***
Чимин держит своими тонкими руками длинную швабру, которой протирает полы в круглосуточном магазинчике, что находится в двух районах от его жилья. Уже давно стемнело, но смена закончится только через два часа. Этот продуктовый небольшой, но по вечерам тут все равно довольно много людей, особенно старшеклассников. Пак работает здесь только второй день, но даже несмотря на это начинает свыкаться с обстановкой, все-таки это помогает как-то отвлечься, будто тренировки, которые всегда занимали все время парня. Ему комфортно, слушая тихий голос ведущего какого-то шоу, которое играет из маленького телевизора у кассы. Смотря в большие окна, за которыми видны люди, и представляя, что он такой же студент как и те, которые заходят сюда купить недорогой рамен и газировку. Он ведь то же совсем недавно закончил школу. Совсем недавно ездил на соревнования в другие города и страны. Совсем недавно был Пак Чимином. Кстати, именно поэтому он смог устроиться только сюда - он работает по документам какого-то двадцатипятилетнего парня, отдавая ему одну четвертую часть зарплаты. Чимин домывает полы, заходит в подсобку, а оттуда и в туалет, выжимая тряпку и выливая грязную воду. От моющих средств кожа на руках сильно щиплет, краснеет и сушится, поэтому Пак хорошо моет руки с мылом и выходит, закрывая двери на ключ. Он подходит к кассе и садится на стульчик, смотря в небольшой экран. Яркие розово-желтые цвета контрастируют с серыми буднями обычных людей, вводя их в мечтания и вечное забвение. Но даже зная это, человек все равно захочет войти в череду этого безумия. Блондин мог бы попробовать уснуть, раз посетителей нет, но не смог бы даже при желании - он не может спать, если не чувствует безопасность. Но думая об этом, он вспоминает, как же легко смог уснуть в машине господина Ким Сокджина. Раньше такого не было, а то, что после он сделал то же самое и в квартире Тэхена - что-то сверхъестественное, но этой ночью Чимин не смог уснуть, ибо сероволосый не ночевал дома. Колокольчик, висящий над дверью тихо звенит, сообщая о новом посетителе, что заставляет блондина встать и улыбнувшись поприветствовать клиента, которым оказывается мужчина в возрасте. От него сильно пахнет табаком, поэтому Чимин незаметно задерживает дыхание, когда тот подходит к кассе попросить сигареты. Работать с людьми трудно, особенно, если до этого почти не контактировал с ними, поэтому Пак пытается справиться, как может, и пока что выходить неплохо. По крайней мере он так думает. Рабочее время подходит к концу, когда к двенадцати часам приходит сменщик. Блондину собирать нечего, поэтому он сразу отправляется домой, только лишь накинув на плечи куртку. Он прощается с рослым коллегой и выходит, кутаясь все сильнее в теплую вещь. Идти минимум минут тридцать, но Паку это даже нравится. Раньше после тренировок он подолгу гулял один, ходил до ночи по темным переулкам. Вставал рано утром, чтобы пробежаться по пустым дорожкам. Хоть этот путь отличается от того, по которому ежедневно возвращался парень, эта дорога почему-то нравится ему больше. Он точно не знает почему, но это так. Сезон дождей начался не так давно, поэтому луну не будет видно еще какое-то время. Когда Пак был маленьким, он не любил это время, всегда ждал начала зимы и первого снега, чтобы в тайне от родителей смотреть из окна на небесный белый круг, который освещает весь космос в одиночку. Когда он стал старше, то ложился в огромный сугроб, смотрел на небесное тело, но оно уже не казалось чем-то волшебным, как раньше. Чимин идет не спеша, наслаждаясь холодным воздухом и надеясь, что Тэхен все-таки приехал и сейчас дома, или, хотя бы, в безопасности. Он хочет этого не потому, что в доме осталось только три рамена, не потому, что из денег только пару вон, а