Ищу папу для мамы

— Здесь мы следим за популяцией Белых Акул, — благоговейно поведал Чоуджуро-сан, наблюдая за кружащими в воде плавниками — А также кормим, проверяем на наличие травм, в тяжёлых случаях выхаживаем.       Момоко, смирно стоя чуть поодаль, широко распахнутыми глазищами наблюдала за акулами. Что плавают слишком близко к каменистому берегу. Сквозь воду она видит их безразличные морды, пустые глазища и приоткрытые пасти, с неровными губами. Истинные кровожадные убийцы. Замешкаешься, протянешь ладошку, а он откусит руку и не моргнёт. Харуно сглотнула, сжав пальцы. Вокруг пахнет сырым мясом, чуть-чуть кровью. На улице сыро и прохладно, но тельце не покидает ощущение некой духоты. Тошнотворной и гадкой. Аж живот скручивается, да завтрак обратно отправляет. Мо поджала дрожащие губы, тихонько вдыхая и выдыхая. Кто бы мог подумать, что вопрос «А дрессируете ли вы акул» приведёт её к этому…       Последние дни она решила провести за обходом перечисленных Санготако-сан достопримечательностей. Чоуджуро-сан, после разговора у фонтана и одной чашки цветочного чая, вызвался помочь ей с этим, став гидом. Мама и дядя Наруто согласились: оба посчитали человека-акулу неплохой нянькой и телохранителем в одном лице — скромный, миролюбивый, чует опасность за километры, знает всю деревню, сможет защитить и позаботиться. «К тому же не каждый день приемник Мизукаге и один из мечников тумана играет роль личного экскурсовода для ребёнка какого-то врача» — сказал Намикадзе в тот вечер, прежде чем Сакура отвесила ему воспитательный подзатыльник. Чтобы не болтал лишнего при обсуждаемых людях. Цунаде-обасан же задумалась, подозрительно почесав подбородок. Но под умоляющим взглядом Морской Овечки — сдалась. И начала странно себя вести. Всюду оказывалась рядом «внучкой», каким-то чудом, сопровождала агента и мечника хмурым взглядом, сочувствующе посматривала на маму, перестала ссориться с Мизукаге. Самое страшное: перестала выпивать и начала грызть ноготь на большом пальце. Последние два пункта всегда значат одно: Сенджу о чём-то сильно беспокоится. — …хотите их погладить? — А? — Мо вздрогнула. Голос мечника, смотрящего ей в глаза, вывел из долгих раздумий — Простите, я прослушала, — склонила голову. — Ничего страшного, — улыбнулся он. Указал на столпившихся вокруг ног акул — Не хотите их погладить? — Момоко вжала голову в плечи, часто заморгав. — Н-ни-нинадо, — прижала руки к груди — Я их боюсь… — Чоуджуро-сан поник. — Простите. Я так увлёкся, что не заметил Вашего испуга.       Харуно младшая приоткрыла рот. Хотела ответить, но не нашла слов. Она же сама попросила его всё показать. Нет, не попросила — приказала. Свалилась ему на голову, как тигрёнок с дерева, показала клыки и когти, и задавила упрямством. А он покорно идёт и ведёт, да на все слова кивает. Первое время он действительно выглядел напуганным и зажатым. Каждое слово приходилось вытягивать, запоминать и самому строить необходимое предложение. А из предложений воссоздавать монолог: то про мифы, то про традиции, то про медуз. А потом тащить к маме на чай и ужин. Рядом с ней мечник становился ещё более застенчивым: скукоживался, словно черносливина, и замирал, становясь похожим на луговую собачку. Маме приходилось вытягивать не то что слова — буквы и слоги. И из них складывать слова, потом предложения, чтобы в итоге получить жалкий абзац. Но её это возмущало не так сильно, как Момоко. Девочка объяснила это опытом мамы. Её работой, военным и дипломатическим прошлым.       «Мама бы отбросила страхи, — подумала Харуно младшая, — она бы подошла и погладила, даже разгневанного Биджу!». Девочка сжала руки в кулаки, резко вдохнула и выдохнула. Если она сейчас струсит и сделает шаг назад, то их с мамой усилия по раскрепощению Акуло-человека уйдут в никуда. Он может засомневаться в себе, погрузиться под воду и замкнуться. Задрав голову, Момоко решительным шагом направилась к мечнику. Впавшему в растерянность. Она не допустит этого! Не позволит своему времени утечь в пустоту! Она что, зря из него всё выдавливала? — Я поглажу их! — выпалила, приподняв плечи — Просто возьму и поглажу, — добавила тише. — В-вы уверенны? — спросил мужчина, мельком глянув на дрожащие колени девочки. — Да! — чуть ли не крикнула, прижав руки к туловищу, по швам — Я гладила живность и пострашнее, — ей хотелось верить, что тигры и пустынные вараны могут быть страшнее акул. Иначе её слова — чистый блеф.       Чоуджуро пожал плечами, задумчиво моргая. Как коровка. Затем приподнял уголки губ. — Тогда ладно, — протянул руку.       Момоко робко за неё взялась, подошла поближе. Мечник взял её на руки. Подозвал акул — что уже успели уплыть и разбрестись по углам «бассейна» — издав странный, рокочущий звук. Те вернулись, закружившись у ног мужчины. Харуно вцепилась в свитер туманника. Ей снова стало страшно. Но отступать было поздно, поэтому Мо закрыла глаза, мысленно подготавливая себя как к лучшему исходу, так и к худшему. Но прежде чем девочка успела прийти в себя, Чоуджуро-сан уже начал опускать её поближе к воде. Малышка запаниковала, завертела головой, смотря то на мечника, то на акулу, подплывшую ближе остальных. — Тише, — произнёс мужчина, — не волнуйтесь. Вы можете их напугать. — «Я и напугать? Их то?» — подумала девочка, сглатывая. Чуть покрепче сжав в руках ребёнка, человек Воды продолжил: — У акул немало естественных врагов, помимо человека. Они далеко не так глупы и кровожадны, как о них привыкли думать сухопутные. Как и любое другое существо, они способны проявлять любовь и заботу, если Вы проявите их в ответ. Пока Вы не проявите агрессию, всё будет в порядке.       Момоко беззвучно захныкала. Она сделает что угодно, лишь бы эта пытка закончилась. Но этот зубастый мечник наоборот — затягивает процесс своими успокоениями и тихими проповедями! От чего Мо нервничает сильнее. «Без агрессии — так без агрессии» — подумала она, шмыгнув. Покорно кивнула и зажмурилась. Как бы дала понять, что готова. Чоуджуро подошёл поближе к уже трём особо любопытствующим акулам. Медленно опустил девочку, та в свою очередь вытянула дрожащую ручку. Она просто дотронется. Один раз. Только одно прикосновение. Одно прикосновение — одна акула. Одно мгновенье страха и лёгкого позора. И всё. Этого будет достаточно. Ведь так? В панике закрыла глаза, лишь бы не видеть пустых чёрных глаз, смотрящих то на неё, то на хозяина. В близи они выглядели ещё более жутко. Как и их челюсти. А темнота немного успокаивает.       Прошло несколько секунд — или Момоко хотела верить, что хоть какое-то время прошло — в течении которых ничего не происходило. Девочка предположила, что её уже поднесли к акулам. Но уверенна она не была, ибо из-за страха потерялась в пространстве и ощущениях. Даже противный запах рыбы и мяса пропал.       