***
Шастун еще около десяти минут стоит под дверью и мнется не решаясь постучать и войти. Сжимает и разжимает ладонь, поднимает и опускает руку. Топчется, даже в какой-то момент думает уйти, а психологу сказать, что забыл. Но кто ему поверит в этот бред? Вдохнув полную грудь воздуха, парень поднимает сжатую в кулак руку и несколько раз стучит двумя костяшками по деревянной двери. Не дожидаясь разрешения, он аккуратно открывает дверь и заходит. Попов сидит за столом и перебирает какие-то бумаги. Пиджак висит на спинке стула, а сам мужчина в белой рубашке, которая чуть натягивается, выгодно подчеркивая фигуру психолога. На столе стоит букет сирени, аромат которого сильно контрастирует с привычным крепко кофейным одеколоном мужчины. — Здравствуйте, — тихо говорит Антон садясь на диван. Арсений поднимает на него голову и тут же начинает улыбаться. — Под дверью стоял, — больше утверждает, чем спрашивает Попов, вставая с места и переставляя стул перед школьником, чтобы сесть напротив. — Откуда вы знаете? — округлил глаза парень. Слышать его дыхание мужчина не мог, ведь Антон не настолько громко дышит. Поэтому Шастуну даже интересно, как Арсений это понял. — У тебя уроки закончились около 20 минут назад, вряд ли ты так долго шел до моего кабинета, — пояснил мужчина сталкиваясь взглядом с большими зелеными, как лес, глазами. — Вы слишком умный, — фыркает Антон. Мужчина усмехается на то, как парень закатил глаза и наступает молчание. А что говорить-то? Подросток начинает перебирать браслеты и кольца, создавая тихий звон, который эхом проносится по кабинету, когда металлические украшения касаются друг друга. Арсений смотрит заинтересованно и как-то обеспокоено. — Тош, — нарушает тишину психолог смотря на опущенную и чуть взъерошенную макушку парня. Тот задрал голову вверх, снова сталкиваясь взглядом с двумя океанами, которые сейчас были какими-то… Взволнованными? — Давай поговорим. — Давайте, — приободрился школьник, начиная ерзать на диване, ища более удобное положение. — О чем? — О тишине, — сказал Попов внимательно следя за реакцией юноши. В глаза сразу бросилась резкая смена эмоций на лице подростка. Сначала удивление, потом озадаченность и озабоченность. Шастун нахмурил брови. — Я не псих. — Я этого не говорил, — продолжает спокойно говорить мужчина, — но ты мне несколько раз говорил, что тебе страшно, потому что тихо. — И что? — то ли не понимал, то ли не пытался понять Антон. — Я хочу тебе помочь, — гнул свое Арсений. — А я не нуждаюсь не в вашей, ни в чей-либо еще помощи, — фыркает парень, перекидывая ногу на ногу и скрещивая руки на груди. — Не закрывайся от меня. Ты же знаешь, я тебе не наврежу, — включает психолога Попов. — Я бы с этим поспорил, — шепчет себе под нос школьник вспоминая сколько страданий приносит любовь к мужчине, пусть и не по его вине. Хотя и по его вине тоже. — Антон, — рыкает психолог, потому что все услышал. — Я вам ничего говорить не буду! Я не ваш пациент, так что не обязан что-либо рассказывать. — А я тебя и не прошу мне рассказывать что-либо, я прошу рассказать конкретный момент. Как друг, Тош. Мы ведь друзья? — Шастун даже теряется ненадолго. Он назвал их друзьями?.. — Друзья? — переспрашивает опешивший школьник, непонимающе хлопая глазками. — Друзья, — кивает Арсений по-доброму улыбаясь. В эту секунду Антон хмурится. Ну какие друзья? Кто он и кто я? Если мы друзья, то давайте сосаться хотя бы! — думал школьник. А потом его как током прошибает. — Пиздит. Прямо мне в лицо. Он же не такой. Не умеет быть таким заботливым, он же сам говорил. Какие мы друзья, если он