***
Белая Звезда вскинул руку перед собой, создавая стену ветра и защищаясь от полетевших в него предметов. Сначала, разрезая воздух, в реинкарнатора полетела пустая тарелка, затем подушка, а последним и вовсе стал стул. Так уж вышло, что письменный стол поднять, даже просто сдвинуть с места, у пленника не хватило физической силы. На лице Белой Звезды читалось раздражение и создавалось впечатление, что у него вот-вот вздуется венка на лбу. Держа перед собой щит древней силы, Барроу сжал пальцы в кулак, сдерживаясь, дабы не швырнуть один из полетевших в него предметов обратно в Кэйла. Вот только терпение это было больно уж недолговечным, так что юноша и моргнуть не успел, как стена из ветра врезалась в него, прибив к стене. В глазах молодого человека потемнело от раздавшейся в затылке боли. Кэйл, шипя что-то неразборчивое, медленно осел на пол, держась одной рукой за пострадавшую голову. На медленные шаги приближающегося реинкарнатора юноша и вовсе не отреагировал. — Тц... Барроу, глядя на пленника сверху вниз, надавил сапогом на чужое плечо. Мысли реинкарнатора путались, а глаза не отрывались от фигуры Хенитьюза, что скрыл лицо за алыми прядями собственных волос, опустив голову. Это поведение Кэйла было слишком странным. В последний раз, когда Белая Звезда видел его не спящим, Хенитьюз едва ли не выглядел как фарфоровая кукла: глаза-стекляшки, в которых блестел свет из окна вместо желания жить, усмешка, которую, казалось, выдавливали с огромным трудом, лишь бы не потерять последние крупицы гордости, и хрупкое тело, которое еле-еле шевелилось, если не двигать его самому. Тогда образ пленника воплощал собой такую усталость... Барроу действительно не понимал, что заставило молодого человека так вспыхнуть спустя несколько дней его отсутствия. — Хахах, — ухмылка на лице реинкарнатора стала шире, когда он взял пленника за подбородок и повернул чужое лицо к себе. — Мой милый Кэйл, неужели ты ни капли не скучал? Однако смех исчез из голоса Барроу и тот мгновенно отдёрнул руку, когда Кэйл Хенитьюз, чёрт его подери, укусил реинкарнатора за пальцы! "Да что с тобой?!" — мысленно прошипел реинкарнатор, оценивающим взглядом проскользив по юноше. Признаться, Белая Звезда бы уже подумал о том, что Кэйл Хенитьюз уже умом тронулся, однако эти красновато-карие глаза смотрели на него слишком ясно, слишком осознанно. За тысячу лет Барроу успел узреть безумие во всех его красках. Он наблюдал, как теряют рассудок его заключенные от нескончаемых пыток, замечал, как медленно слетали с катушек его подчинённые... Да что уж там! Сам Белая Звезда давно уже был не в здравом уме! И знал он это лучше, чем кто-либо другой. Кэйл же упёрся гневным взором в реинкарнатора, ничего не говоря. Лишь на жалкое мгновение его зрачки дрогнули, зацепившись за царапины на стене, но Барроу не упустил из внимания такую мелочь. Тот вскинул бровь и уже повернулся к засечкам, как наконец услышал охрипший голос пленника: — Не смотр-..! — осёкшись, Кэйл тут же прикрыл руками рот. Лишь по его глазам можно было понять, что и сам молодой человек не ожидал услышать такое звучание его голоса. Оно и не удивительно: прошло больше недели, как главнокомандующий стал проводить дни и ночи в гробовой тишине, не имея с кем и парой фраз обменяться. Неспешной походкой Белая Звезда приблизился к стене, осторожно проводя пальцами по нескольким царапинам, пересчитывая. — Вот как... — негромко протянул Барроу, скорее даже самому себе, нежели пленнику. — Я даже тронут...***
