Ищу папу для мамы

      Момоко тяжко вздохнула, откладывая ручку. Честное слово, иногда поиск материала для нового доклада утомляет. Особенно, если тема: «Великие шиноби континента». Раньше дети писали исключительно про свою страну, теперь же, на образовательном уровне, стремятся объединять народы Пяти Великих Стран. Мо заметила подобную тенденцию ещё год назад, когда в подготовительном классе им задали составить презентации об известных обычаях и традициях стран-соседей. Поделив ребят на команды. К слову, большинство выбрали Страну Ветра и Страну Чая, как самых близких и понятных. Вот только все смолчали, что вторая — бывшая колония Великой Империи Огня. До реформы мирового уровня.       Мама однажды поведала ей о «культурном» уроке географии в академии, который провели даже не учителя. Единственное занятие, касавшееся менталитета иных стран. За шесть лет обучения. И то, посвящено оно было запугиванию будущих ниндзя. Высмеиванию черт и образа жизни чужестранцев, выставлению их идеалов гадскими и ужасными. Их чуть ли не Джашинистами называли, говорила мама. Теперь же: «они немножко странненькие, но хорошие!» — с нервным тиком и легким отвращением, ведала одна из сенсеев. Не бывавшая на поле боя.       Сдув челку со лба, Мо откинулась на спинку стула. Последние два дня проходят достаточно скучно. На лекции к маме она не пошла, гулять — запретила самой себе. И застряла среди книжек, тестов и задач. Девочка об этом не жалела, нет, тем более здесь она защищена от палящего солнца. Местный ультрафиолет губителен для довольно бледных людей Огня. Длительная прогулка без прикрытия гарантированно закончится тепловым ударом или ожогом, с отслоением стремительно отмирающей кожи на лице. А с прикрытием и даже с кремом от загара — переутомлением. Если коварное солнце не поджарит тебя, то обязательно выжмет все соки. Как моральные, так и физические. И как бы сильно Мо не желала маме счастья с любым человеком, сама она вряд ли останется в пустыне. Жить, постоянно боясь самой яркой звезды их системы, не выходя на улицу и среди скудных пейзажей, не очень хорошо. Ах, да, жизнь.       Отложив стопку листов, исписанных сведениями о незаслуженно забытых шиноби — Кагами Учиха и Сакумо Хатаке — Харуно открыла «Тетрадку Зла». Изначально, посвященную масштабному плану Умибодзу — «Возрождение великих народов, находящихся на грани исчезновения». Сначала дело касалось только людей Водоворотов, коих искоренили из-за религии — поклонение Синигами — невероятных генов и способностей. А также по ряду политических причин. Затем присоединилась Мо, напомнив массовые гонения на Одорухана и выжженные земли людей-цветочков, во времена клановых войн и Первой Мировой. Потом родня напомнила им о других сверх меньшинствах. В конце Момоко поступила в академию, Уми стала посещать подготовительный класс, ещё обучение клановым техникам пришло. И всё забылось. Даже попутный захват мира. А тетрадь осталась. Теперь Харуно просто записывает в неё свои цели на будущее.       Вычеркнув несколько пунктов, говорящих о самых лёгких заданиях, девочка перешла на раздел с поиском папы. Помеченный звёздочкой и дополнительно обведённый блестящими чернилами. Из-за обиды на Сай-сана, она совсем забыла об исполнении плана. Даже первичные данные на бумагу не перенесла и реакции мамы не пронаблюдала. Надо срочно исправлять и внести некоторые коррективы. Взяла линейку с карандашом. Начертила таблицу. Пока маленькую совсем маленькую и простую.       Имя. Характеристики. Отношение мамы. Точки соприкосновения.       Колонку «Степень отвращения Цунаде-обасан» создавать не стала. Это будет отдельным пунктом. Да и рано пока подобное выяснять: только себе навредит и посеет лишние подозрения. А в таком деле лучше действовать аккуратно. Напрягла память, приставив ручку к губам. Поведение мамы с Сай-саном, мимолетный разговор с Канкуро-саном. Когда тот привёл девочку домой. Принялась расписывать:       Сай-сан. Безэмоциональный хам, натужно дружелюбный, прямолинейный, не способен на проявление теплых чувств. Отношение мамы — нейтральное, деловое.       Канкуро-сан. Весёлый, открытый, любопытный, проявляет внимание с умыслом (?). Быть бдительной. Отношение мамы — дружественное, даже доверительное (в стрессовое время). Точки соприкосновения — общие истории, увлеченность ядами.       