Мать твою налево, Система, чтоб тебя закоротило (#‵′)凸!

Долетев до пика, Шэнь спустился с меча на землю и отозвал Сюя. Тот, излучая величественное сияние, растворился в воздухе. Огурец вдохнул свежий горный воздух полной грудью. Из-за того, что теперь он бывает в своей школе довольно редко, его переполнило чувство ностальгии. Он стоял и смотрел на бамбуковый лес и свою хижину рядом с ним, потом перевел взгляд на общежитие, где живут его ученики. Вдруг его прервало то, что кто-то набросился на него сзади с объятиями! — Учитель! Вы вернулись! —защебетал нежный женский голосок. — Нин Инъин? — Шэнь Цинцю похлопал её по голове, а затем выбрался из захвата — сколько раз я должен повторять, чтобы ты следила за манерами? Негоже девушке вот так бросаться на мужчину. Хотя Юань и старался казаться строгим учителем, все же он был рад видеть ученицу. — Но учитель так редко тут появляется, мы очень по вам скучаем! Нин Инъин вновь попыталась обнять огурца, но тот легонько стукнул её веером. — Манеры, Нин Инъин, манеры. — Слушаюсь, учитель. — слегка надув щёки ответила Инъин. Шэнь Цинцю одобрительно кивнул. Послышался топот. — Адепты пика Цинцзин приветствуют учителя! Позади Шэня стояли несколько его учеников. В центре, конечно, стоял Мин Фань. Он подвёл Нин Инъин за руку. — Шимей, что же ты делаешь? — Я просто поприветствовала учителя, ничего такого. — она скрестила руки под грудью и вид её был обиженный. Старшие адепты тут же обступили капризную сестрёнку, чтобы её задобрить. — (Детский сад, штаны на лямках). Немного огорчённый тем, что его ученица выросла слегка, или может не слегка, избалованной, он повернулся в сторону бамбуковой хижины. В конце концов то, что Нин Инъин капризничает — не его проблема, нервы-то она не ему мотает, а старшим братьям по школе. ____ В середине дня на пике было весьма оживлённо. Ученики снова чем-то не угодили Шэню, и он заставил их наматывать круги вокруг школы, а Мин Фань помогал разбираться с документами. Подсчитав расходы за этот месяц и примерно рассчитав за следующий, Шэнь начал разбираться с заданиями: какого ученика на какое отправить. И тут возникла дилемма. Разве мог Шэнь Цинцю знать способности своих учеников, когда появляется в школе так редко? Неловко кашлянув, он подозвал Мин Фаня. — Мне хотелось бы узнать, как хороши твои лидерские способности. Ты знаком со всеми младшими учениками, поэтому поручаю тебе распределить их по заданиям. Позже принеси мне на проверку. — Слушаюсь, учитель! — Мин Фань поклонился и сделал уважительный жест руками, заложив одну ладонь за другую. Ответом послужил медленный кивок. Шэнь встал, эпично взмахнул рукавом и, обмахиваясь веером, пошёл к выходу. Хижина находилась прямиком в его любимом бамбуковом лесу, по которому он очень скучал. Конечно, почти такой же Бинхэ приказал вырастить и в царстве демонов, но все же. Атмосфера здесь совсем другая, и горный воздух чище. Хотелось бы ему почаще бывать здесь с мужем, но не все это хорошо воспримут. Да и в резиденциях Бинхэ ему не приходится работать, в отличие от Цанцюн. Шэнь поймал себя на мысли, что даже когда улетел отдохнуть от Ло Бинхэ, все равно о нем думает. Это из-за того, что он так к нему привык? Раньше у Шэнь Юаня никогда не было серьёзных отношений, что уж говорить о браке. Он и подумать не мог, что настолько привяжется к кому-то, что начнет скучать уже через несколько часов после разлуки. Все больше погружаясь в мысли наподобие «где сейчас Бинхэ? Как он? Скучает ли по мне?», Он заходил в лес дальше и дальше. И вдруг наткнулся на заросшее травой углубление в земле. Огурец даже не сразу вспомнил, что это такое. Конечно, это была та самая