Но вдруг, в протянутую руку попало что-то мокрое. Да, это же вода — подумала Момоко. Мгновенье и раскрытая ладонь полностью погрузилась. И наткнулась на нечто шероховатое, грубое, чешуйчатое. Похожее на наждачную бумагу. Ведомая любопытством, Харуно приоткрыла один глаз. И наткнулась на серую спину, кажущуюся голубоватой из-за лёгкой водной завесы и дна, усеянного камнями схожих цветов. Не веря в происходящее, девочка раскрыла второй глаз и уставилась на зависшую в плавучем состоянии акулу. Мо распахнула рот, часто-часто моргая. Как так? Ей не оттяпали руку? Громадные рыбины не накинулись на неё?       От растерянности и стремительно возрастающей кучи вопросов, завертела головой. Её взгляд метается то к Чоуджуро-сану, то к акулам, то к окружающим, не обращающим внимания на данную картину. Момоко хотела в своей манере засыпать мечника и акул вопросами, но вместо них изо рта выходили только: — Это.? Я… Что… Но.! А… Они.?! — не успела произнести первый вопрос, возник следующий и первый канул в небытие. Чоуджуро-сан нежно улыбнулся. — Они не голодные и не дикие.       Харуно замолчала, оставив рот открытым, словно её замкнуло. Затем ахнула, поражаясь. Так искренне и ярко, что туманник покраснел от умиления. Но малышка этого не заметила: внимание девочки захватила акула. Всё ещё вздрагивая, Момоко боязливо погладила серую спину. Получив свою долю внимания, самая терпеливая и радушная белая уплыла, уступила место другой. Девочка погладила и её. И следующую, чуть пихнувшую вторую. И четвёртую, будто выплывшую со дна. И пятую, и шестую, и седьмую… — Чоуджуро-сан? — широкая улыбка ни сходит с её лица. — Что? — стая акул всё кружится вокруг, нежно трясь боками о ноги мечника. — Я устала… *** — Значит, акулы боятся дельфинов? — поинтересовалась Момо, надкусывая форель. — Верно, в своей естественной среде обитания дельфины довольно бойкие, а в брачный период жутко агрессивные, — отвёл взгляд, пожимая плечами — По крайней мере, самцы… — Хм, не удивительно. Несмотря на всеобщее восхищение, я их не очень люблю! — махнула палочкой с нанизанной рыбой, аки судейской киянкой — Однажды мы с Дядей Наруто ходили в океанариум, с Уми-чан и Боруто, и нас повели к дрессировщикам. Я подошла посмотреть чуть-чуть поближе, мне дали еду, чтобы я покормила одного с руки, а он меня за руку, как схватил! И потянул! — нахмурилась, кривя губы — Это было больно! — сбросила волосы с плеча и обернулась к Чоуджуро — А этот дельфин, вдумайтесь, ещё и засмеялся! И другие дельфины рассмеялись вместе с ним! — энергично, вложив силу, всплеснула руками — Не понимаю, почему все сравнивают Ируку-сенсея с дельфином… Он добрый и милый, а они настоящие хулиганы! — вдруг задумалась и встрепенулась — А бывают люди-дельфины? Или люди-крокодилы? Если существуют люди-акулы. — Были, — поднял взгляд к небу — На самом деле раньше, ещё в Дорикудовые времена, существовало много видов существ, способных жить под водой. Не припомню названий, но многие из них не были похожи на людей, — пожал плечами, — разве что отдалённо. — А почему их нет сейчас? — Вымерли, — Момоко подняла брови вверх — Многие не смогли приспособиться к жизни на суше. Кого-то убили ради ресурсов, кого-то просто истребили во время многочисленных войн. — Печально… — Мо грустно опустила голову, рассматривая рыбу — Было бы интересно увидеть человека-медузу… — Но одного человек-дельфина я как-то видел, — девочка тут же подняла взгляд — Один раз. — почесал затылок — И он был из Страны Земли, из Ивы. — Как это? — Он был джинчуурики пятихвостого, — отвёл взор, сжав плечи — И честно, он действительно напугал меня, когда я ещё был акулёнком. Он наводил ужас и на многих взрослых. Даже самых кровожадных, старых акул, — Мо нахмурилась. — Странно, никогда о таком не слышала, — сжала подбородок пальцами — Похоже, Дядя