***
Суббота. У Антона уже даже настроение потихоньку поднимается. Во-первых, по словам Димы, Арсений переживает, что не может не радовать, хотя это немного пугает. Во-вторых, завтра он встретится с друзьями и наконец узнает, что это за Катя такая. Ну и в-третьих, он решился признаться Попову. Прям окончательно. Решение это пришло, когда Антон думал, как будет оправдывать порезы. Он просто расскажет, что это все было от невзаимной любви. Рискованно, но, может психолог от него отстанет со своими расспросами? Антон надеется, что их отношения не изменится в худшую сторону после откровения, но… Но. Он бы очень хотел, чтобы их отношения изменились. Мысль о том, что Арсений свободный бисексуал, вселяет надежду. Главное, чтобы Попов не возненавидел его. Он же психолог, должен понять и простить… Должен, но так оно и будет ли? Слишком тяжело для Антона. Парень сидит у себя в комнате, в правом ухе наушник, второй свисает на проводе. Он всегда оставляет одно ухо без музыки, чтобы слышать обстановку вокруг. Вдруг грабители, ну или просто мама придет. Кстати о маме. Ее Антон не видел уже достаточно давно, но до паники пока не дошло. Она скорее всего у своего ухажера, а подросток решил, что лезть к ним не собирается. Мама счастлива, а это главное. Тем более, пока она в хорошем расположении духа, она и на Антона не кричит и не ругается. А это более чем хорошо. Одиннадцатиклассник все бы отдал за это, даже свой комфорт, а потому не встревает по поводу Влада. В дверной скважине послышались звуки — квартиру пытаются открыть. Замок с характерным звуком проворачивается вместе с ключом, и дверь поддается. Женщина, вошедшая в прихожую, снимает с себя верхнюю одежду, разувается и идет в ванную, видимо, мыть руки. Антон это понимает по определенной волне, исходящей от шагов. — Антош, а ты чего дома? — мама приоткрывает дверь в комнату парня, естественно, не постучав. На вопрос «Как она поняла?» Антон ответил тут же: «Увидела мою одежду и обувь в прихожей». — Я… приболел, мам, — для большей убедительность Антон покашлял. — А с оценками у тебя как? Потом же не успеешь исправить, — закатила глаза женщина и, не дожидаясь ответа, закрыла дверь и ушла. Школьник фыркнул. Антону сейчас немного не до оценок. Кому нужна эта школа! Разве ему прям так уж пригодятся в жизни те знания, которые им дают? Найти x. Уметь построить график тригонометрической функции. Знать, что было 100 лет назад, причем даже не в России! Лично Антону эти знания не нужны. По крайней мере он так считает. Гораздо важнее ему найти смысл жизни, уметь построить график дней обид на Попова и знать, что было 100 дней назад, причем в жизни психолога. Базовые знания. Антон провалялся в кровати весь день. Иногда бывало скучно, но играя в дурака онлайн, время летело быстро. Он несколько раз написал Диме, что в норме и даже в приподнятом настроении, а когда на часах уже было восемь вечера пошел на кухню заварить чай, желательно, с мятой, чтобы немного расслабиться. Мама ушла около часа назад на свидание с любимым Владиком. Наливая кипяток в кружку, Антон почему-то представлял, что там рука, а лучше лицо этого ублюдка. Успокаивает. Ну ладно. Не такой уж этот Влад и ублюдок. Просто не самый приятный человек. И вероятность того, что он станет отчимом Антона достаточно велика. Ужасно, правда? Иногда одиннадцатиклассник даже ругал себя за то, что так относиться к парню мамы. Ну что он плохого сделал? Мама его любит, он ее, вроде, тоже. Мама счастлива и ничего больше не надо. Входная дверь со скрипом отворяется и с громким хлопком закрывается, что Антон, испугавшись, чуть не льет мимо. — Мама? А ты чего так рано? — спрашивает парень, выйдя с кухни. Всхлип. О боже, только не плакать. Что он сделал? Скажи, блять, я ему яйца оторву, — такие были мысли в голове школьника. — Мам? Что произошло? — юноша аккуратно дотронулся до спины женщины, пытаясь приобнять. — Козел! — сквозь слезы вымолвила мама. — Кто? Влад? — Сказал, что я ему не нужна! — Вот урод, — рыкнул парень, ведя Майю на кухню. Женщина села за стол. — Не говори так. Влад хороший, — лепечет