***
Ванцзи злился. Читатели строили невероятные, невообразимо запутанные и сложные теории, хотя всё было очевидно, если читать глазами то, что написано, а не придумывать от себя гигабайты лишней информации. Он ещё раз сверился со своим блокнотом. Всё правильно: вот они, «хлебные крошки», разбросанные по сюжету там, где надо, и так, как надо. Всего-то нужно найти и идти по ним. А не выдумывать кучу всякого необоснованного бреда! Пальцы зависли над клавиатурой. Ванцзи с шумом выдохнул и с усилием прижал ладони к столешнице. Нельзя было отвечать на комментарий одним словом. По крайней мере, если это слово «Убожество». Это было невежливо и непродуктивно. И редактору бы это не понравилось. Ванцзи ещё раз покосился на комментарий, утверждающий, что убийца — Офицер. Что он — яндере, который специально всё это провернул, чтобы быть рядом с Судмедэкспертом. Что это такой избитый и шаблонный ход. Что за бред? Ванцзи не собирался опускаться до такого. Он не писал этого. Не намекал на это. И даже не делал псевдо-намёков, заставляя читателей так думать. Это не было какой-либо рабочей теорией. Это были досужливые, безосновательные домыслы! Или Ванцзи где-то ошибся. Он мог ошибиться. Ванцзи не был настолько самонадеянным, чтобы считать себя безупречным. Но комментарий был одиночный. Конечно, кто знает, сколько комментариев не было написано? И в скольких из них выдвигались те же теории? Исключать возможность ошибки не стоило, но… Ванцзи упрямо поджал губы. С теориями читателей всегда было сложно. Ванцзи негодовал и считал своей ошибкой, если читатели предугадывали сюжетный поворот прежде, чем Ванцзи сам собирался его сдавать. Хороший сюжетный ход должен оставаться загадкой до самого последнего момента. Ванцзи недоумевал, когда читатели дружно соглашались с фейковым сюжетом, шли по ложной сюжетной линии и считали её настоящей. Да, конечно, они и должны были, не зря же он исподволь подводил их к этому, убеждал их в истинности фейкового сюжета, но… Неужели так сложно раскрыть глаза пошире и смотреть чуть глубже, не ведясь уловки автора?! Ванцзи был в бешенстве, когда читатели видели в тексте то, чего там не было, чего он туда не закладывал. Точнее, он был в бешенстве, когда читатели начинали утверждать, что их идеи и есть истина! Нет. То что они дофантазировали, Ванцзи не должен был оправдывать. И отвечать за это был не должен. Ваши ожидания — ваши проблемы. Почему он должен был их решать?! Ванцзи прикрыл глаза и втянул в себя воздух сквозь приоткрытые губы. Он хотел, чтобы его работы дарили читателям эмоции, задевали что-то в глубине их души. Чтобы читатели горели его идеями, были увлечены ими, следили за сюжетом с жадностью. Он хотел этого. Он отчаянно этого хотел. А значит, соглашался на существование всех читательских теорий. В вовлеченность без ожиданий слабо верилось. Но… Но разве они не могли писать то, что Ванцзи ожидал увидеть?! Какое убожество — считать Офицера главным злодеем! Какой абсурд! Какой несостоятельный бред! Ванцзи медленно выдохнул и потянулся к кружке уже остывшего чая. Ему нужно было успокоиться, чтобы не сделать что-то, в чём он потом будет раскаиваться. Но всё-таки, как можно было сделать такой идиотский вывод?!***
