————————————
Ребекка сидит на бортике ванной с мокрыми волосами, мужской тёмной футболке и спортивных штанах, которые она «случайно» взяла у Леона. Вся её шея усыпана больными отметинами от зубов, которые уже налились кровью, а его вещи в таком случае — это отличная оплата не только меток, но и того унижения. Она была почти готова попросить его о том, чтобы он продолжил и больше не останавливался. Ей до ужаса понравилось. Ей впервые было не мерзко. Ей до ужаса хочется повторить это и дойти до конца. Она достаёт из ящика под раковиной пачку сигарет и, подцепив одну, подкуривает от зажигалки, спрятанной там же. Сделав первую затяжку, Ребекка ещё раз прокручивает в своей голове сцену с Леоном. Чёрт, она чувствует, как внизу начинает снова тянуть, и от этого хочется плакать, потому что такое и правда у неё впервые после того случая. Она не притворялась, что ей было хорошо, испытывая отвращения от того, кто её целует и пытается заставить кончить. Нет, ей правда чертовски понравилось с Леоном. Он молчал и ничего не говорил о том, что она красивая, лучшая и все подобные избитые слова, которые пробуждали в ней не желание, а ненависть и мерзкие воспоминания. Он просто трогал, давил, целовал и кусал, тяжело дыша, заставляя чувствовать то, что у него тоже терпение на исходе. Ребекка видела это в его глазах, наполненных животной похотью, и чувствовала это, когда трогала его. Он начинал дышать более рвано и злее, когда ему нравилось, а когда нет — просто кусал. Ей не стыдно, и она не жалеет о том, что было, нет, ведь они оба этого хотели. Ребекка поняла это в тот момент, когда Леон зашёл в ванную и не закрыл за собой дверь. Даже воду не включил, давая ей понять, что она может зайти, а затем начал говорить о том, что ничего не понимает. Может, она слишком быстро на это согласилась, а он хотел поиграть. Странно. Потянувшись, Ребекка выходит из ванной и сразу же заходит в комнату, подходя к дивану. Внимательно разглядывая спящего Леона, она подцепляет ногтем чуть задравшуюся футболку и тянет ткань выше, открывая себе полный обзор. Присев на корточки, Ребекка медленно проводит ногтем вверх, а затем вниз, ожидая момента, когда Леон наконец-то откроет глаза и остановит её. — Я напишу на тебя заявление за домогательство, — чуть приоткрыв глаз, хрипит Леон. — Зачем притворялся спящим? — Ребекка садится на него и двигает бёдрами. — Стой, — парень хватает её за талию, пытаясь остановить, — зачем ты это делаешь? — Отвечу, если ответишь на мой вопрос, — наклоняется Ребекка, упираясь ладонями в его грудь, — зачем ты притворяешься, что не хочешь этого? — Стоп, — Леон приподнимается на локтях, — давай с самого начала. Мы вернулись после того, как нас чуть не убили, так? — Так, а потом ты дал зелёный свет на то, чтобы я зашла к тебе, когда не закрыл дверь на замок, — кивает Ребекка. — Ясно, — Леон садится на диван, скидывая с себя Ребекку. — Ты всё изначально неправильно поняла. Я просто забыл закрыть дверь, потому что живу один и обычно не занимаюсь такими вещами. — А, вон оно что, — довольно спокойно реагирует Ребекка, закидывая локоть на спинку дивана. — Жаль, мне хотелось бы это повторить. — Ребекка, этого больше не будет, — Леон облокачивается на свои колени и начинает растирать ладонями лицо. — Так нельзя, понимаешь? — Почему? — Потому что это мои принципы. Я не могу спать или целоваться с целью моего задания, да даже на первом свидании для меня такое — дикость. Даже тот вопрос про Аду, блять, как ты вообще могла его задать? — Вы довольно близки, — Ребекка наклоняет голову вбок. — Часто видела фотографии, где вы были вместе, да и тот поцелуй… — Это было в девяносто восьмом! — перебивает Леон, переходя на крик. — Давай ты не будешь поднимать эту тему, ладно? — Я тебя