Through the time

I’ll cry until the candles burn down this place

США, Калифорния,

г. Реддинг, 2023 г.

      Первые две недели практики прошли просто с какой-то удвоенной скоростью света. Словно Тэхен сомкнул глаза лишь на жалкий час, а очнулся по итогу уже в новой реальности. По секрету, когда-то он хотел стать супергероем и был дикой фанючкой капитана Америки: у него как раз лет в четырнадцать вся комната была увешана плакатами и вырезками из журналов. Только не рассказывайте об этом никому! Столь грязный секрет он планирует унести с собой в могилу.       Но сейчас омега отчетливо понимал, что не хотел бы оказаться в шкуре Стива Роджерса — мужик почти век пролежал в холодильнике, засыпая в одном времени, а просыпаясь вообще через семьдесят лет. И ему точно было не классно. А Тэхен вот испытал отдаленно похожее, но такое же крайне неприятное ощущение: правда, все шло своим чередом, однако скорость течения времени это не отменяет. Радовала только одна вещь: к вечеру наконец-то прибывает его любимый обалдуй Зак.       Честно говоря, Тэхен даже не представлял, что успеет так соскучиться по этой оторве — до практики они не расставались дольше, чем на пару дней, а тут целых две недели прошло, ужас какой. Друга очень не хватало еще и потому, что жуть как хотелось обмозговать с ним один смущающий моментик. И имя этому моментику — Чон Чонгук.       По правде сказать, он находился в диком смятении — все, что успело произойти за те чертовы сутки, никак не хотело укладываться в голове. Еще и этот напыщенный петух со своими здоровенными чернющими глазами, как у волка какого-то, не давал нормально расслабиться и прийти к хоть каким-то адекватным мыслям.       Нет, альфа не давил — только если не напрямую, однако с какой-то завидной периодичностью маячил перед глазами да лыбу свою зловещую показывал. Это, знаете ли, очень и очень отвлекало от мыслительных процессов.       С ним происходило точно что-то странное, словно он подхватил какой-то неизвестный доселе вирус. Эх, кто бы вразумил юношу, что его болезнь очень даже известна и широко распространена, и имя ей — влюбленность. Да только Тэхен парень точно не из робкого десятка — без боя не сдастся, так сказать. Поэтому, может, он и понимал на уровне подсознания, отчего его сердце так колотится, щеки краснеют и в дрожь бесконечно бросает, однако отрицать свою причастность к такому окрыляющему чувству он собирался до последнего.       В конце концов, Тэхен ни разу за свою жизнь не влюблялся, да что уж тут говорить, симпатию-то сроду не видел, так откуда же ему быть экспертом в столь щепетильном деле? Не понимал он, что делать дальше: откровенно, ситуация его пугала. Еще и где-то на той же подкорке сознания мигало красным предупреждение: «этот альфач ни за что не остановится, схватит тебя в охапку, утащит в свое темное зловещее логово да сожрет всего целиком», поэтому ему было вдвойне сложно переваривать и усваивать все происходящее.       Хотя, может, он опять драматизирует, как замечал всегда Джин? Ведь, а что произошло? Ну поцеловались разок, полапали друг друга немного, совсем чуть-чуть, поспали на одной кровати да поплавали голышом вместе. Ничего такого же.       Ведь правда, ничего?       Да нет, Тэхен, себе-то хоть не лги. Очень даже чего такого! Омеге впервые так рвало крышу и сносило к чертям башню, чтобы из недоступной холодной ледышки он превращался в слюнявую зефирку буквально по одному щелчку пальца Чонгука. Это стремно… Так, что-то он вновь далеко ушел в мир дум — пора и честь знать, как говорится, вещи сами себя не перестирают.       Только спустя две недели Тэхен смог, наконец-то, отстирать испорченную в болоте одежду — дело в том, что несмотря на великолепные удобства в палатках и в лагере в целом, со стиркой тут были конкретные проблемы. Каким-то магическим стечением обстоятельств, не иначе, на всю базу выделили лишь три портативные стиральные машины. И мало того, чтобы избавиться от грязноты одежды, приходилось занимать очередь — без шуток, не было другого выхода, кроме как составить расписание стирки, так еще и одна из «бесполезных посудин», как ласково называла их Саманта, сломалась.       И именно тогда, когда настало время омеги чистить штаны — рабочие успели занять другие студенты, ироды. Так что сейчас Тэхен сидит, надув щеки, и стирает угробленное дизайнерское творение в речке, неподалеку от их палатки, используя при этом натуральное орудие для убийств — стиральную дощечку.       — Ну, точно кикимора, тебя так и тянет в сторону водоемов, — донеслось басом сзади, вмиг заставляя парня отвлечься от серьезного дела и обернуться.       Секунда, пять, десять, и вот в ореховых пучинах наконец-то мелькает осознание. Так что больше не медля, Тэхен подорвался с нагретого места, тут же запрыгивая на свою самую любимую занозу в заднице с крепкими удушающими объятиями, обвивая высокого крепкого альфу всеми возможными конечностями.       — Зак, тощая ты задница, как я скучал, — счастливо замычал куда-то в плечо омега, стискивая в ладонях грубую ткань куртки.       — Эй, чего это она тощая? Очень даже упругая, — пробубнил с наигранной обидой друг, даря такие же сильные объятия в ответ.       — Да? А сейчас проверим, — лукаво улыбнулся Тэхен, резко опуская руку на упругие ягодицы и начиная мять их без всякого стеснения и зазрения совести с видом какого-то безумного ученого.       На самом деле, такая тактильность была для них совершенно нормальной — молодые люди никогда друг друга не расценивали как-то иначе, кроме как отличных друзей, оттого в столь провокационных действиях они не видели ничего дурного. Поэтому Зак сейчас был невозмутим.       Но вот кто-то другой такими же эмоциями не мог похвастаться.       — Сказал бы, что любишь персики, я тебе достал бы покрупнее, — отвлек от столь яркой сцены воссоединения двух друзей ровный глубокий голос, что своей тягучестью и мрачностью заставлял сфокусировать все внимание на говорящем. Парни синхронно обернулись на звук.       — Чонгук… — вмиг подняв голову с плеча, омега столкнулся с опасным темным взглядом. — …Какие персики? — в непонимании изогнул бровь. Тэхен даже успел позабыть, что миссия «избегать альфу вечность» была только что успешно провалена.       — Ну, как же, — зло усмехнулся, оскалив клыки, в то время как в обсидиановых глазах промелькнул опасный огонек, — персики, — процедил сквозь сжатые зубы и указал кивком головы аккурат на ту часть тела, которую машинально продолжал сжимать омега.       Кажется, в ореховых глазах промелькнуло осознание, оттого на парня накатил сразу же весь спектр разнообразных эмоций: непонимание, смятение, шок, смущение и на десерт стыд. Тэхен вмиг убрал руку и быстренько слез со своего друга, неловко прокашливаясь в стороне. Зак же вообще на эту нелепую сцену продолжал смотреть недоуменно — какое вообще дело Чонгуку до их объятий, и с чего вдруг его лучший друг засмущался как пятилетка.       Что-то между этими двумя явно произошло.       — Тебя там Саманта искала, — прищурившись, Чонгук серьезным тоном обратился к омеге. — Что-то по поводу твоих отчетов.       — Это срочно? — скептически выгнул бровь Тэхен — вид альфы не внушал ему доверия, а взгляд так вообще не сулил ничего хорошего.       — Да, ты же знаешь, как она не любит ошибки, — давит на больное. Знает же, зараза, что омега слишком критичен к себе и не терпит поражения ни в каких вопросах. Даже если речь идет о глупом тесте или отчете. Так тут еще вообще все звезды совпали — каждый в лагере за эту пару недель успел узнать, что Саманта очень строга и придирчива, ни одной помарки не прощает и весьма резко высказывается по поводу промахов. А Тэхена, на секундочку, еще ни разу не вызывали на ковер. Поэтому да, он тут же засуетился, быстро собирая все «стирательные» принадлежности и покидая общество двух альф, в спешке забывая о них.       А зря, иначе он бы успел застать весьма интересный диалог.       — Кажется, вы с Тэхеном друзья? — спокойно поинтересовался Чонгук, вмиг приобретая более суровый вид: плечи расправлены, скулы заострены, а угольные глаза так и источают опасные угрожающее флюиды. Вся аура альфы будто кричала о самом высоком уровне опасности — только подойди, убьет моментально.       — Тебе не кажется, — сложив руки за спиной и недоверчиво прищурившись, Зак отзеркалил позу. — Мы больше, чем друзья, — с ехидной улыбкой добавил. И не соврал ведь — они с Тэхеном не друзья, нет, точно братья. Однако тот специально так выразился: хотелось посмотреть на дальнейшие действия этого альфача.       Все-таки парень не дурак, еще с первого дня знакомства этих двоих успел подметить летающие в воздухе искры, что вот-вот превратятся в фейерверки. Тем не менее, друга не хотелось отдавать в лапы какого-нибудь мудака. Конечно, омега и сам виртуозно мог постоять за себя, но знание данного факта не мешало Заку переживать за своего названного брата.       — Лучше тебе меня не провоцировать, — оскалился и, будто настоящий волк, предупреждающе сверкнул антрацитовыми глазами. — В любом случае, спасибо, что был все это время рядом, но теперь у него есть я, — уверенно закончил.       — Ты? А где гарантия, что ты не сбежишь через месяцок-другой? — скептически поинтересовался Зак. — Он сердцеед еще тот, не каждый выдерживает по итогу его силу.       И это действительно горькая правда — Тэхен был буквально самым популярным омегой в университете: не было ни одного человека, нагло не пустившего слюни в сторону столь очаровательной и дерзкой особы. Но, опять же, в силу своего весьма трудного характера подойти к омеге решались либо отчаянные романтики с огромным запасом надежды и слепого энтузиазма, либо самовлюбленные мудилы-смертники, считавшие себя самыми достойными и лучшими кандидатами.       Тэхен же на весь этот фарс никогда не велся — сразу жестко и без шансов обрубал все мечты и планы своих «кавалеров». Хотя пофлиртовать он никогда не упускал возможности, но это если у Его Величества появлялось настроение. Потому за ним закрепилось весьма тривиальное прозвище — «сердцеед». Ну, прямо все по канонам слащавых корейских дорам.       — Я готов вырвать себе сердце голыми руками и вручить ему на золотом блюдечке, если сей факт его обрадует, — совершенно серьезно заверил. — Естественно, такого омегу никто не осилит, кроме меня. Этот дар богов был послан лишь мне, правда, непонятно, в награду или наказание, — альфа слегка приподнял уголок губ.       — А тебе самоуверенности не занимать, — удивившись, ответил молодой человек.       — Как и упорства, — усмехнулся. — Я готов мир сокрушить ради него. Так что, надеюсь, ты намек понял, — красноречиво окинув парня взглядом и вновь расплывшись в коварной улыбке, бросил и развернулся, чтобы наконец заняться более насущными делами.       — Чонгук, — окликнул Зак. — Он мне как брат. Если ты его обидишь — будешь собирать свои кости по всей Калифорнии, — серьезно заявил.       — Я, скорее, еще шесть раз умру, чем позволю кому-либо его задеть. Даже если этим кем-то буду я, — обернувшись и взглянув прямо в морозные голубые глаза, также совершенно серьезно и без каких-либо шуток пообещал.       Вновь развернувшись, только теперь окончательно, Чонгук быстро покинул общество этого альфы — дела все-таки не ждут.       Собственно, Зак был того же мнения, поэтому следом поспешил вернуться в лагерь. Как никак, он только приехал, не хотелось бы пропустить важную информацию.       Кто знает, что его здесь ожидает.