врет? Правильно, никакие. Все ради выгоды. Ради информации. Антон несколько раз машет головой в отрицательном жесте. Психолог выгибает бровь и выжидающе смотрит проницательными голубыми глазами, которые темнеют, когда школьник кусает губы, которые Попов так любит. — Вы не такой. Сами же говорили, что не заботитесь. Не умеете. А сейчас заботу проявляете. Хотите помочь, как друг. Да и какие мы друзья? Максимум знакомые. Просто я не ходил на групповые занятия, которые теперь я отрабатываю. Не более. Мы никто друг другу, — Шастун говорит это так спокойно, медленно и нерасторопно и нож по сердцу проходится также, медленно и нерасторопно. А по-чьему сердцу? Да кто ж его знает. От этих слов больно обоим. Арсений хмурится, а потом осознает неутешительную истину: Антон прав. В самом деле, кто они друг для друга? Да никто. Потому что нельзя. Не имеют права на сближение. На какие-либо отношения за гранью пациент/психолог. Даже на дружеские. Шастун закончит школу и даже не вспомнит о психологе. Так думает Попов. Потому что он понимает, что всем плевать на чужие чувства. Особенно на чувства психологов. Их задача решать чужие проблемы, а со своими и сами смогут разобраться. И Арсений это знает и понимает, поэтому включает актера на максимум и выключает эмоции, чувства, свой, по мнению других, ужасный характер. Всем плевать на то. что ты тоже человек и умеешь любит. Плевала и субординация на твои проблемы. Моральные или физические, плевать. Справляйся сам. Попов кивает своим мыслям, а Антон кусает и без того искусанную нижнюю губу, потому что больно осознавать свою правоту. Они друг другу никто. — Ты прав, — нарушает уже нагнетающую тишину мужчина. Снова кивает чему-то в своей голове. — Мы друг другу никто. Но ты для меня значишь многое, поэтому я хочу помочь. — Вам же это нахуй не сдалось, — фыркает Антон, а сам в голове переваривает новую информацию. Он многое значит для Арсения. Антон продолжает покусывать нижнюю губу, а Попов хмурился и сжимал кулаки глядя на то как его мальчишка причиняет себе боль. — Если бы мне это не сдалось, я бы сейчас не угрожал тебе тем, что дам по губам за еще один мат, — подросток краснеет, а психолог привычно ухмыляется и Шастун успокаивается, ведь это все тот же Арсений Сергеевич, а не какой-то мужик, который будет с ним общаться как с психопатом. — Можно мы не будем говорить о моем страхе? Хотя бы сейчас? — выжидая паузу спросил школьник. — Хорошо, — согласился Попов. — Давайте поговорим о чем-нибудь. Только не ведите себя как психолог. — Как скажешь. О чем хочешь поговорить? — О вас, — мужчина непонимающе вскинул бровь и Антон спешит пояснить. — Расскажите о себе. Вы обо мне знаете прилично, а я о вас почти ничего. — Что бы ты хотел знать? — поинтересовался психолог закидывая ногу на ногу. — Например, — школьник задумался. — Вы говорили, что не хотели быть психологом, а мечтали быть актером. Так почему не стали? — Отец запретил, — пожал плечами Арсений. Подросток качнул головой в такт своим мыслям. — А почему сейчас не станете? Вы же уже не зависите от родителей, — искренне не понимал юноша. — Не знаю. Психологом быть неплохо, да и платят нормально. Для себя я решил, что стану актером если в жизни что-то случится. Чтобы было хоть как-то обоснована смена профессии, — поделился мужчина. Антон улыбнулся. — Давайте если я умру, то вы станете актером? — со смешком предложил парень. А вот Попову, кажется, не понравилось предложение подростка. — Значит я никогда не стану актером, — хмыкнул мужчина. — Почему? Может я спрыгну с моста какого-нибудь, — предположил Антон вспоминая вчерашнюю