Осмотрела написанное, откидываясь на спинку стула. Может показаться, что Канкуро-сан более выигрышный вариант. Но что-то в нём не дает девочке покоя. Что до Сай-сана…       По сути, он не виноват в том, каким его слепили. Мама однажды рассказывала ей о противном деде — Данзо, кажется — стремившемся стать Хокаге, практически всю жизнь. Соперничал с Третьим, подбрасывал испытания Четвертому и его семье, манипулировал советниками и министрами, мутил воду вокруг покойного Джирайи и Цунаде-обасан. С него началась, как минимум, одна война. После раскрытия многих прегрешений, он был разжалован и лишён всех титулов. Не дожидаясь ареста, ветеран трёх войн сбежал, устроив поджёг в штаб-квартире своей организации. Часть секретов удалось спасти, но тигриная доля документов канула в небытие. Затем его подразделение АНБУ — Корень — расформировали, а все участники либо тоже бежали из страны, либо перетекли в основное подразделение. По воспоминаниям дяди Наруто, прошло все тихо. Даже приближенные к Хокаге люди ничего не заметили. До неудобств, причинённых воспитанным Данзо сиротам, никому не было дела. Многие и не подозревали о существовании этих несчастных ребят.       О Цветочные Демоны, если подумать, то вся жизнь Сай-сана это одна большая трагедия — подумала девочка. Он привык к одному сценарию. Его воспитали, как хладнокровного, бесчувственного убийцу-одиночку. Ни прошлого, ни будущего, ни мыслей, ни эмоций. Пустая кукла — копия человека. А тут от него требуют быть дружелюбным коллегой. Грубо говоря, стать полноценным человеком. Не говоря и ни показывая, как это. Момоко вдруг стало так стыдно за свою обиду. Получается он тоже ребёнок, но травмированный и в теле взрослого. Дикость…       Вздыхая, помотала головой. Нет, такому человеку нельзя становиться папой. Он не умеет взаимодействовать со все понимающими взрослыми, как мама и дядя Наруто, что уж говорить про чувствительных детей? Сай-сан не общается с людьми — он имитирует общение. Ему нужны учитель и «целитель душ» — желательно с востока Страны Огня — возможно экзорцист. А не тяготы отцовства…       Рядом раздался стук. Осторожный, но достаточно громкий. Мо сразу закрыла тетрадь, потянула бумаги и закрыла, и учебники, и все записные книжки. Повернулась к окошку; рядом с цветами сидит Канкуро-сан. Приветственно поднял руку, улыбаясь. — Здравствуйте, Канкуро-сан, — выйдя из-за стола, поклонилась. — Привет, цветочек! Как поживаешь, — почесал подбородок, окрашенный в пурпурный — Смотрю, на улицу ты не выходишь. — Увы, гулять при таком солнцепёке мне не особо комфортно, — поджала бровки — А «смотрю» значит «слежу»? — прищурила глазки, чуть наклоняясь. — Ну, — от голоса веет иронией, — разве что чуть-чуть, — сжал указательный и средний пальцы. — Ну, тогда расскажите свои планы, — спрятала ручки за спиной, играючи отводя взгляд. — Какие планы? — сыграл недоумение. — Ну, зачем прибыли сюда, — перевела взгляд на разрисованное лицо; тёмная радужка переливается золотистыми бликами, что аки любопытные черти пляшут вокруг зрачка — Вы же собрались меня похитить, под видом прогулки, чтобы взять в заложники и угрозами заставить маму остаться в Суне, — мужчина вспрыснул и расхохотался. — Я бы с радостью, — положил руку на сердце, смаргивая влагу в уголках глаз — Но мирный договор не позволяет, — наигранно шмыгнул, склоняя голову — Потому буду рад, если ты позволишь мне отвести тебя в одну из местных оранжерей, — Момоко подняла взор, на потолок. Задумываясь.       Ей в любом случае нечем заняться. По крайней мере, здесь. Дома. Она сделала всё самое легкое. Осталось выбрать одного иностранного шиноби, для доклада. Может Канкуро-сан подкинет ей варианты? Казекаге и нукенины не считаются — их разобрали. Харуно знает это наверняка.       