***

      Уже минут пять Тэхен стоял перед палаткой их группы и пытался собраться с духом, чтобы войти внутрь. Нет, омега не из робких, да и за свои действия всегда с гордостью брал ответственность, однако сейчас совершенно иной случай. Он безумно уважал Саманту, а бесконечное восхищение в его глазах за время пребывания в лагере не успел заметить разве что слепой. Оттого и было боязно: все-таки выговор от твоего почти что кумира — значительный удар по самооценке и, как минимум, настроению.       Ладно, еще минута на молитвы всем богам, и можно заходить.       — Я чувствую твою неуверенность даже из палатки, так что ты либо заходи, либо иди нервничать в другом месте, — внезапно строгий голос разрушил все планы на должный настрой. Что ж, перед смертью не надышишься, так что…       — Привет, — отодвинув тяжелый тканевый занавес, Тэхен зашел внутрь. На него тут же уставилась пара глаз цвета мокрого асфальта — в отличие от Чонгука, у Саманты всегда был строгий и сильный взгляд, но не такой властный и доминирующий, поэтому держать с ней прямой контакт было в разы проще.       — И тебе не хворать, юный храбрец, — улыбнулась задорно та, отложив в сторону документы, над которыми, видимо, работала, пока ее не отвлекли. — Зачем ты там полы стаптывал? Натворил чего? — с подозрительным прищуром поинтересовалась альфа.       — Эм, не знаю, — недоуменно ответил. — Ты мне и скажи? — то ли утверждение, то ли вопрос.       — Я археолог, а не гадалка с рынка, — деловито подметила та. — Мысли, знаешь ли, не научилась еще читать, — привычно съязвила девушка, сложив руки на груди, и вальяжно откинувшись на спинку стула, продолжила: — Не тяни кота за причинные места и говори уже, что хотел.       — Но это же ты хотела, — глупо хлопая своими пышными ресницами, Тэхен состроил максимально ничего непонимающее лицо, хотя, судя по мимике, он действительно ничего не понимал. — Чонгук сказал, что ты меня искала, — сдал сразу же со всеми возможными потрохами своего информатора.       — Так, понятно, — раздраженно вздохнув, девушка прикрыла уставшие веки и, видимо, мысленно сосчитав до десяти, продолжила: — И что он тебе сказал? — на удивление спокойно, даже как-то устало поинтересовалась.       — Что в моем отчете ошибка, — начал настороженно пояснять, — и ты звала меня для того, чтобы обсудить это… — Тэхен с пытливым ожиданием уставился на девушку. Не нравилась ему эта ситуация — больно неестественно вела себя альфа для той, кто планировал устроить интеллектуальную взбучку. Если только изначально она об этом даже не знала. Черт, Чонгук…       — …Наглый засранец! — омега громко сказал вслух. — Да что он вообще… — сдвинув брови к переносице, начал раздраженно метаться из угла в угол, а когда шестеренки в голове привели его к одной логичной мысли, тихо, но уверенно выругался: — Ему пиздец, — яростно кивнув головой, парень сорвался на выход из палатки, даже не слыша, как его окликнула Саманта.       Но как только Тэхен с явной агрессией отбросил в сторону кусок ткани, что служил им импровизированной дверью, тут же врезался в крепкое сильное нечто. И это «нечто» заключило предплечья омеги в плен своих крепких рук, удерживая от очередного падения. На месте соприкосновения голой кожи со слегка шершавыми пальцами и горячими ладонями появилась пульсация, распространившаяся вмиг по всему телу, словно невидимый, но обжигающий огонь.       Тепло, будоражаще и невыносимо.       Подняв белобрысую макушку вверх, парень попал в плен глубокой таинственной тьмы, что клубилась на дне черных, словно древесный уголь, глаз — сколько он сталкивался со столь властным взглядом, так и не смог определить, пугало ли его увиденное или лишь сильнее притягивало. Чонгук — сплошное противоречие, в которое, тем не менее, хотелось погрузиться с головой. Но признаться себе в этом — значит, потерпеть поражение. А как мы знаем, Тэхен не умел проигрывать.       — Ты! — сбросив наваждение, омега сразу же зашипел злобной гадюкой, а его лицо приобрело самое раздраженное выражение, которое только мог встретить мир. — Готовь свои яйца, Чон Чонгук, потому что прямо сейчас я намереваюсь сделать из них яичницу себе на ужин! — гневно процедил прямо в опешившее лицо альфы, притянув того ближе за грудки так, что даже чувствовалось чужое горячее дыхание на собственной коже.       Последний, по всей видимости, точно не планировал услышать столь громкую угрозу, о чем свидетельствовали его большие глаза, что комично распахнулись, делая его похожим на милого олененка. Очень милого, надо отдать должное. Но даже это невинное амплуа ему не поможет!       — Что я сделал? — осипшим голосом решил уточнить причину немилости.       — Родился, — слегка безумно улыбнулся и блеснул ореховыми глазами. — Какого хрена ты сказал мне про чертову ошибку, которой не было?! Думаешь, надо мной можно потешаться?! — не сбавляя злостной интонации, прокричал.       — Тэхен, я не понимаю… — кажется, в глазах напротив проскользнуло смятение, но слова Чонгука послужили очередным спусковым крючком.       — Ах, не понимаешь? — риторически задал вопрос. — А так понимаешь? — вновь грозно воскликнул омега и сделал то, чего в округе увидеть никто не ожидал.       Уверенно опустив руку на достоинство альфы, Тэхен крепко сжал внушительный размер, правда, явно не с целью принесения удовольствия. Да с такой силой и экспрессией тот проделывал сию мучительную пытку, что Чонгук не смог сдержать громкого выдоха — видно, что пытался максимально сдерживать болезненные ощущения, но те все равно прорывались.       Но, судя по всему, омеге было мало страданий, поэтому его ладонь обманчиво плавно переместилась на более интимное место, делая угрозу насчет «ужина» реальной.       — Воу-воу, Тэхен, милый, — наконец отойдя от первичного шока, Саманта прибежала на выручку одного непутевого «вруна». — Произошло недопонимание, — примирительно выставив руки вперед, та попыталась мило улыбнуться, как только поймала взор ореховых пучин на себе. — Он не виноват, — кивнула та на корчившегося от боли и, видимо, читавшего мысленно молитвы альфу. — Я действительно подумала, что у тебя есть ошибка в отчетах и попросила Чонгука тебе об этом сказать, но буквально сразу же после его ухода поняла, что сама просчиталась, — она состроила виноватую моську, иначе было нельзя назвать. — Но пока ты ко мне шел, уже и успела позабыть обо всем, — криво улыбнулась та.       Что и ожидалось: ураган как быстро настиг, так и скоротечно стих. Было видно, как Тэхен сдувается словно воздушный шарик, а на место гнева приходили стыд и смущение. Да-да, и омеге это свойственно — особенно в таких ситуациях как сейчас.       Медленно заморгал глазами, словно выходя из какого-то транса, и вернул свой выразительный виноватый взгляд на лицо альфы, что продолжал болезненно тихо шипеть, но уже спокойно отвечать на зрительный контакт.       Тэхен опять залип.       — Раз мы все решили, может, ты уже отпустишь? — простонал Чонгук, кивнув подбородком на руку, что продолжала держать его уязвимость.       Ох, этот день, несомненно, следует записать в историю, потому что то, как Ким Тэхен стремительно превращается в самый спелый итальянский помидор, краснея так, что глаза рябит от насыщенности цвета, и одергивает руку настолько быстро, словно ее ошпарили кипятком, никто еще не видел.       Прошептав тихое «прости», омега удрал, стыдливо и нелепо сверкая своими пятками, словно его преследовала самая голодная стая волков. Боже, какая же неловкая ситуация. Как теперь Чонгуку в глаза смотреть?       Пока омега сдавал на отлично нормативы по бегу, за его спиной вновь случился интересный диалог. Услышал бы его, точно перестал бы съедать себя совестью.       — В следующий раз будь осторожнее в словах, — прошипела Саманта, помогая своему другу разогнуться. — Я могу не успеть вновь прикрыть твою вертлявую задницу, и тогда ты точно лишишься своих милых бубенцов, а заодно и детишек, — задорно ухмыльнулась та, поиграв бровями.       — Не напоминай, это было больно, — неприятно поморщился, незаметно поправляя столь ранимые места.       — Блять, но это было мощно, — восхищенно присвистнула. — Даже у меня поджилки затряслись. Еще чуть-чуть, и сама бы штанишки намочила, прямо как вон те сопляки, — альфа кивнула в сторону побледневших студентов, которые успели застать сцену столь показательной порки.       — Смотри, как бы его бояться не начали больше, чем тебя, а то потеряешь весь авторитет, — рассмеялся Чонгук.       — Не потеряю, потому что в отличие от тебя, чурбана, умею задабривать омег, — ткнув пальцем в накачанную грудь альфы, самодовольно ответила девушка, играючи задрав нос вверх, так и показывая доминирующее положение. — Ты же, вроде, должен знать своего мужа на сто процентов, так с хера лажаешь?       — Я и знаю, просто тот, словно обжигающее горячее пламя, всегда непредсказуем — чуть переборщишь с горючей жидкостью и все, огонь тебя поглотит, — по-доброму улыбнулся. — Да и к тому же, сколько бы лет ни прошло, всегда есть прекрасная возможность открыть и познать новые, необузданные грани его души. А у него она, как видишь, очень необузданная, — вновь усмехнулся.       — Даже не знаю, мне за тебя радоваться или сочувствовать, — рассмеялась Саманта. — Судя по твоим рассказам, судьба решила выплеснуть всю мощь, послав тебе в этот раз самый сложный и строптивый вариант.       — Он не один из вариантов, а единственный уникальный экземпляр, просто со многими гранями личности, — недовольно исправил.       — Ой, не душни, ты понял, какую суть я хотела до тебя донести, — сморщившись, девушка продолжила: — Лучше скажи, что собираешься сейчас делать?       — Устроить пожар, — губы опять тронула ухмылка. — В конце концов, пламя стало первым другом человека, — закончив фразу, Чонгук развернулся и направился на поиски своего сбежавшего сердца.

