Lately, I’ve been watchin’ your movements
США, Калифорния,
г. Реддинг, 2023 г.
— Доброе утро, — прошептали хриплым, но нежным голосом, однако ответ так и не последовало. — Я знаю, что ты не спишь, сокровище, — с улыбкой проговорил Чонгук, поцеловав белоснежную растрепанную макушку. — Как ты догадался? — повернувшись лицом к альфе, тихо спросил Тэхен, в ответ сонно улыбаясь. — И тебе доброе утро, — оставил робкий поцелуй на правой щеке Чонгука. — Дыхание, — пожал плечами. — Знаешь, оно с лихвой тебя выдает, — прищурился, — особенно когда ты перестаешь сопеть как хомячок, — рассмеялся альфа, попутно отбиваясь от атакующего его подушкой Тэхена. — Как был говнюком, так и остался, — в шутку недовольно пробурчал. — Какой есть, — заключив в кольцо из рук ворчащего омегу, расслабленно кинул: — Но согласись, именно таким я тебе и нравлюсь. — Да, именно таким и нравишься, — проговорил куда-то в крепкое плечо, к которому прижался. На удивление, стеснение Тэхена покинуло напрочь — стало как-то безумно комфортно и расслабленно. С этим человеком ему не хотелось язвить, разве что в шутку, но ни в коем случае не серьезно — так омега мог поступать лишь с посторонними людьми. Хотя не сказать, что он знает про альфу все — тот все равно остается какой-то неразгаданной тайной, покрытой уже таким полюбившимся ему мраком. Это тоже не пугало, наоборот — хотелось шаг за шагом, с особой осторожностью, не торопясь, разгадывать этот запутанный клубок таинств, с удовольствием смакуя вкус открытых секретов. Но при всей парадоксальности ситуации, Тэхена не отпускала одна странная мысль. У вас когда-нибудь бывало чувство, что вы знаете человека тысячу лет, хотя на самом деле видите его впервые в жизни? Ощущение, при котором с человеком становится уютно и спокойно, будто он — это вы сами, только в другом лице. Словно незримая нить натягивается между вами до предела, но все никак не может порваться. Вот и у Тэхена такого не было. До сегодняшнего дня. Сейчас почему-то на него снизошло слишком сильное озарение. Хотя, глядя в эти прекрасные угольные глаза, что по своей темноте обгоняют даже самые глубокие космические разрывы, ему казалось, что на самом деле он о чем-то таком задумывался еще там, при первой встрече — просто на осознание потребовалось куда больше времени. Так странно — видеть кого-то рядом с собой. Тэхен не любил себе в этом признаваться, но иногда, когда бессонные ночи мучали и без того истощенное сознание, его захлестывало слишком ощутимое для обычной метафоры леденящее сердце одиночество. Да, у него были Зак и Джин, но даже при этом что-то свербило в уголках нелюдимой души — будто не хватало какого-то утерянного, но очень необходимого кусочка пазла. Однако парень не стремился к поиску недостающей детали, он выбирал другие пути для побега от терзающих разум демонов: ежедневные спортивные тренировки в зале, многочисленные проекты в университете, бесконечное количество домашки и подработка в антикварной книжной лавке — все это просто не оставляло шансов на глупые мысли. Те могли пробиваться лишь под покровом ночи. Поэтому да, омега привык к такой обособленной жизни, из-за чего сейчас было непривычно лежать с кем-то вот так, абсолютно голыми, лицом к лицу, сплетая под мягким одеялом замерзшие от утренней прохлады конечности, крепче прижимаясь к друг другу. — Я хотел спросить, — вновь разбавил дымку воспоминаний Чонгук. — Валяй, — лениво бросил Тэхен, не отрываясь от плавного поглаживания чужих оголенных ключиц. — Кошмары больше не мучают? — аккуратно, словно ступая на запретную тропу, поинтересовался смольноволосый. — Ммм, — нахмурившись, омега задумался, — сложно сказать. По крайней мере, не так, как раньше, что даже удивительно, — хмыкнул. — Теперь мой мозг генерирует и что-то хорошее. — И что тебе обычно снится? — Бред пьяного садиста, вот что, — вышло с каким-то горьким сарказмом. — Но все эти психоделические картинки объединяет одно — боль. Физическая, моральная или все вместе, выбирай на любой вкус. — Если тебе тяжело, я больше не буду мучать расспросами, — убрав выбившуюся пшеничную прядь волос за ухо и поцеловав открытый лоб, с искренним переживанием проговорил альфа. — О, нет, не разводи, пожалуйста, драму, я давно это пережил, — запротестовал Тэхен. — В конце концов, нарколепсия у меня не первый год. — А почему ты думаешь, что это именно она? — спросил Чонгук, но встретив скептический взгляд напротив, поспешил пояснить свою мысль: — Однажды я работал волонтером в психиатрической больнице, а там, знаешь ли, приходилось видеть всякое. — Ты занимался волонтерством? — брови Тэхена настолько сильно взлетели вверх, что казалось, еще немного и те пробьют потолок. — Я и сейчас, тебя это так удивляет? — насмешливо поинтересовался Чонгук. — Меня удивляет не волонтерство, а твоя идеальность, — фыркнул омега. — Я идеальный только для тебя, — глядя в глаза, вновь смутил своими словами альфа. — Кхм, ну так что там с больницей? — избегая пристально изучающего взгляда, тихо пробубнил покрасневший омега. Забавно, Тэхена не то чтобы смущает физическая близость, но вот слова — от них он превращается в зрелый алый помидор просто с поразительной скоростью. — Собственно, как я уже и сказал, видал я там всякого, — вновь начал альфа. — Но однажды я невольно стал свидетелем нарколепсического приступа — там парень твоих же лет свалился прямо в коридоре от мышечной слабости. Так меня заинтересовала данная тема, и я в обеденные перерывы ходил и доставал всех свободных врачей, — тихо рассмеялся, но потом снова спокойно продолжил: — Так вот, я ни разу за тобой ничего подобного не замечал. — Это сложно, — вздохнул омега. — Ты прав, это, вероятно, и не она вовсе, но честно говоря, уже так плевать, какое еще имя этому придумают, — впервые откровенничал Тэхен. — Я даже не помню, когда точно все началось, но кошмары преследуют меня всю осознанную жизнь, а к ним еще и прибавляется бесконечная слабость, сонливость и внезапные приступы сна или бессонницы тогда, когда это вообще не нужно, — нахмурил в возмущении брови. — Короче говоря, я, видимо, заебал и свою семью, и врачей, поэтому в один момент как-то сошлись на ней, — намекнул на диагноз. — А мне, знаешь ли, не хотелось прожить всю жизнь в ебучих догадках, что со мной не так, вот я и принял это. — Что ты обычно видишь во снах? — серьезно спросил Чонгук. — Вообще, четких образов никогда не было, — омега решил умолчать о том, что недавно многие из них начали обретать черты Чона. — Знаешь, похоже на чьи-то смазанные воспоминания, — уставившись в потолок, задумчиво протянул: — Да, что-то в этом духе. Иногда это не очень приятные люди, а иногда кто-то необычный, — помедлил, словно решал, делиться или нет. — А после него чувство какой-то тоски и обреченности, — шепотом. — И я даже не знаю, что хуже — чувствовать жгучую боль на теле от первых или разрываться от ноющей дыры в сердце от второго, — уже еле шевеля дрожащими губами. — Жаль, лекарства от этого нет, я бы не хотел всего этого ощущать, — Тэхен не заметил, как начал бесшумно пускать слезы, все также продолжая глядеть в белоснежный мраморный потолок. Больше альфа не стал настаивать на разговоре, лишь принялся безмолвно успокаивать вдруг распережевавшегося парня, плавно и бесшумно сползая вниз, к ногам и оглаживая напряженные мышцы чуть подрагивающего тела. Видя, что такие незамысловатые действия чуть расслабили омегу, Чонгук решил нарушить слегка досадную тишину. — Я стану твоим новым лекарством, — ведя чуть сухими губами вдоль нежной гладкой стопы и поднимаясь легкими поцелуями-бабочками выше, к щиколотке, а затем вдоль напряженной икры, плавно переходя на мягкие медовые бедра, тихо, но так ощутимо шептал обещание Чонгук, словно его слова и вправду способны залечить все кровоточащие рубцы. И омега вновь без задней мысли доверился столь громким речам — тем ведь невозможно не поверить. Чонгук делал с ним удивительные вещи — Тэхен и сам не понимал, почему с таким диким безрассудством кидается в этот тягучий глубокий омут. Альфа мог как и за секунду разжечь строптивый пожар в эмоциональной душе, так и успокоить бушующее пламя одним лишь своим легким шепотом или секундным касанием. Казалось, еще вчера Тэхен колебался и сомневался, а сегодня уже без всяких раздумий открыл дверцу в свою давно никого не принимавшую душу. Но надо признать, Чонгук кропотливо и настырно завоевывал доверие столь неприступной личности. Главное теперь — не потерять. Но сейчас омеге совершенно не хотелось думать о каких-то плохих исходах событий — мысли занимали лишь ласковые горячие руки, что уже вовсю активно исследовали еще больше разгоряченное после сна медовое тело. Чуткие касания приятным током искрились по всей коже, словно оставляя невидимые следы, кричащие о принадлежности двух душ друг другу. Если Тэхен растекался позорной лужицей лишь от щадящих прикосновений, то что будет, когда они и вовсе сольются воедино? Кажется, во Вселенной точно произойдет космических масштабов взрыв, не меньше. Прикрыв дрогнувшие веки, омега отдался навстречу ласковым аккуратным рукам, что с упоением продолжали дарить свою неозвученную любовь и наконец-то расслабился, совсем забывая о неприятных воспоминаниях.***