потому, что Ким стал кем-то привычным для парня, стал тем, для кого хочется приложить усилия. Блондин почти полностью замерзает, когда доходит до железной двери, а после поднимается по лестнице на восьмой этаж, что стал уже родным. Пак уже собирается наклониться, дабы достать ключ, как понимает, что дверь не заперта. Он бесшумно дергает ручку вниз и на себя, открывает вход в коридор и видит не погашенный свет. Знакомые кроссовки не стоят на полу, но парень все равно уверен, что это Ким, поэтому снимает обувь и замирает - на кухне и вправду сидит Ким, но не тот, которого стоило ждать. - Я ждал под дверью, но там довольно холодно, - Сокджин замечает блондина сразу же, поэтому не задерживает с объяснениями, - подумал, что раз мы знакомы, то я мог бы воспользоваться ключом, - Пак подходит и смотрит как-то неясно, будто с облегчением и страхом, - я приехал проведать Вас, Чимин, - брюнет показывает своими томными глазами в дальний угол, где стоят два пакета с едой. - И передать это. Я не знаю, когда приедет Тэхен, поэтому это малое, что я могу сделать для вас, - его глаза и губы. Его запах и аура. Они забивают всю голову в одну секунду, и неизвестно кому больше - Паку или Киму. - Как мне это понимать? Вы знаете, где Тэхен? - Малец спрашивает не злясь, но в то же время он настойчив в своей просьбе. - Нет, я не знаю, - врет он или говорит правду? Только Джин знает. - Но до этого он встречался с Юнги, - Ким встает со стула и подходит к пакетам, начиная вытаскивать что-то, - это его старый друг, - Чимин не знает Мина, поэтому мужчина сразу отвечает на всплывший в голове мальчика вопрос. - Но ты знал, что Тэхена нет дома... Как? - Пак прикусывает щеку, смотря на стройную спину в синем пиджаке. - Я присматриваю за Вами, господин Пак, а Ким мой работник, поэтому я обязан знать, что на самом деле происходит, - он аккуратно снимает упаковку с сырой рыбы и выкладывает ее на противень, после чего включает маленькую духовку с тикающими часами и ждет, пока та разогреется. - Не то, чтобы я следил за Вами, но Ваша безопасность в приоритете для меня, - Сокджин аккуратно промывает помидоры и листья салата, после чего начинает резать их, - ключи под ковриком не самая лучшая идея Кима, - он не переживает о Чимине. Точно нет. Он молчит, пока ставит рыбу готовиться, после чего ищет большую посудину и выгружает туда овощи для салата. - Господин Пак, у Вас есть телефон? - Брюнет не поворачивается, не хочет смотреть в это красивое лицо. - Просто Чимин, - блондин садится лицом к окну, он то же не горит желанием смотреть на крепкую спину, на которую так и хочется облокотиться, скинуть проблемы и быть рядом, но парень пугается этих желаний, потому что они как болото - зайдешь проверить и уже не выберешься. - Нет, я еще не купил его, - он все еще стесняется господина Кима, но не может отрицать того факта, что от мужчины веет чем-то родным и знакомым, будто те детские мечты, которые придумывал маленький принц, смотря на большую белую луну, воплотились в тело и пришли в роли этого человека. Будто он тот, кто может переломить все. - Я не смогу быть всегда, поэтому вам нужно средство связи со мной, - Сокджин промывает руки под холодными струями и вытирает о красное полотенце, - поэтому я хочу предложить тебе взять мой телефон, пока не обзаведешься своим, - брюнет подходит ближе и вытаскивает черный кнопочный мобильник из левого кармашка штанов, - там есть только два номера - мой и Чонгука, - Чимин точно помнит, что у мужчины был дорогой сенсорный, но вспоминает, что и у отца было несколько, - мне будет легче, если ты примешь его, - Ким садится напротив, смотря точно в эти маленькие глаза. Это странно, но блондин подмечает, что тот еще ни разу не улыбнулся и не пошутил, что он совершенно спокоен. - Скажите, - он