***

      — Тэхен, ты идиот, — наматывая круги вдоль костра, у которого пока что никого не было, омега проклинал себя всевозможными словами. — Ну почему это всегда именно ты, — досадно простонал, сжав в пальцах светлые мягкие пряди волос.       А минутами ранее сжимал кое-что другое. Господи, и как теперь вообще идти на контакт с альфой? Тэхен и до этого-то не знал, как себя вести рядом с ним, особенно после всего того, что было в лесу, но сегодняшний случай стал явно самым позорным за всю его жизнь.       Теперь в глазах Чонгука он точно выглядел какой-то неуравновешенной истеричкой. Причем парень сам не знал, почему себя так ведет, может, гормоны? Или ретроградный Меркурий? Чем там еще оправдывают поведение сумасшедшего? Точно, он сто процентов подхватил какой-нибудь вирус бешенства из водоема, в котором они купались — все-таки место древнее, кто знает, что там в водичке.       Вздохнув, он попытался сделать дыхательную гимнастику, попутно стараясь охладить все еще пылающие щеки холодными ладонями — неудивительно, что те сейчас заменяли ему лед, вся кровь из организма прилила к его лицу, являя всему белому свету красный фонарь.       Омега так и продолжил бы себя съедать, если бы чьи-то тяжелые шаги нагло не нарушили такое приятное уединение. Вообще-то он прекрасно знал, что за человек «неожиданно» вторгся к нему в самобичевальный уголок, ибо никто, кроме него, не посмел бы сейчас подойти, но мозг отчаянно не хотел признавать, что главное напоминание о его феерическом стыде теперь будет ходить за ним всюду по пятам. Ну что за напасть?       — Страусенок, долго будешь голову в песок прятать? — прервав звенящую тишину, поинтересовался со вселенским спокойствием Чонгук.       — Сколько надо, столько и буду, — остановившись и развернувшись лицом к альфе, уверенно ответил: — Ты пришел за добавкой? И давно ты поклонник жанра бдсм? — нагло задал вопрос. Правильно, Тэхен, лучшая защита — это нападение. Если уж и позориться, то до конца и с гордо поднятой головой.       — Ну, до постели мы еще дойдем, не спеши, сокровище, — губы растянулись в задиристой ухмылке. — Мне больше вот что интересно, долго ли ты будешь меня избегать? — не став медлить, Чонгук сходу задал весьма прямой вопрос и плавно, словно хищник, начал сокращать расстояние между ними.       — Пф, с чего ты взял, что я тебя избегаю? Много чести, — нагло врал в глаза парень, не замечая надвигающейся угрозы. Вообще-то да, он его избегал. Весьма провально, кстати, учитывая то, что сейчас они стояли вместе и вели диалог. Но этому недоделанному «альфа-самцу» необязательно знать данный факт.       — Я сделаю вид, что поверил тебе, — оставив минимум расстояния между телами, Чонгук продолжил: — Но знай, золотце, ты теперь никуда от меня не денешься, — наклонившись, томно выдохнул прямо в покрасневшее ухо.       Тэхен хотел возмутиться, однако их опять прервали: толпа студентов резким наплывом пришла к поляне, на которой находился костер — их главное место сбора. Чонгук, что ли специально рассчитывал время так, чтобы омега не успел и слова в ответ вставить? Кругом одна несправедливость!       Закатив глаза, Тэхен, виляя выделяющимися даже под жесткой плотной тканью штанов бедрами, обошел нагло улыбающегося альфу, направляясь прямиком к недалеко находящемуся Заку — тот, как потерянный котенок, крутился на месте, не зная, куда уже наконец можно прижаться.       — И как ты вообще выживал без меня эти две недели? — поймав друга за плечо, омега начал разговор как всегда с иронии.       — Плохо, Тэхен-и, очень плохо, — наигранно захныкав, альфа облокотился всем телом на своего друга. — Так и знай, когда ты выйдешь замуж, предупреди своего мужа, что я иду с тобой в комплекте!       — Фу, мерзость, Зак, — Тэхен скривился так, словно его заставили съесть дюжину кислых лимонов. — Я поселю тебя в будке, будешь вместо сторожевой собаки.       — Ах, ты меня совсем не любишь, — схватившись за сердце, раздосадованно пробурчал молодой человек. — А я тебе отдал свои лучшие годы! Все вы, мужчины, одинаковые! — продолжил театр одного актера.       — Так, заканчивай, — отвесил сильный успокоительный щелбан ойкнувшему другу. — Лучше расскажи давай, с кем тебя поселили, — Тэхен заинтересованно блеснул глазами, утыкаясь своими большими зеницами в лицо сморщившегося друга.       — Да что там рассказывать, — продолжая растирать место удара, заговорил: — Тут столько студентов, что я хер разбираю, кто есть кто. Запомнил только, что в команде две омеги, остальные альфы, — задумчиво уставился в небо. — А, и еще с нами будет этот, как его… — парень аж весь напрягся, пытаясь вспомнить. — Точно! Алекс! Зам вроде?       — Я все еще поражаюсь тому, как со своей педантичностью и тревожностью ты имеешь склонность к забывчивости, — флегматично подметил Тэхен.       — Я просто не запоминаю то, что мне неинтересно, — пожал плечами Зак.       — То есть, Алекс — это категория «интересно»? — с белозубой улыбкой задали вопрос.       — Да у него имя просто редкое, — ну да, Алексов в США днем с огнем не сыщешь, конечно. — И вообще, ты так и не объяснил, что за сцена была у… — начал было парень, как его прервали.       — Дорогие студенты, — раздался уверенный громкий голос, призывая толпу вмиг утихнуть. — У меня для вас пара важных объявлений, — начала привычно Саманта. — Первое и самое важное: завтра вас всех, к вашему долгожданному счастью, ждет реальная практика, но с одним уточнением — первая группа студентов отправится на раскопки и исследования и будет принимать во всей этой вакханалии непосредственное участие, — девушка усмехнулась. — Новоприбывшие же отправятся с нами, но с небольшой ремаркой, будете наблюдать и писать отчеты, — тут же раздалось недовольное гудение. — Но-но, без пререканий, мы же не хотим, чтобы кто-то из вас отправился к праотцам раньше положенного, так? А если вы лично не сдадите мне теорию, полетите пробкой домой, обратно к мамке под юбку.       — Саманта хотела сказать… — Алекс остановил своим мягким, но уверенным голосом ритуал запугивания новичков и красноречиво уставился на коллегу, продолжив: — Что нужно относиться к делу с особой ответственностью, поскольку наши с вами профессии не только интересные и важные, но и опасные, поэтому важно следовать всем указаниям, — в отличие от коллеги, мужчина тепло и дружелюбно улыбнулся. — Завтра будет очень насыщенный день, — продолжил убаюкивающим размеренным тоном. — Подъем в пять утра, час на сборы и на завтрак, а после отправимся на точку, — продолжал улыбаться и, сделав небольшую паузу, хлопнул в ладоши и снова заговорил: — А теперь все, ужинать и спать, нужно встретить следующий день бодрыми и свежими! — наконец-то закончив, Алекс развернулся и направился прямиком в столовую, ведя голодных и уставших студентов за собой.       — Этот мужик выглядит чересчур радостным для человека, которому нужно вставать в пять утра, — поднявшись с бревна, на которое успел плюхнутся, пока им зачитывали важную информацию, потянувшись, поделился сомнениями Зак.       — Эй, побольше уважения, бездарь, он тоже куратор, — закатил глаза Тэхен. Боже, за этот день он так часто повторял данное действие, что удивительно, как его глаза еще не выпали. — Как думаешь, нам завтра дадут реальную работу?       — Ну, судя по устрашающему виду Саманты, нам ее не просто дадут, помяни мое слово, точно запрягут как чертовых лошадей, — кивнул самому себе.       — Да, это точно, — омега расплылся в широкой улыбке, а затем тихо рассмеялся. — Ладно, друг мой сердечный, — закинув руку на чужую шею, продолжил: — Давай пошевелим булками, иначе эти стервятники и крошки хлеба нам не оставят. А на завтра, в любом случае, нужны силы.       Да, силы им определенно пригодятся. И не только завтра.