— Чонгук, мать твою, открывай! — сквозь приятную дрему послышался отнюдь не приятный грохот. После легких ласк они с альфой на пару приняли наскоро душ, желая окунуться вновь в прекрасное море снов — в самом деле, «любимая» Тэхеном течка еще даже не планировала кончаться, поэтому парень даже после семичасового сна чувствовал себя словно выжатый лимон, даже несмотря на подаренное альфой нежное удовольствие — то лишь больше разморило уставшее тело. А Чонгук, видимо, решил теперь во всем поддерживать свою новоиспеченную пару, поэтому с охотным желанием присоединился к утреннему сну. Хотя можно ли тот таковым назвать, если они улеглись только к одиннадцати часам? Но, по всей видимости, им не дадут сегодня насладиться друг другом — кто-то весьма настойчиво и красноречиво долбился в дверь уже минут пять. Человека за стеной точно не останавливает факт того, что никто даже близко к двери не собирается подходить. На секунду неприятный шум стих, и омега вновь уткнулся в мирно посапывающего рядом альфу, чуть морщась от пульсирующей боли в висках — сейчас парень был особенно чувствителен к любым посторонним вмешательствам, поэтому после такого «музыкального» перфоманса со стороны невежды, находящегося за дверью, немудрено, что неприятные ощущения сразу же дали о себе знать. И какого хрена на голову бедного Тэхена свалилась бесполезная предрасположенность к чуткому сну? Вот Чонгуку сейчас хорошо — лежит мирненько рядом и сопит себе спокойно, не заботясь вообще об окружающей его обстановке. Ей богу, будто впал в спячку аки бурый медведь, и хрен разбудишь его. А вот если бы грабители? Уже окончательно расслабляясь от наступившей приятной тишины в больших руках, прижавших худое тело к себе плотнее, омега не успел толком окунуться в найденную нирвану, как по номеру раздался неприятный грохот, заставивший ощутимо вздрогнуть и вмиг широко распахнуть глаза. Тэхен даже не успел понять, что произошло, как Чонгук навис над ним мощной скалой, словно заслоняя собой от самых разных угроз мира — казалось, мощные мышцы и вправду превратились в прочный камень, словно превращаясь в живой щит. Тот без раздумий подставил свою спину. Лишь бы не позволить потенциальной угрозе коснуться его уязвимого сейчас сердца. — Чонгук, какого хуя я долблюсь в дверь, а ты не отвеча… — ворвалась в комнату крушащим все вокруг ураганом Саманта. Да, не зря столь опасные природные явления называют сугубо женскими именами — те по своей природе тоже бывают весьма сокрушительными. Боже, эта несносная дама сломала им замок. — Саманта, ты… — стараясь сдержать порыв обматерить всевозможными матами взорвавшуюся бестию, альфа, сжимая с силой челюсти, раздраженно выдохнул. — Ой, Тэхен, доброе утро, — впервые голос девушки звучал так удивленно и смущенно. — Простите пожалуйста, я не хотела, — закрыла глаза рукой и развернулась, на ощупь следуя к двери. — Чон, это очень срочно, так что будь добр, прикрой все свои чудеса света и выйди на пять минут, — вернув былую уверенность голосу, быстро бросила альфа и стремительно вылетела из номера, хлопая дверью со сломанным замком. — Боже, эта женщина, — сквозь стиснутые зубы прорычал Чонгук и поднялся наконец-то с кровати, возвращая омеге обзор на уже полностью светлую от бьющего вовсю своими жизнерадостными яркими лучами солнца комнату. — И что это было? — еще отходя от шока, заторможено поинтересовался Тэхен. Какого хрена их куратор вообще так бесцеремонно врывается в номера своих подопечных студентов? Конечно, за проведенное со столь эксцентричной девушкой время омега привык ко многим неожиданным выходкам, но такого тот вообще не мог ожидать ни в каких из возможных реальностей. — Моя подруга, — альфа вздохнул со вселенской усталостью, попутно натягивая штаны прямо на голое тело. — Стоп… что? — удивленно, во все глаза уставился на почти собравшегося парня омега. — Какого хрена? — Долгая история, я тебе потом объясню, — быстро чмокнув уже начавшую возмущаться белокурую макушку, Чонгук на удивление оперативно обул свои излюбленные берцы, быстро покидая помещение. Что ж, Тэхену осталось только ждать подробностей, продолжая лениво лежать в ворохе пышного одеяла.***
— У тебя должна быть очень веская причина, которая объяснит твой поступок, иначе клянусь, я прикончу тебя прямо тут, — разъяренной фурией вылетел из номера Чонгук. Это просто напасть какая-то: только он получил возможность беспрепятственно касаться и владеть своим сокровищем, наконец-то любить вблизи, не пряча чувства под непробиваемой натренированной за прошедшие года маской, так сразу появилось миллион очередных препятствий, которые мешают в полной мере насладиться обретенным счастьем. — Да, я перегнула, — спокойно признала девушка, — но, поверь, оно того стоило, — взволнованно начала шептать. — Давай уже, не тяни, — закатил в нетерпении глаза и серьезно уставился своими, кажется, еще более почерневшими зрачками. Настроение сейчас было явно не для шуток и растягивания резины. — Мы нашли, — также серьезно смотря на альфу, тихо проговорила Саманта. — В смысле? — нахмурился Чонгук. Пока что тот не понимал причину такого эмоционального всплеска со стороны своей подруги — та, несмотря на свой несносный характер, все же была более трезвомыслящей, и в ее привычки не входили утренние крики и выбивание замков. Надо же, выбить замок в двери! На секундочку, в его дорогущем отеле! В конце концов, то, что Чонгук был богат, не давало привилегии окружающим. Разве что Тэхену — тот всегда для мужчины будет главным исключением из правил. Жалко, пока он не может открыть полностью всю правду: а так хотелось немного потешить свое эго и поделиться информацией о своих богатствах. Но альфу тоже понять можно. Ему, по большей части, не сдались все эти «состояния» — он делал это ради своего императора. Так что, естественно, тот хотел одобрения, оттого желание раскрыть все карты уже сейчас было просто огромным. Но надо было держаться, ибо альфа не думал, что Тэхен уже готов к таким шокирующим подробностям. Один факт владения этим отелем чего стоит объяснить. — В прямом, блять, Чон, мы нашли! — уже не сдерживая реальные эмоции, девушка потрясла оцепеневшего мужчину за плечи. — Честер звонил с базы, сказал, у них получилось выйти на хранилище. Я отдала приказ пока ничего не трогать, — альфа с выжиданием посмотрела. — Да ну нахуй, — не сдержав ругани, Чонгук растянул губы в предвкушающем, чуть сумасшедшем оскале. — Сука, твою мать, — от взбудораженных нервов тот не стерпел и запустил подрагивающие ладони в угольные локоны, чуть сжимая те у корней. — Эй, моя матушка тут ни при чем, — девушка тоже расплылась в не менее радостной улыбке. — Давай теперь подробней, — вновь вернул серьезное выражение лица, однако по блеску в глазах было видно, как альфа рад. — Я хочу убедиться, чтобы в этот раз не было никакой херни. — Ты работаешь с лучшими археологами не то что страны, а мира, — шикнула та. — Мы все продумали, Бэмби. Мои догадки тогда оказались верными, это не просто какой-то невъебенный храм, это целый подземный город, а там, где мы ходили — лишь малая его часть. Закралась у меня в один момент мысль, что нужно копнуть куда-нибудь глубже, — довольно прищурилась. — Ну вот я и распорядилась, дабы времени зря не терять, чтобы еще в день нашего отъезда закрытая группа начала самостоятельные раскопки. И, как видишь, получилось, — возбужденно подпрыгнула. — Ожерелье точно там, я тебе голову на отсечение даю. — Я бы на твоем месте был поаккуратнее в выражениях, я-то острым оружием умею владеть очень хорошо, если ты забыла, — задорно хмыкнул Чонгук, скрещивая на груди руки. — Оставь свой пыл на исследования, там тебе он больше понадобится, — похлопала та по чужой спине. — Если все-таки вспомнить слова той сумасшедшей, о которой ты говорил, и провести парочку математических расчетов, то все сходится, — уверенно кивнула. — То, что мы ищем, находится там. — Твои слова да богу в уши, — задумчиво кивнул альфа. Действительно, он готов вновь обратиться ко всем существующим богам, лишь бы в этот раз получилось. Лишь бы.***
Великобритания,
г. Лондон, 1852 г.
6 месяцев до отъезда Чонгука.