С такими мыслями, девочка кивнула. *** — А как Вы организовали в центре пустыни целую оранжерею? — спросила Мо, рассматривая цветочные композиции в клумбах — Я слышала, что в таких местах есть проблемы с водой, — остановилась рядом с песчаным шалфеем. — Полюса сместились, но прежние обильные источники воды остались, — ответил кукольник, смотря на амариллисы — Мы просто их используем. — Угу, — Момоко замерла, увидев скорпиона, — а как цветы опыляются, если пчёл и ос нет? — взяла ближайшую лопату — Просто, насколько мне известно, ветра для этого мало, — Собаку-но пожал плечами. — Часть наших растений в этом не нуждаются: они приспособлены к условиям «без пчел». Однако для некоторых приходится идти на ухищрения, — Мо оттолкнула скорпиона лопатой. — Опылять самому пипеткой? — нахмурилась, сосредоточенная на упрямом песчаном мини-хищнике. — Да, — подошёл к ней — Давай я, — угукнув, девочка отошла. — Мама рассказывала, что в ваших садах при госпитале лекарственные растения опыляют в ручную, — взял длинные щипцы и взял ими скорпиона — В том числе плодоносящие. — Верно, — положил членистоногое в банку — Признаюсь честно, такое опыление — процесс муторный. Я бы хотел жить в месте, где растения опыляют насекомые, — прихватил сосуд. — И куда он теперь? — подошла поближе, чтобы разглядеть пойманного скорпиона. — В дикую или почти дикую природу. — В чужой сад? — предположила Момоко, переводя взгляд с красноватых лапок на лицо собеседника. — Почти. В место, где есть выход в пустыню, — направился к одной из арок, ведущих в коридор — Он же пришёл не охотиться, а в тени посидеть.       Мо пошла следом, оглядываясь на алые, розовые и фиолетовые бутоны. Иногда встречаются и белые, и голубые, и желтые. Совсем мало оранжевых. Пышные соцветия, с маленькими поблёскивающими жилками, с ровными краями и яркими сердцевинами. Изящные цветки с длинными, волнистыми лепестками. Все пахучие, сладкие до головокружения. Такие мягкие, с легкой бархатной текстурой. И множеством изумрудных листочков. — Вы любите цветы? — поинтересовалась задумчиво. — Не все, — чуть погодя дополнил — Мой конёк — ядовитые красавицы, способные отравить одной каплей, — хмыкнув, Момоко наклонила голову. Бросая на кукольника любопытный взгляд. — Значит, ваша любовь носит имя манцинелла? — мужчина мечтательно вздохнул и плотно сомкнул губы, его пальцы нервно задёргались, ногти застучали по банке. — Как знать, — глянул на девочку — Но я бы хотел такое растение себе в коллекцию… — сжал руку в кулак — Но если я его заполучу, то придётся расширять сад и полностью поменять расположение растений, поскольку манцинелла губит всё живое в метрах от себя! Плодами, цветами, соком, воздухом вокруг себя и водой, попадающей на листья! — протараторил с нежной улыбкой на пурпурных губах. Такой нежной, благоговейной, даже влюблённой. А как глаза блестят — ну загляденье.       В воспоминаниях мелькнула зелёная полоса из высоких деревьев, посаженных на восточных берегах Страны Огня. В частности на Жемчужном пляже. Что много лет отгорожен от остального мира сетчатым забором. — Вы бы могли увидеть целую чащу из таких деревьев, — предложила девочка, выбегая вперёд, — если бы побывали в глубинке Страны Огня, — мужчина хитро усмехнулся. — Разве что в старости. Сейчас времени нет: ловлю нукенинов и подражателей Сасори, — остановился, девочка следом — Постой тут, — спустился по ступенькам, — я пока выпущу нашего гостя.       Мо кивнула, провожая кукольника взглядом. Тот выставил банку вперёд, откручивая крышку. Присел и поднёс горлышко к земле. Красно-рыжее членистоногое выбежало из сосуда, забавно перебирая лапками. Скрылось в тени листьев. Так, стоп…       Деловито скрестив руки на груди, Момоко стукнула каблуком о каблук ботинок. — Но если Вам есть чем заняться, как капитану Анбу, — прозвучало серьёзно, — то почему Вы нянчитесь со мной? — Канкуро-сан хмыкнул. — Считай, что я, как и вся Суна, выплачиваю долг седьмой команде, — Харуно выгнула брови, чуть наклоняясь вперёд. — В каком смысле? — Собаку-но обернулся к девочке. — Они спасли мне жизнь и вернули моего брата домой. ***       Закрашивая рисунок, Момоко всё не могла выбросить из головы диалог с марионеточником. Водя коричневым карандашом по кудрявым ушкам спаниеля, Харуно оперлась щёчкой о кулак. Мама никогда не рассказывала о спасенных ею людях. Для ирьёнина это обыденность, обычный вторник. Особенно на войне. Но для пациентов, которых врач буквально вытащил из того света…       Мо помнит те далёкие времена, когда мамин декрет закончился, надо выходить на работу, а ребенка оставить не на кого. Потому мама часто брала дочку с собой. С разрешения главных врачей, конечно же. К тому же, из-за особенностей рождения, за формированием её психики и организма тщательно наблюдали. Чуть ли не с пеленок Момоко была знакома со многими болезнями, видами лечения и разными типами