Часодеи:Обсидиановый ключ. Время перемен

Большие часы на стене в библиотеке пробили шесть, когда Василиса перевернула последнюю страницу.Книга ей понравилась. Интересные легенды о феях, черных магах и даже рыцарях… Причем написанные в таком ключе, будто все это происходило на самом деле. Даже название у книги было соответствующее: «Несказочные истории». К сожалению, книг для подростков — например, о школе или спорте — в отцовской библиотеке не нашлось. Да и сами они с братом взять оттуда книг, кроме сборника его историй, которые он продолжает, не догадались. На длинных полках стояли огромные энциклопедии, плотно прижатые друг к другу, пестрели корешки старинных томов в красивых позолоченных переплетах, причем, судя по названиям, на разных непонятных языках. Василиса однажды взяла одну из таких книг — в бархатном переплете, с окованными медью уголками. Страницы были испещрены рукописными буковками, похожими на иероглифы, которые Сашка-то более-менее понимал. Конечно, Василиса не смогла прочитать ни слова и поэтому поставила тяжелый том назад на полку. Через несколько минут она услышала странное бормотание за её спиной. Обернувшись, она застала его за чтением той самой книги. Но через пару секунд он её закрыл, сказав, что этот язык ему не знаком, и поставил её на то же место. Кроме чтения, других приятных занятий в доме все никак не находилось. Да и библиотека была единственным безопасным местом в отцовском «поместье», как окрестили для себя близнецы огромный двухэтажный дом с большим садом и забором высотой в три метра. В доме было много красиво декорированных комнат, богатая, роскошно убранная гостиная, просторный холл с диванами и столиками, однако девочка предпочитала находиться здесь, среди молчаливых книг. Её брат постоянно чем-то занимался в своей комнате. По его словам, переводом этих книг, но Василисе в это не особо верилось. В тот злополучный вечер восторженная тетя Галя, сверкая глазами, сообщила: за Огневыми приехал отец. Сложно сказать, что девочка почувствовала. Сначала закралось подозрение, будто ее разыгрывают, но соседка не имела склонности ни к плохим шуткам, ни к шуткам вообще. Тем более, что брат вышел из подъезда и сам сказал ей собирать вещи, а он никогда Ваську, как сам иногда в шутку называл, не обманывал. Правда, оказалось, что это не сам отец приехал, а всего лишь его водитель. Высокий, угрюмый мужчина, с длинными черными волосами, туго стянутыми в хвост, и странным белым шрамом на левой щеке. Александр его представил — господин Эрн, работает у господина Огнева. Водитель пошептался с тетей Галей, показал какие-то бумаги, и соседка, вытирая глаза платочком, помогла Василисе собрать необходимые вещи. Сашка же уже всё собрал и ждал её у машины И вот уже три месяца прошло, как близнецы впервые появились на пороге «поместья». Девочка вспомнила, какое сильное впечатление произвела на них шикарная двухэтажная громадина: дом, сверкающий яркими огнями, с большими широкими окнами и верандой, увитой плющом и виноградом. А этот великолепный сад с переплетением дорожек, густо посыпанных гравием, изящные кованые качели и ажурные беседки… Да, Василиса подумала, что они спят или попали в сказку. Но сказки не всегда бывают добрыми. Возле дома их встретила команда из четверых детей: мальчик и девочка, Норт-младший и Дейла (двойняшки четырнадцати лет), и два мальчика поменьше, Эрик и Ноель, девяти и восьми лет соответственно. Над ребятней возвышалась няня — очень худая, неприятная женщина с колючим взглядом маленьких бегающих глазок. Водитель поздоровался с няней и передал ей шефство над Василисой и Александром. Няня, холодно представившись госпожой Азалией, внимательно осмотрела этих двоих, словно собиралась поставить их в гостиную в качестве вазы или повесить на стену как картину. После чего она скривилась и, развернувшись, знаком приказала следовать за ней. Дети молча проводили новоиспеченных родственников недружелюбными взглядами. Саша в ответ кинул им самую свою кровожадную улыбку, из-за чего младшие побледнели, а у старших выступил пот налбу. Комната для Василисы оказалась маленькой, но опрятной: справа возле окна стояла кровать, слева — небольшой столик и даже два стула, а в самом углу возле двери — низенький лакированный шкаф. На полу лежал круглый, грязновато-белого цвета коврик. Может, на чей-то придирчивый взгляд, комната была бедновата, но Василисе она показалась просто роскошной. И здесь вообще не было кошек! У Александра комната была чуть почище, но