мама, продолжая всхлипывать. У Антона было дикое желание закатить глаза или посмеяться. Кто хороший? Влад хороший? Откройте глаза этой женщине пожалуйста! - примерно такие мысли были в голове Антона. — Он тебе сказал, что ты ему не нужна, а ты его защищать? — переспрашивает школьник, надеясь, что ему послышалось. — Он хороший, это я дура! Разочаровала его вот он и злится! — хныча, говорит мама, а Антон все-таки закатывает глаза. — Послушай, у Влада таких как ты много! Ему ты действительно не нужна. Может забыть и отпустить, и найти того, кому ты будешь действительно нужна? — Антон отпустил мать и поставил перед ней чай. — Я нужна ему! — женщина стала кричать. — Мам, успокойся. Антон поморщился от того, как громко кричала мама. Он к этому совершенно не привык. Нет, безусловно, она до этого кричала и не один раз будучи пьяной, но тут звучал больше крик надежды. Именно к нему Антон не привык. — А ты меня не затыкай, — грозно рычит Майя. — Успокойся и попей чай, пожалуйста, я не хочу с тобой ссориться, — спокойно говорит парень. Мама делает глоток, но ей это явно не сильно помогло. — Теперь объясни, что произошло. Антон на месте мамы бы обиделся от слов «Успокойся…» ведь неприятно, когда тебя затыкают. Даже если это делают тебе же на благо. А ты бесишься и думаешь, что все настроены против тебя. Классика. — Он… он… Он пригласил меня прогуляться, — начала женщина, но руки той подрагивали и голос дрожал, отчего казалось, что она сейчас снова закричит. — Он остановился. Взял меня за руки и… и… — Тише, тише, мам, продолжай, спокойно. — Он сказал, что нашел другую. Что изменил мне, — с перерывами на всхлипы продолжала мама. — Я не поверила. Посмеялась, сказала, что шутка не очень смешная… Но это не шутка. Я, просто, я не, я… — Антон успокаивающе погладил маму по спине. — Я задавала очень много вопросов. Он закричал, что я ему никогда не была нужна… Почему-то Антону захотелось подпрыгнуть и с радостно крикнуть «А я говорил», но он все-таки понимает, что маме сейчас явно не до этого. С другой стороны, Антону льстит, что он научился так точно разбираться в людях. — Ну и пошли его! Он тебя не достоин, — фыркнул одиннадцатиклассник. — Нет! Он идеален. Это я виновата. — Он тебе изменил, а не ты ему. Он тебя не ценит, — пытался достучаться до мамы школьник. — Он мужчина, у него есть природа. Я не удовлетворила его. Я виновата! — твердила свое женщина. У Антона было дикое желание хлопнуть себя по лицу — что за бред она несет? — Он просто животное. Ты не виновата в его испорченности. — Не говори так о Владе! Он хороший, я с ним поговорю, извинюсь… Отсосешь… — невольно добавил про себя школьник, кривясь от мерзости. В его понимании, так и звучит ее извинение. — …Мы помиримся. Я уверенна, что он не хотел со мной расходиться! — уверенно говорила мама, но голос ее все еще подрагивал из-за эмоций. — Я не буду с тобой спорить, все равно это бесполезно, — сдался Антон, выдохнув. Парень придвинул чашку с чаем ближе к ней и ушел с кухни. — Ну и иди! Почему ты так не любишь Владика? Он правда хороший! Я тебе это докажу! — кричала женщина вслед сыну. — Я не намерен с тобой общаться, пока ты не образумилась! — послышался голос Антона из его комнаты. Больше за вечер они не разговаривали.***
Суббота. Как же Арсений ее ненавидит. Ну ладно. Ненавидеть он начал ее недавно. Сегодня. Все валится из рук. Голова совершенно не работает. Он не может решить свои проблемы, что уж говорить про чужие? Все мысли занимает одиннадцатиклассник, которого опять нет в школе. — Не опять, а снова, — поправляет Стас Арсения. Психолог кидает раздраженный взгляд на друга. — Арсюх, успокойся, прошу. Он все равно рано или поздно придет в школу. Так что ты должен радоваться. — Чему же? — Попов вопросительно вскинул бровь. — Тому, что у тебя есть время придумать план вашего разговора, — тоном, будто это было само собой разумеющееся, сказал историк. — Да я уже пятьсот раз все придумал и перепроверил. Сто раз прогнал перед зеркалом. Мне не хватает только Антона! — сердито сказал мужчина. — А ты уверен, что все