разве тут кому-то может быть дело до уборки? Здесь царило какое-то едва уловимое чувство уюта, накрывшего так внезапно, что Блум даже растерялась. И если в гостиной, окруженной свечами, это не казалось странным, то в темном коридоре, где эхом отдавался каждый тяжелый шаг Валтора было не просто странным, а почти удивительным. Ровные стены из темного камня должны навевать страх, чувство тревоги и панику, но они были просто стенами, длинным широким коридором, какие Блум видела во многих дворцах магического измерения. Этот замок почти ничем не отличался от других, увиденных ею. Все так же, пока они шли, фея замечала смутные очертания дверей. Все так же коридор поворачивал направо к лестницам вверх и налево вниз. Валтор свернул, бегло поднимаясь по ступенькам и едва ли не перепрыгивая через одну. Блум лениво переставляла ноги следом в свете луны, заглядывающей в большое арочное окно. Фея остановилась, засмотревшись на поблескивающий серебром снег. Он так сильно напоминал ей Рождество, дом и родных, что в кои-то веки хотелось расплакаться. Она больше никогда не увидит Ванессу, никогда не увидит Майкла, не заглянет в цветочный мамы, чтобы привычной магией расставить горшки на дальних полках и никогда не съест с ними пиццу в ресторанчике на углу улицы. Вот и всё. Осознание окончания жизни случилось здесь. Стоя на ступеньках замка врага, на когда-то родном и процветающем Домино. — Блум? — почти шепотом позвал Валтор, прерывая поток ее мыслей. Блум вздохнула, загоняя слезы обратно. Она не будет плакать. Тем более при нем. Девушка встряхнула волосами, скрывая покатившуюся по щеке слезу, а затем за несколько секунд догнала Валтора. Мужчина скосил взгляд на фею, подмечая покрасневшее лицо и все еще прерывистое дыхание. И это не показалось ему слабостью. Почему-то подумалось, что она имела на это полное право, а потому зашагал быстрее, пытаясь достичь цели и оставить ее одну. — Куда мы идем? — тихо спросила девушка, обхватив себя руками за плечи. Валтор бегло усмехнулся. — Скоро узнаешь, милая. — маг завернул налево, в еще один коридор, и почти сразу же открыл дверь. — Твое предсмертное желание еще в силе? — спросил он, заглядывая Блум в глаза. Фея едва ощутимо вздрогнула, боясь того, что сейчас может случиться. Но на губах Валтора вместо привычной ухмылки нарисовалась легкая почти одобряющая полуулыбка, вызвавшая смущение, от которого хотелось одновременно и опустить глаза вниз, и продолжать смотреть, потому что было странно видеть его таким. Девушка нашла в себе силы только коротко кивнуть. — Тогда кровать перед длинной прогулкой будет удобнее дивана. Блум в нерешительности замерла на пороге темной комнаты, косясь то на Валтора, то на приоткрытую дверь, скрывающую обстановку внутри. Своеобразный жест доброй воли? У Валтора? Смешно. Девушка перебирала в голове варианты происходящего, пыталась просчитать хоть что-то наперед, разгадать его мотивы, но получалось лишь тупо пялиться на мужчину, стоя в полной темноте. — Милая, неужели ты растеряла не только свой оптимизм, но и разум? — язвительно спросил маг, заправив выбившуюся прядку рыжих волос за ухо. Блум не вздрогнула, не отвела взгляд, не отступила. Огонь дракона, словно зажегшийся фитиль свечи, потянулся вперед. К его руке, облаченной в пурпурную перчатку. Отчего-то вспомнился сон, тепло ладоней, тяжелое дыхание, касающееся шеи. Думал ли он о том же? Какие цели преследовал? Почему вернулся? Как? И зачем? Блум только сейчас задумалась об этих вопросах, и вот сейчас, едва ли не прижимаясь щекой к его руке, пыталась понять хочет ли она знать ответы. И почему эти вопросы не появились раньше. Неужели Блум была так