почему то без стульев, поэтому ему пришлось тащить стул из комнаты Василисы. Госпожа Азалия сухо сообщила, что ужинают в семье в восемь, а за опоздания наказывают. За столом Василиса все более убеждалась, что в семье как-то не очень им рады. Няня не обращала на двойников никакого внимания, дети по-прежнему кидали злобные взгляды, а младшие и вовсе показывали языки. Василиса мрачнела все больше. Только Александру, кажется, было плевать. Он упёр свой пустотный взгляд в тарелку, не забывая поглощать её содержимое. А после ужина близнецы впервые подрались с Нортом. Братья и сестра поджидали их в коридоре, все четверо. Василиса не успела ничего толком сообразить, как вдруг Норт молча размахнулся и ударил ее по лицу. От второго удара Василисе удалось уклониться, но убежать она не смогла: остальные дети заграждали проход. Тут же Александр перехватил руку Норта и зарядил ему ногой с вертухи. Брат упал, и Рыжик оголил свой серп, намереваясь избить его за Василису хотя бы до полусмерти. Норт оторопел, ведь ему ещё не приходилось сражаться против вооружённого. К счастью для парня, появилась госпожа Азалия и, не говоря ни слова, забрала всех четверых, а Василисе и Александру пришлось добираться до комнаты самим. Уже очутившись у себя, девочка прикладывала большую серебряную ложку, взятую без спроса на кухне, к распухшей скуле и размышляла. Почему к ним так плохо отнеслись? Чем вызвано ужасное поведение братьев и сестры? Почему госпожа Азалия кривит губы, когда эти двое попадают в поле ее зрения? И почему этот Норт стал бить ее, ничего не объясняя? Но никто, конечно, не давал ответов на эти вопросы, и оставалось только одно: подождать отца, который, как сообщила госпожа Азалия, находится в отъезде, но скоро будет. Чем Нортон-старший занимается, Василиса не знала, но дела его приносили, по всей видимости, хороший доход. Семья жила богато, взять хотя бы штат прислуги: водитель, охранник, няня и еще несколько человек, убирающих в доме. Дети каждое утро ехали в частную школу, куда их отвозила и забирала после занятий госпожа Азалия. Близнецам разрешили ходить в прежний класс и даже посещать спортивные секции, но теперь — при обязательном сопровождении господина Эрна. Впрочем, выехать за пределы ограды дома оказалось весьма непросто: приходилось проезжать двое ворот, а перед этим долго смотреть, как они медленно поднимаются. А еще госпожа Азалия строго-настрого запретила оглядываться и зорко следила за исполнением приказа. Стоит ли говорить, что это было весьма странно. Когда Василиса и Александр выезжали с водителем и няней в школу, остальных детей уже не было — наверное, их отвозили раньше. И все-таки, несмотря на эти неприятности, каково было видеть изумление одноклассников, когда близнецы стали приезжать на учебу на длинной черной машине, и дверцу им открывал грозного вида шофер. Вся школа шумела, и даже учителя приставали к ребятам на переменах, расспрашивая о новой жизни в отцовском доме. И самое приятное — им двоим начали выдавать деньги на карманные расходы. Когда первый раз няня вручила ей хрустящую новенькую купюру, у девочки глаза полезли на лоб. У брата же челюсть просто упала до пола. К счастью, он вставил её на место без чужой помощи — Мне что, можно тратить все? — удивленно спросила Василиса, гадая, сколько новых пар джинсов можно купить на эти деньги да еще и отпраздновать данное событие. Норт, который был поблизости, презрительно хмыкнул. — О, наконец-то рыжие сиротки обзавелась деньгами! — язвительно сказал он и показал сестре и брату неприличный жест. --Ой, да пошёл ты далеко и надолго Норт. Мы таких денег в жизни не видели, -- Парировал колкость брата Саша, -- Так что закрой рот. — Каждый день я буду вручать вам столько, — ответила ей госпожа Азалия, делая вид, что не заметила кривляний Норта-младшего. От этих слов Александр чуть не упал. — И очень надеюсь, что вы сами сможете о себе позаботиться. Василиса радостно кивнула, игнорируя ухмыляющегося брата. После тот попытался отобрать деньги (няня все так же не вмешивалась в происходящее — как видно, Норт был ее любимчиком), за что получил по шее от младшего брата, а Василисе пришлось убегать от старшего и даже залезть на большой, раскидистый дуб, спрятавшись меж ветвей. Дерево высилось над домом, заслоняя густыми листьями окна Василисиной комнаты, поэтому в помещении всегда было темно. Зато по ветвям дуба, чуть-чуть не достававшим до оконного карниза, можно было незаметно забраться в комнату или, наоборот, спуститься в