Увидеть

Относительно конца недели время буквально тянулось, Хазан ждала сестру мучительно долго, при этом, оно летело относительно заветной даты. Свадьбу назначили на 24-е число. Господин Ягыз очень учтиво прислал помолвочное кольцо, видимо, чтобы показать серьёзность намерений без лишних телодвижений. На следующий вечер после его визита Эмин отдал ей коробочку из красного дерева. Сказал, что никогда не давил и прощал многое, но если теперь она не наденет кольца, Эмин больше не назовет своей дочерью, не позволит видеться с Эдже и навсегда оборвет с ней все связи. В пылу ссоры такие слова звучали бы неугрожающе. А вот когда человек тихим спокойным голосом объявляет подобное, задумываешься. В Хазан столкнулись свободолюбивость и страх. И, кажется, волнение за сестру и их отношения оказалось сильнее жажды свободы. Впрочем, это давно играло с ней злую шутку. Зарплаты хватало на самостоятельную жизнь, уехать из отчего дома было заветной мечтой, но бросить Эдже одну с Эмином она не могла. Наконец, долгожданная пятница наступила, Хазан спешила вернуться домой до приезда сестры. Всё ещё неоднозначной казалась идея рассказать правду. Но присутствие близкого человека, в любом случае, успокаивает. И именно этого сейчас так хотелось. Только перешагнув за ворота, Хазан сразу оказалась в объятиях визжащей от радости Эдже. — Сестрёнка!!! Ты выходишь замуж!!! – судя по счастливым интонациям голоса младшей Чамкыран, отец и здесь стал первым, она снова опоздала. Опоздала со своей версией событий. Хазан обняла улыбающуюся девчонку в ответ. Но внутри ощутила огромное разочарование. Теперь она не то, что не выскажет свои настоящие чувства, ей предстоит натянуть маску счастливой невесты. И не абы для кого, а для родной сестры. — Как ты могла это скрывать от меня столько месяцев? – Эдже оживлённо закидывала девушку вопросами, пока они шли по аллее к особняку. — Не так уж и много... — Папа сказал, вы познакомились в январе. Ладно, он не в курсе. Но я? — Я боялась, что это несерьёзно. К тому же, мы только-только расстались с Хаканом. Думала, если скажу тебе, будешь обвинять в том, что я пытаюсь заглушить боль. — Но это не так, верно? – в голосе послышалась настороженность. — Конечно нет! Я люблю Ягыза. Тем более, он привык ко мне. Ну то есть... — Папа говорил. Такая страшная ситуация. Мне жаль, что Ягыз не видит. — Да. И мне. — Только не вздумай руководствоваться жалостью при согласии на этот брак. Пообещай, что ты сама хочешь замуж. — Откуда столько сомнений? – Хазан потрясла Эдже за плечи, прижимая к себе и целуя в щёчку. – Я разве похожа на человека, которого можно заставить сделать что-то против воли? — Нет. Но я тебя знаю. Поверь, Хазан, я тебя знаю, – сестра многозначительно нахмурились. — Я так скучала! Расскажи, что это за Барыш там, которого ты прячешь, а? – Хазан сменила тему и стала шутить. Несмотря на неприятный осадок, вечер протекал в лучших традициях пятницы. Девочки ушли на верхний этаж, попросив их не беспокоить, и погрузились в пучину пересказа главных новостей недели. Только после полуночи они улеглись спать, обязательно в одной комнате. Эдже училась в выпускном классе престижной школы-интерната, старших учеников не принято развозить по домам каждый день, поэтому с прошлого года сёстры стали видеться реже. Но в их случае, такая ситуация только сблизила. В постоянной домашней рутине они не замечали друг друга, не часто проводили время вместе, хотя безусловно были дорогими людьми. К тому же, Хазан сложно было воспринимать Эдже в качестве полноценного собеседника или подруги из-за семилетней разницы в возрасте. И вот сейчас карты сошлись, старшая Чамкыран не представляла свою жизнь без Эдже. Когда младшая засопела, Хазан погасила светильник и хотела тоже уснуть. Но сон не шёл. Она начала анализировать произошедшее, свою ложь и предполагать последствия. Везде выходило, что Хазан либо обречена на вечное одиночество и страдания с невозможностью поделиться этим, либо она – подлая обманщица родной сестры. Думать надоело. Голова раскалывалась и глаза слипались. Завтра рабочий день. Давно пора спать. Но процесс уже запущен, поэтому, облокотившись о стену и обняв подушку, девушка долго просидела, смотря в одну точку. Её размышления коснулись и Хакана. Хакан Каан был её коллегой и по совместительству бывшим возлюбленным. Разрыв с которым случился слишком неожиданно и слишком болезненно. Поэтому Хазан быстро переключилась на другую тему. Пока было рано и страшно заглядывать в ту потаённую часть своего сознания. И она старательно этого избегала, пряча чувства от самой себя. Выходные дни, несмотря на то, что суббота для Хазан