Наруто не был с ним знаком… — Он погиб ещё до Четвёртой Мировой войны, — девочка сконфузилась, неловко взяла переднюю прядь. — Оу… — Ну и возможно Вы знаете его по прозвищу Кипящий Ниндзя. — Не помню… — зажмурилась, напрягая память — Мы ещё не проходили новейшую историю, — удрученно вздохнула. — Чоуджуро! — позвала госпожа Мизукаге, махая рукой. — Т-т… — неловко сжался — П-простите, мне пора… — Ничего страшного, — кивнула Момоко — Я постою рядом, чтобы не потеряться! — мужчина мило улыбнулся. — Х-хорошо, — подбежал к женщине.       Харуно отвернулась и ушла в себя, в свои мысли. Дела взрослых — не для детских ушей. Продолжила есть форель. Попутно думая о злополучной тетрадке. Она выяснила всё необходимое о новых знакомых, от семейного круга и любимой еды, до тайных увлечений и потаённых страхов. Чем больше девочка анализировала происходящее, тем сильнее сомневалась в серьёзности Темари-сан. С Канкуро-саном и Чоуджуро-саном у мамы не было конфликтов, отношения между ними ощущались лёгкими, не напряжёнными, романтики она не замечала. А что касается черт «отцовства» — там совсем всё гиблое. Только тёмные глаза и чуть больший объём чакры. В остальном: Момоко совсем на них не похожа, ни характером, ни увлечениями. К ядам и механизмам её не тянуло, меч в руки не берётся, плавать страшно да и не хочется. С Сай-саном ситуация похожая. О чем говорить, если ей даже мамин путь повторять не хотелось: медицину изучать намеревалась только на уровне элементарных техник и первой помощи — что бы желательно знать каждому — контроль развить базовый, без стального кулака и печати Бьякуго. С Итачи-саном ситуация прямо противоположная: он мастер гендзюцу, которым Мо тоже хочет стать, отлично управляется с кунаями, сюрикенами и иглами, последними Харуно хотела овладеть продвинуто. Ему нравятся сладости, самые разные, морская и обычная капуста, особенно онигири с ними, острое и тяжёлое на дух не переносил. Он мог бы часами созерцать пейзажи, попивая чай, как и она, гулять по городу или деревне, любит читать и готовить. Акул не боится, но относится к ним настороженно. В плане внешности и наследственности сходств не так много. Но Момоко не отчаивалась, шансы ещё были — впереди вопросы про болезни и аллергию. А вдруг у него тоже кожа на морозе чешется и крапивницей покрывается, и от одуванчиков он чихает и кашляет? — Как прогулка? — рядом оказалась Цунаде-обасан. — М? — Мо облизнула губы, вырываясь из раздумий — А! Хорошо! — женщина хмыкнула, наматывая на палец светлую прядь. — Вкусная форель? — девочка мельком глянула на остатки перекура. — Угу, — кивнула, кусая хвост рыбы. — Славно, славно, — понизила тон, оглядываясь, — вижу ты очень сблизилась с Итачи и Чоуджуро-куном, — прозвучало немного подозрительно. — Нельзя? — спросила Момоко внезапно. Даже для себя: как говорится — она гналась за мыслью, но мысль была быстрее. — Не-не-не, — покачала головой Сенджу, — конечно можно. Дружить со взрослыми оперативниками Анбу — даже полезно. Если что они первыми придут тебе на помощь, — положила ладонь на голову девочки — После нас с мамой, конечно же, — самодовольно ухмыльнулась.       