не опускает свое лицо впервые, когда разговаривает со старшим. Впервые он не чувствует того, что привили ему родители. - Как долго я буду нужен Вам? - Если эти чувства действительно болото, то Чимин сделает этот шаг. В этом и заключается его свобода. - Навечно? Так же говорят в фильмах? - Сокджин не хочет говорить ложь, но правды он и сам не знает, поэтому делает все, что только может, впрочем, как всегда, - я буду помогать тебе, пока ты сам не встанешь на ноги, Чимин, - собственное имя из чужих уст только завлекает глубже в эту грязную воду, поэтому Пак бы повелся, если бы Тэхен не рассказал бы ему. Блондин не показывает то, что впервые в жизни ложь задела его, потому что впервые в жизни он хочет верить. Они сидят молча. Мужчина стоит у плиты, тихо перемешивая салат и подсолнечное масло, а второй позволяет себе горько улыбнуться, но ненадолго, никто не должен увидеть это. Вскоре от аппетитного запаха рыбы уже некуда деться, а значит, что она готова. Ким ставит большую порцию перед носом парня и садится напротив, выжидающе смотря на него. Чимин аккуратно берет палочки и пробует. Это вкусно. Это действительно вкусно. - Спасибо, но разве вы не будете есть? - Пак поднимает свои глаза с тарелки на брюнета. Лицо его не меняется, но блондин будто каждый раз видит новую эмоцию, и ему кажется, будто эта способность открыта только ему, никому больше. - Я могу поесть и позже. Это все тебе, - парню становится не по себе. Для него никто никогда не готовил, ни родители, ни повара. Для одних это была лишь работа, когда для других - трата времени. А этот человек, от которого мальчишка знает лишь имя и фамилию - сделал для него что-то подобное. Чимину вдруг на секунду хочется отгородиться стеной родительского особняка, потому что такое вводит в ступор, заставляет сказать что-то иное, чем рядовое "спасибо", но блондин другого не знает. - У тебя есть какое-нибудь желание? - Он спрашивает, когда тишина потихоньку начинает надоедать, и улыбается, с добрым сумасшествием. - Желание? - Паку точно спускает тормоза, он не забывает все то, о чем предупреждал его сероволосый, но все равно господин Сокджин уже предельно точно овладел половиной хрупкого доверия парня. - Все, что я хотел уже было у меня, - блондин не хочет рассказывать о том, что когда-то давно его главная мечта была растерзана родителями, поэтому о своем желании он попросту позабыл. - У твоего отца много денег, есть жена и ребенок, дом и еда, но даже он страстно желает большего, а ты нет? - Киму нужно сблизиться с этим мальчишкой, завоевать его сердце, перед тем как толкнуть в пропасть. Мужчина думает именно так, но возможно, всего лишь возможно, что таким образом он хочет убедить самого. - А Вы? У Вас есть желание? - Он ни секунды и не сомневается, потому что ему кажется, что он понимает этот штиль в темных глазах океана. - Они есть у тех, кто живет, а мне хватает и цели, - он хотел бы солгать, но сил на это становится все меньше. Может быть он устал врать? Джин опускает взгляд на худые пальцы, которые сжимают железные палочки, и замечает красные пятна, которые, наверное, сильно щиплют. - Ты аллергик? - Чимин на секунду смотрит на свои руки и убирает их под стол. Они не красивы. - Аллергия на моющие средства, это не страшно, - он почему-то замолкает, слегка прикусывая губу. Ему не некомфортно, просто вдруг он почувствовал, что Ким ничего не расскажет ему о своем прошлом, что он ничего не сможет узнать. Ни о господине Сокджине, ни о Тэхене. - Я оставлю тебе немного денег на первое время, сходи в магазин и купи себе мазь, иначе кожа потрескается и будет кровоточить, - блондин не спрашивает, откуда мужчина знает все это, хотя это может быть чем-то интересным, - я все-таки оставлю телефон здесь. Когда Ким Тэхен объявится, позвони