была рабочей, удались на славу. Видимо, давление факта, что это практически последние часы привычной жизни, придавало им особое очарование. Эдже периодически заговаривала о свадьбе, но сестра быстро сводила такие попытки на нет. Поэтому поход в кино, а на следующий день поездка в парк ничем не омрачались. Разве что только мыслями, которые Хазан ото всех скрывала. Но для возвращения к ним существует понедельник, не стоит портить настроение раньше срока. Приближающийся отъезд Эдже и перспектива столкнуться лицом к лицу с реальностью пугали. Чем ближе подходил день свадьбы, тем больше Хазан осознавала действительность происходящего. И всё-таки понять значение слов "я выхожу замуж" ей пока не удавалось. Не хотелось мириться с этим. В глубине души она лелеяла надежду на спасение, уповая на какую-то судьбу. И всё же следующая неделя наступила. Хазан сразу почувствовала, что всё изменилось. Атмосфера в доме стала схожа с той, когда семья уезжает куда-нибудь надолго. Начало казаться, что комнаты опустели. Многие вещи, которые хотелось найти, оказывались уже упакованными. Каждая деталь словно нашёптывала: "Прощай! Прощай! Прощай!". Даже любимая аллея эргуванов выглядела отчуждённой. Хазан лежала в постели и прислушивалась к цикадам за окном. Сегодня из комнаты вынесли картины, и образовалась зияющая пустота на стенах. Хазан пыталась очертить глазами периметр помещения, не поворачивая головы. Была среда. Свадьба в понедельник. За день до регистрации, то есть в воскресенье Эмин устроил какую-то встречу жениху и невесте наедине. Чтобы обсудить некоторые вопросы. Якобы её мнение их волнует. От лицемерия госпожу Чамкыран тошнило. Но в какой-то степени это даже интересно. Посмотреть на представление. В эти последние дни Хазан сильно углубилась в работу. Она была дизайнером и уже два года сотрудничала с не очень популярным, но вполне неплохим брендом одежды. И сейчас создание осенней коллекции как ни что другое помогало отрешиться от реальности. Вообще, вся подготовка к торжественному мероприятию велась без её участия. Одежду, личные вещи, книги и тд. собирала и упаковывала прислуга. Арендовывали праздничное пространство, договаривались с учреждением, регистрирующим браки, приглашали гостей только Эмин и люди Ягыза. Единственное, что должна была сделать Хазан – выбрать платье. Но опять же под чутким руководством отца. Бродя между рядами пышных белых блестящих нарядом, Хазан поймала себя на мысли, что никогда не думала, что будет покупать свадебное платье за два дня до самой свадьбы. Смешно и грустно. Папа, конечно же, нашёл очень дорогой магазин. Под вечер было даже уютно гулять в одиночестве среди фешенебельных аксессуаров и одежд. Но тратить на это дурацкое платье времени не было желания, поэтому довольно скоро Хазан ушла из магазина, оформив доставку на дом. Платье, которое она заказала, выглядело скромно, но дорого и со вкусом. Как она любила. Шёлковое облегающее кремовое не особо свадебное платье на тонких бретельках. Чтобы в образе невесты главным стало не платье, а сама невеста. Хотя сделала она такой выбор абсолютно бессознательно. Эдже снова приехала на выходные. Но субботу она провела с друзьями. А воскресенье было занято у Хазан. Сёстры не долго смогли пообщаться. Возможно, Хазан специально слегка отдалилась, чтобы в порыве чувств не разболтать Эдже их совместную с отцом глупую ложь. Однако младшая уверенно заявила, что не бросит сестру в такой важный день её жизни. Поэтому главные испытания ещё впереди. Ведь Эдже будет рядом и в комнате невесты и за столом регистрации. Улыбкой от неё не отделаешься. Воскресное майское утро. Стамбул расцветает и пахнет. Лучи солнца задорно играют бликами на воде. Красиво. Хазан ехала за рулём большого белого байка. Как будто пытаясь выразить этим свою независимость. Странный способ. Но скорость действительно вселяет ощущение свободы. Войдя в просторный холл офиса Эгемена, где было назначено свидание, Хазан слегка поразилась размахом. Это было светлое большое пространство. Повсюду кипела работа. Офис жил, и жизнь его привлекала. Словно огромный муравейник, люди делали одно общее дело. Чамкыран сразу же была поймана миловидной девушкой, помощницей Ягыза, как потом выяснилось, и та повела её за собой. Когда Хазан вошла в кабинет, то обратила внимание на отсутствие лишней мебели. Рабочий стол и кресло стояли в одном углу, в другом – диванчик и кофейный столик. Вдоль стен расставлены стеллажи и шкафы. Ягыз уже сидел на диване и ждал. Сегодня на нём были тёмные очки, скрывающие омертвевшие зрачки. Но неловкие движения выдавали его недуг. Он сразу повернул голову на звук. Поблагодарил