услышала, — кивает Ребекка. — Спасибо. — А что у тебя вообще по отношениям, когда ты в отпуске? — Ребекка, блять! — Ты же мне задаёшь вопросы, — пожав плечами, спокойно говорит девушка. — Ответь теперь на мои. — Как мы дошли до этого? — нервно вздыхает Леон, откидываясь на спинку дивана и поворачивая голову к Ребекке. — Ты же изначально относилась ко мне с такой насторожённостью и практически не разговаривала со мной, провоцируя меня на драку, а сейчас ко мне не только в штаны лезешь, но и в прошлое. Зачем? — Мне скучно, — отвечает Ребекка. — Ты моё развлечение на это время. — Звучит до ужаса отвратительно. Самое обидное, что я тебя ударить сейчас не могу, потому что до ужаса устал, — Леон подтягивает к себе подушку и обнимает её. — Что там тебе интересно было? — Что ты делаешь, когда в отпуске? — Первую неделю отдыхаю, потом могу сходить на пару-тройку свиданий, а в перерывах пропадаю в зале. — Ты такой скучный, — тянет Ребекка. — А на миссиях сильно устаёшь? — Напрягаешь, — Леон с подозрением смотрит на девушку. — Стоп. Что тебе нужно? — Ничего. С чего вообще такие вопросы? — Обычно ты ведёшь себя как сука, которую я хочу ударить, а сейчас ведёшь себя, — Леон останавливается, — адекватно. Что происходит? — Люди меняются. — Нет, что произошло? — Ничего. — Отвечай. — Если тебе так интересно, то поцелуй меня. — Проваливай с дивана и дай мне поспать. — Тебе всё равно? — Ребекка встаёт с дивана и поправляет волосы. — Именно, — Леон прикрывает глаза, стараясь повторно уснуть. Ребекка ухмыляется и уходит к себе на кровать, забираясь под одеяло. Достав телефон из кармана, она вновь читает сообщение, которое получила, когда была в ванной. Прочитав его в сотый раз, она почувствовала, как возвращается в своё прошлое, которое с такой силой отпугивала и пыталась убежать, спрятаться там, где её не найдут. Но всё всегда возвращается обратно, когда ты этого больше всего не ждёшь.Неизвестный номер: Привет! Извини что беспокою в такое время но давай встретимся завтра в нашей кофейни малышка! Я знаю что поздно прошу об этом и виновата перед тобой но всё же. Я узнала о том что произошло с моим братом. Твоя Кортни! Целую!
Ребекка ещё раз пробегается глазами по дисплею, мысленно исправляя каждую ошибку, которую сделала её бывшая подруга в своём смс. Скорее всего, она всё такая же глупая и необразованная, как и во времена учёбы, но её было можно понять. Когда она мечтала о семье и богатом муже, бегая по клубам и ресторанам в поиске мужчин, Ребекка сидела за картинами. Но всё изменилось в тот момент, когда она познакомилась с братом Кортни, который был умным, красивым и родным для Ребекки. Он понимал её лучше всех на тот момент, хотя они даже не встречались, а просто общались. Сейчас ей и правда нет смысла об этом думать.————————————
Ребекка сидит с десяти утра в кофейне у своего старого университета, выпивая уже пятую кружку американо. Если окажется, что она зря сидела и караулила тот момент, когда Леон уйдёт в магазин, стараясь более незаметно покинуть дом, то она разрушит эту кофейню к чертям после того, как её отчитают за такое поведение. Оглядываясь по сторонам, Ребекка ухмыляется, потому что здесь ничего не изменилось. Всё так же, как и раньше. Ужасные кремовые стены, которые украшают полароиды студентов и их послания в будущее, написанные на цветных бумажках для заметок. Такие же неудобные стулья с яркими подушками, которые режут глаза. И то, что Ребекка больше всего ненавидела, — огромная куча студентов, смотрящие на неё, как на музейный экспонат, который выбивается из их группы. Отвратительно. С таким же успехом её могли позвать в Макдональдс, чтобы она отравилась и испытала всю гамму негативных чувств. Услышав очередной звон колокольчика, Ребекка кривится от