мне, - он встает со стула и идет в маленькую прихожую, которую и назвать то таковой трудно, - деньги на здесь, на тумбочке. Если тебе что-то понадобится, то позвони мне, - он надевает черное пальто и серый шарф, после чего уходит, не прощаясь. Сокджин прикрывает за собой дверь, заостряет внимание на замке, после чего спускается по лестнице, полностью пропахнувшей табаком и травкой. Он спускается все ниже, заполняя голову мыслями о Чимине. Он не сомневается в безопасности этого ребенка, потому что самолично приставил к нему человека, самолично помог с документами на работу и заселил в квартиру на этаж ниже охрану. Ким сделал все, чтобы***
Мин сидит на против апельсина с ножом уже, наверное, минут сорок. В особняк не так давно приехал Хосок, а парень, который ждал до этого Сокджина, дабы спросить у того о Тэхене, услышал короткий телефонный разговор. Юнги бы переспросить у кого-нибудь, что это было и не показалось ли ему, что пугающий мужчина говорил о его мальчике, что этот громила причиняет боль сероволосему, но коротышке не от куда узнать, по крайней мере пока что, поэтому он смиренно ждет, хотя не привык делать что-то подобное. Юнги чувствует себя лишним здесь, в этом мире, но он никогда об этом не скажет. Он чувствует, что заперт здесь как в клетке, в которую сажают бедных голодных птенцов, пригревая и подкармливая. Чонгук говорит, что уважает решения Мина, говорит, что тот может попросить обо всем, и он сделает это, говорит, что парень важен для него. Ложь ли это? Мятноволосый обязательно проверит терпение Чона, так любезно подаренное ему только потому, что тот якобы знал его мать. Коротышка выпьет всю его кровь, раз Хосок пьет кровь Тэхена. Мятноволосый продолжает сидеть, и ждать, вплоть до того момента, пока Ким Сокджин не уезжает. Юнги тихо поднимается на второй этаж и сразу замечает Чона, который сидит на корточках перед разбитой бутылкой. Коротышка подходит ближе и наблюдает за тем, как большая ладонь опускается на осколки и возит их по полу с небольшим нажимом. - Не подходи близко, ты в тапочках, - говорит ему, сидя полу боком и даже не смотря на бледное маленькое лицо, которое с удивлением и неким отвращением смотрит на сей мазохизм. Мин проходит в глубь комнаты и берет небольшое ведро у стола. Он не собирается слушать его, поэтому садится справа и тянется за стеклом, собираясь собрать его голой рукой, но брюнет хватает своей ладонью его запястье и одергивает. Он не применял силы, но острые углы осколков, которые прилипли к коже, все равно сделали свое дело, поцарапав поверхность. - Я же сказал, - мужчина не злится на коротышку, но все равно эти действия более грубые, чем обычно. - Заткнись и дай мне собрать их, - Юнги дергается дальше, но Чон в ту же секунду сгребает все остатки подальше от коротышки. - Я сам, лучше промой руку, - но Мин лишь вытягивает ноги и смотрит как по пальцам мужчины стекает кровь, капает на пол, но он все равно продолжает, будто ничего не происходит. - Юнги, - он отодвигает ведро и поворачивается, сцепляясь глазами с другими, намного более приятными, - ты хотел поговорить со мной? - Чонгук может поставить выше себя этого парня, правда может, хотя тот, наверное, даже не догадывается об этом. Сокджин прав в том, что Чон наделает глупостей. - Что с Тэхеном? Точнее, как твой брат связан с ним? - Голос такой твердый, каким не был с этим человеком уже очень давно. - Ты о Хосоке? - Брюнет сидит на корточках, успокаиваясь от запаха, коим обладает только Юн. Только он действует на него, как травяной чай, который помогает уснуть. - На сколько мне известно, они спят вместе, - Чон не будет рассказывать ему о чем-то подобном, потому что коротышка должен узнать это от первого лица, а не по слухам и догадкам. - Это все? - Мину хотелось бы выпить