сад. Обычно Василиса так и поступала, спасаясь от невыносимых братьев и сестрички, — Дейла к тому же была остра на язык и при каждой встрече выдавала очередную колкость. На неё у Александра был всегда один неприличный жест. Благо для него, этот знак был остальным домашним непонятен В будние дни, ровно в восемь утра, у ворот близнецов поджидал господин Эрн. Провожал до школы, вечером забирал, вез на занятия по гимнастике, а оттуда, когда к ним присоединялись госпожа Азалия с Нортом и Дейлой, домой. Весь ритуал происходил в совершеннейшем молчании, и Василиса потихоньку начала привыкать к постоянной опеке. Сашке было пофиг, он всё время в машине уделял книгам на том самом непонятном языке, которые для него стали не труднее, чем учебники по истории. А вот Лешку и Вовку, старого друга Александра, господин Эрн раздражал ужасно. — Слушай, этот тип так и будет все время за тобой таскаться? — спрашивали они как-то, косясь на мрачную фигуру водителя, постоянно маячившую поблизости. Сегодня была суббота — полностью свободный для близнецов день. Норт, Дейла, Эрик и Ноель куда-то исчезали на все выходные. Во всяком случае, просыпаясь в шесть утра, девочка уже не заставала никого, кроме господина Эрна и брата. Василиса, накопившая за первую неделю приличную сумму, пошла с Лешкой по магазинам. Саня с Вовой увязались за ними -- как--никак, не одним же им по выходным шарахаться. Девочка наконец-то купила себе новенькие синие джинсы, кроссовки, тоненький свитер с вышитой на груди бабочкой и отличную спортивную форму. Приобрели новый спортивный костюм и вяло сопротивлявшемуся Лешке, а также футбольный мяч и настоящие фирменные утяжелители на ноги для бега, о которых, Василиса знала, он давно мечтал. Александр купил себе и Вове по боевому противовесу, плащу с капюшоном, ибо пафос тоже важен, а также заточку для серпов. Вовка также получил новую катану, которую дано хотел. После чего Лешка, не слушая возражений, пригласил всех троих поесть мороженое. И, поедая сливочные шарики в шоколадном креме, они радостно обсуждали покупки, почти не замечая присутствия господина Эрна, читающего газету на улице, а может, и притворяющегося, что читает. — Ну что, ваш отец уже приехал? Вы его видели? — спросил Лешка, как только одолел большую часть мороженого. Надо сказать, он был в восторге, что Василиса неожиданно разбогатела, и видел в этом одни положительные стороны, ну разве что кроме появления в ее жизни братцев, сестры и мрачной фигуры Эрна. Вовка радовался за друга ещё больше, так как братья и сестра Сашке не были интересны — Нет, мы его еще не видели. — Василиса задумчиво ковыряла ложечкой в вазочке. — Странно, да? Мы даже толком не знали, точно ли у нас есть отец, жив ли он или давно умер… — Странно, что он не примчался сразу же посмотреть на вас, — не без резона заметил Лешка. -- А, забудь. Мне кажется, что мы ему зачем--то нужны. После он нас может опять отправит нахер... Ай! --Вскрикнул парень, получив затрещину от сестры — Ему двенадцать лет не было до нас дела, зачем сейчас торопиться? -- Не знаю. Да ну в пень его. Вспомнил -- и ладно пока. Но если он приедет, я у него всё выпытаю. Возникло неловкое молчание. — Как ваш братец, не пристает больше? — спросил Вовка, меняя тему. — Куда там! — Василиса махнула рукой. — Постоянно подкарауливает в коридоре, а еще эта Дейла! Да и младшие делают гадости, во всем старшего слушаются… -- Я ему когда--нибудь горло--то перережу, ей богу, -- злобно заметил Александр — Эх, увидеть бы этого Норта, — с сожалением сказал Лешка, зло прищурившись. — Поговорить бы с ним по-мужски. — Это невозможно, — покачала головой Василиса. — Я бы вообще тебя с удовольствием пригласила. Знаешь, какой там сад! Но нельзя… И еще. — Василиса понизила голос, покосившись на фигуру Эрна. — У меня такое впечатление, будто я живу теперь под замком, как в тюрьме. Представляешь, в доме нет ни одного телефона, и мы даже не могу вам оттуда позвонить. — Слушай, так тебе надо купить мобильник, — хлопнул себя по лбу Леша. — Как мы сразу не догадались! — Если мне разрешат его иметь, — с сомнением покачала головой Василиса. Однако мысль о собственном маленьком телефоне ей понравилась. -- А это идея! -- В одно и тоже время заявили Саша и Вова, после чего рассмеялись. Не слушая отказов, Александр потащил сестру в ближайший салон связи и купил им обоим по мобильному. Также он взял им безлимит по звонкам и интернету на месяц. К счастью, связь в доме была отличная, так что Василиса, запершись у себя в