отвращения, допивая ужасный кофе. Неужели и раньше всё было таким же, но она предпочитала не обращать на это внимания? Напротив неё садится девушка и ярко улыбается, поправляя свои сожжённые из-за блонда волосы. — Ребекка, ты так изменилась! — слишком энергично начинает говорить Кортни. — И тебе здравствуй, — отодвигая пустую чашку и разглядывая внешний вид старой подруги, сдержанно отвечает девушка. — Что ты хотела? В очередной раз обвинить меня во всём? — Эм, — она тушуется, стараясь скрыть неловкость, которую возникла перед ними после пропажи старшего брата, — я просто давно тебя не видела… — Что ты хотела? — довольно резко повторяет свой вопрос. — Мы с тобой так долго не виделись… — Ты опоздала на два часа, а сейчас решила вспомнить прошлое? — Ребекка… я… — Ближе к делу. — Я узнала, что случилось с моим братом… Он жив! Представляешь! — Кортни начинает шмыгать носом и махать ладонями перед глазами, стараясь не расплакаться. — Он сейчас в Кении… Я… Ребекка чувствует, как внутри неё всё закипает из-за вранья, которое ей пытаются навязать. Из-за того, что она и правда сидела здесь два часа и надеялась на то, что перед ней хотя бы извиняться за то, что вечно обвиняли в этой проклятой пропаже мусора. Из-за того, что стало с её бывшей подругой. Раньше она была такая красивая, когда одевалась в пастельные цвета и милые вещи, радовалась всему, делилась всякими мелочами со всеми и не боялась своих странностей. Она была той, кем когда-то хотела быть Ребекка. А сейчас перед ней сидело что-то мерзкое и далёкое. Каштановые и мягкие от природы волосы стали походить на сено, которое давно пора выкинуть. Спокойный макияж превратился в кашу из ярко-красной помады и слишком пигментированных зелёных теней, которые подчёркивали розовые румяна. А всё это добивает зелёное платье из кожи с огромным вырезом на груди. — Ты поможешь мне? — Что? — Ребекка кривится, понимая, что ничего не услышала. — С чем тебе помочь? — Я… Ребекка, мне нужны деньги, чтобы вернуть брата, — вновь начинает Кортни, избегая взгляда Ребекка, который наполнен отвращением и злостью. — Я знаю, что сделала тебе много плохого, но мой брат же не виноват, что так получилось… Да, были… ну, записи в тетради, но… — Что за тетрадь? — девушка проходит языком по внутренней стороне щеки. — Я думала, что ты знаешь, — Кортни опускает руки вниз и начинает перебирать пальцами. — Та тетрадь, которая была посвящена тебе… Там было написано всё то, чем вы занимались, пока меня не было дома… Я прочитала её за неделю до того, как он пропал. — Чем же мы занимались? — Ребекка опускает локти на стол, сдерживая злость внутри себя. — Рассказывай мне всё, если хочешь, что я дала тебе деньги. — Ваши извращения, которыми вы занимались, — Кортни краснеет и опускает взгляд вниз. — Я не знала, что тебе нравится, когда тебя душат и… — И? — И засовывают в тебя любые длинные предметы, — шёпотом говорит Кортни, — а ещё не знала, что вы практиковали изнасилование… — Что там было написано? — Ребекка медленно моргает и по привычке достаёт пачку сигарет из кармана, ловя на себе гневный взгляд администратора. — Девушка! Здесь нельзя курить! — к ним подходит мужчина и выхватывает сигарету из пальцев Ребекки. — Проваливай отсюда, — шипит в ответ и достаёт и бумажника пять тысяч долларов, убирая их в фартук администратора, а затем переводит взгляд на Кортни, закуривая сигарету. — А ты продолжай. — Можно я не буду говорить?.. — Говори. — Пожалуйста. — Мне повторить? — Там было написано о том, как он занимался с тобой этим… — Кортни начинает плакать, — говоря такие приятные вещи, которые мне никто никогда не говорил… — А теперь слушай меня, — Ребекка делает ещё одну затяжку и встаёт, кидая горящую сигарету в её кружку, — твой дорогой братик