чего-нибудь крепкого, желательно при этом не видеть эти чертовы глаза. - Я не могу сказать больше, - брюнет встает с места и направляется в сторону выхода, - посиди здесь, я принесу перекись, - он уходит только тогда, когда мелкий слегка кивает, скрывая свое лицо за выцветающей челкой, но вот только Юнги не будет сидеть просто так. Он поднимается довольно быстро и подходит к столу - все-таки что-то притягивает его, возможно, не разгаданная тайна, а может быть хочется узнать что-то о своем сожителе. Сокджин как-то говорил, что некоторые тайны должны оставаться закопанными, но коротышка не будет думать об этом, может быть судьба будет благосклонна? Юнги делает все аккуратно, его не пугает сама сложившаяся ситуация, но подозрений вызывать он точно не хочет. Документацию в ящиках нет времени просматривать досконально, поэтому он лишь читает самые первые строчки, и убирает, не находя ничего нужного. Ничего. В столе ни оказывается ничего важного. Это странно, учитывая, что Мин уверен в нелегальности бизнеса и разуме Чона. Если Чонгук проводит здесь все свое время, то он должен иметь хотя бы какие-нибудь пометки, а раз их нет, то мужчина или не доверяет младшему, или хранит их в ноутбуке. Парень слышит тихие шаги по лестнице, из-за чего отрывается от своего дела, ставя маленькую галочку в голове, и подходит к диванчику, садясь на него. Брюнет подходит сразу же, держа в руках серое чистое полотенце и небольшой бутылек жидкости. Он просит мятноволосего подать свою руку, беря ее аккуратно, и высматривая, на наличие осколков он усиленно заливает ее перекисью, которая шипит и пенится от соприкосновения с ранами. Юнги почему-то замечает, что между кожей Чона и его лежит полотенце, видимо, старший не хочет поранить коротышку своей рукой еще больше, потому что еще не вытащил стекло из своих порезов. - Без бинтов заживет быстрее, просто придержи первое время полотенце, - он накрывает запястье вымокшей тканью, - тебе лучше поспать, я разбужу тебя через пару часов и поедем на встречу. Классическую одежду привезут к утру, но если не хочешь, то можешь надеть что-то другое, мне без разницы, - Мин поднимается, бросив еще один взгляд в чужие глаза, и уходит, сказав тихое "окей". Эту ночь Юнги проведет слушая музыку в небольшом саду, смотря на ночное небо, на котором нет звезд из-за облаков, и совершенно точно не сомкнет глаз. Когда становится светлее к нему выходит Чонгук и сообщает, что до выезда осталось чуть больше тридцати минут, а значит, пора собираться. Мятноволосый смывает с себя все остатки прошедшей ночи, чистит зубы и надевает рубашку с серыми штанами. Парень выходит, так и не накидывая на себя пиджак. Чон уже стоит на улице, выкуривая сигарету, а когда к нему выходит Мин, то протягивает тому черную митенку, указывая на руку. - Можешь не надевать, если не хочешь, - коротышка смотрит секунду и забирает, кладя ее в карман черной куртки, которую довольно любезно одолжил ему мужчина. - Тебе бы то же не помешало скрыть порезы, - Юнги не уверен даже, обработаны ли чужие ладони, но спрашивать не будет - слишком много чести. - Это не важно, поехали, - младший подходит к черному мерседесу и уже хочет как обычно сесть на заднее сидение, но Чонгук вдруг окрикивает его и кидает ключ, - я хочу посмотреть на твои навыки вождения, надеюсь, что ты не возражаешь, - мужчина садится на переднее пассажирское, а Мин стоит еще пару долгих минут, не понимая, что происходит, но все-таки занимает водительское место. Эта тачка намного дороже, чем все прошлые, поэтому коротышка сначала сомневается, но вставляет ключ и заводит машину. Он быстро привыкает к управлению и даже входит во вкус, разгоняясь местами выше, чем двухсот, благо дорога позволяет. - На первом повороте налево, - Чон не пытается контролировать