комнате, теперь могла долго переговариваться с Лешкой. Брат же, когда было нечем заняться, звонил Вове или залипал в Террарию, пока его не звали куда--либо Но мысль о странном отцовском доме не давала ей покоя. Однажды Василиса специально пробралась к воротам, чтобы узнать, нельзя ли (вдруг пригодится?) самостоятельно выбраться за пределы «поместья». Немного покрутившись возле наглухо закрытых железных створок, девочка пошла вдоль забора, но так и не нашла другого прохода. Мало того, она не вернулась к воротам! Хотя была уверена, что обошла вокруг дома раза два-три. За этим занятием Василису застал господин Эрн. Цепко ухватив девочку за плечо, он молча проводил ее до самой комнаты и коротко попросил не гулять больше возле ограды. Было еще одно обстоятельство, и тоже довольно-таки странное… Однажды, проснувшись глубокой ночью, Василиса обнаружила, что стоит возле приоткрытого окна. На черном беззвездном небе сияла полная луна, а руки Василисы слабо и нежно светились в темноте. Она, как завороженная, сложила ладошки вместе — они наполнились голубыми и синими мерцающими искрами. Василиса встряхнула руками, и комната на миг осветилась фейерверком серебристо-синих огней. На какой-то миг девочке показалось, что через полотно света проблескивают цифры… Дверь в комнату распахнулась. В проходе стоял Александр, но с ним произошло что-то странное. За ним стояло 4 полупрозрачных человека, белок в его глазах стал чёрным, а радужка -- красной. -- С--саш, что с тобой? -- Немного испугалась Василиса, -- А это кто такие?! -- Не волнуйся, я в порядке. И эти люди не опасны для тебя. Они слушаются меня, по какой-то причине. И да, ребят. Может представитесь? -- произнёс Красноглазый --Пожалуй, начну я, -- Сказал человек в броне цвета солнца, -- Я Терра, один из последних Террарианцев. Мы избавляемся от скверны в разных мирах и помогаем миру восстанавливаться. Дальше ты, Майлз. --Ой ой, ладно, -- заговорил человек в плаще, немного похожим на недавно приобретённый парнем в субботу, -- Майлз Прауэр, преступник S ранга на своей планете, убивший пару богов, и ещё много других моих криминальных достижений. Моя скорость куда сильнее времени. Ладно, что всё обо мне да обо мне. Давай тебе лучше Хорёк расскажет о себе. -- Заткнись Майлз, -- Начал парень в маске хорька, -- Итак, меня зовут Андрей. Я обычный школьник конца 20 века. Ну как обычный... во мне живёт дух Хоря, одного из духов леса. Они почему то выбрали нашу деревню как своё место пропитания. Но им не хватает 2 -Хорька, то бишь меня, и Зайчика. Ладно. Остался лишь ты, парень. -- Получается так -- продолжил парень в с мечом и странными серьгами, -- У меня нет имени как такового. Мы с сестрой путешествуем по мирам в поисках нового дома. Ну вот и всё. Но я сейчас объясню, зачем мы здесь. Мы -- твоё возможное будущее. Каждый из нас. Поэтому мы появляется рядом с тобой в полнолуние. Ваш мир связан со временем. Здесь люди могут управлять временем, но не менять свою судьбу. Но ты можешь это делать. Тебе нельзя менять ключевые события, но наверняка ты понимаешь, что именно это за события, и не будешь их менять ради своей же выгоды. И ещё. Вместе с временным даром у тебя откроется ещё один. Пока не знаем какой. Но, как мы видим, у твоей сестры особый дар уже открылся. Пока жди отца. Я считаю, что с его появлением ты должен его открыть. А теперь до свидания. И запомни -- ты можешь вызвать нас в любое время для защиты. А потом все они исчезли. Александр пожелал ей спокойной ночи, так как близился рассвет, и ушёл. Василиса подумала, что ей это приснилось, но на следующее полнолуние хождение во сне и загадочные циферки повторились вновь. Никому, даже Лешке, об этом Василиса не рассказывала, решила сначала сама разобраться. Часы пробили семь. У-у-у, воспоминания совсем захватили Василису, а ведь давно пора выбираться из библиотеки. Она сидела на своем любимом месте — на подоконнике, спрятавшись за малиновой шторой. Здесь она и читала всю ночь при свете маленькой свечи. В доме было проведено электричество и центральное отопление, но ими почти не пользовались, предпочитая свечи и камины. Госпожа Азалия любила повторять, что господину Огневу больше нравится живое пламя, а не жалкое подобие в виде электрических ламп. Василиса собралась вылезти из своего укрытия, чтобы, как всегда, немного поразминаться с утра в библиотеке: надо было готовиться к лету, тренера не дадут спуска. Правда, пустят ли их с братом в летний лагерь на целых три недели? Об этом Василиса пока