сильно занята упованием собственной боли и нежеланием что-либо менять, что просто не заметила очевидного? Того, что восприняла как обыденность и данность. Лишь с легким волнением и интересом. Его возвращение. Девушка отошла на шаг, ловя взглядом морщинки вокруг глаз Валтора, которые появились из-за расцветшей на губах усмешке. Надменной и показывающей, насколько сильно Блум застряла в его сетях. — Что ты задумал, Валтор? — дрогнувший голос разнесся эхом по коридору, отразившись от стен. Валтору показалось, что атмосфера была слишком драматичной. А драму он не очень любил. Громкие появления, заявления, власть, боль врагов, их крики и мольбы прощения — да. Женские слезы, истерики, допросы и выяснение отношений, особенно тех, которых не было, — нет. — Что ты имеешь в виду, милая? — Именно то, что спросила. — И ты решила выяснить это на пороге спальни, которую я любезно предложил тебе для сна? — глаза с прищуром оглядели растерянную фею. Весь его вид показывал то, насколько ему было смешно с попыток Блум включить свои моральные качества, былую правильность и желание спасать мир. В ней будто боролись два разных человека — тот, кто хочет истребить все зло в мире и тот, кому абсолютно плевать на происходящее. А темного мага просто забавляла эта попытка самоопределения — кто она теперь, как поступит и что обо всем этом думает. И в ровной осанке, серьезном взгляде, но при этом с кривой усмешкой он казался не просто надменным, он возвышался над многими. И вот сейчас был намного выше Блум по положению. — Могу я ведь хоть что-то узнать? — Позволь напомнить, что последнее желание ты уже заняла кое-чем другим, милая, — любезно отозвался мужчина. Блум вздернула подбородок, как делала всегда при их встречах раньше. Если ее не сломали пять лет бок о бок с ним, то не сломает и несколько дней. Вернее, конечно, было бы сказать, уничтожат, но девушка опустила этот момент. — Добрых снов! — резко успокоившись, Блум махнула рукой и, зайдя в комнату, хлопнула дверью. Если можно было это так назвать. Дубовая дверь тяжело поддавалась, заставляя добавлять усилия, чтобы сдвинуть ее с места. Фея пару раз толкнула деревянное полотно, а потом победно выдохнула. Темный маг почему-то неимоверно раздражал своим поведением. Еще больше раздражало то, что она не понимала, что происходит и чего можно ждать от будущего. Она прошлась по комнате, в которую, через небольшой зазор между шторами, попадал лунный свет, позволяя увидеть очертания большой кровати с балдахином, дамским столиком и маленьким балкончиком. Включать свет не хотелось. Казалось, что это испортит всю атмосферу, убьет таинственность и призрачное ощущение свободы. Пусть и на одну ночь, но в ее голову не будет лезть маг, она не будет думать о том, как выбрать «правильно» и «хочется». Да и был ли у нее этот выбор? Последняя попытка противостояния Валтору закончилась обмороком. Смешно. Фея, получившая полное превращение, упала в обморок от одного лишь выброса силы. Ха-ха. Кто угодно засмеет. Вот только смеяться Блум не хотелось. Мысленно девушка уже стояла на руинах замка своей семьи в завтрашнем дне. Валтор, стоя в коридоре, коротко усмехнулся, глядя на то, как медленно закрывалась дверь. Уровень драмы постепенно снижался. Хотя верхних пределов так и не достиг. Это, несомненно, радовало, потому что женские истерики и слезы всегда вводили его в странное состояние. Не то, чтобы он боялся. Но почему просто не набраться терпения? Не выместить злость где-нибудь подальше от него? Темный маг всегда ценил спокойствие. Именно в состоянии покоя строились планы, проводились сложные заклинания. Одно лишь неверное движение, шорох воздуха или