То, что его чётко выверенное расписание начало меняться, Ванцзи понял не сразу. Сперва ему казалось, что это просто случайность, неучтенное одиночное событие. Так бывает. Иногда в кафе на обеде было слишком много людей. В такие дни, когда были заняты все столики, а очередь тянулась аж до двери, Лань Ванцзи становилось почти стыдно занимать место. Но он утыкался взглядом в ноутбук и повторял про себя, что он работает. И приносит кафе стабильную прибыль. И что если бы он мешался, ему бы сказали. Но в этот раз всё изменилось. Справа от экрана ноутбука с лёгким стуком приземлился стакан апельсинового сока. Жидкость колыхнулась, грозясь расплескаться, и Ванцзи испытал не самую приятную гамму эмоций. Ещё чуть-чуть — и ноутбук мог вырубиться, а файлы — и, главное, новая, ещё не дописанная и не опубликованная глава — безвозвратно исчезнуть. Конечно, шансы на это были невелики: хранение файлов в облачном хранилище, автосохранение каждые пятнадцать минут… Потеря физического носителя будет не смертельной, скорее, лишь относительно неприятной: спасибо единому аккаунту — через полчаса установки ты получаешь все свои файлы, программы и даже закладки на новом устройстве. Это тебе не дремучие времена двадцатилетней давности, когда с компьютером пропадала и вся информация. Или, по крайней мере, становилась недоступной. И, тем не менее, Ванцзи возмущенно вскинул взгляд от такой выходки. И тут же утонул в беззаботной широкой улыбке. — Обед. Не забывай отдыхать и питаться, — Усянь выглядел так, как будто он ничего такого и не сделал. Как будто они старые знакомые. Как будто они договорились тут встретиться на обеде, и Ванцзи только их и ждал. — О, боги. Усянь, — Ваньинь закатил глаза и отодвинул один из стульев за столом. Подарил Ванцзи слегка извиняющуюся улыбку. — Извините, все столы заняты. Не возражаете, если мы присоединимся к вам? Кому-то приспичило покормить уток, и мы опоздали. — Свежий воздух, Чэн-Чэн. Тебе требуется больше прогулок и солнечных ванн. И ты видел, какие они несчастные? Ванцзи перевел взгляд за окно: туда, где небо было затянуто тучами. Дождя, конечно, по прогнозам не предвиделось, но Ванцзи бы не удивился, разверзнись небо живительной влагой. Ну, то есть, заряди мелкий, нудный, затяжной дождь до самого вечера. — Они обожравшиеся и обнаглевшие, Усянь. Зачем ты вообще полез ловить утку? То, что ты попал ей в голову куском еды, не значило, что она жаждет извинений и обнимашек! Футболка Усяня была местами влажной и грязной, а на шее красовалось странного вида красное пятно. Похоже, утку тот действительно поймал. — Она была самой несчастной и одинокой! Да, ей нужны были обнимашки! Эта страстная дама даже оставила мне засос в качестве благодарности! — «засос» на шее Усянь демонстрировал с нескрываемой гордостью. Ванцзи тупо моргнул раз, другой, пытаясь осознать, что тут происходило. Его неразлучники, его музы, его вдохновение решили вот так запросто сократить дистанцию и… что? — Так вы не возражаете? Меня зовут Цзян Ваньинь, а это — Вэй Усянь, — Ванцзи мог бы купиться на эту скромную вежливую улыбку, безупречно выверенный тон голоса и извиняющиеся интонации. Мог бы, если бы Ваньинь уже не расположился за его столом и не отодвинул бы Усяню стул. Ваньинь мог выглядеть сколь угодно приличным и воспитанным, но «Чэн-Чэн» полностью соответствовал своему Усяню. Тут можно было бы закатить глаза, но это не было фишкой Ванцзи. Вернее, было не его фишкой. Поэтому он молчал и смотрел. В голове крутилось язвительное «Вам всё ещё нужно мое разрешение?» С языка грозило сорваться пренебрежительно-высокомерное «Ханьгуан-цзюнь». И он уже предвкушал, как исказится лицо Усяня, как в первое мгновение самоуверенная улыбка опадёт кончиками губ вниз, как в глазах отразится шок, паника и непонимание. А потом… У Ванцзи начали гореть воображаемые уши, потому что реакция Усяня могла быть чрезвычайно бурной. Если тот так горячо обсуждал книги, то как бы обсуждал автора?.. Разумеется, Ванцзи не сказал ни того, ни другого, и даже на лице не отразилась ни одна из промелькнувших в голове мыслей. Он продолжал молча смотреть, как эти двое, не дожидаясь разрешения, уже