Погода в Лондоне, впрочем, как и всегда, была сегодня просто отвратительная. С самого утра небо было затянуто тяжелыми серыми тучами, из которых спонтанными всплесками появлялся противный моросящий дождь, раздражая своими мелкими каплями не только физически, но и душевно. Казалось, в этом году осень была еще более противной и несносной: солнце пробивалось своими скудными блеклыми лучами крайне редко, уступая свое привычное место хмурым облакам, холодному порывистому ветру и звонким каплям дождя. Единственное, что не давало впасть в бесконечную хандру — его личный луч света. Его Тэхен. Ох, как приятно было осознавать, что его строптивый муж снова сдался в надежные и крепкие объятия альфы. Они уже как полгода официально пара, хотя периодически Тэхен любит напоминать о том, что, вообще-то, он сильный и независимый, а еще, цитата: «Господин Чон, вам следует тщательней меня любить, а то оглянуться не успеете, как меня уведут прямо из-под вашего носа, потому что такого как я вы нигде больше не найдете». Да, громкое высказывание, но омега прав — Чонгук больше такого нигде не найдет. Но ему никто другой и не нужен. Такими темпами, правда, альфа еще и поседеет раньше положенного срока — его сокровище даже сквозь многочисленные жизни оставалось таким же непоседливым и чересчур идейным. Ей богу, так и хотелось вертлявой заднице его мужа влезть в этакое приключение. Чонгук лишь надеялся, что их дети пойдут характером в него. Вот и сейчас его невероятному омеге неожиданно взбрела в голову идея покататься на лошадях. И да, погода того совершенно не смущала — для веселья нет четкого времени. Собственно, по этой причине Чонгук сейчас стоит в теплом шерстяном пальто и нещадно мокнет под новым потоком мелкого дождя, пока Тэхен наводит последние штрихи в своем марафете, задерживаясь уже на десять минут. Несмотря на слишком выраженную осторожность, Тэхен, тем не менее, был очень жизнерадостным, правда, показывал это далеко не всем — и альфа каждый раз, словно в первый, радовался как ребенок, когда любовь всех его жизней вновь вверяла в его руки свою душу и сердце. Удивительно, но сколько бы времени не прошло, Чонгук не переставал им восхищаться, а его любовь с годами лишь крепчала. И забавно, что кто-то не мог ту вынести и пяти лет, расходясь, казалось бы, со своим самым главным человеком, а альфа пронес ее через несколько жизней и собирался нести это желанное бремя и дальше. Удручало лишь одно — пока ни в одной из жизней они так и не успели дождаться своего счастливого конца. Приходилось каждый раз начинать все с самого начала и замирать в мучительном ожидании — а получится ли в этот раз? И это порой делало больнее больше всего: альфа не знал, чего стоит ожидать и как преодолеть дурацкое проклятье, осквернившее их непоколебимую любовь. Вроде и надежда есть, но стоит ей только вспыхнуть жалкой искрой вновь, как ту с поразительным усилием тушили и пресекали на корню, в очередной раз показывая, что их судьбы неподвластны им самим. Хотя женщина с пурпурными глазами, что мужчина успел повстречать при весьма странных обстоятельствах по пути на предприятие вселяла пусть и хрупкую, но такую нужную силу и веру в хороший финал. Они ведь его достойны? Как жаль, что мы все еще говорим про жизни Чонгука и Тэхена — тут просто невозможен легкий и безболезненный исход. Порой альфа слишком сильно уходил в думы и отчаянно пытался понять, почему именно им выпала такая сложная и тернистая тропа. Ему бы хотя бы маленькую подсказку. — Господин Чон, вам крайне не идет хмурое выражение лица, — раздалось веселое щебетание прямо над ухом, а чьи-то слишком прекрасные руки обвили мужчину со спины. — Оно не способно принять иное выражение, пока мои глаза не увидят ваш ясный лик, уважаемый Ким Тэ, — проворно развернувшись, альфа аккуратно взял в свою ладонь одетую в плотную черную перчатку чужую, более хрупкую и мягкую, чтобы подарить легкий поцелуй в махровую белоснежную ткань. — Фу, слишком официально, больше не называй меня моим же псевдонимом, — сморщился Тэхен. — Ты первый затеял эту игру в статусы, дорогой, — игриво промурлыкал Чонгук. — Кстати, великолепно выглядишь, впрочем, как и всегда. И это была настоящая правда — в своем полностью белоснежном наряде омега выглядел словно сошедший с римских церковных полотен ангел. Все-таки его творческая натура пробиралась в каждый закоулок его жизни, внося свои особые изюминки. Обычно художники выделялись своей чудаковатостью, и хоть юноша был и той не обделен, при этом имел особое чувство стиля, которое рука об руку в виртуозном дуэте шло с аристократичной элегантностью. Так, сегодняшнее одеяние Тэхена сочетало в себе практичность и изысканность: на плечи небрежно накинуто такое же, но белое шерстяное пальто, под которым скрывался строгий молочный костюм, красиво облегающий прямой стан и соблазнительные формы, нисколько не опошляя, а наоборот, подчеркивая все достоинства красивой фигуры. Золотистые цветочные узоры ручьем раскинулись на ткани пиджака и брюк, полностью описывая настроение своего создателя. Ниже скрывался однотонный плотный свитер мелкой вязки, подобранный специально для паршивой погоды. Завершают столь элегантный образ пара сапог из светлой кожи, идеально подходящих для конной езды, зимние белые перчатки, бока которых обрамляли легкие кружевные сборки и неизменный атрибут любого выхода в свет — небольшой берет, идеально сидящий на голове и скрывающий передние пряди пшеничных волос. — Я передумал, зови меня Ким Тэ, — вновь отозвался на фразу омега. — Дорогой еще хуже, — пояснил, — а за комплимент благодарю, вы сегодня тоже ничего, — снова вернул формальный тон. — Ничего? — хмыкнул альфа. — Ничего, — довольно улыбнулся Тэхен, проходя мимо альфы в сторону конюшни. И все-таки Чонгук очень уж любил их дразнилки — в словесных перепалках его сердце было поистине пылким и страстным. Может, для кого-то это покажется странным, но именно в таких забавных поддеваниях и шутках их чувства были ощутимы особо сильно, так, что те при большом желании даже можно было потрогать. Поэтому Чонгук обожал выводить своего омегу на эмоции. Как тут можно удержаться? — Эй, дяденька, вы идете или хруст в коленях мешает? — уже издалека прокричал парень. Надо же, мужчина так далеко ушел в свои думы, что не заметил, как омега успел того сильно обогнать. — Вы смеете мне дерзить, мистер Ким? — закусив губу, дабы сдержать накатывающий смех, попытался состроить серьезное лицо Чонгук. — Как знать, — пожал тот плечами. — Разве мне за это что-то будет? — игриво задал вопрос. — Вы так жаждете проверить? — двигаясь нарочито медленно, растягивая слоги, произнес альфа. — Возможно, — хитро сощурился. Что ж, посыл очень даже понятен, оттого мужчина, не теряя ни секунды времени, перешел на легкий бег. Сердцу нельзя отказывать в желаниях.***
Холодный, чуть усилившийся ветер на удивление приятно ласкал своими колючими крыльями раскрасневшиеся от смеха и активного отдыха счастливые лица. Молодая пара вот уже добрых полтора часа резвилась в лесу резиденции Чон, изучая живописные янтарные одеяния, что с гордостью примерила на себя природа. Вокруг, кроме них двоих, не было ни одной души — Чонгук тщательно следил за безопасностью своего самого драгоценного сокровища, поэтому любая земля, коей касалась изящная стопа Тэхена, усиленно охранялась. В конце концов, когда такие деньги крутятся в столь умелых руках, грех ими не распоряжаться. Хотя чего уж скрывать, на омегу не жалко даже самых глупых трат. Боже, как же Тэхен был бесподобен, особенно сейчас, когда гордо держал осанку в седле, резво и уверенно сжимая поводья и рассекая на верной кобыле янтарный ковровый покров из примятой выцветшей травы, что, несмотря на свой уставший вид, ласково встречала своими пушистыми колосьями напряженные ноги скакунов. Было видно, как омеге нравилось их времяпрепровождение — у того глаза светились ярче любого летнего солнца. Лишь одного блеска его ореховых глаз и ослепительной треугольной улыбки хватало для того, чтобы потеряться во временах года и совсем забыть про наступившую серую осень: та словно преображалась, стоило ей лишь мельком взглянуть на пышущего жизнерадостностью юношу. Хотя Чонгук нисколько не отличался эмоциями от своего возлюбленного — от обычно серьезного и властного альфы сейчас исходили лишь лучики радости и непонятно откуда взявшегося ребячества. Тэхен был слишком заразителен своей энергией, да настолько, что у мужчины уже скулы сводило от непрекращающейся улыбки, что совсем не спешила сходить с лица. Особенно сейчас, когда Чонгук почти догнал свой желанный приз. В один момент неугомонному художнику пришла мысль устроить спонтанное соревнование, где победитель, конечно же, получит небольшую привилегию в виде исполнения любого желания. И к большому сожалению для альфы Тэхен был ровно настолько же целеустремлен, как и он сам, оттого вырвать победу было не так уж и просто — пришлось прилагать серьезные усилия, и это при том, что у Чонгука имелась великолепная мышечная память, накопившаяся на несколько веков вперед, в то время, как у Тэхена данный заезд был лишь третьим по счету, однако невозможно не признать, очень даже удачным. Так эта маленькая задира бессовестно начала смешить альфу и пытаться вывести того из игры — хах, видимо, все-таки чувствовал, что победа вот-вот и выскользнет из рук. Чонгук был превосходным тактиком, не зря же он столько лет посвятил военному делу, так еще и без всяких связей сумел стать командиром самой сильной армии эпохи Корё под правлением самого жестокого императора в истории. Так что да, мужчину нужно еще постараться обыграть. Хотя, если бы Тэхен тоже помнил опыт прожитых жизней, вероятно, с весьма нескромным удовольствием запросто приструнил альфью гордость — его муж никогда не уступал ни по силе, ни по уму. И из жизни в жизнь это было видно: единственное, что давало фору, так это отсутствие у Тэхена должного опыта. Хотя тот, вероятно, тоже что-то да помнил физически — стоило ему показать хотя бы раз дело, которое он когда-то умел превосходно делать, так тот тут же делал все чуть ли не так же идеально, как и прежде. То, что омега слабый пол — точно не про его мужа. Тэхен был слишком волевым человеком, чтобы так просто идти на поводу своей природы. Да и дело, по правде говоря, вовсе и не в половой принадлежности: люди просто-напросто забыли о