прогулку возле того самого понравившегося моста. — Если будешь так говорить, то я собственноручно тебя придушу и скину с моста, — рыкнул Арсений. Видимо ему не зашла идея Шастуна. Странно, да? — Вы настолько хотите им стать? Ну если это ради мечты, то душите! — Антон поднял руки в капитулирующем жесте. — Ты еблан? — задал вопрос психолог. — Иногда мне и самому начинает казаться, что я действи… — юноша не успел договорить, потому что Попов его перебил. — Это риторический вопрос, Антон! — Как скажите, — пожал плечами парень, делая вид, что он действительно сначала не понял этого. А в душе ребячески улыбался. Шалость удалась. — Ты иногда такой невыносимый. Пойду кляп куплю, что ли, — Арсений встал со стула, делая вид, что куда-то сейчас пойдет. — Не надо! — покраснел школьник. Вот вам и шалость. Довыебывался. — Лучше скажите, откуда у вас этот букет? — Маша подарила. Твоя одноклассница, — сказал Арсений кинув быстрый взгляд на вазу с сиренью. — Прокопьева? Та что отличница? — спросил ровным тоном школьник, а сам весь уже закипал от ревности. Это с какой такой радости Маша Арсению Сергеевичу цветочки дарит? Вы тут все ахуели что ли? — злился у себя в голове юноша. — Она самая. Раньше она ко мне часто ходила и рассказывала что-то о своих занятиях. О том как она на кого-то прыгнула, — пытался вспомнить мужчина. — А где-то с октября перестала. Ну и принесла букет в виде извинения. — Сирень, — фыркнул школьник окидывая оценивающим взглядом цветочки в прозрачной вазе. — Что-то имеешь против? — приподнял бровь психолог. Ненавязчивые вопросы — лучший способ узнать желаемое. Понемногу он подбирается к мальчишке все ближе, хотя старается себя контролировать и не лезть куда не просят. Но он же психолог. Да и любит это чучело до шторма в океане. — Я бы подарил лаванду, — подросток задирает носик вверх от чего Попов не в силах сдержать улыбку. — А почему именно лаванду? — задается вполне логичным вопросом Арсений. Он помнит, что Шастун как-то упоминал любовь к самым разным цветам. Да даже на первое сентября этот мальчишка подарил цветы Попову! Разве это не показатель? — А букет? — напомнил ему психолог, о гвоздиках, которым он любезно выделил вазочку с водой, хотя и знал, что они могут довольно долго прожить без воды, но Антон настоял на вазе. — А это Вам, Арсений Сергеевич, — Антон снова покраснел до кончиков ушей, затем кивнул каким-то своим мыслям и выбежал из кабинета. — Спасибо? — в пол голоса то ли спросил, то ли поблагодарил тишину Арсений. Что мог иметь ввиду Антон даря цветы Арсению? Ну ладно учительнице, ну ладно физруку, но АРСЕНИЮ! С которым они, мать его, даже не общались, до этой встречи, ни разу! Когда он изучал психологию, об этом не было ни слова. Арсений потом долго смотрел на эти гвоздики и думал, что это может что-то значить. Гвоздики — любимые цветы Арсения. Он не особо любит их покупать сам, но ему приятно если кто-то из близких подарит ему именно их. — Антон подарил на 1 сентября, одиннадцатиклассник, представляешь, он ни разу ко мне не ходил на групповые занятия! — Как он понял, что ты любишь гвоздики? — поинтересовалась Кира. — Не знаю, может фотки увидел, у меня много таких, — пожал плечами Арсений. — Не знаю. Но цвет очень красивый, да и пахнет вкусно. Просто люблю лаванду и все, — пожал плечами подросток. — А почему мне на первое сентября подарил букет гвоздик? — углублялся психолог все больше пытаясь изучить скрытого юношу. Все-таки они уже третий месяц общаются, а Попов о нем знает минимум, что хочется поскорее исправить. — И почему именно мне? — Ну, — протянул гласную парень пытаясь