вовсю устраивались за его столиком. — Кончай работать. Чем это ты таким важным занимаешься? — Усянь перегнулся через столик, собираясь глянуть на экран Ванцзи, и тот захлопнул ноутбук раньше, чем успел сообразить, что делает. У него был открыт собственный профиль на «дверях», он как раз просматривал статистику посещения глав и размышлял о нежданном бонусе корректировки сюжета. Стоило вернуть Детектива в основную линию, как читатели тут же разделились на две противоборствующие группировки, каждая из которых яро поддерживала свою CP. И это было странно. Он ведь писал не BL-новеллу, так с чего читатели взяли, что там есть какие-то… пары? Отношения? Чувства? От одной мысли об этом Ванцзи покраснел ушами и поспешил опустить взгляд. Он же не прописывал в своей работе никакого флирта… Ваньинь с Усянем флиртовали прямо перед его глазами, ни капли его не стесняясь. Рука Ваньиня лежала прямо на пояснице его «не брата», аккурат в том месте, где футболка последнего задралась, открывая кусок голой кожи, а большой палец зацепился за шлевку на джинсах, слегка оттягивая. — Усянь, не мешай человеку, — пальцы Ванцзи на крышке ноутбука мелко подрагивали, а сердце как сумасшедшее билось где-то в ушах. Кошмар. Чуть не попался. Хотя Ванцзи понятия не имел, почему он должен скрываться. Он не занимался ничем предосудительным, напротив, его творчество дарило людям положительные эмоции… Ну, если не вспоминать гневные комментарии противоборствующих групп. Ляньфан-цзунь мог бы завернуть это противостояние в такую ядрёную НЦу! Не то чтобы Ванцзи подобное читал, но… Видел. В конце концов, он же должен знать, что пишут его коллеги по перу! Этакий «контроль рынка». — Хотя Усянь прав: необходимо регулярно обедать. Режим питания — это очень важно. А вы, сколько бы я вас ни замечал, всё время в своей работе. Кофе — это не обед, посадите желудок. — Я обедаю позже, — Ванцзи, наконец, поднял голову и одарил Ваньиня тяжёлым взглядом. Не только режим питания, но и режим всего дня очень важны. Он знает это. Спасибо. Не надо его поучать. По крайней мере, не тому, кого Усянь вытаскивает минимум два раза в месяц в кафе с криками «ты опять забыл о завтраке и забил на ужин?!» Ванцзи знает. Он слышал. — Ванцзи. Лань Ванцзи, — представиться стоило. Это было вежливо и давало немного времени, чтобы прийти в себя и успокоить скачущее сердце. Ничего плохого не произошло. Хотя Ванцзи отчаянно хотелось сбежать из-за стола, из кафе, из собственного тела. Руки покрылись мурашками, из-за чего тонкие волоски на предплечьях встали дыбом, а позвоночник, внезапно, оказался вполне реально существующей частью тела, которую Ванцзи ощущал от и до. — Не возражаю. — Вот и славно. Значит, ничто не мешает тебе сегодня пообедать с нами пораньше. Мы тебе даже сок купили в качестве извинения. Ванцзи, от греха подальше убрав ноутбук, обклеенный стикерами с облаками и кроликами, в сумку, перевел взгляд на несчастный стакан с соком. В прошлый раз тоже был сок. Апельсиновый. Его любимый. — Спасибо. — А, — Усянь махнул рукой, отмахиваясь, как будто это ничего не стоило. Хотя это ничего и не стоило! Они по-прежнему нагло узурпировали стол Ванцзи! — Так что будешь на обед? Я могу сходить заказать, забрать… Вот как-то так и начались их совместные обеды. *** Не то чтобы такие встречи за обедом стали ежедневными. Только если кафе было переполнено. Или в случае, когда, поймав взгляд одного из них, Ванцзи кивал, показывая, что он не против. Или если Усянь приходил один, захватив с собой порцию Ваньиня (в обратной ситуации Ваньинь лишь виновато поджимал губы и отрывисто кивал. И вроде ничего такого, но Ванцзи чувствовал, что его это задевает: он недостаточно