личностей пациентов. Она достаточно быстро привыкла к больнице и не находила ничего страшного в походах к стоматологу, или сдаче анализов. Даже хирургия не могла её напугать. А УЗИ одна из самых любимых процедур! Иногда так интересно увидеть, что же происходит внутри твоего тела, а особенно в голове! Жаль, многие ниндзя предпочитают пренебрегать достижениями науки. Но есть и те, кто искренне поражаются даже самым простым методикам исцеления. Не проходит и дня с восстановления, как они бегут благодарить врача. К тёте Шизуне и маме часто забегали подобные кадры. Каждый раз заносили что-то вкусное: то маринованные овощи или фрукты, то пироги, то собранный своими руками цветочный чай. Гражданские в этом плане очень щедры. Например, добрый одинокий дедушка, что изо дня в день приходит лечить спину, всегда приносит Мо коробку конфет. Или библиотекарь, что боится уколов — женщина всегда дрожит, даже не войдя в кабинет. Однажды несчастная чуть не упала в обморок, лишь увидев иглу. Момоко пришлось подержать её за руку и отвлечь, чтобы мама смогла спокойно выполнить свою работу. Позже это вошло в привычку и в обмен, библиотекарша подарила семье большую-пребольшую книгу. Да не простую, а с объёмными подвижными картинками!       Ниндзя Конохи не самые благодарные личности. Пару раз сказали спасибо и ушли. Для них получать увечья несовместимые с жизнью — норма. Как-то мама пошутила, что Анбу любят посоревноваться у кого травма запущеннее. И кто позже пошёл исправлять всё к врачу. Одним словом — безобразие. Причём смешанное с безответственностью за своё здоровье. Причем, даже после оказанной помощи и без высказанных возмущений, они продолжают избегать врачей. Если судить из услышанного и сопоставить все «степени благодарности», то выходит Люди Ветра гиперблагодарные?       Остановилась, смотря на золотистую грудку. Подняла взгляд, крутя карандаш в пальцах. Если это верно, то понятно, откуда эти странные игрушки у неё под кроватью. Сегодня, придя в комнату, она случайно обнаружила тряпичных и фарфоровых куколок, посаженных в рядочек. Среди них лежат слоники, львята и иные звери встречающиеся в пустыне. И один енот, посерёдке. И дом чистенький, ни одной пылинки, и холодильник чудесным образом заполняется, за ночь. — Ветер живёт будущим и вкладывается в него, — вспомнились слова мамы — а огонь — моментом своего горения. Редко он сам подкидывает дрова в своё же пламя. Таковы наши различия в менталитете.       По оконной раме постучались. Второй раз за день. Немного подумав, девочка отложила блестящий карандаш, отодвинула стул и спрыгнула с него. Заглянула: за стеклом лишь тёмные дома и синеющий небосвод. Немного нагнулась, всматриваясь. На фоне всеобщей черноты виднеются белое лицо да руки. Сай-сан, улыбаясь, машет ей ладошкой в перчатке. Сморщив губы, Момоко скрестила руки на груди и беззлобно рыкнула. Потопав ножкой, хмуро посверлив во лбу агента дыру, глубоко выдохнула через нос. Раздувая ноздри, словно бычок. Взобралась на подоконник, чуть подвинув горшочки с цветочками. Приоткрыла створки, пролезла через щель. Хорошо, что подоконники в их доме шире, чем в остальных. Сев поудобнее, девочка одарила мужчину сердитым взглядом. Не успела она возмутиться, как ей под нос подсунули холст. Невольно опустила глаза на объект. Выгнув бровь, с сомнением посмотрела на Сай-сана. — Возьми, — сказал он без особого выражения, — это извинение.       Момоко подняла ручки, с осторожностью принимая подарок. Картина, изображающая закат в пустыне. Кроваво-красное небо, с редкими ватными полосами облаков. Длинные золотистые лучи разрезают алое полотно, освещая бархатные волны дюн. Что отбрасывают большие тени.       Харуно сдержала восхищение, не сменяя возмущенного лика. Чуть шире приоткрыла окошко. — Спасибо, — кивнула, — но Вам не стоило ради этого стоят под палящим солнцем с открытым лицом, — наклонил голову недоумённо. — С чего ты взяла? — У вас на щеках и носу красные пятна, их даже в темноте видно, — кивнула в сторону комнаты — Идёмте, дам Вам крем от загара. Он конечно детский, но я сомневаюсь, что Вы озаботились покупкой своего, — вздохнула — Если так просто подставляете своё лицо, не стойкое к солнечным лучам, — не грубое, но обидное для некоторых взрослых, замечание не тронуло улыбчивого мужчину. — Хорошо, — только и ответил он.