пойдет по твоему плану? Надо придумать план «Б», может даже и «В». — Я надеюсь на «А», — фыркнул Арсений. — Как знаешь, — пожал плечами учитель. — А набухаться и приехать к нему, тоже был твой план «А»? — Ты мне это будешь всю жизнь напоминать? — взбешено спросил Арс. Стас уже третий день напоминает об этом опрометчивом поступке. — Говорю же, я приехал трезвым, но услышал голос Димы в домофоне, а тот меня еще и прогнал. У меня закипало, ну и я… — Решил выключить газ на плите. Правильно, молоко же убежит, — перебил психолога Станислав Владимирович. — Ой, иди нахуй со своими приколами, — махнул рукой Арсений, кажется, всерьез обидевшись. — Тих, тих, ты не выражайся, мы же в школе все-таки, — посмеиваясь, пытался успокоить друга Стас. — Не обижайся, я разрядить обстановку решил. — Ага, — явно с сарказмом сказал Попов. Историк пришел к психологу не просто так. Нет, у него резко не появились психологические проблемы. Он просто решил поддержать психолога, у которого этих проблем, хоть отбавляй. Хотя тот не особо то и нуждается в помощи. На первый взгляд. Он лишь ходит поникшим и раздраженным. Серьезно, бесится от любой мелочи. Скажем… Упала ручка, Попов злится. Громко хлопнула дверь, Попов злится. Сломался карандаш, Попов злится. Пришел историк со своими попытками поддержать (или постебаться, кто его знает), Попов злится. Благо, Стас очень хороший друг, а самое главно — терпеливый. Поэтому он может сколько угодно ждать, пока Арсений решит наконец принять его советы. Может вслух Попов этого никогда не скажет, но он считает Стаса идеальным другом, по крайней мере для таких как он. Стас и выговор подарит за пьянку у дома подростка, и поддержит в любой пизде. В общем, друг что надо. Правда… Стас не особо понимает позиции Попова. Даже сейчас, стоит ему предложить вариант по их примирению с Антоном, как Арс придумывает сто и одну причину ничего не делать. Шеминов считает, что психолог попросту боится. Вроде весь такой крутой, властный и бла, бла, бла, но боится сделать первый шаг. Арсений же считает, что он просто уважает Антона и понимает, что ему нужно много времени, чтобы переварить информацию, которой было особенно много для обычного вторника. И его не смущает, что уже сегодня суббота. Антону нужно много времени. Интересно, а сам Антон об этом знает? Но тем не менее, вопросов меньше не становится. Кто прав? Может Стас? Или Арс? А может, они оба правы? Сложный вопрос, требующий времени. А сейчас Стас лишь пытается успокоить Попова хотя бы на время. — Может мне стоит просто сдохнуть? — каким-то отстраненным тоном говорит Арсений. Он достал бутылку коньяка из ящика, что был закрыт на ключ, и теперь выпивает уже третью рюмку. — Мне кажется эта твоя очередная пьянка до добра не доведет, — Шеминов окидывает бутылку, рюмку и Арсения скептическим взглядом. — Мне кажется, я должен тебя остановить. — Останови, — легко соглашается Арсений, наливая очередную рюмку. — Я бы остановил, но мне интересно узнать, что из этого выйдет, — Арсений невесело усмехнулся и осушил рюмку. — Может стоит написать ему? Когда ты ему в последний раз писал? — Когда ждал у подъезда, — морщась, ответил психолог. — Так почему сейчас не напишешь? — А что мне ему сказать? — Не знаю… — Ну и все, — махнул рукой Арсений. — Может хотя бы спросишь у Димы? Узнаешь как Антон, — дает совет Стас. — Ага. Так он мне и сказал! Ты не забывай, что это Дима, а я по факту увожу у него любовь. Он ревнует. Как и я, — уже тише добавил Попов, не стараясь, чтобы историк не услышал. — У вас сейчас общая проблема — состояние Антона. К тому же, он хочет чтобы Антон был счастлив, а счастлив он будет с тобой. — Это на вряд ли, — усмехнулся брюнет. — Ему будет лучше с Димой, но… — Но ты этого не хочешь. Знаю. Но вы можете объединиться! Создайте клуб, назовите его «Клуб по спасению Джульетты», а там как пойдет. — Смешно. — Я серьезно. Клуб, конечно, перебор, но просто действовать сообща… Мне кажется неплохой идеей. — Возможно. Арсений думал над этой идеей, но она казалось ему абсурдной и глупой. Но сейчас, когда ему кажется, что выхода