Возвращаясь к тому дню, когда Барроу впервые не пришёл к своему пленнику, то Кэйл, открыв глаза, немного растерялся. Еда и одежда уже стояли на столе, хотя утро было раннее. А исходя из слов элементалей ветра, это принёс даже не Белая Звезда, а его близкий подчинённый. — Это странно, — шепотом выразил свои мысли юноша, хмурясь и доедая свой завтрак. — Раньше Белая Звезда никому не позволял даже приближаться к этой двери. [У кого-то появилась неотложная работёнка...] Главнокомандующий Хенитьюз кивнул на замечание Обжоры, отложив в сторону посуду, после чего встал на ноги и принялся расхаживать по комнате. Делать больше было нечего: оставалось напрасно дёргать цепь, коей приковали к этому месту Кэйла, наматывать круги и царапать собственные руки от безделия. — Это меня и беспокоит... — выдохнул молодой человек, после чего коснулся плети. — Элементаль, слетай и проследи немного за Королевством Роан. Остальные пусть остаются здесь. [Понял, Кэйл, скоро вернусь] — сразу же ответил довольно тихий элементаль и, не ожидая ответа, вылетел через подобие окна. [Ты уже так долго страдаешь от скуки...] — хихикнула воровка, когда юноша вновь погрузился в свои размышления. [Может, стоит начать тренировать своё тело, Кэйл?] — поддержал ту Сила Камня. В его голосе, что было редкостью, слышалась улыбка, однако Кэйл на чужие слова лишь рукой махнул, закатив глаза. — И зачем мне это? С Белой Звездой мне всё равно потягаться пока не удастся, да и Древние Силы это не улучшит. [Ага! Тем более с этой хуетой на твоей ноге!] — фыркнув, поддержала Кэйла Вода, Подавляющая Небеса. В ответ, как и ожидалось, молодой человек получил лишь "Почему бы и нет?", "Лишним не будет" да "Может пригодиться", так что внезапные мысли о физических нагрузках в качестве тренировок Кэйл быстро отбросил куда подальше. "Мне немного скучно, но я ещё не настолько отчаялся" Белая Звезда, к слову, так и не вернулся в тот день. Кэйл не сильно переживал по этому поводу с тех пор, как отправил одного из элементалей ветра проследить за ситуацией, и лёг спать пораньше уже со спокойной душой. "Что ж, в таком случае я могу считать этот день своеобразным выходным. Ну, или перерывом в этом цирке, если уж так посмотреть..." С этой мыслью Кэйл закрыл глаза, вот только открыв их снова, понял, что этот его маленький отдых, скорее всего, затянется. — Вайпер. [М... Роан?] — На "н"... Нью-Йорк. [Эй! Не честно!] — вскрикнул Огонь Разрушения. — [Нельзя использовать места из другого мира!] Кэйл пожал плечами, всем своим видом давая понять, что он не считает это жульничеством. Перед игрой они с древними силами обсуждали правила и никто и словом не обмолвился о том, что выбор мест ограничен только этим миром. Под недовольный бубнежь Древних Сил на фоне юноша перевёл взгляд на отметки дней на стене. В тот вечер, когда Белая Звезда так и не вернулся к своему пленнику, Кэйл сделал засечку немного дальше от своего "календаря". Так, на всякий случай. И так уж вышло, что там он начал отмечать дни, когда реинкарнатор не приходил. Сейчас, смотря на этакий "календарь гордого одиночества", юноша мог видеть три засечки и, если Барроу так и не явится сегодня, к ним в конце дня прибавится и четвёртая. [Эй! Эээй! Кэйл, ты что, оглох там?!] — когда юноша снова прислушался к голосам у себя в голове, Скряга во всю пытался до него дозваться. [Даже если бы оглох, он бы продолжил нас слышать, разве нет?!] — голос Воровки оказался ничуть не тише. [О! Всё! Глядите, как моргала закатил! Ахуенно он нас слышит, ложная тревога!] — Сила Воды воодушевилась, заметив реакцию юноши, после чего напомнила: — [Мы все уже свои места назвали! Могору — тебе на "У"] — Мда... Молодой человек задумчиво почесал затылок. Без Белой Звезды было дико скучно, а