все происходящее, кажется, что в первые в жизни. Он доверяет этому пацану, который слегка приоткрыл окно, запуская холодный обжигающий ветер, создающий шум. Это странно, расслабленным лицом вечноугрюмого Юнги. Брюнету хочется спросить коротышку о его матери или отце, может о его небольшом путешествии во Флориду или о гонках, но он не будет прерывать этот момент, потому что сейчас Мин рассказывает свою историю, но не словами, а чем-то более интимным для него самого. Мятноволосый затормаживает перед поворотами, снижает скорость в городе, но все равно едет так же быстро и легко, будто это не груда металла, а крылья, которые приведут или к погибели, или к счастью. Они доезжают намного быстрее, чем планировалось, поэтому поднимаются по небольшой лестнице к крепким деревянным дверям, которые раза в два выше самого Чона, а он, между прочем, сам не маленького роста. Охрана из шестерых крепышей встречает их прямо на входе, но, узнав мужчину, кланяются и приветствуют. Брюнет в свою очередь высказывает свое уважение легким кивком, после чего отдает им свое пальто и идет дальше, убеждаясь, что Мин последовал его примеру. Эта постройка не настолько старая, как в какой-нибудь Англии, но она носит в себе какое-то угрожающее величие. Здесь могли бы проводить приемы короли, императоры или султаны, поэтому коротышка чувствует себя не в своей тарелке, являясь всего лишь обычным смертным, но смотря на большую спину спереди он убеждает себя, что сможет справиться со всем, даже с ним. Наконец длинный коридор заканчивается, и они сворачивают направо, к двум красивым дверям, которые слегка поменьше, чем на входе, но стиль барокко тем не менее сохраняется, в прочем, как и весь декор в этом здании. Чонгук открывает ее и, зайдя внутрь, придерживает для коротышки. Большой зал в белом цвете, высокий потолок, длинные шторы, закрывающие окна и громадный стол со стульями. - Еще 15 минут, - Чонгук подходит к окну и открывает штору, кидая взгляд на улицу, - подождем тут, - он поворачивается, и показывает глазами на стул, - садись, наверняка они опоздают, - Юнги слегка тупит, но все же выполняет просьбу. Он поднимает свои узкие глаза на громадную люстру сверху, которая будто грозиться упасть на него, смотрит с открытым ртом на расписанный потолок, который показывает события из Библии. - Ты знаешь, что это за место? - Мужчина не смущает коротышку своим взглядом, устремляя его на дорогу, но все равно он слышит, чувствует скрытое удивление. - Это место управления, мэрия, если быть точнее. Справа от того, куда мы зашли, центральный банк. Эти два здания одни из самых старинных в Корее, хотя и подлежали огромной реконструкции лет сорок назад, после войны с Севером. Тогда Соединенные Штаты очень сильно помогли нам, даже в реконструкции, - Мин слушает внимательно, потому что теплый голос ударяется о стены и оседает на дне перепонок, а мужчина лишь складывает руки, пытаясь прислушаться к сердцебиению другого. Слух Чона невероятная вещь, даже неземная, но это так же является чем-то пугающим, тем, что маленький Чонгук проклинал, тем, чего хотел лишиться. Он заливал в них кучу разных жидкостей, слушал оглушающий звуки и наконец пытался отрезать их, отчего на обратной стороне правого остался глубокий шрам. - Затем они поставили в верхушку людей, которым доверяют, которые будут пресмыкаться, давать дань, облизывать подошву ботинок, - Чонгук сосредотачивается сразу на нескольких пунктах, которые продумал этой ночью, учитывая слова Сокджина и Хосока. - Зачем мне это? Когда все закончится, я уеду куда-нибудь на Северо Ледовитый океан, отбывать последние дни жизни, - Чон наконец поворачивается, а мятноволосый смотрит своими глазами в его, но не в попытке будоражить чувства, лишь для того, чтобы показать решительность. - Чтобы