ассистентку и попросил её выйти. А Хазан пригласил присесть. Оставшись с ним наедине, девушка вдруг почувствовала, что боится. Вопреки здравому смыслу и состраданию, слепота Ягыза её пугала, а соответственно и пугал он в целом. Однако сегодня она не стеснялась на него смотреть. Даже скорее, пристально изучать. Хазан села рядом и приготовилась слушать. Но Эгемен почему-то всё молчал. Пришлось заговорить первой. — Ну и зачем мы встретились? — А тебе не хочется задать мне какие-нибудь вопросы? Это наш шанс выяснить что-то важное до свадьбы. — Это разве изменит итог? Я ведь в любом случае стану твоей женой. Уж лучше оставить скелеты в шкафу на потом. Вдруг мне не придется с ними сталкиваться? Зачем портить всё наперед? — Думаешь скоро развестись? — А ты планируешь со мной детей? – его невозмутимый тон и полная серьёзность раздражали. — Вот, кстати, и хороший вопрос. То есть, ты не собираешься иметь со мной личную жизнь? – он что, иронизирует? — Ты серьёзно? — Расслабься. — Нет уж, теперь слушай..те, – Хазан только заметила, что перешла на "ты" и исправилась, – я не буду с вами заниматься сексом, не буду целоваться, не буду спать в одной постели, не хочу даже видеть вас. Ясно? — Прекрасно. Не видеть меня у тебя не выйдет. Но в остальном, твои условия меня не затруднят. — С какой стати мы уже на "ты"? — Хазан, завтра ты станешь моей женой, а я буду твоим мужем. Не считаешь, что мы достаточно близки для того, чтобы перейти на "ты"? — Ладно. Хорошо. А у тебя есть условия? Он ненадолго замолчал, видимо, решая, говорить или нет. — У меня будет к тебе важное дело. И моё условие в том, чтобы ты помогла мне с этим делом. – Его голос, кажется, впервые звучал серьёзно. — Это же не что-то криминальное? — Нет, – хмыкнул Эгемен. — Тогда ладно. Во время разговора Хазан наблюдала за его мимикой и жестами. Пыталась привыкнуть к немного несуразным движениям. Ей безумно стало интересно узнать, как именно Ягыз ослеп. Но она не решалась спросить. А может не хотела, чтобы он подумал, что интересен ей. — Больше ничего не хочешь знать? — Мы будем жить одни? — Если ты имеешь в виду моих родителей, то мы будем жить одни. А так у меня, конечно, есть повар, две горничные, водитель и специальный человек, который помогает с некоторыми вещами. — Сиделка? — Мне не нужна сиделка, – он холодно отрезал. — Да пожалуйста. — У тебя будет своя комната. Кстати, тебе понадобится водитель? — Нет. Я вожу машину сама. Повисла короткая пауза. Хазан решила, что 15 минут – вполне солидное количество времени для такой встречи, и пора валить. Но Ягыз снова заговорил. — Завтра будет много деловых партнёров на празднике, поэтому, пожалуйста, сделай вид, что счастлива. — Последнее время только этим и занимаюсь. — И дома тоже не показывай своё отвращение. Во-первых, не хочу, чтобы мои работники видели, какие у нас отношения с женой. А, во-вторых, ещё вызовут полицию, придется объяснять правоохранительным органам твоё поведение. Тебе же хуже. — Играть в любовь перед твоей прислугой? Издеваешься? — Просто веди себя как жена. Хазан только фыркнула. — Это, по-твоему, как? — Обращайся ко мне в чуть более приветливом тоне. Изображай хотя бы маленькую заинтересованность в моей жизни. Не огрызайся на проявление интереса к тебе. Как-то так. — Зачем тебе это? Неужели никто добровольно не хочет замуж за такого богатого и перспективного мужчину? Зачем ты ломаешь мою жизнь? — Я не испорчу тебе жизнь, не волнуйся. — А работа? Ты позволишь работать где я захочу? А любовь? Если я полюблю другого человека? А если я и сейчас люблю другого? Тебе будет всё равно? Разрешишь иметь "любовника"? А? — Успокойся. — Я ухожу. Хазан вскочила, но рука Ягыза резко ухватила локоть девушки. Потом он медленно переместил её к ладони. Шершавые пальцы крепко сжали тонкую кисть. Одновременно с этим он водил пальцами по коже Хазан, как бы знакомясь с ней. Эти движения уже были неосознанными. Он привык изучать людей через прикосновения. Но для Хазан это было странным и опять пугающим. — Наш брак будет заключён. Ты не хочешь этого. Мне жаль. Но придётся смириться. – Ягыз, кажется, стал совсем строгим. Чамкыран вырвалась из хватки и, не прощаясь, ушла. Эгемен нажал на кнопочку на стене, и вошла ассистентка. Ни одной эмоции не проскочило на его лице. Ягыз просто продолжал повседневные дела. Ночь перед свадьбой прошла в дурных предчувствиях, назойливых мыслях и без сна. Хазан без остановки ворочилась, то ей становилось жарко до испарины, то начиналась тахикардия. Дошло до того, что она уже готова была прямо сейчас выйти замуж за Ягыза, только бы чёртова ночь закончилась. И она всё-таки закончилась...