ведь этот гений в маске даже не позаботился о том, чтобы юноше было, чем себя занять! Хотя, надо признать, это логично: человека, для которого ты собираешься стать всем, больше не должно существовать ничего. Если запереть кого-то в изоляторе и навещать время от времени, он будет ждать этого, хочет того или нет. Понятно, что реинкарнатор думал о том, чтобы стать для пленника отдушеной, но это чертовски раздражало, чтоб его! [КЭЙЛ! НА "У"!] — Да помню я! И всё же... Была ещё одна действительно весомая причина, по которой главнокомандующий Хенитьюз был действительно рад тому, что сидел здесь, в заперти и полном одиночестве, где никто не мог его увидеть и потревожить. Это осознание пришло к юноше лишь тогда, когда он в очередной раз вскочил с кровати от внезапной резкой боли в голове. Кэйл зашипел, хватаясь обеими руками за волосы, и попытался глубоко вдохнуть, чтобы хоть немного успокоить боль, однако грудную клетку сдавило так, будто бы его тело стянули металлическим корсетом. [Кэйл? Кэйл!] [Боже, что опять случилось?] [РЕБЁНКУ ОПЯТЬ ХУЕВО, ВОТ ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, БЛЯТЬ!] — Тихо... Пожалуйста, молчите... — полушепотом заговорил юноша, что сразу заставило обеспокоенные голоса древних сил утихнуть. Молодой человек рвано выдохнул, после чего снова улегся на подушку, поворачиваясь на бок и сильнее кутаясь в одеяло. [Кэйл...] — тихим-тихим шепотом обратился к юноше Камень, когда дыхание главнокомандующего стало выравниваться. Такие "приступы", как правило, долго не длились. — [Ты уверен, что..?] Договорить Древней Силе не дали, перебивая на полуслове: — Это ничто по сравнению с ломающимся фундаментом. [И тем не менее. Живучесть Сердца работает день и ночь напролёт, даже наших голосов не слушает. Думаешь, будь это что-то не серьёзное, он бы с этим не справился? Посмотри на свои руки. Сколько бы ты не расцарапывал свои кисти, царапины заживают в течении нескольких часов, пусть поверх них и появляется десяток новых. Разве это не доказывает, что твоя древняя сила восстановления ни капли не уступает своей обычной силе?] Кэйл протянул руку к лучам луны, что с трудом пробивались в комнату. В самом деле, бледная кожа его рук выглядела, как идеальный фарфор: без единой царапины, синяка или ссадины. Даже блеклых намеков на шрамы не было видно. Все повреждения были исцелены, пока юноша спал. — Я ни капли не сомневался в работоспособности Живучести Сердца, — вздохнул молодой человек, снова скрывая руку под одеялом. И это не было ложью. Восстановление было и остается его самой полезной и частоиспользуемой силой, благодаря которой он всё ещё ходил по этой земле, а не спал вечным сном в двух метрах под землей. — Но подумай сам: боль я чувствовал и раньше, разве нет? Будь то серьёзные раны или незначительные ушибы. Живучесть Сердца обеспечила мне регенерацию, однако гарантии защищать от боли никогда не давала. Что бы это ни было, я уверен, что буду в полном порядке. [Смысл в этом есть,] — нехотя согласился с юношей Скряга. — [Но что на счёт причи-...] — Всё. Я сплю, — тут же отрезал молодой человек. — Спокойной ночи. "Готов поспорить, увидь меня сейчас Белая Звезда, отделаться от него было бы уже не так легко..." "Всё-таки хорошо, что он мотается где-то на другом континенте и уже успел обо мне забыть." На секунду на лице Кэйла сверкнула хитрая ухмылка. "А тем временем я могу подготовиться к следующей сцене."***