предпочитала не думать. Но тут из коридора донесся шорох. Кто-то возился под дверью. Василиса насторожилась. В следующую секунду дверь начала медленно отворяться, и девочка услышала приглушенный шепот Эрика: — Ну и где рыжая? — Кажется, он был немного разочарован. — Ты же говорил, здесь будет? — Да здесь она, прячется где-то… — тихо ответил ему Норт. — Даю сто процентов. Дверь захлопнулась. Но Василиса знала, что братья все еще находились под дверью. — Да спит она, — протянул Эрик. — Вечером подловить стоило… — Нет ее в комнате, я проверял. — Норт сделал несколько шагов к малиновой шторе, где пряталась сестра. — Вылил ей в сумку случайно целую банку клея! Услышав такое, Василиса чуть не задохнулась от возмущения. Только она хотела выскочить из своего укрытия, как ей пришло в голову, что братец, скорей всего, блефует. Поэтому девочка осталась на месте. Тем временем мальчишки приблизились почти вплотную к шторе. — Нет ее здесь, — уверенно произнес Эриков голос. — Она наверняка в саду гуляет. Опять сальто всякие делает. — Как обезьяна в цирке, — презрительно сказал Норт. Василиса крепко стиснула зубы, чтобы не ответить: не очень-то хотелось скандалов с самого утра. Она намеревалась попросить господина Эрна отвезти ее в город, чтобы встретиться с Лешкой. — Зато видал, как она по дереву лазит? — Эрик присвистнул. — Я видел, как она выбиралась из своей комнаты. Еще прыгала по веткам, как… — Обезьяна, — опять вставил Норт. — И почему эта рыжая должна жить с нами? Да и братец её нам на кой сдался? И как раз перед самым испытанием? Что-то здесь не то… Василиса навострила уши. О чем это он? Но Нортзамолчал. Зато Эрику, видать, не терпелось поговорить о новоиспеченной сестрице: — Я слышал, как Эрн говорил нашей Азалии, что девчонка делает отличные успехи в гимнастике, а пацан неплохо управляется с оружием… — Глупое, бессмысленное занятие, — опять оборвал брата Норт. -- Нет, я его щас убивать начну, -- послышался шёпот Александра из-за шторы. Он всё это время сидел с ней и пытался "Завалить Голема", хотя сейчас он, скорее всего, говорил о Норте — Я вот думаю о другом… Неужели отец хочет, чтобы они жили с нами и ТАМ? Вновь заскрипела дверь. Послышались тяжелые, мерные шаги. — Что вы делаете в библиотеке? — раздался спокойный, равнодушный голос. — Вам больше не на что потратить субботнее утро? Норт? Сердце Василисы тревожно сжалось. Кто это? — Мы искали рыжих, папа… О нет… — Она сюда часто приходит. Василиса тут же устыдилась своего скрюченного положения. Но что же делать? Как выбраться незаметно, чтобы встретиться наконец с человеком, видеть которого Василиса желала с самого первого дня пребывания в этом ужасном доме. И даже намного-намного раньше… Рыжик убрал телефон в карман и на всякий случай взял серп в правую руку -- мало ли что может произойти — Норт, ты забыл, о чем я просил тебя? — В равнодушном голосе прозвучали холодные металлические нотки. По всей видимости, Норт тоже расслышал их, ибо проговорил как-то тускло: — Да, отец. Я больше не подойду к ним ни на шаг. — Я рад, Норт, что ты ведешь себя благоразумно. Скоро испытание, и твои мысли должны быть сосредоточены только на нем и ни на чем больше. — Да, отец, — почтительно произнес не похожий сейчас на самого себя Норт. — Я очень хочу быть настоящим часо… — В воздухе пахнет свечным угаром, — перебивая сына, произнес Нортон-старший. — И та штора, на втором окне, немного колышется с обеих сторон… Прекрасно. Воцарилось молчание. Василиса замерла от ужаса, мечтая только об одном — провалиться сквозь оконное стекло наружу. — Вылезайте. Голос прозвучал негромко и спокойно, но у Василисы все похолодело внутри. Она поняла, что раскрыта. Чувствуя, что предательски краснеет, Василиса отодвинула тяжелую штору и неловко спрыгнула на пол. Брат последовал её примеру, но оружие не убрал. Мужчина, стоявший перед ними, был высок, худощав, но широк в плечах, светловолос. Серые с зеленым, как у Норта-младшего, глаза смотрели как-то сквозь, равнодушно. Почему-то Василиса совсем по-другому представляла отца: рыжим, синеглазым, веселым… Однако Нортон-старший являл собой полную противоположность придуманному образу. Саша фыркнул в мыслях, думая о том, что за исключением головы их отец был ровно таким, каким он его себе представлял и к какому он себя готовил 3 месяца назад — В моем доме не принято подслушивать, — произнес он, холодно оглядывая двоих с ног до головы. Лицо с тонкими чертами приняло брезгливо-кислое выражение. — Я так и думал, — морщась, жестко подытожил он. — Вы разве не знаете, что подслушивать плохо? — Я не подслушивала, — буркнула Василиса. — Я просто читала сказки. -- Это наше безопасное место... Во всяком случае было, до того как ты нас нашёл... 