***

      — Господи, лучше бы нас просто пристрелили, — не переставал ныть Зак.       Честно говоря, еще чуть-чуть и у Тэхена сдадут нервы к херам: один глаз уже успел задергаться. Да, за две недели отсутствия друга в своей жизни он успел было позабыть, как тот порой его бесил. Тут, с одной стороны, Чонгука хватало по полной программе, с другой — еще один полоумный альфа прибавился, так что его светлую головушку просто затопила огромная волна раздражения.       В этот раз дорога неимоверно выматывала — казалось, они шли уже бесконечно долго, хотя прошло от силы минут тридцать. Когда они с Чонгуком нашли то невероятное место, казалось, обратный путь занял у них гораздо меньше времени и сил. Возможно, так на него повлияли пережитые в тот день события и компания альфы, что, надо отдать должное, скрашивал их незапланированный «поход».       В этот же раз за спиной висели тяжелые рюкзаки с важным оборудованием и экипировкой, что явно не добавляло легкости их прогулке. Да и студенты, растянувшиеся по всему густому лесу, слегка напрягали — Тэхен, честно говоря, не очень-то любил находиться в толпе, отчего окружающая обстановка на него сейчас давила.       Еще как назло стояла просто неимоверная жара — как-то удивительно, учитывая тот факт, что сейчас конец октября. Да, они жили в теплом штате, но даже для местного климата палящее солнце и жара уже с раннего утра не считались чем-то привычным и естественным. Однако Саманта как-то обмолвилась за очередным сбором у костра, что эта зона — какая-то аномалия.       Собственно, по этой причине и неудивительно, что тут наблюдаются столь интересные метаморфозы с температурой. Главное, чтобы эльфы какие-нибудь не появились, иначе омега точно сойдет окончательно с ума. Хотя нет, лучше уж компания необычных лесных созданий с острыми ушами, чем двое альф, что зажали его с двух сторон и перебрасывались колкостями.       — Не переживай, тут есть болото неподалеку, сможешь просто утопиться, — с невинной улыбкой ответил Чонгук.       — О, это по части нашего Тэ-Тэ, его так и тянет к мутным водоемам, — лицо Зака озарилось гаденькой улыбкой.       — Ты уже успел ему рассказать? — с пытливым интересом Чонгук уставился на Тэхена, что сейчас глубоко вздыхал, пытаясь прочитать всевозможные молитвы у себя в голове.       — А что-то произошло, пока меня не было? — также в ожидании вперил свой морозный взгляд в омегу другой собеседник.       Так, Тэхен, дыши, спокойно. Вообще-то он не просто так отмалчивался весь путь до места раскопок: во-первых, последнее время его психика стала ни к черту, а это явно было угрозой для двух непутевых альф, что так и норовили его вывести из себя — и если парень начнет с ними пререкаться, точно закопает их где-нибудь под одинокой елочкой.       Во-вторых, с самого утра у него очень сильно болела голова, но он этого, естественно, никак не показывал. В конце концов, сегодня его мечта наконец-то исполнится: участие в настоящих раскопках просто нереально будоражило сознание. Поэтому Тэхену не хотелось лишний раз раздражаться. Но кто его спрашивает, верно?       — Просто кто-то у нас здесь очень любопытный и непоседливый, — с теплотой посмотрев на омегу, улыбнулся Чонгук, но Тэхену не понравилась такая реакция, поэтому без всякого стеснения тот несильно, но ощутимо ударил альфу кулачком прямо под ребра, от чего последний зашипел и бросил, не удержавшись: — и безумно упрямый.       — А еще злой и раздраженный, — наконец подав голос, Тэхен оскалился, — поэтому вам двоим лучше закрыть свои рты и молча идти, наслаждаясь местными пейзажами, — гордо задрав подбородок, парень ускорился, отдаляясь от этих несносных чурбанов.       — Не принимай на свой счет, у него бывают периодически такие перепады, — увидев задумчивый глубокий взгляд, устремленный в спину отошедшего омеги, решил вдруг пойти на откровения Зак. — Он специально выпускает как можно больше шипов, чтобы люди его остерегались.       — Я знаю, но зачем ты это говоришь мне? — выгнул бровь в вопросе Чонгук.       — Я хочу, чтобы и у него появился шанс на счастье, — убрав привычную маску юмориста, начал делиться: — Я привык полагаться на свое чутье, а оно мне подсказывает, что на тебя можно положиться. Но не будь в себе настолько уверен — не знаю, напоминает ли тебе кого-то Тэхен или встречались ли вы с ним где-то раньше, его характер все еще невыносимо сложный. Я бы даже сказал, сложнее человека, чем он, я еще не встречал, — задумался тот. — Но он замечательный человек. И он стоит того, чтобы за него боролись, так что если ты решил забрать его сердце себе, не сдавайся, — решительно закончил Зак, уставившись своими морозными зеницами в антрацитовые напротив.       — Я не собираюсь забирать его сердце, — нисколько не сомневаясь, начал Чонгук. — Оно уже мое. Мне осталось лишь вручить свое, — спокойно заверил альфа и устремился вперед, ближе к Тэхену.       Заку осталось лишь покачать головой — этот альфа своими высокопарными речами просто убивал. Однако, на удивление, в них не ощущалось какого-то чрезмерного пафоса и лишней самоуверенности, напротив, в каждом слове можно было почувствовать лишь твердость, решимость и тепло.       Что ж, посмотрим, что из этого выйдет.       Но за друга наконец-то было спокойно.

***

      Тэхен, откровенно говоря, безумно вымотался. И это, вообще-то, было странно. Да, он никогда не отличался замечательным здоровьем, но даже при регулярных недосыпах и слабости омега был очень даже выносливым. Еще когда он заканчивал старшую школу, начал посещать регулярные тренировки в спортзале, чтобы не выглядеть полной размазней. Так что к чрезмерным физическим нагрузкам он привык, но отчего-то в этом коротком походе он не мог похвастаться идеальной выдержкой.       Единственное, что его делало максимально уязвимым — это течка, но сейчас для нее чересчур рано. Так почему же так хреново?       На самом деле, Тэхену не повезло в этом плане по жизни вообще: с детства имел проблемы со сном, что дали определенные осложнения, так еще до кучи он умудрился попасть в редкий процент омег, чьи жизненные циклы проходили очень выматывающе и даже болезненно. Слава богу, они живут не в доисторической эпохе и инстинкты больше не затмевают напрочь сознание — спустя долгие годы эволюции человечество научилось справляться с «особыми периодами».       Единственное, что частично досталось от предков, так это обострение всяких рефлексов рядом со своей второй половинкой. В принципе, очень даже умно с точки зрения природы вводить в сумасшествие лишь двух человек, дабы не наблюдать за массовой людской оргией. К тому же, это позволяет не сходить с ума и не вешаться от боли в случае, если все-таки партнер отсутствует. Но всегда есть это пресловутое «но».       Редко, но встречаются как альфы, так и омеги, что подвержены влиянию этого процесса больше: у таких, как правило, присутствуют сильные боли, резкие перепады настроения, сильная утомляемость, а также повышенная чувствительность и большее проявление инстинктов. Но и тут все индивидуально — у одних это выражено одними симптомами, у других — другими. Тэхен даже как-то читал, что бывают случаи, когда омег и альф вводят в своеобразную медикаментозную кому, чтобы возможно было пережить все это без серьезных последствий.       Слава богу, омеге хотя бы тут повезло: он, конечно, входил в этот редкий процент «восприимчивых», но в какой-то лайтовой форме. Плюс тут на руку сыграла обеспеченность его семьи — с самого детства он наблюдался у лучших врачей и пользовался дорогими лекарствами, так что переживать за свое состояние сильных поводов нет.       К тому же, вроде те же самые врачи поговаривают, что как только сможешь найти себе пару на долгий срок — станет еще проще. Правда, это явно не случай омеги, учитывая его характер. Хотя тут вроде как вырисовывается какой-никакой претендент. Кстати, о нем.       — Ты в порядке? — с ощутимым беспокойством в голосе поинтересовался Чонгук. На самом деле, для Тэхена его поступки были весьма противоречивыми — ну никак четкий образ парня у него не вырисовывался в голове.       С одной стороны, тот был такой весь из себя крутой альфа-самец, перед которым должны все ковром стелиться, учитывая его внешность, состояние и харизму, однако в диалогах с омегой его амплуа «дерзкого мудилы» плавно перетекало в образ «милой булочки». Хотя Чонгук, видимо, отчаянно пытался убедить всех и Тэхена в том числе, что он самый настоящий крутыш. Что ж, омега не против ему в этом вопросе подыграть.       — Да, с чего ты взял, что что-то не так? — изогнув бровь, непринужденно кинул вопрос Тэхен. По правде говоря, его состояние все еще было не очень, но не до такой степени, чтобы кого-то ставить в известность. К тому же, они почти прибыли на место, не хотелось бы возвращаться обратно, особенно сейчас.       — Ты выглядишь бледным, а еще со стороны очень видно, как дрожит твое тело, — серьезно ответил альфа.       — Фу, ты звучишь как сталкер, — поморщился. — Со мной все в порядке, просто плохо спал, да и вес оборудования не прибавляет мне счастья, — омега кивнул головой назад. — Так что все чики-пики, можешь вырубать курицу-наседку.       Однако парень и сам толком не верил в собственные слова: он действительно выглядел не совсем здорово.       — Ладно, будь по-твоему, — легко согласился Чонгук, пропуская Тэхена вперед. Тот даже удивился такой легкости.       Что ж, омега не ожидал, что с ним так быстро согласятся. Последний раз окинув замершего альфу взглядом, парень развернулся, чтобы вновь возобновить путь, однако его движение остановил резкий рывок вверх — секунда, тяжелый груз сброшен с плеч, а Тэхен уже смотрит на всех с двухметровой высоты.       Тот даже возмутиться не успел: Чонгук, словно юноша нисколько не весит, уверенно поднял его на руки, чуть подбросив вверх, аккуратно поправил расположившуюся ценную ношу, чтобы юноша резко не свалился и ни в коем случае не выскользнул из цепкой хватки альфы.       — Ты… — заторможенно начал хмурить брови омега, но тут же был прерван. Этот альфач вообще не уважает его желания выговориться!       — Нет, Тэхен, я тебя не отпущу, — начал старший. — И нет, можешь даже не начинать сопротивляться, потому что ты сам знаешь, что это бесполезно, — смотря в ореховые лучезарные глаза, оборвал любые попытки маленького «мятежа». — Так что давай сразу упростим всем жизнь: я сейчас медленно присяду, ты подхватишь свой рюкзак и прижмешь к себе, и мы дальше продолжим путь.       Ладно, спорить было бесполезно — парень настолько слабо себя чувствовал, что даже не заметил, как альфа успел стянуть с него рюкзак с экипировкой, хотя, что уж тут говорить, он даже свой «полет» до рук Чонгука не почувствовал — от слова совсем. М-да, его заторможенность не очень радовала.       Собственно, только по этой причине тот сейчас не устраивал сцены и беспрекословно поднял свои вещи, обнимая их как плюшевую игрушку. Конечно же, приятность происходящего момента и ощущение горячего теплого тела под мягкой щекой никак не влияли на его смиренность! Тэхен, вообще-то, самодостаточный омега!       Самодостаточный омега на ручках — и ничего в этом странного!       Ну, раз этот самоотверженный рыцарь в доспехах решил брать на себя титул героя, Тэхен с удовольствием побудет принцессой. А что, сейчас он точно не в том положении, когда приходится выбирать. К тому же, здраво рассудив, омега пришел к выводу: лучше он отдохнет и наберется сил в плену горячего альфы и спокойно приступит к работе по прибытии, чем потратит последнюю энергетическую батарейку на оставшуюся часть пути и пропустит все веселье на практике.       Так что откинув все ненужные мысли и расслабившись, парень прижался поближе к теплой крепкой груди, что сейчас была обтянута легкой футболкой цвета хаки и, прикрыв отяжелевшие веки, уткнулся кончиком носа во вкусно пахнущую шею. И в сознании омеги так и не успела проскользнуть мысль, откуда же он здесь, в лесу, чувствует сейчас такой отчетливый запах свежей бумаги и пороха.