вспомнить, что вообще было первого числа. И боже, воспоминания одно за другим лезли в голову. Начиная с удачной встречи с психологом на остановке, заканчивая глюками и приказом не курить, который был произнесен таким голосом, что, блять, Антону курить хотелось ещё больше! Антон стоит на остановке и переминается с ноги на ногу. Автобус опять опаздывает. Конечно, эта 7-ка едет раз в 25 минут! — Антон? — вопросил мужчина в опущенное окно, какой-то иномарки. Антон стоял и хлопал ресницами, мол, это Вы мне? — А-арсений Сергеевич? — голос дрогнул вначале. Он общается с крашем! Тут любой голос дрогнет. — Анто-о-он! — щелчки пальцев выводят парня из транса. — А? Что? — Шастун активно завертел головой в разные стороны. — Я говорю, шнурки завяжи, а я пойду чай сделаю, — осведомил школьника Попов. — Да, хорошо, — парень стал медленно наклоняться к шнуркам, а когда Арсений ушел в лаборантскую быстро завязал их и выпрямился, отдернув штанину скрывая порезы. Показалось, — осознал Шастун, — все те долгие и мучительные 10 минут, оказались несколькими секундами. Весь этот кошмар…он оказался всего лишь кошмаром, — Антон издал истерический смешок. — Из графов, что ли? Не, у меня точно не голубая кровь, вот Арсений Сергеевич на графа похож, — Антон закрыл глаза и представил Арсения, поднес сигарету ко рту, но кто-то вытащил одним ловким движением из слабой хватки пальцев парня. — Не кури, — строго сказал Арсений выкинув сигарету в урну рядом с ним и ушел к своей машине. — Лаванда дорогая. Хоть я её люблю, но я не готов тратить последние деньги. А гвоздики не такие уж и дорогие. А вам я просто хотел сделать приятно, — Антон говорит это, а сам даже не вникает. Его тут нет, он в прошлом. В воспоминаниях. Вспоминает как Арсений впервые подвозил его домой. — Я же сказал, что подвезу, — серьезно сказал Арсений. — Ну Арсе-е-ений Серге-е-евич, — простонал школьник, явно негодуя от такого расклада. — Не арсенийсергеевничай мне тут. — Вы все-таки не добрый, — забрал свои слова Антон, что психолог добрый. — Я же говорил, что за стенами школы другой, — словно прорычал Арсений. — Че сидишь? Пристегивайся. Или мне помочь? — усмехнулся психолог. — Адрес? — спросил Арсений. Антон назвал адрес. Психолог пару раз смотрел на школьника. Тот, если замечал взгляд, сразу краснел и отворачивался к окну. Как спросил про порезы. И пригрозил поркой. — Антон, — обратился мужчина к подростку и заблокировал двери в автомобиле. — Что? — настороженно спросил юноша. — Ты знаешь, что такое селфхарм? — серьезно спросил психолог обеими руками сжимая руль до побеления костяшек. — Ну слышал, — ответил парень. — Расскажи, что это? Как ты это понимаешь? — Ну, это, когда, там, ну резать, бить себя и всякое такое, но не желая сдохнуть, ну или желая, но сначала пострадать же охото, а потом и спрыгнуть можно, хах, — Шастун издал истерический смешок. — Так, а зачем это делают люди? — светофор показал зеленый свет и психолог поехал. — Я не знаю, — пожал плечами подросток. — Да? Ну подумай, Тош, — бархатным голосом попросил Арсений. — Мне откуда знать? Я таким не занимаюсь! — блефует Шастун. — Уверен? А это что? — психолог дернул штанину школьника оголяя изрезанную голень. — Это, я… меня кот поцарапал! — пиздит Антон. — Я помню, ты в первый разговор сказал, что хотел бы кота, так что кончай врать и объясняйся, пока я не взял ремень, — Попов показал на кожаный пояс на узких джинсах. Как вгонял в краску пошлыми шуточками. — И эта ваша ухмылочка! Словно сейчас свяжите меня и будете втрахивать в сидение! — Кхм, ну если ты не против, — пошутил (?) психолог. — Я