Момоко хихикнула и вернулась к еде. Цунаде-обасан, конечно же, недолюбливает всех Анбу. Независимо от нации, статуса, клана, длинны волос и цвета лица. Как и многие ирьёнины. Так уж повелось… — …Ты же не ищешь среди них своего «отца», — Момоко сконфузилась. Что она пропустила, пока думала? — Что? — моргнула она. Затем выгнула бровь — С чего Вы это взяли? — женщина бросила на Харуно растерянный взгляд. Который позже превратился в серьёзный. — Тебе повезло, что пока нашими охранниками были безобидные парни, — Цунаде перевела взор на ученицу, что-то обсуждающую с подопечными-врачами, — которые не оскорбляли и особо не вредили твоей маме. Даже умудрились подружиться с ней, — брезгливо цокнула — Другие абсолютно отвратительны, — девочка нахмурилась и надулась. — Почему Вы в этом так уверенны? — Один разбил ей сердце, а второй публично оскорбил, — поморщилась — И оба закономерно получили в морды… Только не извинились до сих пор, — Мо услышала, как у женщины скрипнули зубы. — А вдруг, — начала думать вслух, чуть распалившись — им нужен толчок посильнее? Что-то что поможет им всё осознать и изменить свою позицию? — Сенджу, заметив запал девочки, стала серьёзнее. — Не вздумай даже подходить к ним! — чуть повысила голос — Эти люди точно могут тебя травмировать! — сжала руки в кулаки — У этих двух точно нет ни душ, ни сердец! — Момоко поджала губы и махнула деревянным шампуром. Развернулась к бабушке, широко расставив ноги и выпрямившись во весь рост, в боевой стойке. — Я со всем разберусь сама! Без Вас и без них! — резко развернулась и убежала. Ей бы сейчас остыть. ***       Внеочередной серый тупик. Десятый по счёту, примерно. Харуно младшая раздражённо вздохнула. Конечно же она потерялась. Уже в третьей деревне. — Уф… — сдула чёлку с лица — Удивительно, как сами жители тут не теряются, — Момоко развернулась, громко топая, — тут же всё одинаковое…       И правда: одинаковые развилки, одинаковые дороги, одинаковые улицы, одинаковые парки, одинаковая расстановка магазинов, с одинаковыми вывесками, одинаковые лавочки, одинаковый камень на все дома, одинаковые деревья, одинаковые мусорки, одинаковое всё! Как не заблудиться в таком лабиринте?       От безысходности Мо шмыгнула и пнула маленький камень, у выхода из тупика. Зажмурилась, напыжилась и продолжила путь. В никуда. У неё ведь даже нет представления, куда и как она идёт. Карт или табличек с названиями улиц девочка не обнаружила. Да и вряд ли бы это ей помогло, с топографическим кретинизмом то… И спросить не у кого: в этой части Кири никого нет. Абсолютная пустота, ещё и тихая. Даже ветер не колышет листья. В пору бы сесть на асфальт и расплакаться. Может так бы её и нашли. Но Момоко не Момоко, если не будет постоянно упрямиться и стремиться делать всё самостоятельно. Как и сказала Цунаде-Обасан. Забыла чья дочь, что ли?       «Интересно, а мой папа тоже упрямец? — подумала малышка — Или он такой же смирный, как Итачи-сан? Или покорный, как Чоуджуро-сан?». Тоскливо выдохнув, взмахнула шампуром с рыбьими костями. Решила, в качестве развлечения, повспоминать реплики волшебницы из теле-шоу: — Мяу-у, я Момоко, — подпрыгнула, тыча палкой, аки шпагой, — Ведьма рыбьих костей, мой фамильяр — Цветочная Кошка, надо мной покровительствует Демон Вечных Персиков! — положила свободную руку на лоб, выпрямляясь и выводя вперёд левую ногу — Я несу величие первородного огня!       Затем в ход пошли заклинания из сериала. Который, похоже не закончится никогда: «Волшебница Мяу-Мяу» идёт ещё с маминого детства.       