изнасиловал меня на той вечеринке. Но это ещё не всё, — она упирается ладонями в стол, — то, что написано в тетради — это выдумка твоего братика, который сломал мне жизнь. Живи с этим. Ребекка разворачивается и довольно быстро выходит из кофейни, прикрывая ладонью рот. Ей хочется плакать, смеяться и нормально дышать, но вместо этого она ощущает не только приступ тошноты, но и удушья, который впивается своими отвратительными когтями прямиком в шею, пытаясь разорвать ей горло. Кортни знала абсолютно всё, но продолжала обвинять Ребекку целый семестр после возвращения на учёбу. Пытаясь поймать такси, Ребекка нервно курит, изредка поглядывая на небо, которое заволокло тучами. В тот день была такая же погода, когда весь курс успешно закрыл семестр, а они поехали домой к общей подруге, захватив с собой брата Кортни, потому что он тоже всё успешно сдал. Всё было довольно хорошо. Они веселились, играли и разговаривали на абсолютно разные темы, стараясь никого не игнорировать. Даже посмеялись над тем, что Кортни не целовалась ещё, а Ребекка только пиво и пьёт, а могла бы уже и текилу из горла, как это делала Нэнси. Всё было хорошо, пока она не отошла покурить около бассейна, забыв пиво в доме. Тогда-то к ней и подсел Пол, захватив с собой несколько открытых бутылок пива. На второй ей стало ужасно плохо. Закружилась голова и подступила какая-то слабость. Изначально Ребекка подумала, что она просто напилась, а Пол предложил проводить её до спальни, чтобы она поспала и ей стало легче. Он казался ей слишком хорошим, и она сказала ему об этом, потрогав его волосы, когда он нёс её в дом, а потом всё разрушилось. На той самой кровати, где он её изнасиловал. Спустя полгода, когда Ребекка думала, что всё прошло и теперь она здорова, может вступать в отношения, быть обычной. Она ошиблась. Как только она услышала своё имя и комплимент в свой адрес, то оттолкнула от себя какого-то парня из бара и сбежала из квартиры. Она снова оказалась на той самой кровати, в том самом доме и с тем человеком. Со временем Ребекка научилась симулировать, стараясь выбить из себя те воспоминания. Она надеялась, что чужие стоны и слова сотрут из её памяти то, что говорил он в ту ночь. Чужие царапины и прикосновения разорвут те места, которых он касался. Чужие губы искусают до мяса, и она забудет его поцелуи. Она надеялась на это так долго, что потеряла счёт, теряя связь с реальностью в тот момент. Всё менялось в тот момент, когда ей попадались молчаливые. Они и правда доставляли ей удовольствие до того момента, пока не пытались измениться и сказать что-то. В этот момент всё в очередной раз рушилось, а Ребекка молча уходила, не забывая закрыть за собой дверь. Она привыкла к разочарованиям, и это было не так больно, как в первые разы. Когда она подъезжает к своему дому на такси, то видит Леона, который стоит в спортивных штанах и белоснежной футболке, промокшей из-за дождя, и кричит на кого-то, слишком сильно жестикулируя. Ребекка ухмыляется и протягивает таксисту деньги, выходя из машины. Она промокает в ту же секунду, когда оказывается на улице. Её пиджак и водолазка неприятно липнут к спине и становятся тяжелее в раза два, а мокрая чёлка прилипает к лицу. Наверное, сейчас она выглядит до безумия жалко, но так Леон хотя бы не сможет увидеть, что она плакала, пока ехала в машине. Парень поворачивает голову в её сторону и, кинув телефон в карман, подбегает к ней, давая больную пощёчину за её выходку. А затем он хватает её за предплечье и, крепко сжимая, тянет к дому, потому что так будет правильно. Леон заталкивает промокшую из-за ливня Ребекку в квартиру. Не снимая туфель, девушка медленно подходит к окну и отодвигает штору, вглядываясь в собственное отражение. Она заигралась и проиграла собственным