шучу. А вот за мат могу и трахнуть, — слишком серьезно для такого предложения сказал Попов. — Молчу! — краснея сказал парень. — Вот и молчи, пока кляп не достал, — также шутит (?) психолог. — Кстати, ты же девственник, да? Можем в школу вернутся, там научу, заодно и к практике перейдем. Да где мой сраный дом?! — Запомню, — еле слышно сказал Арсений кивая головой в такт своим мыслям. — Что? — не расслышал Антон. — Я говорю, интересный ты, Шастун. Ну точно чучело, — улыбается психолог. — А как вы относитесь к Маше? — вдруг неожиданно, даже для самого себя, спрашивает юноша. Ревнует. — Хорошая девочка с неплохим будущим, — пожимает плечами мужчина не ожидавший такого вопроса. Его вообще Шастун часто поражает. За это он его и любит. То есть она хорошая девочка, а я чучело? Поня-я-ятно! — бесится внутри себя подросток и кусает нижнюю губу. На языке появляется металлический привкус и Антон продолжает кусать, но правее от ранки, облизывая редкие капли крови, которые иногда выступают из места укуса. Арсений смотрит на поджатые губы парня и его прям бесит. Он знает, что основные причины из-за чего человек может кусать губы это, либо из-за стресса, либо чтобы отвлечься, либо скрыть эмоции. Не похоже, чтобы Антон сейчас был в стрессе или пытается отвлечься, а значит он скрывает какие-то эмоции, которые он не хочет, чтобы видел психолог. Попов уже не раз рассматривал искусанные губы школьника, по правде говоря, он смотрел на них всегда, когда была возможность. Знали бы вы, сколько сил уходит на то, чтобы сдержаться и не поцеловать человека напротив, который одним своим видом заставляет представить картинки, которые точно не покажут лицам не достигшим 18 лет. Эти пухлые губы так и манят потрогать, что психологу с усилием приходилось переводить взгляд с соблазна на глаза парня. Надо держаться. — Тош, — психолог пересаживается на диван рядом с Антоном. Между ними, хоть и небольшое, но расстояние есть, так что все хорошо… — М? — подросток поднимает голову продолжая кусать губы, а сердечко бьется с такой силы, что начинает казаться, что оно вот-вот выпрыгнет за пределы клетки в виде ребер. В голове при этом код красный. Попов сегодня слишком красивый и сейчас он слишком близко. Все вокруг слишком. — Прекрати кусать губы, — голос холодный, даже с какими-то металлическими нотками, но в тоже время он обеспокоенный, что мужчине несвойственно. Антон бы с радостью выполнил этот, больше приказ, чем просьбу, Арсения, но вот незадача — он снова прокусил нежную кожу на розовых губах и пытался остановить кровь, чтобы та не покатилась вниз к подбородку. Шастун как-то стыдливо опустил глаза, от чего психолог нахмурился. — Антон. Школьник слишком резко задрал голову, сталкиваясь взглядами с психологом, словно испугался его рыка, и прекратил издевательства над губами, невольно приоткрывая рот. Боже, как же вы прекрасны. Возьмите меня на этом диване. Я вас умоляю. Можете молчать, но давайте вы будете продолжать так смотреть на меня? — думал мальчишка еле сдерживаясь, чтобы снова не закусить измученную губу. Твои губы. Малыш, ты знал, что они прекрасны? Особенно, когда чуть краснеют и припухает после твоих терзаний. Так и хочется в них впиться своими. Да хотя бы просто прикоснуться кончиками пальцев. Ты же восхитителен, зачем же себя калечишь? — в эту же секунду думал Попов смотря точно на приоткрытый рот подростка. Он и сам не заметил, как в мыслях назвал его малыш. Он уже называл его так единожды, но там был другой момент. Сейчас бы он ни за что не решился бы так его назвать. В такие моменты желание покурить возрастает заметно