Воодушевлённо размахивая шампуром и атакуя то дерево, то неровный кирпич, Момоко не заметила, как подобралась к джунглям. Как ни в чём не бывало, перепрыгнула клумбу, целясь в мешки со зловонным удобрением — «Бах-бах! Ты убит, Компостный Лорд!» — и перешагнула через ровный рядок камней. Вышла за условную границу Кири. — Удар рыбьим шипом! Кости форели, дайте мне силу! Бам-бам-бам! — «выстрелила» в три дерева — Я снова победила твоих солдат, Господин Гниль! Посмотрим, что ты выкинешь снова! — Неужели! — прозвучало нетерпеливо и зашуршала листва. — А? — Харуно встрепенулась, прижала шампур к груди, не решаясь развернуться. — Мы же договаривались, — встрял второй, более тихий и хриплый голос, — не шуметь до исполнения плана… — девочка сжала губы, обдумывая происходящее. — Я устал ждать! — шорох приблизился. Момоко отбежала к кустам — Мы целый день бегаем за этой малявкой! И ждем непонятно чего от этой дурной гусеницы! — Мо нахмурилась, подбирая камешек. — Я не гусеница! — обернулась, чтобы бросить снаряд в лицо мерзавцу.       Возмущённый нукенин поймал камень, зарычав. Его напарник, в потрёпанном плаще, удручённо вздохнул. Девочка не разглядела их лиц за тёмными масками. Она и не особо старалась. Сейчас, самое главное — убежать и спрятаться! Или потянуть время, пока её не найдут.       Предвосхищая ожидания преступников, дитя Огня выбрало путь с препятствиями. С кучей камней, сухих палок — благодаря хрусту которых её могут услышать добрые старшие — деревьев, плотно прижатых друг к другу. Тактика проста: вложить в ноги максимум сил, петлять и максимально просто защищаться. Работало с хулиганами в деревне — может, сработает и с преступниками. Сосредоточившись, Момоко проскочила меж кустов, задев пару колючих веток. Те, словно дверки калитки, хлопнули по коленям особо глупого преследователя. Второй — самый быстрый, или просто торопливый — протянул к ней руку. Но Мо не растерялась: смело ткнула заострённым кончиком шампура в ладонь. Мужчина зашипел; Харуно свернула в сторону склона и спрыгнула. Приземлилась на бок, покатилась вниз, закрыв лицо. Тяжело дыша, вскочила. Вся в листьях и грязи побежала к обвалившемуся дереву, окруженному камнями и кустами. За которыми продолжался густой лес. И дорога, со следами колёс. Момоко резко схватилась за кору и проскочила. Вылетела в кусты, выдрав большую палку с корнем. Не добежала до спасительной открытой местности: её схватили за волосы и потянули вверх. Девочка закричала, заболтала ногами и руками, но это не помогло. Нукенин подбросил малышку, в броске перевернув вверх ногами. Сердце Момоко замерло, потом ушло в пятки, затем вернулось на место и ускакало к горлу. Такие трюки пугали не меньше страшилок про акул. Зелёные кроны деревьев слились в жуткое пятно с просветами. Быстро вращающееся перед глазами. Из горла Мо вырвалась новая порция криков. В последний момент, подбросивший схватил девчонку за ногу. Харуно прижала к груди палку и всхлипнула. Это хуже тех жутких вращающихся горок с фейерверками и пастью дракона, на которые её затащили младшие Намикадзе. — Эй, Хару! Эта визгля жива? — внизу появились ещё нукенины. Аж целых пять штук. — Живая, живая, — отступник поболтал ребёнка из стороны в сторону. Потряс, словно она мешок. — Перестаньте! — Момоко взмахнула палкой, возмутившись. У неё и так голова кружится, а этот грубиян ещё трясёт её — Как вы можете подобным образом обращаться с детьми! — начала вертеться, размахивая шелестящей палкой — Гонять по лесу, трясти и подбрасывать! Если вы думаете, что малышам это нравится — то нет! За такое наказывают сурово! — Ты сама побежала в чащу, — поправили снизу. — А что еще мне оставалось? — бросила в говорившего кусок земли с корней — Ну всё! Вы нажили себе статью: издевательство над пленным! И ужасное обращение с детьми! — завопила во весь голос. — Да заткнись ты, мелочь! — мужчина, сидящий на ветках, встряхнул пленницу — Вот что