том, что две противоположности созданы для того, чтобы перенимая опыт и мысли друг друга, в конечном итоге образовать что-то общее, цельное. Мы все рождаемся чистым листом и только от нас зависит, что на нем в итоге будет написано. Можно выбрать привычную всем дорогу и пройти по протоптанной тропе — и это будет неплохо. А можно выбрать самую странную, непохожую на других — и это будет превосходно. Вот Тэхен явно еще в утробе выбрал себе самый сложный извилистый путь. Правда, Чонгук недалеко от него ушел и точно еще зародышем послушно засеменил за строптивой душой своего будущего омеги. Вероятно, для кого-то это станет открытием, но Чонгук никогда не был страшной непоколебимой скалой, что прятала от сокрушающего урагана хрупкое тело своей пары. Нет, он был тем самым крепким плечом, что бок о бок, на равных, уверенно идя, подпирал своего не менее сильного и решительного мужа. Они всегда были опорой и защитой друг друга — просто это не всегда совпадало по времени. Например, сейчас черед альфы вновь подставлять свое плечо. Пока Тэхен не знал своего истинного происхождения, его уязвимость возрастала просто с поразительной силой. Но и рассказать всю правду просто за одну встречу будет несусветно глупо и опрометчиво. Хотя если уж и тут не лукавить, то, во-первых, у альфы еще банально ни разу не выдавался подходящий момент, а во-вторых, он боялся. Да, взрослый мужчина, проживший не одну жизнь и прошедший огромное количество испытаний, боялся — настоящим животным и диким страхом. Чонгук не знал, как повернутся тогда события. Уже была надежда на то, что Тэхен сам все вспомнит — не зря тому в голову приходили воспоминания из прошлых жизней, которые омега от незнания считал «вдохновением». Поэтому пока альфа был в выжидательной позиции: если ощутимого прогресса не будет, он начнет этот разговор сам. В конце концов, омега имеет право знать свою истинную историю. Но пока это было второстепенной задачей. Сейчас главная цель альфы — подарить своему сердцу обещанное счастье. Поэтому, сконцентрировавшись, мужчина что есть мочи прибавил скорости, не жалея накопленных сил, и еще активнее поторопил своего верного скакуна, вмиг нагоняя опешившего юношу и оставляя того с носом где-то позади. — Ты поддавался! — откинув формальности, возбужденно крикнул Тэхен, стоило тому только приблизиться к обозначенной ими финишной черте, что представляла из себя огромный вековой дуб, который, словно наплевав на все неписанные законы леса, мощным столбом прорастал ровно посередине проселочной дороги, красуясь своей пышной пестрой шапкой из алых и янтарных листьев. — Клевета! — комично расширив глаза, в тон ответил Чонгук. — Твои слова ранили меня в самое сердце, — сложив в замке ладони, мужчина приложил те аккурат к сердцу, по всем канонам театрального искусства, придавая своему лицу максимально страдальческий вид. — Тебе нужно было устраиваться работать придворным шутом, — приблизившись максимально близко — настолько, насколько позволяла сделать это ситуация, фыркнул Тэхен. — Иногда мне не верится, что ты самый влиятельный человек нашего города после королевы. — Просто таким видишь меня только ты, мое сокровище, — отбрасывая былую маску несерьезности, четко и уверенно проговорил мужчина. — Так, не уходи от темы, — задиристо бросил Тэхен, гордо подняв подбородок вверх. Однако эта напускная бравада не могла скрыть покрасневшие кончики ушей и дрогнувшие руки, продолжающие с еще большим усилием сжимать поводья. Удивительно, но даже спустя уже столько времени омега все еще безумно смущался любых ласковых слов и комплиментов в свою сторону. — А я и не ухожу, — спокойно сказал, слегка пожимая плечами. — Ты сам мне не поверил, — улыбаясь. — Ты превосходно держишься в седле, мне пришлось неплохо так попотеть. — Тогда я понять не могу, — омега прищурился, — как так получилось? — вышло озадаченно. — Просто ты растворился в эмоциях и упустил некоторые детали, — чуть наклонившись, Чонгук поправил выбившуюся из-под берета пшеничного цвета прядь, а затем любовно огладил горячую щеку и нехотя отстранился. — И чего же я не заметил? — глаза заблестели неподдельным интересом. — Например, то, как я специально тебя загонял, чтобы не осталось сил, в то время, как сам я их копил, — сказал очевидную вещь Чонгук. — Я хороший стратег, — губы расплылись в широкой улыбке. — А вот тебе бы не помешало развить внимательность, еще пригодится. — Обязательно учту ваши замечания, господин Чон, — омега фыркнул и гордо, словно на каком-то военном шествии, обошел не скрывающего улыбки альфу, все также статно восседая на своем верном жеребце. Тот, не отставая от своего хозяина, будто копировал эмоции своего всадника, манерно вышагивая и характерно дрыгая ногами так, словно молодой белогривый красавец показывал свои достоинства перед понравившейся кобылой. И неважно, что таковой тут не было — видимо, животное просто слишком хорошо подхватывало настроение своего хозяина. Они поразительно быстро нашли общий язык между собой, хотя прошло не так много времени с тех пор, как Чонгук решился на такой крупный и дорогой подарок — скакун был весьма редкой породы, которую было тяжело достать в их краях. Но, честно говоря, на цену ему, как он уже неоднократно высказывался, было плевать — главное, чтобы его золотце было счастливо и довольно. А эффект он всегда умел производить: не зря же он не один век жизни является мужем этого несносного, но такого прекрасного омеги. Хотя тот пока еще был не в курсе, что Чонгук никогда не менял их статуса, просто всегда считая омегу своим мужем. Да, звучит немного запутанно, но вся их история — одно сплошное беспорядочное безумие. Однако вы не подумайте, мужчина был все еще очень благородным и чтил традиции, поэтому он планировал вновь сделать официальное предложение руки и сердца. Хотя то давно уже в руках у молодого художника. — Ну что, домой? — отойдя уже на приличное расстояние, но еще недостаточно для того, чтобы обозвать дистанцию далекой, склонив голову в бок, поинтересовался Тэхен, не убирая с лица теплую улыбку. — Домой, — кивнув, альфа, подгоняя своего любимца, буквально за несколько быстрых секунд поравнялся со своим возлюбленным, уже продолжая путь до конюшен рядом.***
Обратный путь у них занял еще больше времени, чем в начале их прогулки, когда они только добирались до излюбленного места в лесу — парни не переставали дурачиться, словно какие-то несмышленые подростки, у которых еще детство не вышло из свободной от ответственности души, продолжая друг друга дразнить и подначивать. Казалось, это уже был не просто привычный флирт — так они выражали свою бесконечную любовь. Вероятно, их пара представлялась не совсем нормальной в привычном понимании людей, однако двум молодым пылким сердцам было, очевидно, все равно на мнение других. Они наслаждались неустанно зреющими чувствами и совместно проведенным временем, не теряя ни одной ценной секунды. Словно оба заранее знали, что их время ограничено. — И представляешь, этот противный сноб Роберт приходит ко мне в мастерскую и начинает жаловаться, что я не так чувственно и точно передал его выражение лица! — пылко возмущался Тэхен, при этом продолжая строго держать свою осанку, даже будучи уже несколько часов в седле. — А я что, виноват, что у него рожа колесом вышла? Я и так старался максимально сгладить все изъяны, а их, поверь мне, очень много! — Верю, сокровище, я неоднократно с ним встречался на приемах у леди Оливии, — Чонгук сморщился, словно ему дали съесть без передышки килограмм лимонов, не меньше. — Я все никак не возьму в толк, зачем ты вообще берешь такие заказы? Ты, в конце концов, очень известный и уважаемый художник, твой статус тебе позволяет отказывать даже самой королеве. — Ну, про королеву ты загнул, — чуть нахмурился. — Но да, ты прав, — кивнул в согласии. — Тогда в чем дело? — Понимаешь, — начал чуть неуверенно, — я с самого детства рос в окружении роскоши и достатка, видя перед собой лишь слащаво приторные маски дружелюбия, — вдохнул поглубже и продолжил: — И честно, я чертовски боюсь стать тем самым богатым ублюдком, который на завтрак ест заморскую икру и с пресным лицом рассуждает о том, какие нынче бедняки требовательные и ленивые, а в жизни при виде этих работяг относиться так, словно те и людьми то и не являются, — губы растянулись в горестной улыбке. — А так, беря заказы у обычных людей, не разделяя никого на статусы, я чувствую искренность их эмоций и сразу заряжаюсь их духом. Знаешь, у простых горожан он какой-то особый: в них нет той наигранности и фальши, которая присуща нашему светскому обществу. К тому же, не выделяя свой статус и просто работая как обычный мастер, я словно становлюсь частью их удивительного мира и забываю о всех статусах и правилах. — Ты слишком надеешься на человеческую непорочность, сердце моей души, — снисходительно, но максимально мягко ответил Чонгук. — То, насколько ты ублюдок, совершенно не зависит от денег или статуса: дай бедняку без нравов деньги, и у него все также не будет нравов, — альфа перевел дух, вздохнув. — А отбери ты у богатого ублюдка деньги, и он станет бедным, однако все тем же ублюдком, — немного безразлично бросив, продолжил: — Хотя, безусловно, в наших кругах таких больше, — легко усмехнулся. — Но ты не подумай, я ни в коем случае не защищаю наш развращенный круг богатеев, — вновь сморщился, — однако и к простым людям я бы советовал так опрометчиво не относиться. Возможно, те и более искренние, однако вместе с тем практически совсем не имеют каких-либо границ — это может выйти тебе боком. — Вероятно, ты прав, — Тэхен пожал плечами. — Немного несправедливо так уверенно говорить о чужих моралях, — решил согласиться омега. — Порой меня посещает чувство, что эта перманентная ненависть к богатым кругам у меня заложена где-то на уровне подсознания, не знаю, — чуть нервно повел лопатками и закончил. Знал бы светловолосый, что это вовсе никакое не подсознание, а его собственная душа, которая так и кричит об опасности прошлых ошибок — очень бы удивился. Чонгук прекрасно знал и понимал, откуда в его любимом человеке так много отторжения к высшим кругам, однако ему безумно не хотелось, чтобы омега воспринимал все в штыки. К тому же, мужчина слишком хорошо помнит заговоры и интриги обычных крестьян, когда Тэхен только пришел к власти, будучи императором. К сожалению, тогда альфа