тревожная мысль. Все. Можно попрощаться с жизнью, потому что заклинание вышло из-под контроля. Всего лишь одна неверная мысль могла привести к краху целого дома или даже планеты. И именно поэтому он стянул перчатки, сунув их в карман плаща, и зашагал по коридору к лестницам. «Когда ты успокаиваешь ум, ты успокаиваешь тело» — фраза, которая всегда была с ним. Буквально выгравирована на его сердце, душе, ребрах. Да и вообще повсюду. В любой ситуации, требующей холодный рассудок, он садился и медитировал. А сейчас, при нахождении Блум в замке, спокойствия требовалось в разы больше. Валтор поднялся на самый верх по затоптанным временем ступенькам, даже не включая свет. Он знал в этом доме каждый уголок, каждую шероховатость, созданную покровом долгих веков и, конечно, знал, как пройти в самое─༺༻─
Блум проснулась, не совсем понимая, где находится. Воспоминания о вчерашнем вечере не сразу добрались до мыслей, заставляя на какой-то миг испугаться. Глаза медленно привыкали к темноте, разглядывая все то же самое, что и накануне. Только сейчас Блум заметила камин на противоположной стене, над которым висела картина совершенно прекрасного морского пейзажа. Казалось даже странным, что все это находилось в замке Валтора. Он ведь совсем не рисовался в ее мыслях ценителем искусства или чего-то такого. В ее воспоминаниях маг был не более чем страшным существом, желающим власти и порабощения целого мира. Это никак не вязалось с его домом на Домино, замком, в котором чувствовался странный уют и, в принципе, со всем остальным. Фея растерянно села на кровати, пытаясь понять что делать дальше. Этот вопрос мучал уже давно. И хоть она и ждала смерти, на какой-то миг не верила в нее. Будто история не могла закончиться так просто. Будто какая-то часть души не хотела оправляться в небытие. И будто еще что-то светлое теплилось внутри. Она не знала, что будет и как будет, но почему-то… почему-то ведь за все эти годы она так и не покончила с собой, хотя лезвие в руке легко могло это исправить. Пальцы могли дрогнуть, опустив лезвие глубже, но этого не произошло. И варианта было два — либо она все же не хотела умирать, либо все это время какая-то часть надежды жила в ее душе. Блум поднялась, давя возникшее головокружение и затыкая урчащий желудок. Сколько времени она не ела? Пару дней? А сколько прошло времени с момента аудиенции у Стеллы? Девушка попыталась посчитать, но получилось лишь то, что голод не давал думать, возвращая мысли раз за разом к представлению свежих круассанов, продающихся в кофейне возле дома в Магиксе и огромной чашке кофе. Фея остановилась около двери, прислушиваясь, но в коридоре не раздавалось ни звука — ни шагов, ни завывания ветра в окнах, ни скрипа. Полная всепоглощающая тишина. Поэтому она тихо приоткрыла дверь, юркнула в узкий проход и по памяти нашла лестницу. Блум не имела привычки шариться по чужим личным вещам или комнатам. Ей было привычнее сидеть на одном месте, пока про нее не вспомнят. И, наверное, если бы не голод, она бы так и осталась в комнате ждать возвращения Валтора. Теперь, при свете солнца и с отсутствием мага, атмосфера ощущалась совсем другой. И если ночью чувствовался уют, то сейчас его будто стало больше. Маленькие, казалось бы, незначительные детали выдавали то, что в свое время дом кто-то основательно обставлял — портьеры в цвет стен, маленькие коврики у каждой двери, цветочные горшки, впрочем, сейчас пустующие, картины на стенах и статуи. Это не выглядело вычурно и неуместно, удивительно, но для каждой этой детали находилось место. Блум спустилась вниз, разглядывая просторный холл, высокие резные двери в центре, арочные проходы и