***

      — Ты как, золотце? — нежно прошептал голос. — Мы на месте, — какой-то человек вновь потревожил успокоившееся сознание. Тэхен поморщился, сладко причмокнув губами — открывать глаза вовсе не хотелось.       Видимо, это быстро просекли: сквозь легкую дрему парень сначала почувствовал легкое прикосновение губ к своему лбу, а затем сильные руки его слегка подкинули. Пришлось неохотно разлепить свои веки, чтобы тут же наткнуться на внимательный изучающий угольный взгляд напротив.       — Мы на месте, — шепотом повторил альфа, не прерывая зрительного контакта.       — Ладно, — чуть охрипшим голосом оповестил омега, — тогда надо собраться, — спокойно дополнил.       — Надо, — в подтверждении кивнул Чонгук.       Но никто из этих двоих не спешил двигаться — кажется, они вновь поймали своеобразную идиллию, которая была понятна только им. Но не бывает бочки меда без ложки дегтя, как говорится. И эта ложка дегтя не заставила себя ждать.       — Ну что, салаги, даю вам пять минут на перекур, и начинаем спускаться, — разрезал тишину звонкий голос Саманты.       Все, мираж исчез. Вздрогнув от неожиданно громкого звука, Тэхен разорвал контакт и поспешил вылезти из приятного кольца рук. Чонгук, поняв посыл вертлявого тела, тут же бережно поставил того на ноги, чуть придерживая за талию, чтобы омега не упал.       Отряхнувшись от невидимой пыли и поправив рюкзак на плечах, Тэхен, выпрямившись, вновь устремил свой взор на стоящего рядом парня — а тот все также продолжал внимательно наблюдать за омегой. Боже, это как-то неловко.       — Кхм, спасибо, что ли, — неловко откашлялся, — но больше так не делай.       — Но тебе же понравилось, — утвердительно.       — Неправда, ты очень твердый, знаешь, какие твои мышцы неудобные? — наигранно поинтересовались.       — Но ты спал как младенец, — справедливо подметил. — И с каких это пор твердые мышцы — это плохо? Между прочим, именно благодаря им я тебя все это время спокойно нес, — с насмешкой уставился на парня.       — Ты противный, — не найдя аргументов, Тэхен на пятках развернулся и быстренько направился в сторону группы археологов, чтобы побыстрее скрыться от пристального внимания. Еще и щеки покраснели только лишь от одного осознания того, что альфа нес его на руках без передышек, да еще и с грузом, целых тридцать минут! Его выдержке можно только позавидовать. А интересно, в постели он тоже?       Воу-воу, Тэхен, остановись. Омега аж в реальной жизни застопорился — что это за мысль сейчас только что была? Для верности потряся головой, он вновь продолжил путь, только уже с пустой головой. Не время сейчас думать о чем-то постороннем. В конце концов, практика началась, и единственное, о чем тот должен думать, так это о сладостном чувстве свободы и эйфории от любимого дела.       Подошел к группе студентов омега точно вовремя — кураторы как раз начали безмолвными жестами зазывать всех к импровизированному центру на небольшой каменистой местности. Кстати, что удивительно, Тэхен только сейчас заметил, что они зашли вообще с какой-то другой стороны — видимо, по этой причине дорога сюда была действительно дольше, так как это не то место, которое они обнаружили в прошлый раз. Вернее сказать, не совсем то: словно этот вход находился с противоположной стороны.       К тому же, если вглядеться чуть вперед, можно увидеть явную огромную каменную лестницу, что вела куда-то вниз по ущелью. И когда это успели обнаружить?       Осмотревшись еще немного и пойдя уже по кругу студентов, омега нашел взглядом Зака, что стоял на противоположной от него стороне и болтал о чем-то с миловидным омежкой из другой группы, однако, почувствовав на себе чужой взгляд, тот сразу отвлекся от разговора, найдя в ответ глаза Тэ и помахав ему рукой, а затем расплылся в улыбке. Потом взгляд Тэхена продолжил свой путь по многочисленным лицам, чтобы наконец наткнуться на единственный в своем роде пылкий взор глубоких глаз цвета арабской ночи. Те, впрочем, как и всегда, смотрели властно и уверенно.       Однако, сколько бы омега не наблюдал за этими омутами, никогда не чувствовал явной угрозы. Его ощущение страха скорее было обусловлено сугубо личными предрассудками. Знаете, это не тот животный инстинкт ужаса, когда ты бежишь от опасности и пытаешься найти укрытие как можно быстрее, а тот самый волнующий страх, как бы странно это не звучало, приятный, когда ты знаешь, что дальше тебя ждет что-то неизведанное и новое, то, что принесет огромную палитру эмоций, от того тебе боязно что-то изменить. Вот что он ощущал, каждый раз заглядывая в этот удивительный антрацитовый мир.       Контакт вновь прервали, в этот раз две фигуры, что закрыли собой приятный обзор. Кураторы, собрав, в конце концов, всех подопечных, вышли в центр и заговорили.       — Итак, мы условно поделимся на три группы, — начала Саманта. — Первая и вторая группы — это археологи и геологи соответственно, но те, кто приехал еще первым заездом, — кивнула для уверенности слов девушка, — последняя, как вы, дорогие мои, уже догадались, это студенты обоих направлений, но приехавшие позже.       — Сейчас вы проследуете за мной, а я вам покажу позиции, с которых вы будете наблюдать и конспектировать действия первых групп. Более подробно задания я объясню вам, когда мы спустимся вниз, — взял слово Алекс, обращаясь к «новичкам».       — Теперь слушаем меня внимательно, — вновь вернула фокус на себя темноволосая альфа. — Сегодня у археологов задача подготовить себе место, с которым вы будете работать, предварительно определившись с куском, но знайте, что мы огородили доступную вам территорию специальными лентами, — начала перечислять девушка, — ступите за нее — выговор моментально, исключение будут составлять ученики, которых мы сами возьмем со старшими исследователями, — уточнила и продолжила: — Далее вы должны начать вести раскопки, но, бога ради, прошу, если вы поймете, что не справляетесь с каким-то действием, позовите кого-то из старших, хотя бы один человек, но будет рядом, — Саманта выразительно оглядела толпу. — Все-таки вас взяли на реальное место работы, повторюсь, ре-аль-но-е, — проговорила та по слогам, — поэтому исторические объекты тут действительно ценные, а мы не хотим их угробить.       — Да, будьте внимательны, — подхватил Алекс. — Что же касается геологов, ваши задачи не менее сложные, — начал серьезно мужчина. — Вам нужно будет проанализировать породу, почву, камни — все, что сможете тут найти, — альфа озвучил задачу. — Но, сами понимаете, место здесь историческое, поэтому работать нужно будет аккуратно.       — О, и для удобства мы вам рекомендуем объединиться в пары с противоположным факультетом, так вы поможете друг другу, — вставила свои заключительные слова Саманта.       — Что ж, — Алекс хлопнул в ладоши, — теперь аккуратно, друг за другом, следуйте за нами, — закончив наконец обучающую речь, кураторы развернулись, подхватив свои рюкзаки, и двинулись к старинной лестнице, где их уже ждали старшие исследователи.       Ну наконец-то! У Тэхена аж глаза заблестели словно у ребенка, которому подарили целый фургон мороженого, а к телу неожиданно прилил поток силы и энергии — ну конечно, прямо сейчас он окунется в профессию своей мечты!       Эх, скорее бы приступить.