не хотел беспокоить и без того очень тревожное сердце правителя, поэтому с предателями и волнениями справлялся своими силами — не зря все-таки он был вторым по важности человеком в государстве. Но это привело к тому, что у Тэхена сложилось слегка предвзятое мнение только к богатому слою населения, несмотря на то, что он сам буквально был выходцем из королевской династии. Иногда Чонгуку казалось, что боги все же не настолько жестоки к ним: то, что омега не помнил всей той боли, что была с ним на протяжении его первой жизни, словно облегчало задачу альфе помочь вернуться тому в колею нормальной жизни и избавиться от тяжести прожитых, но оставивших болезненный отпечаток травм, также помогая и незаметно направляя его прежние устои в нужное русло. Вот, например, как сейчас. — Не хочешь сегодня поужинать? — перевел тему мужчина. — Только давай не у миссис Сентлер, я еще не закончил ее портрет, — задумчиво протянул. — Не хочу прослыть для нее разгильдяем. — Твой трудоголизм идет впереди тебя, так что вряд ли кто-то в этом городе способен допустить такие мысли, — хмыкнул Чонгук. — Однако я учту твои пожелания, не сомневайся, — успел закончить фразу, прежде чем лошадь резко встала на дыбы, заставляя оборвать диалог. Руфус, верный жеребец альфы, был не из пугливых, однако сейчас что-то заставило его сильно занервничать — тот принялся брыкаться, да с такой силой, что Чонгук чуть не вылетел из седла, успев вовремя ухватиться за жесткую гриву и бросить стремена, ловко послав строптивого коня вперед. Быстро проморгавшись, мужчина окинул внимательным взором территорию и то, что он заметил, ему явно не понравилось. Взгляд успел зацепиться за размытый силуэт, исчезнувший за углом конюшни, которая уже виднелась на подходе к особняку. — Жди здесь, — бросил альфа и рысью устремился за вероятным нарушителем покоя, оставив ошарашенного Тэхена где-то позади. Но зная характер своего омеги, юноша недолго пробудет в ступоре, оттого время на выяснение обстоятельств уже шло не на минуты, а на секунды. Сердце бешено колотилось, а в ушах неприятно звенело: не хотелось даже думать, что кто-то посмел допустить брешь в охране. Что альфа посмел допустить. Он слишком педантично относился к безопасности своего сердца, поэтому сейчас тот был слишком сосредоточен и серьезен. Уже забегая за угол, альфа чуть ли не на ходу спрыгнул с лошади, ловко вставая на носки грубых сапог, чтобы сохранить баланс и не создавать больше шума. Чуть переведя дыхание, тот быстро вынул из-за пазухи припрятанный клинок, готовясь в любой момент отражать нападение. Контролируя вес так, чтобы не раздалось даже малейшего звука, мужчина осторожно, но уверенно проследовал в сторону загонов, правда, обходя с другой стороны, чтобы при самом худшем исходе успеть сыграть на элементе неожиданности. Внутреннее чутье подсказывало, что зачинщик переполоха все еще находится где-то там. Собственно, оно и не подвело — внутри послышался глухой стук, как-будто человек пытался найти, куда спрятаться, но не рассчитал то ли свои габариты, то ли чересчур понадеялся на свою ловкость, что в последний момент подвела и привела к падению инвентаря. Чонгук бы усмехнулся с такой нерасторопности, но сама ситуация нисколько не казалась забавной. Правда, лучше бы это оказалось его очередной паранойей, а не действующей опасностью, но пока что все вело к самому неприятному исходу из возможных двух. Перехватив рукоять клинка покрепче, альфа сделал резкий рывок и быстро ворвался в помещение, тут же сталкиваясь лицом к лицу с девушкой, будто поджидавшей его все это время. От такого выпада мужчина даже растерялся, не ожидая столь непредсказуемой и быстрой встречи. Однако все, что успел сделать альфа, так это посмотреть прямо в цепкие серебристые зрачки широко распахнутых глаз, заставившие замереть. Кажется, он словил сильное дежавю. — На закате, у пересечения тупиковых дорог, — прохрипела нежданная гостья и бегло ретировалась, оставляя за собой лишь приятный шлейф запахов каких-то трав и благовоний. Господи, Чонгук готов застонать от беспомощности: почему в последнее время он сталкивается с крайне странными женщинами, которые, по всей видимости, так и хотят свести его с ума. Тэхена же ему не хватает. Кстати, о нем. — Эй, что случилось? — раздался чуть сбитый, встревоженный голос за спиной. — Ты так быстро сорвался, я испугался, — честно признался. — Все в порядке, это была явно потерявшаяся дворняга, — тяжело выдохнул альфа. — Но шуму та навела на пять лет вперед. — Да уж, это точно, — теперь уже расслабленно ответил. — Тебе бы Руфуса забрать, а то этот парень решил испугать, а заодно и измотать всю твою прислугу. — Я даже не сомневался в этом мерзавце, — легко рассмеялся. — Идем, а то такими темпами наш ужин состоится через месяц. И все-таки мужчину не покидало напряженное чувство тревоги, продолжая неприятными вибрациями рассеиваться вдоль спины. Что это вообще было?***
США, Калифорния,
г. Реддинг, 2023 г.
Как только пострадавшая от гнета взбудораженной Саманты дверь захлопнулась, Тэхен досадно вздохнул и, закутавшись в пышное одеяло на манер рулетика, еле как сел по турецки и уставился все еще заспанным взглядом в потолок. Сейчас, когда Чонгук ушел и оставил разнеженного омегу наедине со своими мыслями, которые как назойливый рой пчел стали противно жужжать, стало уже не так беззаботно и радостно. Тэхен уже позабыл, как порой его собственный характер выкидывал «интересные» фокусы с внутренней уверенностью. Вот и сейчас тот в беспокойной задумчивости терзал и так искусанные губы, пытаясь структурировать мысли. Кажется, ему срочно нужна парочка советов. Быстро окинув комнату взглядом, Тэхен наткнулся на стационарный телефон, висевший на стене около второй кровати — это был единственный доступный вариант связи. Увы, свой мобильник он не успел захватить, когда мчался, сломя голову, в чужой номер, а шариться в вещах своего новоиспеченного бойфренда было как-то уж слишком неприлично. Благо, необходимый номер омега знал наизусть: вероятно, даже мертвым он сможет с поразительной точностью продиктовать важный для него набор цифр. Этот человек значил для него слишком много. Быстро, насколько это вообще возможно в его расслабленном состоянии, Тэхен отнюдь не грациозно встал с разворошенной постели и направился к настенному гаджету, что не мог похвастаться своей современностью, однако был вполне эффективен, учитывая, что омега уже успел снять трубку и ловко набрать нужный номер. Гудки, на удивление, звучали совсем недолго. — Слушаю, — раздалось сосредоточенным голосом по ту сторону. — Пожалуйста, скажи, что ты уже успел осквернить хотя бы тот ужасный диван в нашей гостиной, иначе я совсем расстроюсь, — начал в своей привычной манере омега. Не мог он уже по другому — это их маленькая традиция, которая сложилась с детства. Парень даже не в силах представить, каково это, общаться как нормальные и адекватные, или как считал сам Тэхен, скучные люди. И вообще, у него язык любви такой! — Тэхен? — уж больно громко заорали в трубку. — И тебе привет, Джинни, — морщась от чересчур высокого звука, теперь уже нормально поздоровался. — Ах ты-ж засранец такой, — сразу же принялся ругаться, — ни разу за полтора месяца не позвонил, гаденыш! Я разве так тебя воспитывал, бесстыдник?! — Бро, не драматизируй, — улыбнулся, однако тон сохранил язвительный. — Я тебе писал несколько раз в неделю, ты же знаешь, тут связь херня, — недовольно сощурился. — Я и так ради тебя чуть ли не на елки лез, лишь бы загрузить твои сообщения с чертовым миллиардом вложений! — Да я тебе для поднятия настроения слал, — обиженно засопели. — О, это поднимало мне настроение, — уже спокойнее. — Особенно, когда я осознавал, что чуть не отбил себе задницу и не всадил в нее миллион шишек, и это все, оказывается, пока грузил картинки ебучих котиков, — не сдержавшись, все-таки разразился приятным звонким смехом. — Это все неважно, главное, поднимало же! — восторженно прикрикнул старший. Джин всегда был таким: эмоциональным, громким, слегка драматичным, но это нисколько не умаляло его заслуг в воспитании и не лишало статуса самого лучшего брата на свете. Мужчина буквально заменил родителей, даря всю свою любовь, внимание и заботу Тэхену. Поэтому последний всегда полагался на брата, безоговорочно тому доверяя. Окружающие часто не понимали их взаимоотношений, потому что мало в каких семьях можно услышать огромное количество шуток, маты и разговоры на откровенные темы, однако этим двоим всегда было плевать. Они прекрасно знали, что у них есть поддержка лишь в лице друг друга, а также осознавали, насколько на самом деле их связь прочна, даже несмотря на отсутствие излишней сентиментальности. — Да, ты прав, — откинув все напускное веселье, тихо согласился Тэхен. — Что-то случилось? — Джин сразу переключился на серьезный тон. — Даже не знаю, как тебе сказать, — задумчиво уставился на расписную стену. — Боже, прошу, скажи, что ты не убил никого, иначе мне придется срочно паковать чемоданы и доставать левые паспорта, — без доли юмора прозвучало из трубки. — Я сделал кое-что похуже, — повисла давящая тишина, — я влюбился. — А вот это уже серьезно, — на фоне послышались звуки копошения. — Подожди, для такого разговора у меня припасен французский коньяк. — Хён, сейчас только двенадцать дня. — Учитывая, что ты меня назвал хёном, без алкоголя точно не обойтись. И это была сущая правда — Тэхен возвращался к формальностям только в случае важных и неотложных ситуаций. Это, скорее, тоже дурная привычка, сохранившаяся с детства, если брать в расчет то, что они слишком давно живут в Соединенных штатах и у обоих братьев скорее американский менталитет, чем корейский. Поэтому да, когда младший использовал уже не совсем привычные их слуху обращения, ситуация требовала максимальной собранности. — Так, я налил себе бокальчик и даже успел сделать пару глотков, так что я весь во внимании, — Джин вернулся с самым воинственным настроем. — Фух, я, правда, не знаю, с чего начать, — тяжело вздохнув, Тэхен взъерошил и без того хаотично торчащие пряди, — слишком все как-то быстро и сумбурно получилось, хотя, честно сказать, я до последнего сопротивлялся, — сказал так, будто его заставляли. — Я не мастер описаний, ты знаешь, но могу сказать одно — я еще никогда не встречал такого человека как он, хотя порой меня преследует чувство, будто мы знакомы как минимум вечность, — усмехнулся. — Но есть то самое «но», которое тебя гложет, — сразу подметил старший. — Ты прав, — чуть поерзал. — Я чувствую, что у него есть какие-то секреты от меня, — тон сменился на неуверенный. — Знаешь, он будто огромная сплошная загадка, тайна, которая несет в себе слишком много всего, — голос стал еще тише. — Но самое страшное — меня это не то чтобы смущает, я слишком хорошо принимаю ситуацию и боюсь этого. Я не знаю, куда все это приведет, я никогда подобного не испытывал. — Любовь — это всегда риск, Тэ, — начал старший ласково. — Он опасен, безрассуден и непредсказуем, но всегда оправдан. Если ты уверен в том, что этот человек подарит тебе счастье, не стоит собственноручно заставлять себя тонуть в сомнениях. Ты как никто знаешь, как тяжело открываться людям, — Джин ненадолго замолк. — Просто попробуй дать шанс в первую очередь себе. Ты всегда успеешь разочароваться в людях, так есть ли смысл бояться? Мы ведь все не вечны и, вообще-то, никогда не знаем, когда наступит наш конец, поэтому какой толк в страхе? — В этом есть смысл, — согласился Тэхен. Однако брат опять почувствовал, что не все сомнения развеяны, поэтому поспешил продолжить: — К тому же, каждой тайне свое время, — важно подметил. — Ты ведь тоже не легкая для чтения книга, уверен, припас пару сюрпризов для своего принца, — легким смехом разбавил атмосферу.