не совершить ошибки как те, кто будут подвергнуты адовой каре, и понять, насколько они и их мероприятия ничтожны, - брюнет не верит словами Сокджина о том, что Мин может быть предателем, а даже если бы он являлся бы таковым, то мужчина бы все равно ничего не смог сделать. Не смог бы навредить. Чего не скажем о Киме. Его рука не дрогнет, если его доводы подтвердятся. - Я сам убью себя, если стану таким, как они, не сомневайся, - Юнги смотрит так же, с незатухающим огнем и холодом, которые совершенно точно идут от раскаленного сердца, а мужчине лишь хочется ими умываться, окутаться, будто это согреет ледяную душу, подаренную самим Анубисом. - За смертью ничего нет, не стоит думать, что так можно искупить свою вину, - он не отворачивается, принимая всю тяжесть на себя. - Тогда зачем ты убиваешь людей? - Они говорят намного больше, чем обычно, и Юнги все больше и больше узнает о мужчине, хотя этих крупинок все равно слишком мало для огромного пазла, к которому даже не знаешь, как подобраться, но парню все равно удается сделать очертания, осталось только заполнить огромные разрывы. - Ты думаешь, что они хотят искупить свои грехи? Я лишь уменьшаю количество, которое, будем честны, не закончится на пару сотнях, - Чонгук краем взгляда видит подъехавший кортеж Джунг Хвы и оборачивается назад, задергивая штору обратно, после чего подходит к Мину и становится рядом, - они приехали, - он опирается бедром о стол и смотрит на двери взглядом, каким еще ни разу не одаривал мятноволосего, и тот надеется, что никогда не получит его в свой адрес. Коротышка сосредотачивается на раненых руках мужчины, считает порезы, успокаиваясь, но когда тяжелые двери открываются, впуская внутрь Джунг аву и его помощника, то нервоз все равно дает о себе знать - действительно ли его решение верное? - Доброго утра, Чон Чонгук, Юнги! - Он улыбается, а мятноволосый вспоминает горящий дом Гюнгсуна, отчего ненависть прокалывает сердце, - рад видеть тебя в здравии, - он обращается к племяннику, намекая на недавние события, а младший вспоминает Джанми, которая почти что задохнулась в дыму, а ведь господа доверяла ему. Приступ злости слегка остывает, когда дверь снова открывается и в зал заходят еще один человек, который, по всей видимости, из управления. - Рад видеть вас всех здесь, но, Чон, где Ким Сокджин? - У этого мужчины волосы уже давно посидели, а тело кое-как должно влезать в костюм, видимо, хорошая жизнь взращивает такие рыла свиней. - Скоро будет, - Чонгук не злится, что друг опаздывает, но было бы лучше, если бы он приехал как можно скорее. - Хорошо, но мы не можем ждать его слишком долго, - депутат обходит весь стол и садится во главе, а по правую руку от него занимает место дядя. Брюнет устраивается на против, указывая Мину на место неподалеку, на которое тот и пересаживается. - Я так понимаю, этот юноша Мин Юнги? - Он даже не у парня спрашивает, а у Чонгука, видимо, не ставя младшего во что-то серьезное, на что получает кивок. - Тогда все условия соблюдены, можем начинать, - он разводит руками и слегка улыбается, кровожадно и с интересом смотря на присутствующих. Юнги не нравится смотреть на него, потому что он напоминает ему тех злобных хрящей из фильмов, которые ничего сами из себя не представляют, но всегда портят чужие жизни. - Чон, мы сразу же ответили на Ваш запрос, так что прошу Вас, начинайте, - жирный откидывается на спинку стула, когда в комнату заходит хрупкая женщина, не достигшая и тридцати. Она вносит на серебряном подносе три чашки кофе, оставляет их на против главных лиц, находящихся здесь, и уходит. Коротышка подмечает для себя две вещи. Первое - взгляд, которым одарил женщину депутат, а второе - его и помощника дяди здесь не воспринимают всерьез, что немного расстраивает.