Ты - мой дом

Ягыз нахмурился. Он почувствовал себя героем провинциальной пьесы. Только почему-то вместо высокомерного «фи», у него при слове о невинности девушки взмок загривок. Он украдкой оглядел её, пытаясь угадать скрытую рубашкой линию талии, скользнул ниже и наконец вынудил себя отвести глаза. Ему помогла госпожа Дамла, которая продолжала приводить свои доводы. А потом он уже и слушать перестал. Фантазия целиком поглотила его. Хазан, нежная, светлая, нетронутая в его руках, отдаёт ему в дар свою красоту и невинность. Ягыз растерянно сморгнул эту картинку. Смеет ли он? К такой девушке как Хазан можно приблизиться только взамен на брачные обязательства. Имеет ли он права забрать себе эту невинность без обещаний любви до гроба? Рано. Не время ему думать о семье и обязательствах. Ему 23 года. И впереди столько планов, которые ждут своей реализации. Не входит в эти планы разве что только любовь и женитьба. — Обязательно найдите Хазан, когда будете в Стамбуле, — резюмировала директриса свои наставления. — Я надеюсь у нас в будущем будет возможность увидется с Хазан. Но это будет не скоро. Я в ближайшее время уезжаю в Нью-Йорк. — Уезжаете? — Да, по учёбе. — А что же прямо на другой конец света? Можно ж учиться если не у нас, то хоть поближе, в Европе. Женщина явно лезла не в свое дело, но Ягыз предпочёл оставаться вежливым. Провинциальные пожилые люди называют это заботой и вниманием. Проявлять интерес к жизни посторонних людей здесь в порядке вещей. — Я многие годы жил там, мне нравится эта страна. — Так значит учиться… и надолго? — Да, мадам, в этом году поступаю в магистратуру, — улыбаясь кивал Эгемен в ответ на чрезмерное любопытство директрисы, — так что минимум на два года. — Что изучаете? — Право. — Как это престижно! И всё-таки вы подумайте… — госпожа Дамла не успела закончить фразу, когда к ней подоспела госпожа Синем и попросила её внимания. Но Ягызу недолго пришлось оставаться одному. Дети снова окружили его. — Что вы творите, госпожа Дамла?! — зашипела Синем. — Ловлю удачу или судьбу за хвост. Для нашей Хазан. — Сдалась ему ваша Хазан! — А что не так с нашей девочкой? — Разве будет такой как он водиться с кем-то без роду и племени? Даже если он и позарится на ее красоту и неопытность, жениться ему на ней никто не позволит. Эгемены не допустят такого брака. Госпожа Дамла хоть и питала надежды, не могла не отдать должное реализму своей коллеги. — Что ж, теперь и помечтать вслух нельзя? — вздохнула директриса. — Нет, но таким образом вы только оказываете медвежью услугу своей фаворитке. Госпожа Синем была явно не в восторге от привилегий, которыми пользовалась Хазан благодаря своей близости с начальницей. Обе женщины были мрачны, когда Ягыз подошёл для прощаний. Он уже успел попрощаться с детьми. К ним приблизилась и Хазан. Прощались дежурно, выражали надежды на будущие встречи и желали друг другу всяческих удач. С автопилота Ягыз сошёл только тогда, когда подошла очередь попрощаться и с Хазан. Девушка стояла сцепив ладони опущенных рук, робела перед ним, не зная как поступить. Эгемен сам протянул руку. Хазан поспешила ответить на рукопожатие. Ощутив её маленькую, прохладную ладонь, Ягыз понял, что прикасается к ней впервые. В этот момент девушка заговорила. — Спасибо вам огромное, спасибо за всё! За радость наших ребятишек… — голос Хазан дрогнул, тут выдержка её подвела, глаза заблестели — вобщем ещё раз спасибо за всё! И вдруг в потоке бессвязных благодарностей, она рванула к нему, заключая шею опешившего Эгемена в тёплые, дружеские объятия, коими хотела скрыть свои чувства и одновременно выразить признательность «за всё». Удивленные глаза Эгемена округлились. Он не посмел или не успел её толком обнять в ответ, руки так и повисли в воздухе, едва касаясь девушки рукавами пиджака. Хазан быстро отпрянула, унося за собой шлейф нежного запаха её тёплой кожи. Возможно потому, что и сама вдруг почувствовала мужчину перед собой. Для обоих это был момент короткой, но слишком неожиданной близости. — До встречи, Хазан! — До встречи, господин Ягыз! — Зови меня по имени, не надо господинов. — Хорошо господин Ягыз, т.е. Ягыз. Важного гостя проводили до машины. Он махал детям и смотрел на Хазан. — Пока — Счастливого пути… *** — А когда он приедет снова? — спросила маленькая худенькая девочка, едва машина скрылась за поворотом. — Он уезжает в Америку очень надолго, моя дорогая! — ласково ответила ей госпожа Синем. Но то было сказано для ушей Хазан, мало ли, может она не слышала их разговора. В этот момент девушка помрощилась, будто только заметила, что солнце светит ей прямо в лицо. — Значит когда он приедет я уже вырасту и смогу выйти за него замуж! — воскликнула юная воспитанница, чем позабавила взрослых дам. *** Ягыз ехал в аэропорт, на середине пути он уже перестал слушать навигатор. Привычное самоедство снова докучало ему. Как он смеет вообще жаловаться на что-то? Говорить о доме так, будто у него его и правда нет. Мало ли что ему лезет в голову. Хватит себя жалеть. Дом есть дом. Главное, что он у него есть, а самое главное — у него есть семья и нужно самому быть к ним ближе. История Хазан потрясла Ягыза. В одно мгновение все собственные претензии к жизи претерпели страшную инфляцию. Ягыз решил, что всему виной сплин — лень, пустота и капризы богатых и всем обеспеченных людей. А ведь так хочется драмы, не так ли? Что тогда предъявлять Хазан? Ведь она не просто осиротела. Её бросили. Её бросила собственная мать! Да, его мама тоже всегда холодна, красивая и холодная, всегда далёкая как звезда на небе. Но мать его не бросала. Ведь так??? Ответа искать снова не пришлось, так как перед ним выросло внушительное здание аэропорта имени Аднана Мендереса. Ягыз оставил машину на парковке для прокатных автомобилей и поспешил на вылет. *** Дети постарше погасили свет в зале. Хазан угрюмо смотрела на именинный торт. Его, как и обещали, всё-таки украсили свечами и фейерверками. Блики их трепетали и отражались на стенах и грустном лице Хазан. Маленькие радостные люди обступили именинницу и пели уже по второму кругу известный каждому мотив. А Хазан всё не спешила задувать свечи. Она смотрела на отсутствующий кусочек, который портил нарядный вид торта. Тот, что она отрезала для Ягыза. Этот торт напоминал ей собственное сердце в эту минуту. Разбитое, наверное оно тоже выглядит таким, и частичку его Ягыз Эгемен увёз с собой. — Хазан, задувай свечи! — послышалось с разных сторон. — Не забудь загадать желание! — прокричал кто-то. Желание. Хазан нагнулась к столу и принялась дуть на торт. «Пусть судьба нас снова сведёт, Ягыз», — едва успела подумать она, как всё вокруг погрузилось во мрак.