разветвления коридоров. Это место она еще точно не видела, а потому озиралась по сторонам, пытаясь угадать направление. Интересно, если эти большие двери — выход? Блум прошла вперед, не с целью сбежать, нет. Ей просто было интересно. Открыты ли они? Может ли фея выходить на улицу в одиночестве? — Заблудилась, милая? — вкрадчивый шепот раздался прямо над головой феи, она не успела затормозить, врезаясь в грудь Валтора. Мужские руки схватили девушку за плечи, удерживая от падения. Блум зажмурилась, пытаясь успокоить разбушевавшееся сердце и мгновенно возникший страх. Пугала мысль о том, что мог сделать Валтор, если подумал, что она собиралась сбежать. — Я хотела поесть, — наконец, произнесла фея, упирая руки в белую рубашку и отстраняясь от Валтора. Впрочем, его ладони так и остались на ее плечах. — Там бы ты нашла только снег, милая. — спокойно, но с некоторой насмешкой сказал мужчина. Блум дернулась, освобождаясь от его хватки. — Конечно, такой огромный замок, а у меня ни карты, ни проводника! — нервно выдала фея, складывая руки на груди. — Милая, мне нужно было караулить тебя у двери спальни? Так тебе было бы проще? Или нужно было остаться в кресле и наблюдать за тем, как ты спишь? — язвительно поинтересовался Валтор, наслаждаясь отразившимися эмоциями на лице девушки. — Там нет кресла. — Это не проблема, — легко произнес он, — если хочешь, чтобы я остался в одной комнате с тобой на ночь, то можешь просто попросить, милая. — Меня интересует только завтрак, — оповестила Блум, натягиваю на лицо милую улыбку. Вот уж кому, а Валтору точно не хотелось показывать свои эмоции. Один раз это уже и так плохо закончилось. Темный маг несколько секунд вглядывался в ее лицо, пытаясь найти хоть какой-то проблеск злости или раздражения, но кроме скуки ничего там не нашел. — Идем, — в конце концов, Валтор вздохнул, направившись к лестнице.─༺༻─
Нерешительность сковывала нутро, растекаясь неприятными липкими кольцами по телу. Точно ли ей было нужно это последнее желание? Точно ли она этого хотела? Какой в этом смысл? Нужно ли ей это? Она снова не могла найти ответов. Завтрак прошел слишком быстро, даже не отразившись в памяти. Валтор провел ее в просторную столовую, на окнах в которой не было привычных темных штор, оттуда открывался вид на простирающиеся вдаль сугробы. А Блум все смотрела и смотрела на белый, слепящий глаза, снег. Она не обращала внимания ни на огонь в камине, ни на кресла с журнальным столиком около окна, ни на большой сервированный стол. На Домино Блум не была с момента первой миссии сюда. Как тогда казалось первой и последней, за ней виднелась лишь надежда на снятие проклятья. Но, как и многие ее мечты, эта разрушилась так и не успев укорениться в голове. И пока она не видела этих снежных вершин, смотря лишь на темную ткань штор, все было неплохо. Насколько могло таким быть. А сейчас Блум даже не понимала, что чувствует. Фея машинально запихнула в себя бутерброды, залила все это кофе. В голове до сих пор не укладывалась мысль, что сейчас морозный воздух снова коснется легких, а под ногами захрустит снег. Она как могла оттягивала этот момент за завтраком, но он все же наступил. Время никого не спрашивало. И вот высокие двери, на которые Блум смотрела утром казались вратами в ад, засасывая в самую глубинную, адскую, жалящую, словно плеча, боль. — Неужели передумала, милая? — спросил Валтор, наблюдая за тем, как Блум нерешительно поправляла то теплые перчатки, то одергивала куртку, которые наколдовала буквально пять минут назад. Фея замерла, прикрыв глаза, пару раз вздохнула. А когда голубые глаза вновь открылись там уже не было ни страха, ни паники, ни