— Сам знаешь, чаще всего мы скрываем что-то от близких лишь по одной простой причине — мы боимся, — и начал перечислять: — Боимся потерять их, боимся, что те могут пострадать, боимся, что они отвернутся от нас. У страха всегда разные маски, но одно лицо. Ты не знаешь, какая причина у твоего избранника, но ты можешь показать, что тебе стоит доверять. Сомнениями ты лишь увеличишь разрыв доверия, а не сократишь его. — Иногда мне кажется, что тебе не двадцать восемь, а минимум сто, — опять бросил незамысловатую шутку, дабы скрыть свое смущение. Слова Джина вселяли уверенность ровно так же, как и заставляли краснеть щеками, но как и стоило того ожидать, подействовали безотказно. Голоса сомнений умолкли, успокоенные размеренным вкрадчивым тоном дорогого человека, позволяя теперь свободно дышать. Конечно, по щелчку пальца он не перекроит себя и свой характер, страхи и переживания так быстро не уйдут, но, по крайней мере, теперь он знает, что попытка точно стоит того. — Эй, в душе мне еще восемнадцать, — вернув голосу былую радость, вновь притворно обидчиво кинул Джин. — Просто ты еще маленький, чтобы понимать такие взрослые серьезные вещи. — Этот маленький через пару недель уже вернется домой и надерет твою программистскую задницу, — пригрозил Тэхен. — Так что ты поаккуратней с выражениями. — А я к тому времени сменю замки, и ты меня не достанешь, — омега так и видит, как брат в привычной манере показал, словно обиженный ребенок, язык. И неважно, что они друг друга не видят. — Будешь на улице ночевать. — Ну, во-первых, рано или поздно тебе придется выйти из дома, и тогда я тебя достану, — логично подметил младший. — А во-вторых, ты слишком меня любишь и ни за что так не поступишь. — Я вырастил чудовище, — театрально распереживался. — Я тоже тебя люблю, Джин, — без капли сарказма, искренне и открыто признался омега. — И я тебя, мелкая колючка, — ласково отозвались. — Мне пора. — Тогда до встречи, — уже хотел было повесить трубку, но опять послышался чуть захмелевший голос: — Я тебе снова скинул картинки, посмотри! — и сбросили. — Обязательно посмотрю, — уже в пустоту, с благодарной улыбкой на губах тихо ответил парень. Ровно в этот момент дверь номера аккуратно открылась, и звук легкого скрипа петель тут же привлек внимание. Теперь улыбка стала еще шире, потому что наблюдать за долгожданным гостем, который сейчас чересчур аккуратно для своих габаритов крался тихой поступью словно нашкодившая мышь, было весьма забавно. Когда Чонгук уходил, Тэхен еще сонным блином валялся на кровати, заняв почти её всю, видимо, поэтому альфа сейчас думал, что тот все еще пребывает где-то на границах царства Морфея, оттого уж очень сильно старался не создавать лишний шум. — Ты можешь расслабиться, ниндзя, я уже не сплю и прекрасно тебя слышу, — не выдержал омега. Наблюдать за смешными попытками сохранять тишину было забавно, но ему срочно требовалась новая порция тактильности. У него все-таки гормоны бушевали, очень хотелось сотворить чего-нибудь этакого. — Смотрю, ты научился маскировке, пока меня не было, — теперь уже не пытаясь скрыть своего присутствия, Чонгук уверенным шагом проследовал к спальне. — Зачем встал? — приблизившись, альфа нежно обхватил довольное лицо и коротко поцеловал в лоб, даря приветственный поцелуй. И неважно, что они были в «разлуке» не больше десяти минут. — С братом болтал, — пожал плечами и переплел руки с все еще рядом стоящим альфой. — И как? — участливо поинтересовались. — Да ничего сверхъестественного, — спокойно ответил Тэхен и, вспомнив одну деталь, быстро перевел тему. — Мне больше интересно, что там с Самантой, ты обещал рассказать. — Как ты мог заметить, наши взаимоотношения немного отличаются от формальных. — Немного? — хмыкнул омега. — Ладно, много, — вздохнул. — Мы давно знакомы и, можно сказать, она мой лучший друг, — ого, такой прямоты Тэхен даже не ожидал. — Серьезно? Она и ты? — действительно удивился. — Как это произошло? — Это долгая история, но если вкратце, мы познакомились еще в моем прошлом университете, — честно ответил. — Она тогда пришла преподавать. С тех пор так и держим связь. — Почему ты не рассказывал? — Ну, ты и не спрашивал, — улыбнулся в ответ. — Да и как-то не хотелось распространяться, надумают еще чего-нибудь, а привлекать излишнего внимания я не хотел. — Правда? А дорогими тачками, наверное, светил не ты? — припомнил омега. — Это было для привлечения твоего внимания, — сделал акцент на слове, — остальные меня не интересовали. — Как самонадеянно, мистер Чон, — закатил глаза. — Главное, действенно, — внимательно рассматривая лицо своего возлюбленного, ответил Чонгук. — Ладно, хватит болтать, — пресек любую попытку будущих перепалок. — Лучше давай займемся делами поинтересней. С этими словами омега резко схватил альфу за затылок, принимаясь страстно выцеловывать каждый миллиметр красивого полюбившегося лица, опять затягивая их двоих в вихрь блаженного удовольствия.***
Пока у одних буря стихла, принося с собой мирный долгожданный штиль спокойствия и зарождающейся уверенности, у других она только зарождалась, набирая обороты и постепенно наращивая разрушительную силу, что так и ждала часа, когда можно было ту высвободить. Зак чувствовал, как медленно, но верно сходит с ума. Отрицая все происходящее, он не приближался к улучшению ситуации, а, кажется, наоборот, ухудшал свое положение. Между прочим, альфа привык, когда все идет по строго выверенному плану, никак не меняя свой курс. Тэхен, кстати, как никто другой знал, насколько Зак помешан на всей этой теме. Поэтому он бы и рад немного пообижаться на своего друга за то, что тот нагло выставил его из собственного номера, даже ничего не объяснив. Хотя альфе не нужны были какие-то слова — только слепой, глухой и тупой не заметил бы флюидов между этими двумя, а он, как самый лучший и офигенный друг на свете, подметил горячие искры еще на самом первом этапе их зарождения. Так что да, он все понимал и принимал. Возможно, он подулся бы чуть подольше, не окажись он сам в эпицентре настоящей любовной драмы. И сегодня она пришла, кажется, к самому пику своего развития — и это было просто огромнейшей проблемой как минимум по нескольким причинам. Во-первых, все идет не по плану! А это слишком коробило внутреннего идеалиста, заставляя зубы скрипеть, а нервы ходить ходуном. Во-вторых, ему сейчас просто нереально нужна была поддержка лучшего друга, а тот так некстати сейчас предается любовным утехам. Ну, ничего, Зак еще успеет потрепать ему нервные клетки — пусть сейчас наслаждается отдыхом. Ну, и в-третьих, всего через две недели он останется один на один с ним. И вот это уже пугало до чертиков. Произошедшее ночью все никак не желало выходить из головы, заставляя мысли возвращаться вновь и вновь к самому странному, стыдному, но приятному моменту жизни. И вот даже не знаешь, благодарить своего дражайшего друга за то, что тот его весьма удачно выгнал из номера или насылать самые противные проклятия в мире. Помнится, даже его бывший Алан не вызывал в нем столько чувств и эмоций, а он, ко всему прочему, страдал по нему целый год! Безусловно, в один момент альфа принял серьезное взрослое решение — пора жить дальше. Но он же не думал, что его настолько занесет в какие-то непроходимые дебри, из которых, что-то ему подсказывало, выбраться будет просто нереально сложно, если вообще возможно. Ладно, если он продолжит перебирать воспоминания в голове, то точно сойдет с ума, а этого как-то не очень уж и хотелось. Так что сейчас парень направлялся в старинную библиотеку, что находилась на территории отеля: так он надеялся развеяться и заодно освежить кое-какие знания. Каким бы отвязным безумцем он ни казался со стороны, парень все еще являлся одним из лучших учеников университета, имея отличную успеваемость. Однако репутация все же у него хромала, отчего периодически приходилось прикладывать гораздо больше усилий, чтобы не дать ни одному сварливому профессору повода для сомнений и насмехательств. Поэтому узнав, что на территории есть превосходное святилище, иначе не назвать, самых разных старинных книг, тут же сорвался, чтобы побыстрее преисполниться новыми уникальными знаниями. Хотя здесь он не до конца честен — главной причиной был постыдный, самый настоящий побег. Повезло, что с утра он не успел застать его и поймал идеальный момент, когда можно скорее ретироваться. И вот в данную минуту Зак уверенной походкой направлялся в сторону нужного здания, надеясь на нужное одиночество. Ему просто нужно забыться.***
11 часов назад