Глазам Барроу предстал целый отдельный каллендарь, обозначивший одиннадцать дней его отсутствия. Кэйл медленно поднялся на ноги, после чего, слегка пошатываясь, шагнул к ублюдку в белой маске. Когда реинкарнатор повернулся к нему, то, признаться, даже на мгновение растерялся. Красновато-карие глаза, обычно пустые, точно у фарфоровой куклы, вновь сверкали, но отнюдь не жаждой к свободе и жизни. Теми пылающими огоньками во взгляде Кэйла скорее была самая обыкновенная обида. Барроу издал тихий смешок и уже хотел было подойти к пленнику, сказать что-нибудь чертовски раздражающее и, быть может, даже прикоснуться к юноше, однако голос главнокомандующего прозвучал раньше, пусть и был всё таким же тихим и хриплым. — Исчез почти на две недели... С чего же вдруг ты решил вернуться сюда, м, Звезда? Барроу покачал головой, не давая никакого ответа. Затем достал из рукава своей белой мантии деревянный гребешок и ступил ещё ближе: — Видел бы ты свои волосы сейчас, Кэйл. Такой беспорядок и не придумал бы. Иди сюда. Молодой человек усмехнулся, опустив голову, и оперся двумя руками о письменный стол, до дрожи сжимая его край. Легко понять, что идея перевести тему разговора изначально была провальной. — Я уж было подумал, что ты забыл обо мне, однако... Тц, вот, ты снова здесь... Не надоело ещё? В самом деле, реинкарнатору хотелось рассмеяться. Кэйл не увидел из-за того, что всё ещё не поднял голову, сверля пол взглядом, но усмешка на лице Белой Звезды стала шире после его слов. Несколько долгих секунд оба молчали. Тишина, повисшая в воздухе, нарушилась лишь со звуком шагов Барроу, который, приблизившись к пленнику, мягко коснулся пальцами лица Кэйла, заставляя поднять голову. Отложив гребешок на письменный стол, второй рукой реинкарнатор коснулся кисти Хенитьюза, поглаживая новые царапины. — Присядь, Кэйл. Приведём тебя в порядок, сделаем что-то с твоими руками, хорошо? Юноша сглотнул. Голос Белой Звезды звучал спокойно и ласково, прикосновения были нежными, а глаза смотрели так мягко, что трудно было поверить, что этот взгляд был направлен именно на него, на Кэйла Хенитьюза и ни на кого более. Молодой человек заторможено кивнул, не сразу, но всё же отпуская поверхность стола и пряча руками уродливые царапины. Барроу же приобнял своего пленника за плечи, подталкивая к кровати. Возможно, это лишь воображение Кэйла, но ему казалось, что в этот раз его волосами баловались намного дольше, чем предыдущие разы. В ванной, куда вела единственная не запертая дверь в комнате, зеркала не было, но юноша всё равно не думал, что его причёска стала настолько похожей на свалку, что с ней нужно было настолько долго маяться. "Тц... Чёртов фетишист." — только и подумал Хенитьюз, когда рука реинкарнатора в очередной раз погладила его алые пряди. — Дай мне свои руки, Кэйл, — снова попросил реинкарнатор, закончив баловаться с волосами юноши, и уже было потянулся к чужим запястьям, чуть ли не мурлыча. — Ай-ай, за что же ты так жесток с собой? — Привычка, — шикнул в ответ юноша, сильнее прижимая руки к собственной груди и тем самым не позволяя реинкарнатору что-либо сделать. Хенитьюз не был уверен в том, что переживёт "исцеление" Барроу, если тот использует чёрную магию. — Не надо. Само заживёт. — Вот как? — хмыкнул Барроу, но спорить, к удивлению, не стал. — Что ж, как скажешь. Кэйл сначала даже не поверил в то, что услышал. Его только что послушались? Так спокойно и без угроз, что Кэйл из этой жизни уйдет? Реинкарнатор же, по всей видимости, заметил не наигранное удивление на лице пленника. Он мягко притянул к себе юношу, укладывая на свою грудь и обнимая, шепча что-то, что Кэйл не мог разобрать. — Всё хорошо? — негромко поинтересовался Барроу, наматывая кровавые пряди себе на пальцы. — Мх... Мгм, — кивнул в ответ молодой человек, утыкаясь в складки чужой мантии.