***

      — Почему никто не сказал, что это так сложно, — впервые заныл омега. Как только они спустились в каньон и прослушали очередной инструктаж, тот сразу же по окончании ринулся вглубь каменного тоннеля, не иначе.       Оказалось, по их с альфой наводке еще в первый же день часть старших направилась на исследование местности. Тогда-то они и смогли обнаружить еще и этот вход — он был довольно-таки удален от местности с водопадом, а плотные резные стены, которые служили своеобразной плотиной, не пропускали ни капельки воды. Еще и изоляция была прекрасная — удивительное место.       Здесь было сухо, а еще тут начинались, судя по всему, первые крупные тоннельные разветвления. Складывалось ощущение, что вся эта система — не просто какой-то дворец или храм, а целый город внутри скал! Тэхен еще никогда такого не встречал.       Однако его восторг быстро сменился утомляемостью — он бродил по коридорам уже минут двадцать, но все никак не мог найти достойного места. Все-таки омега не хотел, словно в песочнице сидеть и ковыряться в самом начале, разбирая по деталям исторические скамейки да колонны. Он хотел что-то посерьезнее, потаинственнее.       Проблема была в том, что здесь, внутри сооружения, было множество коридоров и ответвлений, но даже стены, черт бы их побрал, были до тошноты гладкими — не было ни малейшего намека на хоть какие-то рисунки или фрески, что уж говорить про какие-нибудь тайные ходы.       Вновь тяжело вздохнув, омега решил опять свернуть в очередной коридор, как снова столкнулся с какой-то твердой преградой. Нет, ну серьезно?       — Кажется, в список твоих хобби можно записать столкновения со мной, — разрезал тишину Чонгук, который, по классике жанра, конечно же, появился именно здесь.       — А в список твоих — сталкерство, — съязвил в ответ. — Что ты здесь делаешь? — по-деловитому сложив руки, поинтересовался парень.       — Это ты что здесь делаешь? — спросили в ответ. — Здесь уже закрытая зона, тебя тут быть не должно.       — Ой-ой-ой, а ты тут быть должен? — не желая признавать свой косяк, омега пошел в нападение.       — Да, — уверенно и безапелляционно, — у меня есть разрешение от Саманты, а вот у тебя его нет, так что ты влип, золотце.       — Ты же не расскажешь мой маленький секретик? — заискивающе начал омега.       — А что мне за это будет? — хищно блеснув глазами, альфа приблизился вплотную к Тэхену.       — Эм, а что ты хочешь? — омега явно не думал головой, когда задавал этот вопрос половозрелому взрослому мужчине.       — Тебя, — прижав парня к стене, выдохнул в губы Чонгук, — но для начала можно просто поцелуй, — высказал желание и уставился в блестящие в тусклом дневном свете глаза.       Вообще-то, Тэхен точно не ожидал этого ответа — возможно, где-то в подсознании и думал о таком, но явно не рассматривал данный вариант серьезно. Слишком быстро альфа перешел к очевидным открытым действиям, оттого сейчас омега натурально вылупился и замер, как не очень умная дикая лань в свете фар.       Но что-то нужно было срочно предпринимать — однако все, на что хватило Тэхена, так это вжаться плотнее в стену, схватившись руками за каменные бугры.       И, видимо, удача сегодня была на стороне омеги, потому что неожиданно стена пришла в действие, и они вместе с Чонгуком рухнули куда-то в темноту, даже не успев моргнуть глазом.       Из-за неожиданности Тэхен, по классике жанра, упал, поэтому сейчас сидел и с тихим шипением потирал копчик — упал он ощутимо. Стараясь проморгаться, парень все еще пытался привыкнуть к кромешной темноте. А она, мягко говоря, пугала, особенно в совокупности с тишиной. Стоп, а где Чонгук?       — Чонгук? — бросил куда-то в темноту, но так и не услышал ответа.       — Чонгууук? — вновь повторил омега, но уже с ощутимым страхом в голосе. По телу аж прошелся неприятный холодок и целый табун мурашек.       — Чонгук, если это твоя тупая шутка, то не смешно, — вновь попытался дозваться парень. Оглядевшись, тот так и не смог толком что-то рассмотреть — всюду была кромешная темнота. Единственное, что было понятно, так это то, что они попали в очередной коридор, но уже явно скрытый от чужих глаз.       Теперь не на шутку перепугавшись, парень резко вскочил на ноги, успев позабыть об ушибленной части тела, и беспомощно заметался из стороны в сторону. Даже слезы непроизвольно полились.       И паника почти его накрыла, но неожиданно появившиеся сильные руки, что уверенно обхватили его за талию и притянули к себе, заставили его сменить фокус внимания на обжигающие цепкие прикосновения.       — Блять, — громко закричал Тэхен, забрыкавшись.       — Тише, тише, это я, — прошептали успокаивающе на ухо, разворачивая прыткое тело лицом к себе.       — Господи, Чон, ты такой придурок, — со злостью и отпускающим страхом прокричал тот, ударив обалдевшего альфу по плечу. — Почему я все еще терплю тебя? — уперевшись руками в обтянутую легкой футболкой грудь, омега выдохнул раздраженным шепотом. Вообще-то он не на шутку успел испугаться, о чем свидетельствовали дрожь в теле и еще не высохшие дорожки слез.       — Потому что такой придурок тебе безумно нравится, — опалил своим горячим дыханием ушную раковину. — И ты, как бы не старался, не можешь этому сопротивляться ни в этой жизни, ни в следующей, от того и бесишься, — проведя носом вдоль вкусно пахнущей длинной шеи, альфа, шумно вдохнув более яркий аромат, отстранился. — Но помни, сокровище, любой твой путь будет заканчиваться на мне, — бросил легкую нежную улыбку.       — Ты давай тут мне романтику не затирай, какого хрена ты не отвечал? — продолжил возмущаться, игнорируя странные слова своего напарника по несчастью.       — Я искал здесь факелы, — кивнул на дальний коридор старший. Ого, за время охватившей его паники парень даже не заметил, как Чонгук успел зажечь их. Вот насколько людей ослепляет страх.       — Ладно, больше так не делай, — устало выдохнув, прошептал омега, упершись своим лбом куда-то альфе в ключицы. — Что это за место?       — Очевидно, какой-то тайный проход. Пойдем, разузнаем, что тут да как, — предложил Чонгук, аккуратно отстраняя от себя омегу и переплетая с ним руки. На удивление, юноша даже слова не сказал на этот жест. Он предпочел просто следовать за альфой, погружаясь в собственные думы: чужие слова его очень зацепили.       Да, Чонгук определенно прав, Тэхен совершенно не хотел признавать своего уязвимого положения. Вообще-то, очень сложно смириться со своей слабостью: всю жизнь омега привык быть непробиваемой скалой, о которую пушистыми волнами разбивались любые проблемы, однако в один момент что-то пошло не так, потому что твердейшая порода дала трещину — и именно в этот миг парня захлестнуло мощнейшее цунами, кроша возведенную броню до мельчайших частиц пыли. И вот он сейчас идет по какому-то заброшенному туннелю и держится с альфой за ручку. Романтика.       На самом деле, Тэхен в какой-то мере осознавал свои чувства. Да, может показаться, что он, в таком случае, ведет себя незрело, но он просто боится. Причем, иногда возникающий страх иррационален — словно что-то слишком болезненное уже происходило между ними, от того и появилось навязчивое желание оттолкнуть. Защитить от себя же.       Это, конечно, глупости, ибо они с Чонгуком никогда до этого не встречались, но внутри него словно пульсировал воспаленный нерв, что не давал забыть о столь странном желании. Вероятно, его болезнь тоже внесла свою лепту — все-таки, когда видишь жуткие кошмары, которые мучают тебя на протяжении всей жизни, волей-неволей становишься параноиком. Хотя очень странно, но последние пару недель, ровно с того момента, как они с альфой вместе переночевали в землянке, дурные сновидения прекратили его мучать — это был еще один повод бояться.       Внутреннее чутье подсказывало, что все происходящее — явно не простое совпадение, но что конкретно смущало и настораживало его подсознание, омега так и не понял.       — Тупик, — из дум вывел хмурый голос Чонгука.       — Как тупик? — обойдя парня, но так и не отпуская его руку, спросил омега и уставился на стену, чтобы затем сразу же продолжить: — Но это разветвление не стали бы просто так прятать, значит, тут должно быть что-то еще, — прищурившись и потерев свободной рукой подбородок, стал осматривать поверхности на наличие хоть каких-нибудь шероховатостей.       — Я понял, пойду поищу вначале, — кивнув, альфа уже почти выпустил омежью руку и развернулся, как был вновь перехвачен нежной ладонью. — Что не так? — уставившись на переплетенные пальцы, только уже в этот раз по инициативе омеги, спросил Чонгук.       — Время зря потратишь, думаю, они не стали бы использовать тот же механизм снова, — Тэхен указал другой рукой в сторону, откуда они пришли, — здесь что-то другое, — сосредоточенно добавил, по-новой начиная оглядывать коридор. Спустя недолгих пару минут его взгляд зацепился за явно выделяющиеся детали. Точно.       — Факелы, — шепотом, — точно, факелы! — воскликнул парень и очень уверенно потянул альфу за руку в сторону названных предметов.       И все еще никто не разорвал прочное переплетение рук.       — Думаю, надо проверить их, — указал Тэхен на старинные ручки, что прочно крепились к стене, — что? Ты никогда фильмов про раскопки не смотрел? Или там, ну не знаю, что-нибудь про Лару Крофт? — встретив скептичный взгляд, омега драматично вздохнул: — Боже, что ты за старик? Смотри, — он кивнул подбородком на факел, висевший посередине и, подойдя ближе, потянул его на себя.       Вообще, по классике жанра, ручка должна была тут же откинуться и открыть таинственный проход. Но мы не в пресловутой дораме или американском фильме — реальность гораздо прозаичнее: даже спустя пять минут ожиданий ничего не произошло.       — Эм… — начал недоуменно омега. — Должно было сработать, — нахмурился.       — Думаю, здесь механизм немного запутаннее, — задумался Чонгук. — Посмотри, — чуть приобняв Тэхена за хрупкие плечи, что казались еще уязвимее в мешковатой свободной черной футболке, альфа развернул его к противоположной стене, — видишь, тут тоже есть факелы, причем то же количество, — чуть прищурившись. — Мы убедились, что механизм есть, а это уже хорошо. Помнишь, что ты заметил, когда мы искали вход тогда, в лесу?       — Что разгадка не должна быть очевидной, но при этом и не гиперсложной? — склонив голову вбок, спросил омега.       — Бинго! — альфа щелкнул пальцами. — Думаю, здесь должна быть какая-то очередность. Соответственно, надо ее найти.       И тут началось настоящее веселье — наверное, они на пару перепробовали уже миллион комбинаций, но подходящей никак не находили. Парни и по очереди опускали ручки, и нажимали их в обратном порядке, и пробовали разные перекрестные варианты, но нужного так и не обнаружили. Молодые люди даже не знали, сколько времени прошло: часы, на удивление, остановились у обоих. Все-таки не зря в их городе поговаривали, что лес этот какой-то мутный, а все, что там находится, обязательно имеет какие-то странности.       — Боже, надеюсь, мы хотя бы выбраться сможем, — тяжело вздохнув, омега устало положил голову на плечо Чонгука — они уже минут пять как свалились на пол, пытаясь перевести дух. Все-таки поиск этой гребанной доисторической загадки очень вымотал. Да, в фильмах все выглядит гораздо проще.       — По поводу этого не волнуйся, у меня есть в рюкзаке кирка, — прижавшись щекой к пшеничной макушке, выдохнул.       — Что, а нахера тебе кирка? — Тэхен чуть повернул голову вбок, пытливо уставившись на альфу.       — Тэхен, я геолог, — с улыбкой ответил тот. — По-твоему, как я должен собирать породу? Голыми руками?       — Резонно, — снова вздохнул.       Больше из них никто не заговорил: парни пытались восстановить силы, расслабленно прижавшись друг к другу и наслаждаясь приятной тишиной. На удивление, такое безмолвие обоих устраивало — настолько сильного умиротворения и комфорта омега еще не испытывал.       Еще раз медленно окинув взглядом головоломку, на которую они убили дохрена времени, Тэхен погрузился в раздумья: у него крутилась в голове какая-то мысль, но ухватиться он за нее не мог. Что-то они все-таки упускали.       — Слушай, — протянул юноша, — а мы пробовали нажать их одновременно?       — Ммм, нет? — вопросительной интонацией прозвучало. — Давай попробуем, — приободрился альфа, сразу же поднимаясь с нагретого места и подавая руку Тэхену.       Парень уже уверенно схватился за теплую ладонь. Этот жест слишком быстро успел стать привычным для омеги — теперь держать альфу за руку было очень приятно и больше не смущающе.       Разойдясь по разные стороны, парни принялись осуществлять задуманное: решили, что два рычага они смогут зажать руками, а на последние повесить свои рюкзаки. Все-таки хорошо, что у каждого студента был индивидуальный комплект экипировки, куда входили всевозможные приспособления, начиная от разных инструментов и заканчивая банальной аптечкой — в таких ситуациях это просто спасение.       На удивление и радость, последний выбранный вариант сработал: проведя все эти махинации с одновременными нажатиями, действительно открылся проход в стене — та самая плита, которая являлась тупиковой, отъехала назад, открывая вид на просторный проход, откуда так и лился яркий дневной свет, что поражало.       — Держись за мной, — переглянувшись с омегой, Чонгук вновь крепко взял того за ладонь, плотно переплетая пальцы. Черт, такими темпами это войдет в привычку, если не уже.       Медленно, словно боясь, что в проходе их ждет что-то опасное, молодые люди сокращали расстояние до таинственных светящихся «врат». И чем ближе они подходили, тем сильнее заходилось в хаотичных ритмах сердце Тэхена. Но последний не успел сосредоточиться на этом ощущении, так как перед глазами открылась поистине завораживающая картина.       Честно говоря, омега не думал, что что-то может сравниться с красотой того кристального озера, однако теперь он готов забрать свои слова назад — это место не лучше, но в равной степени восхитительно. Скрытая комната представляла из себя огромный кругообразный зал, потолок которого украшал большой стеклянный купол — вот откуда было столь хорошее освещение.       В самом центре помещения находилась густая зеленая оранжерея, что не могло не восхитить: удивительно, как такая живописная флора смогла не просто сохраниться, но и разрастись до подобных размеров, словно все эти растения каждый день получали люксовый уход. Пройдя за Чонгуком немного вперед, омега заметил на стенах странные многочисленные фрески, что сливались в цельный, но хаотичный по композиции рисунок. И конечно же, это привлекло еще больше внимания.       Отпустив руку альфы, Тэхен незамедлительно проследовал к данному произведению искусства. Какая-то неведомая сила все сильнее его толкала, словно шептала «давай, не медли ни секунды», а глупое сердце затрепыхалось в грудной клетке еще активней, даже слегка отдавая болью в ребра.       Сократив расстояние, омега остановился аккурат напротив первого по хронологии рисунка. Но, честно говоря, понятного было мало: тут присутствовали какие-то древние символы, подобные тем, что они встречали на озере, далее шли какие-то непонятные волнистые линии красного цвета, похожие на тонкие нити — об этом свидетельствовали следующие рисунки, которые образовывались в более крупные полотна.       — Что это? — невесомо проведя по первому изображению, прошептал омега.       — Я думаю, мы попали в какой-то храм или святилище, — альфа бросил задумчивый голос из-за спины.— По крайнем мере, все это убранство мало похоже на комнату для балов. Такое ощущение, что здесь проводились какие-то обряды или молебны.       — Я все еще не понимаю, каким временем датировать все это место, — указал омега на обнаруженный «городок». — Здесь словно переплетаются несколько эпох, — Тэхен, не переставая ощупывать выпуклости фресок, пошел по кругу. — Это странно.       — Реддинг полон аномальных зон, ничего странного, — пожал плечами Чонгук, последовав за парнем. — К тому же, ты будущий археолог, должен понимать, что в нашем мире слишком много неразгаданных тайн, чтобы верить лишь одним цифрам и логике.       — Интересно, что здесь за сюжет, — задумчиво закусил губу и спросил юноша.       — Думаю, это связано с родственными душами, — уверенно предположил Чонгук.       — С чего такие выводы? — продолжая трогать замысловатые узоры, парень обернулся и посмотрел на альфу.       — Если ты присмотришься, то начиная с самого начала, — кивнул подбородком в сторону, — и вплоть до момента, где ты сейчас стоишь, — перевел взгляд, — нарисованы две красные нити. А если еще и приглядеться к общей картине, этот элемент сильно выделяется.       — Но здесь нет изображений людей, — нахмурился Тэхен. — Либо же абстракционизм появился еще до нашей эры, и я чего-то не понимаю.       — Все верно, тут и не должно быть людей, — объяснения не заставили себя ждать. — История, в первую очередь, про души, а они необязательно должны быть в человеческом обличии.       — Откуда ты так много знаешь? — искренне удивился парень.       — Ну, что сказать, история меня любит, — альфа широко улыбнулся и непринужденно пожал плечами.       За рассматриванием и попытками докопаться до сути Тэхен не заметил, как уже успел дойти аж до середины круга: здесь-то и привлекла его внимание одна необычная деталь.       Ровно посередине рисунок обрывался и переходил в объемную фигуру, которая символизировала что-то типа сферы, что была рассечена на плотно прилегающие друг к другу половины. Сама конструкция была выполнена в материале, жутко похожим на золото — но тогда странно, как это творение смогло сохраниться так      хорошо?       Словно под гипнозом, омега подошел еще ближе, прикасаясь к самому центру раскола, как вдруг на юношу нашла резкая тошнота. Отойдя, ноги парня подкосились, и он стремительно осел на пол — точно упал бы, если бы не сильные руки, что вновь словили его. Голова закружилась, а разум мутнел.       — Тэхен, — встревоженно доносились обрывистые слова, словно сквозь толщу воды. — Ну же, золотце, очнись, — повторяясь.       Но омега уже находился где-то не здесь: его сознание постепенно забирала тьма.       Разум отключился.