нет, эта идея вселяет надежду. Нужно просто сказать об этом Диме. Может он согласится? Хочется в это верить. Поэтому Попов идет к кабинету, в котором сейчас проходит последний урок у одиннадцатого класса. История. Забавно. Арсений заходить не планирует. До конца урока пару минут. Он просто подождет в коридоре, а на перемене поговорит с Димой. Попов нервничает. Не уверен в своих силах, но надеется на лучшее. Звенит звонок и психолог вздрагивает всем телом, а после ищет глазами ботаника в очках среди толпы школьников. — Дим, — зовет подростка Арсений. — М? — равнодушным тоном отзывается парень. — Как Антон? — Не жалуется. — Он в порядке? — В норме. — Говорил обо мне? — Немного. — Он… — Что вы хотите, Арсений Сергеевич? — не выдерживает Дима. — Я, эм, хочу знать что с ним… И, — мнется психолог. — Я бы хотел с ним поговорить. — Так поговорите. Зачем вам я? — Позов совершенно не понимает, что нужно Попову, но ему уже не нравится то, что ему нужен сам Дима. — Он тебе доверяет. А мне нет, — мысленно добавляет Попов и желание упасть и разбиться от этой мысли вырастает в разы… — Допустим. Ну и что с того? — холодно спросил Позов. — А то, что ты можешь мне помочь. Как мне с ним связаться? Он же мне не ответит! — А с чего вы решили, что я вам стану помогать? — Дима прищурил глаза. — Я напомню ваши слова: Я вас ненавижу, - давольно грубо, но это слова Арсения. Он действительно так считает. - Хотя, конечно, я ненавижу не вас, но если Вам так угодно, то считайте, что именно вас, Арсений Сергеевич, — парень с ядом произнес имя психолога. — Послушай, Дим, мы оба желаем Антону одно — счастье. Помоги мне, чтобы он был счастлив. — Он будет счастлив с Вами? — Не знаю. Но он хотя бы узнает, что я на него не злюсь за пор… В общем, что я не злюсь. — Все нормально, я знаю про порезы. А вы херовый психолог, раз чуть не рассказали тайну пациента. — Он не пациент, — произнес Арсений, а на душе стало лишь хуже. — Тоже верно, — хмыкнул Дима. — Ладно. Может попробуете ему снова написать или позвонить? — Ну… Мне кажется не стоит, он же… — Ясно. Тогда, хм, завтра мы собираемся вместе в тц, может вы придете под конец и, — Позов не успел договорить, Арсений его перебил. — И поговорю с ним. Точно! Спасибо, Дима, — Попов собирался уже уходить, но опомнился. — А «под конец» это во сколько? — Думаю в семь, восемь, где-то так, — ответил Дима. — Спасибо.***
— Опять? — парень непонимающе смотрит на друга. — Ага. — Ты так каждый день будешь кататься? — Не знаю. Но я отпросился на завтра. Так что с Катюхой знакомиться буду. Самое страшное для меня — уехать на Новый год. — Я не переживу. Я надеялся отпраздновать с тобой… — Лёша понурил голову. Серёжа уже несколько дней ездит с родителями во Владимир. На следующей неделе придется снова уехать. Благо, мама разрешила не ехать завтра, а значит, знакомство с подругой Димы удастся. — Отпразднуешь! Я сделаю все возможное, правда-правда! — Серёжа искренне говорил. Так искренне, что в глазах можно было увидеть лучики честности. — Надеюсь, — Щербаков невесело улыбнулся. — Дим, как Антон? — Вроде успокоился, но я не знаю, что с ним происходит в мое отсутствие. Через час мы встретимся, но уже не у него дома. Он написал, что мама пришла, — пояснил Позов. — Через час? А сколько вы будете разговаривать? Все-таки будет уже девять, — обеспокоено спросил Лёша. — Я думаю, что не очень долго. Около получаса. Может даже быстрее. Просто прогуляемся, туда-обратно, вот и все. Узнаю, как он. Та и все, — ответил Позов. — А Ира? — вмешался Серёжа. — Что Ира? — не понял Лёша. — Ну, может у нее спросить? Она наверное что-то да знает, — пояснил Матвиенко, а затем отпил из кружки чай. Они сидят у Сережи в квартире около двух часов и просто обсуждают, что да как. — Я с ней недавно общался. Она знает то же, что и я, — отозвался Дима. — Впрочем, Антон обещал в понедельник пойти в школу. Давайте только не будем докапываться, хорошо? — Естественно. — Конечно. Дима встретился с Антоном у заброшки. На самом деле, это не так мрачно как звучит. Страх вселяют только пьяные бомжи. Никогда