— Эй, чертов Ким Тэхен, какого лешего ты творишь! — яростно кричал Зак, безуспешно стараясь достучаться до наглухо закрытой двери. И до наглухо отбитого друга в том числе. Надо же, его только что бессовестно и нагло выставили из собственного номера, в котором, между прочим, он уже успел хорошенько так пригреться и обосноваться, безумно радуясь шикарным апартаментам. Они даже умудрились неплохо сблизиться с Чонгуком, уже вовсю планируя совместный вечер. Но один наглый и бесцеремонный омега явно не рассматривал какой-либо вариант развития событий кроме своего, поэтому сейчас Зак, как какой-то придурок, стоял в коридоре люксового отеля в одном лишь атласном черном халате, раздраженный и обиженный на всю несправедливость жизни. Ладно, по логике, если Тэхен занял номер, то его-то место должно быть свободно? Отлично, переночует у Саманты, ничего страшного. И для кого вообще придумали чертово распределение, если все всё равно спят, где хотят? Вздохнув, словно Зак великомученик, несущий на своих усталых плечах всю бренность бытия, он легкой неспешной походкой направился к номеру друга, попутно рассматривая висящие картины на стенах. Альфу удивляло, как необычные полотна, явно не вписывающиеся в историю отеля, поразительно подходили местному интерьеру. Невольно возникали вопросы, как те сюда попали — все-таки турист явно не ожидает увидеть в американском отеле картины с изображением улиц Англии. Судя по переданной на холстах атмосфере, художник писал в века восемнадцатые-девятнадцатые, но точно парень не определит — так-то он не на прогулку по выставке пришел, а отправился на поиски сегодняшнего ночлега. Поэтому, оторвав взгляд от созерцания шедевров искусства, он ускорился, как только увидел нужный номер, высеченный на деревянной лакированной двери. Зак, честно говоря, уже успел обрадоваться только одному ее виду: наконец-то он прижмется куда-нибудь своей задницей, впервые за день расслабит уставшие напряженные мышцы и насладится приятным спокойным отдыхом — каким бы передовым не был их лагерь, условия там все еще были не класса люкс, в отличие от отеля, где были удобства и развлечения на любой вкус и цвет. Но блаженная улыбка быстро сползла с лица, стоило ему постучать в дверь несколько раз и не услышать никакого отклика даже спустя пяти минут ожидания. — Ебанный свет… — громко выругался альфа, разнося эхо крика вдоль пустынных коридоров. — Ну не могу же я быть настолько везучим. — Что-то случилось? — сзади неожиданно раздался хриплый, но приятный голос, тем не менее, сильно напугавший юного искателя приключений, заставив того подпрыгнуть на месте и чуть не завизжать, словно пугливая омега. Повернувшись, темноволосый чуть не столкнулся носом с неожиданным коридорным путником, который, на его скромный взгляд, стоял слишком близко. — Алекс, — выпустил сиплый выдох, стараясь унять бешенное сердцебиение, — что ты здесь делаешь? — Шел отдать отчеты Саманте, — и в подтверждение своих слов тот поднял руку и слегка потряс зажатой в ней кипой бумаг, — но так понимаю, ее сейчас нет. — Думаю, да, — по глупому таращась, ляпнул слишком очевидную вещь. Поразительно, но почему-то Зак перестал вести себя хоть на долю адекватно и рационально с этим человеком, но причину столь нетипичного для него поведения пока не выяснил. — А ты по какой причине тут? — выжидательно уставившись, искренне поинтересовался альфа напротив, все также находясь максимально близко к своему ночному собеседнику. — Ну, меня выгнали из собственного номера, так что… — Выгнали? Как это? Мне пойти разобраться? — тут же завалил еще большими вопросами. — Нет, нет, все в порядке, там у друга сейчас… — чуть замялся, подбирая слова. — Экстренная ситуация, так что я бы не хотел мешать. Но было бы славно все же переночевать не на полу в коридоре, а на более мягком месте. — Можем пойти ко мне, — тут же предложил Алекс. — Мой сосед все равно ушел куда-то веселиться, а если и вернется, думаю, места хватит всем, — непринужденно пожал плечами. По телу прошлась волна предвкушающих мурашек — Зак даже как-то растерялся, не ожидая такую реакцию организма. Было бы из-за чего волноваться, однако почему-то его ладони сейчас вспотели, конечности охватил легкий тремор, а в желудке завязался прочный узел приятного томного переживания. Алекс был хоть и не намного старше, однако от него исходила уверенная подавляющая аура, что заставляла млеть и растекаться лужицей у длинных изящных, но сильных ног. И это было очень странно, учитывая дерзкий и упрямый характер младшего альфы: он не любил кого-то восхвалять и ставить выше себя и даже про мало-мальский авторитет и речи не могло идти. Но Алекс почему-то будоражил неизведанные до этого чувства, слишком резко и быстро доставая те на поверхность. Однако сейчас Зак не хотел сильно анализировать реакции тела и устанавливать причинно-следственные связи — ему всего лишь нужно место ночлега, не более. — Выбора все равно нет, так что давай, показывай свои хоромы, — вернув себе былую уверенность, расслабленно ответил Зак. — Ну, пошли, колючка, — игриво бросил мужчина, легко разворачиваясь в противоположную сторону и устремляясь прямиком к красивой широкой мраморной лестнице, что приглушенно подсвечивалась неоновыми лампами. Его номер, как оказалось, находился на втором этаже, однако ничем не уступал тем, что располагались на первом: единственное, что бросалось в глаза, так это отсутствие обширной дворовой территории. Но вместо нее находился великолепный вместительный балкон, откуда открывались шикарные виды на прилегающий к отелю сад. В остальном номер был практически идентичен с первоначальным вариантом ночлега, отличались только цветовая палитра и размер встроенного в пол бассейна. Что же, жить очень даже можно. — А чего это я колючка? — запоздало поинтересовался Зак, стоило тому переступить порог просторных апартаментов. — Не знаю, — улыбаясь своей блистательной белоснежной улыбкой, расслабленно ответил старший, попутно стягивая с себя черную водолазку — младший даже слегка залип на осторожные перекаты мышц и утонченную хрупкую талию, но призрачное наваждение быстро сбили следующие слова: — Ты просто ассоциируешься у меня с шиповником. Кажется, то, насколько громко альфа сглотнул, было слышно даже на краю Антарктиды — этого просто не может быть. Не может же? — Почему шиповник? — заикаясь, почти пролепетал. Вот сейчас напускная уверенность дала деру невероятно быстро. — Ты такой же колючий, но сладкий, — Алекс задорно подмигнул и стремительно удалился в ванную комнату, не дав Заку хоть как-то отреагировать. Ладно, фраза хотя и была весьма смущающей, однако подарила ожидаемое облегчение, позволяя каждой напряженной клеточке тела расслабиться и легко вздохнуть. Не подумайте, Зак не какой-то пришибленный или неуравновешенный, ему просто показалось, что его природный запах стали ощущать. И не абы кто, а альфа. Он, конечно, родился и жил в свободной Америке и не был консервативных взглядов уж точно, но ощутить на себе столь резкую смену ситуации не очень хотелось. Ах да, Зак пахнет диким шиповником. Поэтому он знатно так успел испугаться. Встряхнув головой, парень окончательно развеял тлеющие подозрения, вновь возвращаясь в свое привычное амплуа. Главное, сейчас принять хороший горячий душ и ощутить наконец заслуженное кропотливой работой расслабление.***
Сон все никак не хотел идти, хотя казалось, Зак должен был уже прилично измотаться. Стоило ему только выйти из любезно предоставленного душа, Алекс сразу утянул молодого альфу за разного рода развлечения. Чего они только не перепробовали: и в приставку поиграли, и в бассейн успешно окунулись, устраивая небольшие соревнования по ныряниям, и на ночь каллорийной еды объелись, и дешевый посредственный фильм ужасов глянули, от которого альфы больше смеялись до коликов в животе и сбитого дыхания, чем тряслись от страха. Потом как-то они плавно перешли на кровать, захватив с собой большую кипу исторических бумажных статей: Алекс хотя и был геологом, но для интереса перечитывал научные труды знаменитых историков и археологов, таская те с собой даже на отдых. А Заку было очень полезно с таким ознакомиться, поэтому без всяких возмущений тот принялся разбирать бесконечную стопку бумаг, аккуратно выделяя наиболее интересную и нужную информацию. Так парни не заметили, как время перевалило далеко за полночь, а сосед совсем не тихой пьяной поступью разрезал приятную тишину номера, отнюдь не грациозно, с грохотом заваливаясь на кровать. В итоге было принято решение разместиться на кровати старшего вдвоем — все-таки она была действительно огромной, причем настолько, что могла вместить еще как минимум троих здоровых альф. И вот мы пришли к нынешнему положению дел нашего главного страдальца: царство Морфея ни в какую не хотело забирать желающего отдохнуть парня, оставляя того на растерзание наводящим смуту мыслям. Не облегчало задачу еще и сильное тело, что будто опаляло своим жаром даже на расстоянии — между двумя было одновременно много и жутко мало сантиметров. Казалось, сдвинься Зак хотя бы на миллиметр, непременно растворится в приятном тепле. Взгляд метнулся на часы — три часа ночи. Самое время для отчаянных решений. Медленно и осторожно, чтобы не потревожить мирно спящего альфу, парень перевернулся, оказываясь лицом к лицу со своим нарушителем спокойствия. Сейчас, в блеклом свете серебристой луны, чьи ласковые руки аккуратными касаниями оглаживали спящие фигуры, Алекс выглядел действительно великолепно: русая копна волос непослушным вихрем раскидалась на пуховой подушке, также небрежно спадая на высокий красивый лоб; мягкие черты лица словно светились в алмазном мерцании; пушистые ресницы слегка подрагивали, а розовые бледные губы так и приковывали к себе, забирая все внимание. И Зак, честно говоря, не слишком уж думал — он просто взял и сделал. Сделал это. Словно наваждение. Робко протянув руку, парень еле ощутимо прошелся подушечками пальцев по бархатной поверхности манящих губ, внимательно изучая касаниями каждую трещинку, каждую шероховатость, находя даже в такой мелочи что-то действительно эстетичное и значимое. К такому совершенству неимоверно хотелось прикоснуться, хотя бы на короткую, но такую сладкую секунду. Ощутить приятный вкус и теплоту, исходящую от раскрытых уст. Зак сам не понял, в какой момент, как по щелчку пальца, будто завороженный, потянулся вперед и легким касанием дотронулся до распахнутых губ, даря призрачное прикосновение чистой невинности. Это даже сложно было назвать поцелуем — настолько тот был коротким и робким. Однако от эмоций и осознания уже успело снести крышу. Он его поцеловал. Поцеловал альфу и по совместительству своего наставника. Твою мать. Испуганно замерев, Зак внимательно просканировал расслабленные черты лица, но не найдя хотя бы малейшего намека на пробуждение, быстро отвернулся и постарался сделать вид, словно ничего не было. Боже, что он только что натворил? Альфа этого не хотел. Хотя нет, хотел. Или не хотел, господи, он запутался. Все произошло так быстро и неожиданно — тело решило все за него, действуя гораздо раньше, чем рациональная часть мозга, не оставляя никаких шансов для побега. Хотя если Алекс ничего не почувствовал, то можно, в целом, и благополучно забыть данный глупый инцидент. Но забыть больше не получится. Сильные руки неожданно притянули за талию, плотно прижав к себе так, чтобы теперь не было хотя бы малейшего расстояния между телами, крепким замком сцепляясь в районе оголенного живота, успев невесомо пройтись вдоль открытого участка тела, вызывая очередной табун мурашек и вновь заставляя замереть в настоящем испуге. Но следующее действие вынудило натурально поперхнуться — Алекс вернул украденный поцелуй, правда, пока не затрагивая губы, проходясь легкой россыпью лепестков вдоль загривка. — Ты мне тоже нравишься, колючка, — вот так в лоб, без лишних прелюдий, тихим шелестом сорвалось с влажных покрасневших губ, переворачивая все внутренности младшего. Вот теперь все стало гораздо сложнее.***