чего-либо другого, кроме полной решительности и уверенности в своих действиях. Она шагнула вперед, показывая свою полную готовность. Валтор щелкнул пальцами, отчего двери раскрылись в стороны, а суровый ветер мгновенно залетел внутрь, растрепав рыжие локоны феи. — Мы пойдем пешком? — поинтересовалась Блум, поежившись от представления долгой прогулки по снегу рядом с ним. — А на мне где-то есть надпись «такси», милая? — лже-любезно спросил Валтор. — Откуда я знаю? Может быть, где-нибудь есть, — ответила Блум, непонятным движением обводя фигуру темного мага в воздухе. — Какие нехорошие у тебя мысли, милая, — заметил он с легкой улыбкой на губах. Кажется, Валтор стал даже привыкать к обществу феи рядом, к их перепалкам. — К тому же ты просила «прогулку», а не «отнеси меня в определенное место, Валтор», и еще одна причина — я не хочу, чтобы лишние вспышки магии привлекли внимание твоих друзей. — проговорил он, мгновенно меняя тему разговора. Ему не хотелось задумываться ни о чем, кроме, этой прогулки, возвращении своей силы из феи и о том, кто вытащил его из небытия. — Идем, — глухо произнесла Блум, сделав шаг на улицу. Ноги мгновенно утонули в снегу, но она продолжала упорно переставлять их, идя вперед. Позади нее шел Валтор, не смотря по сторонам. Его внимание, кажется, вообще находилось не здесь, а гуляло где-то совсем далеко, не спеша заводить диалог с феей. Блум же иногда поднимала взгляд на огромную снежную пустыню. Как в этом мракобесии замку Валтора удалось выстоять? И почему сам маг возвращался сюда? Разве хотелось кому-то смотреть на этот леденящий душу ужас? Да еще и с мыслями, что это его рук дело? Девушка этого не понимала. Впрочем, даже и не хотела понимать. Как и спрашивать. Интерес теплился внутри и, наверное, она бы даже задала эти вопросы ему, но возможные ответы пугали. Они проходили мимо огромных ледников, сугробов, ледяных пещер, вызывающих панику и страх, но не останавливающих на пути. Блум даже не пыталась думать о том, что чувствует. Иногда фея останавливалась, чтобы рассмотреть то, что уже когда-то видела и хотела забыть. Но такова ведь человеческая природа, верно? Блум была бы рада, оставить все в прошлом, но не могла. Не могла забыть ни королевство, ни ложь, которой укутывали ее все вокруг, ни то, что где-то есть разгадка и другая жизнь. Ее жизнь. Та, которую отняли у только-только родившейся девочки из-за желания владеть миром. Жаль, что самой Блум эта сила владеть миром не помогла. Хотя она и не пыталась. А, может быть, стоило. Ветер трепал волосы, медленными снежинками начал падать снег, застревая в рыжих волосах кристаллами и заметая все вокруг белым мутным полотном. Блум замерла, оглядываясь по сторонам, пытаясь понять, куда двигаться дальше. — Что, заблудилась, милая? — ехидно поинтересовался Валтор, наблюдая за ее растерянностью. Он провел на Домино достаточно времени, чтобы знать расположение всех уцелевших построек, а потому метания феи, наследницы этого места, казалось смешным. — Нет, — прошептала фея, просто двинувшись вперед. Валтор тяжело вздохнул, схватил девушку за руку, останавливая, — Отпусти меня! — воскликнула она, едва сдерживая слезы. А ветер все набирал обороты, уже не щадя ни темного мага, ни фею, стоявших посреди снежной пустыни. И в душе девушки медленно раскрывалась черная дыра, из которой выплескивалась паника, отчаяние и ужас. Это была ее последняя возможность увидеть Домино. Без спешки, суеты и бега от ледяного монстра. — Твой дом в другой стороне, и если мы не поторопимся, буря догонит нас быстрее, чем мы там окажемся. А что происходит во время бурана на Домино я не хочу снова переживать, — проговорил