быстрее. И водочку для смелости. — А у Вас есть водка? Я мигом все расскажу, — Антон сказал и тут же прикусил язык и отвел взгляд, тут же краснея. — Ты походу все еще не соображаешь, малыш. Малыш… Арсений Сергеевич, я сейчас прям здесь потеку. Нужно держаться, Арс! — кричал внутренний голос, а сам Попов все также пристально и жадно смотрел на губы подростка, который смотрел расфокусированным взглядом на психолога, чуть задрав голову наверх из-за разницы в росте, еще и Арсений сидел с ровной осанкой, а Антон сгорбившись в спине. — Прошу, держись. На нижней губе юноши выступила капелька крови. Арсений медленно подносит руку к лицу школьника и аккуратно проводит большим пальцем по ней, стирая выступившую кровь. Не сдержался.***
Дима идет на очередную встречу с Катей. Он к ним так привык, что уже не представляет жизни без этих прогулок. Он сдвинул репетиторов ради встреч с Катей. А родители были не против, правда не понимали зачем именно так менять расписание. Но за время каникул Позов рассказал о Кате. Мама несколько раз его подтрунивала, мол, девушку нашел. А парень краснел и говорил, что они просто друзья, но не отрицал, что она в его вкусе. Он вообще весело провел неделю. Постоянно проводил время с родителями. Скучал по друзьям, особенно по Кате и… Антону. Да, он почти переболел, но все же. Ему нравится Катя, но влюблен он все еще в Шастуна. Но он старается переключиться. Забыть и все. Друг, не более того. Пусть это и сложно, но он старается проводить больше времени с кем-то, кто точно не будет напоминать ушастика. Например Катя. Он сегодня впервые с ней увидится после каникул. Идет неспешным шагом, а куда торопиться? Времени полно. Он переходит дорогу. Поворачивает направо, а иногда налево. Затем замирает у заброшки и смотрит по сторонам. — Привет! — кричит прям в ухо девушка, которая напрыгнула на Диму со спины. Она ниже его буквально на 5 сантиметров, но в такие моменты казалось, что она совсем крохотная, раз могла запрыгнуть на спину парня. — Приве-е-ет, — протянул Позов, придерживая Катю за кисти рук, которыми она обвила его шею. — Я так скучала, — жалуется девушка, когда отпустила друга. — Я тоже скучал, — чуть краснеет подросток. Катя сегодня прям огонь. Черные брюки отлично сочетались с красным свитером. А поверх накинуто красное пальто с черными пуговицами, которые были больше как декор. На голове был красный, как и пальто, беретик. А волосы были непривычно светлые, а темные с градиентом в красный. — Вау, ты не говорила, что перекрасилась. — Решила сделать сюрприз, — заулыбалась девушка, обхватив черный рюкзачок обеими руками. — Но мне не особо нравится. — А по-моему тебе идет, — улыбнулся Дима разглядывая подругу, которая сегодня действительно выглядит сногсшибательно. — Ну нет, думаю потом в светлый перекрашусь, — задумчиво говорит девушка. — Жаль, что придется волосы убивать, чтобы краска легла. — Как знаешь, — пожимает плечами Позов не зная, что ответить, потому что попросту не силен в этом. — Куда пойдем? — вопрошает Катя, желая перевести тему на более разговорчивую. — А куда хочешь? — отвечает Дима вопросом на вопрос. — Хочу в парк, — пожимает плечами подруга и идет в нужном направлении. Дима идет за ней. Они гуляют по парку и обсуждают все что только возможно. Дима рассказывал, как рад, что смог провести время с семьей. Рассказывал забавные истории, от которых Катя заливалась смехом и иногда хваталась за плече Позова, от чего школьник краснел. Потом они обсуждали мимо проходящих людей, которые были странно одеты. Катя рассказала про отношения с Аней. О том как странно и быстро