Сейчас
И вот мы вновь на той самой точке невозврата, к которой, по скромному мнению альфы, он не то что пришел, а скатился на ебанных санях прямо с Эвереста. Уже несколько часов его мозг пытался выдать хоть какой-то логичный вывод из произошедшей ситуации, однако попытки не увенчались должным успехом. И честно говоря, Зак уже устал изводить себя и обмозговывать свой поступок по двадцатому кругу, пытаясь отыскать здесь логику. Ее просто нет. А вот чувства есть. Только последнее альфа не хотел признавать, отчаянно сопротивляясь внутренним догадкам. Столь кардинальные перемены не вписывались в привычный жизненный уклад, вызывая мощный диссонанс. Хотя сам парень не мог понять, почему оказалось настолько тяжело выходить из зоны комфорта, заново перестраивая свою жизнь — он ведь никогда не был консервативным старпером. Возможно, дело в том, что его бывшие связи, включая последние отношения, были исключительно с омегами и только с партнерами младше него. И тут не просто какой-то левый мальчишка с однодневной вечеринки, тут взрослый состоятельный мужчина, альфа, тоже умеющий брать на себя ответственность. А возможно, проблема была более прозаичной, но вместе с тем сложной — ему просто никогда еще не доводилось испытывать такие эмоции. Учитывая последний негативный опыт в отношениях, неудивительно, что Зака попросту сковал бешеный леденящий страх. Он и не давал сделать главный шаг, подкидывая причины для сомнений одну за другой. Ладно, Зак, вдох-выдох. Он уже поднимался вдоль крутых ступеней к нужному зданию, сразу настраиваясь на продуктивный лад: сейчас он распахнет тяжелые двери, переступит скрипучий порог и вдохнет приятный запах старинных книг и дубовых стеллажей, отпуская все проблемы и растворяясь среди большого потока знаний. По крайнем мере, он именно так представлял себе идеальную картинку. Реальность же оказалось куда более примитивной: библиотека встретила его чересчур звенящей тишиной, в которой не было слышно даже шелеста страниц; запах, что так жаждал почувствовать альфа, ощущался лишь едва заметными приятными древесными нотками, что еле пробивались сквозь плотный аромат хлорки и стеклоочистителя; а посетителей, казалось, и вовсе не было, если не брать в расчет пожилую даму у центральной стойки, которая, по всей видимости, приглядывала за зданием в его рабочие часы. Нет, он, конечно, не ожидал увидеть в библиотеке аншлаг, но встретившая его пустота даже немного пугала. — Ресторан в соседнем здании, — разрезала скрипучим голосом тишину женщина, даже не взглянув на визитера. — Эм, я вообще-то пришел сюда, — неловко пролепетал Зак, подходя ближе к высокой стойке. — Да? — наконец оторвавшись от разглядывания ногтей, язвительным тоном ответили, так и стараясь показать все свое пренебрежение. — Да, — не сдержался и огрызнулся альфа. — Где у вас раздел истории? — А что, интернет больше не ловит? — проходясь колючим взглядом исподлобья. — Направо и прямо по коридору, сектор Д, — все же удосужились ответить. — Старая карга, — раздраженным шепотом в пустоту произнес Зак, стоило тому развернуться и направиться на поиски нужного сектора. Он больше всего не любил заносчивых старых кошелок — для них в его голове заготовлен отдельный адский котелок. И почему-то всегда только у этого контингента людей в запасе несусветное количество пренебрежения, токсичности и скептицизма: то, что он молодой, совершенно не означает, что в его интересы входит только виртуальный мир. Пребывая в максимальном раздрае, Зак чуть не снес пару старинных книжек, но все-таки смог спокойно добраться до указанного места, сразу находя глазами укромный уголок, закидывая на спинку стула ветровку. Кстати, не свою ветровку. И опять мысли вернулись к Алексу — тот даже в такой мелочи умудрился проявить заботу, оставив рядом на полке чистый комплект своих вещей, который обнаружил Зак, стоило тому открыть глаза. Почему-то только после этой ночи в голове альфы стали всплывать все отложенные когда-то на дальнюю полку эпизоды, где старший оказывал ненавязчивые, но ощутимые знаки внимания: то со сбором хвороста поможет, то оставит лишнюю пиалу голубики около прикроватной полочки в палатке — Зак ту безумно обожал, то задержится лишние пару часов после отбоя, объясняя непонятный по практике материал, даже несмотря на то, что темы и вовсе не входили в его специальности. Оказывается, уже было столько приятных мелочей, что успели стать обыденностью, так что альфа даже не замечал их, все это время просто принимая за должное. Но это не было должным. Да, Алекс по характеру был весьма мягким и сердобольным человеком, всегда стремился помогать всем без исключения в лагере, в отличие от той же Саманты, которая приветствовала самостоятельную школу выживания, однако к младшему у него было какое-то особенное отношение — никто не получал столько внимания как он. И отчего-то осознание такого весомого факта пришло только сейчас. Опять мысли пошли не в ту сторону: он сюда отвлечься пришел, а не думать об одном и том же. В очередной раз встряхнув головой, Зак скрылся в глубине возвышающихся аж до потолка стеллажей, принимаясь внимательно рассматривать научную литературу. Полки просто пестрили разнообразными книгами, чередуя старые ветхие переплеты, от которых так и сквозило древностью, с новыми только выпущенными в свет обложками, создавая удивительный контраст — настолько здесь много материала. Парень так увлекся, что не заметил, как плавно перешел на соседний раздел, миновав уже несколько поворотов. Библиотека была просто громадной. Владелец отельного комплекса явно был очень богатым и исключительным человеком — тратить столько сбережений буквально на каждый закоулок, не ставя при этом в приоритет высокий спрос, очень похвально и достойно восхищения. Не каждый бизнесмен живет в угоду своим желаниям, а судя по посещаемости библиотеки явно видно, что та больше для души, чем для денег. Да и судя по расстановке литературы и внутреннему оформлению, помещение больше напоминало личный коллекционный архив, чем место общественного пользования. Поэтому Зак и был заворожен: от всей обстановки веяло какой-то таинственностью, уникальностью, что невозможно было погрузиться сюда не с головой. Кажется, если внимательнее изучить собранные книги, можно узнать не только научную полезную информацию, но и частичку личности владельца. Уже поворачивая за очередным углом, альфа резко остановился, запнувшись о выпуклый порог, чуть ли не полетев вперед головой. Да быть такого не может. — Я надеюсь, за моей спиной нет неупокоенного призрака, потому что твое лицо явно не предвещает ничего хорошего, — с теплой улыбкой разбавили повисшую тишину. — А то, знаешь ли, я не молодею, могу и чересчур испугаться. — Ч-что? — неуверенно проблеял Зак. — Извини, шутки — это не моя специальность, — легко рассмеялись. — Ты рано, — сверившись с часами, верно подметили. — Р-разве? — все также продолжая заикаться как какой-то незрелый школьник и нелепо пялясь, уточнил младший альфа. — По моим расчетам, заснуть ты должен был как минимум к четырем утра, а сейчас… — опять глянули на часы, — еще нет двенадцати, — чуть помедлил. — Так что отсыпался бы и отсыпался, — и опять эта спокойная, уверенная улыбка. — Н-не спалось б-больше, — чуть вымученно улыбнулся парень. И это тот самый уверенный альфа, который танцует стриптиз на барных стойках? — Да, не спалось, — улыбка сползла с лица, придавая ему слегка беспокойное выражение. — Зак, то, что было ночью… — А что было? — правильно, альфа же еще не понял, какой он придурок, нужно показаться, видимо, еще большим дураком. Может, не поздно все списать на внезапно возникшую амнезию? — Колючка, — тяжелый вздох, и старший встал из-за стола, где минутами ранее сидел и читал какую-то книгу. — Ты уже большой мальчик, не прикидывайся, — кажется, в этот момент по телу парня прошелся неприятный холодок. — Я не спал тогда, — как гром среди ясного неба, — не получится все спихнуть на игры разума. — Алекс, — впервые произнес имя, отчего тягостное напряжение вмиг образовалось в районе солнечного сплетения, — я не знаю, что это было, — честно ответил. — Прошу, давай не будем усложнять, — в голосе откуда-то взялась уверенность, правда, напускная. — Это все неправильно. — Я дам тебе время лишь потому, что я джентльмен, — расстояние как-то внезапно сократилось до минимума. — Но я прекрасно знаю, что ты чувствуешь запах таежного леса, — горячо выдохнули на ухо. — Конечно, мы же в лесу, — на пределе нервов рассмеялся Зак. — Да, — уверенный голос сорвался с красивых губ, что сейчас так близко находились к слегка покрасневшей щеке, — но не в таежном, — губы тронулись в доброй снисходительной ухмылке. — И запах дикого шиповника я бы не смог ощутить, он тут просто не водится, — как финальным здоровенным гвоздем прибили крышку гроба, так и разрушили последние крупицы мнимой обороны младшего. Легко обойдя замершего в шоке парня, Алекс тихой поступью растворился где-то в книжных лабиринтах, оставив за собой легкий шлейф морозных иголок, хвойной свежести и влажного елового среза. А ведь правда. Таежного леса тут и в помине не было.