《Придурок, нахуй ты вообще заявился, и что это за испытание такое, ради которого ты приехал》-- Сказал Александр, дополнительно обматерив отца в мыслях Василиса еще держала книгу, вертя ее в руках и не зная, что с ней делать. Некоторое время отец молча разглядывал ее, а потом вдруг вытащил из кармана пиджака листок и протянул дочери. На краешке листка было написано: «Василисе». — Я нашел это в твоей комнате на столе, — произнес отец. — Прочитай. Василиса, недоумевая, развернула записку. Поведение отца порядком озадачило ее: не так она представляла себе их встречу. Неужели он ее даже не обнимет? «Василиса, будь вечером в библиотеке, мне нужно поговорить с тобой. Эрик». — Что это значит? Василиса передернула плечами. Откуда она знает? Возможно, очередной обидный розыгрыш. Раньше никто из новых братьев не писал ей записок. Тут же пустоглазый ответил: -- Разве это имеет значение? Что тебе нужно от нас? — Она бывает здесь каждый день, — ответил за нее Норт, криво ухмыляясь, демонстративно игнорируя брата, — Когда не в школе или на своих дурацких гимнастических занятиях. — А что мне еще делать? — начиная злиться, отпарировала Василиса. — Нельзя же выходить на улицу… — Хорошо, — оборвал ее отец. — Эрик, Норт! Может, вы что-то знаете? Норт отрицательно покачал головой. Эрик опустил голову. Нортон-старший вновь повернулся к близнецам Долгую минуту он вглядывался в их лица, словно желая получить ответ на невысказанный вопрос. После, очевидно, приняв некое решение, цепко схватил дочь за плечо и повлек за собой к выходу. Александр рванул за ними, предчувствуя беду. Норт-младший проводил их торжествующим взглядом. Они сошли вниз по широкой лестнице, спускающейся в холл, и встретили на пути госпожу Азалию. Та, не обратив на бедственное положение Василисы ровно никакого внимания, низко поклонилась Нортону-старшему. Саша кинул на неё уничижительный взгляд, проходя за спиной отца. Отец с дочерью вышли из дома и пошли по узкой извилистой дорожке, густо посыпанной черно-белым гравием, все более углубляясь в сад. Средний сын крался за ними. Остановился Нортон-старший только возле неприметного сарайчика. Эта часть сада казалась самой заброшенной — трава росла по пояс, скрывая маленькую постройку почти наполовину высоты двери. — Пришли, — произнес Нортон-старший, отпуская плечо дочери. — Тебе придется провести некоторое время здесь. Скажем, до вечера. — Но в чем я провинилась? — краснея от несправедливости, выкрикнула Василиса. — Я не хочу туда, ясно?! — В моем доме заведены определенные порядки, — сказал на это отец, прищурившись. В глазах его промелькнула заинтересованность. Во всяком случае, сейчас он выглядел менее равнодушным. — Считай, что так и должно быть, — продолжил он, и лицо его вновь окаменело. — И еще… я запрещаю тебе и твоему брату появляться в семейной библиотеке. Передай ему, когда выйдешь. — Но почему я должна сидеть здесь? — Василиса оглянулась на дощатое строение за своим плечом. — Может, лучше бы мне заняться уроками? Нам очень много задали в школе… — Забудь о школе. И о занятиях. Теперь твоя жизнь сильно изменится. — С чего бы это? — процедила Василиса, вновь позабыв о вежливости. — Запомни одно простое правило, — сухо произнес Нортон-старший, следя за переменами на лице дочери. — Никогда не зли меня. И отец, коротко размахнувшись, отвесил Василисе крепкую пощечину. Девочка вскрикнула: щеку будто обожгло пламенем. А Нортон-Старший почувствовал на щеке касание холодного металла. Серп оставил порез на щеке отца и благодаря цепи вернулся в руки Александра. Его глаза изменились на те, что у него были в полнолуние, а остальное тело выражало праведный гнев. -- Какого Хера ты трогаешь мою сестру?! Какого Хера ты вообще вспомнил о нас сейчас?! -- В его словах звучала ненависть и боль, -- В чём смысл нашего пребывания здесь?! -- Ты... хоть понимаешь, что творишь, Александр Огнев?! -- Злость в голосе отца закипала. -- Если бы я не понимал, то простой царапиной не отделался. Ещё раз повторяю -- На кой мы тебе нужны? -- Кажется, ты слишком дерзкий. Нужно тебя научить манерам, -- Нортон-старший выхватил стрелку часов, чем озадачил парня, -- Боль! Со стрелы соскользнула спираль и полетела в Александра. Василиса оцепенела, поняв, что отец пытается его убить. Но додумать, почему