расстались. О тяжелом периоде. А Дима сказал, что в школе Аня никак не менялась. Всегда была спокойной, но работала на уроке. Иногда могла выкрикнуть шутку, если это уместно. — А куда пойдем с ребятами? — спросила Катя имея ввиду будущую встречу-знакомство. Они остановились возле заброшки, потому что пора по домам. — Я думаю в тц куда-нибудь, — чуть задумавшись отвечает Дима. — Ты говорила, что в ноябре хочешь туда. — Кру-у-уто, — протянула гласную девушка будучи приятно удивлена, что друг запомнил эту мелочь. — Завтра встретимся? — Конечно, — улыбается Позов. Катя обнимает друга, тот отвечает на объятия. — Пока, — кричит девушка, обернувшись в пол оборота уже убегая по направлению к своему дому. — Пока, — сказал Дима не сдвигаясь с места и пошел, лишь когда подруга скрылась за углом. Такое приятное тепло разливается в груди при общении с ней. Жаль, что стоит ей пропасть из поля зрения, как Позов тут же вспоминает зеленые глаза друга…***
— Ты не говорил, что у тебя скоро день рождения, — подмечает Леша идя плечом к плечу с Сережей, провожая того до остановки. — Ты и не спрашивал, — хмыкает Матвиенко, смотря на носки кроссовок. Они оба понимают, что совсем скоро их частые встречи будут крайне редко. Вначале это можно было оправдать поддержкой со стороны Сережи, ведь у Леши трагедия, но сейчас, когда после смерти дедушки прошло два месяца и наступает третий, так не получится. У них вообще ничего не получается. Все слишком тяжело, потому что у них вообще ничего просто не бывает. Леша боится, что все в скором времени раскроется и он потеряет единственного настоящего друга. А Сереже страшно, что Леша все узнает и перестанет верить людям. И все по его вине. Но и говорить об этом сейчас тоже не вариант, нужно дождаться подходящего момента. Но будет ли этот момент? Неизвестно. — Если я тебя приглашу, ты придешь? — Конечно, — чрезмерно радостно выпалил Щербаков. — Я тебя и так бы пригласил, но теперь, после такого огонька в глазах, я обязан это сделать, — усмехнулся друг. Они уже подходили к нужной Сереже остановке. — Может тебе такси вызвать? Тебе долго идти до своей остановки. — Не нужно. Ты и так делал для меня многое, — отмахнулся Леша. — А ты решил меня проводить и прогуляться. Давай вызову. Мне не трудно, — Матвиенко мог бы и сам уехать на такси, но он ненавидел тратить карманные деньги, потому что их ему выдавал отчим. И он бы хотел всем своим видом показать насколько ему плевать. А заказать другу, который в добавок тебе нравится, такси — меньшее из зол. — Я лучше прогуляюсь, — продолжал настаивать на своем Леша. Ему не хотелось висеть на шее Сережи, потому что казалось, что он может потом попросить что-то взамен. Или это просто отговорки в голове, потому что Щербаков не может принять простую заботу… — Точно? — кивок, — Ладно, напиши как до остановки дойдешь. — Хорошо, — снова кивнул Леша. Но уходить не хотелось совершенно. Хотелось постоять подольше здесь, рядом с любимым человеком. Вдыхать полной грудью запах кокоса, которым пах Сережа вперемешку с ароматом печенья. Просто стоять и, может, иногда невесомо касаться его плеча. — Давай я с тобой постою? — Как хочешь, — хмыкнул Матвиенко не зная, что говорить на подобное. Они простояли не больше 6 минут, но эти минуты, казалось, длились вечность. Но стоило Сереже скрыться в толпе людей, которые нагрузили своими тушками автобус, как эта вечность оборвалась прямо на глазах, словно и не было этих 6 минут. Леша разочарованно выдохнул, достал из кармана запутанные наушники и включил музыку. До остановки действительно идти было долго. Не меньше 40 минут