безотцовщина делает… — Да как Вы смеете так говорить! — махнула палкой. Промахнулась — Как Вы можете так поверхностно мыслить? Вы вообще представляете кто моя мать?! — попыталась пнуть чужую руку, но не дотянулась — Она Вам за такие слова вырвет позвоночник! — Да замолчи же! — …шейную часть она обернет вокруг шеи, а копчиком прицепит к дереву и подвесит! — забрыкалась — И Вы тоже будете так болтаться! — Я тебя сейчас убью… — Она знает, как сломать все кости и при этом оставить человека в живых! Чтобы потом связать его в бантик! Она может выдрать тазобедренную кость и вырвать нос не прилагая усилий! — Ты захлопнешься или нет! — особенно вспыльчивый достал кунай, замахнулся.       Но рядом мелькнула розовая макушка. Мгновенье и нукенин с громким хрустом полетел в деревья. Только ударная волна от кулака всколыхнула листья, он уже врезался в три дерева и успешно проломил их. С грохотом, кровью и тотальной разрухой. — Мама! — воскликнула Момоко, победно вскидывая руки. Сакура злобно оскалилась, осматривая врагов.       Запоздало, но другой нукенин атаковал растрёпанную куноичи, бросив сюрикены. Их отбил пролетевший мимо кунай. Сакура стремительно приблизилась к противнику, ударила по груди снизу и отправила в полёт, со сломанными рёбрами. К спине подошла группа из мечников. Из-за деревьев выскочил Чоуджуро-сан, одним ударом поражая всех. Он выглядит непривычно сердитым.       Началась бойня. Пленитель Момоко, подбросил девочку и сгрёб в охапку. Приложил нож к горлу. Раскрыл рот, но вдруг. — Я бы не советовал так делать, — за спиной мужчины показались алые глаза — Угрожать жизни ребёнка опасно. Особенно на глазах у матери, — Итачи-сан дёрнул нукенина за волосы.       В алых омутах, подобно карпам, поплыли чёрные томое. Слившиеся в единый узор. Харуно выронила ветку и отвернулась. Преступник тоже выронил орудие, разжав пальцы. Чуть погодя он выронил и пленницу.       Момоко полетела навстречу земле. Вниз головой. Харуно зажмурилась со страху. Воздух ударил в лицо, подобно стоячей водной глади, резко запахло прелыми листьями и кровью. В голову внезапно пришёл пляжный пейзаж. С мыслью: — «Я больше не буду убегать и обижаться. И на пляж больше никогда не поеду». Но вдруг её снова схватили за ногу. И она повисла.       Осторожно распахнула веки. Лес. Куча покалеченных тел валяется на траве. Посмотрела вверх: за стопу девочку держит Итачи-сан, повисший на ветке, словно обезьяна или лемур. Лицо его абсолютно безразлично, но в сияющих красных глазах читается испуг. Перевела взгляд вниз: прямо под ней стоит напуганная мама, вытянув руки вверх. За ней побелевший Чоуджуро-сан. И так они смотрели на неё некоторое время. Пока ирьёнин не ахнула, облегчённо выдыхая и расслабляясь. В зелёных глазах заблестели слезы. Следом за матерью прослезилась и Мо. — Так, — подал голос Учиха — Чоуджуро-сан? — акула-человек выпрямился — Вы выше и на Вас ни царапины, — нервно облизнул губы — Немогли бы Вы подняться на вон ту ветку и забрать Момоко-сан? — Д-да, — мечник дважды моргнул, убирая гигантский меч — Конечно.       Запрыгнул на дерево. Харуно шмыгнула, осторожно протягивая ручки. Итачи-сан поднёс девочку к ветви пониже. Чоуджуро-сан поднял и раскрыл ладони. Учиха снизился; Момо в панике завертела головой. Агент повис на ногах и отпустил девочку. Но нового полёта не случилось. Её моментально подхватил мечник и прижал к широкому плечу. Момоко разрыдалась, обернувшись к маме. Та, истекая кровью, побежала к несчастному дереву. Шиноби спустились к ней и вручили дочку.