убить брата не получится, не смогла. Спираль попала в парня и... отскочила. Отец застыл, Александр отряхнулся и сказал озадаченно: -- Не знаю что ты сделал, но оно вряд ли сработало. -- Как..? --сказал Нортон-старший, наконец очнувшись -- Слушай, ты что вообще сделал, обьяснить сможешь? -- Потом. А теперь вы оба наказаны. Будете сидеть в сарае пока я не пошлю вас выпустить -- Ладно. Но с одним условием: ты больше не тронешь Василису. -- Я подумаю. Нортон-старший быстро отпер дверь и толкнул дочь внутрь. Сын вошёл внутрь сам, без сопротивления. Лязгнула задвижка, и отец удалился. Василиса осталась одна в полной темноте. — Ничего себе… — только и сказала она, осторожно ощупывая скулу: щека, казалось, распухла. Да, не так она представляла встречу с отцом. Ну где же хоть одна улыбка для них, хоть один теплый взгляд? Какие еще возникают эмоции при встрече с родными людьми после долгой разлуки? Малейшее проявление интереса, симпатии, простого любопытства: где были, как жили, чем занимались? Вместо этого — холод, равнодушие, отстраненность, пощечина. При воспоминании о последней губы у Василисы задрожали. Да ещё и Саша всё подпортил. Зачем им такой отец? Не лучше ли было и дальше ничего не знать друг о друге? Кажется, его не очень-то обрадовала встреча с детьми. Прошло около часа, и Василиса ощутила, что сильно дрожит. Холодно… Все-таки май только начинается и разгуливать в тоненькой кофточке рановато. Если бы она знала, что ее запрут в сарае, то оделась бы потеплее. Вдруг ей стало немного теплее. Она развернулась и увидела, что брат обнимает её сзади. Он думал о том, как глупо он поступил. Но что это была за спираль? И как он её отразил? Подумав об этом, Василиса хмыкнула. Движение отдалось в щеке легкой болью. Но тем не менее девочка попыталась сосредоточиться. С чего вдруг Эрику вздумалось писать ей записки? Она заметила, как он испугался отца. А Норт выглядел изумленным и заинтригованным — значит, явно ничего не знал о записке. Вздохнув, Василиса крепче обхватила колени руками. Ладно, со всем этим они позже разберется. Но прошло около трех часов, а за ними так никто и не явился. Василиса почувствовала, что глаза начинают слипаться — клонило ко сну. Ведь она целую ночь не спала — читала. И почему здесь так холодно? У нее были красивые огненно-красные крылья. Василиса взмахнула ими — вышло это абсолютно легко, будто она летала всю жизнь. Дивное, невесомое ощущение возникло в самой ее душе, поднимаясь легкими толчками, и вскружило счастьем голову. Рядом она заметила брата. У него тоже были крылья, только чёрные и белыми пятнами и каймой. Близнецы взмывали все дальше и дальше, ввысь, наслаждаясь удивительным чувством — радостью свободного парения. Пушистые облака неожиданно сменились звездами, дружелюбно мерцающими вдалеке… И вдруг в мягкой бархатной темноте вспыхнули тысячи огненных лестниц, они заслонили собою все небо. Василиса растерялась и не знала, куда же ей лететь: крылья опалил жар, идущий от пламени тысяч ступенек, стало трудно дышать. Александр протянул ей руку, чтобы помочь подняться «Давай, — прошептал в ухо мягкий шелестящий голос, — поскорей, осталось немного… совсем чуть-чуть, главное, выбери правильную дорогу!» «Нет! — перебил голос другой, более резкий и грубый. — По лестницам из огня нельзя ходить! И кстати, разве она знает, куда идти?» Раздался громкий неприятный смех. Василиса вздрогнула и застыла в нерешительности, замерли неподвижно ее крылья. «Не сдавайся!» — испуганно произнес первый голос. Но девочка почувствовала, как ее понесло назад со страшной силой. Словно кто-то отматывал кадры на кинопленке: мигающие звезды стремительно уплывали вдаль и таяли, превращаясь в чуждые бледнеющие точки, пока их совсем не скрыл густой серый туман, возникший неизвестно откуда. Туман лез в уши, рот, глаза — крылья потяжелели и намокли, пока совсем не обмякли. Руки-ноги Василисы задубели, словно скованные ледяной броней, она не могла пошевелить даже пальцами! Девочка падала вниз, словно камень, сорвавшийся с обрыва, — тихо, стремительно, неумолимо; и видела, как все быстрее приближается земля… Брат стремительно летел вниз, чтобы схватить её. Еще немного, и она разобьется! Так страшно, страшно! Холодно!.. — Мама! — закричала Василиса и проснулась. Она лежала на охапке сена, свернувшись калачиком. Рядом лежал также калачиком Саша, но не дрожал. Ему не было ни холодно, ни горячо не было никогда. Он по сути всегда грел всё вокруг себя, буквально. Несмотря на это, девочка так