эмоциям, когда плакала в такси из-за нахлынувших воспоминаний, пытаясь вырвать собственные волосы и срывая глотку, пугая таксиста. Она же обещала себе, что в двадцать окончательно сможет похоронить всё, включая саму себя, но, встретившись со старой проблемой, сбежала, пытаясь подавить довольно простое желание. Воскресить и убить того человека вновь, но так, чтобы это видели абсолютно все. Он мог стать последней работой в её карьере, но настолько яркой, чтобы это запомнилось на долгие годы вперёд. Чёрт. Ребекка скалится от собственной фантазии, ощущая, как рот наполняется слюной. Потому что это желание настолько сильно въелось в её голову, что она каждый раз чувствовала себя свободней, представляя это. Он мог быть частью картины, где был бы распят на кресте в какой-нибудь вонючей подворотне. Или же в общественном туалете какой-нибудь забегаловки, где сидел бы с терновым венком и разрезанной шее в исписанной кабинке. Она сделала бы из него настоящее искусство, которого заслуживал этот мир и его паршивая семья, которая должна была наблюдать за его последними минутами жизни. Глубоко вздохнув, она поворачивается к Леону, скрещивая руки на груди и ухмыляясь, прижимаясь спиной к стеклу. — Вы меня потеряли, мистер Кеннеди? — Я беспокоился за тебя, если честно, — вздыхает Леон, падая на диван из-за усталости. — С тобой ничего не случилось? — Вам мозгов не хватило, чтобы просто позвонить? — с издёвкой спрашивает Ребекка, презрительно оглядывая парня на диване. — Что ты сейчас сказала? — Леон в шоке опирается ладонями на колени, стараясь успокоить себя и не завестись. — Вы меня слышали, мистер Кеннеди. — Как же ты меня заебала, — шипит Леон, поднимаясь с дивана и подходя к Ребекке довольно близко. — Ты думаешь, что буду так и дальше терпеть всё это? — Да, — девушка качает головой, — потому что я нужна вам, ведь вы ищите моих родителей. — Вот именно. Мне нужны твои родители, а не ты, — Леон проводит рукой по затылку, нервно смеясь. — Если бы ты только знала, как я заебался бегать перед тобой на задних лапках, ожидая, когда же из твоего блядского рта выйдет хотя бы один полезный ответ! — парень поднимает указательный палец и начинает тыкать Ребекке в грудь, срываясь на крик. — Ты нихуя мне не дала! Ты нихуя не стоишь без своих ебучих родителей! Я заебался от тебя и от твоих ебучих действий, которые мне нахуй не сдались! Если ты так сильно хочешь выжить, блять, то будь нормальной! — Как вы заговорили, мистер Кеннеди, — Ребекка сжимает челюсть, убирая мокрую чёлку назад. — Что там тебе не нравится в моём поведении, тварь? — Не смей меня так называть, — рычит Леон, хватая одной рукой Ребекку за грудки, — иначе я тебя ударю. Не смей меня провоцировать, избалованная сука! — Вместо того, чтобы плеваться, лучше бы ударил, — девушка проводит ладонью по лицу. — Потому что даже у школьника удар посильнее будет. Внутри что-то щёлкает, и он ударяет кулаком чуть ниже солнечного сплетение, заставляя девушку опустить голову и прерывисто задышать. Леон раскрывает кулак, который держал Ребекку на ногах, позволяя ей в этот раз скатиться по стеклу и закинуть голову назад. В её глазах не отражалось ровным счётом ничего, кроме презрения к человеку, которого она вчера целовала. Как будто он для неё теперь незнакомец и преступник, который вломился в её дом и пытается ограбить. — И это всё… что вы можете… мистер Кеннеди? — рвано дыша, спрашивает Ребекка. — Довольно слабо. — Иногда я не могу понять, — Леон присаживается на корточки, — тебе это доставляет такое удовольствие, да? — От такого мусора… Леон перебивает Ребекку ударом кулаком чуть ниже губы. Он хватает её за волосы, приближая её лицо чуть ближе. — Я от тебя другого и не ожидал, — шепчет парень и откидывает её в сторону. Леон