трещина, которую он случайно сделал сразу после перерождения, проверяя свою силу. Как и эта яма, практически все тут погружало его в ностальгию. А любые мысли о прошлом переходили в мысли о Бинхэ. Все это было похоже на замкнутый круг. Из-за стольких мыслей Шэнь Цинцю почувствовал себя уставшим. Он развернулся и пошел обратно к хижине. ____ Дело шло к вечеру, ученики вернулись с «лёгкой пробежки» и уставшие пошли в купальню. Многие из тех, кто уже искупались, разбирали свои порции пресной каши в столовой. Среди молодых адептов затесался и Шэнь Цинцю. Он неохотно помешивал пресную кашу ложкой и слушал рассказы учеников, которые его окружили. Так он узнал о нескольких инцидентах, что произошли в его отсутствие. Некоторые из них даже послужили началом для сплетен. Огурцу было неособо интересно слушать о том, кого с кем видели и кто в кого влюбился. Возможно, он слишком стар для этого дерьма. В конце концов, Шэнь Цинцю просидел так до конца трапезы, почти ничего не съев. Возвращался к себе в покои он наблюдая за красивым закатом. Буквально перед тем, как он смог войти, его окликнули. — Сяо Цзю. Мысленно приготовившись к допросу, Шэнь развернулся. — Юэ Цинъюань. — огурец слегка наклонил голову в знак приветствия. — давно не виделись. — Да, давно. Пребываешь ли ты в добром здравии? Слышал, недавно к тебе наведывался Му Цинфан. — Ничего особенного, просто Бинхэ всё драматизировал. Сейчас я полностью здоров. Конечно, Юэ Цинъюань знал правду. По крайней мере ту ее часть, что была известна чайному пакетику. Он немного помолчал, пытаясь понять причину, по которой его брат утаил от него что-то действительно важное. — В таком случае, завтра я с нетерпением жду нашей встречи. Надеюсь, некоторые из детей привлекут твое внимание, ведь на пике Цинцзин давно не было новых учеников. — Да, ты прав… — голос Шэня затих, он расправил веер. — (если так подумать, последний набор был с участием оригинального Шэнь Цинцю, тогда он взял в ученики Бинхэ, чтобы насолить Лю Цингэ. Сейчас же на его месте нахожусь я. И каким именно образом я должен выбрать подходящих учеников?) — Тебя что-то беспокоит? — тихим, добрым голосом поинтересовался Циньюань. — Нет, вовсе нет. — огурец помотал головой. Не смотря на то, что виделись оба мужчины давно, разговор был весьма сухим, даже можно сказать неловким. И они это, конечно, заметили. Чтобы ситуация не стала ещё более неловкой, братья обменялись парой уважительных фраз и разошлись. Теперь Шэнь наконец то остался один в своей хижине. Он медленно прошел в свою спальню, снял верхние одежды и в гордом одиночестве лег спать. Завтра должен быть многообещающий день. А ещё нужно было подумать над тем, с какими словами подойти к Му Цинфану, чтобы объяснить ему всю ситуацию с наследником. Или, может, лучше будет подождать пару месяцев? С участью будущей мамочки Шэнь Цинцю уже смирился, но вот как отреагируют окружающие? Даже подумать об этом было страшно. За последние годы репутация возвышенного лорда, главы пика Цинцзин, одной из лучших духовных школ, несколько раз серьёзно пошатнулась. И хотя Шэнь Цинцю в прямом смысле жопу рвал, чтобы выжить, но и репутацию заодно кое-как сумел сохранить. А после того, как станет известно о ребёнке, выдержит ли эта и без того запятнанная репутация? Наверняка нет. Скорее всего начнут выпускать книги наподобие Сожалений горы Чунь. Размышляя об этом, Шэнь для себя твердо решил: о том, кто настоящие родители ребенка, будет знать маленький круг лиц, как минимум: Ло Бинхэ, Му Цинфан, Юэ Циньюань, Самолёт. Как максимум можно ещё приписать Ша Хуалин, которая наверняка станет нянькой. Обдумывая все это, Шэнь Цинцю провалился в глубокий сон.