***

Корё, 935 г.

      Тишина. Какой же она бывает разной: для кого-то сие состояние становится целительным спасением, благодаря которому по телу растекается благодать, а мысли сливаются в единую гармонию, где нет места хаосу и беспорядку. Для других же это безмолвие обретает совершенно иной смысл — губительный, разрушительный.       Все, что ты способен ощущать — сковывающие душу цепи боли, сожалений и страданий. Мысли оглушают, а единственное, на что ты способен — это тонуть в бескрайнем море одиночества и собственного презрения. Поразительно, не правда ли, как одно и то же понятие способно по-разному влиять на человеческие судьбы?       Честно говоря, Тэхен пока не определился, к какой касте он принадлежит. По крайней мере, сейчас он балансировал где-то на стыке этих двух противоречий: в голове был белый шум. Лишь одна мысль зудела где-то далеко, на самой глубине отрешенного сознания — «защитить».       И неважно, какую цену за это придется заплатить.       Честно говоря, он ни секунды не сомневался. Наверное, он ужасный сын, раз не чувствовал каких-либо угрызений совести, но его этот факт мало волновал на данный момент. К тому же, его родственники тоже были далеки от образцовой картинки семьи. Но это все лирика, сейчас существовала куда более сложная и насущная задача — остаться незамеченным. В конце концов, он шел на государственную измену, а за такой поступок его явно никто по головке не погладит.       Да, он будущий правитель, наследник монаршей семьи, но, тем не менее, пока у власти находится кто-то другой, любая попытка что-либо изменить приравнивается к предательству государства и его Величества. Но сейчас Тэхен не император, он преступник. А в таком случае у него нет союзников.       Звук скрежета железа раздался в пустынном подземном тоннеле, о существовании которого весь императорский дворец успешно позабыл, о чем свидетельствовали старые сухие факелы, висевшие напоминанием о былых временах, запах сырости и спертого воздуха да внушительные полотна паутин, что обволакивали каменные холодные стены.       Что ж, ему сейчас это только на руку — хотелось бы обойтись без посторонних свидетелей и непреднамеренных жертв. Хотя какой в этом толк, если омега, в любом случае, заклеймит себя позорным бременем грешника?       Наверное, сегодня он по-настоящему ощутил, каково это — быть истинным правителем. Теперь весь его внешний вид отображал суровую действительность: золотистые отросшие волосы собраны черной бархатной лентой в тугой пучок, что слегка приносил дискомфорт, однако идеально смотрелся в совокупности с суровой холодной мимикой лица, острыми четкими скулами и пустым, но величественным взором; черное боевое одеяние было без каких-либо изысков, однако дорогой тканевый материал и идеальный крой четко отображали статус обладателя столь траурного наряда, а длинная изящная катана, ручка которой была украшена золотым величественным драконом — символом династии Ким — лишь подтверждала принадлежность к правящему роду.       Несмотря на почти кромешную темноту, Тэхен шел гордо, без запинок, держа осанку, но при этом тихой поступью, словно он был вовсе не живым человеком — точно привидением.       Уже вблизи к тайному проходу омега остановился в паре метров: осталась одна важная деталь — белоснежная маска кумихо, местами украшенная кровавыми узорами национальной росписи, что придавала образу изысканность и загадочность. На самом деле, сие одеяние юноша подобрал неслучайно — этой ночью он планирует забрать минимум три сердца.       Достав из-за пазухи необходимую белоснежно-алую вещь, омега аккуратно натянул ее на лицо — та изящным фарфором, словно влитая, облачила суровое лицо в сокрытую от чужих глаз тайну. Единственная деталь, что точно выдавала старшего наследника — это ореховые зеркала души, что словно светились хищным блеском сквозь хитрые прорези.       Он выглядел убийственно красиво.       Сделав последний глубокий вдох морозного подвального воздуха, Тэхен потянул кольцо двери на себя, стараясь издавать как можно меньше лишних звуков. Теперь счет шел на минуты.       Осторожно ступая по дворцовым коридорам, что сейчас на удивление пустовали, Тэхен, словно невесомый ветер, аккуратно передвигался по холодной плитке — все ближе и ближе к своей первой, но не последней цели. Однако слишком идеально складывалась картинка — привычной стражи нигде не было.       Те, как правило, находились не только у покоев королевской семьи, но еще и вдоль каждого закоулка дворца. Действующий правитель был жутким параноиком, оттого с особой тщательностью подходил к охране своих владений: все-таки у такого деспота не может быть мало врагов.       Ладно, думать сейчас о постороннем вмешательстве в его задуманный план не было времени — покои монаршей семьи все еще были под защитой. Воины из этого «особого» отряда подчинялись только императору и без личного приказа не покидали службу, в то время как обычные стражники служили верой и правдой лишь главнокомандующему войсками империи. Тэхен не хотел сейчас осознавать вмешательство генерала. Его генерала.       Этот грех он позволит забрать лишь себе на душу.       Быстро дойдя до первого решающего поворота, юный, но сильный воин к концу замедлил шаг, тихо подкрадываясь к мощному выступу резной колонны. Дело в том, что покои его братца и императорское ложе находились довольно далеко друг от друга, но все еще в достаточной близости для того, чтобы соседняя стража сбежалась на звуки борьбы. А в таком случае у омеги будет слишком мало шансов на успех. Поэтому просто необходимо действовать стремительно и быстро.       Еще раз поправив маску и перекинув увесистую катану в руке, юноша без колебаний, сделав резкий рывок, выпрыгнул из-за угла, в два сильных прыжка оказавшись рядом с опешившей охраной. Те не успели и вдоха сделать, как острое холодное лезвие, что отдавало серебряным блеском в лунном свете, проткнуло трахею одного, а затем второго грузного мужчины, орошая рубиновой жидкостью мраморные стены дворца. Вот так, легко и без шума.       В конце концов, отец сам виноват, что воспитал из своего сына самого лучшего бойца.       Сев на корточки, юноша легко прикоснулся к векам почивших, отдавая последнюю дань уважения и прикрывая распахнутые глаза, где до последнего вздоха плескалась слепая верность.       Никто не заслуживает смерти, но на войне разве кого-то это интересует?       Выпрямившись, омега, снова сделав глубокий вдох, беззвучно отворил заветную дверь — покои его брата. Убранство было под стать характеру младшего альфы — такое же взбалмошное, хаотичное и чересчур изобильное. Тэхен хмыкнул.       Удивительно, насколько комната способна отразить душевную организацию людей. Лиен никогда не отличался сдержанностью, умом и скромностью, напротив, альфа был до безумия жаден, самовлюблен и азартен. Конечно, с таким-то «идеальным» воспитанием он и вырос тем, кем вырос.       Но полностью винить младшего омега не мог. Их семья их сломала. Лиену, как и Тэхену, просто не повезло с родителями: возможно, подари они младшему хоть каплю любви, тот смог бы стать хорошим человеком.       Мягкими неспешными шагами омега подобрался к огромной мягкой перине, в вихрах которых, как в облаках, спокойным сном спал на спине молодой господин. Глядя на него, такого беспомощного, у Тэхена до боли сжалось сердце — все-таки его брат тоже жертва деспотизма династии, не более. Но его смерть была необходима: претендент на трон должен быть лишь один. И это не альфа.       Подойдя как можно ближе, настолько, что уже ощущалось мерное теплое дыхание спящего, омега, еще раз перебрав прочную ребристую ручку катаны, занес ее в воздух и резким движением направил ту в грудную клетку, как глаза напротив внезапно широко распахнулись. Перепуганные темные радужки уставились в пугающую маску напротив, чтобы затем скользнуть паническим взглядом в ореховое отражение, где беспокойным морем плескалось сожаление и скорбь.       — Прости, — все, что смог выдавить из себя Тэхен, перед тем, как решительно проткнуть уязвимую открытую грудь.       Лиен шумно прохрипел и испустил сдавленный стон, а из его глаз, где застыло отражение отчаяния и немой мольбы, полились последние кристаллы слез.       Тихо всхлипнув, омега прикрыл глаза первой жертвы, прощально целуя своего брата в охладевающий лоб.       Назад дороги нет.