закоченела, что зуб на зуб не попадал. Снаружи потемнело — наступил вечер. Василиса вскочила и начала размахивать руками и ногами, чтобы согреться. Она несколько раз подпрыгнула, но больно стукнулась о низенькую ветхую балку, вдобавок на нее сверху посыпалась труха. Нет, так не пойдет… И девочка вновь уселась на солому, поджав под себя ноги. Ну и странный сон ей приснился! Красные крылья, лестницы, голоса… Наверное, это от голода. А вот интересно, можно ли так летать в открытом космосе? Нет, там же нет воздуха… Хотя можно ведь научиться задерживать дыхание надолго? Честно говоря, плавала Василиса неважно, а ныряла еще хуже. Но если лететь в вакууме, скажем, одну минутку, вполне можно научиться. Хотя постойте! В космосе наверняка жуткий холод, и, чтобы там выжить, нужна не только способность надолго задерживать дыхание. Ее научные и не очень рассуждения были прерваны звуком приближающихся шагов — кто-то крался к сарайчику. Солома рядом тоже зашуршала: Александр тоже проснулся Василиса прислушалась. Шаги замерли у самой двери. — Эй, ребятки! — Голос Норта раздался, словно гром среди ясного неба. — Вы там не замерзли? Послышался то ли смех, то ли писк. Ага, значит, и Дейла здесь. — Рыжая-рыжая! — затянул Норт. Василиса подняла глаза к потолку и вздохнула. Опять то же самое! Она решила не отвечать. Брат лишь вздохнул. Может, их кровным родственничкам вскоре надоест издеваться, и они уйдут восвояси? — Если вы не хотите с нами разговаривать, то мы не скажем, что велел передать вам отец, — тоненьким голоском сообщила Дейла. И Александр не выдержала: — Что? Что он велел передать? Говорите и проваливайте, придурки! — Отец просил сказать… — медленно начал Норт, — что вы… рыжие-бесстыжие придурки! Раздался дружный хохот. Кажется, здесь был и самый младший — Ноель… Интересно, Эрик тоже здесь? Подождав, пока они успокоятся, Василиса тоже сказала: — Так что же сказал отец? Или в твоем крохотном мозгу, Норт, не уместилась эта информация? БАХ! Дверь сарайчика выдержала сильный удар снаружи. Василиса впервые обрадовалась, что та крепко заперта. — Ах, как благородно, Норт, вызволять меня таким способом! — Отец велел нам освободить вас вечером, — прошипел Норт зловеще, — но госпожа Азалия сказала, что вечер долгий и нам можно не торопиться… Угадай, кого мы послушаем? — Ну так и убирайтесь к своей нянечке, маленькие детки! -- Прикинул на них Александр Василиса расстроенно плюхнулась обратно на сено. Так и знала, что ничего из этого разговора не выйдет. — Ладно, не кипятись, — неожиданно произнес Норт примирительным тоном. — У меня есть одно предложение… — Какое? — сразу насторожилась Василиса. — Мы вас выпустим, если она расскажет, от кого та записка и что в ней, — равнодушным голосом произнес Норт. Он кашлянул, стараясь скрыть истинные чувства. И обратился к Василисе: — Ну, что скажешь? Мысли Василисы понеслись одна быстрее другой. Видимо, Эрик пока что ничего не сообщил брату о записке. Значит, это не розыгрыш… — Она все равно не расскажет, — пропищала вдруг Дейла, — наврет нам сейчас с три короба… — Нет, расскажу, — поспешила заверить Василиса. Мысль о возможном освобождении взволновала ее необычайно. — Только я почти уверена, что вам этого говорить не стоит. Норт хмыкнул. — Ты, главное, скажи! А мы уж сами решим, стоит или не стоит. — Сначала откройте дверь, мне и так уже надоело кричать! Василиса на цыпочках подошла к двери. В саду было очень темно, но через щели пробивалось слабое пятно света. «Взяли с собой фонарик, что ли?» Снаружи шло совещание. Наконец Норт опять стукнул в дверь. — Ладно, мы вас выпустим… Только не вздумай убежать, — угрожающе предупредил он. Луч света метнулся ближе. Послышался лязг открываемой задвижки. Близнецы поняли — сейчас или никогда. Саша изо всех сил толкнул дверь. Раздался чей-то хриплый вскрик и звон разбитого стекла. Василиса стрелой выскочила наружу, на ходу увернувшись от чьих-то протянутых рук, и, судя по писку, раздавшемуся где-то снизу, нечаянно сбила с ног Дейлу. Послышался лязг гелеза и крики ужаса : кажется, брат решил играть по крупномуПосле чего припустила к дому напролом через кусты и клумбы, ориентируясь только на свет, льющийся из окон, — такая была вокруг темнота. Крюк вонзился в дерево рядом с Василисой, и тут же Александр оказался рядом с ней. Василиса не обращала внимания на проклятия и угрозы, несшиеся ей вслед. Свобода! -- Так вот как проходила ваша жизнь... -- Немного грустно сказала Диана. --Это? Хаха, это только начало. Слушай дальше