не знаешь, что от них ожидать. Первое, что отметил Дима, это бледное лицо Антона, мешки под глазами и чуть покрасневшие глаза, словно он не спит по ночам. — Привет, — первый подал голос Шастун. — Привет, ушастик, ты как? — Удивительно, но нормально, — Антон улыбался. Дима надеялся, что искренне. — Ты какой-то бледный. Точно все нормально? — беспокоился Позов. — Это наверное, потому что я стал меньше есть… Ты не подумай, я нормально себя чувствую, просто аппетита нет. Как будто и не голоден. — А мешки? Ты спишь вообще? — Я… Не помню. Сплю, наверное, — пожал плечами школьник. И тут до Димы дошло. Антон чувствует себя нормально весь день. Ему хорошо и даже чувство голода не беспокоит, что уже звоночек. Но ночью он плачет. Серьезно. Он не спит по ночам, а плачет. Дима мог бы догадаться. Сложить 2+2! Дураку понятно. Антону естественно будет казаться утром, что все проблемы решены, но ночью он будет плакать. Ну что за классика! — Ушастик… — казалось, словно Дима разочарован или огорчен, но это было больше сочувствие. Ему жаль, что это происходит с Антоном. — Почему ты молчал? — О чем ты? — Антон также улыбался, но уже более невинной улыбкой, словно пытался показать, что он тут не причем. — Как я не догадался? — Дима обнял друга и почувствовал, что тот дрожит. — Почему ты не сказал, что тебе плохо? Почему не написал? — Мне, мне на утро уже было нормально. Это же всего на несколько часов… Зачем тебя тревожить, — лепетал парень. — Дурак ты, ушастик. Это из-за Арсения? — Антон угукнул между всхлипами. — Глупый. Не стоит плакать из-за него. Ну тише, успокойся. Все хорошо. Я с тобой. — Еще и мама со своим Владом рассталась. — Так это же хорошо, нет? Шастун выпутался из объятий друга. Все-таки, ему не очень удобно, ведь Дима его сильно ниже. А вот в объятиях Попова ему хорошо… Но думать он сейчас об этом совершенно не хочет, поэтому старается быстрее выкинуть психолога из головы. — Хорошо для меня, но не для мамы. Она считает, что это она виновата в том, что он ей изменил и бросил ее, — пояснил Антон. — Пиздец, — самое подходящее слово, которое нашел Дима. — Мы с ней поругались и больше не разговариваем, — с горечью в голосе сказал парень. — Я уверен, что все образумится. Вам нужно будет поговорить об этом снова, но уже спокойно… Может поможет, — дал совет Позов. — Угу, — Антон кивнул. Парни шли до конца улицы неспешным шагом. Когда они дойдут, пойдут в обратном направлении, но Дима уже проводит Антона до самого подъезда, чтобы никакие бомжи и уж тем более Поповы не забрали Антона себе. — Завтра-то ты придешь? — подходя к подъезду спросил Дима. — Да, конечно. Мне жутко интересно кто эта Катя, — со смешком сказал Шастун. Он улыбается уже по-другому. Более открыто и уверенно. Предвкушает завтрашний день, но… Его взгляд замечает мужской силуэт. Разобрать кто это сложно, но Антон узнает его по голубым глазам. На душе становится так тяжело, а слезы, которые он проливал по ночам, кажется, все скопились в горле, создавая ком. Улыбка вмиг сошла с лица Шастуна. Он не знает, что хочет. С одной стороны, ему хочется подбежать к Арсению, извиниться, обнять, может поцеловать или хотя бы признаться в чувствах. Но с другой, он понимает, что и шаг на встречу ему не сделает. То ли из-за страха, то ли из-за чего-то другого. Сам Антон не знает. Дима оборачивается, чтобы увидеть куда смотрит Антон, но там никого нет. — Куда ты смотришь? — спросил Позов. — На Арсения Сергеевича. — Ушастик, там никого нет… Как это нет? Но Антон точно знает, что видит голубые глаза психолога. Это точно они. Их не перепутать ни с чем! Это они, верно?.. — Но как же? Смотри, вон силуэт, а вот глаза, — Антон показывает рукой вдаль и Дима выдыхает. — Антош, тебе кажется, это обычное дерево, а глаза это фонари, ты видишь их через ветки. — Но… Только не говори, что я схожу с ума, пожалуйста. — Не сходишь, все нормально. Просто тебе все-таки следует выспаться. Завтра ты отбросишь все мысли. Все будет хорошо, — Дима вынул ключи из кармана Антона и приложил магнит к домофону. Дверь открылась. — Пока, ушастик. — Пока, Дим.