резко встаёт и, в последний раз посмотрев на Ребекку, лежащую без сознания на полу, выходит из квартиры, громко хлопнув входной дверью. Он больше не хочет возвращаться в это место, к этой женщине, которая скоро и правда сожрёт его разум и не подавится даже, а наоборот, попросит добавки, потому что было мало. За ней лучше следить так, как он делал раньше — из квартиры напротив. Будто они и правда не жили вместе, изображая жалкую пародию на обычную жизнь, когда ходили вместе в магазин и обсуждали выбор продуктов. Ему это, если честно, нравилось. Он чувствовал себя настолько далеко от своей работы, что хотел ещё больше прожить в этом моменте. Дальше вести эту противную тележку и наблюдать за тем, как Ребекка хмурится, смотря на список продуктов, почёсывая висок длинным ногтем. Она всегда в конце щурилась, потому что не могла найти там алкоголя, но ничего не говорила, а просто пробивала выпивку и сигареты отдельным чеком, закидывая в общий пакет, который нёс Леон. Дальше готовить еду, пока она стояла рядом и смотрела на это, пытаясь запомнить. Дальше отбирать собственные футболки, которые она брала, потому что они ей под руку попались. Дальше сидеть и засыпать под фильмы или музыку, которые она включала фоном. Дальше жить с ней, когда она ведёт себя нагло и язвительно, но всегда говорит, что кофе и еда были вкусными. Леон останавливается, когда ловит себя на этой мысли, бегая глазами по мокрому асфальту. Почему он вообще думает об этом «дальше?» Неужели он становится зависим от неё? Если да, то почему он не перестаёт делать ей больно своими словами?————————————
Ребекка приподнимается на локтях, осматриваясь вокруг и понимая, что в квартире никого нет, и обратно ложится на пол, не обращая внимания на всё ещё мокрую одежду и разбитую губу. Всё-таки в тишине ей намного спокойнее. Никто не сопит, ворочаясь на кровати и мешая ей рисовать или просто выпивать, чтобы уснуть. Никто не говорит, чтобы она не курила в помещении, потому что ужасно воняет. Никто не отвлекает очередной мойкой посуды или готовкой, заставляя её подняться со своего места и внимательно всё рассматривать. Абсолютно никого. Она снова вернулась к своему настоящему и стабильному, когда нет никого и ничего рядом, кроме картин, которые разбавляют её привычное одиночество. Собравшись с силами, Ребекка встаёт с пола, придерживаясь за подлокотники дивана. Осторожно открыв дверь, заходит в ванную комнату и медленно снимает с себя мокрые вещи, скидывая их на пол. Оставшись в брюках и лифчике, облокачивается на раковину, внимательно вглядываясь в собственное отражение. Если она вернёт свой родной цвет, то будет точной копией отца. Такие же мёртвые глаза, которые смотрят на всё с пренебрежением и отвращением, острые черты лица, вздёрнутый и аккуратный нос. Единственное различие — это губы, которые достались ей от матери. Чёрт. Ребекка хватает стакан для щёток и пасты и ударяет им по зеркалу, внимательно смотря на то, как некоторые осколки падают в раковину. Когда на неё смотрит искажённое отражение, её глаза расширяются от увиденного, ведь она придумала свою последнюю картину для выставки, где всё наконец-то решится. Ребекка нарисует свой автопортрет, где основной картиной будет отражение её личности, которую видят все, а в некоторых местах, где должны быть выбитые осколки, будет настоящая личность. Озлобленная и ненавистная всеми, кто видел её настоящей. Она раскроет себя и будет в самом центре внимания так долго, чтобы её не успели тронуть, когда Леон окончательно от неё уйдёт, потому что она уже сделала первый шаг к тому, чтобы вышвырнуть то, что больше не принесёт ей пользы. Но для этого ей нужно будет вернуться к своей прошлой версии, когда ей было шестнадцать и она начала терять саму себя.