точно. За это время он успел послушать много песен, хороших и плохих. Но он особо не вникал в смысл, это было больше, как белый шум. Сам он был глубоко внутри себя, в своих мыслях. Остановившись на остановке, парень поставил музыку на паузу и открыл сообщения, чтобы написать об удачном завершении прогулки от одной остановки, до другой. Муза для души и тела 16:17 Я живой, вот жду автобус, а ты уже доехал? Моя поддержка и любовь 16:18 Это хорошо, что живой Моя поддержка и любовь 16:18 Я уже дома Муза для души и тела 16:19 Это хорошо, что дома Муза для души и тела 16:19 Все, автобус подъезжает Моя поддержка и любовь 16:21 Ладно, удачи тогда, пока) Муза для души и тела 16:22 Пока) Леша снова включает музыку, снова не вникает в смысл, лишь глупо улыбается мыслям. Кажется, что Сережа лучший человек, с которым мог бы дружить Леша. И от этого так хорошо. Хорошо осознавать, что у тебя есть человек, которому не плевать как ты и где ты. Может быть он в скором времени даже решится признаться Сереже в своих чувствах. Может даже в этом году, а может даже и завтра. Может…***
Антон лежит на кровати и смотрит в потолок. Большой палец едва касается нижней губы, которую сегодня точно также касался Попов. Школьник прикрывает глаза и снова вспоминает психолога, который смотрел на него как-то иначе. Словно резко снял с лица маску холодного, но властного мужчины, при виде которого все тут же готовы раздвинуть ноги, причем неважно кто ты, парень или девушка. Словно на его лице промелькнуло что-то, что несвойственно Арсению. Но не будем забывать, что Арсений Сергеевич актер, может просто изменил эмоцию, чтобы ввести Шастуна в ступор, чтобы перестал кусать губы. По крайней мере, так считал сам Антон. И он никогда не узнает, что Арсений просто снова потерялся в чувствах. Забыл, что он в помещении не один. Что на него смотрит тот, из-за которого он и путается в чувствах и эмоциях. Шастун вряд ли об этом узнает в этой жизни. Также как и то, что психолог в это же время лежит у себя на кровати и вспоминает этот день и эту ситуацию. После произошедшего Попов умело перевел тему, что подросток опомнился, лишь у своего подъезда, когда психолог уже уезжал из его двора. А теперь лежит и тупит взгляд в потолок представляя самого восхитительного мужчину в своей жизни. Как бы ему хотелось вернуться в ту секунду и поцеловать Арсения. Быстро, невесомо. И также быстро убежать оттуда, краснея и проклиная всех, кого только возможно за то, что не остановили его. Также хочется и Арсению Сергеевичу. Вернуться на несколько часов назад, чтобы сделать то, о чем мечтает и сам же себя ненавидит за эту мечту. Потому что мечтает он смять нежные губы любимого мальчишки своими. Долго и нежно целовать, а потом скрыться как можно быстрее, ведь этим действием он бы перечеркнул все свои принципы. Пожалуй, хорошо, что не поцеловал, — подмечает в голове подросток и психолог одновременно. Антон заходит в различные социальные сети, играет в «дурака онлайн», ворочается и не может уснуть. Уроки уже сделаны, на все сообщения он уже ответил. Да он даже в комнате прибрался! А уснуть все равно не может. Я же все уже переделал, ну что еще надо? — думал Антон стоя на кухне и грея себе молоко, чтобы уснуть. — Написать ему… Нет. Ну что за бред. Нет, нет, нет. Шастун взял кружку с теплым напитком и уселся за стол, положив перед собой телефон с открытым диалогом. — Писать Арсению Сергеевичу в три часа ночи — самоубийство, — шепчет парень после очередного глотка. — Повод сдохнуть. Подросток ставит кружку на стол и отодвигает от себя, пододвигая к себе телефон. Мое чучело 3:06