интересен без Усяня?). Или если… Ладно. Их обеды стали почти регулярными. И это было странно. О своих собеседниках Ванцзи знал много, но… Ничего конкретного. Они знали о нём и того меньше. Ни одной общей темы, кроме погоды. И, тем не менее, они говорили. Постоянно говорили: о погоде, о коллегах Усяня, о животных, о фильмах, играх, радиопрограммах. Об утренних происшествиях, незнакомцах в метро и школьниках. Обо всём том, о чём его неразлучники говорили и без него. Только теперь с ним. И Ванцзи, к своему удивлению, обнаруживал, что ему тоже есть что сказать, чем поделиться по теме, что высказать. А ещё они говорили о книгах. Конечно. Конечно же. — …Я не понимаю, чего ему не хватает! — Усянь надулся. И даже отложил в сторону палочки, чтобы всё выглядело достовернее. — Серьезно, они подружились, он радоваться должен. Я боялся, что они всё время будут собачиться за его внимание, а они… Усянь нахмурился. Ваньинь медленно и разочарованно покачал головой. А Ванцзи захотелось оправдаться. В конце концов, он прекрасно знал, о чём говорил Усянь. И не только Усянь. На форумах многие читатели также были разочарованы. И всем им Ванцзи мог ответить только одно: — Они взрослые люди. — Ты боялся или хотел, чтобы они собачились? — улыбка Ваньиня была какой-то лукавой, понимающей, насмешливой. Она вроде и утешала, и подначивала. — Не переживай, вряд ли они перестали ценить Судмедэксперта, просто… Ванцзи прав, они не школьники, чтобы разводить драму на пустом месте. К тому же, в новелле никогда не заявлялась романтическая направленность… — Да причем тут это?! — Усянь встрепенулся, как норовистый конь, и Ванцзи мысленно ему поаплодировал. Да. Причем тут вообще «романтическая направленность»! — Просто… Я не понимаю. Он же тут же начинает лезть, стоит им только заговорить или остаться наедине! Не дает им контактировать, перетягивает внимание на себя… Хотя сам же и познакомил. Вон, пару глав назад они даже видеться не желали, он настаивал, а сейчас… Сейчас… — Ревнует, — предположение было абсурдным. Кошмарным. Невозможным. Ванцзи бы никогда такого не написал, не наблюдай он это собственными глазами. Во время их обедов всегда говорил Усянь. Он задавал тему и вектор разговора, ему всегда было, что вставить и чего добавить. Но иногда, очень редко, тема захватывала и Ванцзи с Ваньинем. Иногда это Усянь оказывался на обочине разговора, и вот тогда… Ванцзи сперва даже не понял, что происходит. За всё время их знакомства Ванцзи от силы раз десять обратился к Ваньиню напрямую. Стоило ему только заговорить с Ваньинем, как Усянь тут же менял тему. Тот как будто отрезал его от своего «не брата», не давал приблизиться к Ваньиню, узнать того получше. Ванцзи мог бы подумать, что Усяню в принципе не нравится всё происходящее и он бы не хотел в дальнейшем иметь с Ванцзи дел, но… Но это Усянь всегда тянул к нему за столик «Чэн-Чэна». Это Усянь начинал разговоры. Это Усяню зачем-то нужны были эти встречи. Ванцзи они тоже были нужны, но он не собирался в этом признаваться. — Я же сказал!.. — Вполне здравая мысль, — Ваньинь накрыл ладонью ладонь Усяня, которой тот ударил о стол при своем последнем выкрике. — Разумеется, не в романтическом смысле, а… — Ваньинь как-то нехорошо усмехнулся, и Ванцзи весь подобрался. Вот оно: их взаимодействие, щелочка в их прошлое. — «Не смейте дружить с моим лучшим другом. Он мой, я вам его только показываю». — Чэн-Чэн! Мне было тогда меньше шести! — Ага, Сянь-Сяню всегда три, — Ваньинь закатил глаза, бессовестно улыбаясь, а потом подмигнул Усяню. Ванцзи покачал головой, и опустил взгляд, не желая смотреть, как кусочек лепешки приземлится аккурат на макушку Ваньиня. Дети, какие же они ещё дети.