***

      Смерть младшего брата в нем все-таки что-то перевернула. Честно говоря, омега не думал, что его так захлестнет — они с Лиеном никогда не были близки, а все, что альфа делал, так это отравлял своему брату жизнь. В конце концов, это именно он сдал их с Чонгуком. Именно этот человек заставил сделать этот сложный выбор: семья или душа. И какая же ирония, что несмотря на выбранный вариант, он лишился бы сразу обоих.       Хотя от слова «семья» у них было лишь одно название: они династия, не более. Но, видимо, где-то в глубине души, тот самый запертый, брошенный всеми ребенок все еще отчаянно хотел любви. Родительской любви. Но, увы, судьба для Тэхена приготовила иной исход.       Юноша в маске даже не помнит, как добрался до королевских покоев и как вырубил всю личную императорскую стражу. Его мысли словно были не здесь, однако концентрации это ни сколько не мешало.       И вот, стоя перед заветными дверьми, парень никак не мог решиться войти. Когда он переступит этот порог, назад дороги уже точно не будет. Что же, пора творить историю.       Толкнув массивные двери, омега уверенным шагом вошел в императорские покои, что своим размером превышали, кажется, большую часть дворца. Кинув беглый взгляд на пустую смятую постель, Тэхен, не обнаружив там спящих тел, тут же обратился в слух. Конечно, его успели засечь: все-таки бойня снаружи не могла пройти мимо чуткого слуха правителя.       Пройдя в центр покоев, юноша внимательно осматривал погруженное в сумрак пространство. Звуков почти не было слышно. Но только лишь почти.       Уловив совсем легкое шуршание ткани, омега резко повернулся, выставляя в блокирующем жесте опасное орудие, что скрестилось в смертельной прелюдии со своим железным собратом. Наконец он столкнулся лицом к лицу с холодными, но все такими же безумными глазами. Отец.       — Надо было утопить тебя еще младенцем, — бросил ненавистно император, делая первый выпад, который вновь умело отразили.       — Надо было, — холодно ухмыльнулся Тэхен, скрывая свой опасный оскал под маской ловкого лиса.       И вступило старшее и младшее поколение в убийственный танец на ядовитых остриях: бой был поистине виртуозный. Два лучших воина империи сошлись в чарующем дуэте мастерства. Правда, бой был этот не на жизнь, а на смерть.       Тэхен не чувствовал сводящей боли в напряженных мышцах, не чувствовал, как горели легкие от нехватки воздуха и как немели руки от крепкого хвата рукояти. Да что уж там, юноша даже не ощущал кровоточащие раны, из которых алыми змеями бежала кровь, пропитывая насквозь плотные черные одеяния.       Все-таки император даже в свои немолодые годы не уступал в навыках ведения боя. Но и другой был не пальцем деланный — сын своего отца как-никак. Три крупных пореза вдоль оголенной груди пожилого альфы с гордостью отображали нанесенные омегой увечья.       — Я разочарован, сын, — хрипло дыша, выплюнул слова альфа. — Не думал, что твоя течная задница подставит под удар всю империю.       — Под удар ее подставила не моя течная задница, а твой слепой деспотизм, — не отвлекаясь от боя, парировал омега.       — Ты не усвоил урок, — сухо ответил мужчина. — Своими чувствами погубил слишком много душ, — по больному ударил не оружием, словами. — Помяни мои слова, сначала я найду этого безродного щенка и сдеру с него кожу на твоих глазах, и лишь потом я убью тебя, — предвкушающе поделился. — Ты умрешь в таких же муках, как и эта псина, клянусь всеми существующими богами, — вновь рассекая клинком бедро юноши.       — Ни в этой жизни, ни в следующей я не дам погубить еще и свою душу, — холодно процедил Тэхен, замахиваясь. — Ты тоже так и не усвоил один единственный урок, — сделав решающий выпад, омега выбил оружие из дрожащих рук отца, лишая того кисти.       Тот, не выдержав новой порции боли, упал ниц, продолжая громко мычать — испускать крики не позволяет гордость. Тэхен, возвышаясь же над поверженным мужчиной, продолжил:       — Чувства не делают тебя слабым, — предвкушающе скалясь, — они делают тебя непобедимым, именно по этой причине я теперь впереди, — выдохнув, парень проткнул прогнившее черствое сердце насквозь, прямо глядя в глаза, что даже при смерти не отображали ничего, кроме больной ненависти.       Только в этот раз при взгляде он не почувствовал ничего.       Опершись на одно колено и выставляя окровавленную катану вперед в качестве поддержки, омега пытался перевести дух: бой с павшим императором его сильно измотал. Честно говоря, сил оставалось все меньше и меньше. Но у него было еще одно незаконченное дело.       — Умри, ублюдок, — раздалось неожиданным воплем сзади, но все, что успел сделать омега, это повернуться и встретить перед собой искаженное злой гримасой лицо Лирана. Эта подлая гадюка умела нападать только со спины, а Тэхен, к сожалению, потерял бдительность.       Но не успев попрощаться со своей жизнью, откуда ни возьмись послышался до боли родной голос.       — Убери от него свои грязные руки, — грозно прорычал Чонгук и, метнув маленький кинжал точно в цель, проткнул занесенную с орудием ладонь супруга бывшего правителя.       По залу раздался истошный крик, и пока происходила легкая суматоха, Тэхен быстро сгруппировался и занес катану для решающего удара. Но Лиран не был бы Лираном, если бы не сопротивлялся до конца. Быстро схватив лежащую рядом катану мужа, тот поставил блок и судорожно начал что-то шептать на непонятном языке, свободной окровавленной рукой держась за медальон, что никогда не снимал.       — Я заклинаю, слышишь, заклинаю, — начал гневно орать старший омега. — Твоя глупая любовь отравит тебя, — бросил страшное. — Ты сдохнешь из-за нее. И так будет каждый божий раз. Вам не будет покоя ни в этой жизни, ни в следующих. Помяни мое слово, выродок, — выплюнул Лиран.       Но Тэхен пропустил все эти угрозы мимо ушей — выбив слабую защиту, омега забрал последнее сердце империи.       Отбросив катану, он развернулся, чтобы встретиться с обеспокоенным антрацитовым взглядом. Надо же, а Тэхен и забыл, что больше здесь не один.       Продолжая смотреть в такой глубокий угольный взгляд, словно что-то ища в нем, омега так и стоял на месте. Он на самом деле искал: его сердце неистово билось, боясь найти в любимых глазах презрение и отвращение. Он стал чудовищем ради него. Но не было никакой гарантии, что альфа оценит этот жест.       На самом деле, омега ничего не собирался требовать и даже готов был принять ненависть в свою сторону. Однако все, что он видел в черных омутах напротив, это бесконечную нежность, понимание, благодарность и главное — бескрайнюю любовь. Повисла звенящая тишина.       — Как ты здесь оказался? — обессиленно спросил Тэхен, решив наконец прервать затянувшееся безмолвие.       — Почувствовал боль своего сердца, — доверительно шептал мужчина.       — Не говори так, — отчаянно.       — Как?       — Так, словно я не убийца. Так, словно ты не чувствуешь ко мне отвращение, — по щекам покатились первые слезы, а трясущиеся руки закрылись в защитном жесте.       — Знаешь, что я чувствую сейчас? — начал генерал и стремительно сократил расстояние между ними, тут же подхватывая пальцами дрожащий подбородок. — Любовь, — прошептал тот, откидывая маску в сторону и целуя мокрый лоб, — бесконечную любовь, — провел шершавой ладонью по щеке.       — Нет, нет, я не… — всхлипнул, — Я не заслужил тебя, — начал заходиться в истерике Тэхен, пытаясь вырваться из крепких объятий, но, провалив попытку, тот просто осел на пол вместе с альфой, что так и не ослабил хватки.       — Эй, сокровище, — ласково прошептал, — посмотри на меня, — дождавшись, пока заплаканные ореховые глаза акцентируют на нем внимание, продолжил: — Видишь этот шрам? — взяв в свою руку хрупкую омежью ладонь, прислонил ту к уродливой зажившей ране, что расположилась видимым напоминанием на красивом мужественном лице. — Этот шрам я получил, когда убивал человека, — начал тот, проникновенно глядя в галактики напротив. — И множество других шрамов я получил в бою, убивая, — взяв паузу, снова начал: — И чаще всего это были невинные души. Но знаешь, что нас отличает друг от друга? — дождался вопросительного кивка. — Это был мой выбор, который лично я сам принимал, когда шел служить, — успокаивал своим голосом, — а тебе выбора не оставили. Ты поступил так, как того требовали обстоятельства.       — Но у меня такое чувство, что я совсем лишился своей души, — поделился Тэхен.       — Тогда твоей душой стану я, — заверил генерал.       Сколько они так просидели, теперь уже нынешний император не знал, но, судя по виду из окна, уже начало светать. Теперь тишину прервал альфа.       — Спасибо, — заговорил тот искренне.       — За что ты благодаришь? — устало спросил омега в ответ.       — За то, что спас нашу любовь, — так же неотрывно глядя в глаза.       — Боги не простят меня за совершенный грех, Чонгук, — зашептал. — Я обрек нас на страдания, Уголек, — обреченно выдохнул, прикрыв глаза.       — Тогда я сделаю все, чтобы вымолить у богов прощение за нас двоих, золотце, — прислонившись лбом ко лбу омеги, клятвенно пообещал альфа, уверенно переплетая ладони одной рукой, а второй ближе за шею прижимая к себе свое главное сокровище, чье нутро сейчас кровоточило.       Омега не мог не довериться любимым сильным рукам. Чонгук пойдет против самой смерти, но сделает все, чтобы его сердце билось.

***

США, Калифорния,

г. Реддинг, 2023 г.

      Сердце продолжало болезненно сжиматься и ускоренно биться, а пульс подскакивал до рекордных отметок, однако тело Тэхена не спешило приходить в себя. Лишь спустя еще бесконечно долгих пять минут приступ отпустил, а хриплое дыхание стало выравниваться. Болезненно поморщившись и резко открыв глаза, омега уставился перепуганным взглядом в беспокойный напротив и, не отойдя от видения, хрипло прошептал:       — Ты, — слабо моргая тяжелыми веками.       Но больше измотанный мозг не смог выдержать — Тэхен снова погрузился в черную дымку, стремительно провалившись в бессознательный мир. И стало сразу легко, как только тот ощутил тепло горячих ладоней, успокаивающий шепот и крепкие сильные объятия, что прятали от всех бед мира.       И вновь искалеченное сердце доверилось израненным рукам своей души.