Валтор, развернув Блум. Она шмыгнула носом, ничего не сказала, молча направившись вперед. Валтор пошел следом, тоже не проронив ни слова. Он мог понять ее чувства, насколько позволяло его отсутствие привязанностей, а потому не думал, что сейчас будут уместны какие-либо слова. Буря усиливалась, зарождая в голове мага мысль о том, что на неопределенное время им придется задержаться в королевском дворце. И руины не вызывали в нем ни радости, ни острого желания продолжать путь, но вернуться они бы не успели, а магия портала могла привлечь ненужное внимание, поэтому он просто шел за феей, пока на горизонте не появились занесенные снегом башни. Блум ускорилась, чувствуя, как дрожат зубы от холода, а руки от накативших эмоций. Вот она снова здесь. Почти восемь лет спустя с момента, как узнала о своем настоящем происхождении. Снова смотрела на остатки замка, а в груди все также сжималось сердце. Она, правда, думала, что смогла это пережить, но, находясь здесь, понимала, что это совсем не так. Рана все еще болела, просто Блум долгое время ее игнорировала, не давая ни одной мысли просочиться в голову. Они спустились вниз, где снега было меньше всего, чтобы Блум смогла растопить его. Ни фея, ни маг не произнесли ни слова. Будто знали, кому и что делать. Девушка выверенным движением вызвала небольшой огонь, Валтор незаметно для нее удерживал его, чтобы пламя не разрослось дальше. Поэтому ни он, ни она не заметили того, как большой пласт снега медленно сползал с крыши, норовя похоронить их под собой. Двери неспешно покрывались тонкой корочкой льда, которая так же медленно таяла, открывая все большее пространство. Блум знала, что сегодня попадет внутрь замка. В свой дом, а потому ей было все равно на происходящее вокруг. Все ее внимание сосредоточилось на том, что она делала. Шорох над головой услышал Валтор. Вот только оказалось слишком поздно. Шапка снега уже летела вниз. Маг не успел бы задержать такой большой объем в воздухе, и прекрасно это понимал. Поэтому бросил удерживать огонь Блум, одним заклинанием сломал замки и двери, разлетевшиеся на маленькие острые осколки по всему полу, схватил Блум за талию и нырнул внутрь именно в тот момент, когда позади них обрушилась белая стена, засыпав вход полностью. Блум тихо пискнула, придавленная весом тела Валтора. Он глянул вниз, пытаясь успокоить бьющееся в груди сердце. Под ним лежала абсолютно растерянная и напуганная фея, едва ли сдерживающая слезы. — Блять, — едва слышно прошептала Блум, закусив нижнюю губу до ощутимой боли, потом шумно выдохнула, — Что это было? — Я ведь говорил, что твоя жизнь еще нужна мне, поэтому не дал погибнуть тебе под снежным завалом, милая, — ответил Валтор, скатившись на бок. Блум зажмурилась, а потом потянулась к бедру. Валтор опустил взгляд ниже, замечая осколок, прорезавший ткань брюк и вошедший в кожу на несколько сантиметров. — Поэтому ты решил меня зарезать в замке, где я родилась? — шикнула девушка, пытаясь сесть, сквозь, пронзившую ногу, острую боль. Темная кровь тонкой струйкой сбегала вниз, пропитывая ткань и капая на пол, образовывая небольшую лужицу. — От порезов не умирают, тебе ли не знать, — оповестил мужчина, устраивая голову девушки на своих коленях. Она слегка поморщилась, едва сдерживая крик и слезы. Это была совсем другая боль. Не такая, как от порезов на руке, а во много раз сильнее. — Выход завалило, так что придется выбираться через подземелье и потом лететь, — заметила Блум, игнорируя замечание Валтора. Сейчас куда больше беспокоило то, что снаружи замка бушевала стихия проклятья, то, что они оказались в заложниках замка и, конечно, чертов осколок в ее ноге.